Дом Люцифера Ладлэм Роберт
— В том числе и члены научно-исследовательских экспедиций?
— Особенно они.
— И все эти записи и данные секрета не представляют?
— Конечно, нет! У нас ведь демократия, разве не так?
— Само собой, — согласился англичанин. — В таком случае, я бы хотел просмотреть записи о разрешениях, выданных двенадцать и тринадцать лет тому назад. Если, разумеется, это не слишком для вас хлопотно.
— Да какие там хлопоты! — воскликнул заместитель министра и заговорщицки улыбнулся. — Но, увы, записи тех лет уничтожены, поскольку тогда в стране правило другое правительство.
— Уничтожены? Но как такое возможно?
— А впрочем, я не уверен, — заместитель министра развел руками. — Это было так давно. Тогда страна немало натерпелась от мелких раскольнических фракций, стремившихся осуществить антиправительственный заговор. Партия Сендеро Луминозо и другие. Ну, вы понимаете.
— Не уверен, что понимаю, — с улыбкой ответил англичанин.
— Что?
— И потом что-то не припоминаю, чтобы министерство внутренних дел подверглось атаке извне.
— Возможно, с них сделали фотокопии...
— В таком случае, записи должны сохраниться.
Но заместитель министра продолжал стоять на своем.
— Я же сказал, тогда было другое правительство.
— Тогда позвольте мне переговорить с самим министром. Если возможно, конечно.
— Почему невозможно! Вполне. Но, увы, боюсь, его сейчас просто нет в городе.
— Вот как? Немного странно. Не далее как вчера вечером я видел его на концерте.
— Вы ошибаетесь. Он в отпуске. Кажется, в Японии.
— Тогда, должно быть, я просто спутал его с кем-то.
— Вполне возможно. Внешность у министра не слишком запоминающаяся.
— Что ж, в таком случае позвольте распрощаться. — Англичанин улыбнулся, поднялся из кресла и слегка поклонился заместителю министра. Тот ответил дружелюбным кивком. Англичанин вышел из кабинета.
И вот он оказался на улице, на широком бульваре прославленного своей колониальной архитектурой элегантного старого города. Там англичанин по имени Картер Летиссер взмахом руки подозвал такси и назвал адрес своего дома в районе под названием Мирафлорес. Едва он сел в такси, как улыбка на его губах увяла. Он откинулся на спинку сиденья и тихо чертыхнулся.
Этого мерзавца подкупили. Причем относительно недавно. Иначе бы министр разрешил Летиссеру сколько угодно долго рыться в папках, чтобы убедиться, что записи исчезли. Но их наверняка еще не успели уничтожить.
При этом Летиссер прекрасно понимал, что к тому времени, как министр назначит ему аудиенцию, записей уже не будет. Он взглянул на часы. Министерство скоро закрывается. Если учитывать присущую перуанским властям и чиновникам лень, до завтрашнего утра записи никуда не денутся.
Три часа спустя свет во всех окнах министерства внутренних дел погас. Вооруженный 10-миллиметровым полуавтоматом «браунинг», Картер Летиссер пробрался в здание. Одет он был в черное, даже высокие ботинки были черными, а на голове красовался шлем с респиратором, типа тех, что носят коммандос из британского подразделения спецслужбы по борьбе с терроризмом. Некогда он был капитаном 22-го полка этой службы и очень гордился тем памятным периодом своей жизни.
Он прямиком направился к кабинету, где находились архивы. Именно там, как он знал, должны находиться нужные ему документы. Нашел ящик, помеченный соответствующими датами, и вынул оттуда папку, в которой хранились записи за указанные два года. Затем включил принесенную с собой миниатюрную лампочку. И стал открывать страницы и фотографировать все подряд с помощью миниатюрной фотокамеры. Закончив, аккуратно убрал папку на место, выключил свет и незаметно выскользнул из здания в ночь.
И вот, находясь уже дома, в уютном особняке в Мирафлорес, Летиссер преуспевающий бизнесмен, импортер камер и фотографического оборудования в Перу, начал проявлять отснятую пленку. А когда негативы высохли, напечатал несколько крупных снимков.
Затем, усмехаясь себе под нос, он набрал номер, состоявший из многих цифр, и ждал, когда ему ответят.
— Летиссер. У меня есть имена тех, кто возглавлял группы ученых, находившихся именно в том месте и в то время, о котором вы говорили. Есть под рукой карандаш и бумага, Питер?
Глава 39
10.01 утра, четверг, 23 октября
Сиракузы, штат Нью-Йорк
Старый промышленный город Сиракузы раскинулся на расцвеченных осенними красками лесистых холмах, в центральной части штата Нью-Йорк, чье главное богатство составляли плодородные земли, полноводные реки, а также независимо мыслящие люди, всегда радующиеся, если им удавалось вырваться из тесных объятий расположенного на берегах озера мегаполиса. Джонатан Смит знал все это, потому что раньше здесь жили его бабушка с дедушкой, и раз в год он непременно навещал их. Десять лет тому назад они переехали во Флориду, где развлекались ловя рыбу, занимаясь серфингом и играя в азартные игры. Затем скончалась бабушка — от сердечного приступа, и ровно через три месяца дед последовал за ней, не в силах вынести одиночества.
Джон смотрел из окна взятого напрокат «олдсмобиля», за рулем которого сидела Рэнди. Вот она перестроилась, собираясь въехать на автомагистраль №81, что вела к югу и пересекалась с шоссе № 5, где они надеялись найти Марти. Он узнавал знакомые места — вот историческое кирпичное здание Арсенала, мост Вейлок, Сиракузский университет со знаменитым шпилем на крыше. Смит радовался тому, что старые здания сохранились, как бы служа подтверждением мысли, что все же существует преемственность в этом ненадежном и хрупком мире.
Он устал и в то же время испытывал странное возбуждение. Путь из иракской пустыни до Сиракуз оказался долгим. Как и обещал Габриэль Донозо, их подобрал истребитель «харриер» и доставил на военно-воздушную базу в Турции. Там Рэнди удалось договориться с пилотом транспортного самолета С-17. Мало того, уже в воздухе она совершенно уболтала и очаровала помощника пилота и уговорила его дать попользоваться ноутбуком. Джон вошел в Интернет и начал поиски ОАЗИСА, так назывался вэб-сайт, кодом доступа к которому служил пароль «Синдром Асперджера». И вот, наконец, ему удалось разыскать послание от Марти.
"Кашляющий Волк
Загадка: Те, на кого напали, разошлись. Один торчит дома с ошибочной комедией 5 путей к востоку, окрашенное в зеленое озеро или где-то около, и чье письмо украдено?
Эдгар А."
—Это и есть послание? — Рэнди заглянула ему через плечо и скроила насмешливую гримасу. — Но на нем даже не значится твое имя. И ни о каком Зеллербахе не упомянуто и словом.
— Кашляющий — это я, — начал объяснять Джон. — Помнишь знаменитые капли от кашля «Братьев Смит»? Мой дядя, лечивший Марти, даже клялся ими. А мы с Марти вечно подшучивали над ним за это. Совершенно чудовищная на вкус темная жидкость. Ну а теперь скажи, что делает волк?
— Волк? Ну, воет на луну, — тут Рэнди округлила глаза. — Надо же, Хауэлл[9]! — догадалась она. — Нет, это просто невероятно. Это все объясняет.
Джон улыбнулся.
— Именно поэтому мы и договорились адресовать наши послания друг другу вот таким, зашифрованным образом. Они-то ожидают, что мы будем пользоваться для общения электронной почтой, но страничка в Интернете под названием «Синдром Асперджера» позволяет нам скрываться, до тех пор, конечно, пока мы общаемся с помощью личного кода. Что, как ты понимаешь, не проблема для меня и Марти — ведь мы выросли вместе. И нас связывает много общего.
— Стало быть, он составил это послание, опираясь на разного рода аллюзии, понятные лишь вам троим и совершенно недоступные пониманию человека постороннего? — Рэнди придвинулась к нему поближе. — Я страшно заинтригована. Теперь переведи, о чем идет речь.
— Ну, первые две вещи очевидны. Марти и Питер подверглись нападению. И им пришлось разойтись, разбежаться. Но Марти остался «дома». А стало быть, он в фургоне и, видимо, до сих пор не знает, где Питер.
— Яснее не бывает, — заметила она с легкой долей сарказма. — Весь вопрос в том, где именно находится мистер Зеллербах и его фургон?
— Ну, ясное дело, где. В Сиракузах, штат Нью-Йорк.
Она нахмурилась.
— Что-то не понимаю. Объясни.
— "Ошибочная комедия Харта".
— И это означает, что он в Сиракузах?
— Несомненно. Некогда на Бродвее был поставлен мюзикл Роджерса и Харта «Парни из Сиракуз», по мотивам знаменитой пьесы Шекспира «Комедия ошибок». А стало быть, Марти торчит в фургоне где-то неподалеку от Сиракуз или же в самом городе.
— А «пять путей к востоку», это что означает?
— А!.. Это особенно хитроумная выдумка. Готов держать пари, мы найдем его где-нибудь на шоссе № 5, по восточную сторону от дороги, ведущей к Сиракузам.
На лице Рэнди отразилось сомнение.
— Не поверю, пока не увижу собственными глазами.
Транспортный самолет приземлился на базе ВВС, неподалеку от Вашингтона, и они поймали машину и доехали на ней до небольшого местечка под названием Даллз. Там они позавтракали и купили новую одежду — простые темные брюки, водолазки и пиджаки. Затем избавились от вещей, которые были на них в Багдаде, и купили билеты на коммерческий рейс до Сиракуз. И все это время были настороже и непрестанно проверяли, нет ли за ними слежки. Для Джона все это путешествие вылилось в борьбу с самим собой — всякий раз при виде Рэнди у него болезненно замирало сердце, казалось, что перед ним Софи. Да, отрицать этот факт просто глупо — они невероятно похожи: лицо, голос, фигура, и оттого боль, похоже, будет преследовать его постоянно. При этом Джон не переставал удивляться тому, что им так хорошо работается вместе. Он был благодарен Рэнди за то, что она помогла ему выбраться из Ирака и попасть в Соединенные Штаты.
Полчаса тому назад они приземлились в международном аэропорту Хэнкока, к северо-востоку от Сиракуз, где Рэнди взяла напрокат «олдсмобиль». И вот они ехали теперь по шоссе №5 — федеральной автомагистрали под таким номером здесь просто не оказалось — и смотрели по обе стороны от дороги.
— "Окрашенное в зеленое озеро", — прочитал еще раз Джон. — Стало быть, на этой дороге должно быть нечто, имеющее отношение к зеленому цвету и озеру одновременно. Какой-то ориентир на местности. Возможно, мотель.
— Знаешь, даже если ты правильно расшифровал всю эту абракадабру, — сказала Рэнди, — мы могли сто раз проехать мимо этого места и не заметить.
Он покачал головой.
— Нет, я бы сразу понял. Марти не стал бы слишком путать нас на этом этапе, раз мы успели проделать столь долгий путь. Едем дальше.
Они кружили по улицам пригорода, выискивая глазами подходившее под описание место. И уже начали отчаиваться. Они проезжали мимо загородных клубов, почтовых отделений, стоянок, где торговали новыми и подержанными автомобилями, прочих заведений, которыми кишел этот пригород, спутник большого промышленного города, совсем недавно бывший еще деревней. Но ничего не указывало на нужное им место.
И вдруг Джон так и замер. А потом вытянул руку и воскликнул:
— Вот там, смотри!
Слева от дороги, у въезда в парк торчал указатель с надписью: «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЗАПОВЕДНИК ГРИН ЛЕЙКС».
— И «озеро», и «зеленое», здесь есть оба эти слова. — Голос его звучал возбужденно. — А в послании говорится «где-то около». Стало быть, он прячется где-то поблизости.
Рэнди сбросила скорость и, ловко лавируя в потоке движения, начала перестраиваться.
— Что ж, похоже, до сих пор ты был прав. Теперь посмотрим, может, и я чем смогу помочь. Так, вроде бы в этом послании говорилось о каком-то украденном письме. И еще подписано оно было «Эдгар А». — Она забарабанила пальцами по рулевому колесу. — Сдается мне, что это намек на рассказ Эдгара Аллана По «Похищенное письмо». Вот только какое отношение это имеет к нам?
Джон задумчиво смотрел вдаль, пытаясь представить себя на месте Марти. Тот, несомненно, являлся прежде всего электронным гением, но очень любил разные загадки и детективную литературу.
— Понял! Помнишь, где было спрятано украденное письмо? На столе, среди других писем, где его никто бы не заметил. Лучше места не придумаешь, на самом виду!
— Таким образом, твой друг дает понять, что прячется где-то на самом виду. Там, где мы его можем увидеть. И как это, черт возьми, прикажете понимать?
— Он говорит о фургоне, не о себе. Так, давай, разворачивайся обратно, проедем и посмотрим еще раз.
Рэнди, несколько раздраженная его командирским тоном, свернула на боковую улицу. Там развернулась и снова выехала на шоссе, ведущее к Сиракузам.
— А до этого ты ничего похожего не замечал? Синие глаза Смита блеснули.
— Помнишь, мы проезжали такую большую автостоянку, где продавались автомобили? Ну, у самой дороги, на подъезде к городу? Думаю, он спрятал фургон там, среди других таких же машин.
Рэнди расхохоталась.
— Да, пожалуй. Не слишком хитро, зато действительно надежно.
И вот они на малой скорости снова проехали то место. Автостоянка показалась еще длинней, ряды машин тянулись бесконечно. Джон уже начал терять терпение.
А потом вдруг увидел фургон.
— Вон он, справа!
— Вижу, — ответила Рэнди.
Огромная площадка была буквально забита самыми разнообразными фургонами для отдыха, новыми и подержанными. На небе ярко светило солнце, и металлические бока машин весело поблескивали под его лучами. Закрытого салона или демонстрационного зала тут не было, их заменяла деревянная будка, возле которой сидел в шезлонге мужчина в солнечных очках и синтетическом свитере и читал газету.
— Вон там немного посвободнее. Найдется и для нас местечко, — заметила Рэнди. Проехала мимо, завернула за угол и припарковалась в тени огромного, пылающего осенней листвой клена.
— Отсюда лучше пойдем пешком, — решил Джон.
И они осторожно двинулись по тротуару, готовые к любой неожиданности. Легковушки и грузовики пролетали по шоссе. Внутри стоявших вдоль дороги машин никто не сидел. Несколько прохожих прошли мимо, не обращая на них ни малейшего внимания. Никто не стоял, прислонившись к стене здания напротив, через дорогу, притворяясь, что поджидает кого-то. И с этого места они видели мужчину, сидевшего перед деревянной будкой. Он находился примерно в сорока футах и, по всей видимости, был целиком поглощен чтением газеты.
Все вроде бы нормально.
Обменявшись взглядами, Джон и Рэнди перешагнули через толстую железную цепь, огораживающую стоянку. Затем проскользнули между двумя фургонами и быстро зашагали вдоль выстроившихся в ряды трейлеров, прицепов и фургонов. Смит уже начал думать, что он ошибся, что никакого Марти здесь нет. И вот, наконец, они дошли до последнего ряда, за которым ровным строем высились платаны, дубы и клены. В ветвях шумел ветер, гнал ярко расцвеченную опавшую листву по земле.
— Господи, — тихо выдохнул Джон. — Вот же он. — Фургон Питера стоял в длинном ряду запыленных старых машин, которые, судя по всему, были выставлены на продажу уже давно. В металлических боках зияли рваные дыры, видимо, следы от пуль. Несколько стекол разбито.
— Да... — протянула Рэнди. — Что ж с ним такое приключилось?
Джон обеспокоено покачал головой.
— Не нравится мне это.
Поблизости никого не было. Они разделились и, держа оружие наготове, начали обходить фургон с двух сторон. И, убедившись, что все вокруг спокойно, приблизились к нему.
— Внутри тихо, — шепнула Рэнди.
— Может, Марти спит...
Он подергал дверь, и она распахнулась, точно закрывали ее второпях и щеколда соскользнула.
И ворвались внутрь, выставив перед собой стволы. Дверь со скрипом раскачивалась из стороны в сторону. Никто не вышел им навстречу. Через минуту Смит оказался в гостиной. По пятам за ним следовала Рэнди, настороженно озираясь по сторонам и не расставаясь со своим «узи».
— Март? Питер?.. — тихо окликнул Джон. Нет ответа.
Смит двинулся дальше. Рэнди, повернувшись к нему спиной, зашагала в другом направлении, к кабине. На кухонном столе, рядом с миской, стояла коробка «Чироуз», столь любимого Марти сухого завтрака из овсяной муки. Из миски торчала ложка, выпачканная в загустевшем молоке. На одной из коек недавно явно кто-то спал, валялись смятые простыни и одеяла. Компьютер был включен, но на мониторе светилась лишь заставка. В туалете и ванной никого.
Рэнди вернулась.
— Там, в кабине, тоже никого.
— Да, никого, — кивнул Джон. — Но Марти был здесь совсем недавно. — Он покачал головой: — Знаешь, не нравится мне все это. Он терпеть не может выходить на улицу, встречаться с незнакомыми людьми. Куда мог он подеваться? И что все это означает?
— Ну а тот, второй твой приятель? Из МI-6?
— Питер Хауэлл? И его тоже не видать.
Они продолжали озираться по сторонам. В фургоне так и веяло пустотой и заброшенностью. Джон уже всерьез забеспокоился о Марти и Питере.
Рэнди разглядывала дырки от пуль, пробившие стены и испортившие одну из висевших там карт.
— Да тут, судя по всему, разыгралось настоящее сражение.
Он кивнул.
— Должно быть, Питер укрепил корпус фургона бронированной прокладкой. Ты только посмотри на эти дыры. Пули могли проникнуть только через окна.
— И огонь, судя по всему, велся не из них. Доказательством служат следы извне.
— Согласен. Один из них, Марти или Питер, а может, оба, удрали в фургоне и прячутся теперь где-то неподалеку.
— Давай еще поищем.
Джон сел за компьютер, узнать, над чем работал Марти. Но тот успел придумать кодовое слово, закрывающее доступ к данным. В течение получаса он пытался взломать этот код. Набирал на клавиатуре название улицы, на которой жил Марти в Вашингтоне, дату его рождения, имена родителей, название улицы, на которой он вырос, название школы. Это были традиционно используемые кодовые слова, возможно, Марти пользовался ими в прошлом. Но не сейчас.
Смит удрученно покачал головой, и тут вдруг Рэнди окликнула его. Он обернулся.
— Смотри! Теперь мы знаем, у кого находится сыворотка!
Она сидела на маленьком диванчике, скрестив длинные ноги. Наклонилась вперед, и на лоб упали светлые локоны, а розовые губки были сложены в задумчивое колечко. Даже на расстоянии он видел, какие длинные и темные у нее ресницы. Саржевые брюки немного задрались, открывая узкие лодыжки над теннисными туфлями. Под плотно облегающим свитером вырисовывались округлые груди. Она была так красива, что просто дух захватывало. И с этим сосредоточенным выражением лица особенно напоминала Софи. И Джон в ту же секунду пожалел, что согласился работать с ней.
Затем постарался выбросить из головы все эти мысли. Он знал, что принял правильное решение, что оба они просто обречены пробыть вместе какое-то время.
— Ну, что там у тебя?
Она перелистывала папки, лежавшие на журнальном столике. Затем протянула ему «Нью-Йорк таймс», так чтобы он видел первую страницу. На ней красовался заголовок, набранный крупными жирными буквами:
У «БЛЭНЧАРД ФАРМАСЬЮТИКАЛЗ» ЕСТЬ ПАНАЦЕЯ!
Одним прыжком он пересек помещение и оказался рядом с ней.
— Узнаю название компании. А о чем говорится в статье?
Рэнди прочитала вслух:
"Вчера вечером, выступая на специальной пресс-конференции, президент Кастилья сообщил, что предварительные испытания сыворотки против нового вируса на добровольцах оказались успешными. С ее помощью удалось полностью излечить двенадцать человек, жертв вируса, который с катастрофической скоростью распространяется по всей планете.
Некогда с помощью этого препарата естественного происхождения удавалось вылечить жертв так называемого «обезьяньего» вируса, обнаруженного в джунглях Перу. Новая же сыворотка стала успешным результатом научно-исследовательских работ, которые на протяжении десяти лет проводились «Блэнчард Фармасьютикалз» и были инициированы его главой и председателем Совета директоров Виктором Тремонтом.
«Мы благодарны доктору Тремонту и „Блэнчард“ за гениальное предвиденье и усилия, направленные на исследования неизвестного вируса, — заявил президент. — Имея на руках их сыворотку, мы уже с куда большим оптимизмом можем смотреть на сложившуюся ситуацию. И надеяться, что спасем много жизней и остановим эту ужасную эпидемию».
Двенадцать стран уже прислали заказы на сыворотку, ожидается, что они в самое ближайшее время поступят и от многих других стран.
Далее президент Кастилья заявил, что сегодня, в пять вечера, намерен посетить специальную церемонию в честь Виктора Тремонта и его фирмы, которая должна состояться в Лонг Лейк. Церемония будет транслироваться на весь мир..."
Рэнди и Смит переглянулись.
— В статье говорится, что они работали над этим проектом десять лет, — сказал он.
— Наводит на мысль об операции «Буря в пустыне»?
— Это уж точно, — хмуро ответил Джон. — В тысяча девятьсот девяносто первом. А может, они и не имеют никакого отношения к заражению первых двенадцати человек. Здесь говорится о каком-то обезьяньем вирусе. Откуда мы знаем, что это тот самый вирус, над которым мы работаем, пусть даже эта самая сыворотка и успешно его излечивает? Но все равно, любопытно. Что заставило их работать именно над этой сывороткой? Странное совпадение.
— Очень странное, — согласилась она. — Особенно с учетом того, что в прошлом году в Ираке излечились трое, и еще трое — здесь, в Америке, неделю тому назад. Но, насколько нам известно, то был совсем другой вирус.
— Да, чертовски подозрительно.
— Ты ведь не веришь в то, что это другой вирус, верно? — заметила она.
— Как ученый, должен отметить, что вероятность этого крайне мала. И наводит на мысль о том, что все это дело рук какого-то безумца, укравшего вирус и сыворотку из компании и решившего поиграть в бога. Или, если угодно, в сатану.
— Да, но каким образом тогда смогла разразиться эпидемия? Невероятное совпадение по времени... У «Блэнчард» вдруг оказывается сыворотка, могущая излечивать не только обезьян, но и людей. Откуда в «Блэнчард» могли знать, что эта эпидемия разразится?
Джон недоуменно нахмурился.
— Я и сам задаю себе тот же вопрос.
И они долго и молча смотрели друг на друга.
И тут вдруг услышали, как за фургоном раздался какой-то слабый звук. Хрустнула сухая веточка.
Рэнди подхватила свой «узи», Джон выдернул «беретту» из-за ремня. Они затихли и настороженно прислушивались. Хруста веточек слышно больше не было, но какие-то тихие звуки все же раздавались. Словно кто-то осторожно подкрадывался к фургону, ступая по опавшей листве.
Это мог быть ветер или какое-то животное, но Рэнди не слишком верилось.
— Один человек, — прошептала она. — Не больше.
Джон кивнул в знак согласия, а потом добавил:
— Возможно, они послали кого-то на разведку. А сами затаились и ждут. Может, среди деревьев, за изгородью.
Шуршание прекратилось. Теперь до них не доносилось ни звука, кроме отдаленного шума движения на шоссе.
— Ты посмотришь сзади, — распорядился Джон. — А я проверю спереди.
И он прижался к стенке возле ветрового стекла. Потом покосился на дверь, на длинные ряды подержанных фургонов. Никакого движения там не наблюдалось.
— Там, сзади, вроде бы все в порядке, — шепнула Рэнди, по всему периметру осмотрев лес, подступавший к стоянке.
— Отсюда всего не увидишь, — сказал Джон. — Нам придется выйти.
Рэнди кивнула в знак согласия.
— Тогда ты налево, а я направо. Пойду первой.
— Нет, первым пойду я.
И Джон, приподняв ствол «беретты», уже приготовился было распахнуть дверь одним толчком.
Но тут вдруг раздался громкий щелчок, а за ним — какое-то странное поскребывание, которое может издавать дерево, трущееся о дерево.
Оба они синхронно обернулись. И с изумлением увидели, как геометрический рисунок на полу из виниловых пластин вдруг задвигался, сместился, и из образовавшегося отверстия высунулась рука с зажатым в ней автоматом «хеклер и кох».
Джон тут же узнал этот автомат.
— Питер! — воскликнул он и снял палец со спускового крючка «беретты». — Все в порядке, Рэнди, не стреляй!
Она нахмурилась и настороженно следила за тем, как из люка в полу медленно показалось морщинистое загорелое лицо, затем — шея и плечи какого-то мужчины. Это был Питер Хауэлл. Поверх черной формы коммандос на нем был макинтош.
И он тут же наставил автомат на Рэнди.
— Кто такая?
— Рэнди Рассел, — поспешил объяснить ему Джон. — Сестра Софи. Она агент ЦРУ. Это долгая история и...
— Позже расскажешь, — перебил его Питер. — Они схватили Марти.
Глава 40
10.32 утра
Озеро Магуа, штат Нью-Йорк
Марти, вертя головой, разглядывал темное помещение без окон. Сырость и запах подвала. Единственный предмет обстановки — койка у стены. Ему пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть ее. Впрочем, он ошибся, это был не единственный предмет. Имелся еще и стул, к которому он был привязан нейлоновой веревкой. Но Марти не слишком это заботило. Мысли плыли и кружились в светящемся облаке, парили высоко-высоко над его головой и были пронзительно смелы и оригинальны. Ему страшно нравилось это ощущение полета, от него собственное неуклюжее тело начинало казаться легким, игристым, точно пузырьки шампанского. Уголком сознания он понимал, что все это вызвано большим перерывом в приеме мидерала. Но ему было плевать.
И он заговорил, раздраженно и страстно:
— Неужели вы не понимаете, что в вашем возрасте это просто смешно! Вся эта детская игра в полицейских и воров! Уверяю вас, у меня есть куда более важные дела, нежели торчать здесь и отвечать на ваши дурацкие вопросы! Я требую, чтобы вы отвезли меня в аптеку, и немедленно!..
Голос его звучал твердо, даже вызывающе, словно вовсе не он являлся сейчас пленником, запертым в подвале дома Виктора Тремонта. Эти людям не удастся его унизить! С кем это, по их мнению, они имеют дело? Нет, черт побери, эти мошенники и поганые трусы скоро узнают, как опрометчиво, даже опасно пытаться бороться с ним!
— Ни в какие игры мы не играем, мистер Зеллербах, — холодно заметил Надаль аль-Хасан. — И узнаем, где находится Смит. Прямо сейчас, сию же минуту.
— Да никто не знает и никогда не узнает, где находится Джон Смит! Ему, как и мне, тесно в этом мире. Мы пребываем в другом времени, в другой вселенной. И ваш маленький и ничтожный мир не обладает достаточной силой притяжения, чтобы удержать нас. Мы бессмертны и бесконечны! Мы сама бесконечность! — Марти, мигая и щурясь, всматривался в изрытое оспинами лицо араба. — Господи, ну и лицо у вас! Ужас просто. Наверное, оспа, да? Что ж, вам крупно повезло, что вы остались в живых. Знаете, сколько людей за века умерло от этой ужасной болезни? И какой ценой миру удалось победить ее? В морозильных камерах до сих пор хранятся две-три пробирки с возбудителями этой страшной заразы. Почему бы...
И Марти продолжал болтать в том же духе, словно сидел сейчас не привязанным к стулу в подвале, а где-нибудь в уютном кресле, читая лекцию группе студентов об истории вирусных заболеваний.
— И вот теперь появляется новый вирус. Смертельно опасный, во всяком случае, именно так уверял Джон. И еще он считает, что этот вирус находится в руках неких негодяев, которые собираются погубить множество людей. Можете себе представить?
— А что еще говорил Джон о вирусе? — дружелюбно улыбаясь, осведомился Виктор Тремонт.
— О, да много чего. Он ведь не просто врач, он ученый.
— Возможно, он знает, у кого находится этот вирус? И что эти люди собираются с ним делать?
— Что ж, смело могу заверить вас, что мы... — Тут Марти осекся, глаза его сузились. — Ах, вот оно что! Вы пытаетесь меня перехитрить! Меня!Вы,несчастные дураки, пытаетесь обмануть самого Паладдина! Не буду больше ничего говорить. — И он плотно сжал губы.
Аль-Хасан, вконец потерявший терпение, тихо выругался и занес над его головой кулак. Виктор Тремонт перехватил его руку.
— Нет. Пока еще не время. Лекарство, которое он получал в аптеке, там, где его засек Мэддакс, называется мидерал. Одна из последних разработок, принадлежит к группе стимуляторов, действующих на центральную нервную систему. Судя по тому, что рассказал о нем его лечащий врач, он страдает одной из форм аутизма. А судя по его поведению в данный момент, я бы сказал, что он перевозбужден, мыслит неадекватно, а стало быть, давно не принимал этого своего снадобья.
— Так, значит, нам так и не удастся узнать от него, где находится Джон Смит? — спросил аль-Хасан.
— Напротив. Просто надо ввести ему мидерал. И через двадцать минут он успокоится и вернется к реальности. Вы не учитываете, какой диагноз ему поставлен. Синдром Асперджера. Заболевание редкое, и страдающие им люди бывают исключительно умны. Правда, мидерал немного затормозит его, он станет вялым и скучным. Зато поймет наконец, в какой находится опасности. И тогда у нас появится шанс узнать от него все, что требуется.
Марти громко запел. И не заметил, как аль-Хасан отвязал ему одну руку и дал какую-то таблетку и стакан воды. Марти умолк, покорно проглотил таблетку и возобновил пение. А аль-Хасан снова связал его.
И вместе с Виктором Тремонтом терпеливо ждал. И вот пение начало стихать. Марти весь обмяк, сполз со стула, насколько позволяли веревки, и его горевшие лихорадочным блеском глаза потускнели.
— Ну, вот, — сказал Тремонт. — Думаю, теперь вы можете его допрашивать.
Аль-Хасан оскалился волчьей улыбкой и приблизился к Марти.
— Что ж, начнем все сначала, да, мистер Зеллербах?
Марти поднял глаза на высокого сухопарого араба. И нервно заерзал на стуле. Этот страшный человек подошел совсем близко, и от него так и веет злом. Второй, тоже высокий, стоял по другую сторону от Марти. Тоже слишком близко, и от него тоже исходит угроза. Марти чувствовал их запах. Чужие... Он просто задыхался от этого омерзительного запаха! Надо заставить их уйти. Чтобы он, наконец, мог побыть один.
— Где твой друг Джон Смит?
— В Ир... Ираке, — корчась на стуле, произнес Марти.
— Прекрасно. Да, он действительно был в Ираке. Но теперь вернулся в Америку. Где его искать?
Марти, растерянно моргая, не сводил глаз с этих двоих. Они подошли еще ближе и выжидательно уставились на него. Он вспомнил, что отправлял Джону зашифрованное сообщение. Возможно, Джон уже получил его и направляется теперь к фургону. Он от души надеялся на это.
Тут Марти спохватился и крепко стиснул зубы. Нет, нет, он ни за что им не скажет!
— Н-не знаю, — выдавил он.
Араб выругался и взмахнул кулаком. Марти взвизгнул от ужаса.
В голове загудело от невыносимой боли, в глазах потемнело.
— Черт!.. — Тремонт злобно сжал кулаки. — Он потерял сознание.
— Но я его совсем несильно ударил, — начал оправдываться араб.
Тремонт передернулся от отвращения.
— Теперь придется дожидаться, пока он не придет в себя. И попробовать менее грубый способ внушения.