Великолепный и сексуальный Шелвис Джилл

Глава 13

Как только Броуди ушел, силы покинули Мэдди. Она до смерти устала притворяться, изображая бодрость и уверенность. Мэдди сделала глубокий вдох, потом медленно, осторожно выдохнула, стараясь унять бешеное биение сердца. Но это не помогло. Ничто не могло ей помочь.

О господи. Мэдди и представить себе не могла, чем обернется возвращение на Багамы. Запах влажного песка, морской воздух, тропическая экзотика, от которой она когда-то сбежала и которую так и не смогла забыть.

Буря окутала остров мглой, но Мэдди вглядывалась в темноту ночи, представляя, как будет выглядеть берег утром. Тихое лазурное море, расстилающееся до самого горизонта. Она представляла роскошные курортные отели и казино на белом песчаном взморье вперемежку с ветхими мотелями и бесчисленными магазинчиками – приманками для туристов. Подростком Мэдди провела здесь немало времени, работая и пытаясь накопить денег. Встречаясь с друзьями. Строя планы. Всегда строя планы…

Нет, она вовсе не нуждалась в живописных видах. Эти картины навеки отпечатались в ее памяти вместе с иными воспоминаниями. В основном мрачными, хотя изредка встречались и светлые.

Когда-то Мэдди вела замкнутый образ жизни и не знала ничего другого, кроме острова. Они с Линн родились здесь, в Нассау. И пока мать не сбежала, Мэдди не подозревала, что ее мир в одно мгновение может разбиться вдребезги.

Мэдди мало что помнила о матери. Мысли эти всегда причиняли ей боль, поэтому она старалась не думать о ней. Но иногда, в такие минуты, как сейчас, она жалела, что не может представить себе лицо матери, услышать ее голос.

Если бы мать не бросила своих девочек… Наверное, с ними ей пришлось нелегко. Ну конечно, близнецы – сущее наказание. Вот если бы у Мэдди были дети, она ни за что бы их не оставила. Ей стало смешно от одной мысли об этом, ведь она разрушила все отношения, какие у нее только были, и оборвала все связи до единой. Так откуда, спрашивается, взяться детям? Никогда, ни за что не оставила бы.

Мать исчезла из их жизни. А потом и отец тоже. Не по своей воле. Смерть не оставила ему выбора. Но это ничего не меняло.

Отец покинул их, отдал в руки Рика и банды убийц, выдававших себя за бизнесменов, торговцев ювелирными изделиями.

Здесь сестры ходили в школу, играли с другими детьми. Учились лгать, изворачиваться и воровать…

Чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, Мэдди отвернулась от окна. Если бы только можно было так же легко оставить за спиной и воспоминания…

«Что теперь? – с горечью спросила она себя. – Броуди скоро вернется. Черт возьми, это он во всем виноват». Мэдди довольно скоро поняла, что он становится покладистым, стоит ей изобразить слабость и беспомощность. Поначалу она ловко пользовалась своим преимуществом, но внезапно почувствовала, что ей больше нет нужды притворяться. Черт побери, она не смогла бы лукавить, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

Оказавшись здесь, Мэдди ощутила себя жертвой. Уже за одно это она ненавидела Рика, но и сверх того у нее было множество причин для ненависти. Рик лишил ее детства. Отнял у нее Линн.

Мэдди стало невыносимо плохо. Как она могла привезти сюда Броуди? Подвергнуть опасности…

Когда-то Мэдди и вправду надеялась, что у них с Броуди может что-то получиться. Она знала, что нисколько не похожа на женщин, которых обычно он выбирал. Броуди нравились простые девушки, самые обыкновенные, милые, добродушные, тихие…

Мэдди отличалась от них как день от ночи. Упрямая, своенравная, энергичная, одержимая работой, она доводила до совершенства любое дело, погружаясь в него с головой, и все же… Броуди, кажется, это не пугало. Он принимал ее целиком, со всеми достоинствами и недостатками.

Мэдди могла бы полюбить Броуди только за одно это. Однако он был для нее непозволительной роскошью. Ей предстояло найти сестру, прежде чем та совершит глупость, о которой впоследствии пожалеет. А затем вместе с Линн осуществить план, в котором, к несчастью, не нашлось места красавцу летчику, заставившему Мэдди испытать неведомые ей чувства.

Броуди раздобыл лед, совершил набег на еще один автомат с шоколадками и лишь затем вернулся в номер.

Она стояла у окна, бледная и измученная. Казалось, легкого ветерка довольно, чтобы сбить ее с ног.

– Ложись спать.

– Меня не нужно укладывать в постель, и я сама приложу себе лед к больному плечу.

– Правда? – Броуди подошел ближе. – Тогда как понимать все, что случилось в горном домике? Помнится, ты не могла раздеться без посторонней помощи.

Насторожившись, Мэдди бросила куртку на стул и опустилась на край кровати.

– Ладно, твоя взяла. Мне нужна помощь.

– Что?

– Мне нужна твоя помощь.

Броуди приложил ладонь к уху.

– Извини, не расслышал.

– Мне нужна твоя помощь! Ты что, глухой?

– Нет, я тебя слышал. – Он широко улыбнулся. – Просто мне хотелось, чтобы ты повторила это дважды.

Мэдди со вздохом откинулась назад.

– Ну ты и болван.

– Знаю. Но на этот раз ты разденешься сама.

– Почему?

– Потому что я перестаю соображать, когда тебя раздеваю. – Броуди указал пальцем на ее кофточку, обтягивавшую грудь самым провокационным образом. – Можешь начинать.

– Ты такой романтичный.

Броуди открыл было рот, чтобы возразить, но тут же передумал, благоразумно решив не касаться этой щекотливой темы. Стрела Мэдди попала в цель. Разумеется, он был чужд романтики. Однако ему нестерпимо хотелось раздеть Мэдди, а после покрыть ее обнаженное тело поцелуями. Потом сорвать с себя одежду… Мысли о том, что случилось бы дальше, Броуди предпочел пресечь на корню.

Внезапно где-то завибрировал мобильник.

– Тебе звонят?

– Это просто будильник. Ты не принесешь мне чаю?

– Ну нет. – Броуди покачал головой. – Однажды я уже попался на эту уловку.

– Нет, правда. – Мэдди посмотрела на него кротко и нежно. Ее глаза смотрели в душу. – Мне нужно выпить чаю. Я же говорила, что иначе не смогу принять лекарство, будет болеть желудок.

– Я думал, ты покончила с лекарствами.

– Я тоже так думала.

Броуди с подозрением оглядел Мэдди, пытаясь понять, не разыгрывает ли она его снова, но девушка действительно выглядела болезненной и слабой.

– Ладно, но если ты сбежишь, воспользовавшись моим отсутствием, я все равно тебя найду.

Бросив эту нелепую угрозу, Броуди покинул комнату. Оказавшись в коридоре, он немного подождал и приложил ухо к двери. Но ничего не услышал.

Броуди направился к стойке коридорного. Конечно, в крупных отелях обслуживание номеров на более высоком уровне, вынужденно признался он себе. Женщина не слишком спешила, принимая заказ, и к тому времени как ему подали наконец поднос с чаем, Броуди уже готов был взорваться от нетерпения.

Он сунул карточку-ключ от комнаты Мэдди в щель электронного замка и, увидев зеленый огонек, извещавший, что вход свободен, повернул ручку. Однако дверь не поддалась. Мэдди заперла ее на задвижку.

– Это не смешно, Мэдди. Впусти меня.

Не получив ответа, Броуди вошел в соседний номер, свой собственный, и направился к смежной двери.

Комната Мэдди оказалась пуста. Сердце Броуди упало вниз, к желудку, но в следующий миг он услышал шум воды в ванной. Слава тебе господи! Ложная тревога. Он уселся на кровать и принялся ждать.

Броуди ждал, отгоняя от себя навязчивые образы: нагая Мэдди под душем, мыльная пена на гладкой влажной коже, капельки воды… Потом он увидел мобильный на прикроватной тумбе, и это его мгновенно отрезвило. Почувствовав слабый укол совести, он проверил будильник. Тот был отключен. Броуди просмотрел список недавних вызовов, но не нашел ни одного знакомого номера. Потом перешел к сообщениям и похолодел:

«Опоздаешь, и Мэдди за это заплатит, я тебе обещаю».

Потеряв остатки терпения, Броуди решительно постучал в дверь ванной. Ответом ему была тишина.

Сердце Броуди заныло от плохого предчувствия. Немного подождав, он решил пойти ва-банк и, выругавшись про себя, ворвался в ванную. Его окутали клубы пара, поднимавшегося над закрытой душевой кабиной и расползавшегося по комнате.

– Мэдди?

Она не отозвалась.

Броуди уже понял, что договориться с ней будет непросто, так что ее упорное молчание не стало для него большим сюрпризом.

– Я заглянул в твой телефон и увидел сообщение. – Одним резким движением он отдернул шторку душа. – Знаешь…

Мэдди сидела на полу душевой кабины, уткнувшись лицом в колени, под струями воды. Она казалась сломленной, потерянной, и это рвало душу Броуди.

Облака пара не скрывали ее, лишь обволакивали туманной пеленой. Мокрые волосы, потемневшие от влаги, липли к ее спине и плечам. Броуди стало трудно дышать, грудь пронзило болью, словно его ударили чем-то тяжелым.

– Мэдди?

Она не пошевелилась.

Сдавшись, он шагнул в кабину и склонился над ней.

Внезапно она выпрямилась, словно стальная пружина, и Броуди увидел ее бледное лицо, искаженное ужасом. Вода стекала с нее ручьями. Глаза широко распахнулись, рот замер в беззвучном крике, и Броуди вдруг понял сразу две вещи. Во-первых, Мэдди не делала вид, будто его не замечает, а просто не слышала, как он пришел, потому что заснула. А во-вторых, ей снился кошмар.

На анализ этого открытия ушло несколько секунд, потому что Мэдди была голой, мокрой и потрясающе красивой. Именно поэтому ей и удалось застать его врасплох. Иного объяснения у него не нашлось. Мэдди ухитрилась подсечь его ногой под колено и уронить на пол. Он упал словно тонна кирпичей и лежал неподвижно, поливаемый водой из душа.

Броуди моргнул, щурясь от воды, заливавшей глаза, и вытянул шею, пытаясь разглядеть стоящую над ним совершенно голую, мокрую, разъяренную женщину, которая смотрела на него со зверским выражением лица.

Глава 14

– Ты сказал, что залез в мой мобильный? Я не ослышалась? – потребовала ответа Мэдди.

– Да. – Броуди метнул на нее свирепый взгляд. Мокрый до нитки, он лежал на полу кабины, а вода из душа продолжала хлестать.

– А ты не потрудилась мне сообщить, что, если Линн не придет на встречу, чего ты всеми силами добиваешься, то расплачиваться придется тебе.

Не найдя достойного ответа, Мэдди с досадой топнула по воде на полу кабины, окатив брызгами промокшего Броуди. Ей хотелось растерзать Рика за то, что ей пришлось пережить. Заставить его помучиться. Но вместо этого она снова плеснула водой в Броуди.

– Эй, полегче…

Он приподнялся и встал на колени, отплевываясь от воды. Мокрая рубашка облепила мускулы словно вторая кожа.

– Я на твоей стороне!

Мэдди в третий раз яростно ударила ногой по воде, но боль по-прежнему сжимала горло, а тело сводило судорогой от бессильного гнева и ненависти. Угроза Рика оживила старый ночной кошмар. Мэдди думала, что избавилась от него много лет назад, но он настиг ее вновь и не желал отпускать.

Прошлое навалилось на нее, вернув назад, в ту ужасную ночь на Стоун-Кей. Ей снова было шестнадцать, она проснулась от крика Линн и выскочила из дома в темноту, пытаясь найти сестру. Она все бежала и бежала, охваченная ужасом и отчаянием…

– Мэдди…

Она ожесточенно била ногой по воде, обдавая Броуди брызгами. Бормоча про себя ругательства, он с трудом поднялся на ноги, схватил ее и прижал к себе.

Внезапно Мэдди почувствовала себя обессиленной, загнанной в ловушку. Злость кипела в ней, и в глубине души она понимала, что вовсе не Броуди источник ее бешенства, страха и чувства вины. Ее это не заботило. Мэдди не могла об этом думать.

Привидевшийся кошмар напомнил ей о тех временах, когда она была юной, одинокой, беспомощной, и призраки прошлого обступили ее вновь. Воспоминания нахлынули, терзая, мучая, заставляя корчиться от боли.

– Я больше не могу… – Мэдди яростно затрясла головой. – Не могу…

– Тише. – Броуди ослабил хватку. – Все хорошо. – Он нежно обнял девушку. – Тише, тише, с тобой все в порядке.

Но Мэдди знала, что это не так. Несмотря на горячую воду, лившуюся из душа, ее колотила дрожь. Ледяной озноб пробирал ее до костей. Но самое ужасное, она уже не владела собой. Голос Броуди доносился до нее словно издали, мучительно мягкий и такой ласковый, что Мэдди не могла этого вынести.

– Я с тобой, – шептал Броуди, прижимая ее к своей горячей груди. За окном завывала буря, такая же яростная, как та, что бушевала у Мэдди в душе. – Это я, Мэд, всего лишь я, все хорошо. – Гордость и уязвленное самолюбие не позволяли ей уступить, заставляя сопротивляться, но Броуди только крепче сжимал ее в объятиях. – Перестань, хватит.

– Я не могу. – Она судорожно вцепилась в мокрую рубашку Броуди и почувствовала спасительное тепло его тела, ровное, успокаивающее биение его сердца. – Не могу перестать.

– Теперь ты не одна, я с тобой.

Броуди обнимал ее, его сильные руки гладили ее обнаженную кожу.

Мэдди не одна. Теперь с ней Броуди. Ей и прежде случалось впадать в отчаяние, но на этот раз впервые рядом человек, готовый ее поддержать. Эта мысль ошеломила Мэдди, и она внезапно замерла, сдерживая рвущийся наружу крик и безумное желание драться. Все еще дрожа от привидившегося кошмара и мучительных, надрывающих душу воспоминаний, она вдруг, к собственному ужасу, разразилась слезами.

Стоило Мэдди зарыдать, и Броуди окончательно потерял голову. Женские слезы всегда приводили его в растерянность, но видеть плачущей Мэдди, сильную, несгибаемую Мэдди, было еще мучительнее.

Подхватив ее на руки, Броуди выключил воду и выбрался из душевой кабины. Потом, сорвав с крючка полотенце, небрежно набросил его на девушку и перешел в спальню. Погруженную в полумрак комнату освещали лишь вспышки молний. Оконные стекла дребезжали, вторя оглушительным раскатам грома.

Броуди опустил Мэдди на кровать, лихорадочно соображая, что предпринять. Он сделал бы что угодно, только бы ее утешить. Достал бы луну с неба. А потом, как только Мэдди перестанет плакать, немедленно одел бы ее в рыцарские доспехи. Броуди чувствовал, что снова приближается к опасной черте. Черте, за которой мозги отключаются. В первую очередь ему следовало успокоить Мэдди, потом хоть чем-нибудь прикрыть и, наконец, заставить говорить.

– Мэдди.

Броуди ожидал, что она попытается вырубить его приемом карате. Или замкнется в себе, притворится, будто его не существует. Ей неплохо удавалось и то и другое.

Но вместо этого она изогнулась, потянула его вниз и опрокинула прямо на себя. Тишину в комнате нарушал лишь шум дождя да завывание ветра за окном.

– Мэд…

Мэдди закрыла ему рот ладонью, заставив умолкнуть. Потом приникла губами к его губам, ее дрожащие руки скользнули по его плечам к спине…

Броуди показалось, что его, словно щепку, затягивает водоворот. Ее губы впились в его. Теплые, солоноватые от слез и в то же время сладкие, сладкие до безумия.

– Мэдди… – попытался произнести Броуди, но было невероятно трудно говорить, чувствуя, как ее язык щекочет его губы, ощущая под собой ее роскошное тело, мокрые гладкие формы. Нагие формы. В голове у него полная неразбериха. В глубине души Броуди понимал, что Мэдди просто пытается сбить его с толку, одурачить. Это у нее и прежде здорово получалось. Внезапно ее руки взяли его мокрую рубашку.

– Теперь твоя очередь раздеваться, – прошептала Мэдди хриплым от слез голосом, едва различимым в шуме ливня.

Раздеться? Броуди понимал, что это скверная идея, хотя не смог бы объяснить себе почему. Его считали отчаянным парнем, но это было только видимостью. Женщины любят крутых и отчаянных больше на словах, чем на деле. Во всяком случае, на Броуди они не обращали внимания. За редкими исключениями его отношения с женщинами обрывались после нескольких свиданий, а в последний год и вовсе сошли на нет – Броуди день и ночь пропадал на работе, претворяя в жизнь свою мечту, создавая «Скай Хай эйр».

Прошло немало времени с тех пор как он в последний раз раздевался перед женщиной, но не забыл, как это делается. А вот чего он не мог вспомнить, так это чтобы когда-нибудь женщина так страстно его желала. Тем более Мэдди. Это так удивило его, что Броуди взял ее за плечи и, отстранившись, посмотрел в лицо.

– Ты ведь Мэдди, правда?

На мгновение она замерла, а потом словно обезумела: набросилась на него с нечеловеческой силой, молотя кулаками и яростно отбиваясь. Но на этот раз ей не удалось застать его врасплох. Броуди вытянулся рядом с нею, пригвоздив ее к кровати.

– Ладно, это ты. Прости, я…

Но Мэдди его не слушала, пытаясь вывернуться и ударить побольнее. Придавив коленом ее ноги, он завел ей руки за голову, не давая вырваться. Это совершенно не понравилось Мэдди.

– Выпусти меня, или я…

– Что, пнешь меня?

– Я не шучу!

– Минуту назад ты целовала меня так, будто жить без меня не можешь, а теперь хочешь ударить?

– Минуту назад ты не говорил без умолку и не принимал меня за мою сестру!

– Я никогда больше не ошибусь так глупо, – пообещал Броуди, наклоняясь к ее лицу. Он сильно растерялся, обнаружив ее в ванной, но теперь потрясение прошло и Броуди вдруг увидел себя со стороны.

Полностью одетый и насквозь промокший, Броуди лежал, прижимаясь к Мэдди, тоже мокрой, но совершенно голой. Он уткнулся лицом в ее теплую нежную шею и глубоко вдохнул одурманивающий аромат кожи.

– Поцелуй меня еще, черт бы тебя побрал, – потребовала Мэдди.

Несмотря на то что в прошлый раз она сама его поцеловала, Броуди решил, что сейчас не стоит заострять на этом внимание. Мэдди прильнула к нему, ее голос звучал хрипло от слез, появления которых они оба не ожидали.

Броуди не был глуп. Он понимал, что Мэдди снова пытается увести его в сторону, но, откровенно говоря, ему оставалось лишь признать свое поражение. Мэдди успешно справилась с задачей: ее отвлекающий маневр сработал. Ее губы приникли к его щеке, пока пальцы сражались с пуговицами на мокрой рубашке. Наконец, потеряв терпение, Мэдди резко дернула за ворот, и пуговицы отлетели.

– Я все-таки добьюсь своего, – прошептала она, снимая рубашку с его плеч. – Сначала поцелуи, а потом…

Броуди понравилось, как прозвучало это «потом». Он готов был отдаться этой дикой, необузданной жажде, овладевшей ими обоими. Слишком долго ждал он этой минуты, чтобы думать сейчас о последствиях. Мэдди не смогла расстегнуть «молнию» на его брюках, ее пальцы нетерпеливо потеребили застежку и скользнули под них. Броуди втянул живот и затаил дыхание, чувствуя, как громко стучит в груди сердце.

– Помоги мне, – попросила Мэдди.

– Я сделаю все, что ты захочешь.

– Скорее.

Только не это.

– А куда мы спешим? На пожар?

– Мне нравится без прелюдий.

Броуди знал наверняка: если ее рука задержится там, куда проникла, с этим проблем не будет. Но он не хотел торопиться. Нет. Он остановил бы время, чтобы запомнить все до мельчайших подробностей, а потом до конца своих дней предаваться фантазиям, вспоминая о них. Сжав руку Мэдди, он поднес ее к губам, пытаясь выиграть хотя бы минуту. Или две. Или час.

– Ты не торопишься, – заметила Мэдди.

При обычных обстоятельствах нетерпение женщины лишь подстегнуло бы Броуди, распалило еще больше. Но только не сейчас, не с Мэдди. Качнувшись вниз, он прижал ее к матрасу, приник губами к шее и лизнул – ему хотелось почувствовать вкус ее кожи. Потом настал черед подбородка, затем уха…