Вольный стрелок Серегин Михаил

Света промямлила что-то отдаленно напоминающее приветствие, но осеклась под его тяжелым взглядом.

– Добрый вечер, – поздоровался Влад. – Мне сказали, что вы хотели бы пообщаться со Светланой. По-видимому, она ваша старая знакомая?

– Угу, – процедил Бахтин.

– Ну что ж, не буду вам мешать, тем более что я внакладе не остаюсь. Не выпьете ли с нами?

– Пожалуй, – неожиданно ответил тот. – Эй, Василий, принеси-ка нам бутылку… а то я на халяву пить не привык.

– Чего изволите?

– Водки, понятное дело!

Они выпили водки, и за столик Свиридова подсели и охранники Бахтина, потому как хозяин, очевидно, решил некоторое время посидеть в обществе сговорчивого гостя.

Естественно, Бахтин позаботился о том, чтобы тот не остался в одиночестве. По окрику Андрея Николаевича Василий доставил к столику еще пару девиц, не задействованных в шоу, вернее, уже оттанцевавших свои номера. Одной из них, по необъяснимому стечению обстоятельств, оказалась та самая Саша, что накануне развлекала пресвятого отца Велимира и довела до такой кондиции, что тот едва-едва приводил в вертикальное положение самого себя, не говоря уж, прощу прощения, об отдельных функциональных фрагментах своего организма.

То есть компания подобралась прежняя, только вместо старого однокашника Афони Фокина наличествовал господин Бахтин с двумя своими бодигардами.

– Ну че, Андрюха, – пропустив уже за свиридовским столиком пять по пятьдесят граммов, прохрипел Бахтин, – ты, как человек московский, скажи… как, ничего наша хибара? Покатит со столичными равняться?

– Почему нет? – ответил тот. – Конечно, ковров от «Бринтон» за полсотни «косых» баксов вы тут на полу не стелете и системы ионизированной атмосферы, до последнего иона идентичной воздуху Инсбрука и Сен-Тропеза, тут нет, но это не главное. Главное, что сервис по высшему стандарту, меню на уровне… а что больше всего радует, так это девчонки… недаром говорят, что в Поволжье самые красивые девочки России обитают.

Пьяный Бахтин, которому «ария московского гостя» показалась сплошь курением фимиамов и адаптированным к условиям российской провинции вариантом композиции Фредди Меркури «We are the champions», что-то одобрительно промурлыкал и содрал с сидящей на его коленях Светы предпоследнюю одежку (последней, само собой, были трусики, впрочем, тоже чисто номинальные).

Внезапно Влад ощутил что-то похожее на жалость к этому самодовольному и сильному человеку. Потому что ничто не смогло бы защитить его, у которого были все блага, которые дают человеку богатство и известность, от безвременной смерти, сидевшей сейчас перед ним, вежливо улыбаясь и гладя грудь заказанной им, Бахтиным, девушки.

Он, Влад, эта смерть.

А потом перед глазами вспыхнуло лицо Ани, ее скомканный ненавистью взгляд. Она не может лгать, да и без того смешно говорить об угрызениях совести у него, идеально вышколенного элитного убийцы, взявшего на себя грех слишком многих смертей, чтобы испытывать колебания перед умножением их числа.

Было много и менее виновных, чем этот Бахтин, и все они умерли. Значит, так нужно.

– Пойдем наверх, – предложил ему Бахтин, – с девчонками побалуемся.

– Позже, Андрей, – ответил Свиридов. – Я еще не поужинал.

– Да ну, в самом деле… наверху и доешь. Да ты че, в натуре, сюда жрать, что ли, пришел?

– Я хочу пока посидеть здесь.

– Ну, как знаешь. А мы пошли покувыркаемся… Сашку тебе оставить?

– Нет, бери с собой.

– А ты, значит, подойдешь? – продолжал бормотать Бахтин, которому, очевидно, не терпелось пустить пыль в глаза «столичному фрукту»: дескать, и мы тут в провинции не лыком шиты. – Мы будем в третьем номере.

– Да, – ответил Влад. Ну зачем же ты, Андрей Николаевич, сам приближаешь свою смерть, медленно выкристаллизовалось в мозгу, поживи еще немного, ведь я и так не даю тебе шансов надолго задержаться на этой столь благодатной для тебя земле…

Бахтин, пошатываясь, поднялся и, набросив на почти обнаженное тело Светы какую-то вещичку из одежды, которая до того на ней была, сгреб ее буквально в охапку и, периодически придерживаемый своими охранниками за локти, проследовал через весь зал к тускло поблескивающей в отсветах прожекторов мраморной лестнице, ведущей на второй этаж.

За ними поднялась Саша и еще одна девушка, только что отработавшая свой номер на сцене.

Прошло с четверть часа. Влад выпил еще немного вина из своей трофейной «морально ущербной» бутылки. К нему подошел Василий и, почтительно вытянувшись – очевидно, на него произвело сильное впечатление то, как легко Влад сошелся с грозным Бахчой, – поинтересовался, что еще угодно господину клиенту.

– Принеси мне через десять минут сто граммов кальвадоса и еще вашего мороженого. Оно мне очень понравилось.

– Через десять минут? – переспросил Василий. – Разве вы собираетесь уходить?

– Почему ты так решил?

Тот замялся, вероятно, не зная, что ответить.

– Боишься потерять хорошего посетителя? – улыбнулся Свиридов. – Ну что ж, такой подход к делу не может не радовать. В общем, ты понял: мороженое и кальвадос через десять минут.

Тот кивнул и испарился. Хороший парень, подумал Влад, по крайней мере, не из числа тех, кто задумывается о своих моральных кондициях, только отправляясь на тот свет.

Он поднялся по отделанной белым мрамором, зеркалами и позолотой лестнице на второй этаж и прошел по пустынному коридору, застеленному скрадывающей шаги мягкой ковровой дорожкой. Здесь было на удивление тихо и спокойно, по крайней мере, такое ощущение сложилось после кутерьмы и ночного разгула, полыхающего в главном зале. Снизу доносились какие-то обрывочные звуки музыки, иногда прорезывался смех и голоса – наверное, тех, кто сидел близко к лестнице.

А тут было тихо. Из номера под цифрой семь доносились вздохи, стоны, сопение и возня, не оставляя сомнений в том, чем там могли заниматься. Из пятого слышался смех, звон бокалов и женский визг – надо полагать, прелюдия к номеру седьмому.

Он подошел к двери третьего номера и потянул на себя ручку двери. Закрыто. Ну конечно, Бахтин забыл о нем, едва потерял из виду. Вероятно, предусмотрительный охранник запер ее, чтобы никто не мешал шефу развлекаться. И это даже к лучшему.

Он прислушался. Ничего нового не услышал – такая же звуковая гамма, что и в седьмом, разве что народу участвует больше. Интересно.

Влад вынул из внутреннего кармана коробочку с набором миниатюрных отмычек, при помощи которых смог бы открыть и не такой примитивный замок, как тот, что сейчас был перед ним. Этот набор состоял на вооружении еще у специалистов «Капеллы» и от обычных урковских инструментов отличался так же, как, скажем, дирижабль от космического «Шаттла».

Он провозился не более семи-восьми секунд. Тихо приоткрыл дверь и проскользнул внутрь на звуки интенсивных сексуальных экзерсисов.

Из маленькой прихожки, на полу которой валялся чей-то пиджак и разорванный надвое черный лифчик, в разные комнаты вели две двери.

В приоткрытую дверь одной из комнат он увидел бугристую спину бахтинского охранника, усиленно обрабатывающего Сашу. Другая девица ублажала вальяжно развалившегося в кресле второго телохранителя, который тупо смотрел телевизор.

Значит, шеф во второй комнате.

Свиридов так же бесшумно отворил следующую дверь. Ему нечего было опасаться: даже если бы его заметили, то приняли бы минимум как не незваного гостя. Он позаботился об этом внизу.