Ветры Дюны Герберт Брайан

– Вода принадлежит племени. А племя Чани фримены, а не вся империя. Если забрать воду Чани, мы сумеем провести церемонию правильно. Я сама буду иметь дело с дочерью. Можно добиться удовлетворительного для всех нас исхода. Сейчас Алия занята поисками Бронсо и его сообщников. Самое время забрать воду Чани – и сохранить ее.

Продавцы воды бродили по улицам, оглашая их своими необычными криками. Нищие и паломники окружали рабочих, которые убирали со столбов траурные знамена. Джессика видела, как десятник в оранжевом костюме рвал ткань на полоски и продавал как сувениры с похорон Муад'Диба. Наполняя воздух громким ревом, садился очередной космический корабль, но Джессика и наиб окружили себя собственной вселенной.

Стилгар посмотрел на нее синими на синем глазами.

– Я знаю как.

Ночью, слушая скорбные крики, видя, как после смерти Муад'Диба продолжают прибывать со многих планет паломники (и зная, что каждый перелет приносит большую прибыль космической гильдии), Стилгар пришел к окончательному выводу, что столь позорное поведение не подобает фрименам.

Он был другом Пауля Атрейдеса с тех пор, как молодой человек принял в сиетче имя Узул. Он видел, как Пауль впервые убил человека – горячего Джамиса, которого племя давно забыло бы, если бы смерть в должное время и от должной руки не наделила его чем-то вроде исторического бессмертия.

Но это, думал Стилгар, стоя в толпе на улице Арракина, одетый в плотно облегающий защитный костюм (в отличие от большинства инопланетян, которые никогда не усвоят водную дисциплину), – это совсем не та Дюна, которую он помнит.

Стилгар никогда не любил Арракин, да и вообще города: толпа неприспособленных паломников, преступления в темных переулках, мусор, шум и необычные запахи. И хотя жизнь в сиетчах тоже изменилась, все равно она была чище, чем в городе. Там люди не выдавали себя за кого-то другого, иначе не прожили бы долго. Пустыня отделяет истинных от самозванцев, а город как будто не знает разницы и на поверку вознаграждает нечистых.

Маскируя отвращение носовыми затычками и шарфом-фильтром, Стилгар шел по улицам, слушал атональную музыку, доносящуюся с небольших площадок, где паломники с одной планеты собирались и обменивались воспоминаниями. Из кюветов, забитых отходами, разило. Толпы оставляли столько мусора, что его некуда было убирать – даже открытая пустыня не могла его поглотить. Дурные запахи – плохой признак для фрименов, ведь гниение означает потерю влаги. Стилгар плотнее приладил затычки в ноздрях.

В многолюдном Арракине человек может оставаться один только внутри себя. Никто не обращал внимания на переодетого наиба, который приближался к крепости Муад'Диба. Только подойдя к входу, он назвался и назвал пароль. Стражники с уважением расступились, действуя словно части часового механизма.

Для того, что задумал Стилгар, ему лучше было бы оставаться незамеченным, но без власти и авторитета, переданных ему Муад'Дибом, он никогда не сделал бы того, о чем просила Джессика. Стилгар нарушал правила; он действовал по законам чести, а не по другим законам. Он должен забрать воду – незаметно и тайно, даже если для этого потребуется несколько ходок, несколько тайных ночных миссий.

Муад'Диб погиб не один. По крайней мере Стилгар и Джессика помнят об этом…

Он добрался до угнетающе тихих покоев, где жил Узул со своей любимой наложницей. Рано или поздно священники Кизарата превратят это крыло дворца в большое святилище, но пока люди посматривали на эти комнаты с благоговением и не трогали их.

На верху плиты из песчаника стоял узорный канопик – погребальная урна с водой Чани. После трудных родов маленькое тело на смертном одре дало только двадцать два литра.

Прежде чем стать женщиной Муад'Диба, она была дочерью Лита-Кайнса. Истинный фримен, воин Дюны, она в составе отряда Стилгара сражалась во многих битвах. Мозолистыми пальцами он провел по украшениям на краю урны. Холодок суеверного страха пробежал вдоль спины. Вода – это только вода… но возможно ли, что дух Чани тоже где-то здесь?

Ее отец Лит, имперский планетолог, убитый Харконненом, был сыном Пардота Кайнса, который возродил во фрименах мечту о перемене климата Дюны. Товарищ Стилгара, вместе с ним сражавшийся против Харконнена, Лит умер потому, что посмел помочь Паулю Атрейдесу и его матери.

Став императором, Муад'Диб позаботился, чтобы мечта доктора Кайнса начала осуществляться. По его приказу Стилгар увеличил темпы преобразований и основал новую школу планетологов. Если Муад'Диб действительно был Лисан аль-Гаиб, то есть Сокращающий Пути, то Лит Кайнс стал катализатором.

А Чани приходилась ему дочерью.

Регент и ее стража-амазонки проклянут его за то, что он задумал, но у Стилгара на руках уже была кровь преподобной матери Мохиам и кровь остальных. Он сделает это.

Откупорив урну, он перелил часть содержимого в контейнеры-литраки, их легче переносить и прятать под плащом. Чтобы забрать все, потребуется прийти еще по меньшей мере два раза, но у Стилгара, капитана стражи, есть возможность избежать обнаружения. С драгоценной ношей он выскользнул из покоев Муад'Диба.

– Кому понадобилось это делать? – Алия вначале просто удивилась, но потом ее настроение изменилось. Джессика видела, как на лице дочери меняются чувства: смятение, потом гнев, потом что-то похожее на страх. – Кто мог проникнуть в помещения моего брата?

Зиренка Валефор, глава стражи амазонок, доложившая о происшествии, была на голову выше Алии, но происшествие так ее расстроило, что она искала поддержки у регента. Алия отдала приказ.

– Пошли за Дунканом.

Быстро поклонившись, Зиренка выбежала.

Покачав головой, Алия посмотрела на мать.

– Должно быть, новое преступление Бронсо Иксианского. После того что он устроил на похоронах Пауля, он хочет уничтожить и церемонию Чаны. Я разоблачу его. Когда люди узнают…

Джессика прервала ее.

– Лучше ни с кем не говори об этом, Алия.

Алия заморгала, вскинула голову.

– Украли воду Чани. Как можно оставить это без внимания? И что им нужно? Когда на вопрос нет очевидного ответа, я подозреваю худшее.

Джессика мысленно уже перебрала все возможности в поисках лучшего способа смягчить напряжение, чтобы и Стилгар и фримены получили то, что хотят, – воду Чани, и Алия была довольна.

– Я не сказала, что нужно отмахнуться, но ты можешь снять напряжение. Тот, кто совершил это преступление: один из приспешников Бронсо или другой преступник – он, вероятно, хотел вызвать панику и тревогу. Что им нужно – выкуп? Они угрожают как-то осквернить эту воду? Независимо от этого они ожидают, что ты поднимешь страшный шум. Не доставляй им такого удовольствия. Не привлекай внимания к происшествию.

Предложение Алии не понравилось.

– Мы должны помешать им, кем бы они ни были. Вода Чани исчезла. Как теперь провести памятную службу?

Джессика оставалась спокойной и беззаботной.

– Это вода. Наполни контейнер снова, и никто не узнает. Если Бронсо заявит, что вода Чани у него, как он сможет это доказать? – Она не считала свое предложение ни изобретательным, ни бесчестным. Но это решение даже Бене Гессерит признал бы приемлемым. Мы оба получим то, что хотим. – Вода есть вода, и ты сможешь совершить памятную церемонию, как и планировалось.

А фримены проведут свою, чтобы по-своему почтить память Чани. Стилгар тоже будет доволен. И Пауль, который даже после смерти будет знать, что поступили правильно.

Алия задумалась, потом кивнула.

– Приемлемое решение. Оно устраняет все угрозы.

У нас есть сведения о том, что торговцы оружием пытаются продавать прожигатели камня, даже после того как такое оружие ослепило Муад'Диба и было объявлено вне закона. Огонь прожигателя камня ничто в сравнении с мстительным духом Муад'Диба.

Зиренка Валефор, глава стражи амазонок

После скандала на погребении несчастных задержанных подвергли допросам; допросы вели самые жестокие и воинственные жрецы Алии. Покойный (и неоплаканный) Корба называл этот процесс «привычным ужасом». Группы людей может объединять общая цель, великие мечты и праведные заблуждения, но в темной камере, оставшись в одиночестве, человек ведет себя совсем иначе. У каждого есть своя слабость, и опытный заплечных дел мастер умеет ее обнаружить.

А Алия требовала ответов.

Пауль знал о подобной практике, но отворачивался, когда его подчиненные проводили такие жестокие допросы. Однажды даже был пойман и подвергнут допросу Бронсо Иксианский, но – вопреки всему – сбежал! Алии так и не удалось избавиться от подозрения, что к бегству иксианца приложил руку сам Пауль, хотя она не понимала, зачем он это сделал. Пауль не хотел, чтобы Бронсо допрашивали в камере смертников, хотя иксианец всячески его порочил.

В охватившем всю вселенную джихаде погибли миллиарды; почему ее брату не хватало духа на меньшие неприятности? Но, учитывая ошибки Пауля, Алия постоянно и тайно наблюдала за допросами главных виновников. И, будучи наблюдательной, иногда замечала то, что упускали другие.

Пока, несмотря на самые тщательные допросы подозреваемых, никакой ценной информации получить не удалось. Либо Бронсо и его приспешникам невероятно везет и они обладают сверхчеловеческой хитростью и коварством, либо иксианец действовал в одиночку. Алия отказывалась принять оба ответа.

К счастью, Алия сумела использовать появление Бронсо на похоронах как повод для отражения других нападок на Муад'Диба и дом Атрейдесов. По ночам полиция Кизарата прочесывала Арракин, Карфаг и бесчисленные деревни; полицейские выламывали двери и арестовывали нелегальных торговцев оружием, пытавшихся продавать прожигатели камня, такие, как тот, что огненным столбом ослепил Пауля.

Арестованные торговцы передавали им списки покупателей, а запретное оружие конфисковывалось и доставлялось на Арракин – попадая в запасы Алии. В опасные и напряженные первые месяцы регентства Алия Атрейдес нуждалась в консолидации сил и в контроле над производством, распространением и использованием тяжелого оружия.

– Имена приносят новые имена, – говорила Валефор.

На сессии регентского совета Алия односторонним декретом изменила давние правила Великого Соглашения относительно ядерного оружия. Раньше Великим Домам разрешалось иметь ядерные боеголовки, но они могли использовать их лишь в строго определенных обстоятельствах. Отныне в качестве временной чрезвычайной меры хранение ядерного оружия запрещалось всем, кроме имперского регентства.

Но как отобрать боеголовки у окопавшихся семейств ландсраада? Алия начала с программы обмена, по которой благородные дома могли обменять свое ядерное оружие на большие количества пряности, доли КООАМ, дающие право голоса, и другие преимущества. За несколько недель после оглашения декрета многие дома послушно выдали свое ядерное оружие; после трудностей джихада им нужны были деньги и пряность. Все равно ядерное оружие уже тысячу лет не использовалось в войнах соперничающих семейств.

Но некоторые семейства ландсраада оставили древнее ядерное оружие у себя – причем Алия знала, что без всякой осмысленной цели. Жрецы и чиновники аккуратно отмечали поступление оружия, и вскоре стало ясно, что далеко не все благородные дома подчинились декрету.

Используя это как отправную точку, Алия попросила Дункана составить перечень потенциально опасных домов. Она представила список в Кайтэйне вновь собравшемуся (и неэффективному) ландсрааду и потребовала тщательного расследования деятельности этих домов во время джихада. Алия не желала, чтобы ее застигли врасплох.

Вооруженная этой информацией, она попыталась ввести экономические санкции против пассивно непокорных миров, но не исключала и иных возможностей, вплоть до использования ядерного оружия против особенно упрямых. В конце концов, в ходе джихада Пауль стерилизовал девяносто планет; что в сравнении с этим потеря еще нескольких миров?

На Каладане Джессика по утрам час или два обихаживала сад, обдумывая дела предстоящего дня. Теперь, когда рассвет окрасил небо в пыльно-бежевый и канареечно-желтый цвета восхода, она пришла в один из герметически закрытых садов сухого климата в крепости Муад'Диба. Растения здесь нуждались в очень небольшом количестве влаги – вследствие либо природного отбора, либо усиленной гибридизации. Они отрастили изогнутые жесткие ветви, листья с толстой кожицей, острые шипы – непробиваемую защиту от суровых природных условий.

Узнав о смерти Пауля, Джессика бросилась на Дюну, но думала она не только о потере сына. Речь шла о целой империи, которой предстояло выжить или пасть в результате решений Алии. Джессика постоянно думала о наследии Пауля, о том, как искажаются в восприятии населения его действия и слова, но она не задумывалась над тем, что случится с империей без Пауля. Какое наследие дома Атрейдесов получат дети – Лето и Ганима?

Течение ее мыслей прервало появление троих мужчин и женщины; они пришли в сад в поисках Джессики. Странная компания. Все в разной одежде, и их внешность, черты лица и цвет кожи не позволяют усомниться в том, что они представляют разные миры, расы и культуры. Все похожи на представителей правительств.

Джессика распрямилась у модифицированного кактуса чолла; растение выглядело словно фигура, застывшая во время молотьбы. Из тени кактуса она смотрела на посетителей; конечно, чтобы забраться так далеко, они должны были пройти строжайшую проверку.

– Просим прощения за приход без приглашения, миледи, но мы надеемся на откровенный разговор с глазу на глаз, – сказала изящно сложенная женщина с фарфорово-белой кожей; на плечи ей падали иссиня-черные волосы. Держалась она так же строго и официально, как говорила. Джессика ее знала: Нала Тур из Союза Тьюпил. – Мы пришли поговорить с тобой не только как с матерью Муад'Диба и имперского регента, но и как с герцогиней Каладана.

У высокого худого мужчины рядом с ней коричневая кожа, бусины в волосах и жемчужины на щеках. Он говорил глубоким баритоном.

– Нам нужно поговорить с тобой о делах ландсраада. Меня зовут Хайрон Баха с Медеи. Регент Алия игнорирует наши обращения, но мы надеемся, что ты поможешь нашим мирам быть услышанными.

Джессика растерла затекшую шею и осторожно заговорила.

– Я согласна поговорить с вами, но вы переоцениваете мое влияние. У меня здесь нет никакого официального статуса. Я прилетела на похороны сына и вернусь на Каладан, как только смогу.

Ответ Наллы Тур прозвучал резко:

– Ты по-прежнему член ландсраада и правишь Каладаном. Будешь ты посещать заседания ландсраада в новом зале на Кайтэйне или нет, ты в ответе перед перестроенными домами.

– Я в ответе перед многими. О чем вы просите – и ради кого?

Заговорил третий мужчина, приземистый, сделанный словно из одних мышц, – что свойственно обитателям планет с большим тяготением. Андаур, предположила Джессика, судя по акценту.

– Мы четверо – представители ранее изгнанных благородных домов, укрывшихся за стенами Гильдии на Тьюпиле. В последние годы правления Пауль Муад'Диб подписал документ, амнистирующий нас и позволяющий нам вернуться к управлению, не боясь суда и казни.

– Теперь закрыт весь ландсраад – вернее, то, что от него осталось, – сказала темноволосая женщина.

Хайрон Баха скрестил руки на груди и отбросил пряди усаженных бусинами волос.

– Мы совещались на Кайтэйне с представителями девяноста восьми других домов, но регент лишила ландсраад подлинной власти. И теперь она требует, чтобы мы отказались от ядерного оружия. Она явно хочет всех нас разоружить.

– А что если нам понадобится защищаться от внешнего врага? – сказал четвертый представитель, полный мужчина, смуглый, с резким голосом. Джессика его не узнала, а он не представился.

Она примирительно хмыкнула.

– Внешнего врага не было уже десять тысяч лет. Мою дочь больше волнуют непримиримые дома. Ядерное оружие много столетий не использовалось против населения, так какая вам от него польза? Учитывая заговоры против моего сына, Алия имеет полное право тревожиться, как бы ядерное оружие не обратили против нее.

Мужчина с резким голосом сказал:

– И лучше передать его в руки неуправляемых фанатиков? Посмотри, какой ущерб уже причинил джихад.

Джессика не могла с этим спорить, но были вещи, о которых она не хотела говорить этой группе. Она никак не откликнулась на эти слова, хотя посетители ждали.

– Мы говорим о ландсрааде. – Налла Тур теряла терпение. – Тысячу лет мы сдерживали господство Коррино и устанавливали равновесие. У нас есть права и традиции, которые позволяют нам входить в нынешнее правительство. Даже Муад'Диб признавал мудрость дальнейшего существования ландсраада. Регент Алия не должна править без нас.

Джессика не принимала их доводы.

– Муад'Диб умер всего месяц назад. Вы ожидаете быстрого возврата к прежнему правлению?

Плотный мужчина с планеты с большим тяготением примирительно заговорил:

– Твой сын только на словах признавал перестроенный ландсраад, а регент еще менее настроена делиться с нами правительственной ответственностью. Нам нужна твоя помощь. Мы не можем позволить Алии превратиться в тирана.

Джессика нахмурилась.

– В тирана? В моем присутствии тщательней выбирайте слова.

Она сделала предупреждающий жест и случайно укололась о шипы кактуса чолла, на ее ладони появилась кровь.

– Простите, миледи, но мы говорим от лица всех заинтересованных и отчаянно нуждаемся в вашей помощи.

– Когда будет возможность, я поговорю с дочерью, и как мать, и – вы только что сказали – как член ландсраада. Но она регент, и я не могу ручаться, что она прислушается.

Хайрон Баха низко поклонился, и бусины в волосах нависли над его лицом.

– На всех нас отразился джихад, леди Джессика. Мы все знаем, что человечество много поколений будет приходить в себя. Нельзя допустить ухудшения.

Джессика посмотрела на свою ладонь, потом на кактус. «Какой бы шаг я ни сделала, всегда будут ждать опасности, – подумала она, – и никакая осторожность не убережет меня от них».

Пауль был отражением нашего отца герцога Лето Справедливого. Но я отражение не моей матери Джессики, но всех матерей, что были до меня. И этот огромный запас Других Воспоминаний наделил меня великой мудростью.

Святая Алия Ножа

Джессика чувствовала необходимость отдать долг памяти Пауля более частным образом; это не была потребность Бене Гессерит и не политическая необходимость; просто мать хотела попрощаться с сыном. Благодаря Стилгару она также могла посетить традиционную торжественную и тайную церемонию фрименов, посвященную памяти Чани… но об этом Алия не знает.

После завтрака Джессика сказала дочери, что хочет посетить сиетч Табр, место, откуда Пауль ушел в дюны, отдав тело пустынной планете и оставив в легендах память о себе.

Алия неуверенно улыбнулась; у нее было выражение дочери, которая очень хочет получить одобрение матери. Обладая мудростью, далеко превосходящей возможности ее возраста, Алия телесно оставалась подростком; она еще физически росла, открывая мир с помощью других органов чувств.

– Я пойду с тобой, мама… Это паломничество мы должны совершить вместе… ради Пауля.

Джессика поняла, что думала преимущественно о себе и о сыне и недостаточно внимания уделяла Алии. «Я всегда, не сознавая этого, отстраняла от себя дочь?» Джессика потеряла Лето, теперь Пауля… у нее осталась только Алия. Выбранив себя за ошибку, она сказала:

– Я буду рада, если ты поедешь со мной.

Они быстро подготовились к неофициальной поездке в сиетч; обе не хотели ее превращения в грандиозную процессию, сопровождаемую просителями, доносчиками и плачущими жрецами. Теперь, когда официальный траур закончился, Алия как будто понимала потребность матери в одиночестве; возможно, девушка чувствовала то же самое.

Они оделись в платье обычных паломниц, чтобы незаметно пройти к общественной посадочной площадке. Здесь их встретит Дункан: он готовит орнитоптер к полету в пустыню.

Идя по улицам Арракина, Джессика впитывала картины и звуки, она чувствовала бушующую энергию населения: все эти сознания и души генерировали коллективную силу, которая вела человечество вперед. Здесь они с Алией превратились просто в мать и дочь, неотличимых в толпе от других. И Джессика задумалась, часто ли родители испытывают неловкость с детьми. У большинства девушек-подростков совсем иные заботы, чем те, что тяжелым бременем лежат на Алии.

– Когда я узнала, что ты прилетаешь, – неожиданно сказала девушка, – я с нетерпением ждала тебя, чтобы услышать твой совет. Пауль ценил твое мнение, мама, я его тоже ценю. Но я знаю, что ты не одобряешь некоторые мои действия в начале регентства. Я делаю только то, что считаю необходимым и чего хотел бы Пауль.

Джессика ответила уклончиво.

– Пауль тоже принимал много решений, которые меня тревожили. – Хотя лидерство сына беспокоило ее, Джессика поняла, что он видит перед собой гораздо более обширную картину времени и судьбы; видит, что через нее идет единственная узкая, полная опасностей тропа. Мало кто мог понять, какая грандиозная цель стояла перед ним. Он был прав и верил в свою правоту так сильно, что неодобрение матери ни в коей мере не могло его поколебать. Оглядываясь в прошлое, Джессика понимала, что Пауль часто делал то, за что она сейчас осуждала Алию. Возможно, в отношении дочери у нее есть слепое пятно.

– Я встревожена – и как мать, и как человек. Не могу избавиться от опасения, что ты на краю пропасти.

Алия уверенно ответила:

– Я прочно стою на ногах, и я прагматик.

– А меня не интересует управление империей. Между нами не должно быть трений.

Алия рассмеялась, коснулась рукава матери.

– Конечно, между нами есть трения, потому что мы очень похожи. Со мной все твои воспоминания.

– Только до момента твоего рождения. С тех пор я многое узнала и изменилась.

– Я тоже, мама. Я тоже.

На краю космопорта они миновали базар, возникший как временная стоянка продавцов с их товарами. За десятилетия он разросся и стал постоянной особенностью Арракина. Полимерные навесы создавали искусственный потолок, под которым укрывались от безжалостного солнца паломники и охотники за сувенирами. Большие вентиляторы всасывали воздух и отфильтровывали все капли влаги.

В своих палатках сидели предсказатели, они смотрели в многоцветные нарядные карты, толковали расположение карт Таро Дюны с картинками, отражавшими в том числе недавние события и трагическую потерю Муад'Диба; странные чувства охватывали при виде Слепца. Джессика видела, что большинство продавцов предлагают иконы, святые реликвии и прочие «священные» предметы – всевозможный хлам, и ко всему были прикреплены сомнительные сертификаты, свидетельствующие о «подлинности».

– Этот плащ носил сам Муад'Диб! – кричал продавец и называл астрономическую сумму, которая должна была «доказать» его искренность. С полдюжины продавцов утверждали, что в их распоряжении подлинный перстень-печатка Атрейдесов, и обвиняли друг друга во лжи. Конечно, подлинный перстень хранился в крепости. Другие продавцы предлагали предметы, которых коснулся Муад'Диб, или благословил их, или даже просто взглянул на них, как будто его взгляд делал вещь священной реликвией.

Само обилие этих предметов на базаре было нелепостью, а ведь это только один такой базар. По всему Арракину раскинулись еще сотни, и такие же рынки существуют на бесчисленных планетах. Джессика смотрела в отчаянии.

– Мой сын стал приманкой для туристов. Пищей шарлатанов, которые пользуются легковерием клиентов и их готовностью обманываться.

Лицо Алии исказил гнев.

– Они лжецы, все лжецы. Как они могут доказать справедливость своих утверждений? Они порочат имя моего брата.

– То же самое делали на Каладане и при жизни Пауля, в худшие годы джихада. Когда я больше не могла это переносить, мы с Гурни выслали их.

– Я здесь сделаю то же самое. Карты Таро Дюны всегда плохо на меня действуют. – В голове Алии словно вращались колесики; она на мгновение задумалась. – Можешь посоветовать, как это устроить?

То, что дочь так открыто просила о помощи, ободрило Джессику.

– Да, но позже. Сейчас мы направляемся в пустыню, чтобы попрощаться с моим сыном и твоим братом. Сейчас не время для политики.

Остаток пути до посадочной площадки они прошли молча; там у орнитоптера их ждал Дункан, молодой и здоровый, в безупречном мундире – словно перепрыгнул через многие годы из прошлого.

После того как их высадили у сиетча, Джессика остановилась у входа и посмотрела на пустыню.

– Здесь родились мои внуки. И умерла Чани.

Дункан казался непривычно встревоженным, но выражение его лица не было выражением ментата, погруженного в расчеты.

– Это еще и место, где я пытался убить Пауля.

– И где гхола Хейт снова стал Дунканом Айдахо.

Алия обернулась и обняла его.

Не прося их следовать за ней, Джессика пошла по тропе, вьющейся меж скал по вершинам дюн и склонам золотого песка. Ветер усилился, свежий ветер, который фримены называют пастаза, достаточно сильный, чтобы поднять пыль и песок, но не предвещающий бури.

Джессика шла по мягкому теплому песку, поднимаясь по ближайшему склону и оставляя за собой заметные следы. Она смотрела за сухой горизонт и видела бесконечный ничем не прерываемый ландшафт. Смотрела на песок, пока не заболели глаза; она искала следы пребывания Пауля, как будто его фигура могла силуэтом появиться среди дюн, возвращаясь из священного путешествия, собственного хаджа к Шаи-Хулуду.

Но ветры и пески времени стерли все святые отпечатки, и там, где он прошел, не осталось ни следа. Пустыня без него опустела.

Я знаю, о чем вы думаете. Знаю, что вы делаете. А лучше всего я знаю, что делаю сама.

Святая Алия Ножа

Непредсказуемость.

Сидя в почти пустом зале для аудиенций, Алия улыбнулась про себя, когда в сознании всплыло это слово. Непредсказуемость – гораздо больше, чем просто слово; это полезный инструмент и мощное оружие. Непредсказуемость воздействует не только на ближайших помощников и советников, не только на Кизарат, но и на массы, которыми она правит. Никто не знает, о чем она думает и как принимает решения в качестве регента. И это заставляет окружающих держаться настороже, заставляет гадать, что она сделает дальше, на что она вообще способна.

Ее непредсказуемость заставляла мешкать даже худших из шакалов, и она надеялась, что это даст ей время укрепить власть и набраться сил, прежде чем какой-нибудь узурпатор попытается пошатнуть ее правление. Но действовать нужно быстро и решительно.

Одетая в черную абу с красным ястребом Атрейдесов на плече, Алия нетерпеливо ждала. Была середина утра второй недели после похорон Муад'Диба, группа рабочих передвигала тяжелый хагарский изумрудный трон.

– Разверните его. Я решила сидеть спиной к посланцам иксианской федерации, когда те войдут.

Рабочие в замешательстве остановились. Один из них сказал:

– Но тогда ты не сможешь видеть посланцев, миледи.

– Конечно, и лишу их привилегии видеть меня. Я недовольна ими.

Хотя технократы утверждали – уже много лет, – что разорвали все связи с Бронсо, Алия им не верила. Слишком много подозрений и вопросов, слишком много удобных объяснений. Пауль питал некоторую слабость к Иксу из-за своих детских воспоминаний; Алия не страдала подобной сентиментальностью. Технократы должны понять, что сестра Муад'Диба – правитель совсем другого типа. Алии необходимо, чтобы равновесие в Иксианской конфедерации не восстановилось; структуры власти легче контролировать, когда почва под ними неустойчива.

Она тщательно обдумала все это.

Даже оставаясь в одиночестве, Алия много времени проводила, обдумывая последствия своих решений. Она знала, что ее мать мудрая женщина, но часто советы Джессики казались Алии однобокими или ограниченными. Сегодня наконец Алия не станет спрашивать мнения матери. Известно, что на Каладане люди размякают, теряют былую жесткость.

У Алии есть и иные советчики – молчаливые, Другие Воспоминания, которые развертываются в ее сознании какофонией противоборствующих мнений. Часто она впадала в транс в личных покоях, поедая много пряности, чтобы совершить путешествие в архивы воспоминаний Бене Гессерит. Она не могла выбирать или находить определенное лицо, точно книгу в библиотеке. Воспоминания приходили и уходили, и некоторые личности кричали громче остальных.

Сейчас, размышляя о появлении иксианцев, она подпустила к себе воспоминания. Слушая голоса, она видела, как одна из прошлых жизней поднялась над остальными, слышала резкий голос Другого Воспоминания. Мудрая старая женщина, которая сталкивалась со многими трудностями и бедами, сейчас противостоящими Алии. В конце концов, эта женщина была Говорящей Истину императору Шаддаму IV… Преподобная мать Гайус Элен Мохиам.

Алия мысленно заговорила с ней насмешливым голосом.

«Ты по-прежнему называешь меня отвратительной, бабушка? Даже когда стала всего лишь голосом во мне?»

Ответ Мохиам прозвучал сухо и язвительно:

«Позволив мне советовать, дитя, ты проявляешь мудрость, а не слабость».

«Почему я должна доверять голосу женщины, которая пыталась меня убить?»

«Да, но ведь именно ты приказала убить меня, дитя».

«Ну и что? Я убила и своего деда-барона – его нужно было убить. Неужели для тебя я могла сделать меньше? Разве нас не учат отвергать и даже презирать эмоциональные связи и пристрастия?»

Мохиам казалась довольной.

«Возможно, достигая зрелости, ты начинаешь учиться на своих ошибках. Я готова помочь».

«А ты училась на своих ошибках, бабушка?»

«Ошибках? – В голове Алии прозвучал сухой смех. – Если ты считаешь, что я допускала ошибки, зачем просить моего совета?»

«Просить совета совсем не то, что нуждаться в нем, бабушка. Как по-твоему, что мне следует сделать с этими иксианцами?»

«Думаю, тебе следует заставить их корчиться».

«Потому что они втайне поддерживают Бронсо?»

«Очень сомнительно, что они знают хоть что-то об этом твоем предателе. Однако они так стремятся доказать это, что ты можешь добиться от них многих уступок. Чем острее ты заставишь их чувствовать страх и вину, тем больше они захотят угодить тебе. Попробуй использовать это как рычаг против них».

Алия не ответила, и Мохиам отступила, смешалась с гулом голосов. Учитывая то, что она сделала с этой ведьмой, можно ли прислушаться к ее совету? Может быть. Что-то в ее словах и в том, как она их говорила, похоже на правду.

Тем временем вспотевшие рабочие трудились, разворачивая трон. Они могли бы использовать портативные генераторы силового поля и повернуть громоздкий трон одним движением пальца, но они кряхтели, напрягались и толкали. Это был их способ служения ей.

Три черные пчелы жужжали над головами рабочих: особенно они приставали к смуглому инопланетянину с темной щетиной на лице. Кусачие насекомые липли к его потному лбу. Он отпустил трон, чтобы отмахнуться от пчел, пока остальные с натугой устанавливали свою ношу на помосте. Раздраженный мужчина сбил пчелу на ручку трона, раздавил кулаком и небрежно отбросил.

Слова Алии заставили его вздрогнуть.

– Кто разрешил тебе давить пчелу об имперский трон?

Удивленный своим внезапным поступком, мужчина обернулся: он задрожал, лицо его вспыхнуло, в глазах появилось виноватое выражение.

– Н… никто, миледи. Я не хотел никого оскорбить.

Алия извлекла из ножен на шее свой криснож и размеренным голосом сказала:

– После ухода Муад'Диба все жизни в империи переданы под мое руководство. Включая твою. И даже жизнь столь незначительного существа, как насекомое.

Рабочий закрыл глаза, смирившись с судьбой.

– Да, миледи.

– Вытяни руку ладонью вверх.

Дрожа, рабочий повиновался. Точным движением ножа Алия срезала кусок кожи с ладони, с той ее части ладони, которая прикасалась к ручке трона. Рабочий шумно втянул воздух от боли и неожиданности, но руку не отдернул и о пощаде не молил.

«Достаточно», – подумала Алия. Он усвоил урок, остальные тоже. Алия вытерла лезвие о рубашку мужчины и убрала в ножны.

– Моего отца называли Лето Справедливый. Наверно, во мне есть частица его.

Непредсказуемость.

Когда прибыла делегация иксианцев, Алия сидела на троне и смотрела на оранжевый занавес на стене за ним. Ее медные волосы были скреплены золотыми водными кольцами, которые показывали всем, что она, как и ее брат, считает себя фрименом. Алия слышала, что технократы вошли, но не повернулась к ним. Дункан учил ее никогда не поворачиваться спиной к двери, но Алия считала символическим свое презрение к этим людям.

Позади мажордом объявил о приходе иксианцев, и она услышала приближающиеся шаги. Эти шаги прозвучали на натертом полу громко, потому что Алия приказала рабочим не расстилать царский ковер. Шаги были неровные, Алия слышала в них неуверенность.

Стоявшие в большом зале для аудиенций зашумели и утихли; всем было любопытно, что Алия сделает дальше. Она не знала, как зовут главу делегации, и ей было все равно. Все технократы одинаковы. Семь лет назад, после падения правящего дома Верниуса, когда Бронсо, последний наследник дома, ушел в подполье, чтобы распространять свои обвинения, планета Икс значительно расширила исследования и производство и мало интересовалась политикой реконструированного ландсраада.

Алия слышала, что люди остановились у подножия трона и неуверенно переминаются с ноги на ногу. Откашливание, шорох одежды и нотка досады в мужском голосе:

– Леди Алия, мы пришли по вашей просьбе.

Алия заговорила, обращаясь к стенке:

– Вы знаете, зачем я вас вызвала?

Другой голос, более холодный и логичный:

– Можем догадаться. Иксианец бросил вызов императорскому двору. Ты надеешься, что у Конфедерации есть сведения о местонахождении Бронсо Иксианского.

Первый голос:

– Мы осуждаем действия изгнанного Верниуса!

Алия жестко сказала:

– Бронсо Верниус воспользовался иксианской технологией, чтобы внести смятение в похороны моего брата. Какие еще приемы он может использовать? Какую еще технологию вы передали ему, чтобы он мог вредить мне?

– Никакую, миледи! Я гарантирую, что Совет технократов не имеет к этому отношения.

Она слышала фальшь в этом голосе.

Второй голос:

– Почтительно напоминаем, что Икс некогда был близким другом дома Атрейдесов. И надеемся восстановить этот благотворный союз.

– У Атрейдесов союз был не с Советом технократов, – сказала Алия, – а с домом Верниус. Бронсо сам в молодости разорвал эти узы.

– Как видишь, миледи, Бронсо давно уже принимает неразумные решения. Он не представляет интересы Икса. Это нежелательный пережиток прошлого и устаревших обычаев.

«Прошлых и устаревших, – подумала Алия. – Было время, отец дружил с Ромбуром Верниусом, и того требовала честь, а не только коммерция и промышленность. Эти люди забыли, как дом Атрейдесов помог восстановить власть Верниусов после захвата Тлейлаксу».

– Все равно вам следует заслужить мое расположение. – Она побарабанила пальцами по ручке трона. – Пусть ваши представители доставят новые технологии и устройства, недоступные другим. Дункан Айдахо осмотрит их и решит, что годится для укрепления моего регентства. А когда он сделает выбор, вы должны будете предоставить мне исключительное право использования этих технологий. После этого посмотрим, восстановится ли мое доброе мнение об Иксе.

Легкое замешательство, возможно, неслышные переговоры внутри делегации, и наконец логичный голос произнес:

– Совет технократов искренне приветствует такую возможность, великая госпожа.

Воспоминания и ложь причиняют боль. Но мои воспоминания правдивы.

Страницы: «« « 123456 » »»