Начальник Судного Дня Щеглов Сергей

— Не хотел бы я столкнуться с тамошним деятелем, — пробормотал Рейлис.

— Почему? — удивился Валентин. — С одним из них ты знаком уже два месяца…

— Ты — деятель?!

Почему-то этот факт поразил Рейлиса даже сильнее, чем мгновенный перенос из Гвентарра в Сансан.

— Ну да, — пожал плечами Валентин. — Делами Побережья занимаются в основном деятели, у мыслителей нет ни времени, ни желания возиться с… — Валентин сделал вид, что сказал что-то не то, и поспешно поправился, — ну, словом, у них есть чем заняться и в Цитадели.

— Возиться, — повторил Рейлис. Как и ожидал Валентин, ключевое слово сыграло свою роль. Обидевшись на мыслителей Цитадели, Рейлис тем самым признал их реально существующими; легенда, изложенная Валентином, начала свою независимую жизнь. — Сколько на Побережье таких, как ты?

— Немного, — пожал плечами Валентин. — Точнее, немного таких, как факир Фалер; таких, как я, здесь вообще нет.

— Что вы здесь делаете? — задал Рейлис следующий вопрос, незаметно для самого себя скатываясь к стереотипу допроса. На кого работаешь, какое задание получил, с кем должен связаться — и так далее, пока не выяснится вся цепочка. Хороший признак, решил Валентин; в душе он уже поверил, но желает убедиться в моей правдивости и на логическом уровне.

— Прежде всего, — честно ответил Валентин, — мы разыскиваем и забираем к себе древние артефакты.

— Понятно, — кивнул Рейлис. — Ты говорил мне, что тебе нужны талисманы.

— В том числе и талисманы, — согласился Валентин, — хотя древние тексты представляют для нас гораздо большую ценность. Кроме того, мы вызволяем из рабства и переправляем в Цитадель некоторых землян. — Рейлис снова кивнул. — И наконец, мы — хотя в данном случае правильнее было бы сказать «я» — по мере сил стараемся уберечь Побережье от слишком уж масштабных катастроф.

Рейлис невесело усмехнулся:

— Не слишком-то хорошо это у вас получается.

Валентин развел руками:

— Я и не говорил, что у меня что-то получается. Но я пытался и буду пытаться и впредь.

— А как же Земля? — спросил Рейлис, думая о своем. — Неужели никто из вас не пытался вернуться?

— Землей занимается другая коллегия, — дипломатично ответил Валентин. — Легкость, с которой мы можем вызвать с Земли очередного пришельца, до сих пор не дает покоя нашим магам. Но все их изыскания пока безуспешны. Нам так и не удалось найти заклинания, поворачивающие вызов вспять.

— Заклинания здесь бесполезны, — сказал Рейлис, указывая в направлении потайной двери, ведущей к Катеру. — Есть другой способ, Фалер!

— Когда до этого дойдет, — кивнул Валентин, — я с удовольствием с ним ознакомлюсь. Но не кажется ли тебе, что сначала нам нужно кое о чем договориться?

Рейлис удивленно посмотрел на Валентина:

— Договариваться? О чем? Я открываю тебе Катер, и мы отправляемся на Землю! Ты понимаешь? На Землю!

Вот теперь понимаю, подумал Валентин. Повезло ему с учителями, нечего сказать. Сколько лет прошло, а первый урок наизусть помнит.

— На Землю, — кивнул Валентин, и повторил несколько раз, постепенно понижая голос, — да, на Землю… на Землю… на Землю…

Повторяя эти слова как заклинание, он зажег на кончике указательного пальца магический шарик, заставив его мерцать случайным образом, и стал медленно поднимать руку, покачивая ею из стороны в сторону. Убедившись, что Рейлис невольно засмотрелся на этот нехитрый гипнотический прибор, Валентин прикрыл глаза, до предела замедлил время и скользнул в сознание своего собеседника, впервые в своей практике задействовав Обруч в психотерапевтическом режиме.

Структура «околдовывания словом», которому в свое время подвергся Рейлис, была достаточно очевидной. Спокойный и рассудительный даже перед лицом смерти, Рейлис превращался в одержимого, едва речь заходила о Земле. Пресловутые «земляне», сами больше всего на свете желавшие вернуться домой, запрограммировали точно такое же стремление в каждом из своих учеников. Сейчас, раздвоившись между собственным, уставшим и раздраженным, сознанием и сознанием Рейлиса, пребывавшем в бездумной эйфории по случаю немедленного отъезда на Землю, Валентин постепенно распутывал внушения многолетней давности.

Распутывал — и мрачнел все больше и больше. Рейлиса программировали подлинные мастера своего дела. Обычный гипнотизер на их месте ограничился бы простым постгипнотическим внушением — «Больше всего на свете ты хочешь попасть на Землю» — убрать которое было бы делом одной секунды; но таинственные учителя-земляне пошли куда более хитрым путем. Все детские и юношеские воспоминания Рейлиса о жизни на Побережье были десятками невидимых нитей связаны с «черной зоной» мозга — зоной, отвечающей за боль и страдания. И лишь одна ниточка связывала их с положительными эмоциями — ниточка, проходившая через картинки земной жизни. Каждый раз, вспоминая тот или иной эпизод своего прошлого, Рейлис чувствовал боль и отчаяние, но вместе с тем и надежду — надежду на лучшую жизнь, обрести которую он мог лишь на Земле.

Интересно, подумал Валентин, испытывая острое желание почесать в затылке, — сколько же дней они его обрабатывали? Это ж какую кучу эпизодов нужно было переворошить, да к тому же без Обруча, в диалоговом режиме, пусть даже под гипнозом! И что мне прикажете делать? Отрезать ему земной позитив? Переворошить всю прошлую жизнь, расцветить каждый эпизод какими-нибудь приятными связями? Вот этот, например, где его избивают ногами трое каких-то бродяг?

Нет уж, решил Валентин. От такого вмешательства он только еще больше свихнется. Все, что мне нужно — это чтобы он перестал тупеть каждый раз, когда речь заходит о Земле. Пусть вспоминает прошлое и надеется на лучшее будущее; но только не бездумно, а по строго рассчитанному плану.

Валентин пробежался по цепочкам ассоциаций и добрался до логических моделей, которыми Рейлис пользовался в своих интеллектуальных рассуждениях. Организованы они были на удивление современно — в виде визуальных образов, напоминающих развесистые деревья. Валентин разыскал модель, соответствующую Земле — она походила скорее на одинокий стебель бамбука, чем на развесистую клюкву, — и принялся достраивать ее образами, позволяющими здраво отнестись к перспективе возвращения на Землю. Вот это по мне, думал Валентин, добавляя к зыбкому рисунку туманное облако со стрелкой внутри — символ течения времени, которым пользовался Рейлис, — вот это мой стиль. Копаться в чужой черепушке, понятия не имея, каким образом Обруч переведет вот эти картинки в их нейрохимическое отображение. Ну вот, вроде бы все; теперь у нас и разброс по времени имеется, и понимание, что счастливая жизнь на Земле вовсе не в каждом веке существовала. Привяжем-ка это все к сияющему облаку счастья, которым до сих пор эта Земля представлялась, и посмотрим, как это отразится на бедном пациенте.

— Знаешь, — сказал Валентин, отпуская время, — а у нас действительно может получиться!

Он повертел шарик между пальцами, давая Рейлису повод догадаться, что именно таким образом Фалер обдумывает сложные проблемы, а потом погасил его и сложил руки на столе.

Рейлис удивленно огляделся по сторонам, а потом несколько раз с силой провел ладонями по лицу. Подействовало, решил Валентин; вот только в какую сторону? Как бы убивать не кинулся, сообразив, что нет счастья на Земле!

— Фалер, — сказал Рейлис изменившимся голосом и вдруг закашлялся. — А сам-то ты хочешь вернуться на Землю?

Надо же, удивился Валентин. Задумался! Неужели я все сделал правильно?

— Не уверен, — ответил он, задумчиво поджав губы. — Россия конца двадцатого века — не самое приятное место во Вселенной. Я предпочел бы научиться попадать в нужное мне время, — продолжил Валентин и улыбнулся, — разведать, что там и как, а уж потом решать — хочу или не хочу.

— Наверное, ты прав, — кивнул Рейлис. — Я так долго мечтал об этом моменте, что едва не забыл о времени. Харлан был уверен, что Катер вернет его домой; но даже он наверняка начал бы с многочисленных экспериментов.

Похоже, получилось, подумал Валентин. Но расслабляться пока что рано. Вот если он вспомнит, откуда у нас появилась тема Земли…

— Тем не менее, — сказал Рейлис, — я не отказываюсь от своих слов. Я действительно хочу попасть на Землю, и прошу тебя мне в этом помочь. Если Харлан ошибался, я стану искать другие пути; но сначала мы должны проверить Катер. Вот моя цель и моя часть договора; теперь — твоя очередь, Фалер.

Ай да я, подумал Валентин. Милтон и Ричард в одном флаконе. Впору возгордиться и возомнить себя инженером душ человеческих.

— Моя цель тебе известна, — сказал Валентин, старательно пряча довольную улыбку, — это мир и покой на Побережье. Собирать талисманы и скупать пришельцев будем потом; сейчас у нас на носу заварушка, которая обещает быть покруче эльсимской. Мне нужно укротить три могучих талисмана, снять проклятие с Тардена, усмирить Хеора и прекратить Время Темных Сил. Надеюсь, ты мне во всем этом поможешь.

— Услышь я все это месяцем раньше, — сказал Рейлис, — я решил бы, что ты сумасшедший. А сегодня я отвечу вопросом. Ты уверен, что это — все?

— Совсем забыл, — улыбнулся Валентин. — Нужно добавить еще один пункт: а также иные задачи, которые возникнут по ходу выполнения перечисленных.

— Одним словом, — сказал Рейлис, сжимая правую руку в кулак, — я помогаю тебе во всем, а ты помогаешь мне в главном. По рукам?

— По рукам, — ответил Валентин. Он тоже сжал правую руку в кулак и коротко взмахнул им перед собой.

— Тогда пошли, — просто сказал Рейлис, поднимаясь на ноги. Повинуясь движению его левой руки, в которой наверняка скрывался пульт дистанционного управления, в стене раскрылся узкий проем, мерцающий тусклым электрическим светом. Спустившись вслед за Рейлисом по знакомой уже винтовой лестнице, Валентин оказался в коридоре, ведущем к Катеру — космическому кораблю двадцать второго века.

За месяц, прошедший с его первого здесь появления, Валентин досконально изучил техническую историю земной цивилизации. Ничего даже отдаленно напоминавшего Смотрелку не помнили ни Донован, ни Шаврин, ни даже сам принц Акино, самый «поздний» из землян страны Эбо. Нарисовав несколько графиков, Валентин оценил время создания Смотрелки две тысячи сто шестидесятым годом. В отличие от местных талисманов, Смотрелка так или иначе подчинялась любому землянину — но в полной мере использовать ее могли лишь прирожденные технари, готовые отдавать возне с машинами по восемнадцать часов в сутки. Впервые попав в Смотрелку, Валентин настроил ее на себя с помощью несложного — для мага своего класса, разумеется, — заклинания ясновидения; к его удивлению, такая настройка оказалась более эффективной, чем традиционное практическое обучение, которое прошел тогдашний оператор Смотрелки Джадд Слейтер.

Насчет Смотрелки Валентин был совершенно спокоен; но вот сам Катер вызывал у него основательные сомнения. Во-первых, Слейтер недвусмысленно заявил, что Смотрелка — единственная система, сохранившаяся на Катере в рабочем состоянии; во-вторых, при первом контакте с Катером Валентин не смог преодолеть его защитного поля.

Увидев сейчас перед собой сплетенный из бесчисленных тонких лучей световой кокон, окружавший Катер защитным эллипсоидом, Валентин осторожно замедлил шаг и выжидательно посмотрел на Рейлиса.

— В прошлый раз, — сказал Рейлис, доставая из кармана плоскую коробочку, — я настроил Катер воспринимать тебя как гостя. Сейчас я сделаю тебя вторым человеком на борту — после меня, разумеется.

Капитан Рейлис, подумал Валентин. Ну что ж, звучит неплохо. Правда, мой путь великого мага что-то сильно забирает в сторону звездных войн. Может быть, огненный меч виноват? Или привычка чуть что использовать Силу?

Улыбнувшись этим рассуждениям, Валентин смело шагнул сквозь переплетение лучей. В отличие от прошлого раза, удара током не последовало, зато дверь раскрылась сразу же, без предварительных переговоров.

— А Слейтер? — спросил Валентин, заходя в шлюзовой отсек. — Кем был он? Капитаном?

— Наблюдателем, — ответил Рейлис. — Разве я мог доверить Катер чужому рабу?

— То есть, — раскрыл глаза Валентин, — на Катере работает не только Смотрелка?!

— Харлан говорил, что Катер невозможно уничтожить или хотя бы испортить, — ответил Рейлис. — Я думаю, что на Катере работает все. Но поскольку я не землянин, — он философски развел руками, — я так и не смог это проверить. Катер отзывается только на те мои команды, которые я заучил наизусть в поселке землян. Я не в силах даже воспользоваться Смотрелкой.

Валентин прислонился к теплой бесшовной стене и сжал губы. Если Катер полностью исправен, подумал он, и если я сумею освоиться с управлением… то я провожусь с этим делом черт знает сколько времени. В отличие от талисманов, у которых нет такой великолепной игрушки.

Интересно, этот эпизод тоже подстроил Не-Билл?

— Секунду, — сказал Валентин, поднимая палец. — Я обещал помочь тебе; но я не обещал бросить для этого все остальные дела. Сейчас я всего лишь попробую, что такое Катер; а потом мы займемся охотой на талисманы. Ты согласен?

— Хотя бы попробуй, — ответил Рейлис. — Я три года ждал этого момента!

— Ну что ж, — улыбнулся Валентин. — Пробую.

Он легким движением пальцев включил ясновидение и прикрыл глаза, охватывая своим разумом все окружающее пространство. Система виртуальной реальности, оборудованная в Смотрелке, оказалась куда более хитрым орешком, чем показалось Валентину месяц назад. Фактически, Смотрелка и была Катером — по крайней мере, тогда, когда Катер этот находился в полете. Несколько десятков подсобных помещений, — вроде шлюза, кают-компании, традиционной полукруглой рубки для атмосферных полетов, — занимали едва ли четверть от общего объема Катера; все остальное место было отдано странной субстанции, в которой плавали коконы жизнеобеспечения экипажа. Нанотехнология, понял Валентин, нанотехнология, доведенная до своего предела. По сути, у Катера не было даже постоянной конструкции; его «реальные» объемы представляли собой всего лишь постоянно воспроизводящуюся программу по формированию для экипажа привычной среды обитания.

Управление Катером тоже напоминало управление Смотрелкой, к которому Валентин подключился еще в прошлый раз. Находясь в виртуальной реальности, пилот визуализировал Катер и окружающее пространство любым удобным для себя способом, а потом попросту выбирал точку, в которой хотел оказаться. Все остальное Катер делал сам; причем не просто делал, а мог при необходимости прокрутить этот процесс по шагам, подробно объясняя смысл и значение каждого этапа.

У Харлана Гупты были все основания считать, что Катер сумеет доставить его на Землю. И не просто на Землю, а в тот самый момент времени, из которого Катер был выдернут могучей магией Панги.

Вот и все, подумал Валентин.

Вот он, Маг Тьмы. Собственной персоной.

Любой пилот этого Катера способен стереть Пангу в порошок, а потом спокойненько отправиться на Землю. С той же легкостью, с какой я по утрам создаю себе чашку чая.

Так что ж они этого сразу не сделали, тут же пришел в голову Валентину вполне логичный вопрос. И потом, если магия Панги сумела вытянуть сюда этот Катер — то кто же из них сильнее?

Валентин открыл глаза и нахмурил брови.

— Нет? — прошептал Рейлис.

— Хуже, — ответил Валентин. — Да. Этот Катер способен на все. Но дело в том, что Сила тоже способна на все.

— Еще один Ампер? — с полуслова догадался Рейлис.

— Вот именно, — протянул Валентин. — Еще один Ампер… если только нам не удастся договориться.

Рейлис приоткрыл рот и тоже прислонился к стене. Они молча стояли друг против друга — пангиец и землянин. Гражданин Земли и гражданин Эбо.

Было бы неплохо научиться с ней договариваться, подумал Валентин. С этой самой Силой, которая, по словам Хеора, имеет на меня особые виды.

Рейлис качнул головой и скривил губы в скептической гримасе.

— Ты думаешь, — спросил он, — Сила обладает разумом?

— По крайней мере, — ответил Валентин, — талисманы им точно обладают. Иначе бы мы здесь с тобой не торчали. Хочешь посмотреть, как я буду договариваться с Фарингскими Браслетами?

— Ты шутишь? — воскликнул Рейлис. — Конечно хочу!

— Тогда пошли, — сказал Валентин, шагая в послушно открывшуюся дверь. Повинуясь его мысленному приказу, Катер переместил черную мембрану Смотрелки поближе к шлюзу; и потому секунду спустя Валентин уже висел в пустоте, слабо мерцая своим полупрозрачным телом.

Рейлис появился рядом, в точно таком же обличье.

— Сначала, — сказал Валентин, — я покажу тебе, как это все работает. А потом, если останется время, настрою на тебя часть систем. Присмотришь за Тарденом в мое отсутствие, а?

— Если получится, — осторожно ответил Рейлис, с опаской разглядывая свой виртуальный облик. — Где мы, Фалер? Все еще на Катере?

Валентин высветил перед собой цветной разрез Катера в масштабе один к десяти и указал Рейлису на коконы жизнеобеспечения, в которых лежали два бездыханных тела.

— Мы там, — сказал он. — Те мы, которых ты здесь видишь — одно из многочисленных порождений Катера. Сейчас мы видим только друг друга, но при случае можно отправить такого призрака, — Валентин похлопал себя по животу, — в гости к самому Хеору. Видишь ли, Катеру все равно, в каком месте Вселенной создавать эти виртуальные образы.

— Теперь я понимаю, — пробормотал Рейлис, — почему Харлан так часто бывал в мрачном расположении духа. Потерять такую мощь…

— Да запросто, — ответил Валентин, припомнив свои переживания в зоне безмагии. — Видишь ли, у нас, на Панге, всякое может случиться!

— У нас? — переспросил Рейлис.

— У нас, у нас, — кивнул Валентин. — Ну а теперь помолчи; я начинаю искать Браслеты.

Рейлис молча наклонил голову. Хороший признак, подумал Валентин; может быть, и в самом деле помолчит.

В тот же миг в окружающей черноте вспыхнули семь ярких звезд. А под ногами, заняв все пространство от горизонта до горизонта, расстелилась самая величественная из карт Побережья — само Побережье, наблюдаемое из открытого космоса. Валентин решил не терять времени зря и сразу же задал Смотрелке задачку максимальной сложности — развернуть перед ним карту Побережья, содержащую все данные, которые только могли считать виртуальные детекторы Катера.

Зрелище получилось действительно незабываемое. Мерцающее тысячами цветов, периодически ощетинивающееся тонкими усиками трехмерных графиков, Побережье лежало под ногами Валентина, как мирно спящий город перед армией завоевателя. Валентин заморгал, пораженный количеством самых разных параметров — от электромагнитного излучения до социальной активности населения — и качнул головой. Хватит, приказал он Катеру; я понял, что могу увидеть все, теперь осталось понять, что же мне нужно увидеть!

Карта под ногами поблекла, превратившись в обычную космическую фотографию с наложенной текстурой рельефа и подсвеченными ключевыми объектами. Валентин покосился на Рейлиса — тот, развернувшись, разглядывал лежавшие далеко за спиной Черные Пески, разыскивая там уже знакомые контуры Черной Цитадели. Вот пусть и посмотрит, решил Валентин, а я тем временем наконец-то подумаю. Как же мне разыскать эти чертовы Браслеты?

Будем рассуждать логически, решил Валентин. Их два, и вся их чисто талисманная активность проявляется в точке, расположенной между ними. То ли из-за взаимного наложения Т-полей, то ли еще по какой причине; одним словом, по Т-спектру их реального положения не обнаружить. Что нам остается?

Ха, сказал себе Валентин. Известно что — магия! У нас же Время Темных Сил; что бы они там талисманно ни делали, из-за ТМ-взаимодействий их действия обязательно засветятся в магическом диапазоне. А ловить магические спектры мы наверняка умеем, не так ли, Смотрелка?

Умеем, тут же осознал Валентин. Только образец нужен, потому что магии на Побережье — как электричества на Земле!

Валентин зажег на пару секунд сетку магической активности на Побережье — отчего вся земля под ногами буквально вспыхнула россыпью приятных зеленых огоньков — и стал думать дальше. Образец; и где же мне взять образец?

Не иначе как у самих Браслетов, сообразил Валентин. Где они теперь, я толком не знаю, а вот где они были семнадцатого августа, я знаю совершенно точно. Запись-то всего происходящего мы ведем, или как?

Или как, пришел ответ Катера. Режим невидимости, активность только по команде оператора.

Тьфу ты, мысленно выругался Валентин. А я-то уж подумал, что теперь Катер все-все за меня будет делать. Что же теперь, на развалины Ампера лететь — а точнее, нырять, — и там ментальный след Габриэля разыскивать?

Звезды над головой погасли, уступив место синему, в легких облачках небу. Под ногами от горизонта до горизонта простерлось темно-синее море, по которому бежали к далекому берегу длинные пологие волны.

Однако, подумал Валентин. Можем, если захотим. Интересно, Катер действительно все-все в окружающей среде замечает? Сработает через него Обруч, или все-таки перемещаться придется?

Не особо надеясь на успех, Валентин переключил Обруч в режим общего поиска. И обмер от удивления: Обруч работал!

Та-ак, сказал себе Валентин. Талисманы, говорите? Магия? Время Темных Сил всякое? А может, все это — обыкновенная техника двадцать третьего века? Как еще старик Лем предсказывал: продвинутая техника — та же магия? А все это хваленое Время Темных Сил — всего-навсего гнусный вирус, периодически форматирующий всепангийский жесткий диск. Или, по крайней мере, делающий его очень мягким.

Стоп, оборвал Валентин свои в высшей степени неуместные рассуждения. Эти байки мы с Баратынским еще пять лет назад слышали. И совершенно по Лему отвечали: раз продвинутая техника — та же магия, так давайте магией и заниматься. Нечего с отверткой к нанороботам лезть; не поймут-с!

В окружившем Валентина белесом тумане постепенно проступили несколько светлых сгустков. Смотрелка визуализировала образы, создаваемые Обручем, изображая потоки мыслей в виде клубящихся белых облачков. Валентин переместился к ближайшему из них, Обруч тут же воссоздал полное восприятие, — и туман мгновенно рассеялся, открыв уже изрядно надоевшую картину.

Георг и Детмар, верхом на громадных вороных конях, только что не пышущих огнем, возвышались посреди Площади. Позади них тянулась ровная полоса из упавших наземь Воителей, безуспешно пытавшихся преградить путь незваным гостям. Уцелевшие Воители, построенные в безупречно квадратное каре, с ужасом взирали на Избранных, явившихся на праздник Единения. А за их спинами простиралась огромная площадь, способная вместить миллионы и миллионы людей, главная площадь Великого Ампера, столицы Великой Фарингии.

Надо же, удивился Валентин. Оказывается, именно в этот момент Габриэль волновался сильнее всего — вот Обруч на него первым и настроился. Ну, теперь поехали, не спеша, по секундам. Сейчас Браслеты в полную силу заработают.

Габриэль протянул вперед руки, и Браслеты послушно удлинили их на добрую сотню метров. Левой рукой Габриэль осторожно прикоснулся к Игле, правой же плотно обхватил Жезл. И только потом позволил себе закончить начатую ранее фразу:

— …а они повсюду! Вот они, верхом на созданиях ночи, явились, чтобы осквернить наш святой день своим нечестивым присутствием! Но лишь к вящей славе нашего единства послужат их жалкие происки, когда падут они, пораженные нашим величием, и будут молить о пощаде!

Что-то я не то делаю, сообразил Валентин. Мне же нужно Браслеты изучать, а вовсе не Габриэля. Ну-ка, стоп, скомандовал он Обручу.

Полупрозрачные стены выступили из земли, да так и замерли, не поднявшись даже на десяток метров. Время остановилось; Обруч ожидал следующей команды. А потом с неба упал белесый туман, возвращая Валентина обратно в мир, заполненный только следами чужих восприятий. Рейлис недовольно хмыкнул — наверняка ему хотелось посмотреть, что же было дальше. Но Валентин только покачал головой — здесь не кинотеатр. Мне нужны Браслеты; и, между прочим, я умею на них настраиваться. Нужно только замедлить время, замедлить так, чтобы затылок налился тяжестью, а глаза вылезли на лоб.

Обруч стиснул виртуальную голову Валентина ничуть не слабее, чем реальную. Туман распался на висящие в пустоте капельки белесой жидкости; одни из них выглядели чуть побольше других. Нет, так не пойдет, сказал Валентин Смотрелке; я по-другому привык!

В тот же миг на Валентина обрушилась темнота. Но в этой темноте Валентин явственно ощутил присутствие чьих-то громадных рук. Они медлили с приказом, медлили, как всякий оператор, еще не слившийся со своим талисманом; но Валентин знал, что рано или поздно такое слияние наступит, и потому спокойно ждал.

Точнее, спокойно ждали Браслеты. Валентин с трудом сдерживался, чтобы не застонать от боли; но ускорить время сейчас значило наверняка пропустить самое интересное. Приказ Габриэля и его выполнение Браслетами.

Габриэль медлил какую-то долю секунды — хотя Валентину показалось, что прошло добрых десять минут. А потом в темноте перед ним на мгновение появился Ландорский Жезл, громадный, метра два в высоту, Валентин расправил длинные пальцы на обеих руках, охватывая этот жезл, и ощутил его мерное подрагивание, ощутил уколы от невидимых электрических разрядов, окутывавших его темную на первый взгляд поверхность.

Еще раз, скомандовал Валентин, и помедленнее.

На глазах его выступили слезы — Обруч сделал помедленнее, и тупая боль в голове сменилась острой. Но Валентин все же проследил каждое движение Браслетов, каждое дрожание их длинных пальцев, больше походивших на щупальца осьминога или даже на нити медузы. Проследил трижды, пока в глазах не потемнело, а в сознании не сформировалась рабочая гипотеза.

Дальше, прошептал Валентин, разрешая Обручу ускорить время.

Стоп!

Обруч уже сообразил, какие именно моменты нужны Валентину. На этот раз он остановил время точно в нужный срок. Габриэль отдал команду, и Браслеты начали ее выполнение. Их длинные пальцы обвили Жезл и потянулись дальше, к проступившей из мрака человеческой руке. Потом они без труда проникли внутрь, раздвинули желеобразную плоть и присосались к упругим, слабо подрагивающим нервам. А затем вдруг распухли, закрывая собой все видимое пространство, превращая Жезл и держащую его руку в один завязанный мертвым узлом организм.

Похоже, я был прав, подумал Валентин. Пальцы-щупальца. Довольно конкретный образ.

Он снова отпустил Обруч и переместился обратно в сознание Габриэля. Пусть Рейлис повеселится, пока я подумаю, что делать дальше.

Георг выпустил Валентину в лицо ослепительный луч, заполнивший все поле зрения нестерпимым светом. Но когда свет схлынул, Георг стоял, изменившись в лице, с ужасом разглядывая свой переставший повиноваться талисман, а в него уже летели тысячи и тысячи стрел.

Пальцы-щупальца, подумал Валентин. Одна беда — очень уж быстро они все это проделывают. Вряд ли я сумею различить что-то конкретное в реальном времени. Хотя, если задаться такой целью…

Ослепительно белый луч вырвался из руки Георга и оторвал голову Детмару. Над площадью раздался предсмертный вопль незадачливого тальмена:

— За что?!

Георг взял Иглу обеими руками и поднял на уровень глаз. В него ударила шипящая голубая молния, в одно мгновение изрешетившая тело Избранного десятком черных отверстий; но через мгновение серое облачко, появившееся на кончике Иглы, окутало весь мир вокруг непроницаемым мраком. И пришла боль.

Валентин услышал чей-то крик и хотел было приказать — «Стоп!». Но не сумел этого сделать: крик был его собственным. Кричало все его существо, кричал рот, кричали руки, кричали сами мысли. Оставалось лишь ждать, когда все это кончится.

Боль на мгновение утихла, чтобы впустить в сознание вопрос. «Ты победил, Фалер, будь же ты проклят! Ответь мне перед смертью — кто ты такой на самом деле?».

«Ты не поверишь, — осознал Валентин свой собственный ответ, — на самом деле я Валентин Шеллер, бухгалтер треста „Спецстрой“.»

И только тогда Валентин наконец сумел скомандовать «Стоп».

Под ногами заплескалось синее море, над головой поплыли облака. Все кончилось, и Валентин блаженно улыбнулся, наслаждаясь отсутствием боли.

— Твое настоящее имя — Валентин Шеллер? — спросил Рейлис, не пропустивший ни единой секунды показанного ему представления.

— Это мое земное имя, — ответил Валентин. — Пока мы здесь, продолжай называть меня Фалером!

— Хорошо, — согласился Рейлис. — Значит, на Земле ты был бухгалтером?

— Был, — кивнул Валентин. — А ты знаешь, что такое бухгалтер?!

Неужели и через двести лет эта профессия все еще будет в ходу?

— Знаю, — ответил Рейлис. — Это второй человек после капитана.

Это что же получается, удивился Валентин. У них там что, каждый корабль как коммерческое предприятие организован? И отчетность сдает в Галактическую Налоговую — за каждый трансформированный атом свободного водорода? Чего только не узнаешь на Панге!

— Серому еще повезло, — усмехнулся Валентин, — что только второй.

— Я думаю, — серьезно ответил Рейлис, — что ты давно уже не бухгалтер Шеллер.

— Правильно думаешь, — кивнул Валентин. — И поскольку я не бухгалтер, я продолжу свою теперешнюю работу. Помолчи еще немного!

Рейлис скрестил руки на груди, выражая готовность молчать еще долгие годы. Валентин почесал в прозрачном затылке, размышляя, как лучше пустить в дело с такими мучениями добытое знание. Заставить Смотрелку просканировать все Побережье? Или просто вернуться на горное плато рядом с Эмфаргом и проследить путь каждого из разделившихся там Браслетов?

Нет уж, пусть Смотрелка работает, решил Валентин. Море ушло из-под ног, облака наползли на голову и мгновение спустя замерли далеко внизу; Валентин снова парил на немыслимой высоте, воспринимая все Побережье как одно целое. Значит, так, сказал он Смотрелке. Мне нужны высокочастотные магические колебания, напоминающие вот это — он вытянул вперед руку и выпустил из кисти несколько десятков тонких, извивающихся щупалец. Понятно?

Мгновение спустя внизу зажглись две желтые точки. Одна, послабее — в горах к югу от старого Ганагана. Вторая, значительно более яркая, — в открытом море, всего лишь в сотне километров от места, где Валентин только что закончил свои полевые исследования.

Валентин присвистнул и камнем понесся вниз.

Кажется, я знаю, какого оператора они тут разыскивают, подумал он, пробивая слой облаков. Что может быть лучше зомбированного тальмена?!

Желтая точка поплыла в сторону, уводя Валентина от первоначально намеченного маршрута. Странно, подумал он; затонувший Ампер остается значительно севернее. Неужели я ошибся, и Браслеты разыскивают вовсе не Габриэля?!

Рядом с желтой точкой появилась еще одна. Черная.

Возвышаясь над крошечными волнами, из бескрайнего моря торчала одинокая черная скала. Валентин понял, что летит прямо на нее; а еще через секунду он разглядел, что это совсем не скала.

Погрузившись в воду на две трети, завалившись набок подобно Пизанской башне, по просторам Великого Океана плыла черная громадина Анхарда — крепости Габриэля Серого, построенной из практически вечного волокнистого камня. Анхард пережил и поединок тальменов, и удар километровой водной стены, стершей с лица Панги целые страны. Вывороченный из земли чудовищной силой, он всплыл на поверхность и дрейфовал теперь по океану, влекомый изменившими свои маршруты подводными течениями.

И где-то внутри этого каменного айсберга Браслеты создавали себе оператора.

Прям как в сказке, подумал Валентин. Черный замок и творящееся внутри черное колдовство. К счастью, я уже совсем близко. Вперед, Смотрелка; перенесемся прямиком к Браслетам!

Смотрелка послушно выполнила приказ. Валентин захлопал глазами — после яркого солнечного дня полумрак вытянутого зала показался непроглядной тьмой. Рядом приглушенно выругался Рейлис; спереди раздался пронзительный человеческий крик.

А ведь и вправду черное колдовство, сказал себе Валентин, прибавляя яркости созданному Смотрелкой изображению. Все как полагается — черный алтарь, пять темных фигур, образующих магическую звезду, распростертый на камне человек, чье тело в нескольких местах пробито длинными тонкими спицами.

И — повисшее над ним слабо мерцающее облако.

В одно мгновение Валентин оказался рядом. От рук и ног человека к облаку тянулись тонкие струйки слабо светящегося дыма — по-видимому, какой-то проекции жизненной силы на материальный мир Панги. Сомнений больше не оставалось: на глазах Валентина совершался ритуал воскрешения.

Облако над алтарем перестало мерцать и приобрело форму человеческого тела. Распростертый на алтаре человек стал почти таким же прозрачным, как сам Валентин. До полного завершения ритуала оставались считанные минуты.

Ну уж нет, решил Валентин. Это у великих магов чем сильнее противник, тем больше почет; я же предпочитаю противников послабее.

Включив Обруч, Валентин потянулся к ближайшему из пятерых колдунов, легко вошел в его сознание и вскинул чужую руку, пальнув малюсеньким фаербольчиком прямиком в наливающееся плотью черное облако, висящее над алтарем.

Вообще говоря, нарушать плановое течение долгосрочных заклинаний — занятие весьма опасное. Освобожденная Сила норовит выплеснуться обратно в родную стихию в самых грубых и примитивных формах, из которых испепеляющее белое пламя — еще не самая худшая. Но Валентин чувствовал себя совершенно спокойно — ведь он присутствовал в Анхарде в виртуальном теле, да к тому же совершал свое гнусное дело чужими руками.

Поэтому удар чистой Силы, отбросивший его под самый потолок и, судя по ощущениям, оторвавший правую руку, оказался для Валентина полной неожиданностью.

Алтарь разметало по полу; от человека и висевшего над ним облака остались одни воспоминания; пятерка колдунов пятью кровавыми пятнами размазалась по стенам. А перед Валентином возникло огромное металлическое кольцо, усеянное вперемешку устрашающего вида шипами и соблазнительно поблескивающими драгоценными камнями.

«Осквернитель», — услышал Валентин голос, который странным образом напомнил ему мягкие движения пальцев-щупалец. «Сейчас ты умрешь. Ну же, протяни руку!»

Валентин с удивлением заметил, что его левая рука медленно подалась вперед. Громадное кольцо двинулось ей навстречу, постепенно уменьшаясь в размерах и принимая форму обычного боевого браслета.

Что-то не так, подумал Валентин. Где это, интересно знать, мой «бублик»? Почему я не под защитой?!

— Стоп! — заорал он в следующее мгновение, сообразив наконец, какую глупость спорол. — Домой!

Домой так домой, без слов ответила Смотрелка. Валентин снова оказался в абсолютной черноте, рядом с полупрозрачным Рейлисом, совершенно обалдевшим от пережитого. Пошевелив для верности правой рукой, Валентин стукнул себя по лбу и решительным движением шагнул прочь из Смотрелки.

Обруч — он же на голове, идиот, клял себя Валентин в те короткие мгновения, пока открывающийся портал осыпал его желтыми искрами; а «бублик» — снаружи! Откуда смотрелке знать, как он должен работать?! Даже если предположить, что она может воспроизвести «бублик», в чем я лично сомневаюсь!

В следующее мгновение Валентин выпустил в мрачный сводчатый потолок яркий магический шарик и вытянул вперед обе руки. Шипастое металлическое кольцо, облик которого приняли Браслеты, шарахнулось от Валентина, как от прокаженного.

— Куда же ты? — усмехнулся Валентин, складывая руки в «коробочку».

Он уже отдал Обручу соответствующую команду и теперь действовал столь же быстро, как сами Браслеты — точнее, Браслет, — расплачиваясь за это нестерпимой головной болью. Браслет попробовал было окутаться желтым сиянием — но порталы открывались со своей собственной, им одним удобной скоростью, и Браслет безнадежно опоздал. С рук Валентина сорвался давно уже висевший там «антибублик», громадное кольцо съежилось до размеров обычного браслета, растеряв все свои шипы и драгоценности, и с клацаньем свалилось на каменный пол, окруженное зеленоватой мерцающей сферой.

Валентин выключил Обруч и вытер выступившие из глаз слезы. Успел, подумал он. Пусть в последний момент, но успел.

Хотя успел ли — еще вопрос; что там у нас поделывает второй Браслет?!