Жертва всесожжения Гамильтон Лорел

Пэйджетт дышал быстро, почти с одышкой, он тоже учуял этот прилив энергии.

– Можем говорить здесь. Я не оставлю своего человека с этими... созданиями.

– Все о'кей, босс, – сказал молодой коп.

– Ты не боишься? – спросил Пэджетт.

Такой вопрос копы редко задают друг другу. Они спрашивают, все ли у тебя в порядке. Признают, что малость нервничают. Но о страхе – никогда.

Полисмен Смит чуть вытаращил глаза, но покачал головой.

– Я знаю Кроссмена. Отличный парень. Она ему жизнь спасла. – Смит сел чуть прямее и произнес тихо: – Не могут они быть плохими парнями.

Щеку Пэджетта передернуло тиком. Он открыл рот, закрыл, потом резко повернулся на каблуках и вышел. Дверь за ним закрылась. Молчание вдруг повисло густой пеленой.

– Анита! – сказал Стивен и протянул ко мне руку. Лицо его было невредимо – ни шрамов, ни каких бы то ни было следов.

Я взяла его за руку и улыбнулась:

– Знала я, ребята, что на вас все быстро заживает, но чтобы так быстро! У тебя в прошлый раз был вид совершенно жуткий.

– У меня еще худший вид был, – произнес тихий мужской голос. На соседней кровати лежал Натэниел. Длинные рыжеватые волосы висели блестящим занавесом вокруг лица – пожалуй, ниже талии. Никогда не встречала мужчин с такими длинными волосами. Лица его я не видела, потому что смотрела только ему в глаза. Они были сиреневатыми с бледно-голубым оттенком и завораживающе-притягательными. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы все-таки отвести от них взгляд и посмотреть на Натэниела. Сейчас он выглядел на несколько лет старше, чем в состоянии обморока – лет на шестнадцать или семнадцать. Вид у него был все еще больной, истощенный и уставший, но поправлялся он быстро.

– Да, у тебя был вид еще хуже, – согласилась я.

Стивен обернулся к полисмену Смиту, как к старому другу:

– Можем мы немного поговорить наедине?

Смит поглядел на меня:

– Вы не возражаете?

Я кивнула.

Он встал:

– Не знаю, как это понравится Пэджетту, так что если хотите обменяться секретными кодами или там еще что, то побыстрее.

– Спасибо, – сказала я.

– Не за что. – Он остановился перед Лоррен, подходя к двери. – Вам спасибо. У Кроссмена жена и две дочери. Они бы вам тоже сказали спасибо, если были бы здесь.

Лоррен покраснела и кивнула, пробормотав:

– Всегда пожалуйста.

Смит вышел, и я подошла к кровати Натэниела.

– Рада познакомиться, раз ты очнулся.

Он попытался улыбнуться, но было видно, что это ему трудно. Натэниел протянул мне левую руку – на правой стояла капельница.

Пожатие у него было дрожащим и слабым. Он подтянул мою руку к губам, будто хотел поцеловать. Я не сопротивлялась. Он был так слаб, что рука у него дрожала.

Потом он прижался губами к моей руке, закрыв глаза, будто отдыхая. На секунду я подумала, что он потерял сознание, но тут высунулся его язык – быстрый и влажный.

Я отдернула руку, подавив желание вытереть ее о джинсы.

– Спасибо, вполне достаточно было бы рукопожатия.

Он нахмурился:

– Но ты же у нас leoparde lionne, – сказал он.

– Да, мне это уже говорили.

Он повернулся к Стивену.

– Ты мне соврал, – сказал он, и в светлых глазах его задрожали слезы. – Она не будет нас питать.

Я посмотрела на Стивена:

– Я что-то пропустила?

– Ты видела, как Ричард делится кровью со стаей?

Я начала было говорить «нет»...

– Я видела, как он дал однажды Джейсону слизнуть кровь с ножа. Джейсон от этого был почти пьян.

Стивен кивнул:

– Это оно и есть. Габриэль умел делиться кровью.

Я приподняла брови:

– А я не знала, что у него есть такая сила.

– И мы не знали. – Это сказал Кевин. – Очень интересно было послушать, как Натэниел о нем рассказывает. Он был наркоманом и уличной шлюхой, когда Габриэль его подобрал и дал ему вторую жизнь.

– Что ж, молодец, что отучил его от наркотиков, но Габриэль его продавал. Причем самой извращенной клиентуре.

Кевин потрепал Натэниела по спрятанной под одеялом ноге, как треплют собаку.

– А Нату это нравится. Правда, мальчик?

Натэниел поглядел печально и тихо сказал «да».

– Только не говори мне, что любишь, когда тебе выпускают кишки.

Он закрыл глаза:

– Нет, это нет. Но до того...

– Ладно, ничего, – сказала я, и тут мне в голову пришла мысль. – Ты сказал полиции, кто это с тобой сделал?

– Он не знает, – ответил Кевин. В углу рта у него торчала незажженная сигарета, будто даже вкус бумаги был ему приятен.

– Как – не знает? – спросила я.

Ответил Стивен:

– Зейн его заковал цепью и завязал глаза, а потом ушел. Так было договорено. Натэниел их не видел.

– Их?

– Их, – подтвердил Стивен.

Я заставила себя успокоиться, сделав несколько глубоких вдохов.

– Ты не помнишь каких-нибудь отличий или примет, по которым их удалось бы опознать?

– Духи с ароматом гардении и запах рвоты.

Ага, это еще как поможет.

Натэниел поглядел на меня в упор, и глаза его больше не были тусклы от болезни. Я поняла, что. они тусклы от жизненного опыта. Жизнь его заездила, будто он заглянул в самые нижние круги ада. Он выжил и может об этом рассказать, но невредимым он оттуда не вышел.

– Эти духи я запомнил. Я бы их узнал, если бы учуял снова.

– Ладно, Натэниел, о'кей. – На дне пустых глаз плескался страх. Мальчишка был перепуган невероятно. Я потрепала его по руке и, когда его пальцы сомкнулись на моем запястье, не убрала руку. – Больше никто тебя так не обидит, Натэниел. Я тебе обещаю.

– Ты будешь обо мне заботиться?

Он смотрел с такой неприкрытой, с такой первобытной потребностью в заботе, что я готова была обещать все что угодно, лишь бы не было этого взгляда.

– Да, я буду о тебе заботиться.

Он обмяк. Напряжение вытекло из него, как вода из разбитой чашки. Оно потекло из его руки в мою, как удар энергии. Я не могла не вздрогнуть, но руку не отняла.

Он улыбнулся мне и лег на подушки. И выгладел уже лучше, чуть крепче.

Я медленно высвободила руку, и он ее отпустил. Молодец. Я повернулась к остальным.

– Надо вас всех отсюда забирать.

– Я уже могу идти домой, – сказал Стивен, – а вот Натэниела еще нельзя трогать с места.

– Я боюсь оставлять вас тут с копами без меня.

– Пэджетт нас очень боится, – сказал Тедди.

– Я знаю, – кивнула я.

– Накорми меня, – предложил Натэниел. – Дай мне свою силу, и я пойду с вами.

Я нахмурилась, не понимая, потом обернулась к Стивену.

– Он что, предлагает, чтобы я для него открыла вену?

– Ричард мог бы, – ответил Стивен.

– Ричард не мог бы питать леопарда, – возразила Лоррен. – Только нас он мог.

– Райна бы с ним трахнулась, чтобы дать ему здоровье, – сказал Кевин.

За это он заработал от меня пристальный взгляд.

– Ты что имеешь в виду?

– Райна умела делиться энергией, не делясь кровью, – ответил он. На его лице смешались отвращение с вожделением, будто ему пришлось когда-то против воли наслаждаться одним из представлений Райны. – Она по тебе водила руками, потом телом. Кончалось всегда тем, что она тебя трахала. Чем ты был сильнее ранен, тем больше ей это нравилось, но когда она кончала, ты был уже здоров.

Я повернулась к Стивену, потому что не поверила. Он кивнул:

– Я видел, как она это делает.

– Ты же не предлагаешь, чтобы она... – Лоррен не договорила эту ужасную мысль, но я была с ней согласна.

– Я не собираюсь открывать вену и уж наверняка не собираюсь заниматься с ним сексом.

– Ты меня не хочешь.

Голос Натэниела был полон слез и шел от разбитого сердца.

– Тут ничего личного, – сказала я. – Просто я не вступаю в случайные связи.

Весь этот разговор был слишком необычен даже для меня.

– Тогда Натэниел должен остаться здесь еще на сутки, – сказал Кевин, перекатывая сигарету в пальцах.

Стивен кивнул:

– Так говорил врач. Мы его спросили, когда он сказал, что мне сегодня можно выписываться.

– Стивен, не бросай меня! – Натэниел протянул к нему руку, будто мог коснуться на таком расстоянии.

– Я не оставлю тебя, Натэниел, по крайней мере без присмотра.

Тут заговорил Тедди:

– То, что у Райны это кончалось сексом, еще не значит, что без этого не обойтись.

Мы все повернулись к нему.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Кевин.

– У Райны все кончалось сексом. А на самом деле излечивало прикосновение. Я вот думаю, что у меня раны зажили еще до того, как мы приступили к делу.

Даже слышать было странно, как заговорила эта туша с шестидесятидюймовой грудью из сплошных мышц. Будто лабрадор-ретривер раскрыл пасть и сказал что-то умное. Никто не предполагает наличие мозгов в такой мощной упаковке.

Кевин пожал плечами:

– Я не знаю; во всяком случае, меня она вылечила. Я не запомнил, когда мне стало лучше. Запомнил только ее.

– В этом коллективе есть хоть кто-то, кто не спал с Райной? – спросила я.

Руку подняла только Лоррен, и для тех, кто знал Райну, это не было заранее очевидно.

– Ну и ну.

– Я думаю, Анита может вылечить его без секса, просто прикосновением кожи, – сказал Тедди.

Я хотела сказать «нет», потом вспомнила, как поделилась энергией с Жан-Клодом. Там тоже была важна голая кожа. Может быть, и здесь то же самое.

– А у Райны был усталый вид после того, как она вас лечила?

Мужчины дружно покачали головами. Они все были согласны, что этот процесс ее усиливал, а не ослаблял. Конечно, это была Райна, а она даже для вервольфа была очень необычным щеночком.

Я не хотела оставлять Натэниела в больнице, даже под стражей вервольфов. Я не доверяла Пэджетту. И еще не было гарантий, что фанатики, кем бы они ни были, не предпримут второй попытки. Либо мы все остаемся, либо все уходим. Мне надо было на другое место преступления. Торчать здесь целый день я не могла.

– Ладно, попробуем, только я понятия не имею, как начать.

Натэниел устроился на подушках с выражением ожидания на лице. Как ребенок, которому вот-вот дадут обещанное мороженое. Штука в том, что этим мороженым была я.