Возвращение в Прованс Макинтош Фиона
Он тяжело сглотнул.
– Пожалуйста, поднимитесь ко мне в номер, комната двести пятьдесят один, – сказала Джейн и повесила трубку.
Люк в полном смятении уставился на телефонный аппарат. Что делать? Выбора не оставалось, и он направился к лифту, словно подталкиваемый невидимой рукой.
– Какой этаж, мсье? – осведомился лифтер.
– Второй, – ответил Люк и притворился погруженным в свои мысли, боясь, что лифтер с ним заговорит.
Наконец двери лифта распахнулись, Люк шагнул в коридор, остановился у зеркала, пригладил растрепанные ветром волосы, поправил галстук и направился к двери номера 251, чувствуя, что настал решительный момент. Можно, конечно, повернуться и сбежать, избавившись таким образом от возможных осложнений, ведь стоит постучать – и пути назад не будет. «Впрочем, наверняка мне все это почудилось, – подумал Люк, – и на самом деле Джейн надела пальто и готова пойти со мной в кафе».
Он нерешительно поднял руку, посмотрел на медную табличку с цифрами на двери, вдохнул сладковатый, гвоздичный аромат – у окна в коридоре стояла ваза с цветами волчеягодника – и постучал, почти не сознавая, что делает. Дверь распахнулась. На пороге стояла Джейн, вытирая полотенцем мокрые каштановые пряди. Небрежно запахнутый серебристо-серый шелковый халат прикрывал трепещущую упругую грудь. «Нет, пожалуй, речь пойдет не о кофе», – мелькнула шальная мысль.
– Я с утра пораньше сделала массаж, а потом приняла ванну, – без малейшего стеснения пояснила Джейн, словно в ответ на удивленное выражение на лице Люка.
– Простите, я…
– Входите, – пригласила она. – Снимайте пальто. Я закажу кофе… – Джейн прошла в номер, повернулась к Люку и осеклась, заметив его жадный, пристальный взгляд.
После расслабляющего массажа зеленые, цвета лесной листвы, глаза Джейн были томными, почти сонными. От нее пахло ароматическим маслом – жасмин, сандаловое дерево и ладан. В запахе халата нежно розовела кожа, распаренная горячей ванной, в ложбинке между грудей сверкали капельки воды. Люка словно парализовало неожиданное пылкое желание.
Джейн, стремясь сгладить неловкость, медленно развязала пояс халата. Серебристо-серые полы распахнулись, открыв обнаженное тело, но она не стала сбрасывать с плеч шелковистую ткань, что делало еще более соблазнительными тяжелые налитые груди. Люк жадно потянулся к ней, а Джейн приникла к нему и бессильно обмякла в его объятиях, сгорая в пламенной страсти. Их губы встретились. Джейн обхватила его за шею и крепко прижала к себе. Он обнял ее за талию, с трепетом ощутив под пальцами гладкую кожу…
Внезапно перед его мысленным взором встали образы Лизетты и Гарри, укоризненные лица друзей в Лонсестоне – и негодующий взгляд Дженни, упрекающий его за предательство и обман. Джейн смущенно опустила глаза, борясь со своими демонами, но со стороны казалось, будто она тоже видит призрачные фигуры.
Люк безмолвно, словно боясь разрушить хрупкое очарование этого мгновения, притянул Джейн к себе, наслаждаясь ее нежной кожей, вдыхая чудесный запах и чувствуя, как возвращается предательское желание, требующее немедленного удовлетворения.
– Люк, мы здесь одни, – прошептала Джейн. – Мы никому не причиняем боли, никого не предаем…
– Прости, – ответил он и взглянул ей в глаза. – Дело не в тебе…
– Я знаю, – кивнула она и лукаво улыбнулась. – Понимаешь, ты у меня первый… после мужа. Но меня не отпускает ощущение, что мы с тобой близки.
Он прижал ладони к ее щекам, заглянул в широко распахнутые темно-зеленые глаза, погладил золотистую кожу, растрепанные, чуть влажные каштановые пряди.
– Джейн, я не хочу тебя потерять.
– Не волнуйся, мы с тобой никогда не расстанемся, – заявила она. – Я поняла это еще на рю Скриб. Нам было предопределено встретиться. Это судьба.
Люк ошеломленно посмотрел на нее.
– В чем дело? – удивленно спросила она.
– Макс совсем недавно сказал мне почти то же самое – судьба предопределила нашу с ним встречу.
– Да, между вами есть какая-то связь.
– Ничего подобного! – протестующе воскликнул он.
– Я не собираюсь выведывать твои тайны, – улыбнулась она.
Он поцеловал ее, обезоруженный такой деликатностью. Поцелуй был долгим, желание разгоралось неторопливо, ласки были осторожными и нежными. Застонав, Джейн положила его ладонь себе на грудь. Люк закрыл глаза и со вздохом отстранился, вопросительно поглядев на Джейн.
Она призывно кивнула, в темно-зеленых глазах пылал огонь желания. Оба они долго не знали плотских утех, и Люк осознал правоту Джейн: своим поступком они никого не предают, не оскорбляют памяти усопших, никому не причиняют зла. Возможно, Дженни с этим и не согласилась бы, однако, хотя девочка и старалась вести себя по-взрослому, вряд ли понимала всю сложность и глубину отношений между людьми. Вдобавок, любой полнокровный мужчина не устоял бы перед прикосновением податливой, упругой груди, чутких прелестных губ и ощущением твердого соска, напрягшегося под жадными пальцами.
Люк выпустил Джейн из объятий и начал торопливо срывать с себя одежду. Джейн с нежной улыбкой сбросила с плеч шелковый халат и легла в постель, на пахнущие свежестью крахмальные простыни. Люк пожирал глазами ее тело, не знавшее родов, подтянутый живот, мягкие очертания лобка, аккуратную впадину пупка. Он жадно прильнул к Джейн, но заставил себя сдержаться, приподнялся на локтях и посмотрел на милое лицо.
– Ты просто красавица, так бы и глядел целый день!
– Ты и так глядишь, прекрати! – улыбнулась она.
Он снял с шеи шелковый мешочек.
– Тот самый, с семенами лаванды? – спросила Джейн.
– Да, – кивнул он и уклончиво пояснил: – Я его по привычке ношу. – Люк повернулся на бок, подпер голову рукой и провел пальцем по груди Джейн. – На чем мы остановились? – заявил он, не желая больше разговаривать о прошлом.
– Джон был совсем другой, – хихикнула Джейн.
– Так я же француз! – напомнил Люк, нарочито утрируя французский акцент. – Мы лучшие в мире любовники.
– Правда?
– Конечно! Сейчас докажу, – заявил он и нырнул под простыню.
Позже Джейн доказала Люку, что не только француженки умеют наслаждаться мужским телом. Люк поддался порыву страсти, не испытывая угрызений совести: ни ласковые прикосновения, ни запах, ни голос Джейн ничуть не напоминали о Лизетте. Люк закрыл глаза, ощущая нежные касания шелковистых каштановых прядей, разметавшихся по подушке, и покорно погрузился в бурный океан экстаза, охваченный трепетным, бесконечным чувством безмерного удовлетворения.
Наконец Джейн бессильно обмякла и уткнулась ему в шею. Люк обнял ее тонкую талию и задремал. Они долго лежали неподвижно, будто слившись друг с другом. Он осторожно шевельнулся, Джейн тихо вздохнула, и Люк повернулся, чувствуя, как обнаженную спину обдало холодком.
– Ты еще не уходишь? – сонно спросила Джейн и потянулась за одеялом.
Он ласково отвел с ее заспанного лица прядь каштановых волос.
– А ты меня не прогоняешь? – пошутил он.
Она коснулась его щеки и нежно поцеловала веки.
– Тебе грустно?
– Как ни странно, нет. Впервые за последний год я чувствую себя полным сил и энергии.
– И нисколечко ни виноватым? – уточнила она.
– Ну, может, самую малость. А ты?
– Никакой вины я за собой не чувствую, хотя, казалось, должна бы. Такая вот я распутница, – усмехнулась Джейн.
Он улыбнулся в ответ и спросил:
– Можно я приму душ?
– Конечно.
Люк встал и, мягко ступая по толстому ковру, без стеснения направился к ванной и включил горячую воду. Чуть поеживаясь от прохладного воздуха, он взглянул на часы. Пора было вернуться к привычной жизни, позвонить в гостиницу, узнать, как там Дженни… Вдобавок, надо разобраться, что делать с фон Шлейгелем.
– О чем ты задумался? – спросила Дженни, переступив порог ванной комнаты, облицованной мрамором.
– Не хочешь ли ко мне присоединиться? – предложил Люк, входя в душевую кабинку.
– Нет, спасибо, я слишком хорошо представляю себе, чем это закончится, – улыбнулась Джейн.
Люк закрыл стеклянную дверцу и встал под хлесткие струи горячей воды, смывая с себя запах Джейн, которая стояла у раковины и оценивающе разглядывала его сквозь клубы пара.
– Ты в прекрасной форме, – заметила она.
– Для моего возраста? – шутливо уточнил он, выйдя из-под душа и взяв полотенце.
– Для любого возраста, – укоризненно ответила Джейн. – Похоже, работа в поле с успехом заменяет физические упражнения.
– Наверное… – Люк пожал плечами. – Знаешь, я об этом никогда прежде не задумывался, но с тобой чувствую себя молодым. – Он поцеловал ее мокрыми губами. – Спасибо.
– Не за что, – с усмешкой ответила она и взъерошила ему волосы на висках. – А седина тебе очень идет. Борода тоже седеет?
– Местами, – признался он.
– Очень стильно.
– По-моему, тебя просто привлекают мужчины в возрасте, – заявил Люк, яростно растирая спину полотенцем. Он перехватил взгляд Джейн, отбросил полотенце и, заключив ее в объятия, покрыл жадными поцелуями. – Ты к нам невероятно снисходительна.
– По-моему, ни о какой снисходительности сегодня речи не было, – ответила она, пристально глядя на него.
– Нет, я не об этом. Ты одарила меня дружбой и любовью как раз в тот момент, когда мне это было нужнее всего.
– Я то же самое подумала о тебе, – призналась Джейн, понимающе посмотрев на Люка.
– Вот и прекрасно. Значит, за ужином сегодня никто из нас не испытает ни малейшей неловкости.
– Нет-нет, я вовсе не собираюсь ждать до ужина. Неизвестно, когда еще нам удастся остаться наедине. Пожалуйста, проведи со мной весь день… и ночь, – попросила Джейн.
– Договорились, – ответил Люк. – Чем предлагаешь заняться?
– Чем угодно. Мне хочется быть с тобой рядом. Ох, прости, я не слишком цепляюсь?
– Нисколько, – улыбнулся он. – С одним условием: по магазинам я ходить отказываюсь.
Они под руку прошлись по Тюильри, потом заглянули в кафе, отогреться. Люк наслаждался мирной жизнью Парижа, романтической прогулкой, поцелуями и жизнерадостным воодушевлением. В суровые годы войны Люку с Лизеттой было не до романтики, хотя позже, в Лондоне, им удалось испытать это ощущение, пусть и на краткое мгновение. Проходя мимо Лувра, Люк вспомнил, что в последний раз они с женой предавались безудержной страсти посреди поля белой лаванды, залитого лунным светом – там, где похоронили Лизетту и Гарри. Люка окутала пелена грусти, опустилась на плечи холодным покрывалом, лишая его призрачного счастья и женского тепла.
Вдобавок, предстояло решить, как поступить с фон Шлейгелем.
Глава 23
Джейн медленно помешивала ложечкой в чашке кофе.
– Знаешь, вчера ты упомянул об одном происшествии во время войны…
Люк сделал глоток кофе, жалея, что не заказал чего-нибудь покрепче.
– Когда тебя ранили на плато Мон-Муше, за тобой ухаживала старая Мари и ее внук, так?
– Да, – кивнул Люк. – Мари и Робер.
– А ты не пытался их разыскать?
Люк замер, держа чашку на весу.
– Нет, – удивленно ответил он.
– Они ведь тебе жизнь спасли!
Он виновато поглядел на нее и задумался, почему ему это прежде не приходило в голову. Да, он изредка вспоминал Мари и Робера, но считал, что займется их поисками позже, а время безвозвратно утекало, как вода сквозь пальцы.
– Понимаешь, были у меня такие намерения…
– Так в чем же дело?
– Ты предлагаешь разыскать их сейчас?
Джейн кивнула.
– Нет, сейчас я слишком занят, не хочется усложнять себе жизнь. Надо Дженни город показать, у нас и без того много планов.
– Не выдумывай, – решительно заявила Джейн. – Знаешь, Джон вел себя точно так же. На фронте ему спасли жизнь два приятеля, мне очень хотелось, чтобы он разыскал их после войны, отблагодарил, но он наотрез отказался. Я так и не поняла, почему. – Она пожала плечами и вопросительно посмотрела на Люка. – Разумеется, об ужасах войны хочется забыть, не бередить старые раны, но иногда полезно смотреть правде в глаза.
Люк кивнул, понимая, что Джейн права.
– Ты очень тепло отзывался о Робере, – напомнила она.
– Да, мы с ним даже принесли клятву на крови, – вздохнул он.
– Вот и займись его поисками, вместо того, чтобы развлекать Дженни обзором достопримечательностей, скрывая скорбь о безвременно ушедших друзьях. Вам обоим это пойдет на пользу. – Джейн перевела дух. – Прости, я не хотела тебя обидеть. Твое право оплакивать жену, печалиться о прошлом, но, мне кажется, встреча с Робером заставит тебя по-новому взглянуть на жизнь.
Люку захотелось обнять Джейн и искренне отблагодарить ее за чуткость и мудрые советы, хотя он не смел признаться ей в истинной причине своего приезда в Париж.
– Представляешь, как обрадуется Дженни, если ты их отыщешь? – сказала Джейн.
Люк выбросил из головы мысли о фон Шлейгеле.
– Наверное, Мари уже нет в живых, – вздохнул он.
– А ее внуку сейчас сколько лет? Двадцать пять?
– Да, – кивнул Люк.
– Ты же мне сам говорил, что приехал во Францию, чтобы сдержать обещание…
– Я имел в виду другое обещание, – уклончиво ответил он.
– Какое?
Люк покачал головой и уставился в окно, на сплошной поток машин.
– Ох, Джейн, не спрашивай, – вздохнул он. – Я должен его сдержать, вот и все.
– Но тебе грозит опасность?
Он ошарашенно взглянул на Джейн и прищурился:
– С чего ты взяла?
– При встрече с Максом ты был сам не свой, а потом, когда рассказал мне, что был бойцом Сопротивления, я поняла… – Она замялась и умолкла.
Люк оценил наблюдательность и ум Джейн, но понял, что ее необходимо отвлечь, иначе она подставит под угрозу все его планы, да и сама окажется в опасности.
– Видишь ли, дважды два не равно пяти, – шутливо заметил он.
– Прости мое назойливое любопытство, – ответила она. – Понимаешь, я не ожидала, что со мной это случится… ну, что я снова встречу человека, который мне очень понравится.
Он ласково сжал ее пальцы.
– Послушай, я не напускаю на себя таинственности… Это в самом деле очень личное. Не беспокойся за меня, прошу тебя.
– Ты не возражаешь, если я проведу чуть больше времени с Дженни?
– Ты и так уже много для нее сделала. Мне бы не хотелось тебя…
– Что ты, мне с ней очень интересно! Мне нравится общаться с детьми, а Дженни сейчас непросто, она взрослеет… Ты заметил, какими глазами она смотрит на Макса?
– Что ты имеешь в виду? – опешил Люк.
– Ох, да не волнуйся ты так, привыкнешь, – улыбнулась Джейн.
– Глупости! Макс ее на десять лет старше…
– В ее возрасте это вполне нормально. Вдобавок, она – весьма своеобразный подросток. Вы сейчас очень нужны друг другу. Между прочим, у нее прекрасный вкус, – лукаво заметила Джейн, глядя на Люка, который никак не отреагировал на ее замечание. – Это был комплимент в твой адрес, – пояснила она.
Люк знал, что она имеет в виду невероятное сходство между ним и Максимилианом, но раздраженно решил, что это еще одно досадное напоминание о полковнике Килиане.
– Сын в отца пошел, – буркнул он.
– А ты до сих пор ревнуешь, – воскликнула Джейн, улыбаясь. – Можно подумать, что тебя в свое время вниманием обделили.
Он покраснел, но не из ложной скромности.
– Мне Макс очень нравится, – продолжила Джейн. – И Дженни в его обществе весело. Ты же сам говорил, что вы поехали в Европу развеяться, забыть о трагическом прошлом. Кстати, как по-твоему, мы с пользой провели утро? – игриво поинтересовалась она.
– Я требую повторения, – в тон ей откликнулся Люк.
– Но Дженни мы пока об этом говорить не будем? – уточнила Джейн.
– Нет, по-моему, она еще не готова признать, что я имею право на личную жизнь.
– Да, конечно, – согласно кивнула она.
– Слушай, я даже не знаю, надолго ли ты в Париже, – спохватился Люк.
– Я пока не задумывалась о дате отъезда.
– Мне надо на пару дней съездить на юг. Может быть, удастся отыскать следы Робера.
Джейн улыбнулась, довольная тем, что подтолкнула Люка к этому решению, но в ее взгляде таилась печаль.
– Ах, мне так не хочется расставаться, – вздохнула она.
– Меня ждут лавандовые плантации. В Австралии уже началась весна, пора…
– Умоляю, не оправдывайся! Я очень рада нашей случайной встрече.
– Это не значит, что расставание неминуемо.
– Ох, прекрати! Мы прекрасно провели время, я ни о чем не жалею. Завтра я пойду на балет, а потом, наверное, поеду во Флоренцию. В Париже иногда бывает слишком одиноко, это город влюбленных.
– Тебе одиноко?
– С этой минуты – да.
Они понимающе переглянулись, и Люка охватило чувство вины. Джейн ни на чем не настаивала, не требовала продолжения их связи, и, хотя он опасался усложнить себе жизнь, ему тоже не хотелось расставаться.
– А почему бы тебе не поехать с нами? – выпалил он, не дав себе времени подумать о последствиях.
– В Мон-Муше?
– Да, – кивнул он. – А потом в Прованс, в Сеньон.
– Прошу тебя, не надо меня жалеть. Я терпеть не могу жалости…
Он встал, подошел к Джейн и страстно поцеловал ее, к изумлению женщин, сидящих за соседним столиком.
– Я предлагаю это не из жалости, – пояснил он. – С моей стороны это весьма эгоистично. Во-первых, ты поможешь мне справиться с моей своенравной дочерью. А во-вторых, ты мне очень нравишься, и я не готов с тобой расстаться, хотя мне будет очень трудно держать себя в руках.
Джейн облегченно вздохнула и рассмеялась.
– Ах, ты умеешь уговаривать! Я с удовольствием поеду с вами. А что собирается делать Макс?
– По-моему, он отправляется домой, в Лозанну. Он оставил записку в гостинице, что вечером уезжает из Парижа.
– Жаль, мы с ним толком даже не попрощались, – разочарованно произнесла Джейн.
– Между прочим, он нас всех пригласил в Лозанну, и тебя тоже… Ты женщина свободная…
Она негодующе взглянула на него. Люк рассмеялся, и они вышли из кафе.
– Нет, правда, он рад будет тебя видеть, – сказал он.
– Вот и прекрасно. Когда мне надоест иметь дело с мужчинами в возрасте, я обязательно навещу Макса.
Смеясь, они пошли по улице. Внезапно Люк остановил такси и повез Джейн на Монмартр, откуда они пешком направились к рю Коленкур. У монмартрского кладбища они замедлили шаг.
– Здесь похоронен Дега, – тихо произнес Люк, почти не веря тому, что встретил в своей жизни еще одну женщину, которая близка ему по духу. – Я очень люблю его картины.
– За что?
– А тебе они не нравятся?
– Нравятся, – улыбнулась Джейн. – Мне интересно, почему они нравятся тебе.
– Мне все импрессионисты нравятся, – подумав, ответил Люк. – А Дега – особенно. Его картины напоминают сценки из жизни, выхваченные лучом прожектора.
– Красивое сравнение. Знаешь, а ты романтик…
– Я вырос среди романтиков. К сожалению, война уничтожила наши романтические представления.
Они свернули на рю дез Абесс.
– У тебя к Монмартру особое отношение? – поинтересовалась Джейн.
– У любого француза к Монмартру особое отношение, – пожал плечами Люк. – Но для меня Монмартр вдвойне много значит. В годы оккупации здесь жила Лизетта, работала на британскую разведку.
Джейн искоса посмотрела на него и окинула взглядом высокое белое здание.
– А какое именно задание она выполняла?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, ее же заслали сюда с определенной целью…
– Как обычно, сбор информации, слежка, – уклончиво пояснил Люк. – У нее к этому был талант, она приноравливалась к любым обстоятельствам. Командование ее высоко ценило.
– Значит, она выполняла совершенно определенную задачу, – кивнула Джейн.
Люк замялся, не желая обсуждать эту сторону жизни Лизетты, осторожно притронулся к свежевыкрашенному фасаду, словно пытаясь возродить призрак погибшей жены, и вспомнил, как с таким же благоговением Макс взял в руки отцовскую зажигалку.
– Она жила в квартирке на самом верхнем этаже, – сказал он.
– Ты не хочешь зайти?
Люк покачал головой.
– Нет, все отремонтировано, от прошлого не осталось никаких напоминаний. Мы с Лизеттой провели здесь несколько недель после освобождения Парижа. Я залечивал рану, Лизетта была в безопасности. Мы были влюблены и счастливы…
Джейн отвела взгляд, оставив Люка наедине с его сокровенными, глубоко личными воспоминаниями о жене. Впрочем, настойчивый интерес Джейн к жизни Люка говорил о многом.
– По-моему, я чересчур любопытна, – призналась Джейн. – Прости меня. На моем месте должна быть Дженни.
Люк обнял ее за талию и притянул к себе.
– Давай пойдем к Сакре-Кер, пока не замерзли.
Они неторопливо подошли к собору Сердца Христова, где Люк безмолвно вознес молитву за Лизетту и Гарри, и залюбовались панорамой Парижа, открывающейся с холма.
– Какой огромный город! – воскликнула Джейн.
– Да, так сразу и не скажешь, – заметил Люк.
Эйфелеву башню скрывал серый туман. На город опускались сумерки, в домах закрывали ставни, задергивали шторы, в окнах загорались огоньки. На улицах зажглись фонари, заливая мягким сиянием булыжную мостовую и сбегающие с Монмартра лестницы с чугунными перилами.
Следующим утром Люк, нежно поцеловав Джейн на прощание, поспешил в «Гранд-отель». Дженни еще не вернулась, и Люк, взбодрившись после бурной ночи и быстрой прогулки по зябким улицам, чувствовал себя полным сил. Мысли прояснились, складывался четкий план действий в отношении фон Шлейгеля. Люк спустился в вестибюль и попросил телефонистку соединить его с кафе в Фонтен-де-Воклюз.
На звонок ответила женщина.
– Можно поговорить с Фредериком Сегалем?
– Прошу прощения, мсье, он очень занят, обслуживает посетителей. Вы хотите заказать столик?
– Нет-нет, спасибо. Я звоню из Парижа.
– Простите, а как вас зовут?
– Лоран Кусто.
Женщина отложила трубку, переговорила с кем-то и вернулась.
– Мсье Кусто, извините, но мсье Сегаль не может сейчас подойти к телефону. Ему что-нибудь передать?
– Я хотел бы взять у него интервью для популярного журнала о туризме и путешествиях, – произнес Люк, стараясь говорить как можно спокойнее. В свое время Лизетта предупреждала его, что излишние объяснения немедленно возбуждают сомнения в искренности говорящего. Ее, наивную и неопытную разведчицу, прислали во Францию для выполнения чрезвычайно опасного задания, и она очаровала Люка с первой же минуты. А сейчас ему требовалось заинтересовать фон Шлейгеля, не вызвав при этом ни малейших подозрений.
– Вам можно перезвонить?
Люк знал, что не следует давать противнику лишнюю информацию.