Тринадцатая книга Гавриленко Александр

Из любовника – в преступники

В его глазах в этот момент читался не просто страх – в них застыл животный ужас. Малевич на секунду даже пожалел его, но, вспомнив, по какому делу он пришел, тут же отбросил сантименты в сторону:

– Антон Степанович, сегодня к нам обратилась ваша знакомая, Антонина Федоровна. Она заявила, что утром вместе с вами на машине уехала ее дочь Ольга и после этого исчезла. Что вы можете мне сказать по этому поводу? – Малевич, не раздумывая, стал брать быка за рога, без приглашения хозяев усевшись в широкое мягкое кресло: – Ну, что вы молчите? Неужели вам нечего сказать?

– Да, мне нечего сказать, – как попугай, Антон Степанович повторил слова сыщика глухим, искаженным одеялом, голосом. – Никого я сегодня не подвозил. Тем более, каких-то девиц…

– Вы же слышали, никого он сегодня не подвозил. Уходите!.. – не выдержала жена Валецкого, появившись на пороге комнаты с молотком для отбивных в руках. Малевич, увидев это, усмехнулся, и, не обращая на женщину внимания, снова обратился к ее мужу:

– Я еще раз вас спрашиваю – куда вы увезли девушку? И можете не отпираться, у нас есть свидетели, которые видели, как девушка села в вашу машину. А если вы будете продолжать отрицать это, нам придется доставить вас в отделение. Так что, выбирайте, так или иначе вам придется отвечать.

– Не говори им ничего, Антоша. Эта твоя сучка и милицию подкупила. Я даже знаю чем… – вновь в разговор мужчин встряла жена Валецкого. При этом она выразительно смотрела на Малевича. На этот раз сыщик не сдержался:

– Хорошо. Вы звоните прокурору, а я позвоню в дежурную часть. Вызову оперативную группу, и вас, дорогая хозяюшка (Малевич сделал ударение на последнем слове), привлекут к ответственности за препятствие следствию, – сыщик достал из кармана мобильник и стал набирать номер «дежурки».

– Подождите, – вдруг закричал Валецкий, от волнения высунув голову из-под одеяла. – Я все расскажу. Все, как было.

Малевич, оторвавшись от трубки, внимательно посмотрел на хозяина квартиры.

– Так, так, откуда у вас эти царапины на лице? – спросил он хозяина, когда тот, почувствовав цепкий взгляд милиционера, снова попытался спрятать голову под одеяло. Малевич подошел к Антону Сергеевичу и сдернул с него одеяло:

– Я вас в последний раз спрашиваю, откуда на вашем лице эти царапины?

Хозяин весь как-то сразу поник. Затем нерешительно сел, посмотрел на жену и попросил:

– Ася, выйди, пожалуйста, в спальню. Мне нужно с офицером поговорить.

Жена нерешительно потопталась на месте.

– Ася, я же тебе сказал, выйди. Мне нужно поговорить, – в голосе Антона Степановича зазвенела сталь.

И женщина послушно вышла из комнаты, прикрыв за собою дверь. «Да, вышколил ты ее, – подумал Малевич. – Вот ведь как другой раз бывает: изменяет муж жене, считает дурой, а та все равно его любит. А он пользуется этим, как положенным, да еще учит при этом, как надо жить. Чудеса, да и только».

А Антон Степанович, дождавшись момента, когда за женой закрылась дверь, начал рассказывать:

– Понимаете, Андрей Петрович (это надо же – запомнил даже, как меня зовут), вчера вечером позвонила моя знакомая, Антонина Федоровна, и попросила свозить ее вместе с дочерью сегодня к знакомой знахарке. Ну, я согласился. Утром, часов в восемь, я подъехал к их дому. Дождался, пока они выйдут на улицу. Но здесь неожиданно подъехала еще одна машина. Оказалось, это с работы приехали за Антониной Федоровной. Она зачем-то срочно понадобилась шефу. Вот и пришлось нам ехать вдвоем с ее дочерью Ольгой.

– Что было дальше? – спросил Малевич, видя, что Валецкий замялся.

– Мы выехали за город, и где-то на половине пути между городом и домом знахарки на нас напали какие-то бандиты. Они избили меня, а Ольгу забрали с собой. Я пришел в себя после побоев и приехал домой. Вот и вся история, – Антон Степанович пытался выглядеть убедительно, но сыщик не поверил ни единому его слову. Он с минуту молча смотрел на хозяина квартиры, и, в конце концов, тому стало неуютно под жестким взглядом серых глаз.

– Хорошо. У меня к вам осталось два вопроса, и именно от вашего ответа на них зависит, где вы будете сегодня ночевать: дома или в подвале отдела. Так что хорошенько подумайте, прежде чем ответить.

Итак, первый вопрос: почему вы не вызвали милицию, когда, как вы сказали, на вас напали бандиты. И еще, ответьте, откуда у вас на лице эти царапины. Ведь это, без сомнения, сделала женская рука. А теперь из этих двух вопросов вытекает и третий: что вы сделали с девушкой?

И здесь Антон Степанович сорвался. Он вскочил с дивана и, размахивая своими куцыми ручонками перед лицом Малевича, закричал:

– Ни фига ты от меня не услышишь, легавый! Ты понял меня?! И на понт не бери!

Малевич усмехнулся. Достал из кармана мобильник и набрал нужный номер. Дождавшись ответа на том конце, он сказал:

– Михалыч (отчество дежурного офицера), высылай наряд по адресу: Лермонтова 48, 56. Что за причина, спрашиваешь? Либо попытка изнасилования, либо само изнасилование. Возможно, с убийством жертвы. Вот так-то, – добавил сыщик, положив трубку в карман, и, уже смотря на Антона Сергеевич, достал из другого кармана наручники: – Ваши ручки, уважаемый.

Святотатцы

…Утро встретило путешественников тут же, у подножья горы. Солнце плавило утреннюю дымку, когда Сергей, поежившись, открыл глаза, осмотрелся и тут же вскочил на ноги. Рядом, на некошеной траве, прижавшись друг к другу, спали Ольга и Стас. Чуть в стороне, скрючившись, лежал Валентин Валентинович. А рядом с Сергеем, поджав под себя свои длинные ноги, громко похрапывал Олег.

Но не эта мирная картина заставила встрепенуться мужчину. Из-за куста, усыпанного небольшими белыми цветочками, росшего буквально в трех метрах от их стоянки, на них смотрели глаза двух не знакомых существ. Неизвестно, сколько времени они стояли там и наблюдали за путешественниками. Как только незнакомцы поняли, что их обнаружили, они отступили в кусты. Только черные недобрые глаза продолжали смотреть в сторону землян. Но, как бы эти незнакомые существа быстро ни отступили, Сергею все же хватило времени, чтобы заметить, что это твари желто-коричневой масти, с очень похожими на кошачьи мордами. Передвигались они на задних конечностях. Бесхвостые, размером с матерую немецкую овчарку. Прошла минута-другая, пока Сергей, наконец, не решился сделать шаг вперед. В кустах послышалось недовольное, но тихое рычание. Затрещали ветки, и незнакомцы отступили.

Сергей нерешительно подошел к месту, где еще минуту назад прятались неизвестные существа. Трава вокруг была вытоптана. А это свидетельствовало о том, что за путешественниками наблюдали давно, но при этом нападать не стали, хотя росная трава рассказала, что со стороны аборигенов была попытка подойти поближе к землянам. Возвратившись на место стоянки, Сергей обнаружил, что Валентин Валентинович уже проснулся.

– Куда ходил? – сонно спросил он у товарища.

Тот сперва настороженно огляделся, затем, присев около целителя, рассказал ему об утренних гостях:

– И самое главное, что я почувствовал, Валентинович, так это то, что взгляд у этих тварей не по-звериному умный, – завершил шепотом свой рассказ Сергей.

Валентин Валентинович хмуро осмотрел местность.

– А ты заметил, что в этой местности сейчас примерно половина июня? – после долгого молчания спросил он у Сергея.

– Да, Валентин Валентинович…

– И тебя ничто не удивляет?

– Да вроде бы нет…

– И неужели ты ничего не слышишь?

– Да нет, ничего. Тишина кругом… – Сергей с удивлением смотрел на целителя (к чему, мол, эти вопросы?).

– Вот именно, тишина. А у нас в июне птичий базар в это время.

И вдруг Валентин Валентинович, а за ним и Сергей, посмотрели на вершину холма. Там росла старая раскидистая плакучая ива. Из-за ее спадающих вниз ветвей, сейчас совершенно зеленых, ствола дерева совершенно не было видно. И вот в тот миг, когда Валентин Валентинович и Сергей делились своими наблюдениями, на верхушку этого, похожего на огромный зеленый стог сена, дерева села какая-то незнакомая огромная птица. Туман к этому времени уже рассеялся. Птица взмахнула крыльями, и в солнечных лучах они заблестели золотом. А затем птица запела. И как запела!.. У Валентина Валентиновича дрогнуло в груди, и от какой-то необъяснимой радости на глаза навернулись слезы. Целитель вытер их и украдкой посмотрел на Сергея. Но тот не обращал внимания на своего старшего товарища. Он зачарованно слушал пение птицы, и из его глаз лился Ниагарский водопад умиления. Так Птица пела еще минут пять. А потом в воздухе что-то просвистело. Птица судорожно взмахнула крыльями и упала. Валентин Валентинович и Сергей, не сговариваясь, бросились бежать к вершине горы.

– Вы куда? – крикнул им вслед только что проснувшийся Стас.

– Мы сейчас… – уже на ходу ответил ему, обернувшись, Сергей и скрылся вслед за целителем за ветвями деревьев и кустами.

– Что за переполох? – недовольный Олег оторвал голову от вещмешка. – Зачем в такую рань будить? – Заспанное, обиженное лицо лучше всяких слов показывало степень его недовольства. Он посмотрел мутными глазами на Стаса, затем на только что проснувшуюся Ольгу:

– А где остальные?

– Да кто их знает. Они зачем-то побежали вон туда, – Стас махнул рукой в сторону вершины холма. Олег в ответ что-то недовольно пробурчал, поднялся на ноги и направился осматривать ближайшие кусты. Вернулся оттуда уже более умиротворенным, сел на корточки, и некоторое время смотрел на вершину. Затем махнул рукой и стал развязывать свой вещмешок. Достал оттуда добрый кусок сала, хлеб, лук. Мелко порезал все это и приглашающе махнул рукой Ольге и Стасу:

– Давайте перекусим, сколько же их можно ждать?!

Девушка отказалась. Достав зеркальце, она наводила в этих полевых, вернее холмовых, условиях утренний макияж. Стас присел рядом с уминающим за обе щеки завтрак Олегом, взял небольшой кусочек хлеба с салом и стал жевать, посматривая на товарища. Наконец, после продолжительного молчания он не вытерпел и спросил:

– Объясни мне, Олег, как ты можешь при своей худобе столько есть? Ведь этим куском сала, что ты только что съел, можно было бы накормить трех человек.

Олег, дожевывая, блаженно улыбнулся:

– Да привычка у меня такая появилась после отсидки. Все время есть хочется. Особенно на свежем воздухе.

– Так ты сидел? – Стас переглянулся с Ольгой, которая все слышала. – И за что же?

– Да так. Ошибки молодости, – равнодушно ответил Олег и, посмотрев в сторону верхушки холма, озабоченно добавил: – Что-то наши друзья задерживаются, – последний слог замер на его губах.

Плен

Из-за кустов один за другим вышли десятка полтора здоровых бородатых мужиков, одетых в длинные, до пят, широкие белые рубахи, которые были подпоясаны широкими витыми ремнями. За ремни были засунуты широкие, не очень длинные мечи. Кроме этого, каждый из аборигенов сжимал в руках небольшую палку с заостренным металлическим наконечником. Олег, Стас, Ольга поднялись, чтобы на ногах встретить опасность. О намерениях туземцев говорили их глаза, горевшие неподдельной злобой и намерением расправиться с незваными гостями.

– Кажется, влипли, – тихо сказал Олег, сжимая кулаки, – будем драться?

– А у тебя разве есть другие предложения? – также тихо спросил его Стас.

– А может, с ними поговорить, узнать, что они от нас хотят? – это уже Ольга внесла свое предложение.

– Сомневаюсь я, однако, что они нас поймут, – откликнулся Олег и, решившись, сделал шаг вперед.

– Что вам от нас надо? – спросил он у незнакомцев, подняв правую руку.

Незнакомцы остановились, не сводя глаз с землян. И вдруг они расступились – из-за их спин вышел высокий пожилой мужчина. Он ничем не отличался от остальных, только его совершенно седые волосы были повязаны белой повязкой, на которой были нарисованы две красивые птицы с расправленными крыльями и раскрытыми клювами.

– Кто вы такие? – сурово спросил незнакомец путешественников на их родном языке.

– Мы – мирные путники. А вы кто такие? Кто вам дал право на нас нападать? – не выдержав напряжения, выкрикнул Стас.

Старик долго не отвечал на вопросы парня. Он смотрел на землян, и было видно, что в нем происходит внутренняя борьба: схватить их или все же ответить на вопросы. Второе, в конце концов, победило.

– Мы – стража птицы Флокс. Каждое утро она поет свою песню, от которой становится светлей в умах и спокойно на сердце. Так было много лет. Я еще был маленьким мальчиком, а мой дед говорил, что Флокс пела свои песни еще до рождения его родителей. И сегодня, как всегда, птица спела свою песню. А когда уже собралась улетать в свое гнездо у Дикого леса, два чужеземца напали на нее, убив стрелой.

По тому, как говорил этот седой человек, становилось ясно, какое большое горе он переживает в этот момент. Голос старца прерывался и дрожал.

– Вы говорите: два чужеземца? – переспросил Олег, выразительно посмотрев на Стаса и Ольгу.

– Да, два. Они задержаны нашими стражниками, и их сегодня ждет смерть, – ответил старец. – Смерть ждет и вас, если выяснится, что вы их друзья.

– Ну что вы, уважаемый! Мы – честные люди. Разбоем не занимаемся. Можете на нас положиться…

– Мы будем уверены только после разбирательства этого дела. А сейчас следуйте за нами. И не вздумайте бежать – мои воины довольно ловко бросают свои дротики.

Фактически наши путешественники были окружены этими суровыми людьми. Впереди, по чуть заметной тропинке, ведущей в лес, шел седой вождь. За ним – двое его людей. И только потом – Стас, Ольга и Олег. А за ними шли остальные стражники.

– А куда мы идем? – не выдержал Олег долгого молчания, обратившись к ближайшему стражнику.

Тот злобно посмотрел на него, ничего не сказав в ответ. Но Олег задал свой вопрос очень громко и, на удивление, услышал голос старца. Тот чуть повернул голову, ответил: «Мы идем в наше селение».

– А как оно называется?

– Торро.

Торро

После небольшой прогулки (конечно, если это можно назвать прогулкой) по кедровому бору, в котором было светло и уютно и не надоедала мошкара, путешественники, сопровождаемые стражей, вышли на открытое пространство. От неожиданности они остановились и теперь удивленно смотрели на высокие, в несколько десятков метров, деревянные стены. Было сразу видно, что жителям этой крепости часто приходилось отбиваться от врага, поэтому они и научились строить такие укрепления.

Когда земляне и стража подошли ближе, часть стены стала подниматься. Оказывается, их уже заметили с боковых башен и стали поднимать замаскированные ворота. Сделанные из массивных кедровых бревен, они медленно ползли вверх. Когда ворота подняли на нужную для прохождения человека высоту, процессия из пленников и стражи вошла на территорию селения. Олегу при этом пришлось пригнуться. Он что-то пробурчал, но все же открыто выражать свое недовольство не стал, не тот был момент. Им навстречу вышла толпа народа. Мужчины, женщины, юноши, девушки, дети – они выстроились вдоль центральной улицы и угрюмо смотрели на пришельцев.

Мертвая тишина повисла над селением, но в то же время чувствовалось, что она могла обрушиться в любой момент, как лезвие гильотины. Это чувствовали наши путешественники, чувствовала стража. Это чувствовали все, поэтому и молчали. Только звуки шагов конвоиров и пленников на короткий миг взлетали над невысокими домами туземцев и тут же гасли, чтобы через секунду взлететь вновь. Шли долго. Даже не верилось, что этот деревянный городок мог занимать столько места. В конце концов, усталых путников вывели к довольно большой площади. Она также была заполнена местными молчаливыми жителями. Все они, и мужчины, и женщины, были одеты в одинаковые одежды – все те же длинные белые рубахи. Только у женщин они были более нарядными, с вышивкой.

Люди расступались перед стражниками, все также угрюмо посматривая на землян. А у тех, если говорить честно, нервы были уже на пределе. Поэтому они даже обрадовались, когда их подвели к двум, почти ушедшим в землю, избушкам на краю площади. Около одной из них стояли два стражника.

– Вы будете здесь находиться, пока мы не рассмотрим ваше дело, – безапелляционно сказал седой старец, указав рукой на соседнюю, без охраны, землянку. – Убежать вы отсюда не сможете, даже и не пытайтесь. С этим не могут справиться даже люди-леопарды, – добавил вождь и отступил в сторону.

На его место встал один из воинов и осторожно, но, в то же время, твердо покалывая пленников в спину острием своего дротика, заставил последних спуститься в тюрьму. Не успели пленники оказаться на бревенчатом полу землянки, как за ними тут же закрылась дверь. Окон здесь не было, поэтому стало совершенно темно. Ольга и Стас, постелив плащ, уселись в дальнем углу. А Олег вслепую начал исследование темницы.

– Да, стены, потолок и пол здесь сложены из огромных бревен. Правду сказал старик: нам отсюда вовек не выбраться, – Олег, закончив исследования, уселся около Стаса. А затем разочарованно добавил: – Вот ведь гады! Рюкзаки они наши отобрали. Сейчас бы, от нечего делать, можно было бы и перекусить.

– Ты же ел недавно, – ответил ему из темноты Стас.

– Да, поел. И, ты знаешь, хорошо сейчас себя чувствую. А вот кое-кто зря отказался, – продолжил свою мысль Олег.

– Да ладно. Голод можно и перетерпеть. Ты лучше скажи, что нам дальше делать? Как нам выкрутиться из этой истории?

Олег немного помолчал, обдумывая вопросы товарища. Почесал затылок, правда, в темноте это никто не видел, и глубокомысленно ответил:

– Трудно сразу ответить на твой вопрос, Стас. Одно ясно – Валентин Валентинович с Сергеем, кажется, влипли. Влипнем и мы, если старик со своей кодлой догадаются, что мы пришли сюда вместе. Но ничего не поделаешь, так, скорее всего, и случится. Во-первых, на нас пятерых одинаковые плащи. Во-вторых, рюкзаки с почти одинаковым набором продуктов. Да и, в конце концов, не будем же мы отказываться от своих друзей?

– Но ведь там, у Холма, ты же сказал, что мы их не знаем?…

– Так я это с перепугу сказал. Так что винить меня за это не надо.

– А что нам говорить во время разбирательства? – спросила Ольга измученным голосом.

– Я думаю, нужно говорить правду, – ответил Стас.

– Вот именно. Только чистую правду, – поддержал Стаса Олег. – Нужно рассказать этим туземцам, куда и зачем мы идем. Но о том, как мы сюда попали, говорить не нужно. Я думаю, что Валентин Валентинович будет за это нам благодарен.

– А как же нам тогда ответить на этот вопрос? – в недоумении спросил Стас.

– С помощью волшебства, – сказал в ответ Олег, хитро улыбнувшись. – Я думаю, они нам поверят.

Здесь мы на некоторое время и оставим наших героев.

В темнице

Валентин Валентинович и Сергей в это время сидели, как вы уже, вероятно, догадались, в соседней темнице. Им, в отличие от Олега, Стаса и Ольги, не очень повезло. Они были задержаны на месте преступления (которого не совершали). Поэтому с ними стражники особо не церемонились. Они всю дорогу, от самого Холма до крепости, буквально гнали пленников бегом, чувствительно тыкая в спины своими дротиками. А на территории крепости целителю и Сергею досталось и от местных жителей: они старались дотянуться, чтобы ударить их, ущипнуть побольнее.

Пленников бросили в темницу, не сказав ни слова. А зачем? Ведь с этими людьми и так все было ясно. Они – святотатцы. Подняли руку на святое – убили птицу Флокс. И теперь все население крепости готовилось к их казни. На площади устанавливались деревянные щиты. К ним должны были подвести преступников, привязать их, а затем, отойдя на двадцать метров, отряд из двадцати стражников по очереди будет метать в них свои дротики. И это будет продолжаться до тех пор, пока преступники не испустят дух.

Совет старейшин

Пока шло приготовление к казни, в одном из залов на втором этаже срубленной из бревен кедра трехэтажной башни, на южной окраине площади, шло совещание. Во главе большого стола, поставленного буквой «П», сидел вождь этой крепости – столетний Борхес, совершенно седой, высушенный временем старик. По бокам, слева и справа от него, сидело еще четыре человека. Они были, как и все в этой местности, одеты в подпоясанные белые длинные рубахи. Голова каждого была охвачена белой повязкой с изображением птицы Флокс. У одних птиц было две. У других – одна. И только у Борхеса их было три. Это значило, что из всех присутствующих он был главным хранителем птицы Флокс.

– Друзья! – сказал Борхес своим старчески дрожащим от тяжести прожитых лет голосом. – Нас постигло великое горе. Враги убили птицу Флокс. Это трагедия для нашего народа. Мы не должны были этого допускать. Как завещал наш великий предок Магму, мы должны были охранять эту последнюю оставшуюся на нашей земле птицу. Много поколений наш народ выполнял этот наказ. Но мы нарушили его. И я теперь даже предположить не могу, что нас ожидает, – старик обхватил голову руками и застонал: – Горе нам, Горе!

– Ты, Борхес, как всегда прав, – резким скрипучим голосом перебил вождя Сук, старик был почти одного возраста с Борхесом, но на повязке у него находились только две птицы Флокс. – Но в этом виноват только ты. Не я ли тебе говорил, что на Холме нужно выставить постоянную стражу? А лучше всего построить небольшую крепость. Не я ли тебе говорил, что в последнее время наши люди у Холма уж очень часто стали видеть человеко-леопардов. К тому же, там стали появляться неизвестно откуда прибывшие чужеземцы. Вчера их было двое. Они попросили помощи и совета в дорогу. По твоему приказу, Борхес, мы им помогли. Сегодня чужеземцев уже пятеро. И если вчера люди были, вроде бы, достойные, то сегодня, как показали события, к нам попали настоящие преступники.

– Я все же считаю, что сначала нужно допросить чужеземцев, а уже потом решать, что же с ними делать, – это в разговор вмешался здоровый, как скала, но в то же время, добродушный Гор. У него на повязке красовалась только одна птица. Гора поддержал и Грааль – тот старец, что задержал у Холма Олега, Стаса и Ольгу.

– А я согласен со словами Сука, – вмешался в разговор пятый член Совета по имени Рог. Он совсем недавно вошел в Совет старейшин, попав туда за свою храбрость в боях с людьми-леопардами, взамен погибшего Лампая. Рог единственный был молод, но своей силой, смелостью и беспощадностью к врагу заслужил право называться старейшиной. Все четверо повернулись к нему. Это было первое выступление Рога на Совете, и все были немного удивлены. А он, увидев, что все смотрят на него, напрягся. Было видно, как перекатывались скрытые под материей мускулы на его руках. Из – под черных нависших бровей на старейшин смотрели жесткие недоверчивые глаза. – Чужеземцев взяли на месте преступления, и этим все доказано. Я не понимаю, что и кому нужно еще доказывать?

– Да. Их задержали на месте преступления, но при этом у них не было орудия убийства, – продолжал гнуть свою линию Гор.

Он был лет на десять старше Рога, и силой его природа также не обидела. При этом Гор считал Рога выскочкой, который идет по головам других к намеченной цели. И поэтому, мягко говоря, недолюбливал его. Рог об этом знал и отвечал взаимностью. Об этом знали и их старшие товарищи. Поэтому разгоравшуюся перепалку решил остановить Грааль:

– Я считаю, что нужно допросить и тех чужеземцев, что были взяты на месте убийства Флокс, и тех, что задержаны у Холма. А чтобы не было споров, предлагаю проголосовать.

Предложение Грааля, хоть и без особого энтузиазма со стороны Сука и Рога, было принято. Борхес открыл небольшую деревянную коробочку, из которой достал пять белых и пять черных шаров.

– Итак, голосуем, – сказал главный вождь. – Кто за предложение Грааля, тот пусть возьмет со стола черный шар. Кто против – возьмет белый. Если белых шаров передо мной окажется больше, значит, мы допросим незнакомцев. Если черных будет больше – казним. Приступим к голосованию.

Гор без сомнений положил в свой карман черный шар. Грааль также выбрал черный цвет. Сук и Рог взяли белые шары. Перед Борхесом остались лежать три черных и три белых шара. Главный старейшина несколько секунд раздумывал над своим выбором, а затем его рука накрыла черный …

– Стража! – твердо приказал он, двери распахнулись, и в комнату вошли два могучих воина. – Приведите сюда двух чужеземцев, задержанных на Холме, около убитой Флокс. И смотрите, чтобы с ними по дороге ничего не произошло. Вы отвечаете за них своими головами, – добавил Борхес своим людям, уже выходившим за двери.

Стражники ушли, и на некоторое время в комнате повисла звенящая тишина. Наконец, не выдержав этого гнетущего молчания, с места рывком поднялся Сук:

– Вспомните, что рассказывали нам наши отцы, – обратился он к своим оппонентам. – Они завещали, что если птица Флокс погибнет, ее нужно будет спалить до заката солнца. И вместе с ней должен сгореть человек, убивший ее. Только тогда Флокс возродится и утром вновь споет свою божественную и неповторимую песню. А сейчас за окном уже полдень, но мы еще из завещанного ничего не сделали. Предки за это нас покарают.

– И это может произойти раньше, чем мы думаем, – не подымаясь с места, добавил Рог. – Наши враги, увидев наше бездействие, решат, что это слабость, и нападут на нас, на наши жилища. Ведь наш народ прожил столько веков в этом враждебном мире только благодаря силе.

– Наш народ прожил на земле столько лет, благодаря мудрости наших дедов и прадедов. Некоторые же из нас своими действиями хотят столкнуть нашу жизнь с размеренной колеи, не думая и не заботясь о последствиях, – Гор медленно и отчетливо выговаривал каждое слово, пристукивая при этом в такт кулаком. – И пусть кто-нибудь, из присутствующих скажет, что я трус. Нет, я не полезу в драку, не буду размахивать перед вашими носами кулаками. Я делом докажу, что это не так. И такими были мой отец, дед и прадед.

– Что ты, Гор? Ведь тебя трусом никто и не называл, – стал успокаивать его Сук. – Рог просто хотел сказать, что преступников нужно наказать.

– А Гор хотел сказать, уважаемый Сук, что сначала нужно во всем разобраться. А уж потом показывать свою силу.

– Хватит ссориться. Мы уже решили, что будем делать дальше. Вы же все-таки старейшины, – прервал разгорячившихся товарищей Борхес.

Тяжелая деревянная дверь открылась, и вошли два стражника. Вслед за ними пинками были втолкнуты сильно помятые Валентин Валентинович и Сергей. Дверь закрылась. За ней осталось несколько стражников.

Суд

– Кто вы такие? – сурово спросил чужеземцев Борхес, а те в этот момент рассматривали помещение и своих судей.

– Мы – путешественники, – ответил на вопрос вождя Валентин Валентинович.

– Откуда вы пришли к нам?

– Это очень далеко отсюда. Мне будет трудно объяснить вам, где находится наша страна.

– Если тебе трудно объяснить, где находится ваша страна, значит, еще трудней вам было попасть сюда. Как и зачем вы пришли к нам? – спросил, перебив старейшину, недоверчивый Сук у Валентина Валентиновича.

Гор привстал, чтобы прервать наглеца, но, заметив успокаивающий жест Борхеса, снова присел, недовольно поджав губы.

– Мы попали сюда с помощью волшебной силы, – ответил целитель.

Старейшины переглянулись. Особенно выразительными были взгляды у Сука и Рога.

– Вы использовали волшебную силу, чтобы убить нашу птицу Флокс? – на этот раз уже попросив слово у старейшины, задал вопрос Сук.

– Нет. Цель нашего путешествия совсем иная.

– Врешь! – выкрикнул в запале Рог, привставая из-за стола. – Вас схватили на месте преступления.

– Сядь! – прервал Рога Борхес. И, уже обращаясь к целителю, спросил:

– Как вы объясните свое присутствие на вершине Холма в тот момент, когда была убита Флокс?

– Ночью мы с товарищами оказались у подножья Холма. Место для нас было незнакомое, и мы решили переночевать там. Утром мы с Сергеем проснулись от чудесного пения какой-то нам птицы (старейшины при этом вновь переглянулись, и у большинства при этом глаза подозрительно заблестели). И вдруг, – продолжал свое объяснение Валентин Валентинович, – когда птица, уже отпев свою песню, хотела взлететь, раздался свист. Птица, едва успев взмахнуть крыльями, упала. Мы с другом, не сговариваясь, бросились к месту убийства. А добежав туда, мы тут же были схвачены вооруженными копьями людьми. Они едва не убили нас. Нас спасло только чудо. К человеку, который возглавлял отряд (Валентин Валентинович при этом указал на Рога, воин при этом заворочался на лавке под осуждающим взглядом Борхеса), подошел он (на этот раз целитель указал на Грааля). Они о чем-то переговорили. Затем недовольный молодой вождь приказал нас связать. Так мы оказались в плену.

– Вы сказали, что были с другом у Холма не одни? – на этот раз спросил у целителя Грааль.

– Да. У подножья Холма остались наши друзья. Но, как мы понимаем, – Валентин Валентинович бросил взгляд на молчаливого Сергея, – они тоже задержаны вами.

– Почему вы так считаете? – поинтересовался Борхес.

– Мы слышали знакомые голоса, когда стражники запирали их в соседнюю с нами темницу.

– Они сказали, что вас не знают, – Сук подозрительно посмотрел сначала на одного, затем на другого пленника.

– Этого я вам не могу объяснить. Видимо, они решили, что разговор идет о каких-то не знакомых им людях.

Борхес посмотрел на Грааля.

– Грааль, ты задерживал чужеземцев, что ты можешь сказать на слова этого человека?

– Наш пленник в чем-то прав, – ответил Грааль, – я его друзьям говорил о двух преступниках, совершивших святотатство. Поэтому они и ответили мне, мол, мы честные люди и с преступниками никогда не водились. Хотя, конечно, те трое могли просто притвориться.

– Какие они, оказывается, честные. Но кто-то же убил священную птицу Флокс? – откинув лавку в сторону, вскочил из-за стола Рог.

– Сядь! – вновь приказал ему Борхес.

Но Рог не послушался приказа, наоборот, он подбежал к целителю, схватил его левой рукой за грудки, а правой ударил в лицо. На Валентине Валентиновиче затрещал свитер, и буквально через секунду он лежал в дальнем углу комнаты. Сергей, не дожидаясь, пока и ему набьют морду, со всей своей силы ударил Рога в самое важное для мужчины место. Тот, заскулив, перегнулся пополам, а Сергей в это время ударил его еще, на этот раз по лицу. Рог захрюкал и свалился на пол. Сук, вскочив из-за стола, закричал во все горло:

– Стража!

Стражники, растерявшись в первые секунды от увиденной картины, тут же бросились выполнять приказ. Сергей отбивался, как мог, но вскоре был свален на пол и тут же связан. В это время в комнату вбежало еще несколько стражников. Оглядев поле битвы, они схватили Валентина Валентиновича, который, отходя от удара Рога, сидел на полу, и начали вязать и его.

– Отпустите их! – вдруг услышали воины голос Борхеса. Они тут же исполнили его приказ. Затем старейшина обратился к целителю и Сергею:

– А вам, чужеземцы, лучше будет успокоиться. Можете присесть на лавку. А вы, – Борхес вновь посмотрел на стражников, – отведите Рога домой, и позовите к нему Змея. Вашему вождю понадобится помощь.

Двое стражников, подхватив Рога под руки, вывели его из комнаты.

– А сейчас приведите сюда остальных пленников!

Еще два стражника исчезли за дверью, исполняя приказ старейшины. Через несколько минут они вернулись, и вслед за ними в комнату вошли Стас, Ольга и Олег. Увидев избитых друзей, они тут же бросились к ним. Дав им возможность поприветствовать друг друга, Борхес движением руки попытался восстановить в комнате тишину. Но Олега это не остановило:

– Зачем вы избили наших друзей? Называете себя справедливыми, а сами творите беззаконие.

– Успокойся, человек. Они сами виноваты в этом, – встал из-за стола Грааль.

А Сук истерично закричал: «Стража!»

Стражники, стоявшие, как говорят, «на стреме», тут же схватили Олега за руки. Он попытался вырваться. Затрещала рубаха, обнажив худое, но мускулистое тело.

Посвященный

– Остановитесь! – вдруг приказал воинам Борхес. Что-то необычное прозвучало в голосе старейшины, это почувствовали все присутствующие в комнате. Они, обернувшись, с удивлением смотрели на старца, а тот, указывая пальцем на грудь Олега, шептал: «Птица Флокс. Это человек птицы Флокс…»

Не сразу земляне и присутствующие в комнате вожди и стражники разглядели на груди Олега вытатуированную птицу, которую у нас, землян, называют птицей Феникс и считают символом бессмертия. Борхес вышел из-за стола и, подойдя к Олегу, осторожно коснулся пальцами рисунка на коже. О способах нанесения знаков на тело человека в этой местности и не слыхали.

– Посвященный, – тихо прошептал Борхес.

– Посвященный! – вторили ему Сук, Гор и Грааль.

– Кто посвященный? – спросил в недоумении Валентин Валентинович, пытаясь что-то разглядеть заплывшими от удара глазами.

– Он – посвященный, – шептал в ответ Борхес, указывая пальцем на Олега. – Наши предки говорили, что на нашей земле наступит благоденствие, когда к нам придет человек с птицей Флокс на груди.

Сказав эти слова, старик обратился к Олегу: – Посвященный, что нам делать?

А тот, быстро поняв всю выгоду своего положения, приказал:

– Во-первых, развяжите моих друзей.

– Ну, что стоите, остолопы? Выполняйте приказ Посвященного, – закричал Сук стражникам. Те быстро развязали Валентина Валентиновича и Сергея.

– Во-вторых, мы хотели бы поесть и отдохнуть в нормальных условиях, – продолжил свою речь Олег, когда первое его пожелание было выполнено.

– Но, Посвященный, а как же нам быть с птицей Флокс? – посмел возразить ему Грааль.

– С птицей Флокс? – переспросил Олег и посмотрел на лежащую на столе птицу. – Это из-за нее разгорелся весь сыр-бор? Ну, тогда разведите на площади хороший костер и бросьте туда мертвую птицу. Затем прочитайте тут же, у костра, все молитвы и заклинания, и можете ложиться спать.

– А что дальше?

– А завтра утром бегите к Холму – возрожденная птица Флокс снова будет петь для вас песню.

Ночь ожидания

Путешественникам отвели комнату в соседней с башней избе – просторную, но скромную. Здесь, как и везде в этой крепости, были голые бревенчатые стены, пол, потолок. Из мебели посередине стояли стол, несколько лавок. Вместо постели в углу на полу лежали шубы. Путешественникам отдали все их вещи и припасы. А затем, когда земляне немного ознакомились со своим жильем, двери неожиданно открылись и в комнату вошли две молодые девицы с подносами в руках. Они молча, как будто здесь никого и не было, расставили на столе деревянные миски и кружки, наполненные молоком, творогом, сметаной и медом. Положили около каждой миски по небольшому кусочку хлеба и тихо вышли.

– Вы посмотрите?! Они не принесли ничего мясного! Одна молочная диета, слегка заправленная медом! И малюсенький кусочек хлеба в придачу! А еще кричат: «Посвященный!» Посущественней ничего не смогли принести. – Олег был раздосадован. Он, как уже говорилось выше, любил хорошо поесть. Но, отпив из кружки добрый глоток молока, Олег тут же намазал на свой кусок хлеба мед и стал с аппетитом все это пожирать. – Присоединяйтесь, – по-хозяйски пригласил он к столу своих друзей.

А тех долго упрашивать было не нужно. Они достали из своих рюкзаков запасы, приготовленные бабкой Ульяной, и закатили пир горой. Расправившись с едой, друзья, не сговариваясь, направились ближе к шкурам. Улеглись и незаметно для себя уснули. Что им снилось в этот раз, трудно сказать, но проснулись они, когда за окном уже было темно. Да что за окном – сама комната напоминала огромную темную пещеру, по потолку которой гуляли непонятные, и от этого страшные, тени. Где-то там, за стенами избы, аборигены жгли костер и пели песню. Ольга, зажмурив глаза, тесней прижалась к Стасу.

– Не бойся, – прошептал он девушке, – это отблески костра. Вокруг него сейчас ходят наши хозяева, возвращают к жизни птицу Флокс.

Как будто в поддержку слов Стаса, аборигены запели новую песню, которая хорошо запомнилась нашим путешественникам:

Птица Флокс – посланник Бога,

Не погибни – возвратись.

Люди плачут у порога,

Ты на вербу прилети.

Ранним утром – все, как раньше —

Песню таинства пропой.

Мы тебя забыть не сможем —

Птица Флокс стала судьбой.

Эти, простые на первый взгляд, слова в темноте звучали жутковато. Днем, в уютной квартире, эта песенка вызвала бы, скорее всего, только смех. А сейчас залетающие в окно блики костра напоминали о чем-то далеком и древнем. Как будто страшный и неведомый волшебник предупреждал землян: «Вас ждет еще много испытаний. Готовьтесь к ним!» Наши друзья слушали это предупреждение молча. Никто из них не был труслив. Но в этот момент почти каждый из них хотел бы оказаться маленьким ребенком, лежащим в кроватке. И чтобы рядом был отец. Ведь в детстве часто бывает, что после какой-нибудь страшной истории испуганно застучит сердце. И тогда только присутствие отца помогает справиться с взрывом слез, вызванных страхом.

Но в этой компании было одно исключение – Сергей. Уже целый день у него во рту не было ни капли спиртного. И от этого он чувствовал себя не очень уверенно. И, конечно же, такое положение дел его очень раздражало. Поэтому, немного послушав песню, он, постанывая (сказывались утренние побои стражников), поднялся со своей лежанки, подошел к окну и стал присматриваться, что происходит на площади. Через несколько минут он вернулся к товарищам.