Кремль 2222. Киев Выставной Владислав

Его слова прозвучали мрачным пророчеством. Только Степан отчего-то рассмеялся колючим злым смехом.

– Смотрите! – крикнул Тридцать Третий. – Что это там, впереди?

Вода по ходу движения парома странно бурлила, и это не было похоже на обычную рябь от течения и ветра. Аномальное волнение приближалось широкой полосой, и вдруг поверхность вскипела, выбрасывая в воздух мелкие брызги. В этой водяной взвеси стали заметны бешено двигающиеся сегментарные конечности сотен живых существ.

– Муты! – побледнел Назар. – От Волны бегут!

– Оружие к бою! – зычно крикнул Старший монах. – Не давайте им забраться на палубу!

Явственно прозвенел металл: вперед с мечом в руках вышел Зигфрид, и монахи расступились, молча признав за ним силу и право сражаться в первом ряду. За его спиной встали Тридцать Третий и мимикрон, чуть поодаль опустился на одно колено Книжник с арбалетом наизготовку. Он еще толком не представлял себе, в чем именно заключается угроза, хотя и понимал, что нет никого страшнее обезумевших от страха существ – будь то хищники или жалкие падальщики. Страх даже слабого делает смертельным оружием.

– Степан, назад! – крикнул Назар, загоняя патроны в стволы штуцера. – Не строй из себя героя!

Его брат, с любопытством наблюдавший за приближением плывущей стаи, нехотя подчинился. Оружия у него не было и все, что он мог, – лишь скрыться за спинами остальных. Впрочем, он отыскал себе подобие оружия – длинный заостренный багор из ящика с инструментами.

Бросив взгляд в сторону Ведуна, семинарист увидел, что тот впал в знакомый уже транс и, закрыв глаза, беззвучно шевелил губами. В этот момент Книжнику очень хотелось, чтобы эти «заклинания» оказались не пустым звуком, – полоса «кипения» была все ближе, и теперь уже было видно: плывущие к ним твари – крупные и грозные на вид. Появляющиеся из-под воды клешни и круто изогнутые хвосты с острыми жалами не добавляли оптимизма.

– Не повезло нам… – нервно проговорил Назар. – Это же скорпы!

Через минуту пришлось убедиться, что это были не пустые опасения. Полоса бурлящей воды стремительно приближалась – и вдруг перехлестнула через низкий борт баржи, швырнув на ржавую палубу одну за другой несколько омерзительных тварей, напоминавших гигантских скорпионов. Безо всякой паузы муты бросились в атаку. Загрохотали выстрелы. Воздух наполнился криками и омерзительным шипением. Удар низкого, затянутого в хитиновый панцирь корпуса – и неудачно стоявший монах полетел за борт, где тут же исчез в густо покрасневшей воде. Еще одного бойца подвело оружие: осечка – и в следующую секунду уцелевший скорп насквозь пробил его грудь ударом черного жала.

И все же Зигфриду удавалось сдерживать основную массу тварей, отчаянно рвущихся на палубу. Биться с безмозглыми мутами с одной стороны проще, чем с разумным противником, но когда монстры лезут нескончаемым потоком, не позавидуешь даже опытному воину. Меч сверкал, как молния, куски черной хитиновой брони вперемешку с розовой плотью разлетались во все стороны. Благо возбужденные твари продолжали переть на противоположный берег и не ставили перед собой непременной целью взобраться на борт. Лезли только те, у кого паром оказался на пути, и это было похоже на злобную живую лавину.

Дробно хлопали штуцера, Тридцать Третий едва успевал сбрасывать за борт трупы убитых монстров, грозившие своей массой утопить баржу, ему с помощью багра помогал Степан.

Зигфрид продолжал орудовать мечом с методичностью настоящей машины смерти. Все, что оставалось Книжнику, – это прикрывать друга со спины и флангов. Подстрелив двоих по сторонам от друга, он успел развернуться и снять еще одного, подбиравшегося к неподвижно замершему Ведуну. И тут же сам шарахнулся в сторону, услышав ядовитое шипении рядом с собой: одна из тварей незаметно подкралась прямо к нему и явно собиралась перекусить ногу огромной клешней. Быстрее оказался мальчишка-мимикрон, стремительно вскочивший на спину монстру и четким движением скрутивший тому голову. Соскочив со все еще бьющегося в агонии членистого тела, Егорка бросился в самую гущу злобных существ. Он был в родной стихии, нести врагам смерть для него было так же естественно, как дышать.

– Получи, гад! – выдохнул Книжник, глядя, как, опрокинувшись на бок, подергивает длинными членистыми ногами очередной мут с торчащим из бока арбалетным болтом.

Он поводил арбалетом из стороны в сторону, но не увидел больше живого противника. Кипение воды за бортом прекратилось так же внезапно, как началось. Вода теперь бурлила за кормой – стая приближалась к левому берегу Днепра. Вспомнились оставшиеся на той стороне испуганные оборванцы, и Книжник постарался придержать воображение. Хотелось верить, что те сумеют убежать, спрятаться, отбиться.

– Однако… – пробормотал он вслух. – Сдается мне, что мы уцелели каким-то чудом. Откуда их столько взялось-то?!

– Скорпы – всего лишь первые ласточки, – хмуро сказал Назар.

– Что такое – ласточки? – спросил Егорка, вертя в руках оторванный хвост скорпа с жалом, с которого продолжал капать черный яд.

– Не знаю, выражение такое, – отозвался Назар. – Скорпы – не самые страшные из мутов, они просто самые нервные и быстрые. Но за ними идут остальные. И когда ударит Волна, город превратится в ад.

Паром медленно приближался к берегу, вплывая в прокопанную у подножия обрыва заводь. Крохотный залив был окружен стенами из бетонных блоков – точно так же, как на противоположном берегу, и точно так же на стене дежурили вооруженные люди в рясах. Отсюда не было выхода на открытое пространство, зато имелась бетонная арка в обрыве – под ней начинался туннель, прокопанный под стенами Крепости. Туда и провели путников.

Как-то незаметно группа оказалась под охраной мощного конвоя из вооруженных монахов, и появилось ощущение, что из гостей они превратились в пленников. Впрочем, когда их вывели из тесного туннеля на поверхность, все подозрения как-то улетучились, уступив место любопытству.

Совсем не так Книжник представлял себе древнюю Лавру и окружавшую ее Печерскую Крепость. Воображение рождало наивные картинки, вроде чинно прогуливающихся вдоль стен святых отцов и простодушных простолюдинов, жарящих на кострах быков да починяющих телеги. Все-таки начитанность иногда оборачивается странными представлениями о реальности.

В действительности здесь все было сурово и непривычно. Да, в центре огромного укрепления действительно возвышался белоснежный храмовый корпус со сверкающими золотыми куполами. Вокруг же был хмурый лабиринт из бетона и камня. Именно лабиринт – изломанные в хитроумной геометрии стены были, похоже, отлиты монолитным образом и разбивали все внутреннее пространство крепости на бесчисленное множество ячеек, расположенных на разных уровнях, уступами – по бастионному принципу. Все движение внутри крепостного пространства происходило по верхним граням стен, ровным и достаточно широким, чтобы могла пройти повозка. В обширных нишах между ними располагались постройки, там двигались люди, дымили очаги. По стенам же прохаживались вооруженные дозорные в тусклых металлических доспехах.

Вообще Крепость являла собой странное сочетание повседневной жизни с суровостью военного укрепления. Все это пришельцы наблюдали с одной из стен, по которой их вели в сторону храма.

– Такое устройство Крепости мы называем «сотами», – пояснил Назар. – Так из Волн сложилось – людей необходимо разделять на небольшие группы, чтобы локализовать возможные инциденты, – последняя фраза прозвучала довольно туманно.

– Это если в одной народ взбесится – чтобы на другую не перекинулось? – прямо спросил Зигфрид.

– Что-то вроде этого, – уклончиво отозвался Назар. – Но теперь-то вы понимаете, что Крепость не может принять бесконечное количество людей?

Книжник лишь пожал плечами. Он был уверен, что спасать надо всех – даже ценой риска для остальных. Впрочем, кремлевское руководство всегда действовало в интересах выживания большинства и без колебаний жертвовало частью ради жизни целого. Оттого, наверное, судьба и сделала его семинаристом и искателем древних артефактов, а не князем или опричником.

Чем дальше они шли, тем больше подробностей открывалось взгляду. И то, что «соты» располагались концентрическими кругами с храмом в центре, являя собой что-то вроде линий обороны. И огневые точки на пересечении стен: где многоствольные подобия пулеметов или митральез, а где и легкие орудия. Еще имелись массивные башни с пушками и стражниками наверху. Похоже, между башнями имелось что-то вроде телеграфной связи – устройства, напоминающие сигнальные семафоры, строящие различные символы на механических принципах. А внизу под взглядами бдительной стражи кипела жизнь – работали какие-то мастерские, мычали животные, готовилась пища.

Все это и впрямь напоминало жизнь огромного гудящего улья – явно потревоженного надвигающейся бедой.

– Стоять!

Путь им преградил небольшой отряд сурового вида парней, облаченных в непривычное сочетание железных доспехов и монашеских ряс. Остроконечные шлемы напоминали такие же, что носили кремлевские ратники, но оружие было довольно непривычного вида: многоствольное, чем-то напоминавшее штуцер Назара, но с более длинными стволами и небольшим щитом, притороченным сбоку. По-видимому, при стрельбе стрелок был защищен щитом, который поворачивался поперек стволов, для чего имелась специальная прорезь. В рукопашном бою щит сам становился оружием, так как имел по центру металлический конус с острым штырем. При этом стволы становились рычагом, параллельным предплечью, и удары могли наноситься как стволами, так и прикладом – и это только левая рука. Основным же ручным оружием были, видимо, большие «кресты», торчащие из-за пояса необычных воинов. Не сразу удалось сообразить, что в виде крестов выполнены необычные боевые топоры, в основании рукояти которых имелся еще и дополнительный зазубренный клинок. Семинарист с трудом мог себе представить, как можно драться таким оружием, но у стоящего рядом Зигфрида глаза вспыхнули профессиональным интересом.

– Куда? – басом спросил глава отряда. Ткнул пальцем в металлической перчатке в Зигфрида. – Почему чужаки с оружием?

– Так они вместе с нами бились, – сообщил бородатый монах в клобуке, сопровождавший гостей от самой переправы. – От скорпов вместе отбились – неужто не доверять им после этого?

– Устава не знаешь, что ли? – жестко спросил предводитель отряда. – Ступай-ка назад, к своей переправе, пока настоятели епитимью не наложили!

Монах вспыхнул и, кивнув на прощанье Назару, ушел, а с ним – и остальные иноки с переправы.

– Они со мной! – заявил Назар, выходя вперед. – Мы к отцам-настоятелям!

– Прямо-таки к отцам? – с насмешкой поинтересовался глава отряда. – Не много ли на себя берешь, послушник? Молоко на губах не обсохло, а уже к «самим» на поклон собрался? Кого это ты привел?

В этот момент Книжник уже усомнился, стоило ли идти за помощью в Лавру. Нравы обитателей Крепости оказались суровее, чем он мог себе представить. Это совсем не походило на скромную монашескую обитель, скорее – на воинственный рыцарский орден. Что еще больше делало эту крепость похожей на Кремль.

Словно прочитав его мысли, Назар сделал шаг вперед и дерзко заявил:

– А ну, пропусти! Это делегация с севера!

– Откуда это – с севера?

– Из Кремля!

Повисла тяжелая пауза. Книжник мысленно закатил глаза. На что рассчитывал Назар, решившись солгать таким неожиданным и нелепым образом? Неужто – на эффект шока? Похоже, что да, так как командир отряда, переглянувшись с подчиненными, молча поманил за собой и направился по стене в сторону храма.

Хороший пример того, как дикая ложь становится для слушателя сильнее правды. Впрочем, такая ли ложь? Их назвали делегацией – пусть! В конце концов, он, Книжник, не просто паренек с улицы, он княжий советник. И пусть ни князь, ни Боярская дума не давали ему такого поручения – он вполне мог и сам проявить инициативу. Откуда Москве знать, что жив еще далекий Киев, что сохранили здесь общие корни – пока лишь на уровне веры, но, как говорится, лиха беда начало!

– Все будет хорошо! – обещал Назар – скорее, себе самому, чем остальным. – Отец Николай – он почти друг мне, с самого начала поддерживал меня. Уж он-то точно нас примет, выслушает, поймет!

– Было бы неплохо, – простодушно отозвался Тридцать Третий. – Мне бы только инструменты да механика хорошего в помощь!

– Все будет! – горячо отвечал Назар. – Главное – Волну переждать! А это, поверьте, непросто – даже у стен Лавры…

Вопреки ожиданиям, их привели не в храм, как бы того ни хотелось Книжнику, что был не в силах оторвать взгляд от сверкающих куполов. Да и глупо было бы думать, что чужаков станут допрашивать в святом для здешних обитателей месте. Вслед за отрядом закованных в железо воинов они спустились со стены по приставленной к ней лестнице и оказались в одной из «ячеек», непосредственно примыкавшей к центральной, где находился собственно храмовый комплекс.

Здесь же гостей встретил обширный чистый двор, совершенно неожиданно покрытый аккуратно постриженным газоном. По краям зеленой лужайки росли даже деревья и какой-то бледный кустарник, создавая ощущение уюта. Конечно, здешней растительности было далеко до буйства зелени Хутора.

Никаких строений здесь не было видно, но в боковых стенах имелись двери и узкие окна, из чего Книжник заключил, что стены в «сотах» – полые и одновременно являются зданиями. Это показалось семинаристу довольно рациональным и снимало вопрос о том, откуда взялось столько бетона, чтобы заполнить всю толщину стен.

– Ждите! – приказал старший. – Я доложу!

– И я с тобой! – дернулся Назар, но был остановлен резким движением старшего:

– Всем оставаться здесь! И без глупостей! Прикоснутся к оружию – уничтожить!

Последнее было уже адресовано оставшимся стражникам. На Зигфрида угрозы не произвели особого впечатления, и он с удовольствием уселся прямо на траву. Вслед за ними повалился на газон Книжник – а следом и остальные.

Усталость брала свое.

* * *

В какой момент он умудрился заснуть, Книжник так и не понял. Его разбудил зычный окрик:

– А ну, подъем, бродяги! Вам великая честь оказана!

– Сейчас мы с отцами-настоятелями говорить будем, – тихо, с нескрываемым благоговением сказал Назар.

Семинарист лишь хлопал в ответ заспанными глазами. Меньше всего его интересовала сейчас оказанная ему «великая честь». Тем не менее, он поднялся на ноги вместе с остальными и вытаращился в сторону дальней стены, откуда неторопливо приближался сутуловатый человек в свободном черном одеянии. Опирался он на высокий Т-образный посох – такой же, какой Книжнику доводилось видеть у кремлевских церковных иерархов. Лицо его выглядело изможденным, седая борода клочьями свисала почти до пояса. Следом за ним двигались двое совсем юных послушников, волоча какой-то тяжелый сверток.

– Вот незадача… – несколько растерянно проговорил Назар. – Я-то надеялся, что отец Николай на месте будет…

– Отец Николай инспектирует западные укрепления, – сказал старший стражник. – Недосуг ему с вами болтать, скажите спасибо, что отец Даниил вам время выделил, бродяги!

– Что-то не так? – спросил Книжник у Назара.

– Я думал, он будет не один… Это отец Даниил, с ним нам тяжело придется…

– Что, суров очень?

– Сам увидишь.

Отец Даниил дошел до середины поляны – и остановился. На чужаков он так и не взглянул, будто никого и не было у дальней стены. Послушники быстро превратили «сверток» в раскладное кресло из деревяшек и грубой ткани. Священник медленно опустился в него и на какое-то время замер в какой-то перекошенной позе, закрыв глаза. Можно было подумать, что проделанный путь дался ему нелегко, но опытный взгляд подсказал семинаристу, что этот человек, похоже, тяжело болен.

– Кто такие? – не открывая глаз, неожиданно сильным голосом спросил отец Даниил.

– Пришлые они, из Московских земель, – сделав шаг вперед, почтительно сказал Назар и склонился в поклоне. – Ищут у Лавры помощи и покровительства.

– А у самих у них языка, что ли, нет? – сварливо произнес священник и открыл глаза.

Книжник окинул взглядом спутников, пожал плечами и сделал шаг вперед, встав рядом с Назаром. Ему не впервые отдуваться за других перед всяким начальством – спасибо родной Семинарии, что язык хорошо подвесила. Жизнь уже не раз демонстрировала удивительную вещь: хорошо подвешенный язык не раз уже помогал не оказаться подвешенным за шею.

– Наш друг Назар все верно сказал, – со всей почтительностью, на которую был способен, произнес Книжник. – Мы и вправду кремлевские. Меня Книжником кличут – прозвище такое, потому как книги люблю, в них истина…

– Есть только одна книга, – оборвал его отец Даниил, – и имя ей – Святое Писание. И только в ней содержится истина. Все остальное – от лукавого.

Книжник прикусил язык, почувствовав, что разговор не клеится.

– Так зачем вы, кремлевские, все же пришли к нам? – продолжил священник. – Дома не сидится, что ли?

– Так засиделись уже, – усмехнулся семинарист. – Чай две сотни лет за стенами безвылазно. Пора уже было выглянуть да оглядеться. Мир вокруг большой, интересный…

– …коварный он, мир-то. Чего вы найти хотите в этом мире?

– Да мало ли что? – Книжник несколько опешил. – Не сидеть же всю жизнь за стенами да отбиваться от нечисти! На то мы и люди, чтобы познавать, развиваться…

– Все, что человеку нужно познать, – это собственную душу, – назидательно произнес священник. – Все, чего можно достичь, постигается смирением и упорной молитвой.

– Ну… Это, конечно, да… – парень пожал плечами, вспомнив, что примерно в том же духе учили его кремлевские наставники.

– Все это, конечно, очень интересно, – потеряв терпение, вмешался Зигфрид. – Мы понимаем, что здесь не ко двору пришлись. Так помогите нам поскорее убраться отсюда.

– Что-о? – глаза отца Даниила расширились, он вроде даже распрямился немного.

– Нам ничего не нужно от вас, – продолжил Зигфрид. – Если вы не сможете нам помочь, мы просто уйдем отсюда.

Книжник выпучил глаза на друга, понимая, что тот сейчас все испортит. Зигфрид не любил лебезить и, похоже, не собирался ни в чем убеждать этого сварливого старца.

– Дайте нам только переждать Волну! – вмешался Книжник, делая большие глаза Зигфриду, который словно нарочно не замечал этого. – Мы уйдем, как только минует опасность…

– Погодите… – вмешался Тридцать Третий. – Нам же бронепоезд починить надо. У вас есть опытные инженеры, механики?

– Хватит! – крикнул за спиной Степан. Он оттолкнул Тридцать Третьего, протиснулся между Книжником и Назаром, выскочил вперед, остановился, будто налетев на стену. Сжал кулаки, не глядя на спутников. – Не слушайте их, отче, все это ложь!

Был он бледен, дышал тяжело и часто, глаза его налились кровью.

– Что ты несешь? – проговорил Назар.

– Это все ложь! – повторил Степан уже спокойнее и тверже. – Они здесь не случайно и пришли сюда не с добром!

– Заткнись! – с угрозой произнес Назар, хватая брата за плечо. Попытался оттащить назад. – Лучше замолчи!

– Я не буду молчать! – Степан вырвался, сделал еще один шаг в сторону отца-настоятеля, с холодным удивлением наблюдавшим за происходящим. – Я должен открыть вам правду, отче!

Послушники, стоявшие за спиной отца Даниила, шагнули вперед, заслонив его, по бокам лязгнули оружием воины-монахи. Зигфрид вопросительно посмотрел на Книжника. Тот похолодел: он уже догадывался, о чем речь пойдет. Правда, пока еще не знал, чем дело кончится, и надеялся на лучшее.

– Спокойно! – отец Даниил поднял руку. Едва наступила тишина, ткнул в Степана кривым синюшным пальцем. – Говори, отрок, что тебе известно?

– Дело не в кремлевских, – Степан, скривившись, отмахнулся. – Бог с ними, им даже можно было бы и помочь – мы ж не звери, в конце концов. Но дело-то в том, что они сами не понимают, что делают!

– Поясни! – потребовал отец Даниил.

– Не по своей воле они пришли! Им только кажется, что они – посланники какого-то там Кремля! Я даже не удивлюсь, если окажется, что и Кремля-то никакого не существует, а они просто вообразили себе все это…

– Ты говори-говори, да не заговаривайся! – не выдержал Книжник. – Может, это тебя не существует, псих ненормальный?!

На этот раз уже Зигфрид удержал Книжника от того, чтобы тот не бросился с кулаками на Степана, несшего не просто околесицу, а опасную для них для всех откровенную клевету.

– Постой! – Степан жестом остановил семинариста. – Пойми, я не обвиняю ни тебя, ни твоих друзей.

– А кого?! – прокричал Книжник. – Кого ты обвиняешь?!

– Его!

В наступившей тишине Степан указал им за спины. Туда, где в тени высокой стены тихо стояла одинокая фигура Ведуна. Книжник поймал себя на мысли, что совсем забыл об этом странном человеке. И хотя он уже знал про подозрения Степана, это безапелляционное обвинение поразило его.

– Кто это? – подавшись перед, проскрипел отец Даниил. Он даже приподнялся со своего кресла, будто почуял у стены какую-то угрозу. – А ну, покажись…

Ведун медленно вышел вперед. Сейчас он казался еще более мрачным и даже в чем-то величественным. Будто ощутив угрозу, воины-монахи мгновенно взяли его в кольцо. Ведун с легким удивлением поглядел на бойцов и перевел взгляд на отца Даниила. Тот стоял, опершись на посох, и могло даже показаться, что чувствовал перед чужаком робость.

– Ты хотел разглядеть меня поближе? – поинтересовался Ведун. – Ну вот он я – и что же ты видишь?

– Ты дерзок… – слабым голосом произнес отец Даниил. – Но дерзость еще не преступление…

– Преступление – выдавать себя не за того, кто ты есть! – прорычал Степан.

Лицо парня исказило ненавистью, и Книжнику вдруг стало страшно: он понял, что вместе с друзьями прикоснулся к какой-то давней и темной истории, которая грозит спутать их всех своими невидимыми щупальцами и утянуть в пропасть.

– Он выдает себя за простого бродягу, за колдуна-шарлатана…. – продолжил Степан, сверля взглядом невозмутимо стоявшего Ведуна. – Но это – другой человек… Проклятье! Да и не человек это вовсе!

– Так кто ты? – проскрежетал отец Даниил, и было похоже, что он боится получить ответ.

Ведун не ответил, и Степан сам поставил жирную точку в своем обвинении:

– Он – Предсказатель!

Воины-монахи вздрогнули, будто по ним прошел ток. Отец Даниил распрямился, забыв про возраст и хвори, произнеся:

– Нет… Не может быть. Ты сошел с ума, отрок…

– Я видел его лик на древнем образе, – твердо сказал Степан. – Я приходил в Лавру, чтобы стать послушником, а вы взяли только его, – он кивнул в сторону Назара. – Но я видел лик Предсказателя на алтаре и запомнил его. Это он.

Отец Даниил пребывал в смятении, а с ним – и все остальные обитатели Крепости. Чужакам оставалось лишь наблюдать за происходящей драмой.

– Ты – Предсказатель? – не своим голосом спросил отец Даниил.

Книжник уставился на черного человека, не веря в происходящее. Что он, чужак, знает о мифическом Предсказателе? То, что тот являлся миру добрую сотню лет назад?!

Ведун помолчал, и можно было подумать, что он отмолчится в свойственной ему манере. Но тот произнес отчетливо и веско – и короткое слово упало тяжело, как капля ртути:

– А вы как думаете?

– Не может быть! – проговорил кто-то из воинов.

– Это он! – ахнул другой. – У него же лик с иконы!

Воины заволновались, в то же время почтительно расступаясь перед черным человеком.

Неожиданно раздался голос отца Даниила – повышенный, надрывный, срывающийся в крик:

– Ты не Предсказатель! Ты не можешь быть им!

Старец, трясясь от ярости, вышел вперед, приблизился к Ведуну, жадно разглядывая его лицо. И, выкатив глаза, прокричал:

– Он самозванец! Святотатец! Еретик!

И, выбросив вперед трясущийся палец, выдохнул:

– Взять его!

Возникло короткое замешательство, в котором инициативу попытался перехватить Зигфрид. Он заслонил собой Ведуна, сказав:

– Не знаю, в чем вы его обвиняете, но он с нами!

Если и был шанс уладить все полюбовно, то слова веста подействовали на стражников, как вызов. Теперь стволы штуцеров были направлены только на него, а мгновенно подлетевший глава отряда тихо, прямо ему в лицо отрезал:

– Рыпнешься – тебя и твоих друзей прикончим! Сомневаешься, что справимся с тобой, великий воин?

Слова совсем не прозвучали насмешкой. И Зигфрид отозвался:

– Какие сомнения? Вы ребята шустрые.

– На землю, быстро! Это всех касается!

У Зигфрида всегда было тонкое чутье – когда драться до последнего, а когда на время передать инициативу. Вот и сейчас он продемонстрировал свободные руки и медленно опустился на газон, спокойно сказав напоследок:

– Все, все! Это ваши внутренние разборки. Так что попрошу аккуратнее и не бить ногами.

* * *

Ногами их не били и вообще не били, но оружие забрали и бросили в «каменный мешок» – один из бесчисленного множества межстенных «сот», только оборудованный специально для таких целей. Никакого газона, естественно, здесь не было, а было тесное пространство с бетонным полом и бетонными же стенами, поверх которых прогуливалась пара вооруженных стражников-монахов.

Глядя туда, Книжник видел не только охрану, но и заливающееся багровой краской небо. Теперь светилась уже не только полоса на западе – полыхала половина неба. Беда надвигалась неотвратимо, и это чувствовалось во всем – и в том, как тревожно поглядывают в ту сторону стражники, и в вооруженных отрядах, быстрым шагом проходивших взад и вперед поверх стены, и в повозках с каким-то имуществом, что перемещали по тем же стенам. Доносились крики приказов и рев отвечавшего на них строя. Еще активнее стучали где-то кузнечные молоты, громыхали орудия.

Книжник не любил замкнутого пространства и страдал от недостатка информации. Интересно, что сейчас происходит с Ведуном, или как его там назвали – Предсказателем? Что это за темная история?

Странное дело, хоть Книжник и не испытывал изначально симпатии к мрачному чужаку, теперь он всерьез переживал за его судьбу. Наверное, оттого, что не считал Ведуна истинным носителем зла. Скорее, тот был одиноким и не слишком счастливым человеком. Впрочем, его больше волновало, куда делся их единственный покровитель в этой Крепости – Назар, ведь больше некому здесь замолвить слово за чужеземцев, доказать, что у тех нет злого умысла по отношению к Лавре и ее защитникам.

Куда меньше интересовала судьба Степана, так подло проникшего в их группу и нанесшего удар в самый неожиданный момент. И уже не имело никакого значения, что послужило причиной этого – желание разоблачить Ведуна или старая обида на брата.

Хотелось одного – покинуть эти негостеприимные стены. Правда, не было мыслей по поводу того, где же тогда укрыться от надвигавшейся беды.

Долго томить их в заключении не стали: на стене послышались оживленные голоса, и вниз спустили узкую железную лесенку. Спускавшийся по ней Назар преодолел в нетерпении лишь половину ступеней – и спрыгнул на пыльный потрескавшийся бетон. Острым взглядом семинарист отметил: за спиной послушника болтается его верное шестиствольное оружие, а это могло означать только одно: Назар не потерял доверие настоятелей. И это обнадеживало.

– Скучали? – выпрямляясь и отряхиваясь после прыжка, бодро выкрикнул он.

– Да ничуть, – лениво отозвался Зигфрид, как ни в чем не бывало растянувшийся на бетоне, с комфортом подложив под голову тюк какого-то тряпья. Веста трудно было выбить из равновесия, и даже заключение под стражу он умело использовал для отдыха. – Хорошо тут у вас – спокойно, тихо, прохладно. Только покормить забыли.

– Ничего, сейчас покормят, – пообещал Назар. – Я уже с охраной договорился. А позже выпустят – отец Николай уже санкцию дал. Кроме того, я с мастерами поговорил…

– Что, помогут нам? – оживился Тридцать Третий. – Вот было бы здорово!

– Не, сами они не помогут, – покачал головой послушник. – Во-первых, никто толком не разбирается во всей этой железнодорожной механике. Во-вторых, все силы сейчас брошены на оборону. Оружие готовят, боеприпасы – на случай, если Саранча полезет…

– Так толку тогда от этих разговоров, – проворчал Тридцать Третий.

– Наводку они дали. Говорят, нужные мастера на Авиазаводе есть. Там давно целая колония обитает. Мол, они как раз умеют с крупной техникой обращаться, и цеха вроде как уцелели.

– Звучит обнадеживающе.

– Только есть загвоздка одна… – Назар помялся, с сомнением дернул плечом. – В общем, это не совсем мастера…

– Чего?

– И не совсем люди. Мутанты они.

– Вот как… – Зигфрид приподнялся на локте. – Опасные?

– Не знаю. У нас не поощряется общение с мутами – за это из Лавры вылететь можно.

– Но ваши мастера, выходит, общаются, раз такие подробности знают? – уточнил воин.

– Возможно, – с сомнением произнес Назар. – Даже наверняка контактируют. Берут же они откуда-то инструменты, редкие детали.

– А ваше начальство закрывает на это глаза, – с удовольствием констатировал Зигфрид. – Какие же вы, святоши, все-таки лицемеры!

– Ты нас оскорбить хочешь или свой поезд починить? – огрызнулся Назар.

– Он шутит, – поспешил успокоить Назара Книжник. – Конечно, нам надо найти этих умельцев. Только как мы тот Авиазавод отыщем?

– А я дорогу знаю, – заверил Назар. – И отец Николай отпускает меня с вами. Только с одним условием.

– Каким же?

– До спада Волны ваш бронепоезд должен участвовать в защите Крепости. Вы должны дать слово.

– Хм… Ну слово-то мы дадим, только как Лавра проконтролирует его исполнение? – довольно цинично поинтересовался Зигфрид.

– Они пошлют с нами своих людей.

– Логично.

– Так вы не против?

– Чтобы ваши люди всю дорогу мою задницу прикрывали? Разумеется, я не против. Пусть мне только оружие вернут.

– Вернут, будь спокоен. Но только на выходе из Крепости, у Западных ворот.

– И на том спасибо. Когда выдвигаемся?

– Немедленно. Волна может ударить уже завтра. И тогда всем будет уже не до поезда.

– Ну, что ж… – Зигфрид легко, почти прыжком поднялся на ноги. – Давай, веди нас, монах.

– Я не монах еще, только послушник…

– Ничего, с таким рвением до настоятеля дослужишься, – пообещал Зигфрид. – Если, конечно, брательник тебя на повороте не обойдет, – вест саркастически рассмеялся.

Назар густо покраснел. Видать, за брата ему было стыдно. Вслух он сказал:

– Кстати, Степан с нами пойдет.

– О как! – Зигфрид даже не удивился. – Приятная новость! Ты сам его с собой позвал?

– Отцы-настоятели взять приказали.

– Это они ловко придумали, – желчно заметил Книжник. – Брательник твой расслабиться нам не даст. Получше любой охраны будет.

Назар отвернулся – он и сам все прекрасно понимал.

– А Ведун? – спросил Книжник. – С ним-то что сейчас?

Назал помрачнел:

– С ним хуже. Его обвиняют в самозванстве и ереси. А сам он упорствует и не желает признать своей вины. Это может плохо закончиться.

– Его надо вытащить, – убежденно сказал Книжник. – Он точно ни в чем не виноват. Он стал жертвой подозрений и клеветы…

– Чушь, – неожиданно резко заявил Зигфрид. – Разве ты не понял? Он сам хотел, чтобы его схватили.

Книжник пораженно поглядел на Зигфрида и понял, что его друг, возможно, и прав. Семинаристу тоже показалось, что Ведун попал в руки стражи намеренно.

– Но зачем ему это? – тихо спросил семинарист.

– А кто их, колдунов, знает, – усмехнулся Зигфрид. – Может, мучеником стать решил – у вас, святош, это ведь почетно. А может, ему и вправду сто лет – и просто жить надоело. Мало ли что? Я одно знаю: это его выбор, и у нас нет времени им заниматься.

– Его судьбу решат не раньше, чем Волна спадет, – неуверенно предположил Назар. – До этого времени просто Конклав не собрать – а только он может принять решение о казни.

– Казни?! – изумился Книжник.

Назар затравленно поглядел на него – и опустил глаза. Пробормотал сбивчиво:

– Ересь о Предсказателе – самый тяжкий грех. За нее одно наказание – смерть.

Уже попутно, когда под присмотром охраны они направлялись к Западным воротам, Назар коротко обрисовал историю вопроса:

– Сто лет назад это было. Предсказатель жил здесь, при Лавре, и слыл уважаемым человеком, мудрым. Врачевал он вроде, погоду предсказывал – и все в таком роде. Его даже в отцы-настоятели прочили, да только он отказывался, говорил, что не рвется в иерархи, а хочет лишь людям помогать да в покое жить. Я ж по пути сюда снова в Лавру зашел – на древний образ поглядел… – Назар сделал многозначительную паузу. – Ведун и впрямь – вылитый Предсказатель с образа.

– Так ты тоже веришь, что Ведун – это и есть ваш столетний Предсказатель?

Страницы: «« 345678910 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

В пособии рассмотрены основные положения «Правил по охране труда при работе на высоте», утвержденных...
В пособии рассмотрены основные положения «Правил по охране труда при погрузочно-разгрузочных работах...
«Вот как складывался его рабочий день.Он вставал затемно, в пять утра, и умывался теплой водой, если...