Судьба на выбор Аткинс Дэни
– Прости, я совсем забыл, что недавно шел дождь. Туфли это переживут?
Прежде чем я успела сказать хоть слово, он опустился на корточки и обхватил мою лодыжку.
– Лучше их снять, – предложил он. Мне показалось, или его голос и впрямь прозвучал хрипло? Опираясь о плечи Джека, я послушно подняла ноги одну за другой, позволяя ему стянуть залепленные глиной туфли.
Джек подошел с ними к озеру и принялся смывать грязь. Он стоял спиной, не видя, как нежно я на него смотрю. А когда обернулся, с моего лица уже исчезли все свидетельства недавних переживаний. С обуви, кстати, тоже.
Мы стояли бок о бок, любуясь видом. Солнце медленно клонилось к горизонту, заливая озеро мистически-красными тонами. На мгновение оно предстало передо мной огромной лужей крови, и я невольно вздрогнула. Джек тут же повернулся.
– Замерзла?
Я покачала головой. Хотя ветер усиливался, шелестя каждым листиком на соседнем дереве, воздух казался вполне теплым.
– Нет, все хорошо.
– Хочешь вернуться в машину? Могу приехать сюда как-нибудь потом.
– Не глупи. Все нормально. К тому же ты не способен общаться с местным населением, так что сам ничего не найдешь.
Он захохотал, и смех эхом разлетелся по озеру.
– Просто делай то, что должен. А я посижу здесь и подожду.
Джек задумался. Однако неуклонно наползающие сумерки вынудили его определиться. Оставив меня на несколько минут в одиночестве, он вернулся с большущим фотоаппаратом вроде тех, которые таскают с собой профессиональные фотографы.
В другой руке он нес клетчатый плед. Джек расстелил его на камне; на мой вкус, получилось слишком похоже на постель, поэтому я решила постоять.
– Еще минут десять, – пообещал он. – Быстренько обойду озеро, сделаю несколько снимков.
– Смотри не упади в воду, – крикнула я ему в спину.
Он обернулся.
– И как ты в таком случае поступишь?
Ответ вырвался сам собой, невольно связывая нас с Джеком крепче, чем хотелось.
– Спасу тебя, конечно. Надо же вернуть долг.
Джеку потребовалось куда больше десяти минут, поэтому я, следя за его перемещениями, в конце концов опустилась на плед. Здесь было тихо, только шуршали листья, да изредка перекрикивались птицы. Но даже в таком спокойном месте я не могла справиться со своим внутренним кризисом. В голове теснились сотни нерешенных вопросов, начиная с «правда ли мой жених переспал с моей лучшей подругой?» и заканчивая «как можно любить одного мужчину и при этом испытывать влечение к другому?». Были среди вопросов и менее значимые, например «знала ли Кэролайн про отношения Ричарда и Эми?» и «что мне, черт возьми, теперь делать?!».
Джек обследовал озеро с ловкостью профессионального разведчика, то спускаясь к самой воде, то поднимаясь к деревьям и ни разу не поскользнувшись на мокрой глине. Он явно набрасывал в голове сцену, которую я увижу на страницах следующего романа, – то и дело останавливаясь, чтобы помахать или просто улыбнуться.
Сделав не меньше сотни фотографий, Джек наконец вернулся и сел рядышком на пледе.
– Уже закончил? Ну что, напишешь про это озеро? – поинтересовалась я.
– Может, и напишу. Посмотрим, куда заведет история.
– Ты всегда хотел стать писателем?… Ой, наверное, тебя все об этом спрашивают?
Он усмехнулся.
– Да. А еще: «Вы напишете обо мне в следующей книге?»
– Правда? А обо мне напишешь?
Джек расхохотался.
– Подожди – сама увидишь.
Я откинулась на спину, наслаждаясь последними лучами заходящего солнца, ласкающими лицо.
– А кем ты хотела стать? – повторил Джек мой же вопрос.
– Тебе для книги или просто интересно?
– Просто интересно.
Кажется, он не врал, потому что крайне внимательно выслушал рассказ о моей прежней работе и о командировке в Вашингтон, заметно окрылившей и заставившей жаждать новых путешествий.
– Похоже, тебе здорово не хватает той жизни. Наверное, по сравнению с ней работа в книжном магазине выглядит довольно тихой?
Я задумалась.
– Пожалуй. Хотя точно не скучной. С Моник не соскучишься.
При упоминании моей эксцентричной работодательницы Джек опять рассмеялся.
– Вот она-то наверняка окажется в новой книге!
Я с нежностью улыбнулась.
– Знаешь, я многим ей обязана. Она видит во мне скорее дочь, чем подчиненную.
Джек подобрал камешек и умело запустил его по водной глади – тот подпрыгнул трижды, прежде чем нырнуть в глубину.
– Ты говорила о болезни матери… Но ведь ты могла остаться в Лондоне, на прежней работе. Зачем стольким жертвовать?
– Это же не навсегда, – сказала я, хотя тонкий голосок в сознании тут же встрял: «Да неужели? А похоже, что навсегда». – Просто решила переехать, чтобы в случае чего быть рядом. Больше даже из-за отца, чем из-за мамы. Он слишком гордый и упрямый, не хочет принимать чужую помощь – мою, например, или Ричарда, не говоря уж о посторонних. Представляешь, он долгое время пытался скрывать мамину болезнь от окружающих. – Я невесело рассмеялась. – А в прошлом году сорвался и попал в больницу.
Джек с сочувствием кивнул.
– К счастью, обошлось. Но мы сильно перепугались. В общем, я пошла к начальству и попросилась в долгосрочный отпуск.
– Храбрый поступок.
– Никакая я не храбрая, – тихо призналась я. – Просто не сумела бы и дальше жить в Лондоне, если бы с мамой или отцом что-то случилось. А так я рядом, могу помочь, и Моник при необходимости всегда готова меня отпустить. В Лондоне я бы не смогла то и дело отпрашиваться… А знаешь, что самое дикое? Сильнее всех ужаснулась бы моему поступку мама. Но ее, такой, какой она была, больше нет. Она всегда учила ставить перед собой цели и добиваться их, несмотря ни на что. Именно поэтому она была таким прекрасным учителем. – Мой голос задрожал. – Боюсь, она совсем во мне разочаровалась бы.
– Не разочаровалась бы! – горячо возразил Джек. – Ты ставишь чужие интересы выше своих собственных. Отдаешь вместо того, чтобы брать, причем с такой легкостью, что даже не замечаешь.
Наверное, это был один из самых приятных комплиментов, что я только слышала, но под пристальным взглядом Джека я чувствовала себя почти голой. Он описывал меня как святую или мученицу, а я ведь совершенно не такая.
– Да ну, я вовсе не такая хорошая! Скорее даже, наоборот.
Джек сверкнул улыбкой.
– Рад слышать.
Он подвинулся на одеяле ближе ко мне, и каждый раз, делая вдох, я задевала его плечом. Мы глядели на темнеющее озеро, думая о своем.
– Ладно, давай начистоту. Что случилось в последние дни, почему ты стала сомневаться в женихе?
Я набрала полную грудь воздуха. Лучше бы он не поднимал эту тему… Ладно, сама виновата, раз уж проболталась.
– Ничего особенного. Просто собрала кое-какие мелкие детали, и вот… похоже, не такие уж они и мелкие.
– Рассказывай, – велел Джек.
Глубоко вздохнув, чтобы собраться с мыслями, следующие двадцать минут я делилась с Джеком своими подозрениями. С каждым словом история казалась более убедительной, и в конце концов я совершенно уверилась, что на правильном пути.
Однако Джек со мной не согласился.
– И это все? Все твои доказательства?
– То есть?
– Телефонный номер, пара старых фотографий, слова умирающей и очень странный сон. И ты сразу решила, что у них была интрижка.
– Э-э… да. А разве этого мало? На мой взгляд, ситуация вполне однозначная.
Джек медленно покачал головой.
– Поверить не могу, что это говорю… Потому что, если уж начистоту, твой жених совершенно меня не впечатляет. Но, по-моему, зря ты его обвиняешь. Нет у тебя никаких доказательств.
Моя душа словно рвалась на части. С одной стороны, очень хотелось верить в невиновность Ричарда. Да и как иначе? С другой, я никак не могла отделаться от ощущения, что сделала единственный верный вывод.
– Эмма, вот честно, мир не такой уж черно-белый, как ты думаешь. Допустим, ты собрала кучу улик и считаешь, что видишь всю картину в целом. Но расположи детали иначе, и перед тобой возникнет совсем другой сюжет. Сами по себе твои «доказательства» не говорят о чьей-то вине или невиновности, а какие-то из них и вовсе могут оказаться пустяком или обычным совпадением. – Джек бросил по воде еще один камешек. – Жизнь вообще хреновая штука…
Я тихо выдохнула. Похоже, мы говорим уже не обо мне – о Джеке.
– Шеридан? – на всякий случай уточнила я, и Джек дернулся, точно ошпаренный. – Не против, если я спрошу, почему вы расстались? Ты не обязан отвечать, я прекрасно понимаю, что…
– Я вернулся из турне на день раньше и застукал, как она трахается с моим лучшим другом. – Я прижала руку к губам, потрясенная его грубой откровенностью. – В ванной, – добавил он, будто это имело какое-то значение.
Я замешкалась, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы выразить сочувствие. И бог знает почему вдруг ляпнула:
– Представляешь, а я никогда не занималась сексом в ванной.
«Господи, неужели я сказала это вслух? Нет-нет-нет», – мысленно застонала я. Вот только, похоже, ответ получился идеальным – никакая другая фраза не заставила бы Джека уставиться на меня в немом удивлении, а потом захохотать, согнувшись в три погибели.
В конце концов успокоившись, он заявил:
– Я еще ни с кем не смеялся так много. Эмма Маршалл, ты невероятная женщина и постоянно меня удивляешь.
Я закусила губу, не зная, как реагировать. К счастью, Джек не ждал ответа.
– Я от всего сердца надеюсь, что твои подозрения насчет Ричарда и Эми – большое недоразумение. И твоя ситуация не имеет ничего общего с моей.
Однако сердце у меня было не на месте. Ладно, в любом случае завтра к этому времени все окончательно прояснится.
Глава 8
На следующий день я получила возможность убедиться в двух вещах. Первое: восемь часов сна – на самом деле пустая блажь, потому что ровно столько, если не меньше, я проспала за всю прошлую неделю и при этом неплохо функционировала. И второе: как ни планируй серьезный разговор, как ни репетируй свою партию, порой все идет наперекосяк с самого начала.
Ричард должен был вернуться не раньше шести вечера; как минимум за час до этого времени я приехала на школьную парковку. Я выбрала укромный уголок с самого краю, почти скрытый нависшими ветвями. Вскоре парковка начала понемногу заполняться машинами. Несмотря на приятный теплый вечер, я оставалась в автомобиле в отличие от большинства родителей, которые прогуливались вокруг, с нетерпением ожидая детей.
Ровно в шесть подъехал школьный автобус, заставляя толпу родителей поспешно расступиться. Ричард как главный тренер вышел первым; он выглядел растрепанным и усталым, что вполне понятно после двадцати часов в дороге. Окинув быстрым взглядом парковку, он заметил под деревом мою машину, расплылся в улыбке и помахал. Затем вытащил из-под мышки папку и принялся отмечать галочками детей, выползающих из автобуса, убеждаясь, что группа вернулась полным составом.
Я наблюдала за ним со стороны. Надо признать, он отлично справлялся с обязанностями. Дети эмоционально, чуть ли не в слезах, с ним прощались, а многие родители жали ему руку, благодаря за искреннюю заботу об их чадах.
Наконец Ричард попрощался с водителем, забрал из багажного отсека свою сумку и быстрым шагом направился ко мне. Распахнув пассажирскую дверь, нырнул в салон, умудрившись при этом чмокнуть меня в губы. Я не стала его отталкивать, но на поцелуй не ответила. Правда, Ричард ничего не заметил. Что, впрочем, не удивительно – он, похоже, засыпал на ходу.
– Привет, красавица!
Он нежно улыбнулся, устраиваясь в кресле. Я хотела улыбнуться в ответ, но не смогла себя заставить.
– Прости, что так долго. Давно ждешь?
Пока он управится – один час, а предстоящего разговора, о котором Ричард еще не знал, – два дня.
– Не очень, – в конце концов определилась я с ответом. Включила зажигание, но прежде чем я успела запустить двигатель, Ричард вдруг наклонился и повернул ключ обратно.
– Эй, что за спешка? – Он распахнул объятия. – Детка, иди же сюда.
Когда-то, совсем недавно, эти слова заставили бы меня довольно улыбнуться и прильнуть к нему. Я попыталась воскресить в памяти это чувство, когда он меня обнял и начал целовать, пользуясь тем, что все разъехались и парковка находится в нашем распоряжении. В присутствии учеников и их родителей Ричард, конечно же, никогда бы на такое не решился.
– Боже, детка, как я по тебе соскучился! – пробормотал он, не отрываясь от моих губ. Он целовался, к счастью, не замечая, что я не слишком активно участвую в процессе.
Вскоре, правда, он уловил мою сдержанность, потому что отстранился и спросил:
– Все хорошо? Ты как будто… не со мной.
«Ты даже не представляешь, насколько прав», – подумала я, а сама покачала головой, изобразив фальшивую улыбку. Затевать разговор прямо под камерами школьного видеонаблюдения совершенно не хотелось. Я уже выбрала идеальное место – и оно не здесь.
– Устала, – призналась я, не слишком кривя душой. – Плохо спала последние дни.
Ричард крепко меня обнял.
– Это потому что меня не было рядом, – сообщил он, многозначительно понижая голос. – И сегодня мы все исправим.
К счастью, я как раз уткнулась лбом ему в плечо, так что он не заметил мою скептическую гримасу.
Хотя Ричард за время поездки накопил немало забавных историй, сначала он очень подробно расспросил о родителях, прежде чем перейти к своим анекдотам. Такая внимательность пробудила сомнения: такой заботливый и ласковый, как он мог совершить подлый поступок?
Рассказ о том, как он с двумя другими учителями распробовал местное пиво и случайно сломал замок на двери своей комнаты, был в самом разгаре, когда Ричард заметил, что я проезжаю мимо его квартиры.
– Эй, Эмма, ты пропустила поворот!
Я на миг отвела взгляд от дороги:
– Думаю, нам сначала стоит уединиться в тихом местечке.
Он недоуменно приподнял брови.
– А что, в моей квартире недостаточно тихо?
Мне хотелось ответить правду: «Нет, ведь я собираюсь на тебя наорать, не переживая при этом, что кто-нибудь вызовет полицию».
Но вслух сказала:
– Я подумала, что ты захочешь развеяться после долгой поездки: размять ноги, немного прогуляться…
– Вообще-то я хочу горячий душ и нежный массаж, – с надеждой заявил Ричард.
Увы, не судьба.
– Ну же, Ричард, – настаивала я, надеясь, что выбрала правильный тон. – Давай прогуляемся, совсем чуть-чуть.
Несколько секунд он пристально на меня глядел, после чего откинулся на спинку кресла, поджимая губы. Похоже, он начинал сознавать, что между нами не все прекрасно. Ура, свершилось…
Я направлялась к ущелью Фармен – весьма живописному уголку природы километрах в двадцати от нашего дома, излюбленному месту туристов и путешественников. Огромные сосны высились по обе стороны крутого скалистого ущелья. Маме на одной из ранних картин удалось запечатлеть, как слепящие лучики солнца пронзают кружевную паутину листьев.
Почти всю дорогу Ричард молчал. Покосившись на него, увидела: спит. Почему-то это дико меня разозлило. Когда мы добрались до небольшой стоянки возле ущелья, я вдавила тормоз чуточку сильнее, чем следовало, машину тряхнуло, и Ричард с недовольным ворчанием открыл глаза.
– Приехали, – заявила я, отстегивая ремень безопасности и оглядывая пустынную парковку. Мы были здесь одни. Вот и прекрасно. Значит, нам никто не помешает.
Ричард уставился сквозь лобовое стекло на приветственную вывеску и недоуменно потер глаза:
– Ущелье Фармен? И что мы здесь забыли?
Не удостоив его ответа, я выбралась из машины и поспешила к началу тропы. Позади сыпался гравий – Ричард шел за мной, но я не останавливалась, заставляя его поторопиться. Он догнал меня и схватил за руку.
– Эмма? Да что с тобой такое?
Я молча покачала головой и ускорила темп. Лишь совершенно запыхавшись, я наконец повернулась к Ричарду лицом. Мы стояли на грунтовой тропинке: по одну сторону выстроились тесным рядом высоченные сосны, по другую был крутой скалистый обрыв глубиной метров тридцать – до самого дна ущелья. И теперь, когда пришло время, я вдруг поняла, что не знаю, с чего начать. Настоящее сумасшествие, ведь последние дни только и делала, что репетировала этот разговор.
– Эмма, что, черт возьми, случилось? Ты меня пугаешь!
Глубоко вздохнув несколько раз, я рискнула:
– Дело в Эми. – Я глядела Ричарду в лицо, но на нем отражалось лишь искреннее непонимание. Неужели я все-таки ошиблась?
– При чем тут Эми?
Порыв ветра взметнул с его лба прядь светло-русых волос. Мне захотелось протянуть руку и поправить ее. Или влепить ему пощечину. А может, и то и другое сразу. Я на всякий случай сцепила кисти в замок, не доверяя самой себе.
– Она кое-что сказала… перед смертью…
– В больнице?
– Нет, – покачала я головой. – На дороге, пока мы ждали «Скорую».
Вот! Реакция, которую я искала. На миг его глаза распахнулись, и он сглотнул.
– И что она сказала? – В голосе тоже слышалось нечто такое… может, и не вина, но как минимум тревога.
– Она просила прощения.
– За что?!
– Я надеялась, ты скажешь.
Он запустил руку в волосы, трепля их еще сильнее, чем это удавалось ветру.
– Я?! Она же твоя подруга.
– Правда?
Он в замешательстве уставился на меня, кажется, начиная сердиться.
– Что за идиотские вопросы? Ну конечно, подруга. Вы трое были как сестры. Все делали вместе, все друг другу. Я-то здесь при чем?!
– Ну, похоже, рассказывали мы далеко не все…
Он что, облегченно выдохнул? Надеется, я не поняла, в чем пыталась признаться Эми?
– Знаешь, я подумала, вдруг Эми переспала с кем не следовало?… – Я замолчала. Не ради драматической паузы, просто продолжать было слишком тяжело и больно. – Может… с тобой?
Я прокрутила в голове вариантов пятнадцать развития нашего разговора, начиная с этого момента. Однако к реальности оказалась не готова. Ричард застыл, и его бесстрастное лицо скривилось в гримасе боли.
– Господи, Эмма… Прости…
Лучше бы он меня ударил… Я попятилась – к счастью, в сторону деревьев, а не обрыва. Ричард тянулся ко мне, но я отступала, словно избегая лап чудовища.
– Так это правда? – потрясенно выдохнула я. – Значит, это правда?!
Он едва заметно кивнул. Стоя на подгибающихся коленях и с трудом сдерживая тошноту, я выдавила:
– Как ты мог?… Как мог поступить так со мной? С нами?…
Ричард качал головой, зная, что ничем не сможет оправдаться. Он неуверенно шагнул ко мне, и я заорала:
– Стой! Не смей подходить!
– Эмма… – словно против воли, прошептал он.
А я неистово замотала головой, пытаясь развеять возникший перед глазами в горячей красной дымке образ, как он укладывает Эми в постель. В горле застрял горький комок желчи.
– Ричард, почему? Почему?! Тебе что, мало меня одной?
– Это не так! – протестующе застонал он.
– Тогда почему?! – закричала я. – Тебе стало скучно? Захотелось разнообразия? Что в ней было такого, чего нет у меня?!
– Ничего. Дело совсем не в этом!
Сверкая глазами, я набросилась на него:
– Тогда в чем?! Потому что я не могу придумать тебе ни одного оправдания, ни одного повода разрушить все, что у нас было, ради интрижки с моей лучшей подругой!
Меня будто ударили в грудь ножом, причем дважды – потому что они оба предали… Следующие слова я произнесла шепотом, охрипнув от крика:
– Ты что… любил ее?
– Нет! Нет, конечно. Я люблю тебя. А Эми… Произошла ошибка, ужасная глупая ошибка. У нас не было никакой интрижки… просто секс. Только один раз.
– То есть мне должно сейчас стать легче?! – рявкнула я. – Нет, черт возьми, из-за этого еще хуже!
Ричард беспомощно отвел взгляд, уже и сам догадавшись, что зря так сказал. Хотя сейчас каждое его слово в любом случае затягивало петлю у него на шее.
– Расскажи! – выплюнула я.
– О чем? – беспомощно спросил он. – Что ты хочешь знать?
– Обо всем.
В его голубых глазах отразилась боль. Ему некуда бежать, негде спрятаться, укрыться от моих вопросов. Он предпринял последнюю попытку увильнуть:
– Эмма, зачем? Зачем? Разве нельзя просто забыть? Да, я совершил низкий, подлый поступок, но зачем вскрывать раны? Это ведь ничего не исправит.
Как удачно он выбирает слова. Просто выражает мои собственные мысли: вскрытие следует за смертью. Смертью наших отношений.
– Рассказывай, – велела я.
Он заговорил, отвернувшись, точно был не в силах смотреть, как каждым словом сдирает с меня заживо кожу.
– Наверное, все началось пару лет назад…
– Что?! – взвилась я. – Ты спал с ней целых два года?!
– Нет. Нет, я же сказал, это было лишь однажды. Просто пару лет назад мы стали ближе. После того как ты уехала… Мы с тобой расстались… – Он рискнул повернуться. Я щурила глаза от злости, с трудом терпя его вид. – Сперва мы были просто друзьями. Много времени проводили с Кэролайн и Ником. Но шли дни…
– …и ты влюбился, – горько завершила я.
Он провел рукой по волосам.
– Нет, сначала нет. Это же была просто Эми, твоя старая подруга. Я не мог и думать о ней иначе. Я ведь любил тебя.
– Я тронута. – Мой голос сочился ядом.
– Шло время, и я начинал обращать внимание на других девушек, но ничего не выходило. Из-за тебя.
– Да ты разбиваешь мне сердце, – злобно вставила я. Хотя взгляд пришлось опустить… потому что это было чистой правдой.
– Эми меня понимала. Мы с ней находили общий язык, и я знал… ну, догадывался… Предполагал. – Умолкнув на секунду, Ричард смущенно договорил: – Я знал, что нравлюсь ей. И что она хотела бы большего.
Перед глазами возникло лицо Эми. Я знала ее всю свою жизнь. Мы делились секретами, мечтами и страхами. Я ей доверяла. А она нарушила главное, священное правило дружбы: завела интрижку с бывшим парнем лучшей подруги.
– Я долго сопротивлялся.
– Как мило с твоей стороны.
Он словно не заметил мой комментарий.
– Но шло время… ты возвращаться не собиралась, и… наши отношения стали развиваться.
Как бы он ни играл словами, в целом картина получалась неприглядной и до ужаса натуралистичной.
– Значит, ты переспал с ней, когда я была в Лондоне?
– Ну… не совсем. Все к этому и шло, но тут ты неожиданно вернулась. И я понял, что люблю тебя одну. По-настоящему. Поэтому и не мог встречаться ни с кем другим – ведь сердце принадлежало тебе.
– А ей, выходит, достались другие части тела? – фыркнула я.
Ричард вздрогнул, как от выстрела, однако продолжил:
– Когда ты вернулась, мы с ней тут же все прекратили. Остались просто друзьями.
– А ты не думал, что это вовсе не мелочи и стоило поделиться со мной, когда мы опять начали встречаться? – сердито бросила я.
– Мы с тобой оба решили, что не стоит ворошить прошлое и рассказывать друг другу о бывших.
– Я имела в виду безымянных незнакомцев, а не лучшую подругу!
– И у нас не было романа, если уж на то пошло. Мы просто целовались пару раз, и…
– Заткнись! – заорала я, не желая, чтобы он вдавался в детали, – и без того хватало фантазии самой все представить.
Читать бесплатно другие книги:
