Крот 2. Сага о криминале Мережко Виктор

– Пусть пропустят.

…Анна вошла в кабинет робко, неуверенно. Сделала всего пару шагов от порога, негромко произнесла:

– Здравствуй.

Он молчал, смотрел на нее.

– Здравствуй, – повторила она. Подошла поближе. – Это ты, Сережа?

Сергей поднялся.

– Боюсь, что уже не я.

Она улыбнулась:

– Ты.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, молчали. Потом Анна попросила:

– У меня горло пересохло… Водички можно?

Он вышел из-за стола, налил воды. Она чуточку отпила.

– Зачем ты приехала? – спросил Кузьма.

– Не знаю… Посмотреть на тебя.

– Ничего интересного не увидишь, – усмехнулся он.

– Почему так получилось?.. Ты исчез… – Глаза ее стали наполняться слезами. – Я чуть не сошла с ума… Дочка все время спрашивала.

– Как она?

– Растет… – Анна достала платочек, вытерла глаза. – Почему ты скрылся, Сережа? Ответь, и я уйду. Мне от тебя ничего не нужно, кроме ответа. Он мучает меня и днем и ночью. Почему?..

Он помолчал, холодно ответил:

– Так нужно было.

– Кому?.. Тебе?

– И мне тоже.

Анна внимательно посмотрела на него, покачала головой:

– Нет, это не ты… Чужой, холодный… Не ты. Тот был другим.

– Как ты живешь?

– Живу… – усмехнулась она. – Каждый день живу… Хотя это не имеет никакого значения. Тебе это не нужно. Не интересно и не нужно. – Отпила еще воды, двинулась к выходу. – Увидела тебя и все… Наверно, даже успокоилась. Прощай, Сережа… – У двери задержалась. – А дочке я ничего не скажу. Зачем?.. Пусть считает, что ее папа умер. Так лучше.

На заднем сидении джипа везли двоих – Юлия Борисовича и Дениса Суркова. За рулем сидел могучий бородатый детина, на переднем сидении дремал парень примерно такой же комплекции, но чуточку помоложе.

Выгорцев и Денис молчали, отстранясь друг от друга. Наконец, банкир негромко спросил:

– А куда мы едем?

– На прогулку, – пробасил тот, что за рулем. – Легкие прочистить.

– Мне это не нравится, – забеспокоился Выгорцев.

– Нам тоже. Лучше бы сидели в офисе, чаи гоняли.

– Сергей Андреевич знает, что вы нас везете? – подал голос Денис.

– А то как же? – проснулся второй охранник. – На то он и голова, чтоб все знать.

– Мне ведь надо быть в колонии уже сегодня.

– Будешь.

Банкир вдруг заскулил, стал дергаться.

– Выпустите… выпустите… выпустите…

– Люлек, – повернулся бородатый к напарнику. – Успокой дедушку, а то как бы инфаркт не схлопотал.

Люлек повернулся к Выгорцеву, сунул в разбитое лицо его здоровенный кулак.

– Схлопочешь ведь, бандюга старый… Заглохни!

Выгорцев скукожился и «заглох».

Через пару километров джип свернул в лес и остановился на плоском и безлюдном берегу речки. Здесь их уже ждала лодка и коротко стриженный парень.

Бородатый и Люлек помогли Выгорцеву и Денису выйти из машины, повели их к лодке.

– А куда мы? – заоглядывался Денис. – Что вы хотите сделать?

– Если можно, без телодвижений, – попросил Люлек. – А то они действуют на нервы.

– Можно подумать, они у тебя есть, – заржал бородатый.

– И все-таки?.. – не успокаивался Денис.

– И все-таки садись в лодку и полови рыбку… И вы, дедушка, тоже… Удочки есть, червячков тоже нарыли.

Выгорцев, потерявший всякий интерес к происходящему, вялый и апатичный, первым шагнул в лодку, его поддержал коротко стриженный паренек, затем такая же процедура была проделана и с Денисом.

Денис оглядывался и жалобно, едва слышно поскуливал. Как собачка, которая чувствует беду.

Когда оба оказались в лодке, коротко стриженный сильно, ногой оттолкнул ее от берега.

Выгорцев тут же ухватился за весла, стал отчаянно и бестолково грести.

Бородатый громко засмеялся:

– Ловись, рыбка, большая и маленькая!

Лодку вынесло на середину реки, Денис и вправду стал разбирать рыболовные принадлежности, сваленные на дно. И тут случилось нечто неожиданное.

Вода вокруг лодки вдруг сильно забурлила, затем бурление стало переходить в бешеное вращение. Суденышко закружило. Люди в нем закричали, заметались, но вращение приобретало все более стремительный характер.

Лодку вертело с бешеной скоростью.

Неожиданно образовалась огромная воронка, и лодка вместе с людьми исчезла в ней.

– Вот и все, – заметил Люлек. – А рыбке на донышке до конца жизни хватит.

Корпус в пионерском лагере, о котором сообщил в записке Юлий Борисович, охранялся тремя профессиональными, хорошо вооруженными охранниками.

Ночью к глухой, тыльной стороне лагеря подъехали две машины с тонированными стеклами и горящими подфарниками, из передней быстро и ловко выпрыгнули четыре человека в камуфляжной форме во главе с Германом. Незваные гости легко перемахнули через забор и скрылись на зеленой территории лагеря.

Во второй машине сидели Сергей, Старков и Костя. Ждали.

Герман и его люди бесшумно подобрались к корпусу. Рассредоточились, молниеносно ринулись к охранникам, без шума повалили их на землю, обезоружили.

Герман включил рацию, сообщил:

– Все готово.

…Кузьма, Старков и Костя прошли в конец первого этажа корпуса, уперлись в тяжелую металлическую дверь. Костя подсветил фонарем схему, нарисованную рукой банкира, шепотом сказал:

– Она.

Набрал код, толкнул дверь. Все трое оказались в узком проходе, ведущим куда-то вниз.

Стали спускаться по выложенным мрамором ступенькам, пока не зашагали по узкому проходу.

Шли довольно долго и снова задержались перед такой же тяжелой дверью.

Костя снова набрал код.

Метров через десять пришлось еще раз остановиться. Костя стал возиться с очередным замком. Тот никак не поддавался.

– Я так и думал, – пробормотал Старков. – Не мог жердяй хотя бы в этом поступить честно!

– Что делать? – повернулся Костя к Сергею. – Код явно не тот.

Сергей посмотрел на Старкова.

– Герман?

– Будем надеяться… – Сказал в рацию: – Быстро к нам.

Герман явился почти мгновенно. Оглядел дверь.

– Взрывать? – спросил Кузьма.

– Малый заряд не возьмет, а большой – потолок завалит да и шума наделает.

– Что делать?

Герман подумал. Взял листок, на котором были записаны коды, схема проходов.

– Кто это писал?

– Какая разница? – пожал плечами Старков.

– Разница есть. Кто?

– Главный банкир.

– Какого он года рождения?

– Если не ошибаюсь, – сказал Костя, – 1937-го.

– Код записан 1973… – Герман нагнулся к замку. – Попробуем 1937… – Посмотрел на присутствующих, объяснил: – Такие люди, как правило, оставляют лазейку для спасения. Извините, мол, просто цифры перепутал. Он живой?

Ему не ответили.

– Понятно.

Герман набрал новый код, и дверь неожиданно открылась.

– Милости прошу.

– Все оказалось просто, – заметил Сергей.

Вошли в небольшое квадратное помещение, Костя скользнул лучом фонаря по стенам.

Кузьма нащупал выключатель, щелкнул.

От яркого света все на мгновение потеряли способность видеть. Затем подняли глаза и увидели что-то совершенно невероятное.

Посередине помещения лежали аккуратные желтые бруски из золота. Рядом с ними в довольно большой чаше из стекла сверкали разноцветными бликами бриллианты, камни, другие драгоценности.

Некоторое время никто не произносил ни слова, затем Сергей вздохнул:

– Сбылась мечта идиота… Вот он, общак Часовщика.

Это была первая пробная запись для выхода в эфир.

В телепавильоне ярко светили приборы, Василий Петрович метался между операторами и гримерами, которые «готовили» лицо Сергея, нервничал, иногда срывался на крик, но тут же бросался к монитору, чтобы понять, как все выглядит на «картинке».

Кузьма чувствовал себя расслабленно и спокойно под тонкими руками девушки-гримера, поворачивал голову в ту сторону, которую от него требовали, почти дремал.

– Все, все! – замахал руками Василий Петрович. – Гримеры, как у вас? Готовы? Сергей Андреевич прошу в кадр! Сюда прошу!

Кузьмичев сел на указанный стульчик, вопросительно посмотрел на телевизионщика.

– Текст помните?.. Не забыли?

Тот кивнул.

– Прекрасно!.. Операторы, звуковички, все проверили? Начинаем?

– С богом, – сказал кто-то.

– Внимание, съемка!

– Дорогие друзья, – сказал Сергей, – дорогие зрители… все те, кто смотрит нас сейчас. Для нас этот день особенный, может быть, самый ответственный за все последние годы. Мы шли к этому моменту трудно и отчаянно. Потому что прекрасно понимали всю ответственность, которую взяли на себя, общаясь с вами с помощью, может быть, самого мощного, самого эффективного рычага воздействия на ваше сознание. Да, мы понимаем всю меру ответственности, и в этой связи хочу заверить вас, что мы будем честно и достойно…

Когда шумной и возбужденной толпой они вышли из телецентра, Сергей увидел Нину Пантелееву, стоявшую возле автомобиля и смотревшую в его сторону.

Он оставил идущих, подошел к ней. Охранники держались на почтенном расстоянии.

– Как вы здесь оказались? – спросил он Нину.

– Догадайтесь, – печально улыбнулась она.

– Не могу догадаться.

– Приехала специально к вам. Узнала, что у вас первая запись, вот и приехала. Поздравляю.

Он взял ее руку, поцеловал.

– Спасибо.

– А вы совсем забыли меня, – печально сказала она.

– Нет, не забыл. Просто уйма суеты.

– Понимаю. В суете мы и погибнем.

– Что так грустно? – посмотрел он в глаза.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Чудовищное одиночество.

– Может, поужинаем вместе?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы ведь врете… Вам это нужно? У вас люди, дела, телевидение. Вы живете, как говорится, на полную катушку. Зачем вам тратить время на ужин со мной?

– Но может, все-таки поужинаем?

– Как-нибудь в следующий раз. Я увидела вас и мне этого достаточно.

Нина неожиданно дотянулась до его щеки, поцеловала и открыла дверь своего автомобиля.

– Буду ждать, когда все-таки встретятся два одиночества. Привет!

Грязнов и Виктор Сергеевич сидели перед телевизором, смотрели первый выпуск нового канала «КС-канал». На экране было лицо Кузьмичева.

– …Да, мы понимаем всю меру ответственности, и в этой связи хочу заверить вас, – вещал Сергей, – что мы будем честно и достойно…

– Да, прозевали зверя, – мрачно заметил Виктор Сергеевич, допив кофе.

Грязнов сделал последнюю затяжку, смял окурок в пепельнице, повернулся к нему:

– И что дальше?

– Дальше только один выход…

– Завалить?

– Вы можете предложить что-то другое?

Грязнов коротко и безнадежно рассмеялся:

– Может, это и выход… А что все-таки с господином банкиром?

– Его не могут найти. Подключились самые серьезные люди – бесполезно. Боюсь, и его самого, и бывшего заместителя… ну, этого… из заключения… никто никогда уже не найдет.

– Надо действовать через официальные органы.

– Они у него куплены.

– Но ведь преступление налицо. Пропали люди… люди из его структуры. Надо закрутить его в следственной неразберихе. А там можно и слить его потихоньку.

Виктор Сергеевич засмеялся:

– Дорогой мой… Можно подумать, что вы прилетели с Луны. Конечно, будем что-то делать. Сидеть сложа руки нельзя. Но следственная неразбериха, как вы выразились, может в какой-то момент завертеть и нас. Не без помощи нашего друга… Надо следить, чтобы он не слил нас с вами.

– Что Вахтанг?

– Мои люди вышли на связь. Будем работать. Хотя Маргеладзе крепко повязан с нашим мэром.

– Ничего. Он, как модно выражаться сегодня, двухстволка. Думаю, сумеет работать как на нас, так и на мэра. Нам надо объединяться – хоть с чертом, хоть с дьяволом, – но объединяться необходимо.

– Думаю, вы правы, – Виктор Сергеевич о чем-то подумал и неожиданно, с некоторой интригой спросил Грязнова: – Кстати, вы приглашены на юбилей господина Маргеладзе?

– Хочу задать вам такой же вопрос, – засмеялся тот. – И почти догадываюсь, почему вас это интересует.

– Ну и почему же? – Виктор Сергеевич испытывающе посмотрел на визави.

– Весьма неплохо было бы, если бы на это мероприятие был зван также и господин Кузьмичев.

– Полагаете, на вечеринке проще было бы о чем-нибудь договориться?

– Упаси боже! – поднял руки Грязнов. – Речь о другом. Кто-то может добраться до места проведения мероприятия, а кто-то и нет.

– Не совсем вас понимаю, – Виктор Сергеевич действительно не понимал. – Не добраться – это как?

– А кто его знает! Все в руках Божьих, – Петр Петрович поднялся. – Возьмите на себя труд позвонить темпераментному кавказцу и деликатно изложите целесообразность присутствия Кузьмы на столь интересном сборище. – Он улыбнулся, показав мощные крепкие зубы. – Хотя, подозреваю, Вахтанг и без напоминания пошлет нашему другу черную метку.

Они обменялись рукопожатием, и Грязнов покинул кабинет Виктора Сергеевича.

Сергей сидел в квартире в глубоком кресле с плотно закрытыми глазами, и было непонятно, спит он или же пребывает в некоторой дреме. Старков сидел напротив, ждал.

Наконец Кузьма открыл глаза, встряхнул головой, будто сбрасывая с себя что-то, усмехнулся:

– Знаешь, приснилась Марина… Веселая, счастливая, живая.

– Сон.

– Да, сон. Но мне было хорошо в нем. Просыпаться не хотелось, – Сергей снова помолчал, закрыв глаза, спокойно и твердо вдруг заявил: – Все, ухожу.

– Куда? – не понял Старков.

– Вообще ухожу.

– Не понял.

– Оставляю все на тебя и ухожу. Больше так жить не могу.

Владимир опешил:

– Ты что, заболел?

– Нет, Старков, нет. Устал. Надоело. Сил больше нет. И, если ты мне друг, ты поможешь мне.

– В чем?

– Я тебе доверяю. Тебе и только тебе. Мог бы то же самое рассказать Косте, но он слишком молод, не поймет… Ты поймешь.

– Что ты задумал?

– Уйти. Совсем уйти. Скрыться.

– Это нереально. Невозможно.

– И возможно, и реально. Я все обдумал. Не хочу жить больше такой жизнью.

– Уйти, скрыться – такое бывает только в кино.

– Вот мы кино и сделаем. Инсценировочку… – Он достал из кармана несколько бумажек, передал их Старкову. – Здесь важные телефоны. Один из них – самый важный. Зовут человека Николай… Позвонишь, скажешь про общак. Он знает, как им распорядиться.

– Кто такой?

– Наш друг. Может, самый настоящий… Ну а другие телефоны тебе просто пригодятся для работы.

Владимир с крайним удивлением смотрел на него.

– Ты что, в самом деле решил… уйти?

– А ты все еще не понял? – засмеялся Кузьма. – Конечно. Я решил окончательно.

– А дело?

– Оно останется на тебе. Будешь главой… хозяином империи… – Сергей поднял на Старкова глаза. – Прошу тебя, помоги мне. Отпусти. Клянусь, я больше не могу. Уеду, растворюсь, исчезну. Буду жить тихой, незаметной жизнью.

– Не сможешь.

– Смогу. Ты только мне помоги. Ты же не хуже меня знаешь, что такое жить на пределе. У тебя еще ресурс есть, у меня он кончился. Не могу больше врать, делать умный вид, убивать… Помоги мне, Старков. Прошу… – Он попытался встать на колени, Владимир остановил его.

– С ума сошел… Как ты себе все это представляешь?

– Мы взорвем меня.

Старков смотрел на него, как на сумасшедшего.

– Как это?

– Вот мой паспорт… Возьми. Подберем в морге… купим труп… паспорт будет при нем… И взорвем его в моей машине. А ты вывезешь меня… Обо всем будем знать ты и я.

Старков молчал, взвешивал услышанное.

– Ощущение, что ты бредишь… Может, сделаем паузу на день-два?

– Нет, нет. Или сегодня, или никогда! Ты обязан мне помочь, Володя. Посмотри мне в глаза и скажи «да».

– Тебя все равно найдут.

– Не найдут. Если только не предашь, не выдашь меня. Ну, скажи… скажи мне «да».

Раздался звонок мобильника, Сергей взглянул на экран, поморщился.