Вольный стрелок Серегин Михаил
– Да я и не люблю групповухи! – пискнула одна из девушек. Владимир сурово посмотрел на нее и взял бокал с остатками вина. Потом поймал взгляд Фокина и утвердительно кивнул: сделано.
– Вот и згр-рабно, – на жуткой смеси русского и польского прорычал тот и буквально насильно влил остатки находящегося в бутылке вина в рот второй «нимфе».
– А теперь часовой антракт, – не отрывая от Фокина пристального взгляда, сказал Влад.
Тот сгреб первую попавшуюся под руку девицу, своей весовой категорией подтвердившую гордое имя женщины легкого поведения, и понес в соседнюю комнату.
– Ну что, мадемуазель, – сказал Влад второй девице, оказавшейся всецело на его попечении и, судя по той прыти, с которой она накинулась на него, весьма довольной тем, что она досталась именно ему, а не отцу Велимиру, – как тебя зовут-то?..
– А тебе не все равно? – промурлыкала она, легко, кончиками пальцев расстегивая его рубашку. – Ну Света, а что?..
– А то, что ты, Светлана, прежде чем будешь отрабатывать на мне свои сексуально-технические приемы, сначала станцуешь мне, как в «Нимфо». Устроим тут маленький филиал эротик-шоу.
Из соседней комнаты раздалось паровозное пыхтение отца Велимира, потом звонкий голос его партнерши: «Да не туда!» – и все захлестнули волны плавной, накатывающей хрустальными переливами музыки, включенной Свиридовым.
– Ты давно знаешь Бахтина?
Они лежали на диване, Света широко раскинула руки, прижимаясь к Владу своей великолепной стриптизерской грудью, которая отличалась от аналогичных органов моделей «Плейбоя» только полным отсутствием в ней силикона – к чести танцовщицы «Nimpho», и что-то мурлыкала под нос, как сытая умиротворенная кошка. Влад подумал, что Афанасий прав – ему всегда везло на красавиц. Он не привык выхватывать из памяти перечень когда-то бывших с ним женщин, но когда это непроизвольно происходило, он всякий раз отмечал, что из них вполне можно составить такое модельное агентство, которое не уступит иному «Elite».
Вот и сейчас. Он почему-то никогда не видел в стриптизерках женщин, тем более красивых, тем более их в этом бизнесе, вопреки устоявшемуся убеждению, не так много. Не относить этих по-своему несчастных созданий к прекрасному полу давно сложилось у него в непререкаемое убеждение, но в очередной раз правило было подтверждено вопиющим исключением…
– Я знаю его уже пару месяцев, – ответила она, расплываясь в глупой нежной улыбке, – с тех пор как он со своими боссами приехал в наш город… Они же купили наш клуб у прежнего хозяина.
Влад улыбнулся: его банально гадкая уловка удалась. Это он читал в обращенном на него нежном взгляде лежащей рядом девушки.
Оказалось до смешного просто вызвать девушек, знающих Бахтина, на дом и спокойно подмешать им в вино самопальный, но сильнодействующий синтетический психостимулятор, парализующий способность к сопротивлению и превращающий необходимость отвечать на самые откровенные или оскорбительные вопросы в наслаждение.
Ко всему прочему он начисто отбивал память, и фрагмент жизни, прожитый под воздействием препарата, совершенно улетучивался из головы.
Замечательное, совершенное средство для выбивания нужных сведений, над которым в свое время немало покорпели не последние ученые-биохимики и фармацевты страны. Разумеется, очень вредное – за несколько следующих один за другим приемов оно вызывало сильнейшее расстройство психики вплоть до шизофрении и амнезии.
Этот синтетик их учили готовить еще в первый год обучения в «Капелле». На основе достаточно распространенных препаратов с небольшим содержанием куда более редких ингредиентов.
Наркотик, превращающий допрос в приятный, задушевный разговор. Мечта любого диверсанта. В «Капелле» он так и обозначался – препарат «Мечта-21».
– Почему двадцать один? – шутливо спрашивал в таких случаях полковник Платонов. И отвечал: – Потому что всякому, кто его примет, становится двадцать один год.
Влад всегда по возможности носил его с собой.
– И как он в постели? – продолжил Влад допрос.
– Ты знаешь… не хуже тебя. Здорово он все это делает. Мы вчера с Сашкой его обрабатывали.
– А кто такой Сашка? – с деланной наивностью, впрочем, совершенно излишней, спросил Влад.
– Не такой, а такая. Да она в соседней комнате с этим… Веселый у тебя друг.
Из соседней комнаты донесся приглушенный женский голос:
– Нет, дорогой, что-то у тебя совсем на полшестого… Ничего, сейчас поправим.
Влад подумал, что и на Сашу хорошо подействовала отрава полковника Платонова, и усмехнулся. Как показало не столь далекое будущее, у него действительно были веские основания для саркастической усмешки. Хотя бы потому, что ему не пришлось даже задавать вопросов. Он сам услышал много интересного и, главное, не все из этого интересного оказалось бесполезным.
– Вчера было такое шоу! – словоохотливо продолжала Света. – Бахча пришел не один, а с каким-то мрачного вида типом… – Света сморщилась, словно ей было неприятно говорить об этом, но нестерпимо хотелось высказаться. – Я видела его несколько раз и раньше, но Андрей… Бахтин, в смысле, ни разу не заказывал на него девочку.
– А Бахтин вообще часто приходит к вам?
– Почему часто? – Света потянулась всем телом, потом посмотрела на Свиридова длинным пронзительным взглядом, и в больших влажных глазах ее он увидел откровенный призыв. – Очень часто. Каждый день.
– И каждый раз проводит с тобой сеанс связи? – выдохнул Свиридов, припоминая один примечательный побочный эффект от синтетического психостимулятора.
Этот невинный препарат гипертрофировал либидо. В просторечии – стимулировал половое влечение, и аппетиты в этой сфере обнаруживались такие, что в партнеры требовался как минимум секс-гигант. А лучше несколько, причем все сразу.
Бедный отец Велимир, судя по звуковой гамме, доносившейся из соседней комнаты, уже стал жертвой не на шутку разохотившейся Саши.
– Сеанс связи? – Света рассмеялась, и ее ладонь скользнула от шеи Влада вниз. – Ну… почти. Где-то раз в неделю.
– Но… – начал было он, но стриптизерка не дала ему произнести и звука сверх того:
– Не перебивай меня! Сейчас я доскажу тебе историю про этого рыжего Олега и Андрея… когда они вчера корпели над Сашкой. А потом мы будем трахаться.
– Головой об пол, – свирепо договорил Свиридов. – Кто такой этот Олег, который рыжий?
– Друг Бахчи, я же сказала, – пропела Света, обхватывая его ногами, – только мне кажется, что этот Олег какой-то… Бахча с ним носился, как с писаной торбой… прямо как шестерка. Уж и не знает, как удружить и услужить… разве что только член ему не держал, когда… – И Света, мило скривив губы, выдала совершенно шикарную тираду, сопровождая ее непередаваемой жестикуляцией и телодвижениями, по сравнению с которыми иные сцены из старой доброй немецкой «порнухи» показались бы детской мультипликацией из цикла «Приключения Винни-Пуха и его друзей».
– Носился с ним? – переспросил Свиридов, совершенно проигнорировав непристойную выходку новой русской гейши. Своим инстинктивным звериным чутьем он почувствовал, что в невинной – в плане криминала – байке разомлевшей и потерявшей контроль над собой путаны может крыться неплохая зацепка, если не сказать больше.
Потому что, откровенно говоря, Влад с самого начала понял, что дело тут нечисто. На чем основывалось такое убеждение, он не собирался себе обьяснять, потому что рациональный подход часто портит дело.
А если приплюсовать к мрачному предчувствию смерть Лунькова, нападение на Аню и последующее ее необъяснимое исчезновение, то выходило что-то уж совсем неутешительное.
– Ну да, – ответила Света, скользя по нему всем своим телом, – еще как носился. Значит, слушай… кстати, а тебя как зовут-то?
– Вася, – тупо ответил Влад, – то есть Володя.
– Так Вася или Володя?
– А тебе не все равно? – Светиной же фразой раннего периода знакомства ответил Свиридов.
Она легонько толкнула его в лоб и продолжала, то и дело перемежая свои слова мелодичным ехидным смешком:
– Значит, мы вчетвером… я, Сашка, этот рыжий Олег и Бахча… ужинали в зеркальной комнате… есть у нас в клубе такая. Нас с Сашкой подавали им к столу.
– Надеюсь, в прямом смысле?
– Прямее некуда. На закуску выносили… на блюдах. Сашку расписали клубникой, черносливом и зеленью, а меня бананами фаршировали и зернышки граната еще… – Света хмыкнула и пустилась в красочное и подробное описание, каким образом применительно к различным фрагментам ее и Сашки тел располагались упомянутые фрукты и зелень.
Свиридов вспомнил слова отца Велимира касательно того, с чем же едят в «Нимфо» («с клубникой и бананами», – сказал тогда милый служитель культа), и подумал, что эта его необычайная информированность не идет на пользу пастве.
– И потом эти козлы нас прямо на столах… даже клубнику толком не доели… то есть Бахча, конечно, молодцом, а Олег этот рыжий – ну ни в какую. Пытался, конечно, извращенец чертов, но так… ничего и не вышло, а потом начал такое садомазо… я же знаю Бахчу, он никому такое не позволит вытворять, но этому Олегу и слова поперек не сказал.
Свиридов и раньше заметил на теле Светы следы не совсем корректного обращения, а подробности, изложенные девушкой, окончательно убеждали в том, что рыжий, которого привел Бахтин, и в самом деле необычный человек.
– А с виду такой тихий и смирный, – подвела итог своим излияниям Света, – вот уж, в натуре, в тихом омуте такое водится, блин…
– А как выглядит этот Олег, ты запомнила?
– Н-не очень, – ответила Света, неожиданно кусая Влада за шею. – Я тогда не совсем в себе была… Олег как Олег. Рыжий такой.
– Рост, телосложение, отличительные приметы? – уже совсем по-анкетному осведомился Владимир.
– Да откуда я помню? Он же сидел, а когда встал, я на столе лежала. А приметы… импотент он, вот какие приметы. Других не обнаружила. – Она снова скривилась, словно ей было очень неприятно вспоминать этого человека, но не говорить было и вовсе невозможно.
– Хорошие приметы, – пробормотал Влад, – это как же я проверю, если, скажем, захочу его найти?
– А зачем? – пропела Света.
– Да так… приятно побеседовать, – ответил Влад. – А завтра… то есть уже сегодня ночью он придет?
– А куда он денется? – беззаботно ответила стриптизерка. – Придет, конечно. И обязательно абонирует зеркальную комнату. Может, и меня тоже.
– И во сколько он приходит?
– Когда как… когда в двенадцать, когда в девять… это когда он ужинает там. А уезжает примерно часов в пять… на «Кадиллаке», между прочим… эстет. Ну да, пять часов… это у него более-менее регулярный срок.
– А вот, скажем, Кирилл Георгиевич или Эдуард Георгиевич у вас появляются? – продолжил сбор информации Свиридов.
– Редко, – ответила она. – Я толком и не знаю, как они выглядят.
Ну ладно, если братья Страдзе появлялись в своем ночном клубе раз в год, да и тот, судя по всему, високосный, то нечего и воздух сотрясать, решил Влад. Тем более что «нимфа» приступила к самым что ни на есть основательным и целенаправленным домогательствам, так что вскоре и Свиридов, будучи все же человеком, а не одушевленным винтиком «Капеллы» под красивым обозначением «Стрелец АС-13», отказался от всяких намерений гробить дорогостоящее время пикантного рандеву деловыми разговорами.
Наутро девушек забрали, а отец Велимир, бледно-зеленый с перепоя и передвигающийся с большими усилиями – сей факт, очевидно, следует отнести на совесть переусердствовавшей Саши – заявил Владу:
– Воистину дщерь дьявола выпала мне, сын мой. Мало того, что сия язычница…
– Язычница – это, конечно, от слова «язык», пресвятой отец? – бесцеремонно перебил его Влад. – Ну, чем порадуешь?
– А тем, что я теперь неделю на баб смотреть не буду, – прохрипел тот. – Что ты там ей подсунул, экспериментатор хренов?
– Здра-а-авствуй, жопа, Новый Год, приходи на елку! – удивленно протянул Свиридов. – Как это что? Любимое зелье полковника Платонова, «Мечта-21» называется. Или тебе от пьянства совсем мозги переклинило?
– А, ну да. Только я сам ничего не помню. Помню, эта нимфоманка чертова сравнивала меня с каким-то рыжим импотентом, который у них на днях чудил. А больше хоть убей…
– Зачем тебя убивать? – спросил Влад. – Ты все сделал правильно. А акт умерщвления плоти и духа по совместительству с тобой проведут бешеные старушки из твоего прихода, если ты там появишься с такой запойно-абстинентной рожей. В общем, иди спать, пресвятой отец.
Глава 6
К ЗАГОЛОВКАМ ЖЕЛТОЙ ПРЕССЫ: СМЕРТОНОСНЫЙ ОРГАЗМ
Придя домой, Владимир позвонил Ане. Трубку сняли сразу, и он почему-то удивился, услышав знакомый голос:
– Я слушаю.
– Здравствуйте, Анна Михайловна, – сухо сказал он, – что это вы вчера так поспешно ретировались, как Фантомас от Луи де Фюнеса?
– Простите, Владимир Антонович, – в тон ему ответила она. – Просто так получилось. Я понимаю, что у вас вполне обоснованно могли зародиться какие-то подозрения, но поверьте… мне это было необходимо.
– Почему?
– Вы понимаете, есть такие вещи, которые женщина не может сказать мужчине.
– Если это вещи из числа сходить там в заведение под литерой «Жо» на почве скоропостижно нахлынувших надобностей, это еще ничего, – со злым цинизмом сказал он. – Но если у тебя припасено нечто вроде «я думала, что ты захочешь продолжения банкета и пригласишь на сабантуй с последующим романтическим ужином при свечах, а я не смогу отказать… но я не хотела форсировать отношения, чтобы они перерастали из чисто деловых…», и все таким образом по такому графику, то у меня была одна подобная клиентка, потом она едва не пришибла меня с помощью своего внезапно нарисовавшегося мужа.
Аня молчала.
– Извини, – сказал Влад, подумав, что этого более чем достаточно и что он вел себя как полный ублюдок и хам, хотя по его профилю деятельности такая вещь, как галантность, и вообще какое бы то ни было поведение в отношении клиента – если он не вызывает подозрений – не предусматривалась.
Аня подозрений не вызывала. Представив ее лицо в эту минуту, он почему-то вспомнил сегодняшнюю ночь и содрогнулся от отвращения. Судорожного, лавинного, почти животного.
Нет, его точно отчислили бы из «Капеллы». Что-то – в полном несоответствии с природой – с возрастом он становится все более чувствительным и неадекватно реагирующим на действительность. В голове мелькнуло название фильма «Плачущий убийца», и подумалось, что ведь ему еще нет и тридцати двух, а для многих в этом возрасте жизнь только начинается.
– Извини, – повторил он. – Я подготовил первый пункт нашей программы. Позвоню, как будет сделано.
… А еще он почему-то подумал, что, наверное, хорошо, что по номеру телефона нельзя определить его адрес…
– Это будет в счет задатка, – холодно произнесла Аня. – Еще десять после твоего звонка. А если сделаешь все, рассчитаемся окончательно.
Аня положила трубку и медленно подняла взгляд на стоявшего у журнального столика человека. Он с ироничной улыбкой на тонких губах протянул ей радиотелефон, по которому слушал разговор Ани с Владом. Человек этот был высокого роста, статный, с высокомерной посадкой головы и легкими, отточенными плавными движениями.
Такими, какие Аня подметила у Свиридова.
– Вот теперь я не поставлю за жизнь Бахтина и ломаного рубля, даже послекризисного, – высоким надтреснутым голосом выговорил он и пригладил свои густые темно-каштановые волосы с легким рыжеватым отливом.
– Ну что, ты доволен, Олег? – хмуро спросила она.
– Все идет строго по задуманному, – усмехнувшись, ответил он. – А ты у меня умная девочка.
– Зачем ты подослал ко мне своих бритых идиотов? Они чуть не испортили все дело.
– Во-первых, эти идиоты вовсе не мои. А во-вторых, я нанял их, чтобы инсценировать нападение на тебя. Кажется, это не повредило в плане доверия к тебе Свиридова? Он всегда доверял обижаемым нехорошими криминальными дядями девушкам, особенно таким красивым, как ты.
– Но почему ты не предупредил меня?
– Потому что ты испортила бы все дело. Эти дегенераты искренне считали, что похищают тебя, ты тоже думала, что это настоящее нападение. Так посчитал и Свиридов. Кроме того, это было для меня таким удовольствием наблюдать, как легендарный «Стрелец» из «Капеллы» защищает мою девушку от этих трех остолопов. Он по-прежнему в прекрасной форме. Расправиться с ними двумя касаниями – это признак высокого класса.
– Так ты еще и наблюдал за этим? – воскликнула Аня, и на тонком лице ее проступили бледные пятна гнева.
– А как же. Все-таки я заплатил за этот спектакль полторы тысячи «зеленых» и имел полное право сидеть на VIP-местах. Вот только под занавес ты все чуть не испортила. Кто просил тебя убегать из церкви?
Она посмотрела на него коротко и пронизывающе и, только опустив глаза, медленно проговорила:
– Тебе все равно не понять, Олег.
– Понятно. Владу всегда везло с женским вниманием.
Он подошел к девушке вплотную, резким движением приподнял ее подбородок и заглянул в ее тоскливо стекленеющие глаза.
– Тогда ты правильно поступила. Но если я узнаю, что ты… – Он сделал выразительную паузу и докончил: – Не забывай, Анечка, что ты играешь по моим правилам и в моей игре. На моей стороне. Ты девочка умная, так что…
– Конечно, Олег, – тихо сказала она и села на диван. – Только объясни мне одну вещь: кто убил Лунькова?
…Она прекрасно помнила тот майский день, оборвавшийся для нее на излучине шоссе, по которому ехала машина с ее отцом и братом. Невероятно… поистине неисповедимы пути господни, но ведь что-то привело ее сюда, на окраину Москвы, наивную шестнадцатилетнюю девочку, которая случайно подслушала телефонный разговор своего отца.
Вероятно, он был не самым приятным, этот разговор, потому что лицо отца все больше темнело и хмурилось, а потом он назвал время и координаты места, где должен был встретиться с этими донимающими его людьми.
Она знала, что ничем не может помочь отцу, не может удержать его от поездки на ту роковую встречу… единственное, что она могла предложить самой себе и своей совести – это последовать за ним, быть может, лишь для того, чтобы разрядить жуткое душевное напряжение, невыносимое для не искушенной жизненными испытаниями девочки, лелеемой и оберегаемой всеми остальными членами семьи.
Вероятно, она просто не вполне понимала, на что, собственно, идет.
…Она поймала «попутку» и назвала улицу близ упомянутого отцом места. Как оказалось, она прибыла на «стрелку» первой. Зачем, зачем она приехала сюда, крутился в голове неотвязный вопрос… наконец мелькнула спасительная мысль, что это не то место, или она ошиблась, неправильно истолковав слова отца или неверно расслышав названное им время встречи. Она уже поднялась с лавочки в маленьком скверике у этого шоссе, как вдруг увидела машину брата. Подержанную «бээмвэшку» грязно-серого цвета, которая в те годы считалась едва ли не верхом крутизны. Из нее вышли два человека, третий, водитель, остался за рулем.
Двое вышедших из «БМВ» были ее отец и старший брат.
До сих пор не понятно, почему они приехали на машине брата, а не на более респектабельном «мерсе» отца. Для Ани это показалось каким-то знаковым предзнаменованием зловещих событий. Возможно, все это оставалось бы неврастеническими бреднями возомнившей невесть что испуганной девочки, если бы не подтвердилось с неумолимо жестокой быстротой.
К серому «БМВ» брата подъехала забрызганная грязью «девяносто девятая», и из нее один за другим полезли люди. В первом она узнала знаменитого вышибалу по кличке Бахча, который прославился тем, что среди белого дня расстрелял милицейский патруль и ушел невредимым. И в дальнейшем у него никогда не возникало проблем с правоохранительными органами.
Двое других – бывшие партнеры отца по бизнесу, братья Страдзе. Они в свое время были вхожи в семью Прохоровых, но потом между ними и отцом пробежала черная кошка, и они оставили фирму отца.
И сейчас, по всей видимости, должен был состояться последний акт этого трагифарса под названием «Как Михаил Иванович поссорился с Кириллом Георгиевичем и Эдуардом Георгиевичем». Трагифарса, под занавес окрасившегося кровью.
Они говорили не больше пяти минут. Конечно, Аня не могла слышать их разговор, потому что находилась как минимум от них в пятидесяти метрах, но зрение у нее было превосходное, и она могла различить, как гневно кривился рот старшего Страдзе и шевелил густыми, сросшими на переносице бровями младший. Лицо отца она видеть не могла, потому что он стоял к ней спиной, а брат, судя по всему, и вовсе присел на заднее сиденье своей машины, свесив ноги на асфальт и высунув наружу голову.
Потом отец махнул рукой и тоже сел в машину. Хлопнул дверью. И тут, словно по хлопку этой двери, начался ад, который она будет помнить всю оставшуюся жизнь.
Бахча выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в лобовое стекло «БМВ». В руках старшего Страдзе появился «калаш», которым он в упор прошил «БМВ». Бахча распахнул переднюю дверь и разрядил всю обойму второго – полуавтоматического – пистолета в ее отца.
Автомат в руках второго Страдзе влился очередью в жуткую какофонию смерти.
Через десять секунд до основания изрешеченная «БМВ» взорвалась, а сделавшие свое дело убийцы сели в машину и уехали.
Аня не помнит, что было с ней после всего увиденного, не помнит и того, как добралась домой.
Разве могла знать эта доселе не знавшая ни нужды, ни горя девочка, что кошмар только начинается…
Наполеон разбил горшок с кактусом, стоявший на подоконнике, и Владимиру пришлось в спешном порядке прибирать это безобразие, пока питомец не разнес землю по всей квартире.
– Это невыносимо, ваше величество, – сказал Свиридов, беря отчаянного дрыгающего лапами тезку великого императора на руки. – А что по этому вопиющему факту скажет господин Талейран? Ведь, да будет вам известно, он собирался делать из этого кактуса текилу.
Талейраном по исторической аналогии и в качестве докомплекта к уже наличествующему в доме Наполеону назвал себя Илья, когда Влад после сексуально-алкогольного марафона в обители отца Велимира навестил его в больнице. Как известно, знаменитый министр иностранных дел империи был хромым, а Илье сообщили, что существует некоторая, хотя и малая, вероятность уподобиться ему.
Перед тем как продолжить так счастливо начатую накануне разгульную жизнь, Влад решил хорошенько выспаться.
Что он и сделал.
Проснувшись в пять вечера, он, не успев даже толком продрать глаза, начал отрабатывать детали запланированного на сегодняшнюю ночь посещения «Нимфо».
Прежде всего деньги. В них недостатка нет, особенно при наличии у него аванса от Ани в размере двенадцати с небольшим тысяч долларов. Двенадцати?! Но она давала ему тринадцать. Неужели он умудрился за ночь потратить почти тысячу так стремительно дорожающих нынче «зеленых»?
Ну, кажется, так оно и есть. Нет, никогда тебе не быть богатым, Владимир Антонович Свиридов.
Он включил телевизор, где в этот момент передавали очередную авральную сводку курса валюты на ММВБ, и, порадовавшись за свою относительную финансовую состоятельность, углубился в дальнейшие размышления.
Одежда и внешность. Он подумал, что не стоит идти в клуб в своем природном обличье и мелькать там перед глазами людей, которые могут знать его в лицо, даже не будучи осведомлены о роде его деятельности (об этом знало ничтожное количество граждан города).
Он подошел к зеркалу. Полковник Платонов всегда сетовал на то, что природа наделила одного из лучших его «музыкантов» яркой сценической внешностью. Когда в восемьдесят шестом году курсанты «Капеллы» проходили восьмимесячный курс актерского мастерства, который вел, кстати, заслуженный артист СССР, сотрудничающий со спецслужбами, «Стрелец» получил о себе самый лестный отзыв и полушутливое предложение перейти в храм культуры, в театр этого деятеля культуры в случае, если его, Свиридова, попросят из «Капеллы».
Влад подумал тогда, что единственный храм, куда он может попасть после отчисления из спецгруппы, – это церковь, где его будут отпевать. Как выяснилось позже, отчисленные курсанты не могли рассчитывать даже на это. Уставный посмертный минимум – погребальная урна для пепла – и все. Никаких тебе культурных программ с отпеванием и торжественными похоронами.
…Он решил проблему внешности просто. Надел парик с великолепной по достоверности лысиной, искусно загримировал лицо под почтенного представительного мужчину средних лет. В глаза вставил линзы, меняющие цвет глаз и скрадывающие их выразительный блеск. Надел строгий вечерний костюм. Потом внимательно осмотрел себя в зеркале, откуда меланхолично поглядывал на него пятидесятилетний солидный бизнесмен. Влад остался доволен тотальным изменением своей неподобающе видной для киллера внешности к худшему.
Хотя киллерам совершенно не обязательно рисоваться перед глазами своей потенциальной мишени.
Машина. Этот пункт программы был необязательным, но желательным. Темно-зеленая «БМВ» не подходила к его новому имиджу. По крайней мере, так он посчитал. После некоторых размышлений Влад решил попросить на вечер машину у Маркова. Это было очень удобно, потому что Китобой приобрел этот «Мерседес» только на днях, и он не успел еще примелькаться в городе.
Прекрасная мысль.
Он позвонил Маркову по «мобильнику» и настоятельно попросил его об этом сверхнужном, как он выразился, одолжении.
– А че это тебе, Володя, приспичило? – поинтересовался тот. – Шифруешься, что ль, от кого?
– Да нет, одной клаве пыль в глаза пускаю, – не моргнув глазом, ответил Свиридов.
– А-а-а, фишишь, стало быть? – ухмыльнулся Китобой. – Ну хрен с тобой, бери, но только если мне ее поцарапаешь или пепельницу испортишь, мы с тобой будем долго и нудно разговаривать на эту тему.
– Ну конечно, – меланхолично отозвался Свиридов.
Здоровенный черный «Мерседес-500» бесшумно подкатил к роскошному двухэтажному зданию ночного клуба «Nimpho», откуда, несмотря на ранний час – было всего-то около одиннадцати, – уже слышалась музыка, а на общем балкончике второго этажа, выходящем на Волгу, покуривало, хотя это было разрешено и внутри клуба, и дышало свежим воздухом человек шесть посетителей и посетительниц..
У входа стояли иномарки, но среди них ни одного «Кадиллака», на котором, по словам танцовщицы «Нимфо» Светы, приезжал Бахтин, не было. Зато сверкал белый «Линкольн» с московскими номерами.
Из черного «Мерседеса» вышел высокий лысоватый господин в темном вечернем костюме, и даже Илья Свиридов не признал бы в нем родного брата Владимира. Господин поставил машину на сигнализацию, вошел в вестибюль, заплатил двадцать долларов за вход и был напутствован улыбчивым охранником:
– Приятного вам отдыха!
Судя по внешнему виду главного зала клуба, отдых в самом деле обещал быть приятным. И хотя главное блюдо – стрип-шоу – еще придерживалось хозяевами клуба, очевидно, ожидающими еще большего наплыва клиентов, зрелище затягивало, как воронка водоворота.
К Свиридову подскочил вертлявый официант и проводил его до столика прямо у сцены, на которой вскоре – а именно в полночь – должны будут начаться эротические танцы ночных «нимф» главного развлекательного комплекса города.
Нельзя сказать, что Влада, не особо жалующего городские заведения подобного толка, удивило великолепие нового владения братьев Страдзе. В последний свой визит в Москву он посетил знаменитый ресторан «Золотой», что на Кутузовском проспекте. По сравнению с этим столичным заведением, подъезжать к которому на «Мерседесе» – все равно что выруливать на горбатом «Запоре», потому как стоянка возле него забита сплошь «Ягуарами», «Линкольнами» и «Роллс-Ройсами», – так вот, по сравнению с ним «Нимфо» казался обычной забегаловкой, где студенты пьют дешевую водку и «Портвейн 72».
Влад огляделся: Бахтина действительно видно не было. Ну что ж, тогда можно предаться смертному греху чревоугодия. Совместить, так сказать, приятное с полезным.
Свиридов заказал наугад несколько блюд – по расхожему принципу, который до семнадцатого августа усиленно брался на вооружение новыми русскими. А именно – «куда палец ткнет», варианту детской игры «на кого бог пошлет». Бог послал не самый эклектичный ужин – телятину «Орлофф» с помидорами, ореховые блинчики с апельсиновым салатом, шашлык почему-то из цыпленка и бутылку «коллекционного вина», как то было обозначено в меню. Ну что ж, не глядя, решил Свиридов, не самый плохой выбор.
Конечно, это не котлета «Деваляй» из суперкурицы, фаршированной муссом из лангустов, не омар, фламбированный в коньяке, и клубника с ликером «Куантро», которые доводилось ему есть в упомянутом «Золотом». Да и слава богу. По крайней мере, соотношение между стоимостью и вкусовыми качествами ужина в пользу «Нимфо».
Подумав, Влад добавил к списку заказанных им пафосных блюд еще порцию мороженого.
Когда официант принес все это на манерном подносе, по московскому образцу снабженном гербом ресторана, он расплылся перед Владом в угодливой улыбке и осведомился, не угодно ли господину клиенту провести вечер в приятном обществе и поужинать и выпить вина не в одиночестве, как в данный момент, а с прекрасной дамой. А если щедрому джентльмену заблагорассудится продолжить это знакомство, то к его услугам оборудованные по высшему классу номера наверху.
Влад поморщился: в столице служители ночных клубов не отличались столь скоропостижной назойливостью.
– Угодно, – все-таки ответил он. – Позови-ка мне, любезный, Свету.
– У нас две Светы, – ответил тот, юля перед Свиридовым. – Которую желаете?
– Приведи обеих, я сам выберу, – сказал Влад и приступил к неспешной вечерней трапезе.
Дуэт Светлан появился почти мгновенно, и в одной из них, исключительно эффектной шатенке со стильной прической и в вызывающе открытом и коротком вечернем платье, он не без труда признал свою ночную подругу – так менял ее макияж и прическа.
Он-то ее узнал, а вот интересно, узнает ли она его?
– Присаживайтесь, – сказал он ей, махнув рукой официанту, что вторая свободна. – Вина?
Она взглянула на него, кажется, удивленно.
– Вы не из нашего города? – после паузы спросила она, принимая от него бокал.
– Почему вы так решили?
– Потому что не похожи на местного. Тем более что я вас ни разу не видела.
– Из Москвы, – кивнул он. – Вы знаете, у вас тут совсем неплохо. По крайней мере, очень прилично даже на фоне московских стандартов.
– А почему вы называете меня на «вы»? – спросила Света. – Это как-то…
– …режет слух? – договорил он. – Ну хорошо, Света. А я, между прочим, тебя знаю. Мне рассказал о тебе мой деловой партнер в вашем городе.
– Это кто, если не секрет?
– Именно секрет. Меня зовут Андрей, можешь так и называть.
Завязался какой-то незначащий разговор, во время которого Влад налегал больше на еду и мороженое, а девица – на вино, да так, что уже к исходу получаса от бутылки ничего не осталось. Пришлось заказать вторую.
Именно в этот момент появился Бахтин.
Свиридов сразу узнал его, хотя видел только на фотографии. Он был в расстегнутой на две верхние пуговицы белой рубашке и песочно-желтом пиджаке, по которому, между прочим, очень хорошо было ориентироваться в темноте, отметил для себя Влад. С Бахчой в зал вошли двое громил роскошных габаритов, очевидно, телохранителей из службы безопасности братьев Страдзе.
И тотчас же потух и без того достаточно интимный верхний свет, на сцене включилась дансинг-иллюминация, а по залу замелькали разноцветные лучи: началось стрип-шоу. Очевидно, директор ночного клуба ждал появления главного своего завсегдатая.
Свиридов тотчас вспомнил элитарный московский клуб «Dolls», самое известное столичное заведение подобного толка, стриптиз-шоу которого считалось лучшим. Нельзя сказать, что курируемое его новой мишенью, то бишь Бахтиным, шоу катастрофически уступало московскому. Даже с точки зрения столичного сноба, которого он, Влад, сейчас довольно удачно изображал.
Косясь на что-то весело говорящую ему в ухо Свету, которая уже деловито примостилась к нему на колени, он переводил взгляд с мелькающих на сцене девушек на сидевшего через два столика Бахтина, который не отрывал взгляда от их все более обнажающихся прелестей.
А того Олега, про которого говорила ему Света, а Афанасию – Саша, что-то не было видно. По крайней мере, ни один из сидящих за столиками парней не соответствовал даже тому более чем скудному описанию, которое он слышал.
И Бахтин подозрительно поглядывал в его, Свиридова, сторону…
Спустя некоторое время выяснилась причина косых взглядов Андрея Николаевича в сторону своего мнимого тезки (напомним, что Свиридов представился Свете именно Андреем). Причина, как оказалось, коренилась в Свете.
Вернее, в ее наличии рядом со Свиридовым.
Просьба вызвать для себя Свету строилась в расчете именно на такую удачу. Удачу, которая была так маловероятна, но пришла. Удача, которой могло не быть, без которой он вполне мог обойтись, но если она пришла, то глупо было от нее отказываться.
Потому что так было легче не упускать из виду Бахтина и в результате выхватить один такой миг, чтобы сделать то, зачем он сюда пришел.
– Да мне плевать!.. – долетели до него отрывки фраз, выпущенных уже основательно нагрузившимся спиртными напитками Бахтиным. Перед ним застыл испуганный официант и только бессмысленно вращал глазами, пытаясь вставить свое робкое слово в шквал бахтинского красноречия.
Очень хорошо. Он, Свиридов, получает прекрасный шанс столкнуться с Бахтиным нос к носу и оказать ему ценную услугу, которая может понравиться шефу «секьюрити» братьев Страдзе.
Ну вот. Кажется, до этой глупой куклы стрип-шоу дошло, в какого рода переплет она может влипнуть из-за свирепого нрава своего постоянного клиента. Побледнела, даже протрезвела, наверное, глупая девочка. От страха.
Официант вырвался из гневной словесной лавины Бахтина и, ловко петляя между столиками, размашистыми шагами подошел к Свиридову.
– Простите, сударь, – чинно обратился он к Владу, – возникло маленькое недоразумение. Надеюсь, что оно будет легко и естественно устранено.
Хорошо говорит, подумал Влад. Наверняка какое-нибудь образование по специальности что-то вроде иняза. Разумеется, мы легко разрешим это незначительное недоразумение, брат.
– Дело в том, что Светлана, в чем обществе вы сейчас находитесь, не может более оставаться с вами. Я понимаю, что это звучит для вас неприятно, но в качестве моральной компенсации наше заведение готово не выставлять вам счет за то, что вы издержали на нее, и презентовать вам вот эту бутылку вина. Надеюсь, вы не в претензии на нас?
– Разумеется, я на вас не в претензии, – сказал Свиридов.
Тот облегченно вздохнул. Да, сильно его напугал Бахтин. Вероятно, по отмашке Андрея Николаевича золотой дождь льгот, скидок и компенсаций и пролился над ним, Владом. Разумеется, по предложению бедняги официанта, не желающего скандала или, упаси боже, потери работы.
– Я полагаю, Свету желает заполучить вон тот господин в желтом пиджаке. Если не сложно, будьте добры, пригласите его за мой столик.
Официант глянул на Влада в некотором смятении, а Света и вовсе приоткрыла рот.
– Хо-ро-шо, – наконец по слогам выдавил представитель заведения. – Одну минуту…
Одна минута истекала, и по мере ее приближения к своему финалу лицо Бахчи, которому что-то говорил на ухо официант, все более вытягивалось, а брови ползли вверх. Потом он повернулся, бросил на Свиридова пристальный, но отнюдь не агрессивный, а скорее любопытствующий взгляд. Поднялся и направился прямо к нему, Свиридову.
…Нет, не сейчас, мелькнуло в голове словно в ответ на мгновенный импульс, дернувший его руку к внутреннему карману, где лежал у него мини-пистолет. Позже.
А нервы все равно сдали. Да, в «Капелле» у него были не нервы, а какая-то стальная арматура из железобетонной конструкции. Рука не дрогнула бы и на миллиметр, даже если бы через секунду он должен был спустить курок пистолета, направленного в его собственный лоб.
Бахтин надвинулся и присел на стул напротив. «А он, оказывается, больше, чем казался издали, здоровый парень, отметил Влад. Не иначе какой-нибудь культурист и бывший вышибала эпохи первоначального накопления капитала, как ныне называют время на стыке восьмидесятых и начала девяностых».
Читать бесплатно другие книги:
