Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня Гудкайнд Терри

Глава 51

Когда Далтон вошел в комнату, Бертран Шанбор поднял взгляд. Жена Бертрана стояла возле резного стола. Далтон быстро обменялся с ней взглядом. Он немного удивился, увидев ее здесь, но подумал, что дело показалось ей достаточно серьезным, чтобы обсудить его с мужем.

— Ну? — изрек Бертран.

— Они подтвердили имеющиеся у нас сведения, — сообщил Далтон. — Они видели это своими собственными глазами.

— А солдаты с ними есть? — поинтересовалась Хильдемара. — Эти сведения тоже соответствуют истине?

— Да. Порядка тысячи.

Тихо выругавшись, она побарабанила пальцами по столу.

— И эти придурки на границе их пропустили не моргнув глазом!

— Мы сами взрастили такую армию, — напомнил ей Бертран, вставая из-за стола. — В конце концов, наши «особые андерские части» они пропустили тоже.

— Людей на границе винить нельзя, — покачал головой Далтон. — Не могли же они, в самом деле, отказать во въезде Матери-Исповеднице! А мужчина, надо полагать, не кто иной, как сам Магистр Рал.

В припадке ярости министр швырнул хрустальную ручку. Прокатившись по полу, она впечаталась в стенку. Подойдя к окну, Бертран облокотился на подоконник и уставился в небо.

— Во имя Создателя, Бертран, возьми себя в руки! — раздраженно воскликнула Хильдемара.

Бурый от ярости, он повернулся и погрозил ей пальцем.

— Это может разрушить все! Мы годами трудились над этим, налаживали связи, засеивали зерна, бережно обрабатывали всходы — и вот теперь, когда мы наконец уже почти готовы собрать бесценный урожай, является она с этим... этим... этим д'харианским ублюдком лордом Ралом!

— Ну да, и потрясание кулаком — лучший способ решить задачу! — скрестила руки на груди Хильдемара. — Клянусь Создателем, Бертран, порой у тебя здравого смысла не больше, чем у пьяного рыбака!

— И напыщенная жена, доводящая до этого состояния! — Скрежеща зубами, он отшвырнул в сторону стул, явно готовясь разразиться длиннющей тирадой. Далтон уже почти видел, как у Хильдемары выгибается спина, топорщится шерсть и вырастают когти.

Обычно, когда эта парочка принималась скандалить, на Далтона обращали внимания не больше, чем на мебель. Но на сей раз ему было чем заняться помимо ожидания, когда эта ругань закончится. В зависимости от того, какое решение будет принято, ему надо будет издать соответствующие приказы. И расставить людей по местам.

Он подумал о Франке, размышляя, не вернулись ли к ней ее способности.

Последнее время Далтон ее редко видел, а когда видел, Франка казалась занятой.

И довольно много времени проводила в библиотеке. В такое время, как сейчас, ее помощь была бы весьма ценной. Настоящая помощь.

— Мать-Исповедница с Магистром Ралом скачут быстро, мои люди опередили их лишь ненамного, — сказал Далтон прежде, чем Бертран успел обрушиться на жену. Они будут здесь через час, самое большее — два. Мы должны быть готовы.

Бертран попытался испепелить его взглядом, затем придвинул стул и уселся, сложив руки на столе.

— Да, Далтон, ты прав. Абсолютно прав. В первую очередь следует убрать Стейна с его людьми с глаз долой. Будет очень некстати, если...

— Я уже позволил себе позаботиться об этом, министр. Часть из них отправил инспектировать хлебохранилища, а остальные пожелали изучить стратегические подходы к Андериту.

— Отлично! — поднял голову Бертран.

— Мы слишком много лет трудились над этим, чтобы теперь, когда мы уже так близко к цели, потерять все! — заявила Хильдемара. — Однако если мы будем сохранять хладнокровие, я не вижу оснований и дальше не действовать так, как планировали.

Ее муж кивнул, явно поостыв, как с ним обычно бывало, когда он начинал думать над серьезными вещами. У министра имелась странная способность вспыхивать как порох, а буквально в следующее мгновение уже улыбаться как ни в чем не бывало.

— Возможно. Как близко Орден? — обратился он к Далтону.

— Далековато пока, министр. «Особые андерские части» Стейна, прибывшие позавчера, сообщили мне, что основным силам еще недели четыре пути. Может, чуть больше.

Бертран, выгнув бровь, пожал плечами. На его губах мелькнула хитрая улыбка.

— Значит, нам нужно просто-напросто поиграть в кошки-мышки с Матерью-Исповедницей и Магистром Ралом.

Упершись кулаками в стол, Хильдемара нависла над мужем.

— Эти двое, Мать-Исповедница и Магистр Рал, будут требовать от нас ответа. Они уже давно разъяснили нашим представителям в Эйдиндриле, какой выбор перед нами стоит. И отправили его домой с предложением либо присоединиться к Д'Харианской империи, либо столкнуться с вероятностью захвата, в результате которого мы теряем всю власть в собственной стране.

Далтон был с ней полностью согласен.

— Именно на нашу страну они обрушатся в первую очередь, если мы откажемся сдаться на их условиях. Будь мы какой-нибудь маленькой незначительной страной, они бы просто-напросто оставили нас в покое, но поскольку мы — то, что мы есть, в случае отказа капитулировать мы окажемся наипервейшей мишенью.

— И у них, как я слышала, есть армия где-то на юге, — добила мужа Хильдемара. — Магистр Рал — не тот человек, с которым можно не считаться или принимать за дурачка. Некоторые другие страны — в том числе Яра, Галея, Хергборг, Греннидон и Кельтон — уже повержены или присоединились добровольно. У Магистра Рала имеются весьма значительные собственные войска из Д'Хары, но в совокупности с армиями этих стран его сила просто ошеломляет.

— Но не все они здесь поблизости. — По какой-то причине Бертран вдруг полностью успокоился. — Орден вполне способен их сокрушить. А Домини Диртх сметет с лица земли любые силы Д'Харианской империи.

Далтон счел такую уверенность необоснованной.

— Из моих источников мне известно, что этот самый Магистр Рал — чародей каких-то редкостных способностей. К тому же он Искатель Истины. Боюсь, такой человек отыщет способ справиться с Домини Диртх.

— К тому же, — гневно сверкнула глазами Хильдемара, — Мать-Исповедница, Магистр Рал и порядка тысячи их солдат уже внутри страны, за линией Домини Диртх. Они потребуют нашей капитуляции. И ежели таковое произойдет, нашей власти конец. А Орден явится сюда через несколько недель. К шапочному разбору. — Она погрозила мужу пальцем. — Мы потратили слишком много лет, чтобы теперь все разом потерять!

Бертран, улыбнувшись, побарабанил по столу.

— Значит, как я уже сказал, нам придется поиграть с ними в кошки-мышки, не так ли, милая моя?

Ричард с Кэлен двигались к поместью министра культуры. За ними по дороге черной змейкой тянулись д'харианские солдаты. Черной змейкой, отливающей сталью. До захода солнца оставалось около часа, но они наконец таки добрались до места.

Ричард, наблюдая за кружившимся над ними любопытным вороном, отлепил от взмокшей груди влажную д'харианскую тунику. Хриплым карканьем птица извещала о своем царственном присутствии, как это любят делать все вороны.

Денек выдался теплым и влажным. Они с Кэлен переоделись в запасную одежду, предоставленную им солдатами, чтобы их собственные наряды оставались чистыми и в них можно было бы идти на предстоящую встречу. А что встреча предстоит, они знали точно.

Оглянувшись, Ричард наткнулся на убийственный взгляд Дю Шайю. Чтобы не затягивать поездку еще на день и быстрее добраться до места, он заставил ее ехать верхом. Их путешествие и так тянулось слишком долго.

Бака-тау-мана терпеть не могли ездить верхом. И как правило, Дю Шайю попросту не обращала внимания на его слова, когда он приказывал ей сесть на лошадь. Но на сей раз она поняла, что, если не послушается, ее дожидаться никто не станет.

Судя по всему, Каре потребовалось довольно много времени, чтобы найти армию генерала Райбиха и отправить Ричарду эскорт. Ричард с Кэлен и бака-тау-мана слишком долго шли пешком по весенним лужам. И не очень далеко ушли, когда их наконец нагнал д'харианский конный эскорт с заводными лошадьми.

Да еще Дю Шайю протестовала без конца, что езда верхом повредит ее ребенку, тому самому, что Ричард попросил ее выносить. Именно из-за ее беременности Ричард и не очень настаивал, чтобы она ехала верхом.

Начать с того, что он вообще не хотел, чтобы Дю Шайю ехала с ними. Когда прибыли д'харианцы с запасными лошадьми и провиантом, она наотрез отказалась возвращаться домой, как обещала прежде.

Надо отдать ей должное, во время путешествия Дю Шайю ни разу не пожаловалась на трудности. Но когда Ричард заставил ее сесть на лошадь, Дю Шайю пришла в ярость.

Кэлен, поначалу довольно прохладно воспринимавшая присутствие мудрой женщины бака-тау-мана, изменила свое отношение с того дня, как Ричард упал с лошади, ведь Дю Шайю спасла ему жизнь. Так, во всяком случае, считала Кэлен.

Ричард же сильно сомневался, что его спасение — заслуга Дю Шайю.

Он никак не мог до конца понять, что же на самом деле тогда произошло.

Увидев Домини Диртх и узнав, что они зазвонили сами по себе как раз тогда, когда он чуть не умер от дикой боли, Ричард понял, что все это как-то взаимосвязано, и не верил, что Дю Шайю имеет к этому какое-то отношение.

Произошло нечто гораздо более важное, чем думала мудрая женщина. Более важное более сложное, хотя Ричард и не понимал что.

С того самого момента, как Ричард увидел Домини Диртх, он отказался останавливаться ради чего бы то ни было. И Дю Шайю, ощутив то, что она ощутила возле этих каменных колоколов, стала куда более покладистой. Теперь она не возражала против спешки.

Заприметив взметавшего пыльный шлейф всадника, Ричард поднял руку. Он слышал, как приказ остановиться передавали дальше по рядам. Колонна встала. И когда войско остановилось, Ричард вдруг понял, сколько же от них было шума.

— Должно быть, это нас приветствовать собираются, — сообщила Кэлен.

— Далеко еще до поместья министра? — поинтересовался Ричард.

— Не очень. Мы уже больше чем на полпути от Ферфилда. Может, около мили.

Ричард с Кэлен спешились, чтобы встретить приближающегося всадника. Один из солдат принял у Кэлен поводья. Ричард отдал ему и свою уздечку, а затем отошел от колонны. За ним проследовала одна лишь Кэлен. Ричарду пришлось дать сигнал, чтобы солдаты не образовывали вокруг них защитный круг.

Молодой человек спрыгнул с лошади, не успела та толком остановиться. Держа в одной руке уздечку, он почтительно преклонил колено. Кэлен поприветствовала гонца как положено Матери-Исповеднице, и юноша встал. Он был облачен в темные штаны, черные сапоги, белую рубашку с вычурным кружевным воротником и манжетами, дублет в черно-коричневую клетку на бежевом фоне.

— Магистр Рал? — склонил он рыжую голову.

— Совершенно верно.

Юноша выпрямился.

— Я — Роули. Министр культуры послал меня, чтобы я приветствовал вас от его имени. Он счастлив, что вы с Матерью-Исповедницей почтили своим присутствием Андерит.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Ричард. Кэлен ткнула его в бок.

— Спасибо, Роули. Нам нужно место, где наши люди могут разбить лагерь.

— Да, Мать-Исповедница. Министр приказал мне передать вам, что вы можете выбирать любое место на ваше усмотрение. Если вас это устроит, можете расположиться в поместье.

Ричарда это вовсе не устраивало. Он не хотел, чтобы его люди оказались в замкнутом пространстве. Он хотел, чтобы воины были поблизости, но могли при этом занять хорошую оборонительную позицию. Что бы там ни думали остальные, он обязан считать это место потенциально вражеской территорией.

— Как насчет того, чтобы остановиться здесь? — указал он на поле. — Землевладельцу мы, разумеется, весь ущерб возместим.

— Если вам так угодно, лорд Рал, — поклонился Роули. — Министр желает, чтобы выбор был за вами. Земля здесь общественная, а хлебов избыток, так что никакого возмещения не потребуется. Когда вы разместите ваш эскорт, то, если вам будет угодно, министр хотел бы пригласить вас на ужин. Он попросил меня передать, что с нетерпением ждет встречи с вами и жаждет снова лицезреть Мать-Исповедницу.

— Мы не...

Кэлен снова ткнула его локтем.

— Мы с радостью принимаем приглашение министра Шанбора. Однако попросите его отнестись с пониманием к тому, что мы приехали издалека и устали. И будем признательны, если ужин будет небольшим, не более трех перемен.

Роули был явно не готов к подобной просьбе, но пообещал незамедлительно ее передать.

Как только юноша отбыл, возле Ричарда появилась Дю Шайю.

— Тебе нужно помыться! — объявила она. — Джиаан говорит, что тут неподалеку, за холмом, есть пруд. Пошли искупаемся.

Брови Кэлен сползли к переносице. Дю Шайю приторно улыбнулась.

— Я всегда должна это предлагать сама, — сообщила она. — Он вечно стесняется, когда мы моемся вместе. Его лицо краснеет. — Она указала на физиономию Ричарда. Вот прямо как сейчас, когда мы раздеваемся перед купанием. Он вот так краснеет каждый раз, как велит мне раздеться.

— Да ну? — скрестила руки Кэлен. Дю Шайю закивала.

— Тебе тоже нравится с ним купаться? Кажется, он это любит. Купаться с женщинами.

Только теперь Ричард понял, насколько недовольна Дю Шайю прогулкой верхом и как она жаждет сровнять счет.

Зеленые глаза Кэлен обратились на Ричарда.

— Что у тебя за вечные истории с женщинами и водой?

Ричард пожал печами, не имея ничего против этой игры.

— Хочешь составить нам компанию? Это может оказаться весело. — Подмигнув Кэлен, он схватил Дю Шайю за руку. — Ну, пошли, жена. Мы с тобой пойдем первые. А Кэлен, возможно, присоединится к нам попозже.

Дю Шайю вырвала руку. Для нее шутка зашла слишком далеко.

— Нет! Я не желаю подходить к воде!

В ее глазах мелькнул неприкрытый ужас. Она вовсе не желала, чтобы шимы опять попытались ее утопить.

Глава 52

Ричард нетерпеливо вздохнул, наблюдая за наслаждавшимися ужином людьми.

Ужин в узком кругу, как назвал это действо Бертран Шанбор. Кален шепнула Ричарду, что по андерским меркам ужин на пятьдесят — шестьдесят персон действительно считается ужином в узком кругу.

Когда Ричард смотрел на гостей, многие из них, особенно мужчины, отводили взгляд. А вот женщины — нет. Большая удача — судя по тому, как они строили ему глазки, — что Кэлен не ревнива. К Дю Шайю она на самом деле не ревновала вовсе, отлично зная, что та лишь подтрунивает над ним. Однако Ричард твердо знал, что ему еще предстоит объясняться по поводу того совершенно невинного давнего купания с Дю Шайю.

Представлялось довольно затруднительным объяснять что бы то ни было Кэлен, когда вокруг практически постоянно толпились люди. Даже когда они спали, их охраняли мечники, а теперь еще и д'харианские солдаты. Не слишком интимная обстановка, а о романтике и говорить не приходится. Ричард уже начал забывать, что они с Кэлен женаты, настолько давно им не доводилось побыть наедине.

Однако в сравнении с тем, что еще предстоит, эти неудобства казались незначительными. Мысли о том, что из-за разгуливающих на свободе шимов гибнут люди, не слишком способствовали близости.

Сидя сейчас рядом с Кэлен и глядя, как свет ламп отражается в ее зеленых глазах и играет в волосах, как густые каштановые пряди струятся по ее шее, Ричард вдруг вспомнил о том, как несколько недель назад в последний раз занимался с Кэлен любовью в доме духов. Вспоминал ее нежное обнаженное тело.

Эта картина встала перед его мысленным взором как наяву.

Кэлен кашлянула.

— Он задал тебе вопрос, Ричард, — шепнула она.

— Что? — моргнул Ричард.

— Министр Шанбор задал тебе вопрос.

Ричард повернулся к министру:

— Прошу прощения, задумался. Об одном важном деле.

— Ничего страшного, — улыбнулся министр Шанбор. — Я просто поинтересовался, где вы выросли.

Внезапно Ричард вспомнил то, что, казалось, давно позабыл: как он боролся со своим старшим братом. Сводным братом Майклом. Он тогда так наслаждался их совместными играми. Веселое было время.

— О, ну как вам сказать... Там, где бывали хорошие драки.

— Полагаю... Полагаю, у вас был хороший учитель. — Министр явно подбирал слова.

Позже, когда они выросли, сводный брат предал Ричарда Даркену Ралу. Майкл предал многих. Из-за предательства Майкла погибло немало невинных людей.

— Да, — кивнул Ричард. Воспоминания стояли стеной между ним и министром. У меня действительно был хороший учитель. Прошлой зимой я приказал отрубить ему голову.

Министр побледнел.

Ричард снова повернулся к Кэлен.

— Отличный ответ, — прошептала она, пряча улыбку и прикрываясь салфеткой, чтобы ее нельзя было услышать за игрой расположившейся перед столом арфистки.

Госпожа Шанбор, сидевшая по другую руку от Кэлен, даже если и слышала слова Ричарда, то не показала виду. Далтон Кэмпбелл рядом с министром выгнул бровь. Супруга Кэмпбелла, Тереза — милая женщина, по мнению Ричарда, — не слышала ничего. Когда Далтон шепотом передал ей слова Ричарда, ее глаза расширились, но скорей от восторга, чем от ужаса.

Кэлен предупредила его, что эти люди признают силу, и посоветовала, если он хочет добиться сотрудничества, припугнуть, а не предлагать выгоды.

Министр, держа в руке кусок мясного рулета в красном соусе, стекающем ему на пальцы, явно желал перевести разговор в более безопасное русло.

— Не желаете ли отведать мяса, лорд Рал? — предложил он.

Ричарду казалось, что мясная перемена длится уже битый час. И он решил сказать министру чистую правду.

— Я боевой чародей, министр Шанбор. И как мой отец, Даркен Рал, не ем мяса. — Ричард сделал паузу, дабы убедиться, что его слушают все сидящие за столом. — Видите ли, волшебники должны в своей жизни придерживаться равновесия. И отказ от мяса уравновешивает совершенные мною убийства.

Арфистка взяла фальшивую ноту. Все остальные затаили дыхание.

— Я уверен, — нарушил мертвую тишину Ричард, — что сейчас вам уже известно сделанное мною Срединным Землям предложение присоединиться к нам. Условия выдвинуты честные и равные для всех. Ваши представители наверняка уже сообщили вам о них. Если вы присоединитесь добровольно, ваш народ будет принят с радостью. Если вы выступите против нас... Что ж, если вы откажетесь, то мы придем и завоюем вас, и тогда условия будут жесткими.

— Мне так и сказали, — кивнул министр.

— И вам сообщили, что я полностью поддерживаю Магистра Рала? — вступила в разговор Кэлен. — Вам известно, что я советую всем странам присоединиться к нам?

— Да, Мать-Исповедница, — слегка наклонил голову министр. — И пожалуйста, не сомневайтесь, что мы высоко ценим ваш мудрый совет.

— Надо ли это понимать как то, что вы намерены присоединиться к нам в нашей борьбе за свободу, министр?

— Ну... Видите ли, Мать-Исповедница, все не так просто.

— Прекрасно, — произнес Ричард, начав приподниматься. — Значит, я встречусь с Сувереном.

— Вы не можете, — сказал Далтон Кэмпбелл. Ричард, закипая, опустился на место.

— Это почему же?

Министр облизнул губы.

— Дело в том, что Суверен, да благословит Создатель его душу, очень болен. Он прикован к постели. Даже я не могу увидеть его. Он не в состоянии говорить, как мне сообщили лекари и его супруга. Попытаться поговорить с ним бесполезное занятие, потому что он практически все время без сознания.

— Мне очень жаль! — произнесла Кэлен. — Мы не знали.

— Мы охотно отведем вас к Суверену, Мать-Исповедница, Магистр Рал, искренне заверил Далтон Кэмпбелл, — но он настолько болен, что не сможет ничего вам ответить.

Арфистка заиграла более громкую и сложную мелодию, перебирая чуть ли не все струны.

— Значит, вам придется решать без него, — отрезал Ричард. — Имперский Орден уже захватывает Новый мир. И нам нужны все силы, которые мы сможем привлечь, чтобы противостоять его натиску, иначе черная тень накроет всех нас.

— Что ж, — ответил министр, сосредоточенно собирая что-то невидимое со скатерти. — Я хочу, чтобы Андерит присоединился к вам в вашей благородной борьбе. Действительно хочу. Как, я убежден, и большинство жителей Андерита...

— Отлично. Значит, вопрос решен.

— Не совсем. — Министр Шанбор поднял взгляд. — Хотя я этого хочу, как и моя супруга, а Далтон Кэмпбелл нам это весьма настоятельно советует, мы не можем сами решать такой важный вопрос.

— Директора? — уточнила Кэлен. — Так с ними мы можем поговорить прямо сейчас.

— И они тоже, — согласился министр, — но дело не только в них. Есть и другие, кто должен принять участие в решении столь судьбоносного вопроса.

— И кто же? — озадаченно спросил Ричард. Министр откинулся на стуле и некоторое время оглядывал зал, прежде чем устремить свои темные глаза на Ричарда.

— Народ Андерита.

— Вы — министр культуры! — воскликнула Кэлен. — Вы говорите от их имени. Вам достаточно сказать, что будет так, и все.

— Мать-Исповедница, Магистр Рал, — развел руками андерец, — вы ведь просите нас отказаться от нашего суверенитета. Требуете капитуляции. Я не могу единолично, решать такой вопрос.

— Именно поэтому это и зовется капитуляцией! — решительно проговорил Ричард.

— Но вы хотите, чтобы наш народ перестал быть тем, что он есть, и стать единым с вами и вашим народом. Мне кажется, вы не понимаете, что это значит. Вы просите нас отказаться не только от нашей самостоятельности, но и от нашей культуры. Разве вы не видите? Мы можем перестать быть тем, что мы есть. Нашей культуре тысячи лет. И вот теперь являетесь вы, один человек, и требуете, чтобы целый народ отказался от своей истории? Неужели вы думаете, что нам так легко отказаться от нашего наследия, наших обычаев, нашей культуры?

Ричард побарабанил пальцами по столу. Он оглядел наслаждавшихся ужином гостей, не имеющих ни малейшего представления о тех серьезных вещах, что обсуждаются сейчас за верхним столом.

— Вы не правильно это трактуете, министр. Мы вовсе не намерены уничтожать вашу культуру. — Ричард наклонился поближе к андерцу. — Хотя из того, что мне доводилось слышать, в ней есть кое-какие несправедливые аспекты, которых мы не допустим. По нашему закону все равны. И если вы будете соблюдать общие законы, вы можете сохранять вашу культуру сколько угодно.

— Да, но...

— В первую очередь это необходимо для сохранения свободы сотен тысяч жителей Нового мира. Мы не можем ставить под угрозу так много людей. Если вы к нам не присоединитесь, мы вас захватим. А когда это произойдет, вы будете лишены права голоса при принятии общих законов и выплатите контрибуцию, которая выбьет из колеи вашу страну на несколько поколений. — Глаза Ричарда горели так, что министр даже слегка отодвинулся. — Но будет куда хуже, если Имперский Орден доберется до вас первым. Они не будут требовать контрибуции. Они вас уничтожат. Перебьют и поработят вас.

— Имперский Орден потребовал капитуляции Эбиниссии, — сдержанно сообщила Кэлен. — Я была там. И видела, что сотворили имперцы с жителями, когда те отказались сдаваться и становиться рабами. Солдаты Имперского Ордена подвергли пыткам и вырезали всех мужчин, женщин и детей в городе. Всех до единого. Никто не остался в живых.

— Ну, любой, кто...

— В резне принимали участие более пятидесяти тысяч имперцев, — ледяным тоном продолжила Кэлен. — Я командовала войсками, которые перебили их. Мы убили всех до последнего тех солдат и офицеров Ордена, которые принимали участие в резне в Эбиниссии. — Кэлен наклонилась к министру. — Многие из них молили о милосердии. Но я провозгласила моей властью Матери-Исповедницы, что Ордену не будет никакой пощады! И сюда входят и те, кто выступает на его стороне. Мы уничтожили этих людей всех до единого, министр. Всех до единого.

После этих слов за столом повисло всеобщее молчание. Тереза, жена Далтона Кэмпбелла, выглядела так, будто готова бежать отсюда куда глаза глядят.