Ветры Дюны Герберт Брайан

Она продолжила, словно задавая очередной вопрос из заранее заученного списка:

– А как леди Тессия? Бронсо родился почти двенадцать лет назад, после несчастного случая. Они могут иметь еще детей?

– У Тессии нет желания, а Ромбур не способен.

– Значит, она плодовита, а Ромбур бесплоден?

Юэх слышал свои слова, но они шли у него с языка словно сами по себе. Ему очень хотелось восстановить внутреннюю связь с ней.

– Бронсо не биологический сын Ромбура. Генетический его отец – сводный брат Ромбура Тирос Реффа, незаконный сын старого императора Элруда Второго и леди Шандо Балут. У Ромбура и Реффы одна мать. – Не в силах скрыть тревогу в голосе, Юэх быстро добавил: – Мальчик не знает. Мы сохранили это в тайне. Ты знаешь, как предвзято относятся к искусственному осеменению.

«Почему я ей об этом рассказываю?»

Его лицо стало суровым.

– То же самое касается замены поврежденных органов кибернетическими компонентами. То, что я восстановил в тебе, демонстрирует возможности моей работы. – Он снова почувствовал боль. – Ты можешь иметь детей.

Ванна ответила, как незнакомка:

– Кое-чему не суждено осуществиться, Веллингтон. Будь доволен тем, что у нас есть.

Он всегда хотел иметь детей, но почти сразу после их брака Ванна попала в серьезную передрягу, в которой были повреждены ее репродуктивные органы. Когда она поправилась, Юэх сумел заменить поврежденные ткани и органы, так что она снова была способна рожать – теоретически. Но не стала.

И сейчас в его сознании неожиданно возник вопрос. Юэх не был уверен, что хочет знать ответ, но не сумел сдержаться.

– Скажи мне правду. Сестры запретили тебе рожать?

Ванна еще мгновение сохраняла невозмутимость и спокойствие, потом все рухнуло. Пусть прошло много лет, но он знал ее достаточно хорошо, чтобы заметить небольшие перемены, уловить оттенки настроения.

– О, у меня были дети, Веллингтон. Я родила четверых – отпрысков тех, на кого указывали сестры Бене Гессерит: важные линии кровного родства, необходимые комбинации генов.

Она задрожала, и он крепко обнял ее, боясь пошевелиться, потрясенный ее откровением. Он не мог выразить свое недоверие… потому что в глубине души знал – она говорит правду.

– Замененные тобой органы служат превосходно… но твоя генетическая линия, любимый, не соответствует планам Бене Гессерит. – Она посмотрела на него полными боли глазами. – Прости. Я не могла…

Он знал: она хочет, чтобы он понял, каковы ее обязательства, и смирился с тем, что значит жениться на сестре из Бене Гессерит. Но он застыл, пытаясь справиться с потрясением.

– У тебя… четверо детей?

– Их забирали у меня сразу по рождении. Я не переставала думать о тебе, но мне пришлось отсечь эти мысли, защититься. Сестры Бене Гессерит научили меня справляться с эмоциями, но сейчас… не знаю даже, помнила ли я, что чувствовала к тебе когда-то.

Он стоял молча, не способный ничего сказать, а она попыталась взять себя в руки и отстраниться.

– Мне пора.

Потрясенный, он крепко обнял ее.

– Так скоро?

Ванна посмотрела на него, и лицо ее смягчилось.

– Нет, пока еще нет. Я могу остаться с тобой на ночь.

Конечно, мы сильно рискуем. Так мы живем. Увы, но так же мы умираем.

Эрл Доминик Верниус с Икса

Мать научила Пауля сосредоточиваться, собираться – от мельчайшей мышцы до всего организма, чувствовать каждый нерв, изолировать малейшие ощущения. Он мог сосредоточиться на проблеме и думать, пока не найдет решения.

А вот Бронсо Верниус не мог спокойно просидеть и нескольких минут. Его интересы непрерывно менялись. Ему никогда не нравилась атмосфера строгой дисциплины во время обучения, с фильмокнигами и скучными учителями; одиннадцатилетний мальчик предпочитал учиться, задавая вопросы отцу во дворце. Так он узнал об отравлениях и убийствах, об искусственном изготовлении пряности, о том, как тлейлаксы захватили Икс и Ромбур искал убежища на Каладане… о тяжелых ранах отца и о том, как доктор Юэх заменил органы тела кибернетическими.

Пауль впервые встретил медноволосого юного Бронсо в день, когда семья Верниусов пришла на закончившееся катастрофой бракосочетание герцога Лето и Илезы Эказ. Мальчик был заинтересован, хотя держался напряженно и немного странно. Пауль прилетел на Икс учиться, изучать новую культуру, но у его товарища были совсем другие планы.

– Ты готов испугаться, Пауль? По-настоящему испугаться?

– Как?

Пауль знал, что Дункан и Гурни остановят его, если будет хоть малейшая опасность. К тому же они только прибыли.

Бронсо встал из-за парты и отбросил в сторону фильмокниги с данными о многочисленных планетах империи.

– Подняться на здание – снаружи. Готов?

– Я забирался на приморские утесы на Каладане. – Пауль помолчал. – У тебя есть снаряжение, или мы пойдем как есть?

Бронсо рассмеялся.

– Ты мне нравишься, Пауль Атрейдес. Морские утесы! Когда я закончу с тобой разбираться, ты будешь плакать, как младенец. – Из своего личного ящика он достал набор присосок и подвеску с портативным генератором силового поля и бросил все это Паулю. – Бери мои. Они все равно сломаны.

Он порылся в ящике, нашел для себя новый набор и распечатал упаковку.

Пауль прошел вслед за другом по проходам и коридорам к открытому балкону высоко под потолком пещеры; здесь свистел ветер. Бронсо пальцем начертил маршрут к опоре поддержки, от нее к мостику и наконец на свисающую крышу.

– Пройдем этой дорогой, и, если тебе хватит храбрости, вернемся во дворец.

Бронсо стал одеваться, а Пауль разглядывал присоски, которыми тот часто пользовался. Некоторые швы показались ему надрезанными, словно незаметным прикосновением виброножа. Он не был знаком с таким снаряжением, но чутье подсказало, что надо присмотреться внимательнее.

– Слушай, они откажут, как только я поднимусь на стену.

Бронсо взглянул на присоски.

– Да я каждый день ими пользуюсь. И они всегда были исправны. – Он посмотрел внимательнее. – Кто-то с ними повозился.

– Кто-то хочет тебя убить?

Вопрос звучал слишком мелодраматично, но Пауль не раз видел смертельную вражду и соперничество.

Бронсо рассмеялся – чересчур громко.

– Совет технократов будет очень доволен, если «случайно» погибнет единственный наследник дома Верниусов. Они уже пытались устроить неприятности отцу, но меня пока не трогали.

– Надо сообщить об этом.

Пауль вспомнил уроки Суфира Хавата, Гурни Халлека и Дункана Айдахо. Индикаторы яда, личная защита, охрана… такова жизнь благородных семейств ландсраада.

– Покажу отцу, но Болиг Авати слишком умен, чтобы оставлять следы. Все равно родители будут недовольны.

Пауль уверенно ответил:

– Суфир Хават говорил мне, что, когда знаешь об опасности, уже наполовину устранил ее.

Человек способен стать страшным оружием. Но любое оружие может ударить по хозяину.

Руководство для учениц Бене Гессерит

Самые темные, тихие часы ночи Тессия часто проводила в одиночестве в личных покоях, потому что Ромбур почти не нуждался во сне; неутомимый руководитель-киборг ночами ходил по коридорам в потолке города Верни и по прозрачным переходам, соединяющим структуры-сталактиты.

Тессия проснулась в темноте с ощущением: что-то неладно. Моргая, она поняла, что рядом с ней кто-то стоит – чужой! Привыкшие к темноте зрачки расширились, и Тессия открыла рот, собираясь закричать.

Приказ, произнесенный Голосом, разрубил ее сознание, словно топором. Голос был женский:

– Молчи!

Гортань Тесы замкнуло, ее голосовые связки окаменели. Даже легкие перестали выдыхать воздух. Как Бене Гессерит, Тессия училась сопротивляться Голосу, но этот удар был нанесен искусным мастером, который хорошо знал Тессию и ее слабые места.

Когда ее глаза привыкли к мраку, она различила рядом с собой преподобную мать Стокию. Тессия чувствовала себя, как насекомое, приколотое к доске длинной иглой. Ей очень хотелось закричать, но мышцы не повиновались.

Стокия наклонилась, дыхание ее было мягким, как шепот.

– Ты зря поверила, что у тебя есть свобода выбора. Встань.

Тессия, как марионетка, поднялась с постели. Ноги выпрямились, колени напряглись: Тессия стояла перед преподобной матерью.

– Правила Бене Гессерит противоречат желаниям индивидов. Ты всегда это принимала. Тебе следует напомнить о твоем месте – весьма малозначительном – в мире Бене Гессерит.

Тессия прохрипела, дивясь собственной силе:

– Отказываюсь.

– Ты не можешь отказаться. Я уже ясно дала это понять. – В темноте морщины на лице Стокии напоминали черные линии карты. – Ты всегда служила нашим целям, а теперь я использую тебя по-другому. Сестры не могут оставить открытый вызов без последствий. Поэтому ты должна увидеть свою вину и почувствовать ее. Понять. – Ее сухие, как бумага, губы изогнулись в улыбке. – Сестры разработали новое оружие. Эта техника объединяет психологическую подготовку и подготовку жонглера. Я первая из Бене Гессерит возлагающая вину и самая могущественная, и ты будешь повиноваться.

Возлагающие вину… женщины, способные манипулировать мыслями и чувствами, усиливая сомнения и сожаления человека, направляющие их вспять, как лазерный луч, отраженный от зеркала. Тессия думала, что это только страшный слух; его распространяют надзиратели, запугивая новичков.

– Ты должна сожалеть о своем поступке. – Голос Стокии звучал вкрадчиво и ядовито, без капли горячности. – Сожалеть и считать себя виноватой.

Тессия почувствовала психические волны. Сердце ее заколотилось, сознание стало ощутимой тяжестью. Она едва дышала.

– Как ты могла предать сестер после всего, что мы для тебя сделали? Мы всему тебя научили. – Голос Стоки, коварный, пронизывающий, разрушал плотины памяти и сожаления в сознании Тессии. – Мы послали тебя с заданием, а ты подвела нас. – Каждое слово царапало по нервам, словно острый гвоздь. – Ты отвернулась от нас. Подвела нас. Хуже того, ты поддалась любви.

Тессия хотела отпрянуть, уйти от обвинений, но не могла пошевелиться. Тяжесть давила, в голове гудело, мысли мешались.

– Ты предала и своего сына. Знает ли Бронсо, что Ромбур не его отец? Ты позволила, чтобы тебя оплодотворило семя другого мужчины, во имя любви – но отказываешься сделать это ради нас?

Хотя голос Стокии не изменился, ее слова в голове Тессии звучали все громче. Каждая фраза превращалась в крик. Тессия закрыла глаза, задрожала и попыталась выскользнуть в коридор. Стокия владела своей силой, как мастер-жонглер, способный подчинить себе любого зрителя, останавливать сердца ужасом и выжимать слезы из глаз.

Крошечная капля здравого смысла, сохранившаяся в сознании Тессии, говорила, что эти слова преувеличение, что они лживы. Она цеплялась за свою любовь к Ромбуру, к Бронсо. И терпела поражение.

Угнетающий густой туман окутал тело Тессии, душил ее, как черный призрак, и Тессия упала на пол. Она больше ничего не слышала, но слова продолжали звучать в ее сознании. Она не могла пошевелиться, не могла бежать, не могла закричать. Она старалась отступить, найти убежище у себя в сознании, возможность сопротивляться, убежденная, что больше не выдержит.

Но давление продолжалось… и продолжалось.

Небольшая передышка удивила ее, она снова могла видеть. Стокия стояла в дверях, готовая уйти.

– Не забывай, что твои сердце, сознание, душа и тело принадлежат Бене Гессерит. Ты существуешь, чтобы служить. Обдумай это в своем личном аду.

Она сделала пренебрежительный жест, произнесла что-то и замкнула завесы вины вокруг Тессии.

С мысленным криком сознание Тессии единственной черной точкой скрылось в ее глубине. Но даже здесь она не была в безопасности.

Вернувшись к себе, Ромбур нашел жену лежащей на полу; она была в сознании, но на вопросы не отвечала. Глаза у нее остекленели и ничего не видели; по телу пробегала дрожь, как будто нервы действовали наобум. Ромбур тряс ее, звал по имени, но не получил ответа.

Тессия поникла, как умирающая бабочка. Уложив ее в кровать, Ромбур вызвал медиков. Он приказал немедленно закрыть дворец и отправил несколько групп на поиски убийцы, опасаясь, что Тессию отравили.

Прибежал доктор Юэх, проверил пульс и деятельность мозга. Просканировал образцы крови, чтобы проверить, нет ли наркотиков или яда.

– Не вижу очевидной причины, милорд. Голова не повреждена, следов уколов или других признаков применения яда нет.

Ромбур был подобен перегретому двигателю, готовому взорваться.

– Клянусь адом Вермиллиона, кто-то же это сделал!

Продолжал звучать сигнал тревоги, прибежали стражники. Пришли Гурни Халлек и Дункан Айдахо, а за ними встревоженная Джессика. Прибежали Бронсо и Пауль. Мальчики обеспокоились и смутились, увидев Тессию со стиснутыми челюстями, с дергающимися и дрожащими веками.

Испуганный и рассерженный Бронсо сразу сделал вывод:

– Технократы не смогли убить меня и напали на маму.

Ромбур видел снаряжение, поврежденное предположительно агентами Совета технократов.

– Новая попытка ударить по мне – через жену?

Юэх поднял голову от портативных диагностических инструментов, покачал ею и сказал:

– Никаких заметных признаков яда.

– Кто еще мог привести ее в такое состояние? – спросил Дункан.

Заговорил Пауль:

– Какой-то станнер, оружие, поражающее нервную систему? У Икса есть новое такое оружие?

Ромбур чувствовал себя так, словно его искусственные системы вот-вот откажут.

– Я не могу быть в курсе всех проектов, которые разрабатывают мои ученые. Вижу результаты, только когда орудие предлагают на продажу. Это… возможно, признаю. – Он заговорил так громко, что задребезжали оконные стекла: – Вызовите Болига Авати! Скажите, что эрл требует его присутствия – и это не просьба.