Возвращение в Прованс Макинтош Фиона

Глава 24

Дрожащей рукой Люк опустил телефонную трубку на рычаг, втайне радуясь, что не стал звонить из номера. В нем бушевала давняя, тщательно скрываемая ярость, сердце ожесточенно колотилось, в жилах бешено пульсировала кровь. Он чуть было не позвонил Максу, но передумал, не желая выслушивать предупреждения и рассудительные советы. Шелковый мешочек, некогда хранивший лавандовые семена, трепетал на груди. Бабушка всегда говорила, что лаванда оберегает Люка от невзгод… Что с ним станет теперь, когда семена проросли в плодородной почве Лонсестона?

Джейн спросила его, что он так бережно хранит у себя на груди, но Люк ей солгал, сохранив в тайне содержимое мешочка. Впрочем, неизвестно, пригодится ли оно вообще.

Люк едва успел подняться в номер, как в дверях показалась Дженни.

– Папочка! – радостно воскликнула она и подбежала к нему.

Он поцеловал ее в макушку.

– Ну как, весело время провели?

– Да. Пап, мы с Джульеттой будем переписываться, часто-часто, – защебетала она, и тут же вздохнула. – Знаешь, мне очень хочется жить во Франции.

– Ты же всего несколько дней в Париже, – улыбнулся он.

– Нет, честное слово, мне здесь очень нравится. В Тасмании все тихо и спокойно, а в Европе…

– Вот поэтому нам с мамой и понравилось в Тасмании.

– Ну, вы же старые… – протянула девочка. – А когда были молодые, жили в Париже и Лондоне.

Люк сосредоточенно наморщил лоб, сообразив, что дочь к чему-то клонит.

– Я вот что тебя хотела попросить, – заявила она без обиняков. – Может, ты отдашь меня в школу-интернат здесь, во Франции?

Люк опешил, не находя слов от изумления, и вспомнил, что в свое время Лизетта задавалась вопросом, как дети воспримут решение родителей уехать на край света, в тасманийскую глушь. Тогда он пренебрежительно отмел опасения жены и заметил:

– Ничего страшного, я тоже вырос в глуши, среди лавандовых полей.

– Ты жил во Франции, в непосредственной близости к европейской культуре, твои приемные родители регулярно возили тебя в Париж…

– А война лишила меня и семьи, и друзей, – напомнил он. – Нет, в Европе нам делать нечего.

– Послушай, нам с тобой нравится жить здесь, на ферме, но этот выбор сделали мы, а не дети. Что, если им захочется поближе познакомиться с цивилизованным миром?

Слова жены не выходили у Люка из головы, он боялся потерять любовь и привязанность дочери.

– Я так и знала, что ты будешь против, – расстроенно вздохнула Дженни.

– Я же еще ничего не сказал! – удивился Люк.

– У тебя все на лице написано.

– Это новая подруга тебя так настроила? – укоризненно спросил он.

– Ну, нам через несколько недель придется возвращаться в свое захолустье… – разочарованно начала она.

– Не смей так говорить! – оборвал ее Люк. – В феврале пойдешь в школу…

– Но я хочу учиться в европейской школе, а не в Тасмании.

– Солнышко, ты же ничего не видела, кроме роскошных гостиничных номеров, дорогих ресторанов и модных магазинов. Ты не знаешь ни Лондона, ни Парижа!

– Вот именно, – с готовностью кивнула она. – Мне хочется узнать о них побольше, а не сидеть в глуши на краю света. Пап, я люблю искусство, моду, магазины и музыку, необычную еду. Мне нравится самой придумывать наряды… Я пока не знаю точно, чего мне хочется, но уверена, что в Тасмании это невозможно. – Она одернула свою любимую юбку. – Пап, ну скажи, когда вот эта мода докатится до Лонсестона? Лет через десять?

Он ошеломленно посмотрел на дочь.

– Дженни, тебе еще рано задумываться о будущей профессии…

Девочка обиженно плюхнулась на кровать.

– Я хочу говорить по-французски, хочу жить в Европе. Здесь так много интересного!

Люк с усилием сдержался от резкого ответа, понимая, что сам виноват: Дженни всю жизнь прожила на ферме, в тихой деревушке, а он вихрем провез дочь по двум самым великолепным городам мира, и ей, конечно же, вскружило голову. Он присел на кровать, ласково приобнял девочку.

– Дженни, давай на время отложим этот разговор, – предложил он. – Обдумаем все, взвесим, а потом примем решение.

– Ты прямо как мама, – уныло вздохнула она.

– Мама была практичным человеком, – резонно напомнил Люк. – Кстати, хочешь поехать со мной в Мон-Муше?

– Зачем?

– Я надеюсь разыскать там старого знакомого.

– Какого знакомого?

– Моего хорошего друга. Он мне когда-то жизнь спас.

– Как? Расскажи, пап, ну пожалуйста!

– Я тебе по дороге расскажу, это долгая история.

Дженни радостно кивнула и, поразмыслив, заметила:

– Да, веселенькая будет поездка: два пожилых человека будут вспоминать боевое прошлое, а я буду внимательно слушать…

– Между прочим, ему тогда всего пять лет было, – расхохотался Люк. – Меня ранили, а он за мной ухаживал.

– Ой, значит, сейчас ему всего двадцать четыре? – проворно сообразила девочка.

– Да, – кивнул Люк. – Не такой уж и старик.

– Ага, они с Максом одного возраста. Кстати, а где Макс? Он сегодня обещал нам с Джейн Париж показать.

Люк запоздало вспомнил, что Дженни не знает об изменившихся планах Максимилиана. Девочка выслушала объяснения отца и расстроилась.

– Ничего, мы с ним еще увидимся, – попытался утешить ее Люк, хотя на самом деле не собирался больше встречаться с Максом.

– Он же обещал повести нас в кондитерскую «Ладуре»! – сокрушенно заметила Дженни и вдруг улыбнулась: – Ой, а если я останусь во Франции, то мы с ним обязательно встретимся. Пап, знаешь, у меня здесь уже столько друзей: Макс, Джейн, Джульетта и ее родители… А еще я познакомлюсь с Робером, твоим спасителем.

Люк недоуменно заморгал: судя по всему, Дженни уже забыла об отцовском предупреждении и в подробностях представляла свою дальнейшую жизнь в Европе.

– Погоди, еще неизвестно, отыщем ли мы Робера. Наверное, лучше всего по пути в Сеньон заехать в деревню, где он тогда жил.

– Как скажешь, так и поедем. А где Джейн?

– Гм, наверное, у себя в гостинице, – чуть запнувшись, ответил Люк, смущенный вопросом дочери.

– Мы с ней вечером увидимся?

– Да, конечно. Кстати, я хотел пригласить ее с нами. Я думал поехать завтра…

– Ладно, – с готовностью согласилась Дженни, к немалому удивлению отца.

– Ты не возражаешь? – уточнил он, не совсем понимая, зачем создает себе лишние осложнения.

– Нет, что ты! – откликнулась девочка. – Я обожаю Джейн.

– Вот и славно, – облегченно вздохнул Люк. – Я ей попозже позвоню и обо всем договорюсь. А сейчас давай прогуляемся у реки, пройдем по паркам, посидим в кафе, – предложил он.

– Ой, да! Сейчас, я только новую пленку в фотоаппарат заряжу. Хочу сфотографировать мост с фонарями, ну помнишь, тот, такой красивый?

– Мост Александра Третьего, – кивнул Люк, вспоминая, как целовался там с Лизеттой после освобождения Парижа.

Сразу после прогулки Люк позвонил Джейн.

– Дженни очень обрадовалась, что ты с нами в Прованс поедешь. Я сверюсь с расписанием поездов, но лучше всего выезжать завтра с утра пораньше. Слушай, мы с Дженни собираемся на ужин, не хочешь присоединиться?

– Ох… – Джейн замялась. – Люк, не пойми меня превратно, но, по-моему, сегодня вам с Дженни лучше побыть вдвоем.

Люк не ожидал отказа и настороженно поинтересовался:

– У тебя были планы на вечер?

– Думаешь, у меня в Париже больше нет знакомых? – шутливо спросила Джейн. – Между прочим, у меня отбою нет от приглашений.

– В этом я даже не сомневаюсь, – раздосадованно ответил Люк. – А может, передумаешь?

– К сожалению, нет.

– Что-то случилось? – встревожился он.

– Не волнуйся, со мной все в порядке. Просто я не хочу вам мешать. Вдобавок, если нам рано уезжать, то мне надо собрать вещи, все уладить, пару писем написать. В общем, дела у меня найдутся. Я закажу себе ужин в номер, понежусь в ванне…

– О прошлой ночи будешь вспоминать? – поинтересовался он, но Джейн смущенно молчала. Люку ее очень не хватало, ему нравилось ее общество, и он не мог понять, почему сейчас она так холодно держится. – Можно, я тебе попозже перезвоню, сообщу расписание поездов? Мы с Дженни утром заедем к тебе в гостиницу, все вместе отправимся на вокзал.

– Да-да, конечно, – скованно ответила она.

Он напряженно вслушивался в странный тон ее голоса.

– Ладно, тогда приятного вечера, – вздохнул Люк.

– Спасибо, и вам тоже, – чопорно ответила Джейн и повесила трубку.

Люк изумленно посмотрел на телефон, недоумевая, что изменилось со вчерашнего вечера и чем вызвано загадочное отчуждение Джейн.

Джейн опустила телефонную трубку на рычаг и расстроенно вздохнула:

– По-моему он мне не поверил.

– Нет, что вы, все прозвучало вполне достоверно, – заверил ее собеседник, Макс Фогель.

– Ладно, тут уж ничего не поделаешь! – Джейн мрачно покачала головой и предложила: – Давайте поужинаем в гостинице, вы мне все расскажете.

Они заняли уединенный столик в гостиничном ресторане и заказали ужин.

– Макс, мне очень не нравится, что мы с вами лжем Люку. Я искренне надеюсь, что это ложь во благо.

– Простите, но это в самом деле очень важно, – возразил Макс.

– Признавайтесь, зачем вы его обманули? Он считает, что вы вернулись в Лозанну.

Макс пригубил вино и спросил:

– Скажите, вам Люк не говорил, зачем он приехал в Париж?

– Видите ли, мы с ним знакомы меньше недели. Вряд ли я в состоянии предугадать, по какой причине он поступает так или иначе, более того, объяснять свои поступки он мне не обязан. У меня сложилось впечатление, что они с Дженни приехали в Европу развеяться, забыть о трагедии.

– Да-да, разумеется, – кивнул Макс и настороженно оглядел зал ресторана.

– С вами мы тоже едва знакомы, – напомнила Джейн. – Простите, но, по-моему, вы чем-то встревожены. Что происходит?

– Понимаете, возможно, я лезу не в свое дело, – смущенно произнес Макс. – Мне кажется, Люк вам небезразличен… Ему сейчас очень необходима дружеская поддержка и помощь, вот я и решил поговорить с вами.

– Давайте побеседуем начистоту, – нетерпеливо предложила Джейн.

Он вздохнул и начал свой рассказ. Джейн выслушала его в ошеломленном молчании, то ужасаясь, то изумленно вздыхая. Ужин подошел к концу, официант принес коньяк и кофе, а Макс все говорил.

– … вот это меня и беспокоит, – завершил он и сокрушенно покачал головой.

– Он решил отомстить фон Шлейгелю, – испуганно прошептала Джейн.

– Да. Для этого Люк и приехал во Францию.

– И теперь вам стало страшно, – презрительно сощурившись, фыркнула она.

Макс смущенно пожал плечами.

– Поначалу я думал, что он встретится с этим гестаповцем и… Ох, а потом, когда я познакомился с Люком и понял, что он долгие годы таил в себе боль и гнев… Знаете, мне стало не по себе.

– «Встретится с гестаповцем»? – возмущенно переспросила Джейн. – Вы хоть понимаете, что это не детская игра?

– Ну… я просто хотел предоставить Люку возможность вывести фон Шлейгеля на чистую воду, сорвать маску с негодяя, отдать его в руки властей…

– Невероятно! – раздраженно выдохнула она.

Максимилиан вздрогнул и виновато поглядел на нее.

– Если честно, меня не волновала судьба фон Шлейгеля, но если Дженни останется сиротой… Фон Шлейгель – мерзкий подлец, он на все способен. А если они с Люком встретятся, то… Я даже не представляю…

– Вы не представляете?! – с нажимом произнесла Джейн. – Вы сообщили Люку сведения о его заклятом враге, разбередили старые раны, всколыхнули угасшую жажду мести. Люк перенес страшную трагедию, потерял жену и сына, едва примирился с мыслью о гибели его приемной семьи, а вы беспечно разворошили прошлое и теперь не представляете, как поступит бывший боец Сопротивления? Да вы с ума сошли!

Дрожащей рукой Макс поднес салфетку к губам.

– Фон Шлейгель скрылся от правосудия, – чуть слышно напомнил он.

– Вас это не оправдывает, – с жаром откликнулась Джейн. – Вы понимаете, что речь идет о жизни и смерти? Черт с ним, с фон Шлейгелем! Речь идет о Люке. Вся его жизнь – бесконечная череда утрат и глубокой скорби. Ему не принесет облегчения убийство фон Шлейгеля, наоборот, Люк взвалит на себя еще одну вину… – Она гневно тряхнула головой. – Я отказываюсь принимать в этом участие. И вам не советую лезть в это дело.

– Но я не знаю, как его теперь остановить, – обреченно вздохнул Макс.

– Ничего, мы с вами что-нибудь придумаем.

– Прошу прощения, но, по-моему, вам совершенно незачем в это вмешиваться.

– Нет уж, Макс, вы меня в это втянули, и я намерена прекратить ваше безумное предприятие, – отрезала Джейн. – Немедленно отправляйтесь к Люку, отговорите его от встречи с фон Шлейгелем, или я сама это сделаю. – Она с вызовом взглянула на него. – Где фон Шлейгель?

Макс отвел глаза и вздохнул.

– Понимаете, поначалу мне очень хотелось побольше узнать об отце, а потом я увлекся и не смог остановиться… а теперь все так запуталось…

– Скажите, зачем вам все это понадобилось?

– Не знаю, – сокрушенно признался он. – Сперва мне нравился сам процесс поисков. Вдобавок, мне было стыдно, ведь отец был полковником немецкой армии, носил ненавистный мундир. Хотелось как-то его оправдать, да и смерть матери выбила меня из колеи. Мне очень стыдно, но я совсем не задумывался о последствиях, и в результате спровоцировал Люка… – Макс оперся локтями о столешницу и закрыл лицо руками. – А фон Шлейгель наслаждается жизнью…

– Да поймите же, не вам его судить, и не Люку его казнить! – воскликнула Джейн.

– По-вашему, фашистскому преступнику можно безнаказанно жить под маской невинного француза?

– Нет, конечно, но этим должны заняться соответствующие органы власти.

– Вы предлагаете сообщить о нем в полицию?

– Для начала это будет вполне разумным шагом, – ответила Джейн.

– Мерзавец двадцать лет скрывался от правосудия, – вздохнул Макс. – Полиция здесь бессильна. Как только жандармы начнут проводить расследование, фон Шлейгель заметет следы и исчезнет, его никто не отыщет.

– Вы же знаете, есть масса организаций, которые занимаются поиском военных преступников, и в Великобритании, и в США. В конце концов, можно заявить в Интерпол!

– Я поговорю с Люком, – пообещал Макс.

– Замечательно! – сказала Джейн и ласково накрыла руку юноши своей ладонью. – Только не откладывайте, найдите его сегодня же, пока не поздно. Завтра с утра мы уезжаем в Прованс.

Макс достал из кармана кошелек.

– Позвольте мне заплатить за ужин. И спасибо, что выслушали меня. Вы мне очень помогли.

– И вам спасибо. Я пойду собираться, да и Люк обещал позвонить.

Они встали из-за стола, и Джейн на прощание поцеловала Макса в обе щеки.

– Надеюсь, мы с вами еще увидимся, – сказала она.

– Конечно, – кивнул он. – Я буду очень рад, если вы приедете ко мне в Лозанну.

Джейн сердечно попрощалась с юношей и, только войдя в лифт, сообразила, что Макс так и не сказал ей, где скрывается фон Шлейгель.

Люк закончил разговор с метрдотелем ресторана в гостинице, где жила Джейн, и теперь ошеломленно глядел на телефон. Странное поведение Джейн объяснялось очень просто: она ушла на свидание.