Там, где живет любовь Алексеева Светлана
– Все пожрали? – выкрикнул баландер, заглядывая через окно.
– Стой, дай еще одну порцию! – резко поднявшись из-за стола, выкрикнул молодой стройный парень по имени Ираклий.
Не особо приметный, спокойный и неконфликтный, он больше держался Художника, играя с тем в нарды или в подкидного дурака. Несколько раз он попытался завести с Волошиным дружбу, но хитрый взгляд и навязчивая услужливость Ираклия сразу насторожили Сергея.
– Добавки не положено! – гаркнул баландер и громко захохотал.
– Я не для себя, – начал оправдываться Ираклий, протягивая миску, – я для новенького, для Чемпиона! А то совсем пацана зашугали, даже жрать не дают! Плесни баланды, а то загнется.
В камере все насторожились. Взяв похлебку, Ираклий поставил миску на стол и покосился на Волошина.
– Чемпион, иди жрать! Хорош, братва, над человеком измываться. Он свое получил. Пусть человек пожрет! – проговорил он, мусоля во рту хлеб.
Такого Сергей совсем не ожидал. Не глядя на Гвоздя, он поспешил к столу. Внутри него все кипело. Кому же так не терпится увидеть его в окружении траурных венков? Сколько людей, находящихся в камере или на воле, жаждут его смерти?
Лицо Волошина налилось кровью. Еле сдерживая себя, он подошел к Ираклию. В ответ тот спокойно и даже приветливо улыбнулся.
– Садись, ешь! В тюрьме не все звери! – проговорил он и подвинул миску.
При приближении Сергея несколько зеков встали из-за стола, почтительно освободив место. Недолго думая, Волошин уселся на скамейку и, облокотившись о стол, внимательно посмотрел на парня. Откуда-то рядом возник Токарь. Повисла томительная пауза.
– Ты чего? – добродушно удивился Ираклий. – Чего ты на меня так уставился?
– Да ничего, – прищурив глаза, выдавил Волошин. – Спасибо тебе. Но я есть не хочу. Меня братва печеньем уважила. Так что от всей души отдаю тебе свою порцию. Ешь!
– Я наелся, спасибо, – немного растерянно ответил парень и попытался встать.
Сергей резко схватил его за плечо и посадил назад.
– Ешь, говорю! – настойчиво приказал он и подвинул миску.
– Я наелся, – пробубнил Ираклий. – Больше не хочу!
Волошин взял миску и, обхватив Ираклия за плечи, попытался открыть ему рот.
– Ешь, сволочь! – взвился он, держа на весу миску.
Раздвигая толпу, к столу не спеша подошел Гвоздь. Спокойный, уверенный в себе авторитет, скрестив руки, сосредоточенно посмотрел на парня. Не успев доесть, зеки схватили миски и торопливо отошли в сторону. В камере повисла тишина. Ничего не понимая, все удивленно смотрели на него.
– Жри, говорю, – прошипел Гвоздь. – Если не съешь, остаток дней проведешь в петушином углу!
Ираклий как-то отрешенно посмотрел на Гвоздя, перевел взгляд на Волошина и неожиданно, резко махнув рукой, опрокинул миску на пол.
– Сука! – заорал Сергей, накинувшись на него.
В камере поднялись крики, подобные крикам зрителей, наблюдающих за боем гладиаторов.
Не помня себя, Волошин посылал удары, в каждый из которых была вложена сжатая сила его ненависти и страха. Не оставаясь в долгу, Ираклий неистово сопротивлялся. Но, видимо, сегодня был не его день. Не чувствуя боли, Сергей уверенно подтверждал «звание» Чемпиона.
Неожиданно загремела дверь. Послышался шум открывающегося замка.
– Шухер, попкарь! – разнеслось по камере.
Кинувшись врассыпную, уже через мгновение зеки были на своих местах.
В дверном окне показалось краснощекое лицо конвойного.
– Волошин, с вещами на выход! – рявкнул охранник и снова загремел ключами.
Сергей взволнованно поискал глазами Гвоздя.
– Куда это меня? – спросил он, вытирая распухший, окровавленный нос.
– Наверное, в другую камеру переводят, – задумчиво ответил Гвоздь. – Но ты держись! Я про тебя не забуду. По всей зоне малявы разошлю. Братва тебя не обидит!
Дрожащими руками Волошин собрал вещи и медленно пошел к выходу.
Поскрипывая, дверь отворилась, упершись в крепкий металлический штырь.
– Стоять! – выкрикнул конвойный. – Лицом к стене!
Волошин беспрекословно подчинился приказу.
Гремя ключами, конвойный закрыл дверь камеры, с трудом справившись с тяжелым железным засовом.
– Пшел! – скомандовал он и подтолкнул его вперед.
Крепко сжимая в руках скатку, Сергей неуверенно шел в указанном направлении. Предательское сердце взволнованно стучало в ускоренном, сумасшедшем ритме. В голове мелькало множество вариантов не самого лучшего, с его точки зрения, исхода путешествия.
Минуя несколько постов, Сергей спустился в подвал, оказавшись в знакомой ему каптерке. Посередине затхлого помещения, за массивным, потертым столом сидел кладовщик, окруженный высокими деревянными стеллажами. С царской осанкой очень важного человека он безразлично что-то писал.
– Сдавай вещи и получай свое барахло! – приказал конвойный, подталкивая Сергея вперед.
– Меня куда-то переводят? – взволнованно спросил Волошин.
– А я почем знаю? – безразлично буркнул охранник. – Приказано доставить тебя к помощнику начальника. А что потом с тобой будет, мне неизвестно!
– Бери свои манатки и расписывайся! – приказал кладовщик, быстро протянув Сергею потертый дерматиновый кошелек и дешевые китайские часы.
– Вы что-то перепутали, это не мои вещи, – растерянно проговорил Волошин.
– Я никогда ничего не путаю, – медленно, чеканя каждое слово, ответил кладовщик и пристально посмотрел ему в глаза. – А если у тебя что-то не то с головой, я быстро доложу об этом начальству. Может, есть необходимость в проведении дополнительной психиатрической экспертизы. Подпись твоя?
– Моя, – обреченно ответил Сергей, сгребая предложенные ему обновки.
Пройдя несколько постов, он оказался возле знакомой двери помощника начальника СИЗО.
– Заходи! – приказал конвоир, подталкивая его к двери.
Немного волнуясь, Волошин неуверенно переступил порог.
Встав из-за стола, владелец кабинета подошел к Сергею, ехидно всматриваясь в его глаза. Невысокого роста, худощавый, он совершенно не был похож на своих подчиненных.
– Подследственный Волошин Сергей Федорович по вашему приказанию доставлен! – отрапортовал конвойный.
– Подождите за дверью, – ответил помощник начальника, продолжая рассматривать Сергея. От него противно пахло чесноком и водкой. – Ну-с! А вы, оказывается, серьезный человек!
Не понимая, о чем речь, Волошин сдержанно промолчал.
– Смею доложить, – продолжил хозяин кабинета и смачно икнул, – что благодаря нашей работе, работе правоохранительных органов, судом вынесено постановление о недоказанности вашего обвинения. Исходя из вышесказанного, мера пресечения в виде вашего содержания под стражей отменена. Около часа назад ваш адвокат передал мне данное постановление суда.
Не веря собственным ушам, Волошин удивленно поднял брови.
– И что мне теперь делать? – еле выговаривая слова, поинтересовался он.
– Дайте подписку о невыезде, которую я передам следователю, и можете быть свободны.
Быстро написав расписку, Сергей нетерпеливо встал из-за стола.
– Я могу идти?
– Да, конечно, – довольно вежливо ответил хозяин кабинета, – я только выпишу вам пропуск.
Дрожащей рукой Сергей взял пропуск и, глядя куда-то вдаль, тихо, отрешенно прошептал:
– Прощайте.
– Прощайте, – донеслось вдогонку. – Конвойный проведет вас до проходной.
Выйдя из кабинета, Сергей наскочил на конвоира.
– Ну? – грозно протянул тот, вопросительно глядя на него.
– Меня отпустили, вот пропуск!
Наморщив свой толстый мясистый лоб, конвойный старательно пытался осмыслить происходящее.
– Отпустили? – переспросил он, переведя на Сергея удивленный взгляд. Затем взял пропуск, внимательно вчитываясь в его строки. – Тогда пошли!
Выйдя во двор, Волошин резко остановился и, прищурив глаза, посмотрел на небо. Низкое и тяжелое, с темными свинцовыми тучами, оно угрожающе нависло над землей. Чувствовалось приближение грозы.
Слушая команды провожатого, он торопливо шел в указанном направлении. Несколько раз обогнув старинное здание СИЗО, оказался возле широких зеленых ворот.
– Идем за мной! – скомандовал охранник, поднимаясь на ступеньки небольшого КПП, расположенного справа от ворот.
Боясь отстать хотя бы на шаг, Сергей поспешил следом. Подтолкнув его вперед, конвойный резко остановился у двери.
За огромным зарешеченным окном сидел краснощекий тучный охранник. Показав документы, Волошин предъявил пропуск и расписался в журнале. Нервно подергивая вертушку, он нетерпеливо смотрел на дверь. Что-то дописав, охранник окинул его безразличным взглядом и неторопливо нажал кнопку. Вертушка ожила, дверной замок громко лязгнул, и уже через секунду Сергей покинул пределы ненавистного СИЗО. В следующее мгновение он оказался на маленьком открытом крыльце, выходящем в уютный тенистый двор. Прямо перед ним виднелись невысокие пятиэтажные «хрущевки». Непривычно громко слышался шум машин. Глубоко вздохнув, Волошин торопливо спустился вниз.
Свобода свалилась на него так быстро и неожиданно, что поначалу он решил, будто это сон. И только когда прохладная грозовая капля упала на его лицо, он начал медленно приходить в себя.
Дождь становился все сильнее. Прогибаясь под ветром, зашелестели зеленые верхушки деревьев. Укрывшись в гнездах, замолчали испуганные птицы. Разрывая небо, вспыхнула яркая серебристая молния. Через несколько секунд послышались оглушительные раскаты грома. Воздух наполнился свежим ароматом цветущих душистых трав.
Как завороженный, не шевелясь, Сергей одиноко сидел на скамейке. Подняв голову, он с упоением закрыл глаза, подставляя лицо чистым дождевым каплям. Детская, счастливая улыбка не сходила с его лица. Он радовался каждому удару грома, каждому порыву ветра, каждой капле дождя, падающей на него. Только сейчас он смог ощутить истинную цену простого человеческого счастья, имя которому – свобода.
И вдруг, вторя удару грома, раздался громкий, волнующий сердце голос:
– Сережа!!!
На ходу выпрыгнув из машины, к нему бежала Марина.
Мокрые волосы, бледное лицо, большие испуганные глаза. По лужам, не глядя под ноги, она бежала навстречу ему. Волошин встал, сделал несколько шагов и замер на месте. Снова грянул гром. Задрожала земля. Задрожало полное радостного трепета тело. Не шевелясь, он пристально смотрел на любимую женщину.
– Сережа! – повторила она и остановилась.
Испуганным взглядом Марина взволнованно смотрела на него. Нервно шевеля губами, хотела что-то сказать, но не смогла.
– Господи, что они с тобой сделали?! – наконец выдавила она и нежно дотронулась до его лица.
По щекам девушки потекли слезы.
– Марина! – тяжело вздохнув, протянул Волошин и крепко прижал ее к себе. Закрыв глаза, с силой обнял ее за плечи.
Из сладостного состояния нирваны их вывел чей-то настойчивый и громкий кашель. Открыв глаза, Сергей увидел своего шофера. Нахмурив брови, Ростик сосредоточенно смотрел на них.
– Шеф, – начал он и неожиданно замолчал. Внешность начальника произвела на него довольно шокирующее впечатление. – Вы, это… Домой надо. А то вы с Мариной Леонидовной совсем мокрые.
– Да-да, – повторила Марина и крепко взяла Волошина за руку. – Сереженька, идем в машину! Юра сказал, чтобы мы сразу ехали домой.
– Вы его сегодня видели? – наконец придя в себя, поинтересовался он.
– Конечно! – самодовольно ухмыльнулся Ростик. – Мы с ним уже и в суде, и здесь успели побывать. Он хотел вместе с нами поехать вас встречать, но его срочно вызвали на работу. Служба! Юрий Антонович сказал, что позже сам вам перезвонит.
– А как у него дела? Скажите, что-то уже известно? – подойдя к машине, спросил Волошин.
– Насколько я знаю, пока немногое. Но, уезжая, Кобрин сказал, что он на правильном пути, – ответил Ростик, быстро нажав на кнопку сигнализации.
– Главное, что он смог доказать, что ты непричастен к убийству Ермакова! – воскликнула Марина и впервые за это время улыбнулась.
Сергей ухватился за дверцу «лексуса» и машинально оглянулся назад. Прямо за ним, разрисовав небо, переливалась огромная разноцветная радуга.
Тяжело вздохнув, он незаметно обронил чужой кошелек и сел в машину.
Устроившись на переднем сиденье автомобиля, Волошин быстро открыл окно. Страшный, зловонный запах камеры настойчиво преследовал и раздражал. Опустив зеркало, висящее над ним, Сергей внимательно посмотрел на свое лицо.
– Ничего, Сергей Федорович! – уловил его взгляд Ростик. – Часок релакса в сауне, хороший ужин, небольшой тюнинг, – и вы снова в нормальном виде!
При воспоминании об ужине Волошин непроизвольно сглотнул слюну и нервно закашлял.
– А как Димка? Как его здоровье? – отгоняя навязчивые мысли, поинтересовался он.
– Да пока не очень хорошо. Готовят к операции, – выехав на Дегтяревскую, ответил Ростик.
– А как Лена? Как похороны прошли? – не унимался Волошин, жаждущий знать все, от чего зависела жизнь друзей.
– Шеф, это было ужасное зрелище. Но Лена молодец, держалась хорошо. Все время возле детишек стояла, ни единой слезинки не проронила. Только когда свекровь внуков увела, упала на могилку, руками обняла и так дико закричала, что мороз по спине пошел. Таки любила она мужа, любила!
– Я тоже была на похоронах, – тихо добавила Марина и смущенно опустила глаза. – Вместе со Светой, женой Кобрина, ездила.
Волошин обернулся назад и удивленно посмотрел на девушку.
– И ты не боялась? Зная, что меня подозревают в убийстве, многие могли на тебя косо смотреть.
– Я пошла туда, потому что на похороны Валеры должен был прийти ты. Поверь, Сережа, ни мне, ни тебе нечего бояться. И это знаю не только я. Твои друзья от тебя не отвернулись!
Сергей снова посмотрел в окно. По его щекам потекли жаркие, стыдливые мужские слезы. Глядя в никуда, он отчаянно корил себя за былые сомнения. И только когда машина плавно остановилась возле его дома, виновато посмотрел на Ростика.
– Спасибо вам, ребята!
– Шеф, не вопрос. Мы своих в беде не оставляем! – самодовольно ухмыльнулся парень.
Дружной компанией они зашли в лифт и поднялись на пятнадцатый этаж.
– У вас есть ключи? – поинтересовался Ростик, остановившись возле знакомой квартиры.
– Нет, они на работе, в портфеле остались, – весело засмеялся Волошин.
Вытащив из кармана запасную связку ключей, Ростик протянул их своему хозяину.
– Открывайте!
Отгоняя переполнявшие его эмоции, Сергей взял ключи и уверенным движением открыл дверь.
Шагнув через порог, тяжело вздохнул и остановился. Почему-то не было ни радости, ни облегчения. Что-то огромное, тяжелое, страшное сжимало не только сердце, но и все тело. Несмотря на освобождение, все было еще не так, как должно быть. Не было определенности, не было понимания того, что с ними произошло. Волошин подсознательно чувствовал: каждую минуту, каждую секунду над ними невидимой тенью нависает опасность. Тяжело вздохнув, он зашел в квартиру. Пройдясь по комнатам, он как вкопанный остановился в кухне. На столе, накрытая тонким льняным полотенцем, лежала целая гора пирожков с румяной, золотистой корочкой.
– Боже, как пахнет! – протянул он и закрыл глаза.
– Ешь, Сереженька, это я тебе напекла! С капустой, как ты любишь! – послышался ласковый голос Марины.
Волошин резко обернулся и посмотрел на девушку.
– Спасибо, дорогая, я сейчас приду. А ты возьми пока из бара что-нибудь хорошее и принеси в кухню.
Запустив сауну, Сергей зашел в ванную, быстро переоделся и, не глядя на себя в зеркало, старательно, раз десять умылся.
Когда он вернулся, стол был накрыт красивой белоснежной скатертью.
– Давайте, друзья, сначала помянем Валерку, – предложил Сергей и тяжело вздохнул. Стоя возле стола, быстро налил в рюмки виски и тихо прошептал: – Пусть земля ему будет пухом!
Выпив, взял пирожок, затем второй и, торопливо жуя, жадно проглотил.
Глядя на то, как он ест, Марина прикусила губу и отвернулась к окну. Смотреть на это было невозможно.
– Ну что же, – проговорил Сергей и снова наполнил рюмки. – За усопшего вроде по одной не полагается. Давайте по второй. Выпьем за Валерку, поблагодарим его за то, что он с нами был, попросим прощения за то, что не уберегли.
Выпив вторую рюмку, Волошин снова взял пирожок, посмотрел на Марину и ласково улыбнулся:
– Замечательные пирожки! До утра не останется ни одного! А пока я иду в душ.
Затем перевел взгляд на Ростика и добавил:
– А ты, дружище, можешь ехать домой. Тебе тоже надо отдохнуть. Но смотри, особо не расслабляйся. В любой момент я могу вызвать тебя из дома. Уверен, это еще не конец.
Попрощавшись с Ростиком, Сергей не спеша вышел из кухни.
Глава 30
Облокотившись на подоконник, Марина задумчиво смотрела в окно. Но ни красота киевских улиц, ни нежная голубизна неба в этот момент ее не интересовали. Сейчас она думала о Сергее.
Встречи с ним она ждала всю жизнь. Долгие годы, полные слез и страшного, холодного одиночества. Она выплакала его в своих молитвах. Вымолила и выстрадала. Встретив, поняла, что это Он. Тот, о котором она мечтала, тот, которого видела во сне. Три дня, проведенные вместе, перевернули всю ее жизнь. Рядом с ним она чувствовала себя счастливой, рядом с ним ей было просто хорошо. За встречей пришла разлука. Страшная, коварная, тягостная. Вечность, полная мучительной борьбы добра со злом, в которой вера превозмогала разочарование, надежда побеждала отчаяние, любовь уничтожала страх.
И вот Сергей на свободе. Казалось бы, счастье должно переполнять ее сердце. Но это было не так. Радость быстро сменилась болью, переживанием за любимого человека. Измученный и исхудавший, он был совершенно не похож на себя. Усталый вид, тяжелая походка, потухшие глаза. Глядя на него, Марина еле сдерживала себя, чтобы не закричать.
Кто и за что затеял эту страшную игру? Кто и за что хочет стереть его с лица земли? Кто и за что, манипулируя ею, помог упрятать его в тюрьму?
От этой мысли по телу девушки пробежала дрожь.
Она совершенно не знала, как поступить дальше.
Вначале, узнав об освобождении Сергея, она очень обрадовалась. Смеялась, плакала, ликовала, как ребенок! Затем испугалась. Что она ему скажет? От этой мысли девушка медленно сходила с ума. Потом решила, что должна быть перед ним честна. Первым делом она расскажет ему правду о том страшном, непонятном телефонном звонке, расскажет все, как было. Он мудрый, он должен ее понять. А впрочем… Понять это было невозможно.
Несмотря на доверие друзей и оправдательный вердикт знаменитого полиграфолога, Марина не находила себе места. Думая об одном и том же, она все время пыталась понять, что же произошло? И хотя, помимо ее обвинений, против Сергея было еще много улик, больше всего за беды, выпавшие на его долю, девушка винила себя.
Подумав, Марина решила уйти.
– Да ты точно сошла с ума! – закричал тогда Кобрин. – Уйти она решила! А кому от этого станет легче?! Тебе? Ему? Ведь в том, что произошло, твоей вины абсолютно нет. И мы все это хорошо знаем. Тебя использовали и грубо подставили. А пока мы не найдем ответ на вопрос, кто это сделал и как, Волошину об этом говорить нельзя! Ему и без того сейчас хреново. Не надо ему об этом пока сообщать, придет время, и он все узнает. А сейчас собирайся и езжай к нему. Поверь, Маринка, ты ему очень нужна!
Тяжело вздохнув, девушка закрыла окно.
Остановившись посреди кухни, она озабоченно насупила брови.
Она должна, она обязана показать, как она его ждала! Пусть этот вечер станет для него настоящим праздником. Незабываемым романтическим ужином для двоих. Все продумав, она быстро и красиво разложила приготовленные салаты, нарезала свинину, запеченную по маминому рецепту, украсила зеленью блюдо с морепродуктами и отправила в духовку гуся.
Закончив приготовление закусок, Марина, не теряя времени, занялась сервировкой стола. Этот процесс был похож на маленькую восточную церемонию. Спокойно, без суеты, на невысокий журнальный столик, покрытый тонкой белоснежной скатертью, девушка выставила красивые, аппетитные блюда, тарелки и приборы. В центре стола водрузила маленький букетик белых орхидей.
Облегченно вздохнув, девушка устало опустилась на диван.
Солнце клонилось к закату. День близился к концу. Тихо, почти бесшумно, работали кондиционеры. Играла нежная, завораживающая музыка. На камине мерцали огоньки свечей, стоявших в высоких золотистых подсвечниках. Откинувшись на подушки, Марина задумчиво сидела на диване. Время тянулось томительно медленно.
Неожиданно зазвонил телефон. Девушка быстро взяла трубку. На дисплее высветилось «Кобрин».
– Да, Юра!
– Мариш, привет! Как там Серега? – сдержанно поинтересовался он.
– Юр, он еще в ванной. Пока ничего не могу сказать. Но вид у него… – пытаясь подобрать слова, Марина немного помолчала, затем тихо добавила: – Вид у него ужасный.
– Все, девчонка! Прекрати! Скоро все будет позади, – задумчиво протянул Юрка.
Марина насторожилась.
– Юр, разве уже что-то известно? – радостно воскликнула она.
– Пока я ничего не могу сообщить. Но я очень близок к ответу на наши вопросы.
– Пожалуйста, не говори загадками, – взволнованно попросила Марина.
– Могу и без загадок, – ответил Кобрин и ухмыльнулся. – Скажи, ты знаешь старушку по имени Татьяна Федоровна?
– Татьяна Федоровна? – задумчиво переспросила девушка. Ни в окружении Эдика, ни у нее на работе старушек не было. Да и со слов Волошина такого имени она не припоминала. – Да нет, вроде не знаю.
– Ну ты даешь! – взвился Кобрин и резко добавил: – Это же соседка твоя!
– Татьяна Федоровна?! Баба Таня? – почти нараспев протянула Марина и удивленно округлила глаза. Причем здесь эта бабулька, соседка по двору? Конечно, характер у нее не подарок, но какое она имеет отношение к убийству Ермакова? – Ну, знаю! Но причем тут она?! Старушка, божий одуванчик!
– Да я еще и сам не знаю причем, Маринка! Мне надо поработать. Но твоя старушка мне очень помогла!
Девушка задумчиво пожала плечами.
– Как скажешь, – протянула Марина и замолчала.
– Ну ладно, пока! Когда Серега сможет, пусть перезвонит, – сурово сказал Кобрин и быстро отсоединился.
Наконец послышался скрип дверей, и на пороге комнаты появился Сергей. Не отрывая глаз, он смотрел на Марину.
– С легким паром, Сережа! – радостно воскликнула она и встала с дивана.
– Спасибо! – протянул он и нежно улыбнулся.
После двух часов, посвященных своему, как выразился Ростик, тюнингу, Волошин заметно изменился. Свежий, идеально выбритый, благоухающий, в тонких голубых джинсах и белой футболке, он снова стал похож на себя. Только потемневшие синяки под маленькими, ввалившимися глазами и припухшая щека напоминали о прошедших днях.
– Ты как? Все хорошо? Садись поскорее за стол! А я пока солянку подогрею! – засуетилась девушка и выбежала на кухню.
Кивнув головой, Волошин посмотрел на стол. Все было настолько красиво, торжественно и непривычно, что он невольно зажмурился.
– Звонил Кобрин. Сказал, чтобы ты с ним связался! – заскочив в комнату, бросила Марина и снова скрылась за дверью.
Поставив на плиту кастрюлю, она поспешила назад. Подошла к двери и замерла на месте.
Сидя за столом, Сергей сосредоточенно смотрел на блюдо, стоящее возле него. Затем быстро рукой подхватил самый большой кусок семги, лежащий в центре тарелки, и отправил его в рот. Тем же путем ушли несколько кусков свинины и помидор. Торопливо жуя, он не мог оторваться от еды. Слегка насытившись, он попытался придать блюдам первозданный вид и только потом облегченно вздохнул.
Тихо, на цыпочках, девушка вернулась на кухню. Смахнув слезу, выключила плиту.
– Приготовься, я несу солянку! – наигранно весело выкрикнула она и загремела тарелками.
– Я готоф! – глухо, с набитым ртом, пробубнил Волошин.
Торжественно держа на подносе тарелки с благоухающей солянкой, Марина вошла в комнату.
Расставив тарелки, Марина села напротив Сергея, пристально вглядываясь в его глаза.
– Принести коньяк или водку? – суетливо спросила она.
– А ты что хочешь? Может, вино или шампанское? – взяв инициативу в свои руки, предложил Волошин.
– Шампанское пить рано. Давай немного коньяку.
– Как скажешь, Маринка! Принеси, пожалуйста, французский коньяк, – вежливо попросил Волошин. – А я пока Кобрину перезвоню. Только дай мне свой телефон. А то мои как вещдоки забрали!
– Конечно! – воскликнула девушка, протягивая изящный телефон.
Улыбнувшись, Волошин взял трубку и вышел в кабинет.
Через несколько минут он вернулся назад. Счастливая беззаботная улыбка снова сошла с его лица.
– Ну, что там нового? – пытливо вглядываясь в его глаза, спросила Марина.
– Да ничего. Пока ничего, – задумчиво прищурившись, протянул он и тихо добавил: – Но, по-моему, он что-то уже знает. Знает и не говорит.
Подперев голову рукой, Марина сосредоточенно молчала.
– Сказал, что Димку готовят к операции. Сказал, что плохи его дела, – продолжил он и задумчиво посмотрел в окно. – Завтра я первым делом поеду к нему в больницу.
– Хорошо, Сереженька! – кивнув головой, согласилась девушка. – А пока садись к столу!
Сергей послушно уселся за стол и, налив в бокалы коньяк, сказал:
– Давай, Маришка, выпьем за справедливость. За торжество справедливости.
Быстро и совсем не интеллигентно Волошин выпил коньяк, немного ухнул и взялся за еду. Казалось, он был готов съесть все это в один присест. Немного стесняясь, старался сдерживать себя, но это получалось плохо. Безудержный аппетит, с которым он поглощал еду, предательски выдавал в нем очень голодного человека. И только когда Марина подала гуся, запеченного с яблоками, Сергей удовлетворенно откинулся на спинку кресла.
– Мариш, спасибо, я больше не могу, – протянул он, – кажется, я сейчас лопну!
Быстро и без суеты девушка убрала со стола.
Когда Марина вернулась в комнату, за окном было уже совсем темно. Облокотившись на подушки, Волошин смотрел телевизор. Увидев Марину, быстро выключил его и внимательно взглянул на девушку. На его лице снова засветилась нежная, счастливая улыбка.
– Спасибо, девочка моя! – чуть слышно прошептал он и взял ее за руку. Притянув, посадил на диван.
Читать бесплатно другие книги:
