«Ты – женщина и этим ты права». Антология Александра Боброва Сборник
Гимн женщине
Один из самых первых лирических авторов на земле – римский поэт Катулл ещё до новой эры вывел изящную формулу: «То, что говорит женщина любящему её человеку, писано на ветре и быстротекущей воде». Сам он был уверен, что поэт может запечатлеть сказанное любимой женщине – на скрижалях вечности.
В русской авторской поэзии, зародившейся довольно поздно и достигнувшей стремительного взлёта, любовная лирика сложилась в неповторимый Гимн женщине. Потом и сами поэтессы достойно ответили классикам, дополнили песню любви прекрасными звуками, пролили свет женского сердца. Недаром Михаил Лермонтов посвятил братские строки графине Евдокии Ростопчиной:
- Я верю: под одной звездою
- Мы с вами были рождены…
Ему позже вторил замоскворецкий поэт и критик, автор пронзительных авторских песен Аполлон Григорьев:
- Мне стыдно женщину любить
- И не назвать её сестрой.
Но этот сборник, названный по строке Валерия Брюсова: «Ты – женщина, и этим ты права…», являет собой незатихающие и порой далеко не сестринские созвучия Гимна женщине, сотворённого поэтами-классиками и нашими современниками. Он передаёт, по словам Петра Вяземского:
- Преданье темное о том, что было ясным,
- И упование того, что будет вновь;
- Души, настроенной к созвучию с прекрасным,
- Три вечные струны: молитва, песнь, любовь!
Три вечные струны гармонично зазвучали в лирике прошлых веков, в Золотом веке русской поэзии, потом откликнулись сиреневыми мелодиями в поэзии Серебряного века и, наконец, сквозь кровь и созидание ХХ века дошли до нового тысячелетия, продолжая и развивая отечественные традиции, нарушая каноны и принося порой диссонансы. Тем не менее, пушкинский завет остаётся в силе и продолжает освещать творчество подлинных лириков:
- Всё в ней гармония, всё диво,
- Всё выше мира и страстей;
- Она покоится стыдливо
- В красе торжественной своей…
Поэты нового времени вступали в след своих современников или находили новые воздушные пути, по выражению Бориса Пастернака, но сам он, обновитель поэтического языка, признавался с некрасовской ясностью:
- И так как с малых детских лет
- Я ранен женской долей.
- И след поэта – только след
- Её путей – не более…
Трагический век внёс свои мотивы и, кроме изящных камей, вроде той, что изображена на обложке книги, появились другие портреты – суровые, как у ссыльного Варлама Шаламова:
- На склоне гор, на склоне лет
- Я выбил в камне твой портрет.
- Кирка и обух топора
- Надежней хрупкого пера.
Или, напротив, мягкие, буколические, как у Виктора Бокова, который, к слову, тоже прошёл испытание Сибирью:
- У тебя не глаза, а лето,
- Что теплом поманило с утра.
- А сама ты – собрание света,
- Справедливости и добра!
Бесконечные признания, неисчерпаемые ипостаси, выразительные черты в портрете Женщины. Максим Горький, которого сегодня редко цитируют, вынес из глубин народной нравственности и высказал с вершин мирового признания точное суждение: «Высота культуры определяется отношением к женщине». В наше антипоэтическое время, увы, далеко не все стихотворные произведения могут выдержать испытание подобной высотой. Они в сборник – не включены.
Шедевры любовной лирики, возвышающие образ Женщины, ещё раз доказывают чувствующему человеку, что русская поэзия – вершина культуры, что русские поэты – умели и не разучились любить. Может быть, как никакие другие в мире. Нам вот неистовый Виссарион Белинский долго внушал, что «Евгений Онегин» – энциклопедия русской жизни, а президент куртуазной Франции Жак Ширак прочитал и перевёл его как неподражаемый любовный роман. Ведь так оно и есть! Для меня важны свидетельства отдалившихся братьев славян, которые близки по языку к русскому, но знают и европейскую литературу. Вот что говорит филолог и радиожурналист – директор Черногорского радио Драган Попадич: «Мы любим русскую литературу. Достоевский все объяснил про натуру русского человека и славянина. Пушкин – сама гармония, письмо Татьяне к Онегину – лучшие лирические строки в мире (начал мне читать без акцента “Я к вам пишу, чего же боле…”.). А стихи Есенина любимой или письмо к матери – слезы вызывают. Читаю всё в подлиннике – ведь по-сербски это не так красиво звучит: “Ты излазишь на пут в старой свитке”. Ну, а сила чувства ваших поэтов – европейцам – не дана!».
Поверим этим лестным суждениям. Проверим нашу лирическую поэзию на золотую пробу.
«…»
Книга состоит из трёх разделов. В первом – собраны стихи Золотого века поэзии. Второй раздел, где представлена лишь малая, но замечательная часть лирики ХХ века составлена в основном из стихов поэтов Серебряного века, а третий – из стихов русских советских поэтов и наших современников, включая ХХI век.
Много рассуждать перед чтением исповедальной лирики бессмысленно. Все стихи сборника говорят об одном, точнее – об Одной-единственной, но каждое стихотворение – самоцвет.
Александр БОБРОВ – составитель, поэт, обладатель Большой золотой Пушкинской медали
Три вечные струны: молитва, песнь, любовь!
Александр Пушкин (1799–1837)
К***
- Я помню чудное мгновенье:
- Передо мной явилась ты,
- Как мимолётное виденье,
- Как гений чистой красоты.
- В томленьях грусти безнадежной,
- В тревогах шумной суеты,
- Звучал мне долго голос нежный
- И снились милые черты.
- Шли годы. Бурь порыв мятежный
- Рассеял прежние мечты,
- И я забыл твой голос нежный,
- Твои небесные черты.
- В глуши, во мраке заточенья
- Тянулись дни мои
- Без божества, без вдохновенья,
- Без слёз, без жизни, без любви.
- Душе настало пробужденье:
- И вот опять явилась ты,
- Как мимолётное виденье,
- Как гений чистой красоты.
- И сердце бьётся в упоенье,
- И для него воскресли вновь
- И божество, и вдохновенье,
- И жизнь, и слёзы, и любовь.
«В крови горит огонь желанья…»
- В крови горит огонь желанья,
- Душа тобой уязвлена,
- Лобзай меня: твои лобзанья
- Мне слаще мирра и вина.
- Склонись ко мне главою нежной,
- И да почию безмятежный,
- Пока дохнёт веселый день
- И двигнется ночная тень.
«Всё в жертву памяти твоей…»
- Всё в жертву памяти твоей:
- И голос лиры вдохновенной,
- И слёзы девы воспаленной,
- И трепет ревности моей,
- И славы блеск, и мрак изгнанья,
- И светлых мыслей красота,
- И мщенье, бурная мечта
- Ожесточенного страданья.
Желание
- Медлительно влекутся дни мои,
- И каждый миг в унылом сердце множит
- Все горести несчастливой любви
- И все мечты безумия тревожит.
- Но я молчу; не слышен ропот мой;
- Я слёзы лью; мне слёзы утешенье;
- Моя душа, пленённая тоской,
- В них горькое находит наслажденье.
- О жизни час! лети, не жаль тебя,
- Исчезни в тьме, пустое привиденье;
- Мне дорого любви моей мученье —
- Пускай умру, но пусть умру любя!
«Как сладостно!.. но, боги, как опасно…»
- Как сладостно!.. но, боги, как опасно
- Тебе внимать, твой видеть милый взор!..
- Забуду ли улыбку, взор прекрасный
- И огненный, волшебный разговор!
- Волшебница, зачем тебя я видел —
- Узнав тебя, блаженство я познал —
- И счастие мое возненавидел.
«Не верь мне, друг, когда, в избытке горя…»
- Не верь мне, друг, когда, в избытке горя
- Я говорю, что разлюбил тебя,
- В отлива час не верь измене моря,
- Оно к земле воротится, любя.
- Уж я тоскую, прежней страсти полный,
- Мою свободу вновь тебе отдам,
- И уж бегут с обратным шумом волны
- Издалека к любимым берегам!
Ты и вы
- Пустое вы сердечным ты
- Она обмолвясь заменила,
- И все счастливые мечты
- В душе влюбленной возбудила.
- Пред ней задумчиво стою;
- Свести очей с нее нет силы,
- И говорю ей: как вы милы!
- И мыслю: как тебя люблю!
«Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем…»
- Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,
- Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,
- Стенаньем, криками вакханки молодой,
- Когда, виясь в моих объятиях змией,
- Порывом пылких ласк и язвою лобзаний
- Она торопит миг последних содроганий!
- О, как милее ты, смиренница моя!
- О, как мучительно тобою счастлив я,
- Когда, склоняяся на долгие моленья,
- Ты предаешься мне нежна без упоенья,
- Стыдливо-холодна, восторгу моему
- Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
- И оживляешься потом все боле, боле —
- И делишь наконец мой пламень поневоле!
«Я вас любил: любовь еще, быть может…»
Посвящение Анне Керн
- Я вас любил: любовь еще, быть может,
- В душе моей угасла не совсем;
- Но пусть она вас больше не тревожит;
- Я не хочу печалить вас ничем.
- Я вас любил безмолвно, безнадежно,
- То робостью, то ревностью томим;
- Я вас любил так искренно, так нежно,
- Как дай вам Бог любимой быть другим.
Гавриил Державин (1743–1816)
Нине
- Не лобызай меня так страстно,
- Так часто, нежный, милый друг!
- И не нашептывай всечасно
- Любовных ласк своих мне в слух;
- Не падай мне на грудь в восторгах,
- Обняв меня, не обмирай.
- Нежнейшей страсти пламя скромно;
- А ежели чрез меру жжет,
- И удовольствий чувство полно, —
- Погаснет скоро и пройдет.
- И, ах! тогда придет вмиг скука,
- Остуда, отвращенье к нам.
- Желаю ль целовать стократно,
- Но ты целуй меня лишь раз,
- И то пристойно, так, бесстрастно,
- Без всяких сладостных зараз,
- Как брат сестру свою целует:
- То будет вечен наш союз.
Объявление любви
- Хоть вся теперь природа дремлет,
- Одна моя любовь не спит;
- Твои движенья, вздохи внемлет
- И только на тебя глядит.
- Приметь мои ты разговоры,
- Помысль о мне наедине;
- Брось на меня приятны взоры
- И нежностью ответствуй мне.
- Единым отвечай воззреньем
- И мысль свою мне сообщи:
- Что с тем сравнится восхищеньем,
- Как две сольются в нас души?
- Представь в уме сие блаженство
- И ускоряй его вкусить:
- Любовь лишь с божеством равенство
- Нам может в жизни сей дарить.
Василий Капнист (1758–1823)
Вздох
- С Миленой позднею порою,
- Под тенью скромного леска,
- Мы видели, как меж собою
- Два разыгрались голубка.
- Любовь моя воспламенилась,
- Душа на языке была,
- Но, полна страстью, грудь стеснилась,
- И речь со вздохом умерла.
- Увы! почто ж уста немели
- И тайны я открыть не мог?
- Но если б разуметь хотели,
- Не все ль сказал уж этот вздох?
- И нужно ль клятвы, часто ложны,
- Всегда любви в поруки брать?
- Глаза в душе всё видеть должны
- И сердце сердцу весть давать.
Василий Жуковский (1783–1852)
Песня
М. А. Протасовой
- Мой друг, хранитель-ангел мой,
- О ты, с которой нет сравненья,
- Люблю тебя, дышу тобой;
- Но где для страсти выраженья?
- Во всех природы красотах
- Твой образ милый я встречаю;
- Прелестных вижу – в их чертах
- Одну тебя воображаю.
- Беру перо – им начертать
- Могу лишь имя незабвенной;
- Одну тебя лишь прославлять
- Могу на лире восхищенной:
- С тобой, один, вблизи, вдали,
- Тебя любить – одна мне радость;
- Ты мне все блага на земли;
- Ты сердцу жизнь, ты жизни сладость.
- В пустыне, в шуме городском
- Одной тебе внимать мечтаю;
- Твой образ, забываясь сном,
- С последней мыслию сливаю;
- Приятный звук твоих речей
- Со мной во сне не расстается;
- Проснусь – и ты в душе моей
- Скорей, чем день очей коснется.
- Ах! мне ль разлуку знать с тобой?
- Ты всюду спутник мой незримый;
- Молчишь – мне взор понятен твой,
- Для всех других неизъяснимый;
- Я в сердце твой приемлю глас;
- Я пью любовь в твоем дыханье…
- Восторги, кто постигнет вас,
- Тебя, души очарованье?
- Тобой и для одной тебя
- Живу и жизнью наслаждаюсь,
- Тобою чувствую себя,
- В тебе природе удивляюсь.
- И с чем мне жребий мой сравнить?
- Чего желать в толь сладкой доле?
- Любовь мне жизнь – ах! я любить
- Еще стократ желал бы боле.
Денис Давыдов (1784–1839)
Ей
- В тебе, в тебе одной природа, не искусство,
- Ум обольстительный с душевной простотой,
- Веселось резвая с мечтательной душой,
- И в каждом слове мысль, и в каждом взоре чувство!
«Я вас люблю так, как любить вас должно…»
- Я вас люблю так, как любить вас должно:
- Наперекор судьбы и сплетен городских,
- Наперекор, быть может, вас самих,
- Томящих жизнь мою жестоко и безбожно.
- Я вас люблю, – не оттого, что вы
- Прекрасней всех, что стан ваш негой дышит,
- Уста роскошствуют и взор востоком пышет,
- Что вы поэзия от ног до головы.
- Я вас люблю без страха, опасенья
- Ни неба, ни земли, ни Пензы, ни Москвы, —
- Я мог бы вас любить глухим, лишенным зренья…
- Я вас люблю затем, что это – вы!
- На право вас любить не прибегу к паспорту
- Иссохших завистью жеманниц отставных:
- Давно с почтением я умоляю их
- Не заниматься мной и – убираться к черту!
Вальс
Ев. Д. З…ой
- Кипит поток в дубраве шумной
- И мчится скачущей волной,
- И катит в ярости безумной
- Песок и камень вековой.
- Но, покорен красой невольно,
- Колышет ласково поток
- Слетевший с берега на волны
- Весенний, розовый листок.
- Так бурей вальса не сокрыта,
- Так от толпы отличена,
- Летит воздушна и стройна
- Моя любовь, моя харита,
- Виновница тоски моей,
- Моих мечтаний, вдохновений,
- И поэтических волнений,
- И поэтических страстей!
Гусар
- Напрасно думаете вы,
- Чтобы гусар, питомец славы,
- Любил лишь только бой кровавый
- И был отступником любви.
- Амур не вечно пастушком
- В свирель без умолка играет:
- Он часто, скучив посошком,
- С гусарской саблею гуляет;
- Он часто храбрости огонь
- Любовным пламенем питает —
- И тем милей бывает он!
- Он часто с грозным барабаном
- Мешает звук любовных слов;
- Он так и нам под доломаном
- Вселяет зверство и любовь.
- В нас сердце не всегда желает
- Услышать стон, увидеть бой…
- Ах, часто и гусар вздыхает,
- И в кивере его весной
- Голубка гнездышко свивает…
Константин Батюшков (1787–1855)
Мой гений
- О, память сердца! Ты сильней
- Рассудка памяти печальной,
- И часто сладостью твоей
- Меня в стране пленяешь дальной.
- Я помню голос милых слов,
- Я помню очи голубые,
- Я помню локоны златые
- Небрежно вьющихся власов.
- Моей пастушки несравненной
- Я помню весь наряд простой,
- И образ милый, незабвенный,
- Повсюду странствует со мной.
- Хранитель гений мой – любовью
- В утеху дан разлуке он;
- Засну ль? – приникнет к изголовью
- И усладит печальный сон.
«Я клялся боле не любить…»
- Я клялся боле не любить
- И клятвы верно не нарушу:
- Велишь мне правду говорить?
- И я – уже немного трушу!..
Петр Вяземский (1792–1878)
Любить. Молиться. Петь
- Любить. Молиться. Петь. Святое назначенье
- Души, тоскующей в изгнании своем,
- Святого таинства земное выраженье,
- Предчувствие и скорбь о чем-то неземном,
- Преданье темное о том, что было ясным,
- И упование того, что будет вновь;
- Души, настроенной к созвучию с прекрасным,
- Три вечные струны: молитва, песнь, любовь!
- Счастлив, кому дано познать отраду вашу,
- Кто чашу радости и горькой скорби чашу
- Благословлял всегда с любовью и мольбой
- И песни внутренней был арфою живой!
«Ты светлая звезда таинственного мира…»
- Ты светлая звезда таинственного мира,
- Куда я возношусь из тесноты земной,
- Где ждет меня тобой настроенная лира,
- Где ждут меня мечты, согретые тобой.
- Ты облако мое, которым день мой мрачен,
- Когда задумчиво я мыслю о тебе,
- Иль измеряю путь, который нам назначен,
- И где судьба моя чужда твоей судьбе.
- Ты тихий сумрак мой, которым грудь свежеет,
- Когда на западе заботливого дня
- Мой отдыхает ум и сердце вечереет,
- И тени смертные снисходят на меня.
«Моя вечерняя звезда…»
- Моя вечерняя звезда,
- Моя последняя любовь!
- На потемневшие года
- Приветный луч пролей ты вновь!
- Средь юных, невоздержных лет
- Мы любим блеск и пыл огня;
- Но полурадость, полусвет
- Теперь отрадней для меня.
Вильгельм Кюхельбекер (1797–1846)
Любовь
- Податель счастья и мученья,
- Тебя ли я встречаю вновь?
- И даже в мраке заточенья
- Ты обрела меня, любовь!
- Увы! почто твои приветы?
- К чему улыбка мне твоя?
- Твоим светилом ли согретый
- Воскресну вновь для жизни я?
- Нет! минула пора мечтаний,
- Пора надежды и любви:
- От мрака лютого страданий
- Хладеет ток моей крови.
- Для узника ли взоров страстных
- Восторг, и блеск, и темнота? —
- Погаснет луч в парах ненастных:
- Забудь страдальца, красота!
Антон Дельвиг (1798–1831)
Любовь
- Что есть любовь? Несвязный сон.
- Сцепление очарований!
- И ты в объятиях мечтаний
- То издаешь унылый стон,
- То дремлешь в сладком упоенье,
- Кидаешь руки за мечтой
- И оставляешь сновиденье
- С больной, тяжелой головой.
«За что, за что ты отравила…»
- За что, за что ты отравила
- Неисцелимо жизнь мою?
- Ты как дитя мне говорила:
- «Верь сердцу, я тебя люблю!»
- И мне ль не верить? Я так много,
- Так долго с пламенной душой
- Страдал, гонимый жизнью строгой,
- Далекий от семьи родной.
- Мне ль хладным быть к любви прекрасной?
- О, я давно нуждался в ней!
- Уж помнил я, как сон неясный,
- И ласки матери моей.
- И много ль жертв мне нужно было?
- Будь непорочна, я просил,
- Чтоб вечно я душой унылой
- Тебя без ропота любил.
Романс
- Не говори: любовь пройдет,
- О том забыть твой друг желает;
- В ее он вечность уповает,
- Ей в жертву счастье отдает.
- Зачем гасить душе моей
- Едва блеснувшие желанья?
- Хоть миг позволь мне без роптанья
- Предаться нежности твоей.
- За что страдать? Что мне в любви
- Досталось от небес жестоких
- Без горьких слез, без ран глубоких,
- Без утомительной тоски?
- Любви дни краткие даны,
- Но мне не зреть ее остылой;
- Я с ней умру, как звук унылый
- Внезапно порванной струны.
Евгений Баратынский (1800–1844)
«Нет, обманула вас молва…»
- Нет, обманула вас молва,
- По-прежнему дышу я вами,
- И надо мной свои права
- Вы не утратили с годами.
- Другим курил я фимиам,
- Но вас носил в святыне сердца;
- Молился новым образам,
- Но с беспокойством староверца.
«Приманкой ласковых речей…»
- Приманкой ласковых речей
- Вам не лишить меня рассудка!
- Конечно, многих вы милей,
- Но вас любить – плохая шутка!
- Вам не нужна любовь моя,
- Не слишком заняты вы мною,
- Не нежность – прихоть вашу я
- Признаньем страстным успокою.
- Вам дорог я, твердите вы,
- Но лишний пленник вам дороже;
- Вам очень мил я, но, увы!
- Вам и другие милы тоже.
- С толпой соперников моих
- Я состязаться не дерзаю
- И превосходной силе их
- Без битвы поле уступаю.
Поцелуй
- Сей поцелуй, дарованный тобой,
- Преследует мое воображенье:
- И в шуме дня и в тишине ночной
- Я чувствую его напечатленье!
- Сойдет ли сон и взор сомкнет ли мой —
- Мне снишься ты, мне снится наслажденье!
- Обман исчез, нет счастья! И со мной
- Одна любовь, одно изнеможенье.
Разуверение
- Не искушай меня без нужды
- Возвратом нежности твоей:
- Разочарованному чужды
- Все обольщенья прежних дней!
- Уж я не верю увереньям,
- Уж я не верую в любовь
- И не могу предаться вновь
- Раз изменившим сновиденьям!
- Слепой тоски моей не множь,
- Не заводи о прежнем слова,
- И, друг заботливый, больного
- В его дремоте не тревожь!
- Я сплю, мне сладко усыпленье;
- Забудь бывалые мечты:
- В душе моей одно волненье,
- А не любовь пробудишь ты.
Фёдор Тютчев (1803–1873)
«Как неразгаданная тайна…»
- Как неразгаданная тайна,
- Живая прелесть дышит в ней —
- Мы смотрим с трепетом тревожным
- На тихий свет ее очей.
- Земное ль в ней очарованье,
- Иль неземная благодать?
- Душа хотела б ей молиться,
- А сердце рвется обожать…
«Еще томлюсь тоской желаний…»
- Еще томлюсь тоской желаний,
- Еще стремлюсь к тебе душой —
- И в сумраке воспоминаний
- Еще ловлю я образ твой…
- Твой милый образ, незабвенный,
- Он предо мной везде, всегда,
- Недостижимый, неизменный,
- Как ночью на небе звезда…
«Как ни бесилося злоречье…»
- Как ни бесилося злоречье,
- Как ни трудилося над ней,
- Но этих глаз чистосердечье —
- Оно всех демонов сильней.
- Все в ней так искренно и мило,
- Так все движенья хороши;
- Ничто лазури не смутило
- Ее безоблачной души.
- К ней и пылинка не пристала
- От глупых сплетней, злых речей;
- И даже клевета не смяла
- Воздушный шелк ее кудрей.
Последняя любовь
- О, как на склоне наших лет
- Нежней мы любим и суеверней…
- Сияй, сияй, прощальный свет
- Любви последней, зари вечерней!
- Полнеба обхватила тень,
- Лишь там, на западе, бродит сиянье, —
- Помедли, помедли, вечерний день,
- Продлись, продлись, очарованье.
- Пускай скудеет в жилах кровь,
- Но в сердце не скудеет нежность…
- О ты, последняя любовь!
- Ты и блаженство и безнадежность.
Николай Языков (1803–1846)
Аделаиде
- Ланит и персей жар и нега
- И томный блеск твоих очей…
- О друг! ты Альфа и Омега
- Любви возвышенной моей, —
- Ты вся полна очарованья!
- Я твой! Мои живые сны,
- Мои кипучие желанья
- Все на тебя устремлены.
- Предайся ж мне: любви забавы
- Я сладкозвучно воспою
- И окружу лучами славы
- Младую голову твою!
Александр Полежаев (1804–1838)
«Зачем задумчивых очей…»
Зачем задумчивых очей
С меня, красавица, не сводишь?
Зачем огнем твоих речей
Тоску на душу мне наводишь?
Не припадай ко мне на грудь
В порывах милого забвенья, –
Ты ничего в меня вдохнуть
Не можешь, кроме сожаленья!
Меня не в силах воспалить
Твои горячие лобзанья,
Я не могу тебя любить –
Не для меня очарованья!
Я был любим, и сам любил –
Увял на лоне сладострастья,
И в хладном сердце схоронил
Минуты горестного счастья;
Я рано сорвал жизни цвет,
Всё потерял, всё отдал Хлое, –
И прежних чувств и прежних лет
Не возвратит ничто земное!
Еще мне милы красота
И девы пламенные взоры,
Но сердце мучит пустота,
А совесть – мрачные укоры!
Люби другого: быть твоим
Я не могу, о друг мой милый!..
Ах, как ужасно быть живым,
Полуразрушась над могилой!
Дмитрий Ознобишин (1804–1877)
Признание
- Не губки в цвете розы новой,
- Не свежесть милых уст твоих;
- Не блеск зубов твоих перловый,
- Не ямки в щечках наливных…
- Нет, милый друг, не прелесть эта
- Зажгла любовью грудь поэта!
- Не этот локон золотистый,
- Не томная лазурь очей,
- Не голос твой, столь нежный, чистый,
- Орлиный носик – носик фей,
- Не персей зыбкая примета
- Зажгла любовью грудь поэта!
- Невольно время прелесть губит,
- Годами хладными дыша;
- Но то не мрёт, что друг твой любит,
- Его любовь – твоя душа.
- Она, как луч огнистый света,
- Зажгла восторгом грудь поэта!
Владимир Бенедиктов (1807–1873)
Люблю тебя
- «Люблю тебя» произнести не смея,
- «Люблю тебя!» – я взорами сказал;
- Но страстный взор вдруг опустился, млея,
- Когда твой взор суровый повстречал.
- «Люблю тебя!» – я вымолвил, робея,
- Но твой ответ язык мой оковал;
- Язык мой смолк, и взор огня не мечет,
- А сердце все «люблю тебя» лепечет.
- И звонкое сердечное биенье
- Ты слышишь – так, оно к тебе дошло;
- Но уж твое сердитое веленье
- Остановить его не возмогло…
- Люблю тебя! И в месть за отверженье,
- Когда-нибудь, безжалостной назло,
- Когда и грудь любовию отдышит,
- Мое перо «люблю тебя» напишет.
«Я знаю, – томлюсь я напрасно…»
- Я знаю, – томлюсь я напрасно,
- Я знаю, – люблю я бесплодно,
- Ее равнодушье мне ясно,
- Ей сердце мое – неугодно.
- Я нежные песни слагаю,
- А ей и внимать недосужно,
- Ей, всеми любимой, я знаю,
- Мое поклоненье не нужно.
- Решенье судьбы неизбежно.
- Не так же ль средь жизненной битвы
- Мы молимся небу смиренно, —
- А нужны ли небу молитвы?
- Над нашею бренностью гибкой,
- Клонящейся долу послушно,
- Стоит оно с вечной улыбкой
- И смотрит на нас равнодушно, —
- И, видя, как смертный склоняет
- Главу свою, трепетный, бледный,
- Оно неподвижно сияет,
- И смотрит, и думает: «Бедный!»
- И мыслю я, пронят глубоко
- Сознаньем, что небо бесстрастно:
- Не тем ли оно и высоко?
- Не тем ли оно и прекрасно?
Алексей Кольцов (1809–1842)
Первая любовь
- Что душу в юности пленило,
- Что сердце в первый раз
- Так пламенно, так нежно полюбило —
- И полюбило не на час, —
- То всё я силюся предать забвенью
- И сердцу пылкому, и страстному томленью
- Хочу другую цель найтить,
- Хочу другое также полюбить!
- Напрасно всё: тень прежней милой
- Нельзя забыть!
- Уснешь – непостижимой силой
- Она тихонько к ложу льнет,
- Печально руку мне дает
- И сладкою мечтой вновь сердце очарует,
- И очи томные к моим очам прикует!..
- И вновь любви приветный глас
- Я внемлю страждущей душою…
- Когда ж ударит час
- Забвенья о тебе иль вечности с тобою?..
Евгений Гребенка (1812–1848)
Черные очи
- Очи черные, очи страстные!
- Очи жгучие и прекрасные!
- Как люблю я вас! Как боюсь я вас!
- Знать, увидел вас я в недобрый час!
- Ох, недаром вы глубины темней!
- Вижу траур в вас по душе моей,
- Вижу пламя в вас я победное:
- Сожжено на нем сердце бедное.
- Но не грустен я, не печален я,
- Утешительна мне судьба моя:
- Все, что лучшего в жизни Бог дал нам,
- В жертву отдал я огневым глазам!
Николай Огарёв (1813–1877)
Первая любовь
- В вечернем сумраке долина
- Синела тихо за ручьем,
- И запах розы и жасмина
- Благоухал в саду твоем;
- В кустах прибережных влюблено
- Перекликались соловьи.
- Я близ тебя стоял смущенный,
- Томимый трепетом любви.
- Уста от полноты дыханья
- Остались немы и робки,
- А сердце жаждало признанья,
- Рука – пожатия руки.
- Пусть этот сон мне жизнь сменила
- Тревогой шумной пестроты;
- Но память верно сохранила
- И образ тихой красоты,
- И сад, и вечер, и свиданье,
- И негу смутную в крови,
- И сердца жар, и замиранье —
- Всю эту музыку любви.
«Я помню робкое желанье…»
- Я помню робкое желанье,
- Тоску, сжигающую кровь,
- Я помню ласки и признанье,
- Я помню слезы и любовь.
- Шло время – ласки были реже,
- И высох слез поток живой,
- И только оставались те же
- Желанья с прежнею тоской.
- Просило сердце впечатлений,
- И теплых слез просило вновь,
- И новых ласк, и вдохновений,
- Просило новую любовь.
- Пришла пора – прошло желанье,
- И в сердце стало холодно,
- И на одно воспоминанье
- Трепещет горестно оно.
Михаил Лермонтов (1814–1841)
«Она не гордой красотою…»
- Она не гордой красотою
- Прельщает юношей живых,
- Она не водит за собою
- Толпу вздыхателей немых.
- И стан ее – не стан богини,
- И грудь волною не встает,
- И в ней никто своей святыни,
- Припав к земле, не признает.
- Однако все ее движенья,
- Улыбки, речи и черты
- Так полны жизни, вдохновенья,
- Так полны чудной простоты.
- Но голос душу проникает,
- Как вспоминанье лучших дней,
- И сердце любит и страдает,
- Почти стыдясь любви своей.
«Без вас хочу сказать вам много…»
А. О. Смирновой
- Без вас хочу сказать вам много,
- При вас я слушать вас хочу;
- Но молча вы глядите строго,
- И я в смущении молчу.
- Что ж делать?.. Речью неискусной
- Занять ваш ум мне не дано…
- Всё это было бы смешно,
- Когда бы не было так грустно…
«Скажи мне: где переняла…»
Бартеневой
- Скажи мне: где переняла
- Ты обольстительные звуки
- И как соединить могла
- Отзывы радости и муки?
- Премудрой мыслию вникал
- Я в песни ада, в песни рая,
- Но что ж? – нигде я не слыхал
- Того, что слышал от тебя я!
Благодарность
- За все, за все тебя благодарю я:
- За тайные мучения страстей,
- За горечь слез, отраву поцелуя,
- За месть врагов и клевету друзей;
- За жар души, растраченный в пустыне,
- За все, чем я обманут в жизни был…
- Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
- Недолго я еще благодарил.
Благодарю!
- Благодарю!.. Вчера мое признанье
- И стих мой ты без смеха приняла;
- Хоть ты страстей моих не поняла,
- Но за твое притворное вниманье
- Благодарю!
- В другом краю ты некогда пленяла,
- Твой чудный взор и острота речей
- Останутся навек в душе моей,
- Но не хочу, чтобы ты мне сказала:
- Благодарю!
- Я б не желал умножить в цвете жизни
- Печальную толпу твоих рабов
- И от тебя услышать, вместо слов
- Язвительной, жестокой укоризны:
- Благодарю!
- О, пусть холодность мне твой взор покажет,
- Пусть он убьет надежды и мечты
- И все, что в сердце возродила ты;
- Душа моя тебе тогда лишь скажет:
- Благодарю!
Договор
- Пускай толпа клеймит презреньем
- Наш неразгаданный союз,
- Пускай людским предубежденьем
- Ты лишена семейных уз.
- Но перед идолами света
- Не гну колени я мои;
- Как ты, не знаю в нем предмета
- Ни сильной злобы, ни любви.
- Как ты, кружусь в веселье шумном,
- Не отличая никого:
- Делюся с умным и безумным,
- Живу для сердца своего.
- Земного счастья мы не ценим,
- Людей привыкли мы ценить;
- Себе мы оба не изменим,
- А нам не могут изменить.
- В толпе друг друга мы узнали,
- Сошлись и разойдемся вновь.
- Была без радостей любовь,
- Разлука будет без печали.
Алексей К. Толстой (1817–1875)
«Средь шумного бала, случайно…»
- Средь шумного бала, случайно,
- В тревоге мирской суеты,
- Тебя я увидел, но тайна
- Твои покрывала черты.
- Лишь очи печально глядели,
- А голос так дивно звучал,
- Как звон отдаленной свирели,
- Как моря играющий вал.
- Мне стан твой понравился тонкий
- И весь твой задумчивый вид,
- А смех твой, и грустный и звонкий,
- С тех пор в моем сердце звучит.
- В часы одинокие ночи
- Люблю я, усталый, прилечь —
- Я вижу печальные очи,
- Я слышу веселую речь;
- И грустно я так засыпаю,
- И в грёзах неведомых сплю…
- Люблю ли тебя – я не знаю,
- Но кажется мне, что люблю!
Иван Тургенев (1818–1883)
«К чему твержу я стих унылый…»
- К чему твержу я стих унылый,
- Зачем, в полночной тишине,
- Тот голос страстный, голос милый
- Летит и просится ко мне, —
- Зачем? огонь немых страданий
- В ее душе зажег не я…
- В ее груди, в тоске рыданий
- Тот стон звучал не для меня.
- Так для чего же так безумно
- Душа бежит к ее ногам,
- Как волны моря мчатся шумно
- К недостижимым берегам?
«Когда с тобой расстался я…»
- Когда с тобой расстался я —
- Я не хочу таить,
- Что я тогда любил тебя,
- Как только мог любить.
- Но нашей встрече я не рад.
- Упорно я молчу —
- И твой глубокий, грустный взгляд
- Понять я не хочу.
- И все толкуешь ты со мной
- О милой стороне.
- Но то блаженство, Боже мой,
- Теперь так чуждо мне!
- Поверь: с тех пор я много жил,
- И много перенес…
- И много радостей забыл,
- И много глупых слез.
Яков Полонский (1819–1898)
Ночью
- Опять я видел вас во сне…
- Давно объят сердечной ленью —
- Я и не ждал, чтоб кроткой тенью,
- Мелькнув, явились вы мне.
- Зачем я вызвал образ милый?
- Зачем с мучительною силой
- Опять бужу в душе моей
- Печаль и счастье прошлых дней?
- Они теперь мне не отрада,
- Они прошли, мне их не надо…
- Но слышен, в памяти скользя,
- Напев замолкший мне невольно;
- Ему внимая, сердцу больно,
- А позабыть его нельзя.
«Мой ум подавлен был тоской…»
- Мой ум подавлен был тоской,
- Мои глаза без слез горели;
- Над озером сплетались ели,
- Чернел камыш, – сквозили щели
- Из мрака к свету над водой.
- И много, много звезд мерцало;
- Но в сердце мне ночная мгла
- Холодной дрожью проникала,
- Мне виделось так мало, мало
- Лучей любви над бездной зла!
Афанасий Фет (1820–1892)
«Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…»
- Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
- Лучи у наших ног в гостиной без огней.
- Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
- Как и сердца у нас за песнею твоей.
- Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
- Что ты одна – любовь, что нет любви иной,
- И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
- Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
- И много лет прошло, томительных и скучных,
- И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
- И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
- Что ты одна – вся жизнь, что ты одна – любовь.
- Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
- А жизни нет конца, и цели нет иной,
- Как только веровать в рыдающие звуки,
- Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
«Не отходи от меня…»
- Не отходи от меня,
- Друг мой, останься со мной!
- Не отходи от меня:
- Мне так отрадно с тобой…
- Ближе друг к другу, чем мы, —
- Ближе нельзя нам и быть;
- Чище, живее, сильней
- Мы не умеем любить.
- Если же ты – предо мной,
- Грустно головку склоня, —
- Мне так отрадно с тобой:
- Не отходи от меня!
Николай Некрасов (1821–1878)
Гадающей невесте
- У него прекрасные манеры,
- Он не глуп, не беден и хорош,
- Что гадать? ты влюблена без меры,
- И судьбы своей ты не уйдешь.
- Я могу сказать и без гаданья:
- Если сердце есть в его груди —
- Ждут тебя, быть может, испытанья,
- Но и счастье будет впереди…
- Не из тех ли только он бездушных,
- Что в столице много встретишь ты,
- Одному лишь голосу послушных —
- Голосу тщеславной суеты?
- Что гордятся ровностью пробора,
- Щегольски обутою ногой,
- Потеряв сознание позора
- Жизни дикой, праздной и пустой?
- Если так – плоха порука счастью!
- Как бы чудно ты ни расцвела,
- Ни умом, ни красотой, ни страстью
- Не поправишь рокового зла.
- Он твои пленительные взоры,
- Нежность сердца, музыку речей —
- Всё отдаст за плоские рессоры
- И за пару кровных лошадей!
«Когда горит в твоей крови…»
- Когда горит в твоей крови
- Огонь действительной любви,
- Когда ты сознаешь глубко
- Свои законные права,
- Верь: не убьет тебя молва
- Своею клеветой жестокой!
- Постыдных, ненавистных уз
- Отринь насильственное бремя
- И заключи – пока есть время —
- Свободный, п сердцу союз.
- Но если страсть твоя слаба
- И убежденье не глубоко,
- Будь мужу верная раба,
- Не то – раскаешься жестоко.
«Давно – отвергнутый тобою…»
- Давно – отвергнутый тобою,
- Я шёл по этим берегам
- И, полон думой роковою,
- Мгновенно кинулся к волнам.
- Они приветливо яснели.
- На край обрыва я ступил —
- Вдруг волны грозно потемнели,
- И страх меня остановил!
- Поздней – любви и счастья полны,
- Ходили часто мы сюда.
- И ты благословляла волны,
- Меня отвергшие тогда.
- Теперь – один, забыт тобою,
- Чрез много роковых годов,
- Брожу с убитою душою
- Опять у этих берегов.
- И та же мысль приходит снова —
- И на обрыве я стою,
- Но волны не грозят сурово,
- А манят в глубину свою…
«Как ты кротка, как ты послушна…»
- Как ты кротка, как ты послушна,
- Ты рада быть его рабой,
- Но он внимает равнодушно,
- Уныл и холоден душой.
- А прежде… помнишь? Молода,
- Горда, надменна и прекрасна,
- Ты им играла самовластно,
- Но он любил, любил тогда!
- Так солнце осени – без туч
- Стоит, не грея, на лазури,
- А летом и сквозь сумрак бури
- Бросает животворный луч…
Алексей Жемчужников (1821–1908)
«Странно! Мы почти незнакомы…»
- Странно! Мы почти незнакомы —
- Слова два при встречах и поклон…
- А ты знаешь ли? К тебе влекомый
- Сердцем, полным сладостной истомы, —
- Чем спасусь от этой я напасти?..
- Так своей покорна ты судьбе,
- Так в тебе над сердцем много власти…
- Я ж, безумный, думать о тебе
- Не могу без боли и без страсти…
Аполлон Майков (1821–1897)
Купальщицы
(Мелодия с берегов Ганга)
- Люблю тебя, месяц, когда озаряешь
- Толпу шаловливых красавиц, идущих
- С ночного купанья домой!
- Прекрасен ты, воздух, неся издалека
- С венков их роскошных волну аромата,
- Их нам возвещая приход.
- Прекрасно ты, море, когда твою свежесть
- Я слышу у них на груди и ланитах,
- И в черных, тяжелых косах…
Аполлон Григорьев (1822–1864)
«Благословение да будет над тобою…»