Проказы разума Макеев Алексей
– Ладно, поверим. – Асланов снова качнулся с пятки на носок. – Что делал после ресторана?
– Сел в такси и поехал домой. По дороге попал в аварию. С места происшествия меня отправили в больницу в реанимацию. До сих пор там и нахожусь на лечении.
– Гладышев, если ты мне соврал, последствия для тебя могут быть самые непредсказуемые. – Асланов оторвал от моего лица хищный взгляд и перевел его на плосколицего. – Отведите его в гараж. А нам ехать пора, времени уже много. Вернемся – разберемся с ним.
С этими словами Асланов развернулся и ушел в глубь коридора. А плосколицый, дав знак своим подручным, двинулся к выходу из дому. Окруженный плотным кольцом четверки, я вышел на улицу. Как я и предполагал, гараж находился справа от входа во двор особняка, среди длинного ряда подсобных помещений. Открыв автоматически поднимающиеся гаражные ворота, меня ввели внутрь и, сняв с одного запястья кольцо наручника, перецепили его к расположенной на правой стене скобе. Не знаю, для какой цели находилась здесь эта скоба, но для того, чтобы приковывать к ней таких горемык, как я, подходила идеально. Забрав у меня из кармана мобильный телефон, четверка двинулась прочь из гаража. Телефон положили на стеллаж, чтобы я до него не дотянулся и не позвонил куда следует.
– Не вздумай кричать, – сказал мне напоследок, перед тем как опустить гаражные ворота, плосколицый. – И звать на помощь. Иначе придет дежурящий у ворот охранник и разберется с тобой не по-детски.
Опустившиеся ворота разделили меня с четверкой бандитов. Несколько минут спустя раздались голоса, урчание мотора – по всей видимости, банда уехала.
При тусклом свете одиноко горевшей лампочки я огляделся. Гараж был на две машины, одно место пустовало, второе занимал «Лендкрузер». Неподалеку от меня у стенки стоял верстак, на стеллажах у противоположной стены гаража хранились всевозможные инструменты, зимние покрышки и прочие необходимые для эксплуатации автомобиля принадлежности. Кричать и звать кого-либо на помощь, само собой, было бесполезно. До полиции вряд ли докричишься, а соседи нынче известно какие – иные, даже если на их глазах убивать будут, вряд ли вмешаются. А уж если услышат среди ночи раздающиеся где-то крики о помощи, тем более не откликнутся, предпочтут сделать вид, будто ничего не происходит. А вот охранник от ворот точно прибежит и устроит экзекуцию. В общем, надеяться приходится только на самого себя.
Я несколько раз на всякий случай дернул наручники, но затея оказалась бесперспективной, кольцо наручника было надежно замкнуто, а скоба намертво держалась в стене. Я вновь окинул взглядом гараж в поисках подходящего инструмента. За «Лендкрузером» на стеллажах можно было найти нужный мне предмет, но дотянуться дотуда, увы, было невозможно. До верстака, находившегося неподалеку от меня у стены, было немногим больше двух метров, и вот там, почти на краю, лежала монтировка. То, что нужно, вот только добраться бы до нее.
Я встал на одну ногу, а другую вытянул в сторону верстака. Не хватало всего-то пары сантиметров, чтобы подцепить монтировку ногой. Но недаром говорят, что возможности человека безграничны. Говорят, в состоянии аффекта старуха во время пожара вытащила из дому кованый сундук с барахлом, а после пожара не смогла сдвинуть его с места, и пожарные с трудом втащили его обратно. А что уж я, во имя спасения своей жизни не смогу дотянуться до так нужной мне монтировки? Я вновь встал на одну ногу, до предела подался к верстаку, натянув на наручнике цепочку так, что кольцо впилось мне с силой в руку, вытянул носок левой ноги и с большим трудом, но все же дотянулся до кончика монтировки, развернутой изогнутым концом в мою сторону. Балансируя на одной ноге подобно эквилибристу, я, постукивая по монтировке, миллиметр за миллиметром стал пододвигать ее к краю верстака. И когда конец монтировки выдвинулся от края верстака сантиметров на пять, с силой ударил по нему ногой. Перевернувшись в воздухе, монтировка больно ударила меня по бедру, но цель была достигнута. Так нужный мне предмет оказался у моих ног. Уже без труда подтащив монтировку ближе к себе, я нагнулся и поднял ее. Вставив конец монтировки в кольцо зацепленного за скобу наручника, я с силой провернул монтировку, замок, не выдержав нагрузки, лопнул, и наручник раскрылся. Свободен!
Теперь надо действовать осторожно. Асланов и четверо его подручных, скорее всего, уехали, но, возможно, в доме остались еще люди. Выходить через главный вход в гараж я не стал, еще раньше обнаружил на задней стене небольшую дверь. К ней и направился. Открыв ее, шагнул на отмостку, шедшую вокруг всех подсобных строений, и осторожно прикрыл за собою дверь. Была глубокая ночь, стояла тишина, за забором виднелся особняк с тускло горевшим у входа фонарем. Я двинулся вправо по отмостке в сторону центральных ворот. Дошел до угла и выглянул из-за него. Видимая мне часть пространства перед воротами с фонарем была пустынна. Я дошел до следующего угла и снова выглянул. Двор также был пуст. Тогда я приблизился к воротам, вернее, к помещению охранника, и прислушался. Внутри работал телевизор, более не раздавалось ни звука.
Я осторожно взялся за ручку двери и надавил на нее. Ручка свободно опустилась вниз, и дверь чуть приоткрылась, чему я не удивился – вход в комнату охранника находился внутри двора, поэтому запираться ему от своих смысла не было. Более не мешкая, я резко распахнул дверь и ворвался внутрь.
В небольшом помещении у зарешеченного окна, выходившего на улицу, стоял пульт управления, несколько мониторов и телевизор. Здесь же стояло компьютерное кресло, вдоль противоположной стены располагалась кровать, на которой возлежал охранник, тот самый, что впустил привезшую меня на автомобиле банду, – невысокий плотный парень с бесформенным лицом и глазами-пуговками. Он то ли спал, то ли дремал, во всяком случае, среагировать на мое появление толком не смог, лишь приподнялся навстречу моему кулаку, с размаху въехавшему в его физиономию. Бил я наверняка, со знанием дела, – клацнула челюсть, и парень откинулся на кровать. Не давая ему опомниться, я схватил охранника за грудки и снова врезал. Парень лишь взмахнул руками, пытаясь отгородиться, но было поздно – сознание покинуло его, и парень обмяк, склонив голову к плечу. Охранник был одет в темно-синюю униформу, вооружен резиновой дубинкой, которая лежала на стоявшем возле кровати табурете, сбоку, как я заметил, у охранника на ремне были прицеплены, как у заправского мента, наручники. Недолго думая, я перевернул оказавшегося довольно-таки тяжелым охранника на живот и сцепил за его спиною запястья наручниками. Затем снова перевернул на спину, взял стоявшую на столе бутылку с водой и плеснул парню в лицо.
Тот встрепенулся и, отфыркиваясь, ошалело взглянул на меня.
– Эй, мужик, ты чего? – пробормотал он, облизывая разбитые губы. – Чего надо?
– Кто находится в доме, кроме тебя? – прошипел я зловеще, стараясь нагнать на охранника страху.
Геройствовать парень не стал, с ходу ответил, как-то немного удивленно и протяжно:
– Нико-ого.
– Отлично. – Куда уехала банда, гадать и не следовало, и так ясно. – Все поехали к Белым Камням? – больше утверждая, чем спрашивая, сказал я.
– Ну да, – отозвался парень тоном человека, который не уверен в том, что поступает правильно, выдавая своих товарищей.
– Где находятся Белые Камни? – задал я следующий вопрос.
Охранник замялся, видимо, усовестившись тем, что выкладывает все тайны своего хозяина.
– Ну-у, – пробормотал он.
Я не стал церемониться с парнем, схватил его одной рукой за грудь, а второй врезал оплеуху.
– Не тени резину! Некогда мне с тобой возиться. Говори, как добраться до Белых Камней!
Парень весь как-то сжался, даже уменьшился в габаритах, и пробормотал:
– Здесь недалеко. Поедешь по дороге, потом возьмешь влево, выберешься на Сергеевское шоссе, километров через десять слева увидишь нечто вроде кемпинга, это и есть Белые Камни.
– Превосходно, – проговорил я одобрительно, рывком поднял и поставил парня на ноги. – А теперь пойдем-ка, дружок.
– Куда еще? – стал было сопротивляться охранник, но я ударил его коленом в бедро по мышцам, отбив разом у парня охоту сопротивляться.
Прихрамывая, он шагнул к двери. Конвоируемый мною, он вышел на улицу, мы прошли назад по отмостке к открытой двери в гараж, куда я и втолкнул сопровождаемого. Затем подвел его к стене и перецепил одно из колец наручников к вмурованной в стену скобе, приковав его точно таким же образом, как не так давно приковывали меня к скобе подручные Асланова. Потом отыскал на стеллажах болгарку, зажал в установленных на верстаке тисках оставшееся у меня на запястье втрое кольцо наручников, включил болгарку и аккуратно, чтобы не повредить руку, распилил кольцо. Теперь и вторая рука у меня была свободна от «браслета». Я вновь приблизился к стеллажам, отыскал свой мобильный телефон, который один из четверки бандитов отобрал у меня, а перед тем как покинуть гараж, оставил его на стеллаже, и сунул в карман.
«Лендкрузер» давно привлекал мое внимание. Глядя на него, я испытывал смутное беспокойство. И вот теперь, обойдя его и внимательно осмотрев, понял, чем оно вызвано. На правом переднем крыле я обнаружил вмятину. Черт возьми, уж не этот ли автомобиль второго октября протаранил такси, в котором я ехал и благодаря чему оказался на больничной койке? А что, все сходится. Такси ударил автомобиль в левое переднее крыло, а у «Лендкрузера» вмятина на правом переднем крыле, которую пока еще, видимо, не заделали, потому автомобиль и прячут в гараже. Интересное совпадение. Непременно при случае надо попросить Кристального, чтобы он поинтересовался этим фактом. Ну а сейчас мне было не до выяснения – этот ли автомобиль ударил такси несколько дней назад или нет. Мне нужно было поторапливаться: если верить словам умершего Сергея Васнецова, у Белых Камней должны происходить интересные события.
Я открыл переднюю дверцу автомобиля, ключ находился в замке зажигания. Отлично. Я обернулся к охраннику, смотревшему на меня с опаской и в то же время с ненавистью. Оно и понятно – любить меня особо не за что, ему здорово попадет от Асланова за то, что позволил мне скрутить его, приковать вместо себя к скобе и смотаться из усадьбы.
– Мне нужен пульт дистанционного управления от ворот, – обратился я к парню. – Он при тебе?
– При мне, – буркнул охранник.
Я ухмыльнулся:
– Добровольно отдашь или силой его у тебя выбивать?
Охранник молча похлопал по карману свободной от наручников рукой, достал брелок и бросил его мне. Я поймал на лету пульт дистанционного управления, сунул в карман.
– Как открыть ворота гаража? – задал я следующий вопрос.
– Пульта дистанционного управления от ворот гаража у меня нет, – хмуро изрек парень. – Но ворота можно открыть изнутри. Вон кнопка! – Он кивнул в сторону расположенной рядом с автоматическими воротами кнопки.
Я подошел и нажал на нее. Ворота поднялись. Вернулся к машине и хотел уж было влезть в нее, но подумал, что охранника лучше всего прихватить с собой. Вернется Асланов, охранник расскажет ему, куда я отправился, так что пускай подольше будет в неведении, куда я поехал. Да и дорогу охранник пусть подсказывает. А охранника позже где-нибудь высажу на дороге.
– Поедешь со мной, – бросил я парню и приблизился к нему.
Отцепив от скобы наручник, я заломил руки парня за спину, надел кольцо наручника на его запястье свободной руки. Затем затолкал парня на заднее сиденье машины, взял со стеллажа валявшуюся там веревку и на всякий случай связал ею ноги парня. Так у него будет в автомобиле меньше возможностей для каких-либо агрессивных действий, направленных против меня.
Сев на водительское место, повернул в замке зажигания ключ. Почти неслышно заработал мотор, и я тронул автомобиль с места. Время было ноль два пятьдесят. У меня в запасе оставалось еще десять минут.
Приблизившись к воротам, нажал на кнопку пульта дистанционного управления, створка ворот мягко отъехала в сторону, я выехал на улицу и снова закрыл ворота. Ну что ж, Игорек, гони к Белым Камням и не попадись полицейским на чужой машине, без прав и с закованным в наручники руками и связанными ногами человеком на заднем сиденье, – пожелал я сам себе, повернул вправо и прибавил газу.
Следуя указаниям охранника, я выехал на Сергеевское шоссе, промчался по нему несколько километров до знака, указывающего, что начались Белые Камни. Я сбросил газ и поехал медленнее, а затем и вовсе свернул в лес и остановил машину. Выйдя из автомобиля, прислушался. Невдалеке раздавался звук работающего двигателя автомобиля. Наказав охраннику сидеть смирно, я пошел на звук. Идти пришлось через лес, я двигался осторожно, чтобы ненароком не угодить в какую-либо яму или не наступить на сухую ветку и ее треском не выдать своего присутствия. Было довольно прохладно, куртку я оставил в своем автомобиле возле больницы, и я застегнул олимпийку на замок до самого верха.
По мере продвижения по лесу звук мотора автомобиля становился все явственнее – значит, иду в нужном направлении. Вскоре различил ближний свет включенных на автомобиле фар. Приблизившись, оказался у полянки. Остановившись, встал за дерево и начал наблюдать за тем, что на ней происходит. При свете фар различил четыре грузовых автомобиля, два из которых я видел во дворе дома Асланова, когда бандиты привезли меня к своему боссу. Два других грузовика я видел впервые. Неподалеку стояли еще две легковые машины, среди них знакомая мне «Вольво» бандитов и внедорожник, по-видимому, личный автомобиль Асланова, который я тоже видел во дворе дома криминального авторитета. Возле грузовиков суетились люди, они перетаскивали из одних машин в другие какой-то груз. Работали мужчины быстро, сноровисто, и вскоре весь груз перекочевал, как я понял, из грузовиков Асланова в грузовики неизвестных. Не дожидаясь, когда машины разъедутся, я развернулся и двинулся в обратном направлении, к угнанному мной автомобилю.
Отыскав машину, заглянул внутрь. Мой пленник был на месте, вел себя смирно. Я влез в автомобиль и принялся ждать. Вскоре из лесу выехала колонна, состоящая из двух грузовиков, принадлежащих Асланову, «Вольво» и внедорожника. Они проехали мимо меня, отправляясь в обратный путь к дому Асланова. Затем выехали два грузовика, в которые переложили некий груз. Они двинулись по дороге в противоположную сторону.
Я развернул автомобиль, выбрался на дорогу и отправился следом. Несколько минут спустя нагнал грузовики и поехал за ними на отдалении, держа их в поле видимости. Я похвалил себя за то, что прихватил охранника с собой, иначе он рассказал бы вернувшемуся домой Асланову о том, что я поехал к Белым Камням, и тогда Рашид позвонил бы ехавшим в преследуемых мною грузовиках людям, и меня сразу вычислили бы.
Сидевший за моей спиной охранник, ухмыляясь, сказал:
– Ты напрасно ввязался в это дело, парень. Асланов сотрет тебя в порошок, когда узнает, что ты так глубоко сунул нос в его дела. Разворачивайся лучше и поезжай обратно.
Я хмыкнул:
– Если ты мне скажешь, что за груз Асланов сдал неизвестным людям, я, так и быть, поеду обратно.
– Если бы я знал, – угрюмо ответил парень. – Ты думаешь, что Асланов делится с обычным охранником всеми своими секретами?
– Тогда помалкивай, – приказал я, – если не хочешь получить по зубам.
Ехали долго, часа два, меняя одну трассу на другую, затем поехали по проселочным дорогам. Я двигался осторожно, выключив свет, чтобы не привлечь к себе внимания. Наконец грузовики свернули в лес, свет их фар какое-то время мелькал между деревьями, потом замер, грузовики остановились, затем снова двинулись, и свет погас. Очевидно, автомобили въехали на огороженную забором территорию. Что ж, пора и мне отправляться за ними. Притормозив было, я вновь двинулся с места. Свернув с центральной дороги, медленно, не включая света, проехал по извилистому проселку. Высмотрел в лесу прогал и загнал туда автомобиль.
– Придется тебе, друг мой, посидеть еще какое-то время в одиночестве, пока я схожу на разведку, – сказал я охраннику. – Надеюсь, ты не будешь шалить и дашь возможность дяде Игорю прогуляться по очень важным для него делам.
– Я посмотрю, что с тобой сделает Асланов, когда ты попадешь к нему в руки, – злорадно сказал охранник.
Я усмехнулся:
– Посмотрим, что он сделает с тобой, когда узнает, что ты прохлопал меня и дал угнать автомобиль.
Я вышел из машины и прикрыл дверцу. Прошел по дороге до ворот, затем свернул вправо и двинулся вдоль глухого забора. Отойдя на приличное расстояние от ворот, остановился и ощупал забор. Он был неоштукатуренный, построенный из шлакоблоков, метров трех в высоту. Нащупав выступы, я, опираясь на них, добрался до верхнего края забора и выглянул из-за него. В обширном дворе находились складские помещения – ряды строений с воротами. Я выглянул как раз в тот момент, когда водители двух грузовиков закрывали два бокса, куда, очевидно, поставили грузовики. Неторопливо двое водителей в сопровождении мужчины, по-видимому, охранника складов, поскольку он был в форме чоповца, пошли к воротам. Я подтянулся еще выше, лег грудью на верхний край забора, так, чтобы было видно, куда именно направляются водители и охранник. Все трое зашли в помещение охраны у ворот.
Дождавшись, когда дверь закроется, я закинул на забор одну ногу, затем вторую, перевалился через него и мягко спрыгнул вниз. Скользя неслышно, словно тень, перебежал к складу и, прижавшись к стене, затаился. Свет прожекторов освещал в основном центр двора, а там, где стоял я, была тень, так что со стороны комнаты охранника меня вряд ли было видно. Тем не менее я постоял некоторое время, полностью слившись со стеной, напряженно вглядываясь в комнату охранников. Там в слабоосвещенном пятне окна мелькали неясные тени, охранник и водители, очевидно, укладывались спать.
Подгадав момент, когда в окне никого видно не было, а следовательно, никто не сможет бросить в мою сторону случайный взгляд, я приоткрыл створ ворот, который, к счастью, не скрипнул, и проскользнул внутрь. Закрыв ворота, постоял некоторое время, дожидаясь, когда глаза привыкнут к темноте, а когда стал различать контуры тентованного грузовика, двинулся к нему, осторожно ступая, чтобы ненароком не загреметь каким либо попавшимся под ноги предметом. Дойдя до грузовика, расшнуровал край брезента и откинул его. Кузов был забит какими-то ящиками. Схватившись за край борта, я подтянулся и перевалился в грузовик. Опустив брезент, достал из кармана мобильник и, уже не опасаясь, что свет кто-нибудь случайно увидит сквозь щели в воротах, включил на нем фонарик. Ящики были опломбированы. Недолго думая, я сорвал пломбу, открыл первый попавшийся под руку ящик, заглянул внутрь и не смог сдержать вздоха разочарования – ящик был забит какими-то платами неизвестного мне назначения. Но не может быть, чтобы Асланов, так шифруясь, перевозил какие-то платы. Может быть, среди них где-то находится героин?
Я открыл еще один ящик – опять неудача, а вот когда открыл следующий, то от удивления чуть не присвистнул. В нем находились минометы. Ничего себе! Вот это фрукт Асланов! Моя находка военного предназначения будет похлеще сбыта наркотиков. Прикрыв ящик, я выбрался из грузовика, зашнуровал край брезента, затем выскользнул из ворот, постоял немного, вглядываясь в окна комнаты охранника, но там никого видно не было. Я, мысленно перекрестившись, дай бог, чтобы никто из сторожки не выглянул и не увидел меня, рванул через двор к забору и в обратном порядке перелез через него.
Добравшись до «Лендкрузера», сел за руль и выбрался из лесу. По дороге в Москву остановил автомобиль, «распаковал» охранника Асланова, снял с него наручники и высадил на дорогу.
– Эй, эй, мужик, ты чего? – пробормотал он, потирая затекшие от наручников запястья. – Как же я до дому доберусь?
– Это твои проблемы, приятель! – Я помахал охраннику рукой. – Радуйся, что жив остался.
Парень с ненавистью взглянул на меня, но ничего не сказал, а я двинулся дальше. Уже под утро был в районе больницы. Припарковывать автомобиль рядом с больницей не стал, наверняка охранник уже добрался до особняка Асланова, рассказал ему о случившемся и тот, возможно, уже созвонился с водителями грузовиков, перевозивших оружие, чтобы те поскорее убрали автомобили из боксов, дабы я не пустил по их следу полицию, ну и не направили людей за «Лендкрузером», который наверняка люди Асланова будут искать либо возле моего дома, либо на стоянке возле больницы. А потому припарковал автомобиль между домами.
Я уж собрался было покинуть машину, как вдруг по какому-то наитию опустил у автомобиля солнцезащитный козырек, и оттуда прямо мне на колени выпали документы. Я взял их, включил в машине освещение. Это были документы на автомобиль и права. Когда я увидел в них фамилию владельца прав и фотографию, мне тотчас стало ясно, кто убийца Леонида Шутова, Георгия Сухарева, Виктора Протасова, Петра Горелова и, возможно, Сергея Васнецова и кто напал на меня и попытался убить.
Прихватив документы, я вышел из машины и двинулся к больнице. По дороге заскочил на стоянку, влез в свой автомобиль и достал лежавшую в куртке визитную карточку Михаила Александровича Кристального. Набрав на телефоне номер следователя, позвонил.
– Михаил Александрович, – бодрым тоном проговорил я в трубку, хотя с ног валился от усталости. – Гладышев Игорь беспокоит вас.
– Да, Игорь Степанович, – неприветливо ответил Кристальный.
– У меня для вас очень много информации.
– Я вас слушаю.
– Нет, нет, Михаил Александрович, – категорично сказал я. – Приезжайте в больницу. Я лично при встрече расскажу вам, что мне стало известно об убийствах, произошедших в больнице.
Больше не впадая в дискуссию со следователем, я отключил телефон, вылез из автомобиля и двинулся в больницу.
Глава 14
Разоблачение
Было восемь часов утра, когда я вошел в свою палату.
– Ты где был? – удивленно воззрился на меня сидевший на своей кровати Александр Посылаев.
– Дела, – ответил я коротко тоном, исключающим какие-либо дальнейшие расспросы на эту тему.
– Бя-те мед-ра-сест ла-иска, – сказал Миклухо, в его глазах светилось любопытство, ему тоже хотелось знать, где я пропадал.
– И не только медсестра тебя искала, – перевел уже научившийся понимать Миклуху с его афазией Посылаев. – Фролов тоже тебя разыскивал. Дежурная медсестра бучу подняла, мол, куда больной пропал, всю ночь не было.
– Меня кто-то сдал? – Я поочередно посмотрел на своих соседей по палате.
– Никто тебя не сдавал, – буркнул Посылаев. – Дежурная медсестра сама заглядывала вчера вечером и ночью. А тебя не было. Вот она Фролову и настучала.
– Ладно, пусть разыскивает, – отмахнулся я. – Если я им уж очень нужен буду, найдут.
Я завалился на свою кровать и принялся ждать Кристального.
Примерно полчаса спустя в комнату заглянула Люба.
– Гладышев! – напустилась она на меня. – Где ты был?! Тебя все с ног сбились, разыскивая.
– Да здесь я, – ответил я вяло.
– Не ври, тебя всю ночь не было! – сказала медсестра. – Я сейчас доктора позову, пускай сам решает, что с тобой делать.
Она ушла, а через пару минут появилась с Фроловым и заведующей отделением Авериной.
– Игорь Степанович, – официальным тоном начал врач. – О том, что вы сегодня не ночевали в палате, стало известно заведующей отделением Валентине Петровне. Извините, прикрывать я вас не могу, а потому за нарушение больничного режима я сегодня вас выпишу из стационара.
Я улыбнулся обоим медицинским работникам самой очаровательной из своих улыбок.
– Даже если я назову вам имя убийцы Леонида Шутова, Георгия Сухарева, Виктора Протасова, Петра Горелова и, возможно, Сергея Васнецова и тем самым восстановлю запятнанную репутацию вашего отделения неврологии, в котором за последнее время образовалось очень много трупов?
– Вам что-то стало известно о причине смерти вышеназванных вами людей? – блеснув очками, подозрительно спросила заведующая отделением.
– Известно.
– И кто же он? – полюбопытствовал Фролов.
– А это вы сейчас узнаете, – сказал я, увидев, как за спинами заведующей отделением, врача и медсестры выросла ромбовидная мешковатая фигура Кристального. – А вот и следователь пожаловал. Доброе утро Михаил Александрович.
– Доброе, – не очень-то ласково, очевидно, из-за того, что, на взгляд следователя, я понапрасну его потревожил, пригласив в больницу, ответил Кристальный и протиснулся в палату. – Ну, что случилось, Гладышев?
– Хочу представить вам преступника, совершившего в неврологическом отделении 1020-й городской клинической больницы несколько убийств, – объявил я торжественно.
– Вот как? – недоверчиво произнес Кристальный, развел в стороны руки и чуть ли не присел в шутовском полупоклоне, насмехаясь надо мной, словно желая сказать: «Поглядите, каков фрукт». – И кто же он?
– А пойдемте, я вам его покажу, – предложил я, вскочил со своего места и двинулся к выходу из палаты через проход, который организовали, расступившись в стороны, медсестра Люба, врач Фролов, заведующая отделением Аверина и следователь Кристальный.
Всем было интересно, куда я пошел и кого именно хочу показать, потому следом за мною двинулись не только вышеперечисленные люди, но и подскочившие со своих мест Александр Посылаев и Дмитрий Миклухо. Я зашел в соседний бокс. Кровать слева была пуста, очевидно, лежавшего здесь благообразного вида мужчину по установившейся в неврологическом отделении практике перевели к ходячим больным, поскольку сам он был ходячим. На кровати справа – Исмаил Рахимов. Взгляд у парня, как обычно, был отсутствующим. Когда я вошел, он лишь скользнул по мне безучастными глазами и вновь уставился вверх. Я решительно приблизился к Исмаилу и откинул на нем одеяло. За те несколько дней, что парализованный лежал в больнице, он, надо сказать хорошо сохранился; учитывая его тяжелое состояние, он должен был похудеть, однако он, наоборот, был упитан, крепок, жилист.
– Привет, Абдурахман! – сказал я ласково, скинул ноги парня с кровати, не мешкая, схватил одной ладонью больного за правую руку, а другой за шею, рывком поднял его на ноги и со всей силы толкнул в сторону глухой стены.
Не ожидавший от меня такой эскапады «парализованный» пробежал пару метров, но в стену не ударился. Он довольно-таки проворно выставил перед собой руки, поддавшись инстинкту самосохранения, довольно ловко оттолкнулся от стены, но потом, поняв, что выдал себя, мешком рухнул на пол. Однако было поздно, я уже понял, что на правильном пути и поступил совершенно верно.
Толпившиеся в дверях сотрудники больницы, пациенты отделения и следователь были шокированы моим поступком.
– Что вы себе позволяете, Гладышев! – вскричал Кристальный. – Я вас за решетку засажу за издевательства над тяжелобольным человеком.
– Он не тяжелобольной, – произнес я, напряженно смеясь, поскольку действительно выглядел в глазах непосвященных людей садистом. – Он симулянт. Позвольте представить вам убийцу Виктора Протасова, Леонида Шутова, Георгия Сухарева, Петра Горелова и, возможно, Сергея Васнецова Абдурахмана Каримова.
– Абдурахмана Каримова? – переспросила медсестра Люба и недоверчиво взглянула на табличку с данными парня и сказала: – Он же Исмаил Рахимов.
– Врет он все. Это поддельные его фамилия и имя. Вы же никто его документов не видели.
– Это правда, – признал Фролов. – Попал он к нам без документов с улицы и еле смог назвать свои имя и фамилию. Но мы вынуждены были его взять, поскольку поступил он по линии «Скорой помощи».
– Давай, Абдурахман, вставай, вставай, – проговорил я, подошел к парню, схватил его под мышки и попытался поднять на ноги, но тот упорно не хотел стоять. Тогда я потащил его к кровати.
Фролов взялся мне подсобить, схватил Абдурахмана за ноги, и мы вместе с ним уложили мнимого больного на кровать. Бросилась нам помогать и Люба.
– По правде говоря, – окидывая задумчивым взглядом «парализованного», – произнес Фролов, – симптомы инсульта, имевшие место быть у пациента Рахимова, всегда вызывали у меня недоумение. ИКТ, рентген головного мозга недвусмысленно говорили о том, что в сосудах коры головного мозга отсутствует тромб либо разрыв. Все данные обследования говорят об отсутствии инфаркта головного мозга либо геморрагического инсульта, но тем не менее пациент ведет себя как парализованный. Кстати говоря, и давление у него в норме.
– Вы хотите сказать, – мрачно проговорила заведующая, глянув на Фролова суровым взглядом, – что Исмаил Рахимов разыгрывал несколько дней перед вами парализованного и вы не сумели разглядеть в нем симулянта?
– Разглядели же вот, – буркнул Фролов, продолжая пялиться на мнимого парализованного. Вы же сами знаете, Валентина Петровна, провести врача не так уж и сложно, если знать симптомы парализованного. Если Исмаил сталкивался когда-либо в жизни с подобным заболеванием, скажем, кто-то из родственников перенес инсульт, то он знает признаки проявления этой болезни. Вот Рахимов и прикидывался больным, лежал с безучастным видом, делал вид, будто ничего толком не слышит и не понимает.
– А по ночам или когда никто не видит, Абдурахман, – заявил я, – неплохо ел, воруя продукты из холодильника.
– Между прочим, нянечки жалуются, что у больных из холодильника кое-какие продукты пропадают, – неожиданно вставила медсестра Люба.
Я изобразил пантомиму, говорившую присутствующим: «Ну, вот видите, а я что говорил!»
Молча наблюдавший за происходившей сценой следователь Кристальный наконец вступил в разговор:
– Гладышев, может быть, вы поясните, что здесь происходит?
– Охотно, – отозвался я.
Все молча так и продолжали стоять в комнате и в дверях в нее, и я, обращаясь к присутствующей аудитории, заговорил:
– По моей версии, некий депутат Государственной думы Владимир Поздняков, имеющий отношение к оборонной промышленности России, задумал продать партию оружия подвернувшемуся покупателю. Несколько дней назад, точнее, второго октября, Поздняков обговаривал условия сделки с посредником Аслановым. Встреча состоялась в ресторане «Рубин». «Ведший» все это время депутата фээсбэшник Сергей Васнецов проник в ресторан, обосновался в соседней с кабинетом, где происходила встреча, комнате и с помощью специальной аппаратуры прослушивал происходивший там разговор. Так он узнал, что сделка должна будет состояться в три часа ночи десятого октября у Белых Камней. Но тут мужчину хватил инсульт. Он вышел из занимаемого им помещения и без чувств грохнулся на пол. В это же время в ресторане находился и я со своими друзьями – тренерами из детско-юношеской спортивной школы, с которыми мы отмечали день рождения моего сослуживца Алексея Пирогова. Я ушел раньше своих друзей. Попрощавшись с ними, двинулся через зал к выходу, и наши с Васнецовым пути пересеклись. Подумав, что мужчина перебрал, я, ни о чем не подозревая, вышел из ресторана. Но а в самом «Рубине» работники ресторана, поняв, что с Васнецовым нечто неладное, вместе с моими товарищами по работе быстро вынесли мужчину из зала и вызвали «Скорую». Благо дело, станция «Скорой помощи» находится рядом, и уже через считаные минуты машина «Скорой» (которую я, кстати говоря, видел, ибо стоял на улице и голосовал) приехала и забрала Васнецова в больницу. Тут, привлеченные произошедшими в зале событиями, спохватились люди Асланова. Они обнаружили в соседней комнате прослушивающую аппаратуру и по горячим следам бросились по следам фээсбэшника Васнецова, однако работающий в ресторане официант Андрей толком не мог объяснить, кто находился в подсобной комнате рядом с кабинетом, где происходили секретные переговоры, я или Васнецов, поскольку лично не видел, кто именно вышел оттуда, запомнив лишь, что это был человек в темно-синей рубашке. А поскольку рубашки темно-синего цвета были у меня и Васнецова, люди Асланова отправились за мной и фээсбэшником. В этот момент я сел в такси, и водитель Асланова на «Лендкрузере» вместе со своими людьми кинулся в погоню. Абдурахману, – я кивнул в сторону все еще лежавшего в якобы в полной прострации Каримова, – удалось спровоцировать аварию с такси, в котором ехал я, рассчитывая на то, что я погибну. Однако я остался жив. И постольку поскольку дело происходило в одном районе, был доставлен в ту же больницу, в какую привезли и Васнецова. Об этом стало известно людям Асланова, которые сопровождали обе машины «Скорой помощи» до 1020-й горбольницы. О чем они сообщили Асланову. Он дал команду Абдурахману Каримову любым способом пробраться в больницу и убить человека, которому известна тайна сделки депутата и некоего лица, в которой Асланов являлся посредником. Самый смышленый и талантливый артист был Каримов Абдурахман, преданный Асланову до гробовой доски, и ему-то он и поручил проникнуть в больницу и убить подслушавшего его разговор с депутатом. Но постольку поскольку Абдурахману не было известно, кто именно шпионил за шефом, он стал убивать всех тех, кто поступил в ночь со второго на третье октября в больницу.
– Но откуда ему стали известны эти данные? – хмуро спросил доктор Фролов.
Я достал из кармана похищенную мной ручку от окна и потряс ею в воздухе.
– Вот с помощью подобного «универсального ключа» Абдурахман ночью, когда все спали, проник в вашу ординаторскую и выяснил из историй болезни, кто именно поступил в неврологическое отделение в ночь со второго на третье октября. Первым от руки убийцы пал пациент палаты номер 1229 Леонид Шутов. Абдурахман подгадал момент, когда тележка с лекарствами для больных осталась без присмотра медсестры Любы, влил во флакон, на котором была написана маркером фамилия «Шутов», с помощью шприца яд. Его, я думаю, доставили Абдурахману люди Асланова. Люба сделала Леониду Шутову инъекцию, от которой несколько минут спустя Леонид скончался.
– Господи! – схватилась Люба за грудь. – Это что же, выходит, я убила Шутова?! – Ее голос дрожал, а на глаза навернулись слезы.
– По неосторожности, если можно так квалифицировать непреднамеренное убийство, – сказал я и глянул на следователя Кристального.
Тот бесстрастным голосом сказал:
– Степень и вину каждого будет определять следствие, а позже суд.
– С вашего разрешения я продолжу. – Я положил «универсальный ключ» на тумбочку, чтобы не мешался в руках. – Абдурахман совершал преступления, прикидываясь парализованным, а для них подгадывал подходящие моменты. Ни у кого даже в мыслях не было, что парализованный человек – на самом деле хорошо тренированный убийца. В понедельник пятого октября Абдурахман заглянул в соседний бокс, – я указал рукою за спину, в ту сторону, где располагался бокс, в котором лежал я, – увидел, что Миклухо спит, а Георгий Сухарев собирается бриться электробритвой. Меня в тот момент в палате не было. Он неожиданно подскочил к ничего не подозревающему Сухареву и заранее приготовленным шприцем с ядом молниеносным движением сделал ему смертельную инъекцию в шею. Георгий через пару мгновений умер, держа в руках бритву. Все складывалось весьма удачно для Абдурахмана – можно было подумать, что Сухарев умер не от смертельной инъекции, а от несчастного случая, удара током от электробритвы. Убийца вернулся в свой бокс, лег в кровать и вновь притворился парализованным. Следующей жертвой киллера стал Виктор Протасов. Странный бородатый мужчина, плохо ориентировавшийся в больнице, перепутал палаты и забрел мыться в наш санузел. Тут-то его и подловил киллер. Выскользнув из своего бокса, он заскочил в санузел, с ходу оглоушил Виктора, а затем со всей силы приложил его головой о кафель. Удар был настолько мощным, что Виктор сразу же скончался. Таким образом киллер вновь замаскировал убийство под несчастный случай. Следующим был Петр Горелов. Ночью нянечки привязали буйно ведшего себя Горелова к кровати. Этим-то и воспользовался Абдурахман. Он задушил беспомощного соседа по боксу, наложив на его лицо подушку, отчего Петр задохнулся. Очередной жертвой должен был стать я. У киллера были две причины убить меня. Первая – я поступил в больницу в ночь со второго на третье октября, а следовательно, мог быть тем самым подслушавшим беседу Асланова с депутатом Владимиром Поздняковым, и вторая: я стал подбираться к разгадке тайны убийств в неврологическом отделении 1020-й горбольницы, а значит, и к самому убийце. Абдурахман был в курсе многих событий, обсуждаемых мною со своими соседями, так как его бокс находится рядом с боксом, где лежу я. Путем умозаключений я пришел к выводу, что всех убитых нечто связывает, и решил пробраться, – я виновато поочередно посмотрел на врача Фролова, заведующую отделением Аверину и медсестру Любу, – в ординаторскую, даже не подозревая, что иду тем же путем, что и убийца. Я раздобыл себе «универсальный ключ», – кивнул я на лежащую на тумбочке ручку от окна, – ночью проник в ординаторскую через окно, просмотрел истории болезни и понял, что киллер убивает именно тех людей, которые поступили в ночь со второго на третье октября в неврологическое отделение больницы. Когда я вылез в окно, то на меня напал киллер с ножом. Разглядеть в темноте, кто это был, я не сумел. Постольку поскольку я владею приемами рукопашного боя, мне удалось выбить из рук нападавшего нож – который, кстати, находится у меня, и я могу представить его следствию в качестве улики, – и обратить преступника в бегство. Размышляя над мотивами преступления и сопоставив то, что киллер убивает поступивших в неврологическое отделение больницы людей в ночь со второго на третье октября, я пришел в выводу, что в ресторане «Рубин», где я находился со своими друзьями, произошло нечто необычное. Постольку поскольку я ушел раньше моих товарищей, праздновавших день рождения Алексея Пирогова, я, каюсь, сбежав из больницы, отправился к своему товарищу на работу. Алексей навел меня на мысль, что убийца охотится за человеком, узнавшим в ресторане некую тайну. Кто именно этот человек, я не знал, а вот Алексей его видел в лицо, так как помогал вместе с нашими друзьями вынести человека, с которым случился в ресторане инсульт, из зала в фойе. Я предложил Алексею проехать со мной в больницу и посмотреть, нет ли, случайно, среди пациентов того самого человека, которому он и мои товарищи оказали помощь. Алексей согласился. Мы с ним приехали в больницу, и я ненароком показал Пирогову Александра Посылаева, Дмитрия Миклуху и Каримова Абдурахмана, которых считал потенциальными жертвами. Однако Алексей ни в ком из них не опознал человека, которого в ресторане хватил инсульт. Я уж подумал, что ошибся, когда мне пришла в голову мысль показать товарищу находившегося в коме Сергея Васнецова, и это оказался именно тот нужный мне человек. Киллер не убил его одним из первых, потому что считал, что раз человек находится в коме, то он для него не опасен. А напрасно. Когда я с Алексеем вошел в бокс Васнецова, он неожиданно пришел в себя и сказал всего несколько слов: «Передай нашим, девятого октября в ноль три часа у Белых Камней». Очевидно, «наши» – это его сослуживцы. Мне стало ясно, что именно у Белых Камней должны произойти некие события, имеющие непосредственное отношение к случившимся в больнице убийствам. Я отправился в ресторан и через официантов узнал о депутате Позднякове и некоем криминальном авторитете Асланове. Не зная, как на них выйти, я отправился в больницу, но тут на меня самого вышли люди Асланова. Наверняка не без помощи вот этого типа. – Я ткнул пальцем в продолжавшего лежать с безучастным видом Абдурахмана. Ну и выдержка у него. – Люди Асланова отвезли меня к своему шефу, где пытались выбить из меня, что мне известно относительно встречи Асланова и депутата Позднякова в ресторане, но поскольку их поджимало время – банда должна была отправиться на встречу к Белым Камням, – допрос решили продолжить после, а меня приковали в гараже наручниками к скобе. Я сумел освободиться и, узнав у охранника, где находятся Белые Камни, прихватив его с собою, сел на стоявший в гараже «Лендкрузер» и отправился к месту встречи Асланова с третьим участником этой сделки. После того как сделка состоялась, Асланов со своими людьми двинулся в одну сторону, а неизвестные люди на машинах, на которые перегрузили товар, – в другую. Я проследил, куда отправились эти люди, и могу вам, господин следователь, – я чуть поклонился Кристальному, – указать это место. Улучив момент, я пробрался в одну из машин и осмотрел груз. Там стояли ящики с оружием и какими-то платами. Кстати говоря, джип оказался тот самый, что подрезал такси, на котором я ехал второго октября после ресторана домой. Джип находится здесь неподалеку. – Я достал из кармана ключи от автомобиля и потряс ими. – Правое крыло автомобиля помято, что говорит о том, что именно этот джип, врезавшись в такси, спровоцировал аварию. Я думаю, экспертиза подтвердит, что именно джип и был виновником ДТП. Кроме того, в автомобиле я обнаружил права вот этого типа. – Я достал из кармана документ и показал его всем присутствующим. – Как видите, здесь фотография мнимого Исмаила Рахимова, который на самом деле является Абдурахманом Каримовым, что следует из прав этого человека. Ну вот, собственно говоря, и все, уважаемые слушатели.
В этот момент лежавший якобы в полной прострации Абдурахман неожиданно вскочил – и откуда только прыть взялась – и со всего размаха попытался заехать мне кулаком в лицо, но я был начеку. Я чуть присел и ушел от удара, сделав движение головой назад. Кулак со всего размаха врезался в лицо нечего не подозревавшего следователя. Ромбовидный Кристальный, как бревно, повалился на пол, а киллер рванул напролом через расступившихся в стороны двух врачей, медсестру, Миклуху и Посылаева к двери. Куда он рассчитывал убежать в одних памперсах, я понятия не имел. Хоть далеко он в таком одеянии и не уйдет, я на всякий случай, чтобы Абдурахман сгоряча не натворил каких-либо дел, не взял от безвыходности кого-нибудь в заложники, ринулся за ним следом, нагнал и с ходу со всей силы ударил его кулаком снизу вверх по хребту. Ударил я парня по хребту, а отказали у него почему-то ноги. Они разъехались у него, словно были на шарнирах, в стороны, и Абдурахман плашмя упал на пол. Я подскочил к нему, упер колено в спину, придавив убийцу к полу, затем заломил ему за спину одну руку, потом другую.
– Ну все, гад, попался! – произнес я насмешливо.
Абдурахман в ответ лишь злобно, от безысходности, зарычал.
Эпилог
Несколько дней спустя меня выписали из больницы, где больничный лист все же выдали. А в воскресенье мы с Настей отмечали у меня дома мое выздоровление. После ужина разлеглись на диване, включили телевизор и, лениво переговариваясь, стали смотреть развлекательную музыкальную программу. Неожиданно зазвонил стационарный телефон. Последнее время мало кто из моих знакомых звонит на городской телефон, все больше на мобильный, а если раздается звонок, то непременно в трубке звучит запись рекламы, предлагающей зайти в ближайший медицинский центр, полечить зубы, позвоночник, а то и нервы. Но на сей раз в трубке раздался знакомый мне голос.
– Добрый вечер, Игорь Степанович!
– Здравствуйте, – ответил я, мучительно вспоминая, откуда я так хорошо знаю этот голос.
Но тут звонивший представился:
– Вас беспокоит Кристальный.
Перед моим мысленным взором тут же предстал с ромбовидной фигурой следователь Михаил Александрович.
– Очень приятно, – сказал я довольно приветливо.
– Я бы хотел пригласить вас завтра в прокуратуру, – произнес Кристальный довольно дружелюбным тоном.
После того как я разоблачил убийцу, следователь стал относиться ко мне доброжелательно. Просьба Кристального ничуть не удивила меня, потому что я ждал, что меня обязательно пригласят в качестве свидетеля в прокуратуру.
– Конечно, я приду, Михаил Александрович, будьте спокойны, – сказал я, подмигнув Насте, и с любопытством спросил: – Есть какие-то новости?
– Вы оказались правы, Игорь Степанович, – словоохотливо отозвался Кристальный. – Нам удалось раскрутить это дело, но если вкратце и по порядку, то нам стало известно, что из одной из граничащей с Россией стран к нам приехал представитель по фамилии Рябошапко с целью приобрести кое-какое современное оружие российского производства и электронные блоки к зенитно-ракетным комплексам. С этой просьбой Рябошапко обратился к Асланову, который был близко знаком с депутатом Поздняковым. Поздняков связан с военно-промышленным комплексом, довольно нечистый на руку тип решил подзаработать и согласился. Разговор происходил в небезызвестном вам ресторане «Рубин». Оказалось, что Рябошапко вела ФСБ в лице Сергея Васнецова. И надо же было такому произойти, у фээсбэшника случился инсульт. От этого, к сожалению, никто не застрахован – и именно в тот момент, когда он с помощью специальной аппаратуры прослушивал разговор Асланова с Поздняковым. Поскольку фээсбэшник был абсолютно без каких бы то ни было документов, он безвестным попал в больницу, где, к сожалению, скончался. И, как нам кажется, не без помощи все того же Абдурахмана Каримова. Люди Асланова догадались, что велась прослушка, но кто именно прослушивал разговоры, им конкретно известно не было, подозрение пало на двух людей – вас и Васнецова, которых никто из людей Асланова в глаза не видел. По вашему следу и по следу Васнецова были пущены люди Асланова, один из которых проник в больницу, ну, а что он там натворил, вам известно. Экспертиза установила, что Леонид Шутов и Георгий Сухарев на самом деле погибли от сильнодействующего яда. Виктор Протасов – от сильного удара головой о кафель, причем упасть и нанести самому себе такую травму он не мог, явно несчастному кто-то помог отправиться к праотцам. Ну а Петр Горелов, как установила экспертиза, умер от удушения. Все эти факты говорят, что вы точно угадали действия киллера Абдурахмана Каримова. Более того, установлено, что именно тот самый «Лендкрузер», который вы оставили между домами неподалеку от больницы, совершил столкновение с такси, на котором вы возвращались из ресторана домой второго октября. Оставшиеся на крыле такси микрочастицы краски полностью совпадают с составом краски «Лендкрузера». А еще Абдурахман Каримов навел на вас банду людей Асланова, когда вы после того, как со своей девушкой посидели в ресторане «Рубин», вернулись к больнице, где вас и взяли. Возвращаясь к разговору о депутате Позднякове и криминальном авторитете Асланове, скажу, что девятого числа в три часа ночи состоялась сделка, на которой вы присутствовали как сторонний наблюдатель и где посредник Асланов передал людям Рябошапко необходимые ему электронные блоки для зенитно-ракетных комплексов и оружие. Ящики были перегружены с одних автомобилей на другие, и колонна из двух грузовиков, одним из которых управлял Рябошапко, отправилась в Семеновские склады в Подмосковье, в отстойник. У Рябошапко уже были готовые документы, по которым под видом бытовой техники купленное вооружение и электронные блоки должны были отправиться в сопредельное с Россией государство. В отстойнике грузовики должны были находиться несколько дней, но после того, как охранник дома Асланова, прихваченный вами к месту сделки, вернулся домой и рассказал своему хозяину о ваших похождениях, Асланов тотчас же позвонил Рябошапко, сказал, что дело пахнет керосином, и Рябошапко перебросил грузовики в другое место. Однако нам удалось их выследить и груз перехватить. Но вот, Игорь Степанович, вкратце и все, что я могу вам сообщить. Так что жду вас завтра, в понедельник, к десяти утра.
– Всего доброго, Михаил Александрович! До скорой встречи, – сказал я и положил трубку.
– Ну, что?! – с любопытством уставилась на меня Настя. – Как я поняла из твоего разговора со следователем, зло будет наказано, а добро восторжествует?
– Все верно, Настя, – сказал я с улыбкой победителя. – Причем не без моей помощи.
Март 2015 г.