Алмазная радуга. Рубиновый рассвет Стрельникова Кира
— Д-да, — шмыгнув носом, ответила она. — Со мной все хорошо.
— Отец в библиотеке, пойдем. — Нарина приобняла Эону и настойчиво потянула к двери. — Он переживал и волновался не меньше меня.
Как бы Эни ни хотелось оттянуть встречу с отцом, пришлось пойти за матерью. До лестницы они шли молча, и девушка чувствовала себя с каждой минутой все неуютнее.
— Мам, а… Экар сильно расстроился? — осторожно спросила все-таки Эни, когда они начали спускаться по лестнице.
Баронесса покосилась на нее со странным выражением.
— Конечно, он был недоволен тем, что случилось, как и его родители, — задумчиво ответила леди и вдруг без всякого перехода спросила: — Эни, почему ты не сказала, что не хочешь за него замуж? — Нарина остановилась посередине лестницы и повернулась к дочери. — Зачем было доводить до свадьбы?
В голосе мамы звучала только грусть, никакого недовольства или раздражения. Эоне стало еще совестнее, что не доверилась самому родному человеку и проявила упрямство.
— Мам, мне казалось, я хочу, — призналась леди Аметист, опустив голову. — Да и ведь давно все было задумано…
— Милая, я не спрашиваю, кто он, — мягко перебила ее Нарина, чем еще больше вогнала дочь в краску. — Тот, кто забрал тебя с этой свадьбы и с кем ты пробыла все это время, но я очень ему благодарна за это. И не пытайся убедить меня, что ты сама сбежала, — неожиданно усмехнулась баронесса, чем заслужила изумленный взгляд Эоны.
— Мама!.. — ахнула она, не готовая к тому, что мать так быстро обо всем догадается.
— Утром обо всем поговорим. — Нарина обняла ее за плечи и продолжила спускаться.
Эни ощутила облегчение, что не придется особо врать маме, и прислонилась к ней, проглотив ком в горле. Ну вот, и бояться не стоило.
— А… папа сильно злился? — тихо спросила она.
— Ну, ворчал, конечно, — не стала отрицать леди де Гиларо. — Ведь отец Экара его давний друг. Волновался, пока записку не нашел. Потом порывался найти того, кто поставил его в неприятное положение. — Однако Нарина улыбалась, несмотря на объяснения. — Но он тебя любит, Эни, и принуждать бы не стал, поверь.
Она очень надеялась, что так и есть и папа не будет сильно кричать. Они дошли до библиотеки, баронесса ободряюще улыбнулась дочери и открыла дверь. Оробевшая Эни зашла, судорожно вцепившись в юбку и не поднимая взгляда от пола, и пискнула:
— Привет, пап…
Тишина давила на уши, девушка только видела ковер, отблески огня на каминной решетке, низ кресла и папины ноги в мягких домашних тапках. Нарина встала за спиной Эоны, положив руки ей на плечи, и с такой молчаливой поддержкой юная леди Аметист почувствовала себя увереннее. Подняла голову, посмотрела на отца. Барон с непроницаемым лицом разглядывал ее, положив открытую книгу на колени, и по нему невозможно было понять, какие эмоции он испытывает от внезапного появления дочери.
— Добрый вечер, леди, — ровным голосом ответил наконец лорд де Гиларо. — И где вы были, позвольте спросить? Главное, с кем? — Он сдвинул брови, в темно-фиолетовых глазах загорелся лиловый огонек.
Эона храбро не отвела взгляда — присутствие мамы и ее одобрение случившегося придало уверенности.
— Я… — Голос сорвался, девушка откашлялась и продолжила, уже тверже: — Пап, прости, пожалуйста. Все не специально вышло.
— Кто он, Эона? — В голосе отца появились рокочущие нотки, а зрачки вытянулись в вертикальную щель.
Сердце леди Аметист екнуло, однако она вздернула подбородок, не собираясь поддаваться страху.
— Он завтра придет. — Эни не хотела раньше времени навлекать на голову Уинхилда гнев отца. — Он достойный мужчина, отец, — добавила на всякий случай, и, пугаясь собственной храбрости, закончила мысль: — И я его люблю.
Сердце ухнуло в пятки, заметалось там, потом подскочило к горлу, затруднив дыхание. «Любишь, правда?» — осторожно переспросила Сумеречная. Эона задержала дыхание, потом так же осторожно ответила: «Думаю, да». Брови отца поднялись, он выпрямился, и книга упала с колен.
— Что-о-о? — скорее удивленно, чем разозленно отозвался барон де Гиларо. — Эона, что это значит?! А граф де Мерис?!
Она упрямо наклонила голову.
— Он мой друг, папа, прости, но замуж за него я не хочу, — тихо, непреклонно ответила Эона. — Я понимаю твое желание породниться с его отцом, но… мы с Суми против, — закончила леди Аметист. — Я встречусь с Экаром завтра и все ему объясню, он поймет, — добавила она после маленькой паузы — отец ничего не отвечал, лишь лицо стало задумчивым. — Он ни разу не говорил, что любит меня. — Ее голос звучал так же тихо.
Барон откинулся в кресле, побарабанил пальцами по подлокотнику.
— Ладно, иди спать, завтра все обсудим, — наконец отрывисто ответил он и проворчал напоследок: — Посмотрим, кто такой дерзкий, что посмел похищать тебя прямо со свадьбы.
Эни, не скрывая облегчения, выдохнула, широко улыбнулась и подбежала к отцу, обняв его за шею.
— Я тебя обожаю, пап! — счастливо прошептала она и звонко чмокнула его в щеку.
Барон закашлялся, отвел взгляд, его лицо налилось краской.
— Все, милая, иди, поздно уже, — натужно ответил он и неловко похлопал ее по спине. — За завтраком пообщаемся.
Повеселевшая и успокоенная Эона выпрямилась и повернулась к маме. Та улыбнулась и подмигнула в ответ.
— Пойдем, Эни. — Нарина протянула руку.
Они покинули библиотеку, баронесса проводила дочь до ее покоев — сообразительный камердинер уже доложил экономке, что младшая леди вернулась, и там весело горел камин, и покрывало на кровати было гостеприимно откинуто.
— Ты голодная, Эни? — заботливо спросила баронесса де Гиларо, зайдя за дочерью в спальню.
— Нет, мам, спасибо, я поела. — Она улыбнулась, а при воспоминании о последнем ужине в чудесном домике Уинхилда ее глаза мечтательно затуманились, взгляд стал отсутствующим.
Нарина вздохнула, на ее губах мелькнула понимающая улыбка.
— Ты не скажешь все-таки, кто это был? — попробовала она предпринять последнюю попытку узнать у дочери, с кем же она провела эти недели.
Эона очнулась от приятных воспоминаний и, поколебавшись, покачала головой.
— Прости мам, — с искренним сожалением ответила она. — Не могу пока. Завтра все узнаешь. — Эни улыбнулась, обняла мать. — Все хорошо будет, вот увидишь, — шепнула она Нарине.
— Очень надеюсь, — тихо произнесла баронесса, обняв дочь. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, девочка моя. — Она отстранилась, глянула ей в глаза. — Как я с твоим отцом.
Леди Аметист улыбнулась шире и кивнула.
— Обязательно, мама.
Нарина отпустила Эону и еще раз посмотрела на нее.
— Спокойной ночи, Эни, — после чего вышла из спальни.
Девушка обхватила себя руками, улыбка сошла с ее лица, и на нем появилось выражение тревоги. Она прошлась по комнате, кусая губы и хмурясь. Так непривычно после этих недель остаться одной и ложиться в пустую кровать… Эни покосилась на постель, вздохнула. Что может случиться всего за одну ночь? Утром придет Уин, официально попросит ее руки у отца, она поговорит с Экаром, и все решится. Отец вряд ли откажет такому жениху, да еще после заявления, что дочь его любит. А Экар найдет себе другую девушку по сердцу, и все будут счастливы. Убедив себя таким образом, что волноваться нечего, Эона переоделась в ночную рубашку — тоже непривычно, ведь в последнее время она спала без ничего… — и легла в кровать. Повозилась, устраиваясь поудобнее, завернулась в одеяло по самый нос, и вскоре ее дыхание выровнялось, она погрузилась в крепкий сон. И снились ей любимые рубиновые глаза и ласковая усмешка маркиза де Модано. Эни надеялась — ее будущего мужа.
Проснувшись утром, она несколько минут, пока сознание еще плавало на границе сна и яви, пыталась понять, где находится и почему. И кто эта незнакомая девушка, которая раздвигает шторы в комнате… А потом разом вспомнился вчерашний вечер, возвращение, разговор с родителями. Эона зевнула, потянулась и поздоровалась со служанкой, рассеянно разглядывая узоры на потолке. Интересно, а какой потолок в спальне Уина?.. И будут ли они жить с его родителями или все же отдельно? Последнее, пожалуй, волновало Эни больше, чем потолок, а пока они проводили время в том чудесном домике, такой вопрос в голову не приходит. Ладно, когда сегодня Уинхилд явится, она обязательно поинтересуется.
— Госпожа, вам завтрак сюда принести? — Горничная остановилась у кровати и присела в реверансе.
— Нет, я спущусь, все в порядке. — Эни села и откинула одеяло, чувствуя себя отдохнувшей и полной сил.
Скорее бы маркиз пришел. Леди Аметист поспешила в гардеробную, придирчиво перебрала домашние платья, невольно вспомнив те наряды, в которых щеголяла последние недели. Губы девушки тронула немного смущенная улыбка, сердце кольнуло сожаление, что в таких не походишь по дому. Уин был бы рад видеть ее в чем-то подобном… Тряхнув головой, Эни сосредоточилась на настоящем, выбрала простое муслиновое платье в мелкий бледно-розовый цветочек с рукавами-фонариками и квадратным вырезом. Завышенную талию украшал широкий бархатный пояс на несколько тонов темнее рисунка, и в общем наряд выглядел хоть и просто, но элегантно. Волосы она заколола на затылке, оставив локоны свободно лежать на спине. Уину же нравится, когда они распущены. Бросив на себя последний взгляд в зеркало, Эона вышла из спальни.
Настроение у нее было приподнятым, несмотря на вчерашнее беспокойство — оно затаилось в самой глубине души, лишь изредка покалывая. Леди де Гиларо не обращала на него внимания. По лестнице девушка спускалась с улыбкой, напевая под нос незамысловатую мелодию, но едва дошла до середины, как в дверь позвонили. Эни остановилась, сердце подскочило и забилось в горле. Взгляд ее не отрывался от двери, она очнулась от секундного замешательства и поспешила к выходу, не обратив внимания на торопившуюся в том же направлении служанку. Эона сама откроет, ведь это Уин наверняка!.. Леди Аметист радостно улыбнулась, распахнула дверь — и слова приветствия замерли на губах. На пороге стояла смутно знакомая женщина, кажется, одна из приятельниц матери, имени ее Эона не вспомнила.
— О! — издала та удивленный возглас, брови утренней гостьи поползли вверх. — Малышка Эни? Ты вернулась? Какое счастье! Мы так все волновались! — Леди шагнула вперед, вынуждая Эни отступить в сторону и пропустить ее. — Что с тобой случилось, милая, куда ты пропала? — В голосе говорившей слышалась забота, насквозь фальшивая, а в глазах уже горел нездоровый огонек любопытства — дама жаждала свежей сплетни.
К счастью, Эону спасло от ответа появление матери.
— Мэллис? Доброе утро, — спокойно поздоровалась Нарина и остановилась рядом с дочерью, обняв ее за талию. — Да, Эни вернулась, но ей нужен отдых и покой пока что. — Баронесса выразительно глянула на гостью. — Прости, я не смогу сейчас тебя принять.
Леди с явным разочарованием вздохнула, но настаивать ей не позволило воспитание. Попрощавшись, она ушла, а Нарина, едва за Мэллис закрылась дверь, недовольно поморщилась.
— Теперь раструбит по всему городу о твоем возвращении, — пробормотала баронесса. — Пойдем, Эни, завтрак накрыт. Заодно обсудим, что мы расскажем общественности о твоем отсутствии, — усмехнулась она, а Эона покраснела.
— Мы… продумали, — откашлявшись, ответила девушка и отчаянно смутилась.
— И что же именно? — непринужденно спросила Нарина, словно не заметив замешательства дочери.
— Скажу, Суми виновата, не захотела принять мое решение и улетела. — Эни кое-как справилась со стеснением, и хотя голос звучал уже нормально, румянец не желал сходить с лица. — Занесла меня в лес ближе к горам и отказывалась возвращать обратно.
— И где же ты там жила, в лесу, одна? — Нарина с плохо сдерживаемым весельем покосилась на дочь.
— В хижине охотников, — насупившись, буркнула Эона. — Вряд ли кто из нашего высшего общества когда-нибудь был в лесу и сможет поймать меня на лжи. Сумеречная охотилась, так что мясом я была обеспечена, всякие грибы-ягоды собирала, фрукты там. — Девушка махнула рукой. — Ой, мам, я всегда смогу сделать жалостливый вид и отговориться, что не хочу вспоминать подробности, — Эни пожала плечами, смущение почти прошло. — Все равно проверить никто не сможет, пусть довольствуются тем, что расскажу. Посудачат да забудут, наверняка скоро что-нибудь другое произойдет, о чем можно языками почесать.
— Например, твоя свадьба, — негромко и уже серьезно обронила Нарина. — Только не с графом де Мерисом.
— Ну… хотя бы. — Эни опять слегка смешалась — к счастью, они пришли в столовую, и баронесса не стала продолжать разговор.
За завтраком барон тоже поинтересовался, какое объяснение отсутствию Эоны дать, и идею дочери одобрил, хотя и поморщился. Леди Аметист и сама понимала, копни кто глубже — возникнут вопросы, но полагала, что весть о свадьбе лорда Рубина скоро затмит сплетню об отсутствии Эни и расстроенной церемонии с графом де Мерисом. Девушка ничего не могла поделать, за завтраком она то и дело косилась в окно, ожидая, когда же придет Уин. Очень хотелось рассказать родителям, с кем Эни провела эти чудесные недели, но пока она сдерживалась — маркиз ведь просил. Однако время шло, завтрак закончился, а в дверь снова так никто и не позвонил. Эона уже начала нервничать, когда наконец-то раздался долгожданный звук колокольчика.
Девушка сорвалась с места, чуть не опрокинув стул, но Сумеречная охладила пыл, кратко известив: «Это Экар». Эни затормозила на полпути, улыбка увяла на ее лице, на сердце опустилась тяжесть. Быстро же до него дошла новость, наверное, эта леди Мэллис прямиком к нему отправилась, как узнала, что к баронам де Гиларо вернулась дочь. Но Эни не хотела, не хотела прямо сейчас с графом встречаться! Она не готова…
— Сказать, что ты позже поговоришь с ним? — Рядом неслышно остановилась Нарина, ее ладонь провела по волосам Эоны.
Леди Аметист мотнула головой и сжала губы.
— Он все равно уже знает, что я здесь, — ответила она. — Лучше раньше все расставить по местам, мама. Я поговорю с Экаром. — Эни расправила плечи и подняла подбородок.
Горничная тем временем открыла дверь, и граф де Мерис переступил порог дома, его взгляд сразу остановился на бывшей невесте.
— Здравствуй, Эни, — улыбнулся он, шагнул к ней. — Куда ты исчезла? Я волновался. — В его оранжевых с красноватыми разводами глазах плескалось беспокойство пополам с облегчением.
— Доброго утра, Экар, — спокойным, ровным голосом ответила Эона и сразу, пока не передумала, продолжила: — Я хочу поговорить с тобой, пройдем в библиотеку?
В его взгляде мелькнуло странное выражение, Эни не успела понять, какое же именно, но внутренне насторожилась, хотя ничем не показала беспокойства. Граф что-то задумал?.. Выглядит не особо расстроенным или разозленным выходкой бывшей невесты.
— Доброго утра, господин барон, баронесса, — прежде чем ответить ей, Экар поздоровался с хозяевами дома.
Отец кивнул, заложив руки за спину, покосился на дочь.
— Приветствую, молодой человек. Ну, поговорите, мы не будем мешать. — Он подхватил супругу под локоть и увел из холла.
Они остались одни. Экар шагнул ближе к Эоне, но она покачала головой и отступила, сохранив между ними расстояние.
— Пойдем. — Девушка развернулась и направилась в библиотеку.
Взгляд молодого лорда Сердолика она чувствовала очень хорошо, особенно тем местом, что пониже спины. С трудом удерживаясь, чтобы не передернуть плечами, Эни ускорила шаг, остановилась у входа в библиотеку и открыла дверь, посмотрев на Экара.
— Заходи, — посторонилась она, пропуская гостя вперед.
Потом зашла за ним и прикрыла дверь, прислонившись к ней спиной. Граф остановился посередине комнаты, к облегчению девушки не торопясь подходить.
— Что случилось, Эни? — тихо спросил он, и вроде беспокойство в его голосе звучало искренне. — Ты не рада меня видеть? Почему ты сбежала со свадьбы? Ты же приняла мое предложение, — чуть нахмурился он.
Эона глубоко вздохнула, разглядывая Экара и… ничего не чувствуя. Совсем ничего. Как она могла даже подумать, что сможет жить с ним, как с мужем? Сможет переносить прикосновения, поцелуи и все остальное? Ее накрыла теплая волна благодарности к Уину, что решился на такой поступок, показал Эни, как может быть по-другому. Разбудил ее чувства, заставил увидеть правду. Она улыбнулась немного грустно и ответила:
— Прости, Экар. Не получится. — Эни покачала головой. — Сумеречная против, да и не люблю я тебя, как и ты меня, — спокойно продолжила она. — Это желание наших родителей, Экар, ты же понимаешь. — Гость молчал, и воодушевленная отсутствием возражений Эона продолжила: — Ты хороший, правда, не думай, но как друг ты мне больше нравишься. — Она отошла от двери, прошлась по комнате, искоса поглядывая на невозмутимого бывшего жениха. — Думаю, для всех лучше будет, если мы так и оставим. — Эни развернулась к Экару. — Родителям я сказала, они заставлять меня не будут. — Леди Аметист замолчала, ожидая, что же ответит граф де Мерис.
Он склонил голову к плечу, окинув Эону задумчивым взглядом.
— Это Сумеречная заставила тебя сбежать, да? — уточнил лорд Сердолик, и Эни кивнула. Экар вздохнул, отвел взгляд, выдержал паузу. — Ладно, раз так, — спокойно продолжил он к облегчению Эоны. — Хотя ты мне как девушка нравишься, — с улыбкой добавил бывший жених. — Эни, позволь сделать подарок на память? — вдруг спросил он. — Дружеский?
Эни глянула на него, беспокойство не хотело уходить, и в памяти всплыли слова Уина о том, что Экар далеко не такой хороший, каким хочет казаться. Как ни просила она, маркиз не признался, что конкретно, кроме выгодной дружбы графа де Мериса с наследником клана Рубинов, он имеет в виду. Хотя, если Экар и в самом деле не любит ее, его поведение сейчас понятно. Не настолько она богатая и выгодная невеста, чтобы соглашаться на брак по расчету, за ней всего одна небольшая шахта с аметистами в приданое идет. Но ведь они друзья с детства, и вряд ли Экар задумал что-то плохое сейчас, пусть даже свадьба и расстроилась таким не совсем приятным путем. Эни улыбнулась и кивнула, завозилось извечное женское любопытство.
— Что за подарок?
— Твой любимый камень. — Граф улыбнулся и достал из кармана длинный футляр.
Экар открыл, и Эона увидела браслет из аметистов чистого темно-фиолетового цвета. Камни мягко переливались радужными бликами на черном бархате, украшение выглядело изящно и элегантно, и Эни вздохнула в восхищении.
— Красиво, — призналась она и подошла ближе.
Провела по камням пальцем, молча порадовавшись, что вчера вечером сняла кольцо Уина, чтобы не возникло лишних вопросов. Рубин на нем слишком явно указывал бы на возможного автора подарка. Маркиз де Модано вряд ли рассердится, если Эни примет этот браслет, магии в нем она никакой не ощущала. «Что-то у меня сердце не на месте… — раздался тихий шепот Сумеречной. — Эни, ты уверена, что стоит?..» Девушка чуть нахмурила брови и поджала губы: «Суми, это просто браслет, ничего больше. Перестань».
— Можно? — Экар вопросительно посмотрел на бывшую невесту и вынул из футляра украшение.
Эона протянула ему руку, граф аккуратно обвил тонкое запястье — браслет прилегал плотно, — и соединил замочек, слегка нажав на него. Совершенно неожиданно девушка почувствовала укол и ойкнула, отдернув руку и бросив на Экара удивленный взгляд.
— Что-то с застежкой… — начала было она, но запнулась.
Происходило странное. Украшение слегка сжалось, по камням пробежал блик, а когда Эона потянулась снять его и посмотреть, что же могло оцарапать ее, застежки не нашла. Замочек пропал, браслет выглядел цельным. Она нахмурилась, с трудом поддела подарок, дернула.
— Экар, что за!.. — возмущенно воскликнула леди Аметист и замерла, встретившись взглядом с графом.
Внутри раздался полный бессильной ярости крик Сумеречной: «Приворотный амулет!.. Эни-и-и-и!..» Хозяйка никак не отреагировала, глядя как завороженная на бывшего жениха. Он же взял ее за руки, подошел вплотную и тихим, проникновенным голосом спросил:
— Эни, любовь моя, так ты выйдешь за меня?
ГЛАВА 5
Уинхилд отложил разговор с отцом на утро, планируя встать пораньше, чтобы поскорее отправиться потом к Эоне. И хотя они расстались всего-то полчаса назад, он уже скучал, уже хотел видеть свою девочку. Конечно, можно было по пути залететь в любой городок в храм Литанис и провести церемонию, но Уин не хотел обижать Эни тайной свадьбой, будто они делают что-то запрещенное. Нет, он, как полагается, утром придет к ее отцу и официально попросит руки, а подготовку к обряду сократит, слишком пышного обряда ему не хотелось. Да и Эоне тоже — она сама призналась ему как-то. Месяца им хватит вполне, чтобы все организовать.
Маркиз де Модано поднялся по ступенькам на мраморное крыльцо родового особняка, на мгновение задержатся перед дверью, потом решительно достал ключ и вошел. Полутемный холл встретил его тишиной и знакомым с детства запахом кожи и дерева. Конечно, у Уина имелся собственный дом, пусть не такой шикарный и большой, но маркиз предпочитал жить там, когда возвращался в Ахарру. И лучше бы переночевать там сегодня, однако долг вежливости требовал показаться на глаза отцу. Да и Уинхилд не из тех, кто трусливо отступает перед сложностями, прятаться от отца и оставить его в неведении о своих планах молодой лорд Рубин не собирался. Поэтому отправился в кабинет — вечером отец предпочитал проводить время там, пока мать готовилась ко сну. Увидев под дверью узкую полоску света, маркиз понял, что герцог де Модано не изменил своим привычкам. Уин постучался, дождался ответа и вошел.
— Привет, пап, — поздоровался он и устроился на стуле рядом со столом.
Глава клана Рубин оторвался от листа, который изучал, и смерил сына взглядом. Могучий, с широкими плечами, роскошной рыжей шевелюрой и крупными чертами лица, он производил внушительное впечатление. Казалось, камзол на нем вот-вот лопнет по швам от малейшего движения, не выдержав напора мышц. Борсах де Модано соединил кончики пальцев, чуть прищурил темные, цвета красного дерева, глаза.
— И тебе доброго вечера, сын, — негромким, низким и густым голосом ответил он. — Ты не предупредил о своем приезде.
Уин пожал плечами.
— Пап, я уже большой мальчик, — с едва уловимой иронией произнес маркиз. — Не думал, что до сих пор должен отчитываться перед тобой.
Герцог ничего не сказал, только полные, мясистые губы поджались.
— У меня к тебе разговор утром будет, серьезный, — отрывисто произнес он. — Так что перенеси все свои встречи с друзьями и любовницами.
— Я тоже хотел поговорить, — невозмутимо отозвался Уинхилд, пропустив шпильку о любовницах мимо ушей. — Мама дома?
— Отдыхает за городом, — небрежно сказал Борсах.
— Ладно. — Уин поднялся. — Тогда спокойной ночи, утром увидимся.
Покинув кабинет, он поднялся в свои комнаты, разжег камин — будить слуг поздним вечером маркиз не стал, способный сам справиться с подготовкой ко сну. В его покоях и так убирались, белье на кровати свежее. Уинхилд быстро разделся и лег на прохладные простыни, с сожалением подумав об Эоне. Он уже привык засыпать, обнимая изящное тело и вдыхая тонкий аромат ее волос. Маркиз закинул руки за голову и прикрыл глаза. Ничего, уже завтра они снова увидятся, а отец со своими планами женить его на выгодной ему невесте может идти подальше. Клан и так богат и влиятелен, имея проценты с добычи всех драгоценных камней в горах, шахты которых принадлежали родам Рубинов. Да и определенные договоренности с Алмазами не стоило сбрасывать со счетов, из всех кланов только Рубины пользовались порталами по сниженной цене. Уинхилд зевнул и коротко вздохнул. Отцу придется смириться с той, кого выбрал сын. На этой мысли наследник клана крепко уснул.
Утром маркиз де Модано проснулся бодрый, полный сил и решимости убедить отца в своей правоте. Он умылся, привел себя в порядок и спустился в столовую к завтраку. Отец его там уже ждал за большим овальным столом.
— Как служба? — спросил Борсах, накладывая себе омлета с куриными сосисками.
— Неплохо, — в тон ему ответил Уин, его больше привлекли оладьи с медом. — Мы с Расом славно поохотились.
— Мне приходили благодарности от начальника гарнизона, — продолжил Борсах. — Он даже хотел порекомендовать тебя в столицу, в королевскую гвардию. Не желаешь? — Герцог бросил на сына короткий взгляд.
— Нет, мне и здесь хорошо, — покачал головой Уин. — Еще в колледже приходило предложение от начальника Службы расследований Ахарры, он звал на место командира стражи. Нынешний уже в летах, и ему тяжело гоняться за преступниками. — Маркиз хмыкнул.
Брови отца сошлись на переносице.
— Уинхилд, зачем тебе бегать за каким-то отребьем? — недовольно спросил он. — В столице безопаснее и перспективнее…
— Я там умру со скуки, — перебил маркиз, поморщившись. — Торчать на охране дворца или расставлять патрули, да я все навыки растеряю! — фыркнул он. — А здесь смогу на благо родного города, так сказать, применять их, — весело усмехнулся Уин. — Нет, пап, спасибо, конечно, но я останусь здесь, — повторил молодой лорд Рубин и покачал головой.
Закончили они завтрак в молчании. Отставив пустую чашку, герцог де Модано встал и кивнул в сторону выхода.
— Пойдем побеседуем, сын.
Уин внутренне подобрался — он знал, разговор выйдет тяжелым, но сдаваться не собирался. Борсах провел наследника в кабинет, прикрыл дверь и занял место за столом. Переплел перед собой пальцы и внимательно посмотрел на Уинхилда, устроившегося на том же стуле, что вчера.
— Ты уже достаточно взрослый, чтобы подумать об обязанностях наследника клана, — начал лорд Рубин-старший. — Пока ты служил, я договорился с родом Гранатов, за их старшей дочерью, Дориной де Гедбер, одну из шахт в приданое отдают. Сделаешь ей предложение. — Голос Борсаха звучал уверенно, он откинулся на спинку кресла с довольной улыбкой. — Они снизят закупочную цену для гильдии артефакторов на поставки камней.
Эта гильдия принадлежала главе клана Рубинов, и конечно, такая сделка была очень выгодной, амулеты и артефакты станут дешевле, значит, их будут больше покупать. А доход шел в казну герцога де Модано, налоги королю он платил уже из него. Но Уинхилд не собирался в угоду интересам семьи портить себе долгую жизнь нелюбимой женой.
— Нет, папа, — спокойно ответил маркиз. — Я не буду делать предложение леди Дорине. Договаривайся с ее отцом по-другому. И потом я уже выбрал себе невесту, — улыбнулся Уин. — Проси брата, пусть он женится на графине.
— Он мал еще, и колледж не окончил! И он не наследник. — Борсах нахмурился и выпрямился. — Что значит, ты выбрал себе невесту?! — В его рокочущем голосе зазвучали раздраженные нотки. — Когда это успел, интересно, и почему со мной не обсудил?!
— Я давно совершеннолетний, папа. — Уин сохранял спокойствие. — И как дальше строить мою жизнь, буду решать сам. Дела клана идут вполне хорошо, чтобы обойтись без брака по расчету, — добавил он. — А когда выбрал, — по губам маркиза скользнула нежная улыбка, взгляд стал на несколько мгновений отсутствующим, — давно, пап. Это леди Эона де Гиларо. И сегодня я собираюсь сделать ей предложение.
— Не посмеешь, — отрубил герцог де Модано. — Аметисты не тот род, с которым я бы хотел породниться! Добычи камней из шахт барона едва хватает для поставок в лавки Ахарры, и ты хочешь привести в наш дом его дочь?! Не позволю. — Борсах сверлил взглядом по-прежнему невозмутимого сына. — Женишься на графине де Гедбер, и точка.
— Не дождешься, — отрывисто произнес Уинхилд и встал. — За Эоной отдают целую шахту, если тебя так волнует приданое, и она приносит неплохой доход, я проверил, когда еще в столице был. Эни не нищенка, если ты на это намекаешь. — Рубиновые глаза Уина сузились, в них мелькнул опасный огонек. — Я пошел, — бросил он и направился к двери кабинета.
— Далеко не уйдешь, — фыркнул герцог и шевельнул пальцами, крупный темно-бордовый рубин в печатке на его пальце ярко блеснул. — Пока не одумаешься, посидишь дома. А я приглашу графиню с отцом.
Молодой лорд хлопнул дверью, изнутри поднялась волна глухого раздражения на упрямого отца, а замечание Рассветного превратило это раздражение в откровенную злость. «Уин, у нас проблемы. Герцог внес изменения в охранный контур особняка. — В голосе дракона слышались виноватые нотки. — Я не осилю, его магия в разы сильнее моих возможностей». Маркиз сощурился, скрипнул зубами, но все же попытался открыть входную дверь — она не поддалась. Уинхилд выругался и со всей силы стукнул кулаком по дереву, потом отошел, окинул критическим взглядом…
— Не смей портить мебель в моем доме, — раздался позади голос герцога. — Молниями и огненными шарами будешь швыряться на границе, куда я тебя ушлю, если не одумаешься. И лишу возможности выпускать твоего зверя, — с отчетливой угрозой добавил Борсах. — Забудь свою подружку, Уин, — чуть тише продолжил глава клана, скрестив руки на груди. — Детство закончилось, сын, начинается взрослая жизнь. Пусть она выходит за своего графа… Постой! — В темных глазах Борсаха вдруг мелькнуло понимание. — А не ты ли расстроил эту свадьбу?! — воскликнул герцог с изрядным недовольством. — Боги, Уинхилд, где была твоя голова? И как тебя отпустили со службы?!
Маркиз глянул на отца исподлобья и ничего не сказал, только с кончиков пальцев сорвалось несколько ярко-красных искорок. Ярость требовала выхода, душила, но устраивать погром в доме было бы совсем уж детской выходкой. Следовало подняться к себе и в одиночестве и тишине комнаты успокоиться, подумать, как выкрутиться из ситуации. Найти выход из ловушки, куда загнал его отец, и в первую очередь придумать способ выйти из дома. Уин стремительным шагом прошел мимо герцога к лестнице и бегом поднялся на второй этаж.
— Уинхилд! — окликнул требовательно отец, но маркиз не обернулся. — Ты все равно встретишься сегодня с Гедберами!
В ответ он услышал лишь громкий хлопок дверью. Борсах пожал плечами и засунул руки в карманы, посмотрев вслед непокорному сыну.
— Никто не запрещает тебе потом иметь сколько угодно любовниц, — негромко хмыкнул лорд Рубин-старший. — В том числе и твою ненаглядную Эону. Будто не знаешь, что это в порядке вещей после браков по расчету, — чуть тише добавил герцог и отправился обратно в кабинет — писать приглашение графам де Гедберам.
…Уинхилд мерил шагами комнату, заложив руки за спину, хмурясь и кусая губы. Он напряженно размышлял. Магия не выпустит его из дома, пока отец не снимет ограничений с охранного контура, а он это сделает, только когда Уин подчинится. Маркиз тихо выругался, Рассветный отозвался глухим ворчанием. «Придется соглашаться, — угрюмо произнес зверь. — Чтобы хотя бы из дома выйти. Эни все поймет…»
— Конечно, поймет, я же сказал, что приду утром! — буркнул Уинхилд, остановившись у окна и глядя на улицу невидящим взглядом. — Она ждет меня, понимаешь?! А я торчу здесь! — Кулак молодого мужчины с силой опустился на стену. — Ты понимаешь, что отец не поверит моим словам? Он наверняка заставит закрепить обещание с помощью магии! И я не смогу отказаться от этой свадьбы. — Уинхилд прищурился и скрипнул зубами.
«Ты хочешь выйти из дома? — рыкнул Рас. — Решай проблемы по мере поступления! Обещания можно ведь дать по-разному, — усмехнулся дракон. — А пока ты мечешься и злишься, время уходит, Уин». Маркиз прикрыл глаза, глубоко вздохнул, унимая клокочущие эмоции.
— Ты прав, — тихо произнес он. — Прости, я расклеился. Конечно, мы справимся. — Уинхилд скупо улыбнулся. — В конце концов, свадьба не завтра случится. И сначала с Эоной надо поговорить.
Предвидя, что отец потребует клятвы подчинения или чего-то подобного, маркиз де Модано, перед тем как выйти из комнаты, тщательно обдумал варианты ответа. Отец хочет, чтобы он сделал предложение этой леди Дорине? Что ж, предложение еще не значит свадьба. За время до назначенной даты Уин придумает, как обойти клятву или по-другому избавиться от навязанной невесты. Приняв решение, он спустился вниз, вернувшись в кабинет — герцог наверняка там. Уинхилд не ошибся. Он зашел, даже не став стучаться, остановился у стола и оперся на него ладонями, уставившись на отца тяжелым взглядом.
— Я с ней встречусь, — тихим, ровным голосом произнес он, в глубине рубиновых глаз рдел багровый огонек. — Как ты хочешь. И предложение сделаю. Но говорить с леди буду наедине. — Уин замолчал.
— Да пожалуйста. — Герцог дернул плечом и достал из ящика стола небольшую рубиновую сферу на золотой-подставке в виде драконьей лапы. — А теперь повтори это все, положив сюда руку, — подтолкнул он родовой артефакт к сыну.
«Осторожнее, Уин, — предупредил Рассветный. — Не перехитри сам себя». Маркиз уверенно положил ладонь на гладкий шар темно-розового цвета. «Не переживай, — мысленно усмехнулся Уинхилд. — Сферу можно использовать только раз в день, а в этот дом я больше не вернусь».
— Обещаю сделать предложение леди Дорине де Гедбер и, если препятствий не возникнет, жениться, — быстро проговорил Уин, пока отец не перебил его.
Сфера тут же окуталась мягким розовым светом, внутри засверкали искорки, и на губах маркиза появилась довольная улыбка. Он убрал руку, насмешливо глянув на отца.
— Доволен? — Темно-рыжая бровь поднялась.
Герцог прищурился, смерив сына подозрительным взглядом.
— Что еще за препятствия? — негромко уточнил он. — Что ты придумал, Уинхилд?
Маркиз выпрямился, хрустнул сплетенными пальцами.
— У меня, знаешь ли, есть определенные требования к той, которая собирается занять место моей жены, — лениво ответил он. — И если они не будут строго соблюдаться, никакой свадьбы не будет. И ты ничего не сможешь сделать, обещание я дал, как ты хотел. А вот требования я сообщу госпоже графине, поскольку они касаются только ее, — закончил Уин. — Снимай ограничения с контура, папа. Мне же надо будет выгуливать леди Дорину, — с иронией добавил он. — Ухаживать вроде как за ней, как там полагается по правилам?
Борсах пожевал губами, побарабанил пальцами по столу.
— Не смей к барону в гости соваться, — предупреждающе произнес он.
— Снова под домашний арест посадишь? — Улыбка пропала с лица Уинхилда. — Хватит на сегодня обещаний, папа, я сделал, что ты хотел.
— Выпущу после визита графа, — отрубил герцог. — Иди готовься, я отослал им приглашение, скоро должны прийти.
Вот чего-чего, а наряжаться Уинхилд точно не собирался. А продумать условия для госпожи графини стоило. Как и узнать побольше о младшей графине, старшей дочери лорда Граната, и вообще об этом роде, считавшемся вторым после Рубинов по знатности и богатству. И не от самой леди Дорины, она вряд ли скажет всю правду. Хорошо, за время службы он сдружился с начальником Службы расследований Ахарры, пусть и только по переписке, его и можно попросить о любезности. Он точно не откажет будущему сослуживцу. Да, Уин собирался принять предложение, оно устраивало маркиза со всех сторон. И скучать не придется, и дополнительный доход опять же. Зависеть полностью от семейной казны Уинхилд не хотел. Пока у него имелись сбережения, накопленные почти за два года службы на границе, где ему полагалось жалованье, но стоило подумать о будущем. Ну и, конечно, как у наследника клана, у маркиза в собственности имелось несколько рубиновых шахт. Так что осталось дело за малым — избавиться от навязанного брака и заставить отца принять его выбор.
Граф с дочерью пришли быстро, и Уин подозревал, они ждали приглашения отца. Он стоял и наблюдал, как из элегантного экипажа вышел сначала невысокий юркий мужчина с намечающейся лысиной в светло-русых с рыжеватым отливом волосах. Одетый в бархатный, отделанный золотой вышивкой камзол, конечно, цвета родового камня. Немного вычурно, на вкус Уинхилда, он лично предпочитал наряды поскромнее. Граф де Гедбер протянул руку, и вслед за ним вышла его дочь, младшая графиня Дорина. Алый шелк платья подчеркивал белизну кожи, золотистые локоны уложены в замысловатую прическу, украшенную шпильками с гранатами, длинные перчатки закрывали руки до самых локтей. В руках леди держала сложенный зонтик — видимо, опасалась солнечных лучей, могущих наградить нежелательным загаром. Тут же вспомнилась Эона, как ей нравилось валяться на нагретых солнцем камнях, нежиться под теплыми лучами…
Уин встряхнулся, внутренне собрался и отошел от окна. Скоро они встретятся, и он все объяснит своей девочке. Она поймет и, конечно, подождет, пока маркиз разберется со сложностями. Пока же стоило поближе познакомиться с той, которая надеялась стать леди Рубин. Уинхилд вышел из своей комнаты и спустился вниз встретить гостей. Отец уже ждал там, нацепив на лицо доброжелательное выражение и бросив на сына предостерегающий взгляд. Уин остался невозмутимым, разглядывая леди Гранат вблизи. Миленькое кукольное личико, острый подбородок, пухлые губки бантиком. Тонкие брови вразлет, непривычно темные глаза под цвет ее родового камня. Дорина походила на тонкую изящную фарфоровую статуэтку — типичная юная барышня, каких в изобилии можно встретить на любом торжественном приеме или балу. Леди скромно опустила ресницы, сложила руки перед собой и изогнула губы в улыбке. Вроде как смущенной. Уинхилд едва сдержал желание поморщиться — он насмотрелся на подобных дебютанток, еще когда жил в столице. «Эни не такая, — тут же согласно откликнулся Рассветный. — Она настоящая».
— Доброго дня, господин граф, — поприветствовал гостей Борсах и пожал руку главе Гранатов. — Рад видеть вас и вашу очаровательную дочь. — Герцог взял тонкую кисть, затянутую в атлас, поднес к губам.
— Взаимно, милорд. — Граф де Гедбер склонил голову.
Леди присела в реверансе, ее щеки окрасил легкий румянец.
— Милорды, — прощебетала Дорина высоким звонким голосом.
Уинхилд повторил действия отца, приложившись к ручке гостьи — надо же изобразить вежливость. Хотя эта графиня уже начала его раздражать слишком явно демонстрируемой наивностью и невинностью. «Факт, умело притворяется, — подтвердил Рас. — Спорю на что угодно, целоваться леди точно умеет. А может, и не только…» Уин шикнул на разошедшегося дракона, хотя склонен был с ним согласиться.
— Господин граф, прошу в мой кабинет. — Хозяин дома сделал приглашающий жест. — Обсудим наши дела, а дети пусть пообщаются. — Борсах выразительно посмотрел на сына.
— Да, папа, — с непринужденной улыбкой согласился Уинхилд и предложил Дорине локоть. — Пройдемте в гостиную, госпожа графиня?
Гостья одарила Уина радостной улыбкой и положила ладошку на его руку. Понятно, леди уже мысленно примеряет на себя титул маркизы и будущей герцогини. Что ж, Дорину ждет разочарование, на этом месте Уин видел совсем не эту жеманную пустышку. Молодой лорд открыл перед девушкой двери, пропустил ее, подождал, пока она устроится на диванчике — на нем едва могли поместиться двое, — и сам занял кресло. При этом внимательно наблюдал за Дориной, как она отнесется к этой маленькой демонстрации, что Уинхилд не горит желанием находиться близко к ней. Всего лишь на мгновение на лице графини мелькнуло недовольство, однако она почти сразу взяла себя в руки. Но маркизу хватило этого мгновения, чтобы заметить. Он прищурился, окинул гостью намеренно медленным взглядом и откинулся на спинку кресла.
— Буду откровенен с вами, леди, — начал Уинхилд равнодушным голосом. — Я очень не люблю, когда меня принуждают, а этот брак меня не привлекает ни с какой стороны. Поэтому скажу сразу, чтобы у вас не осталось иллюзий. — Он посмотрел в глаза Дорине. — Я сделаю все, чтобы он не состоялся… — Тут Уинхилд запнулся, горло сдавил спазм, а по спине прошла холодная дрожь — вступила в действие магия родового артефакта. Маркиз откашлялся и продолжил: — Хотя предложение вам я вынужден сделать. Вы выйдете за меня?
Рассветный внутри ощетинился, от него пришла горячая волна раздражения, но выхода у них пока не было. Дорина, словно и не услышав обидных слов, захлопала ресницами, довольно улыбнулась и ответила как ни в чем не бывало:
— Конечно, милорд.
Уин соединил кончики пальцев и склонил голову к плечу, в нем проснулся чисто исследовательский интерес — что это за фифа выросла у графа и действительно ли умело притворяется пустышкой. Или в самом деле леди только и умеет, что улыбаться и строить глазки?
— Леди, а вы понимаете, что в том невероятном случае, если мы все же дойдем до храма Литанис, после церемонии я забуду о вашем существовании в моей жизни? — Уинхилд решил действовать напрямую, без всяких словесных кружев.
Улыбка графини чуть увяла.
— Я вам совсем не нравлюсь? — растерянно спросила она, накрутив на палец золотистый локон. — Мама с папой говорили, я красивая…
Маркиз де Модано чуть озадаченно не крякнул. Похоже, леди не играла. «Рас? — обратился он к дракону. — Как думаешь, притворяется или?..» Зверь помолчал, видимо, изучая гостью, потом с легким удивлением отозвался. «Знаешь, похоже, не играет…» Уинхилд чуть не почесал в затылке. Он-то приготовился встретить опытную охотницу за богатым женихом, как большинство молодых барышень в возрасте на выданье, которая умело разыгрывает скромность и наивность. А тут, похоже, в голове графини де Гедбер ни одной весомой мысли не задерживалось. И озвучивать ей какие-то там условия бесполезно. Скорее всего, она послушно будет их соблюдать.
— Вы красивая, леди, но не в моем вкусе, — честно ответил Уинхилд, продолжая внимательно наблюдать за Дориной.
На кукольном личике отразилось удивление пополам с досадой, она поджала розовые губки.
— Вы грубиян. — Гостья смерила его высокомерным взглядом. — И невоспитанный к тому же. Женщинам такие вещи не говорят!
Уинхилд, несмотря на ситуацию, развеселился. Погладил пальцем губы, едва сдерживая ехидную усмешку, и непринужденно поинтересовался у леди Гранат:
— А что же говорят женщинам, миледи?
— Им делают комплименты и дарят цветы, — уверенно заявила Дорина, и Рассветный внутри издал сдавленный смешок.
Маркиз был с ним солидарен.
— Что ж, госпожа графиня, еще одна причина, по которой наш брак вряд ли принесет нам обоим удовольствие, — пожал он плечами. — Делать комплименты и дарить цветы вам у меня нет никакого желания, — добил Уин протеже отца, испытывая какое-то нездоровое удовлетворение от собственной грубости, шедшей вразрез с представлениями Дорины о поведении галантного мужчины. — Думаю, на этом наш разговор можно закончить. — Уинхилд поднялся.
Девушка была хорошо воспитана, потому что снова всего лишь поджала губы, вздернула подбородок и величественно проплыла мимо него, не удостоив и взглядом. А Уин вдруг задумался, чутье зашевелилось, рождая смутное беспокойство. Графа де Гедбер можно понять в желании пристроить дочь, тем более если у главы клана есть холостой наследник. Особенно такую… хм, бесхитростную, мягко выражаясь. Но с чего такая щедрость в отношении условий закупок для гильдии артефакторов? Нет, конечно, на первый взгляд все выглядело гладко: достаточная компенсация для заключения договорного брака. И все-таки Уин сомневался, что тут все чисто. Он повернулся к графине попрощаться, и в холл очень вовремя вышли отец и лорд Гранат.
— Благодарю за беседу. — Уинхилд изобразил вежливую улыбку. — Всего хорошего, леди.
Борсах попрощался с гостем, и они отбыли. Маркиз, едва за ними закрылась дверь, повернулся к герцогу и требовательно произнес:
— Я хочу изучить ту шахту, которую дают за Дориной. — Он посмотрел в глаза отцу. — Убедиться, что с ее приданым все в порядке. В конце концов, эта шахта станет моей собственностью, — криво улыбнулся Уин.
Брови главы клана поднялись, он хмыкнул.
— У тебя есть причины сомневаться в чем-то? Гранаты богатый род, у них пять шахт, и на всех добыча ведется без перебоев.
— Я все равно слетаю. — Уин пожал плечами и подошел к двери. — Поправь контур, отец. Мне надо выйти из дома. Предложение я сделал, как ты и хотел. — Он оглянулся на герцога. — Надеюсь, ты никаких соглашений не подписывал с графом? — осторожно спросил Уинхилд.
— Мы обсудили пока устно, договор составим позже. — Борсах прищурился. — Не думай, что отвертишься от свадьбы, на следующей неделе я объявлю о вашей помолвке, и дату церемонии назначим через месяц. Этого хватит для подготовки. И никакие условия тебе не помогут, — добавил герцог небрежно и махнул рукой. — Иди обрадуй свою зазнобу, — насмешливо сказал лорд Рубин-старший напоследок. — Женой твоей она точно не станет, но против любовницы я не возражаю, — словно оказывая великую милость, закончил Борсах.
Глаза Уинхилда блеснули бордовыми искрами, он резко выдохнул.
— Эона станет только моей женой, папа, — тихо ответил молодой человек и вышел, не прощаясь.
Сюда возвращаться он не собирался, опасаясь, что отец заставит его еще что-нибудь пообещать на родовом артефакте.
Покинув особняк, Уинхилд поспешил к Эоне, тревожась, как она отнесется к нерадостным новостям. Скрывать он не собирался, обманывать любимую было бы с его стороны некрасиво. Он верил, Эни поведет себя разумно и не станет устраивать истерик и обвинять его в вероломстве. Дорина все равно не выйдет за Уинхилда, как бы ни хотел этого отец.
Маркиз добрался до особняка барона де Гиларо и постучался, нетерпеливо поглядывая наверх — вдруг в окне мелькнет знакомая фигура?.. Открыла служанка, и на вопрос, дома ли Эона, ответила отрицательно. Сердце Уинхилда сжалось от нехорошего предчувствия.
— А где она? — нахмурившись, спросил он.
Вместо служанки ответил появившийся в холле барон де Гиларо.
Читать бесплатно другие книги:
