Секретное оружие (сборник) Овалов Лев
— Поняли?
— Поняла, — сказала она.
— Заставите прийти на свидание?
— Заставлю!
Пронин указал Ткачеву на Леночку.
— Слышите, Григорий Кузьмич, до чего самонадеянна молодежь?
Он укоризненно покачал головой.
— Не думайте, что это будет легко. Он профессионал, а вы любительница. Надо всю себя мобилизовать! Ведите себя так, как ведут себя настоящие люди на пожаре, при взрыве бомбы или спасая утопающих. Раздумывать некогда, а терять голову нельзя. Быстрота и полное самообладание.
— Ясно, — сказала Леночка.
— После встречи — сразу домой. К вам зайдет Григорий Кузьмич, и вы ему обо всем доложите. А на следующий день отправитесь с Королевым туда, куда он вас повезет. Не бойтесь, мы будем поблизости.
— А я и не боюсь, — сказала Леночка.
— Все поняли? — еще раз спросил Пронин.
— Все, — сказала Леночка.
— Тогда идите, желаю успеха, до свидания!
Но едва лишь закрылась за девушкой дверь, как Пронин сразу нахмурился, и на лице его появилось выражение озабоченности.
— Ну как? — спросил он.
— По-моему, все правильно, — согласился Ткачев.
— И по-моему, правильно! А на душе неспокойно. Ей говорю, чтобы не боялась, а сам за нее боюсь… Теперь, Григорий Кузьмич, не спускайте с нее глаз. Теперь эта девушка стала для всей этой мрази опасной. Запомните: вы за нее отвечаете головой!
Тем временем Леночка спешила домой, она боялась пропустить звонок Королева.
Павлик, конечно, был уже у нее.
— Никто не звонил? — осведомилась она.
— При мне никто, — доложил Павлик.
— Мне должны звонить по очень важному делу, — торопливо объяснила она. — Не хочу тебя выпроваживать, но не вздумай как-либо реагировать на разговор, веди себя так, точно тебя нет…
Королев, как всегда, позвонил с наступлением сумерек.
— Елена Викторовна? Здравствуйте. Привет от вашей мамы, чувствует она себя хорошо…
Но Леночка прервала его на полуслове.
— Вы нужны мне, Василий Петрович, — торопливо сказала она. — Мне необходимо вас видеть.
— Я сегодня занят.
— Но мне необходимо. Мне звонил следователь, он зачем-то вызывает меня.
— Какой следователь? — уже другим тоном спросил Королев.
— Как “какой”? Из прокуратуры. Который вызывал меня для опознания.
Должно быть, Королев облегченно вздохнул.
— А! Этот! Вы напрасно беспокоитесь, какие-нибудь формальности. Говорите то же, что и в прошлый раз.
— Но мне необходимо вас видеть, иначе у вас могут быть неприятности, — настойчиво повторила Леночка.
В голосе Королева прозвучало беспокойство:
— Что-нибудь случилось?
— Да, — сказала Леночка.
— Хорошо. Приезжайте на Арбат. Встретимся у метро.
Он положил трубку.
— Я пойду с тобой, — предложил Павлик, напряженно слушавший разговор. — Мне не хочется, чтобы ты шла одна. На некотором расстоянии…
— Глупости! — воскликнула Леночка. — Это совершенно не нужно…
Она так и не разрешила ему следовать за собой.
Королев встретил Леночку у выхода из метро.
— Ну? Что случилось? — озабоченно спросил он здесь же, на улице, не пригласив ее против обыкновения в кафе.
— Я просто не могу больше, — с места в карьер заявила Леночка. — Я должна видеть маму. Я видела нехороший сон. На меня прыгают две лягушки, а вокруг идет дождь. Вы понимаете, лягушки!
— Какие лягушки? — с раздражением спросил Королев. — При чем тут лягушки?
— А разве вы не знаете, что видеть во сне лягушек — к несчастью? — объяснила Леночка. — Обязательно будут неприятности.
“Русские — суеверный народ, — подумал Королев. — Хотя у них ликвидирована неграмотность и они стали гораздо культурнее, но они нескоро еще избавятся от своих предрассудков. Эта девушка — студентка, а вот попробуй убеди ее, что лягушки — просто пустяки…”
Он так и сказал ей, что лягушки — пустяки.
— Возможно, — согласилась Леночка. — Но я все равно не могу. Вы знаете, что я придумала?
Королев неодобрительно на нее посмотрел.
— Ну?
— Я пойду завтра к кому-нибудь из ваших генералов, — победоносно сказала она.
— Каких генералов? Что вам взбрело в голову?
— Я понимаю, вы всего-навсего капитан, — продолжала Леночка. — Вы не можете нарушить приказание. Я пойду завтра к вам в учреждение и добьюсь разрешения увидеться с мамой!
— Вы с ума сошли! — воскликнул Королев. — Вам все равно этого не разрешат!
— А я всех обойду, — упрямо заявила Леночка. — Начну с вашего начальника и обойду всех. Вы скажете мне его фамилию?
— И не подумаю. Я не имею права.
— И не надо. Я буду действовать официально. Так и скажу, что нужен начальник капитана Королева. Василия Королева! Думаете, не скажут?
— Ваша мама через неделю будет дома, — попытался убедить ее Королев. — Имейте терпение.
— А я не могу. Говорю вам, что видела лягушек.
— Глупости! Я вам просто запрещаю настаивать на свидании!
— А я не подчинюсь. Я сегодня хотела идти, но я не хочу, чтобы у вас были неприятности. Просто я вас предупреждаю. Завтра с утра отправлюсь к вам. Можете встретить меня у подъезда. Хотите пари, что получу разрешение?
Надо думать, Королев чувствовал себя во время этого разговора не слишком хорошо. Забыв об осторожности, он громко уговаривал Леночку потерпеть еще неделю, ну еще три дня, а сам смотрел на нее ледяными глазами, и Леночка догадывалась о его переживаниях.
— Если вы такой злой, что не хотите устроить свидания с мамой или хотя бы дать мне на нее издалека посмотреть, не надо, — запальчиво тараторила она. — Вы еще не знаете, какая я упрямая. Если что мне втемяшилось, я своего добьюсь. Завтра с утра я у вас…
Теперь, когда остались считанные дни, когда все должно завершиться удачей, своим упрямством эта девица могла сорвать всю операцию!
— Хорошо, я устрою свидание, — недовольно сказал Королев. — Никуда не надо ходить. Сегодня что — вторник? В субботу или в воскресенье вы увидите свою маму…
— Нет, — перебила его Леночка. — Завтра!
— Завтра невозможно. Не глупите.
— А если невозможно, я сама завтра добьюсь разрешения!
— Вы комсомолка, вы должны быть дисциплинированны.
— На этот раз я не хочу быть дисциплинированной!
— Это же просто упрямство!
— Пусть! Василий Петрович, миленький! Вы только покажите ее! Хоть издали!
— Слишком требовательно высказываете вы свои просьбы.
— А это не просьба, — заметила Леночка. — Это и есть требование.
— Это не требование, а каприз!
— Пусть каприз, но или вы устроите мне завтра свидание, или я пойду к вашему начальнику.
— Хорошо. Завтра к вечеру…
— Нет, — перебила Леночка. — В двенадцать дня. Если опоздаете хоть на минуту, я иду к вам на службу.
— Ну хорошо, — ледяным голосом оборвал ее Королев. — Идемте, я провожу вас.
— Не надо, не изменяйте себе, — ласково улыбаясь, отказалась Леночка. — Вы же меня никогда не провожаете. Жду завтра, в двенадцать, и помните: я упряма…
Они расстались. Как и было велено, она отправилась прямо домой, а Королев-Джергер кинулся к телефону-автомату…
Харбери не отвечал. Никто у него не отвечал. Барнс тоже не отвечал.
Джергер чувствовал себя как затравленный волк.
Положение создавалось прямо-таки безвыходное. Эта дура загнала его сегодня в тупик. Все время была рассудительна и послушна — и сорвалась! Женщина остается женщиной, особенно если она полна предрассудков…
Надо что-то предпринимать. Он позвонил еще раз. Ни Харбери, ни Барнса. Дьявол знает где они шляются!
Тогда Джергер прямиком отправился в гостиницу “Москва”. Плевать он хотел на опасность!
543!
Джергер энергично постучал в дверь. За дверью послышалось какое-то движение. Он постучал громче…
Остались считанные часы, надо действовать напролом. Или пан, или пропал!
Замок щелкнул, дверь слегка приоткрылась, из-за нее показалась недовольная физиономия Барнса.
— Ах, это вы…
Он не назвал Джергера по имени!
Джергер дернул дверь и, не обращая внимания на Барнса, влетел в номер.
Поджав под себя ноги, на диване сидела пышная блондинка, на столе стояли бутылки с вином.
Вот почему эта жирная свинья не отвечала на телефонные звонки! Нашел время развлекаться…
Джергер за рукав потянул Барнса в спальню.
— Отправьте эту девку к черту. Вызывайте Харбери, я горю! Немедленно ее уберите…
Барнс вернулся в гостиную.
— Извините. — услышал Джергер неуверенный скрипучий голос, похожий на голос чревовещателя. — Это мой приятель. Его бросила жена, и он не может видеть ни одной женщины. Я позвоню вам, но сейчас лучше уйти. Он пьян, и я не поручусь…
Джергер слышал, как блондинка собралась уходить. Она что-то спрашивала шепотом, а Барнс скрипучим своим голосом продолжал нести какую-то чушь о ревнивых мужьях. Наконец она ушла.
Тогда Барнс принялся по телефону разыскивать Харбери. Это оказалось совсем не просто, но в конце концов он нашел его.
— Приходите, Билл, приходите! — начал он его заклинать. — Не вскоре, а немедленно. Вы понимаете — немедленно!
Они едва дождались Харбери.
— Какого черта… — начал было тот и замолчал, увидев Джергера.
Он приблизился к нему и заговорил раздраженным голосом:
— Вы сошли с ума! Какие гарантии, что за мной не следят? Если вас нащупают, нам несдобровать!
— Мне так и так несдобровать, — мрачно произнес Джергер. — Со мной только что виделась младшая Ковригина.
— По-моему, она видится с вами не так уж редко. Почему сегодня это произвело на вас такое впечатление?
— Требует свидания с матерью.
— А вы отложите.
— Если завтра в полдень я не отвезу ее к матери, она отправится ко мне на службу… Вы понимаете — куда?
— Отложите. На день!
— Не соглашается.
— Паттерсон летит послезавтра!
— Ах, черт!..
— Послезавтра вы возьмете “Волгу” Барнса и отвезете ее куда захотите.
Барнс подал свой голос:
— А если его задержат?
— Скажете — угнал.
— Так и поверят…
— Пусть не верят! Доказательств не будет, что вы давали машину!
— Но мне тогда тоже придется убраться из России!
— И уберетесь.
— Ладно, — сказал Джергер. — Все это — послезавтра. А если она пойдет завтра…
— Устройте, чтобы не пошла.
— Она ссылается на лягушек!
— Каких лягушек? Вы сошли с ума, Робби!
— Она видела сон и требует свиданья.
— Задержите на один день!
— А если ее убрать завтра?
— Боже упаси! Начнут искать… А послезавтра делайте что хотите. В течение нескольких часов никто не спохватится. Старик улетит, и все будет в порядке.
— А как улечу я?
— Поможем.
— А как я получу послезавтра машину?
— Здесь, у автозаправочной станции, на площади Свердлова, — сказал Барнс. — Я подъеду и отойду, а вы садитесь — и в путь. Если все будет благополучно, бросьте машину в любом месте, меня известят…
Джергер опять ушел первым. В коридоре было пусто. Он стремглав слетел по лестнице, выбежал на улицу, свернул за угол, вошел в вестибюль метро, юркнул в телефонную будку. Осмотрелся через стекло. Как будто никто за ним не следил. Набрал номер Ковригиных.
— Елена Викторовна?
— Да.
— Королев. Мы поедем к вашей маме послезавтра.
Он говорил твердо, решительно, уверенно.
— Я же сказала, что завтра…
Он рискнул.
— Да, но я выяснил. Можно только послезавтра. Если это вас не устраивает, идите куда угодно и жалуйтесь, вам все равно не разрешат.
Тон его был совершенно категоричен.
Леночка испугалась: а вдруг он сбежит? Ну не завтра, так послезавтра станет известно, где находится Мария Сергеевна…
— Хорошо, — согласилась она. — День потерплю. А послезавтра когда и где?
— Я заеду за вами, — сказал Королев. — В двенадцать. Как условились. Перед выездом позвоню.
— Спасибо, — сказала Леночка. — Жду.
Ткачев позвонил совсем поздно.
— Не разбудил? Виделись? Буду у вас через десять минут…
Он вошел подтянутый, очень официальный, извинился за позднее появление.
Леночка рассказала о встрече. Ткачев слушал и одобрительно кивал. Потом сказала о звонке Королева…
— И вы согласились?! — воскликнул Ткачев.
— Он чуть совсем не отказался, — сказала Леночка в оправдание.
— Эх!.. — вздохнул Ткачев. — Надо было делать так, как сказал Иван Николаевич.
Он помрачнел. Леночка поняла, что совершила ошибку.
— Значит, послезавтра? — уточнил Ткачев. — В двенадцать? Ну что ж, если появится, поезжайте. Не бойтесь, мы будем рядом.
Пронину он позвонил уже из дому.
— Простите, Иван Николаевич, разбудил? — извинился Ткачев. — Не мог удержаться. Только что от Ковригиной.
— Виделась?
— Виделась.
— Ну и как? Добилась чего-нибудь?
Ткачев замялся.
— Не совсем. В общем, поездка назначена на послезавтра.
— Как на послезавтра? — Он помолчал. — Да вы знаете, что послезавтра улетает Паттерсон?
— Знаю, — сказал Ткачев. — А вы связываете одно с другим?
— Не знаю, — признался Пронин. — Но возможно все.
— А Королев не удерет? — предположил Ткачев.
— Не знаю…
— А что же делать?
— Ничего не поделаешь, будем ждать послезавтра, — сказал Пронин. — Но с Леночки не спускайте глаз.
Глава четырнадцатая
Мышка прячется в норку
Первые пешеходы еще только шли по московским улицам, еще не везде закончили уборку дворники, еще полупустыми катились автобусы и троллейбусы, а Ткачев уже сидел в кабинете Пронина, и они в последний раз обсуждали подробности задуманной операции.
— Все готово?
— Как будто все, Иван Николаевич. Одно смущает, а ну как Королев не явится?
— Явится, — с уверенностью возразил Пронин. — Как пить дать явится. Поверьте мне. Судя по напряженности, какая чувствуется во всех этих людях, они что-то затеяли.
— А что именно, Иван Николаевич? — тоже не в первый раз задал Ткачев вопрос, который мучил в эти дни их обоих. — Неужели все-таки решили увезти Ковригину?
— Все может статься, Григорий Кузьмич, — ответил Пронин. — Поживем — увидим.
Они склонились над картой города.
— Вот дом, где живет Ковригина, — указал Ткачев. — Куда только Королев отсюда ее повезет?
— За город, — уверенно предсказал Пронин. — В городе они связаны по рукам и ногам.
Пронин бросил взгляд за окно.
— Вам везет, Григорий Кузьмич. День будет жаркий, на небе ни облачка, самое время для прогулки.
На небе и вправду не было ни облачка; голубое, большое, просторное, оно точно приглашало за город, на траву, на воду, в леса и луга.
— Прогулка не очень-то увеселительная, но приятно, что нет дождя.
— А подготовлено все? — еще раз осведомился Пронин, который никогда не уставал повторять этот вопрос своим помощникам. — Люди, машины, посты?
— Как будто все.
Это был ответ в манере Ткачева, он всегда говорил с оговорками, не скажет “все”, а обязательно “как будто бы все”… Он был осторожный человек, но его “как будто” значило больше, чем у иных людей решительное утверждение.
— А вы осторожны, Григорий Кузьмич, — заметил Пронин. — Неужто нет уверенности в исходе?
Ткачев хмыкнул.
— Уверенность есть, исход только неизвестен.
Пронин прошелся по комнате, его мучила все та же мысль.
Он сел на диван и нервно потер руки.
— Последние минуты перед операцией, — проговорил он. — Будет ли вести себя Королев так, как мы это предвидим? Испугается ли за свою шкуру? Ведь наши расчеты, Григорий Кузьмич, основаны на том, что мы знаем своих противников лучше, чем они знают нас…
Он опять встал и по диагонали зашагал из угла в угол: ему не удалось скрыть овладевшее им нервное напряжение.
— Последнее напутствие, — обратился он к Ткачеву. — Не торопитесь обнаружить себя, но и не надо слишком долго скрываться. Как только выедете за город, сразу дайте ему понять, что его преследуют. Он не тронет Леночку, если будет знать, что за ним наблюдают, побоится. Все время висите у него на колесе. Если я не последний идиот, руки вверх он не поднимет и в поисках спасения приведет нас к своим сообщникам.
Пронин остановился против Ткачева и в упор спросил:
Читать бесплатно другие книги:
