Тринадцатая книга Гавриленко Александр

Карты все рассказали

Они вошли в небольшую уютную комнату, уселись за стол. Бабка Ульяна вытащила из комода колоду новых карт, потасовала, дала Стасу снять на себя и начала раскладывать карты. Перед глазами парня закружились короли, валеты, дамы, десятки и шестерки. Стас почувствовал, как по спине к затылку побежала какая-то необычная теплая волна. Его начало клонить ко сну, и при этом из глубин памяти стали всплывать картинки прошедших дней, лица знакомых и незнакомых людей. А бабка в это время рассказывала о какой-то крестовой даме, из-за которой у него и вышла болезнь до гроба. А сейчас у него впереди дальняя дорога, и вернется он домой совсем другим человеком.

– А кто же все-таки меня так ненавидит? – спросил задумчиво у знахарки Стас, когда та складывала колоду. – Можете вы назвать ее имя?

– А зачем? – поинтересовалась бабка Ульяна. – Ты и сам знаешь, кто это. О ком ты сейчас вспоминал?

– Да о многих, – неуверенно ответил Стас.

– Нет, ты вспомни именно последнего человека, который мелькнул у тебя перед глазами.

– Оксана?! Неужели это она сделала?

– Вот ты и сам ответил на свой вопрос. А теперь иди, отдохни. Силы тебе понадобятся.

И снова сон

Стас вышел на веранду и улегся на широкую лавку, которую в деревнях нашей местности называют диваном. Бабка Ульяна, чтобы парню было мягче, положила несколько овчин, а под голову – подушку, наполненную целым букетом высушенных, полезных для здоровья, трав. Сначала сон не спешил на встречу с парнем – его голова была переполнена впечатлениями. И в то же время, впервые за последние два месяца Стас чувствовал себя необычайно легко. Он уже и забыл о таком состоянии организма, как сейчас, когда можно чувствовать себя совершенно здоровым человеком. Стас наслаждался покоем и тишиной. Но постепенно до него стал доходить какой-то необычайный то ли шорох, то ли шепот – оказывается, это луговые травы, лесные цветы, спрятанные в подушку, тихо наговаривали свои истории: овеянные все знающими ветрами, согретые горячим солнцем и омытые теплым дождем, они знали много различных сказок, которых хватило бы, наверное, для всего человечества. Под этот древний шепот у Стаса перед глазами поплыли яркие картины с неведомыми странами, неизвестными животными, незнакомыми людьми. Незаметно для себя он уснул. А снилось ему разное – и хорошее, и не очень. Но последний сон Стас запомнил, хотя и не знал, как объяснить его.

А снилось ему, что он лежит на спине в густой траве в каком-то не знакомом ему месте и смотрит в небо – голубое и чистое, без единой тучки. Вдруг над парнем пролетела какая-то серая птица: раз, еще раз. Как будто очень похоже на сокола, но Стас с уверенностью об этом сказать не мог. Пролетая в последний раз над парнем, птица разжала когти и что-то бросила вниз. Стас даже увернуться не успел, и около него упал моток толстых, грубых ниток. При падении они перепутались. Парень посмотрел вверх – птицы нигде не было видно, и Стас, сам не зная почему, вдруг стал разбирать и сматывать эти нитки. Мотал он их долго. Устал. И вдруг, откуда ни возьмись, прилетела большая зеленая муха. Она настырно вилась то возле уха, то рядом со щекой. А иной раз, набравшись нахальства, усаживалась прямо на нос. Стас отмахивался, как мог. А муха, к удивлению, только смеялась в ответ. Но таким ласковым и нежным был этот смех, что парень от удивления открыл глаза… и проснулся. Около него сидела улыбавшаяся Ольга с травинкой в руках – ею она и щекотала парня.

– Просыпайся, соня. Уже все давно проснулись и даже успели перекусить. Один ты залежался, – сказала она, увидев, что Стас открыл глаза.

В путь

Стас протер глаза и осмотрелся: за окном стемнело, под потолком тускло горела лампочка. Парень поднялся и только сейчас заметил, что во время сна его кто-то заботливо укрыл теплым ватным одеялом. Заметив его недоуменный взгляд, Ольга бросила:

– Это бабка Ульяна тебя укрыла, чтобы не замерз.

– А я даже и не почувствовал. Спал, как младенец.

Вслед за девушкой Стас вошел в дом. На кухне за столом сидели бабка Ульяна, ее сестра, Валентин Валентинович, Сергей и Олег.

– Ну, наконец-то ты проснулся. А мы уже было хотели идти без тебя, – это Сергей, по всей видимости, успевший уже глотнуть дорофеевки, встретил его таким приветствием.

– Проходи, сынок. Перекуси на дорожку, – бабка Ульяна поднялась и приставила к столу еще один стул.

– Да нет, спасибо. Что-то после сна не хочется, – Стас отрицательно покрутил головой.

– Ну что ж, тогда не будем терять времени. Скоро уже полночь. Время нам благоприятствует: сегодня предпоследний день полнолуния. Так что переносить путешествие на завтра нам не с руки. У вас есть шанс и завтра, если вы конечно встретитесь с Василием и моим племянником. Но в любом случае, сколько бы вы ни находились в том месте, куда попадете, назад вернетесь в тот самый день, вернее ночь, когда ушли отсюда. Так что, одевайтесь. Набрасывайте на себя вот это, – бабка Ульяна с помощью сестры вручила каждому из будущих путешественников темно-зеленые прорезиненные плащи.

– Откуда они у вас? – спросил Олег, натянув на себя плащ.

– Да когда-то прапорщик из соседней части расплатился за помощь, оказанную в лечении его жены. Теперь берите рюкзаки, в них припасы, что я собрала вам в дорогу – пригодятся. А теперь идите за мной.

Знахарка повела путешественников через весь дом в комнату, где перед этим приходила в себя ее сестра. Подойдя к задней стене, бабка Ульяна повернула вбитый в нее ржавый большущий и кривой гвоздь. Что-то заскрипело, и неожиданно в стене медленно открылась дверь. В темноте от света, пробивавшегося из комнаты, заблестели зеркала…

Знахарка повернулась лицом к своим гостям.

– Через эти двери ушли Василий и Алексей. Вот вам свеча, – женщина торжественно вручила свечу Валентину Валентиновичу. – С помощью нее и заговора вы найдете выход из зеркального коридора.

– А что это за коридор? – Оля, недоверчиво поглядывая в темноту из-за плеча Стаса, решилась задать вопрос.

– Его сделал мой прадед, когда строил этот дом. Через него он связывался с другим, как сейчас модно говорить, параллельным, миром. Но после его смерти и до вчерашней ночи им никто не пользовался.

– Я, конечно, не отказываюсь от этой авантюры, в которую сейчас, уважаемая Ульяна Дорофеевна, вы нас втравливаете. Но почему вы сразу не рассказали нам, что ждет нас там, в конце коридора, – снова вмешался принципиальный Олег.

Бабка Ульяна как-то беспомощно пожала плечами:

– А я и сама не знаю, что там, за зеркальным коридором. Знаю только, что сразу вы окажетесь под горой. Затем вам придется идти по лесу, в котором вы найдете деревню. Вот и все. Но я об этом уже рассказала Валентину, а также кое-что еще, о чем надо будет знать в дороге. Он и будет вашим поводырем. А теперь вам лучше взяться за руки. И не выпускайте друг друга из вида. Если потеряетесь, можете вечность блуждать в зеркальных лабиринтах.

Валентин Валентинович, держа свечу в левой руке, правую подал Олегу, тот протянул свободную ладонь Сергею, за ним вслед шла Ольга, а замкнул небольшую вереницу Стас. Едва знахарь и его спутники переступили порог зеркального коридора, дверь за их спинами резко захлопнулась. В зеркалах, которыми были обвешаны стены, пол и потолок, при свете свечи замелькали их тени: они двоились, троились, четверились, и так, казалось, до бесконечности. Коридор шел под уклон, который вел путешественников все ниже и ниже. Наконец, этот неприятный спуск был завершен. Валентин Валентинович, а потом и все остальные вошли в небольшую комнату, которая также была вся в зеркалах.

– А что дальше? – почему-то шепотом спросил Сергей, поглядывая с опаской на многочисленные отражения. Его голос здесь звучал глухо. Нет, даже не глухо, а как-то тускло. И эхо, подхватившее фразу, тоже было тусклым.

Все остальные молча всматривались в зеркальные стены, где в нечетком свете свечи то исчезали, то появлялись их тени.

– Нам нужно найти выход, – не сразу ответил на вопрос Валентин Валентинович, он тоже не мог отвести взгляд от стен. – Будьте повнимательней – то зеркало, где отражения не повторяются, и есть дверь, через которую мы выберемся отсюда.

Но, как ни вглядывались его товарищи в холодные серебряные озера, повсюду видели самих себя во множественном числе, постепенно удаляющихся куда-то в неимоверную глубину.

– Тише, – вдруг сказал Валентин Валентинович.

– Тише… Тише… Тише… – повторило странное эхо.

– Гляньте, – целитель указал на одно из зеркал.

Все послушно посмотрели в сторону, куда указывал Валентин Валентинович – это было единственное зеркало, где они повторялись только один раз.

– Всем покрепче взяться за руки и за мной, – приказал Валентин Валентинович и первым шагнул в сторону выхода.

Все остальные, продолжая держаться за руки, последовали за ним. Они видели, как заколыхалось зеркальное стекло, словно прозрачная озерная вода, куда бросили камень, когда рука целителя, в которой он держал свечу, уткнулась в его поверхность. Путешественники с удивлением наблюдали, как рука целителя медленно погрузилась в зеркало, и вокруг потемнело – свеча оказалась по ту сторону стекла. И хотя от нее по-прежнему исходил мягкий свет, он был уже неясным в зеркальной комнате. Хотя при этом на его фоне было видно, как Валентин Валентинович буквально нырнул в зеркало. Вслед за ним это сделали Олег и Сергей. Очередь дошла до Ольги. Она с напряжением ждала этого момента. Она зажмурилась, шагнула и на миг ощутила холодное прикосновение зеркала, напомнившее ей паутину в мокром осеннем лесу, в коварные объятья которой часто попадаются грибники. Это прикосновение было таким же липким и таким же мерзким, сырым и засасывающим. Ольга вскрикнула и отпрянула, разжав руку, которой держалась за Сергея. И в темной зеркальной комнате она осталась наедине со Стасом. Испуганная девушка прижалась к груди парня. Вокруг витала пугающая тишина. Сколько это продолжалось – секунды, минуты – молодые люди не знали, но тишина и темнота начали действовать на нервы.

Чудовище

– Валентин Валентинович! – закричал Стас. Голос его звучал также глухо, как и раньше, но при этом оказалось, что вместе со светом исчезло и странное эхо. – Валентин Валентинович! Сергей! Ребята!

Ответом было лишь гробовое молчание. Тогда Стас, не отпуская Ольгу от себя, пошел вдоль стены, пытаясь отыскать выход. Безрезультатно. Руки его натыкались только на холодные зеркала.

– Что же нам теперь делать? – в отчаянии спросила Ольга.

– Ничего, как-нибудь выберемся. Валентин Валентинович с ребятами не бросят нас, – ответил Стас, пытаясь ободрить девушку.

И вдруг, как бы в подтверждение его слов, одно из зеркал замерцало изумрудным светом, а через несколько секунд в нем начало вырисовываться чье-то лицо. Ольга опять вскрикнула, потому что чем дальше, тем ясней становилось, что это совсем не лицо, а морда страшенного упыря. Большущие остроконечные уши, пятакообразный нос, разинутая пасть обнажала огромные клыки, за которыми прятался черный язык. Подбородок монстра укрывала длинная сивая борода. Глаза – вот что больше всего отталкивало человека от этого чудовища – горели желто-зеленым огнем нечеловечности.

– А-а-а-а-а! – зарычало чудовище. – Гости пожаловали. Ха-ха-ха! А вас ведь никто не приглашал. Но я все же рад, что вы здесь появились. Будет, чем развлечься. – Упырь медленно начал выползать из зеркала, не сводя страшного взгляда с Ольги и Стаса. Девушка в испуге закрыла ладонями глаза. Стас спрятал ее за свою спину, а сам встал в стойку, ожидая врага. А тот тяжело плюхнулся на пол. Мягкий свет, падавший от зеркала, не потух – он, как огонек, на который дохнул легкий ветерок, разгорелся, и в зеркальной комнате стало немного светлей. Но этот свет был не земной. Он мерцал, как… Стас даже не мог найти для сравнения подходящего слова. Да и не до этого в тот момент ему было – напротив него находился упырь. При неясном зеркальном свечении парню удалось его разглядеть целиком: туловище чудовища напоминало обезьянье, такое же приземистое, цепкое. На лапах у него были пальцы с длинными мощными когтями. Что еще бросалось в глаза, так это хвост. Он вызывал отвращение: длинный, скользкий, как у крысы. От чудовища противно пахло. Оно оскалилось, но пока не нападало, как будто упырь, наслаждаясь моментом, рассматривал их. Вся морда твари была усыпана большущими бородавками. Они были везде: на носу, щеках, веках, лбу… Из ушей чудовища выбивался жесткий седой волос.

– Что смотришь? – снова прорычал упырь. – Красив?

– Да на тебя страшно смотреть, – несмотря на создавшееся положение, Стас ответил предельно откровенно, правда, слегка смягчив реальность.

– Но твоя девушка думает совсем иначе. Не правда ли, малышка? Ха-ха-ха!!!

– А ты нас не пугай! Слышишь? Ты же нас не знаешь, – не выдержал Стас.

– Ха-ха-ха! – снова рассмеялся упырь. – Он мне еще угрожает! Ха-ха-ха!

Упырь еще долго хохотал, а потом, успокоившись, вытер слезы веселья и уже с угрозой в голосе спросил:

– Смелый, да? Но, как я смотрю, не очень умный. На твоем месте я бы молчал и сопел в две дырочки, но ты… – если честно сказать, упырь в тот момент был сыт. Перед этим он только что приятно поужинал.

Надо сразу отметить, что обычно эта тварь питалась тем, что попадется на глаза, будь то зверь, человек или птица. Но, в отличие от обычных хищников, он съедал не плоть, а энергию, или как ее еще можно назвать, душу. Еды ему, в принципе, всегда хватало. Ведь он был полновластным хозяином Зазеркалья.

Когда-то, очень давно, до того еще, как на земле поселились первые люди, род упырей насчитывал около сотни особей. Они жили на земле одной дружной семьей, охотились на животных и кочевали по всей планете, чтобы не истощить природу. Опыт уничтожения определенных животных у них уже имелся. Именно благодаря упырям с нашей планеты исчезли динозавры – упыри выпили до краев всю энергетическую силу этих доисторических исполинов. Тогда от динозавров они взяли все самые худшие черты: первобытную злобу, непринятие ничего, кроме самих себя, и ненависть ко всему, что появится после них.

Но когда на земле появились люди, упыри, к этому времени уже враждовавшие друг с другом и жившие в одиночестве, отнеслись к первым представителям человечества благосклонно. Им было скучно, а люди ведь были такими забавными. Чудовища, шутя, пугали их, ухаживали за ними, защищали своих и убивали людей других упырей. Вот, видимо, поэтому у человечества и появилась мода воевать. Одним словом, в самом начале люди для упырей были, как для нас кошки и собаки.

Но постепенно все начало меняться. Люди чувствовали, что за их спиной прячутся какие-то темные силы, и стали искать способы защиты. Они научились от них обороняться. И вскоре на земле людей стало так много, что места для упырей не осталось. Их число снизилось до нескольких десятков, и сейчас они прятались, где только возможно, мстя при этом людям за утраченную землю.

Наш упырь, которого все родичи звали Зеленый, долго искал себе убежище, а когда его нашел, то был до бесконечности рад. Было это так. Человек изобрел зеркало, в это время мимо его дома шел злой и голодный Зеленый. Двери были открыты, и упырь, в надежде чем-нибудь полакомиться, может, даже кошкой, забежал внутрь, однако дом оказался пустым. Зеленый обшарил все углы, но, к своему разочарованию, так ничего и не нашел. И вдруг он почувствовал, что в доме кто-то есть. Зеленый резко обернулся и увидел упыря. Он оскалился, показывая свои длинные клыки.

– Что тебе здесь нужно? – прорычал Зеленый. – Уходи!

Упырь в ответ тоже оскалился и что-то сказал, но Зеленый не расслышал. Он был взбешен – на его территории появился чужой (земля ведь была поделена между упырями, и они обороняли свою территорию). Поэтому, увидев чужака и поняв, что тот не собирается убегать, он сам бросился на него. Но каким же было его удивление, когда когти Зеленого скребанули по чему-то холодному и твердому, и это был не враг. Не сразу, но упырь все же понял, что он видит свое отражение. Зеленый стал любоваться собой и не сразу услышал, что кто-то идет к дому. Он опомнился только в тот миг, когда задумавшийся хозяин дома зацепился за порог. Зеленый от неожиданности дернулся в сторону зеркала, и его плечо легко пошло вглубь, как в воду. Не раздумывая, упырь окунулся туда полностью. Хозяин дома никого в зеркале не заметил, кроме себя, конечно. А упырю в новом убежище понравилось. Правда, поначалу было тесновато, но затем, с увеличением численности зеркал в домах землян, Зеленый почувствовал себя властелином. Это был его мир, никого из собратьев он к себе не пускал и жил по своим правилам и законам. Но, самое главное, он придумал, как заманивать в свои сети души людей. Кто, вы думаете, придумал гадание перед зеркалом? Да, да, да – Зеленый. А потом даже и сборник гаданий с зеркалом выдал. Так что нечего удивляться, уважаемые, когда слышите о несчастных случаях при гаданиях. Это все дело рук Зеленого – некоронованного короля Зазеркалья…

– Ладно. Даю тебе и твоей подружке шанс, – рычал дальше упырь, – но не за просто так… Я сохраню ваши жизни, если ты ответишь мне на тринадцать загадок (загадки были любимым развлечением властелина зазеркального мира).

Разгадай загадку

Стас удивленно поднял брови, но, подумав, возражать, не стал. Только спросил:

– А почему именно тринадцать? Неужели боишься, что меньшее число я легко разгадаю?

– Нет, ты ошибся, – ухмыльнулся Зеленый. – Все очень просто объясняется: 13 – мое счастливое число…

– Ну, тогда нечего ухмыляться! Загадывай свои загадки, – решительно сказал ему Стас и, повернувшись к Ольге, добавил: – Правда, милая?

Немного осмелевшая к этому моменту девушка слегка кивнула в ответ. Упырь хитро посмотрел на них, для вида поскреб загривок и выдал:

– Что стоит между стеной и дверью, а?

Стас задумался: «Что же это может стоять между стеной и дверью? Если смотреть на это с практической стороны, то между стеной и дверью находится, скорее всего, коробка. Вопрос, в принципе, не сложный и ответ такой же. Наверное, надо отвечать…» Парень уже повернулся к упырю (который, состроив серьезную рожицу, делал вид, что смотрит в сторону, но на самом деле он искоса посматривал на непрошеных гостей, наслаждаясь моментом) и хотел отвечать, как вдруг почувствовал, как кто-то его толкает сзади и шепчет на ухо: «И». И, чтобы Стас не сомневался, Ольга добавила: «Это же простая школьная загадка о буквах. Между стеной и дверью находится «И».

– Эй! Ты там не подсказывай. А то не засчитаю ответ, – недовольно закричал упырь.

– Да никто ничего не подсказывает, – перебил Зеленого Стас. – Ответ на этот вопрос я уже давно знаю. Между стеной и дверью находится «И».

– Правильно, – разочаровано сказал упырь. – Ну, что ж, у меня есть еще загадки. И, думаю, что они будут посложней, чем первая. Слушай: и языка нет, а правду скажет?

На этот раз Стас недолго разгадывал загадку. Ответ он нашел, случайно посмотрев в зеркало и увидев в нем свое взволнованное лицо.

– Зеркало! Вот кто всегда правду говорит.

– Опять правильно ответил, – сдерживая свою досаду, прорычал упырь. – Ну что же, слушай тогда третью загадку: встану рано, пойду к Роману – к длинному носу, к пустой голове.

На этот раз Стас задумался надолго. Ни одна толковая мысль не приходила в голову. Просто какой-то кризис мысли, такое часто случается во время экзаменов. Ольга также притихла за спиной.

– Ну, что же ты? Где твоя хваленая сообразительность? – довольно хрипел упырь. – Я жду ответа, мой незнакомый друг.

Свет

Стас понял, что они влипли, но вдруг, когда вспотевший от волнения парень был готов сказать первое попавшееся слово, в одном из зеркал за спиной упыря блеснул свет, а затем из зеркальной глади сначала вынырнула рука со свечой, а затем появился и сам Валентин Валентинович.

– Ой-ёй-ёй! – застонал, схватившись за глаза, Зеленый. – Когда свеча горит перед зеркалами, я должен находиться внутри, и вообще нельзя соваться со свечой в мое королевство.

И в ту же секунду упырь будто растаял на зеркальном полу. А вслед за целителем, все также держась за руки, появились Олег и Сергей.

– Ребята, вы здесь? – щурясь, спросил целитель.

– Здесь мы, здесь! – не веря своим глазам, выкрикнула Ольга.

– Ну, что же это вы так отстаете? – укорил их Валентин Валентинович. – Мы еле вас нашли.

– Это я во всем виновата, – разговорилась девушка после пережитой опасности. – Просто испугалась, когда рука стала в зеркало входить, и разжала ее.

– Да ладно, ничего. Бывает и хуже, – успокаивая девушку, сказал Валентин Валентинович, а Сергей добавил: «Берись, Оля, за руку, только на этот раз держись покрепче».

– Почему вас так долго не было? – спросил, наконец, молчавший до этого Стас. – Мы уже думали, что вы о нас забыли.

– Вообще-то, мы вернулись сразу, как только о вашем исчезновении сказал Сергей. И он утверждает, что после того, как вы разжали свою руку, Оля, прошло не больше трех-четырех секунд. А у вас, видимо, что-то произошло?

– Ну, если все то, что вы говорите, правда, значит, время в зеркальной комнате бежит совсем по-другому, – примирительно, уже немного успокоившись, сказал Стас. – Но твари здесь разные живут, да такие, что о них даже вспоминать не хочется.

– Было очень страшно, – добавила тихо Оля, оглядываясь по сторонам.

– Слушайте, если так, то нам отсюда лучше убираться, – предложил Олег, который на все всегда смотрел реально.

– Ну ладно, – согласился с Олегом Валентин Валентинович. – Обо всем расскажете попозже, а теперь – в путь.

И вновь цепочкой этот небольшой отряд продолжил свое путешествие по Зазеркалью. Проходя через зеркала, наши путешественники почувствовали какое-то необъяснимое опустошение, как будто их пропустили через соковыжималку. Здесь, в зеркалах, было тихо, пусто и серо. Правда, Ольга и Стас после неприятной встречи с Зеленым постоянно оглядывались по сторонам, и замечали, как где-то в зеркальной глубине время от времени вспыхивал изумрудный свет. Вспыхивал и тут же гас. И не нужно было быть великим аналитиком, чтобы понять – вслед за ними тайно пробирался хозяин зеркал. Но вскоре путь завершился, и один за другим они вывалились в зеркальную комнату, которая, как две капли воды, напоминала ту, куда их ввела бабка Ульяна. Все те же зеркальные стены, потолки, пол. И вновь они шли по узкому коридору, где в свете свечи мелькали их испуганные отражения. Вскоре путешественники были вынуждены остановиться – Валентин Валентинович уперся в зеркальную дверь. Она оказалась закрытой. Целитель попытался налечь на нее плечом, но дверь даже не пошевелилась.

Что там за дверью? …или Взломщик

– Что там у тебя, Валентинович? – спросил в нетерпении Сергей. Коридор был до того узкий, что двоим встать рядом было почти невозможно.

– Да вот с дверью здесь возникла заминка, – ответил сбитый с толку неожиданным препятствием Валентин Валентинович.

– А, может быть, ее чем-нибудь тяжеленьким ударить? – после минутного раздумья то ли пошутил, то ли спросил Сергей.

– Да ты что? – раздраженно ответил целитель. – Пока мы находимся внутри зеркальной комнаты, ничего трогать нельзя. Если это сделать, то все может заклинить, и мы никогда не выберемся отсюда.

– Валентин Валентинович, посмотри там, может, в этой двери замочная скважина есть? – поинтересовался Олег. В этом коридоре ему было не очень удобно, приходилось пригибаться из-за низкого потолка, но держался он молодцом.

– Сейчас посмотрим, – целитель, не особенно надеясь на тусклый свет свечи, стал рукой ощупывать дверь.

Его спутники в напряжении притихли. Через несколько минут томительного ожидания они услышали возбужденный голос Валентина Валентиновича:

– Есть! Я нашел замочную скважину.

– Это уже лучше, – обрадовался Олег.

– А что здесь хорошего? Ключа же у нас все равно нет. Правильно я говорю, Валентин Валентинович? – Сергей недоуменно пожал плечами.

– Ты прав, Сергей, ключа у нас нет, – согласился Валентин Валентинович и задумчиво добавил: – И кроме ключа, для этих дверей, может быть, нужно знать заклинание. А я его не знаю.

– Валентин Валентинович, разрешите мне пока просто попробовать открыть двери, а если получится, то и проверим, нужно здесь заклинание или нет. Разрешите мне встать на ваше место?

– Да, разрешаю, становись, – целитель прижался к стене и стал отступать назад, но все равно они с трудом разминулись с Олегом. А тот пригнулся и стал колдовать, сжимая что-то в руке у замочной скважины. И только один целитель смог рассмотреть, что тот сжимает в руках какую-то небольшую вещицу.

– Что это у тебя? – спросил он после непродолжительного молчания.

– Не догадываетесь? – пыхтя, переспросил Олег.

– Вроде бы, нет… – с сомнением ответил целитель.

В этот момент в замке что-то щелкнуло. Олег поднялся с колен и толкнул рукой дверь – она, заскрипев, открылась. Олег в нерешительности сделал шаг вперед. За ним осторожно пошли Валентин Валентинович и все остальные. Им в лицо сразу же ударил свежий ночной ветер, принесший запах хвойного леса. Под его неожиданным напором затухла свеча в руках целителя. Он достал из кармана зажигалку и попробовал зажечь ее снова, но у него ничего не получилось – каждый раз ветер тушил свечу. Путешественники переглянулись, и Сергей, глядя на тщетность попыток своего друга, прошептал: «Да хватит, Валентин Валентинович. Она нам сейчас только мешает». И вправду, без свечи они увидели гораздо больше. Сверху на них смотрела круглая и желтая, похожая на сыр, луна.

Но небо здесь было чужое: чужие звезды, незнакомые созвездия. Благодаря яркому лунному свету, они разглядели, что стоят у подножья высокой горы, заросшей то ли кустами, то ли небольшими деревьями. От горы, за небольшим лужком, начинался лес. О нем говорило темное море теней на фоне мерцающего неба и тихое поскрипывание. Скрипели деревья, а все живое притихло, всматриваясь из темноты в пришельцев. Этот мир не знал, кто пришел к ним в гости: друг или враг, и теперь настороженно гадал, как же поведут себя незнакомцы…

– Где это мы? – тихо спросил Сергей.

И вдруг все вздрогнули – за спиной громко хлопнула дверь. Стас, стоявший к ней ближе остальных, попытался открыть ее. Но она оказалась запертой.

– Что там у тебя? – услышал Стас голос Сергея.

– Да дверь, вроде бы, снова захлопнулась.

– Давай посмотрю, в чем тут дело.

Сергей попробовал открыть дверь, но, как и у Стаса, у него ничего не получилось. Тогда он достал из кармана зажигалку, пытаясь в ее свете разглядеть замочную скважину.

– Что ты там делаешь, Сергей? – спросил у него Олег.

– Как что? Ищу замочную скважину. Ты же с той стороны чем-то открыл замок?

– А зачем тебе открывать дверь? Мы же сюда пришли для другого – нам ведь нужно найти Книгу. Вот когда выполним свою задачу, тогда и будем думать, как открыть эту дверь, – Валентин Валентинович остановил Сергея, а затем, повернувшись к Олегу, который стоял совсем рядом, спросил: – А ты чем открыл дверь? Отмычкой?

– Да какой отмычкой, Валентин Валентинович! Это обычная булавка. Тетушка когда-то на счастье подарила. С тех пор и ношу с собой.

– А где же ты так наловчился ею орудовать?

– Да нигде. Просто это случайность, – стал почему-то отнекиваться Олег, который, несмотря на темноту, почувствовал, что целитель смотрит на него с подозрением. В разговор вмешался Сергей:

– О чем вы там шепчетесь? – подошел он поближе, целитель с Олегом замолкли, и Сергей снова спросил: – Валентин Валентинович, что будем делать дальше? Вокруг темно, кусты. Дороги никакой не сыскать. Может быть, до утра нам здесь у горы перекантоваться, а?

– Другие предложения есть? – поинтересовался целитель…

Где друг, а где враг?.

Антонине Федоровне пришлось задержаться на работе до 16.30. Сначала шла долгая и нудная сверка документов, стоившая немалых нервов и самой Антонине Федоровне, и ее руководителю. Ну, а затем, как часто бывает в таких случаях, когда проверка не находит никаких серьезных нарушений, пришлось немного посидеть с членами комиссии и выпить по рюмочке коньяка.

Возвращаясь домой, Антонина Федоровна думала о том, как Ольга съездила к знахарке, и что та ей нагадала. Но все же больше ее волновало, что она отпустила дочь с Антоном. Она давно замечала, какие взгляды бросает он на Ольгу. Не раз Антон Степанович заводил с ней разговор о дочери, говоря, как она красива, при этом как-то мечтательно усмехаясь. Поэтому Антонина Федоровна старалась не оставлять наедине своего любовника и дочь. Нет, не потому, что не доверяла Ольге, просто она хорошо знала Антона Степановича, который старался не пропустить ни одной более или менее привлекательной женщины.

Почему же она с ним продолжала встречаться? На этот вопрос односложно не ответить. Во-первых, и это, пожалуй, самое главное, Антонина Федоровна была одинокой женщиной, и хоть мужчины ей еще пока оказывали знаки внимания, она понимала, что это ненадолго. Она знала, что скоро наступит тот момент, когда от былой ее красоты останется пшик, и поэтому сейчас стремилась получить то, что уже через несколько лет получить будет уже почти невозможно. Антон Степанович (а знакомы они были уже несколько лет), несмотря на свою ветреность, был для нее опорой в этот переходный период. С ним она чувствовала себя по-прежнему молодой и желанной. Антон Степанович был с ней нежен и внимателен, заваливал подарками и всегда шептал на ушко, что она для него единственная женщина на свете. Во-вторых, Антонине Федоровне хотелось постоянства. Ведь она уже была не в том возрасте, чтобы прыгать из постели в постель, как это делают порой молоденькие девушки.

На сердце у Антонины Федоровны стало совсем неспокойно. Она уже не раз попрекнула себя, что позволила дочери и любимому человеку ехать к знахарке вдвоем. Об этом она и думала, войдя в подъезд своего дома.

Женщина как никогда быстро поднялась по лестнице, отбросила носком сапога Мурку, когда та подбежала потереться о ноги (этого раньше Антонина Федоровна никогда себе не позволяла), и, вбежав на свой этаж, позвонила в дверь, надеясь, что дочь ей сейчас откроет. Но квартира молчала. Тогда Антонина Федоровна достала из сумочки свои ключи и открыла ими замок. Беглого взгляда ей хватило, чтобы понять: дочь домой не возвращалась. Мать в беспокойстве быстро прошлась по квартире. Затем, недолго раздумывая, она набрала номер телефона Антона Степановича. Ждать пришлось долго, необычно долго.

– Аллё, – Антонина Федоровна сразу узнала противный голос своей соперницы. В другой ситуации она, возможно, и не стала бы звонить, зная, что трубку почти всегда поднимает жена Антона Степановича, но когда дело касалось дочери, женщина шла напролом.

– Позовите, пожалуйста, к телефону Антона Степановича, – сказала Антонина Федоровна тихим, но твердым голосом. После продолжительного молчания ответили: «А его нет дома».

– Где он сейчас?

– А кто вы, собственно, такая, чтобы я отвечала, где мой муж? – пошла в атаку мегера.

– Вы спросите об этом у своего мужа. А сейчас вам все же лучше позвать его к телефону.

– Я же вам сказала, что его нет дома! – крикнула в ответ жена Антона Степановича.

– Не нужно считать себя самой умной. Он стоит рядом с вами, я слышала его голос. Так что, лучше дайте вашему ягненочку трубку – иначе мы будем с ним разговаривать не по телефону, а в милиции.

И снова на том конце трубки продолжительное молчание, а затем кто-то испуганно пискнул: «Да, я слушаю вас». Антонина Федоровна сначала даже не узнала голос своего любовника.

– Антон, это ты?

– Да, я.

– Я хочу знать, что ты сделал с моей дочерью?!

– Ничего я с ней не делал. Это она специально наговорила, что я к ней приставал. Ты же знаешь, она меня недолюбливает.

– Я хочу знать, где моя дочь, подонок, – Антонина Федоровна поняла, что с дочерью случилась беда.

– Откуда я могу знать, где твоя ненормальная доченька?! Лучше у ее друзей расспроси. Избили меня и укатили на машине.

– Я в последний раз тебя спрашиваю, где моя дочь. Говори или я иду в милицию.

– Ты меня не пугай, шлюха! Это я сам пойду в милицию! И тогда твоей доченьке и ее друзьям несдобровать.

Антонине Федоровне хотелось сказать что-нибудь обидное своему, уже бывшему, ухажеру, но на ум не приходило ничего. В ее душе возникли какие-то непонятные пустота и боль. В это время, пока она молчала, трубку у Антона Степановича перехватила его жена. Какими только словами она не обзывала свою соперницу по телефону! Но до женщины они не доходили, ее сейчас волновало одно: где дочь? Не выслушав до конца этот поток грязи, Антонина Федоровна положила трубку и задумалась. Затем она вытянула из тумбочки ящик и вывернула его содержимое, пытаясь среди вороха разных бумажек и визиток отыскать нужный ей номер. После не очень долгих поисков она все же нашла его и набрала. И снова длинные гудки. Женщина уже потеряла надежду, что на том конце поднимут трубку. И вот, наконец, в трубке что-то щелкнуло, и хриплый сонный голос спросил:

– Да? Я слушаю.

– Андрюша, это ты? – неожиданно для себя всхлипнула Антонина Федоровна, узнав голос хорошего знакомого одной из своих подруг, начальника уголовного розыска Малевича.

– Да. А кто это? – чувствовалось, что сыщик пытается узнать человека, который ему позвонил.

– Это я, Андрюша, Антонина Федоровна. Вы должны меня помнить. Меня Ирочка с вами на своем дне рождения познакомила. Вы мне еще свою визитку тогда дали. Говорили, что если возникнет проблема в сфере вашей деятельности, то можно звонить.

– А, ну вот теперь я вас вспомнил, – утвердительно сказал Малевич, но все же было видно, что он еще не совсем сориентировался, с кем ведет разговор. – А что у вас за проблема?

– У меня дочь исчезла, – снова всхлипнула, не выдержав напряжения последних часов, Антонина Федоровна.

– И давно она у вас исчезла? – как и все милиционеры, Малевич знал, что люди иногда ударяются в панику, когда нет никаких оснований для беспокойства.

– Утром, – выдавила женщина.

– А утром какого дня? – сначала не понял сыщик.

– Сегодня, понимаешь, Андрюша, сегодня.

– Ну, знаете, Антонина Федоровна, я не понимаю, почему вы волнуетесь. Девушка, видимо, гуляет у кого-то из друзей. Ведь сегодня выходной день…

– Ты ничего, Андрюша, не понимаешь, – чуть ли не закричала в трубку Антонина Федоровна. – Я чувствую, с ней случилась беда… – и женщина, сбиваясь на всхлипы, начала свой рассказ, и чем дальше она говорила, тем серьезней становился Андрей Малевич. Он уже не скептически воспринимал истерику женщины – он ей поверил.

– Успокойтесь, Антонина Федоровна, – Малевич задумчиво почесал затылок. – Я попробую разобраться в этом деле. Сейчас я поеду в отдел и там наведу справки. И, пожалуйста, скажите мне номер телефона вашего друга…

Малевич

Малевич стал начальником уголовного розыска, когда ему было почти тридцать. Нельзя сказать, что Андрею не хотелось дослужиться до генерала и получить соответствующую для такого звания должность. Но все же, когда после нескольких удачно раскрытых им в должности сельского участкового дел, его перевели сначала в уголовный розыск, а через полгода поставили начальником, Малевич заскучал. Да, несмотря на внешний вид громилы, этот человек не был чужд сентиментальности. И сейчас, частенько сидя в своем рабочем кабинете, он с тоской вспоминал свой деревенский народ, с которым жил. Он даже о задержанных им местных хулиганах вспоминал с умилением.

От ностальгии сыщик стал все чаще употреблять водочку. Нельзя сказать, что раньше он никогда не пил в деревне, нет, там его частенько угощали сельские дядьки и тетки. Бывало, поднесут стаканчик немного мутноватой и еще теплой самогоночки и стоят, ждут, когда участковый выпьет, держат на тарелочке нарезанные свеженькие, только что с грядочки, огурчики и красивое на вид и вкусное слоистое, приготовленное для окороков, сало. И запоет душа! Полетит в сказочные рощи, в которых, по утверждениям местных, частенько можно было увидеть полураздетых русалок и пристающих к ним лесовиков. Их в простонародье лешими кличут. Малевич, конечно, знал, что это никакие не лешие. И русалки совсем не русалки. Это были обычные горожане, сумевшие заработать немного «лишних» денег и решившие спустить их на девок.

У Малевича лишних денег не было – у него была жена. Но время от времени и ему хотелось повеселиться. Тогда он приезжал «наводить порядок» в этих сказочных рощах. Большинство любителей погулять постоянно приезжали сюда на пикники, и, познакомившись с Малевичем, они охотно приглашали его в свою компанию. Кстати, именно здесь, на природе, участковый познакомился с подругой Антонины Федоровны, которая так же, как и она, осталась в жизни одна. Именно об этом вспоминал Андрей Малевич, подъезжая к районному отделу милиции.

В субботу у него был выходной. В «дежурке», может, и удивились его приходу, но оставили свое удивление при себе. Малевич поинтересовался происшествиями и преступлениями, зарегистрированными за последние сутки. На счастье, как Андрей отметил про себя, дочери Антонины Федоровны, ни как жертвы, ни как преступницы, в этих списках не оказалось. Тогда Малевич поднялся в свой кабинет на третьем этаже и позвонил по номеру, данному ему женщиной. На том конце провода трубку не поднимали. Сыщик задумчиво почесал свой полный подбородок, а затем быстро поднялся со стула, схватил лежавшие на столе ключи и вышел из кабинета. Спустившись на первый этаж, он зашел в «дежурку» и предупредил дежурного офицера, что идет проверить «один звонок», попросив пропустить через компьютер телефонный номер. Получив распечатку адреса владельца телефона, сыщик внимательно ее изучил и, аккуратно сложив, положил в карман. «Если он подтвердится, ждите звонка и высылайте наряд», – добавил Малевич, исчезая за дверью.

До дома подозреваемого милиционер доехал минут за десять. К этому времени на улице совсем стемнело, поэтому он не сразу нашел подъезд. Затем долго поднимался по лестнице на пятый этаж. Наконец, он остановился перед нужной дверью и, немного успокоив сбившееся за время подъема дыхание, позвонил. На звонок никто не откликнулся. Малевич усмехнулся – чувствуя свою вину люди, словно страусы, пытаются спрятать голову в песок. Сыщик позвонил еще раз, потом еще и еще… Он звонил до тех пор, пока не услышал быстрые шаги и щелчки открываемого замка. На пороге, раскрыв дверь, стояла женщина лет пятидесяти, на лице которой Малевич прочитал возмущение и гнев.

– Кто вы такой, и что вам нужно? – закричала она. – Неужели не понятно – раз хозяева квартиры не открывают дверь, значит, они никого не хотят видеть.

Малевич никак не отреагировал на крик, он просто стоял и рассматривал хозяйку квартиры – это была женщина высокого роста, но, в отличие от других, ее этот рост не красил. Очевидно, что и в молодости ее трудно было назвать элегантной, теперь же… Дорогой нарядный домашний халат висел на ней, как на вешалке. Ну, а лицо…Одним словом, Андрея передернуло от увиденного. Женщина поняла, что ее внешность не понравилась этому полному молодому мужчине, и от этого она рассвирепела еще больше.

– Что вы здесь ухмыляетесь?! Пришли в чужую квартиру и оскорбляете хозяев! Я сейчас милицию вызову!

– Говорите, милицию хотите вызвать? – невозмутимо спросил Малевич.

– Да, милицию! Чтобы разное хулиганье в квартиру не ломилось, – орала на весь подъезд женщина, явно стараясь привлечь внимание соседей, всех-таки она побаивалась незваного гостя. А тот лишь усмехнулся в ответ: – Не беспокойтесь. Я и есть милиция.

И Малевич показал растерянной женщине свое удостоверение:

– Разрешите пройти в квартиру.

Хозяйка, еще не придя в себя, отступила в сторону, но тут же довольно ловко обогнала сыщика в небольшой прихожей и расставила в стороны руки:

– А что вам, собственно, нужно? Мы ничего такого не совершали.

– А вот об этом мы сейчас узнаем, – строго сказал Малевич. – Где ваш муж?