Закон королевского бутерброда Сивинских Александр

– Какой Роб?

– Роб Вилкинсон, король Гаронды. Я ночевал позавчера у него.

– Ты спал в резиденции короля Роба?!

Невозмутимый английский джентльмен Янни был так потрясён, что машинально выбросил в урну почти полную бутылку пива.

– Это невозможно! Я провожу свой отпуск на Антигуа уже пять лет подряд! Я знаю многих, и многие известные люди на острове хорошо знают меня, но я ни разу не был у Гарднеров дома… А ты за неделю, нет, всего за три дня уже познакомился и с королём Гаронды!

– Я сейчас иду к Робу. Хочешь, пойдём со мной? Он будет рад угостить печеньем Машку…

Прелестница блеснула в Глеба из-под панамы лукавым глазом, а папа Янни почти бросился ему на шею.

– Конечно же, идём!

Всё получилось, как Глеб Никитин и предполагал. Обменявшись взглядами с королём, они, по обоюдному молчаливому согласию, отставили пока в сторону свои серьезные разговоры. Роб с удовольствием принялся баловать счастливую Машку.

Английский папаша со священным трепетом и в полнейшем молчании ходил по комнатам и рассматривал королевские картины.

Глеб украдкой посмотрел на Роба. Старик за день очень устал, это Глеб увидел сразу же, как только перед ними открылась дверь дома.

– Скажите, сэр, это случайно не вы автор комических рисунков в «Таймс»? Кажется, в еженедельной колонке Джона Невилла?

Хорошая похвала и монарху приятна. Роб расцвёл.

– Да, меня просили комментировать материалы Джона. А что, вам понравились мои рисунки?

Будучи примерным подданным, Янни поклонился и этому королю.

– Моя жена и я – мы в восторге!

– Видели бы вы мои комиксы в американских журналах в шестидесятые годы…!

Сгоряча Янни чуть было не согласился, что с младых ногтей знаком со всем творчеством короля Роба.

Они вдвоём переходили от одной картины к другой, обсуждали перспективу, нюансы зелёного цвета, вопросы сохранения нежных акварелей в условиях тропического климата…

Глеб рассеянно смотрел через окно в сад.

На веранде почти русская Машка украдкой баловалась с Алискиным. Очевидно, собачке нравился спокойный голос девочки и её несуетливые движения.

Терпеливо объясняя непонятливому собеседнику правила игры, Машка увлечённо двигала по крупной плитке блестящего пола три половинки кокосового ореха.

– Не подглядывай! Ну, пожалуйста…!

Незаметно для Алискина она старалась прятать куски прессованного тростникового сахара под одну из ореховых скорлуп.

– А теперь отгадывай! Положи лапку туда, где сахар! Лапку, лапку давай, не кусай угощение сразу! Покажи мне, где спрятан кусочек.… Ну, вот, опять ты отгадал! Это нечестно!

Алискин тоже огорчался, что у него никак не получается быстро достать и скушать угаданный сахар. Он пытался поддевать нужную скорлупу и лапой, и мокрой от слюны мордой, и даже ложился рядом с ней на пол в надежде, что сможет своим взволнованным дыханием перевернуть укрытие своего лакомства. Но получалось только скользить когтями и клыками по звонким керамическим плитам.

«Да, пёс, я тебя понимаю… Просто, но невозможно!».

С притворным огорчением девочка вынимала из-под кокосового укрытия очередной коричневый кусочек и протягивала его на ладони собаке.

Приложив палец к губам, Глеб знаками позвал Роба и Янни к себе. Показал им пальцем на Машку.

– Ну, как?

– Он всегда отгадывает!

Почти английская маленькая леди очаровательно изобразила обиду. Папа Янни поспешил ей на выручку.

– Кто правильно ищет, тот всегда находит, даже если… спрятано неправильно. Как этот сахар в скорлупе.

В голове Глеба внезапно вспыхнуло.

– Роб! Смотри! На что это похоже?!

Он кричал с таким торжеством, что старенький король даже растерялся.

– На что? Кто на что похож?

Не переставая орать, Глеб протягивал руку к кокосовым половинкам и кускам сахара, вокруг которых суетился Алискин.

– Вот! Это, по-твоему, что?!

Он приподнял одну скорлупу и гулко шлёпнул её на пол.

– А это что?!

Глеб снова сунул кусок сахара под лохматый коричневый куполок.

– Это же всё так просто! Но достать оттуда пока ничего невозможно! Башни! Мельницы! Понимаешь, старые, заброшенные сахарные мельницы?! Именно там и прячут Валерку!

Король Роб как-то неловко опустился в кресло.

– Действительно, в развалинах никто его и не искал…

«В бой!».

Глеб ликовал. Желание действовать переполняло его, но…

Сначала нужно было отыскать достойную причину и вежливо выпроводить из штабной резиденции славное англо-русское семейство.

– Слушай, Янни, ты не обращай на нас особого внимания! Просто мы с Робом любим отгадывать на спор сложные загадки. Сегодня я первый отгадал, поэтому так и радовался.

– А в чём заключается ваше пари?

«Конечно, лгать нехорошо…».

– Мы играем на приседания.

Глеб взглянул на усталого короля в кресле и понял, что переборщил.

– И ещё на кукареканье. Кто из нас проиграл, тот лезет под стол и кукарекает. Хочешь, прямо сейчас Роб будет здесь кукарекать, громко, по-настоящему?

– Нет! Что ты! Потом… Я не хочу. Нет.

Янни засмущался.

– Когда ты успел с королём чего-то полюбить?

– Он очень скучает в последнее время, а я с детства был такой затейник… Вы уже уходите? Я вас провожу, не беспокойся. Завтра встретимся, ладно? Давай, где-нибудь после обеда, а? Ма-ашка! Пока! До завтра! Всё, всё, детишкам пора спать! Спят уже усталые игрушки, книжки спят…

– Приятно было встретиться! – Капитан Глеб закончил тарахтеть, широко улыбнулся, торопливо помахал через забор чрезвычайно озадаченному Янни и бегом возвратился в дом.

– Едем?!

Король Роб отрицательно покачал головой.

– Остынь.

– Что такое, думаешь, я не прав?

– Но это же невозможно! В такую жару там ни один нормальный человек полдня даже не выдержит! На этих раскаленных камнях!

– Нормальный. Это не про Валерку…

– Тогда успокойся, ты здорово придумал. Это может быть спасительной правдой. Завтра мы подробно осмотрим все башни.

– Но почему?! Ведь может быть поздно!

– Поздно уже сейчас. Не горячись, Глеб, я тебя прекрасно понимаю.… Чтобы не испортить твою классную идею, нам нужен подробный план. Поэтому предлагаю…

Король прошаркал в свою спальню, погремел там дверцами застеклённых шкафов и вынес в гостиную большой бумажный рулон.

– Это точная карта нашего острова. Но спешить всё-таки не будем. Ты мне сегодня не помощник, – король жестом успокоил ринувшегося было протестовать Глеба. – Поэтому я отправляю тебя как следует выспаться. Да, да, завтра будет много работы и мне нужен сильный, очень сильный человек рядом. Я же сейчас вспомню расположение всех оставшихся сахарных мельниц, нанесу их на карту и составлю наш завтрашний маршрут. Всё нужно сделать тщательно и, как ты сам понимаешь, быстро. Всё, убирайся.… Спят утомлённые книжки и что ещё там у тебя спит?

Уже не обращая никакого внимания на капитана Глеба, король Роб начал разворачивать рулон и пристраивать карту на обеденном столе.

– Да, ещё… Я просил Джой съездить по моим делам в северную гавань. Думаю, она вернётся поздно. Не беспокой её сегодня, пожалуйста.… И сам по этому поводу не беспокойся. Отдыхай.

Последние косые лучи солнца освещали крутую дорогу. Не особенно торопясь, Глеб Никитин пешком поднимался по серому асфальту к себе на холм. Ясно было, что сегодня он вряд ли быстро уснёт. Нужно было обязательно отвлечься.

…Электрические столбы казались ему сделанными прямо на месте, из взрослых пальм, которым согласно технике безопасности просто обрубили роскошные верхушки. Юные же пальмочки, росшие поодаль, своей кудрявой листвой на сочно-зелёных стволах очень походили на российские городские топольки.

Глеб шёл, считая и разглядывая маленьких белых хохлатых цапель на проволочном заборе, их жёлтые клювы и розовые лапки; несколько раз передразнил, мемекая, тощую козу в сухом придорожном овраге; сорвал с куста крупный белый цветок, потом повертел его в руках, не решаясь никуда выбросить….

Его тень встала перед ним, рельефно упав на крутой асфальт поворота. Капитан Глеб посчитал возможным немного поэкспериментировать с личной тропической тенью. Сначала, подбоченясь обеими руками, он сделал из себя родную букву «Ф», затем полюбовался, как выглядят по отдельности в свете солнечных лучей его бицепсы. Это ему тоже понравилось. Потом как-то само собой правая рука поднялась, растопырились пальцы. Получился замечательный сеятель, совсем как на очень известном классическом агитплакате.

То, что большое количество здешних жилищ круглые сутки остаётся незапертым, имело для Глеба определённые пикантные преимущества. Например, он уже почти привык, что в любое время дня и ночи на собственном пороге его могли встречать неожиданные люди.

…В гостиной горела низкая настольная лампа. Толстяк ловко приподнялся навстречу ему со скрипучего пальмового стула.

– Извините, никто не мог сказать мне точно, где вы, … вот, пришлось ждать вас здесь. Извините…

– Всё в порядке, Джонни, я действительно немного задержался. Что-то важное?

Не совсем молодой толстячок не успел ответить, капитан Глеб перебил его.

– Выпьете? Ром, джин?

– Нет, нет, что вы! Мне вредно к вечеру…

Глеб пожал плечами, прошагал босиком по прохладным, особенно после жары городского асфальта, каменным плитам пола на кухню и достал из холодильника высокую пачку апельсинового сока.

– Как самочувствие госпожи Фриды?

Пока из гостиной доносилось какое-то неразборчивое бормотание, Глеб стремительно и бесшумно шагнул во вторую комнату, потом в дальний, тёмный и изогнутый, конец коридора. Похоже, что кроме него и толстого адвоката, в доме действительно больше никого не было.

– Что? Немного приболела? Ай-я-яй! Это она явно переутомилась. Или расстроилась отчего-то. Рекомендуйте ей отдохнуть. Да, да! Поверьте, в таких обстоятельствах женщинам непременно нужно отдыхать.… А вы что же?

Глеб с размаху прыгнул на мягкий диван и поджал под себя босые пыльные ноги.

Сидеть напротив нежданного посетителя было удобно, тем более что лампа светила тому почти прямо в глаза.

– А вы, как я понимаю, трудитесь даже во внеурочное время? Ведь я даже не смею надеяться, что ваш визит носит частный характер, правильно?

Юриста смутить невозможно. Особенно если он в очках.

– Да, вы правы. Я здесь с деловым предложением.

– Ого! – Отпивая небольшими глотками ледяной сок, Глеб Никитин всё равно продолжал насмешливо смотреть на Джонни поверх стакана. – Если бы я знал о том, как мощно в здешних краях развит бизнес и как предприимчивы местные люди.… Говори, приятель. Я слушаю.

Джонни, немного важничая, достал из нагрудного кармана голубенькую салфеточку и, подслеповато щурясь, тщательно протёр ей свои сильные очки.

– Если вы согласитесь сегодня уехать с нашего острова, то получите много денег.

– Это просьба Фриды?

– Нет, это моё профессиональное и, во многом, личное мнение. Ваш отъезд убережёт мою клиентку Фриду Гарднер от многих неприятностей.

– Я чем-то мешаю госпоже Фриде?

– Вы мешаете мне.

Не зря толстяк носил такие пристальные линзы. Взгляд сквозь них получался у него действительно точным и пронзительным.

– Деньги заплачу вам я. Это мои личные средства. Но вы должны дать мне слово, что не будете больше искать здесь этого…, вашего русского уголовника и немедленно покинете Антигуа. Или же, если в ближайшие часы вам повезёт, и вы сможете его всё-таки обнаружить, то с острова вы уберётесь вдвоём! Это обязательное требование. Его не должно быть рядом с Фридой! Это не входит в мои планы.

На мягких подушках Глебу было очень уютно, а вот юристу Джонни, чтобы выглядеть предельно серьёзным и убедительным, пришлось со стула встать и он расхаживал вдоль дивана, попискивая по каменным плитам пола толстыми каучуковыми подошвами сандалий.

– Я помогу вашему другу покинуть Антигуа нелегально и безо всяких хлопот, гарантирую.… Если он внезапно найдется. А вас я избавлю от пристального внимания нашей доблестной полиции.

– Сядь, приятель.

Джонни с детских лет не привык, чтобы кто-то, разговаривая с ним о деньгах, внезапно и сильно хлопал его по плечу. Поэтому мгновенно ослаб и не очень солидно плюхнулся на диван рядом с Глебом.

– Остынь. Ты не в суде, а я – не присяжный. Ответь-ка лучше на мой вопрос.

Фланелевая салфеточка, пухлые ручки Джонни и его стерильные очки опять соединились в суетливом порхании.

– В последнее время никакой высокий сильный европеец не делал крупных бытовых ремонтов в домах Фриды? Сантехнику лично там не менял? Может, красил что? Стены, забор? Копал в саду, а?

Юридический взгляд, брошенный на Глеба из-под очочков, был полон презрения.

– Твой Валери трудился у Фриды Гарднер по-другому, изо всех сил, но в несколько иной плоскости…

– Тьфу! Опять ты, Джонни, о своём, о сексуальном! Не об этих приятных делах я сейчас тебе толкую! И не о моём Валерке! Высокий немой европеец славянского типа не крутился вокруг госпожи Фриды в эти две-три недели?

– Немой? Нет. Немых у неё ещё не было. Гарантирую.

– Вот это славно, Джонни! Тогда, приятель, это действительно твой личный вопрос! Ты даже не представляешь, насколько это славно и как сильно ты поднял этим самым мне настроение! Молодец, адвокат!

И, хлопнув гостя так же сильно по другому плечу, Глеб Никитин протянул ему ладонь для прощального рукопожатия.

Но практический Джонни привык при окончании деловых разговоров иметь в своём портфеле не эмоции, а готовые результаты.

– А моё предложение? Вы даже не спросили, сколько денег я готов заплатить!?

– Как же люди любят нарываться на невежливые ответы…

Глеб вздохнул.

– Понимаешь, у некоторых русских людей есть одна странная привычка – они не продают и не покупают своих друзей. Тем же, кто предлагает за это деньги, мы обычно бьём морду. Показать как? Ну, если ты не желаешь, тогда конечно.… И ещё совет. Почти дружеский. Попей каких-нибудь травок полезных, кураги покушай, сходи к урологу, может и повезёт тебе с Фридой-то. И не погибнешь ты через неделю после вашего бракосочетания от укуса совершенно случайной, но очень ядовитой змеи…

Свою солидную, но так и нераскуренную, сигару юрист Джонни швырнул в толстый кактусовый куст у ворот бунгало и, скорее всего, он так и не услышал совсем не обидный, но очень громкий прощальный смех Глеба.

Потом стало тихо, хотя произошедшее по-прежнему забавляло.

Король просил его выспаться и капитан Глеб, с полнейшим почтением к словам монарха выключив лампу, растянулся на том же самом, уютном, диване.

….В конце концов, он всё-таки задремал, но через секунду опять резко вскочил. Прошлёпал босыми ногами по скользким керамическим плиткам к столу, поставил на подзарядку Валеркин телефон.

– Ветер, говоришь, кричит в джунглях…

Он кинул свою большую сумку на кровать, перегнулся, пошарил в боковом кармане и вытащил на простыни блокнот. Достал из него потрёпанный, но всё ещё нераспечатанный конверт.

Письмо третье

Обратный адрес: 334504, Крымская обл., Керчь-8, в/ч 8920. Ульянову Валерию.

Привет, Глеб!

Я теперь служу в Крыму. На заводе принимаем новый корабль. В конце года перегоним его в Севастополь, на испытания, стрельбы, а оттуда, летом, Южным Морским путём пойдем на Камчатку. Будет два захода, в Йемен и во Вьетнам.

Я теперь старшина 2 статьи, командир отделения корабельных электриков.

На заводе делаю потихоньку карабины для парусов «Балтики». Собираюсь идти вокруг света. Домой вернусь, переверну всё вверх тормашками! Оторвусь за три года!!! Сейчас по приказу я стану «годком».

Слушай, расскажи, как ты свое дело раскрутил?! Поделись опытом.

Я человек «конченный», мне деваться некуда, буду наверно «Балтику» подымать, да новую лодку доставать.

Есть куча планов и смелых идей. Предлагали на Камчатке остаться, там лодок «Navimor» закупили штук пятнадцать, а народу бывалого мало.

Пиши, не молчи, нам мореходам-парусникам не стоит терять друг друга.

18 августа 1991 г. Валерий

Антигуа. День шестой

Тень Глеба ещё не проснулась, когда в начале седьмого он, придерживая на боку свою походную сумку, стремительно сбежал по дороге вниз, к голубому зеркалу гавани.

Он опять рассчитывал быть первым, но и в очередной раз опоздал. Марисоль уже деловито распределяла по багажнику машины Роба многочисленные свёртки, бутыли с водой, верёвки.

– Привет.

Король качнул плечами.

– Она сама вчера разбудила меня своими звонками…

– Ты считаешь…?

– Хуже не будет. Она сегодня спокойна, это пригодится в горах.

Опоздал Джако.

Копытца отчаянно галопирующего ослика на секунду замолкли у входных ворот, а потом с новой силой задробили по светлой каменной дорожке, ведущей к дому. Похоже было на то, что Джако очень, очень спешил.

– Я знаю, где кричит злой дух! Я буду говорить ему, чтобы он не посылал на остров большой ветер!

Отталкиваясь от земли длинными ногами, обутыми в обрезки тяжёлых армейских сапог, Джако помог верному ослику оперативно развернуться и умчался, уже понапрасну не притормаживая у раскрытой ранее калитки.

«Безумству храбрых…».

Дорога была знакома. Полезное первое путешествие с таксистом Джексоном позволяло Глебу достаточно свободно ориентироваться в ущельях, деревеньках и пляжах острова Антигуа.

Молчаливо сосредоточенная Марисоль уверенно вела машину. Король Роб штурманил, по мере надобности расправляя и переворачивая сухопутную карту острова на коленях. Маршрут был составлен им прекрасно, крутиться по лесистым горам, пересекая собственные следы, им почти не приходилось.

Через тонированную полоску на стекле автомобиля легкие облака над холмами казались грозными тучами. Настроения это никому из их экипажа не добавляло.

– Я была вчера в полиции… – Марисоль не отрывала серьёзного взгляда от дороги. – Глупые люди. Сначала попросили меня нарисовать им эту букву. Потом долго смеялись над тем, что имя уважаемого господина Филатенко по-русски пишется именно так. Я половину дня ждала, пока в участке появится комиссар.… После нашего с ним разговора полицейские поехали на «Зенит», а меня с собой не взяли. Держи свой фотоаппарат…

К первой мельнице, расположенной в пятнадцати минутах езды от королевского дома, они поднимались, чувствуя общую растерянность и тревогу.

От дороги башню отделял один неширокий овраг, метров двести корявого леса и крутая каменистая насыпь. Глеб почему-то старался не дышать, вернее, не сопеть, когда спотыкался о корни. Они с Марисоль тактично делали больше коротких шагов, чтобы не сильно обгонять Роба. Король держался молодцом.

Остов мельницы был огромен. Только расположившись внутри сооружения, можно было понять, как это творение рук человеческих целые столетия выдерживало ураганные океанские ветры и тяжкую работу.

Марисоль, капитан Глеб и Роб, держась друг возле друга, обошли башню вокруг, сначала нетерпеливо пролезли сквозь все наваленные камни внутри, а потом, уже более педантично, просмотрели кусты и заросли на внешней стене мельницы.

В мощной каменной кладке ещё оставались остатки деревянных балок и металлические кольца крепления мельничных механизмов.

В жерло башни сверху в упор безжалостно светило недоброе солнце.

Вторая и третья мельницы были разрушены больше, видно было, что камни из их верхних ярусов тщательно кем-то выбирались и увозились прочь. Внутри было чисто, ровный утрамбованный пол отливал темнотой маслянистой земли…

В маленькой придорожной деревушке, домиков на двадцать, не больше, внимание Глеба привлекло кладбище. Марисоль вела машину медленно, наблюдая за разноцветными курицами, стремительно порхающими поперёк дороги, и у него была возможность подробно рассмотреть местный погост.

…Могилы теснились между домов на пятачке размером с баскетбольную площадку. Несколько высоких старых плит из светлого камня, одна блестящая, чёрная, новая. В центре кладбища, непонятно с какой целью были вкопаны два напольных вентилятора. Обыкновенные бытовые лопухи, синий и белый, наполовину высовывались из кудрявой травки. На белом пропеллере бликовала совсем не ржавая никелированная решетка.

– Останови.

Из открытого окна король махнул встречному грузовичку. Ничего спутникам не объясняя, он вышел из машины и о чём-то десять минут говорил с чёрным водителем.

– Поехали. Сейчас будет скользкий спуск, будь осторожней…

В тёмных прохладных местах дорогу часто перебегали мангусты, похожие своим суетливым топотком на несчастных российских ёжиков. И никакие это были не мужественные литературные герои, а мелкие, похожие то ли на пушистых крыс, то ли на тощих кошек, зверьки. Неторопливо и мирно шмыгали они перед машиной.

После шестой мельницы король предложил немного отдохнуть.

Марисоль заглушила мотор в пальмовой рощице, на самом берегу кривой, растянутой как бумеранг, бухты.

На багажнике появилась корзина с провизией. Придерживая бинокль, вольно трепыхавшийся у него на шее, король неторопливо принялся прохаживаться по песку. Нож в кожаных ножнах на широком поясе придавал Робу непривычно романтический вид.

Марисоль и капитан Глеб переглянулись. Девушка продолжала внимательно расставлять на салфетке пластиковые тарелочки и стаканы.

– Пиво?

– Давай.

Внезапно острый солнечный луч вонзился в глаза Глеба, отразившись от блестящего радиатора машины. Он резко обернулся. На противоположной лесистой стороне бухты, среди сплошного зелёного покрова сияло яркое световое пятнышко. Мигнуло, погасло, потом опять сверкнуло остро и неприятно.

– Роб, не оборачивайся.

Глеб Никитин говорил громко и чётко.

– Сейчас я не спеша подойду к тебе, а ты незаметно приготовь бинокль. Расстегни его, вытащи из чехла, поставь размер на семьдесят два. О'кей?

Небрежно жонглируя банкой пива, Глеб подошёл сзади к королю. Потянулся к биноклю, резко выхватил его из рук Роба и стремительно повернулся с уже приставленными к глазам окулярами. Непонятный лучик погас.

– Что-нибудь мясное у тебя там, Марисоль, есть? А горчицу ты взяла?

Глеб протянул бинокль королю Робу.

– Такой же оптической штучкой пользуются и ребята на том берегу. Им, похоже, очень интересно знать, что мы здесь сегодня кушаем…

«Всё…».

Король чёрным фломастером перечеркнул последнюю обозначенную точку на своей карте. Зашуршал, не очень аккуратно складывая её в пухлый квадрат.

Глеб ничего не ответил и они оба тягостно продолжали молчать, наблюдая за Марисоль, которая меланхолично рисовала прутиком какие-то узоры на мокром береговом песке неподалёку от машины.

– Не грусти… – Король Роб хлопнул Глеба по плечу. – Это была хорошая идея.

Капитан Глеб вяло отмахнулся.

Высокое полуденное солнце просвечивало голубое мелководье насквозь. Скромные волны размеренно накатывались на прибрежные камешки и шуршали, поспешно убегая с тёплого песка обратно в прохладный океан.

…Жарко и душно. Облака не появлялись над ними с самого утра, и поэтому солнце выглядело не каким-то конкретным круглым объектом, а злобно растеклось широким сияющим пятном на половину неба.

Глеб повернул голову.

От нижнего края жёлтого марева отделилась и загудела небольшая точка. Через несколько секунд стало ясно, что от океана в их сторону летит вертолёт.

– Это геликоптер с яхты «Легенда». Маркиз Марли.

Король уверенно приложил ладонь козырьком к глазам. Механический гул усиливался, Марисоль тоже заметила появление неожиданного гостя и вприпрыжку бежала от воды к машине.

Красный, наполовину прозрачный вертолётик завис над их поляной и тотчас же вдоль всего пустынного берега загрохотал усиленный электроникой голос.

– …«Додж», жёлтый, идёт к Голубиному пляжу! Я видел его весной на Сан-Мартине! А за ним какой-то чёрный придурок на осле скачет!

Стекло кабины удобно повернулось против солнца и стало видно, что в вертолёте всего только один человек. Совершено седой старикан-пилот приветственно помахал им рукой в перчатке.

– А у тебя есть хорошие новости, Робби?

Одной рукой придерживая шляпу, король другой сухонькой ладошкой отчаянно замахал по сторонам и вверх, признаваясь в своём поражении.

– Ты смотрел на другом берегу Голубиной бухты, в Карлиш-бей?

Было видно, что Роб вроде бы как не расслышал громовой голос с небес, но потом повернулся к Марисоль и Глебу, стоявшим неподалёку. И опять отчаянно засемафорил руками пилоту, что-то тому объясняя. Старики поняли друг друга быстро. Седой вертолётчик поднял в своей стеклянной будке большой палец вверх, и красно-прозрачная птичка мгновенно и уверенно свалилась вдоль полосы песка к ближнему холму. Шум мотора почти затих

Король Роб растерянно смотрел на своих друзей, не опуская разведённых рук.

– Простите меня, ребята… Я вспомнил, там же есть ещё мельница! Недалеко.… Но ведь она совсем старая!

Страницы: «« ... 89101112131415 »»

Читать бесплатно другие книги:

Настоящее учебно-методическое пособие посвящено одному из важнейших разделов современного менеджмент...
Настоящая монография рассматривает ряд проблем, связанных с выбором деловой карьеры и ее особенностя...
Первым делом по восшествии на престол Зафар Неджем спасает похищенную американскую наследницу. Но пр...
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Пете...
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Пете...
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Пете...