Зона отчуждения Орловская Вера

Надежда – не договор. Не доверяйся полностью, даже если позволяет на себя лечь

«Полярники» прибыли точно в назначенное время. Фред встретил их и, справившись у хозяина, препроводил в кабинет. Андерсен вышел навстречу гостям. Он без труда узнал в «Крузенштерне» и «Амундсене» русских генералов Перегуду и Удодова, пригласил к столу, поинтересовавшись, чего господа изволят.

Чаепитие началось с вопроса о господине Карове Илье Ивановиче, захваченном в Тотьме. Гости заверяли, что родина не держит на него зла и ждет возвращения своего героя.

Хозяин кабинета улыбнулся и сообщил:

– Первое, мы не захватывали его. Мы его спасли для общества. Второе – он лично попросил политического убежища в Голландии и получил разрешение. Так что оставим эту часть разговора и перейдем сразу к делу.

– Хотелось бы лично взглянуть на господина Карова, – настаивал «Крузенштерн».

– Господа, предлагаю перейти с псевдонимов на реальные имена, чтобы форма соответствовала содержанию. Вы согласны со мной, господин Перегуда, господин Удодов?

Русские генералы приняли предложение, и разговор был продолжен.

– Так вот, по поводу господина Карова… Вы можете обратиться в русское консульство. Возможно, Каров и согласится встретиться с вами. Я вам в этом деле не помощник. Не в моей компетенции.

Разыгрывая партию, Андерсен думал о переменчивости бытия и о русских генералах, нежданно свалившихся на шахматную доску во время его битвы с Флемингом. Итак, появились новые участники игры. Возможно, придется играть несколько партий одновременно, – такая трехмерная игра. Однако, чем больше степеней свободы, тем легче сохранить жизнь. План таков: первое, необходимо выяснить, чем владеют русские, и получить недостающие компоненты установки. Второе, никоим образом не отдавать Карова, так как он является частью сделки с Флемингом. Сейчас главное замутить что-то непонятное, а в мутной воде, как известно, щука дохнет – карась резвится.

– Итак, перейдем к делу. Вы утверждаете, что если то, что есть у вас, соединить с тем, что имеем мы, получится то, ради чего мы все здесь собрались? Я правильно понял?

– Именно так, – ответил Перегуда, а Савелий утвердительно кивнул головой.

– Тогда мы должны раскрыть карты, – заглядывая в глаза русским, начал зондирование игроков Андерсен. – Предлагаю следующее. Сейчас нам принесут два одинаковых лэптопа, и мы в них закачаем всю имеющуюся у нас и у вас информацию. Затем испытаем работу вашей и моей установки на каких-нибудь подопытных кроликах. Если все работает – забираем каждый свой экземпляр. Если установка нас разочарует, объединенную инфу уничтожаем, и дальше каждый сам по себе.

Русские переглянулись и одобрили план. Два серебристых ноутбука, помеченные наклейками, – один российского флага, а другой флагом объединенной Европы – поставили на стол и загрузили в них всю имеющуюся информацию.

– Господа, предлагаю вам выбрать для эксперимента реципиента.

– Давайте пригласим девочек легкого поведения, попользуем по назначению, затем просканируем, сотрем события с нашим участием и запишем в их мозги, что они пуританки. После отвезем в бордель и потребуем компенсацию за присланный «сухостой», – изложил свою идею Савелий.

– Интересная мысль. Вот что значит опыт, – улыбаясь, поддержал друга Константин. – Но я предлагаю пробить кого-то из матерых, чтобы с ужастиками. Погуляем у него в мозгу, а потом решим, чего ему втемяшить.

Не отвлекаясь от прямого взгляда на русских, Андерсен изрек:

– Полностью согласен. Сначала «матерый», а потом девочки. Если я вас правильно понял, господа, нам необходимо протестировать установку на подопытном. И не просто заглянуть в его мозг, а существенно изменить сознание?

– Да. Важно проследить его действия до нашего вмешательства и после. Только тогда можно быть уверенными, что установка функционирует нормально, – подтвердил Перегуда.

– Начинаем с вашей машинки, – предложил Андерсен.

– А кого выберем для проверки? – поинтересовался Перегуда.

– Заключенного. Причем, осужденного за особо тяжкие преступления. Например, массового убийцу. И если мы перепишем его в агнца, а затем проследим его дальнейшие действия – сомнения исчезнут.

– Мысль интересная, даже очень. Важно, где найти маньяка? – полюбопытствовал Савелий Удодов, наливая в чашку горячий чай.

– Это я беру на себя. Сейчас позвоню в нашу тюрьму! Правда, ее начальник не очень контачит со мной, – с нескрываемым сожалением ответил Андерсен.

– Если вы знаете, как добыть «лабораторную крысу», действуем, зачем время терять, – подбодрил Андерсена Перегуда, наливая и себе чашку чаю.

Андерсен нажал кнопку вызова секретаря. Вошедший Фред с подобострастием уставился на своего хозяина, иногда при этом с нескрываемой опаской косясь на русских.

– Свяжись с начальником тюрьмы и попроси доставить для дознания серба, осужденного вчера пожизненно за массовую расправу над албанцами. Понимаешь, о чем я?

– Так точно, – отрапортовал Фред.

Не прошло и минуты, как он вернулся, виновато улыбаясь.

– Босс, этот буквоед требует соблюдения всех формальностей и заявляет, что решит выдавать нам осужденного или нет в течение двух суток после поступления заявки.

Андерсен предполагал такой исход переговоров с тюремным начальством, поэтому сразу же набрал своего заказчика.

– Добрый день, сэр Флеминг. Нужна ваша помощь для решения важного вопроса по интересующему вас делу. Необходим звонок начальнику нашей тюрьмы.

– Добрый день, Андерсен. А я тут к чему?

Начальник службы безопасности трибунала подробно обрисовал ситуацию.

– И когда я увижу свой заказ? – спросил Флеминг.

– В течение суток, максимум двух, после завершения эксперимента вы все получите.

– Хорошо. Что конкретно сказать начальнику тюрьмы?

– Пусть привезет серба к нам в учреждение, и как можно быстрее.

– Хорошо. Я решу этот вопрос.

Закончив разговор, Андерсен почувствовал, что рубашка его совершенно мокрая. Вскоре раздался звонок внутренней связи, и Фред соединил босса с начальником тюрьмы.

Тот, не утруждая себя соблюдением правил приличия, наконец произнес:

– Куда доставить заключенного?

– В здание Международного суда.

– Ждите, – так же резко, как и начал, начальник тюрьмы прервал разговор.

– Все решено. Реципиент скоро будет здесь, – сказал Андерсен и присоединился к чаепитию.

Раскаяться в проступках не означает покаяться перед Господом

Через час в кабинет доставили сутулого мужчину лет сорока. Его руки и ноги были скованы одной цепью. На уставшем, не по годам сером лице выделялись ярко-голубые глаза. Охранник, сопровождавший заключенного, отрапортовав о доставке, отдал Андерсену сопроводительные документы и покинул кабинет.

Хозяин кабинета указал заключенному на стул, а материалы следствия передал русским. В них значилось, что Марич Николич обвинен Международным судом за массовое убийство мирных жителей и приговорен к пожизненному сроку. Однако ни в ходе следствия, ни во время суда своей вины не признал.

– Заключенный Николич, я вижу, что вы считаете себя невиновным? – спросил Андерсен.

– Воистину так, – ответил серб сипловатым, глухим голосом.

– Но вас же проверили на аппарате «Детектор лжи», и он подтвердил правоту выводов следователей? – напомнил хозяин кабинета.

– Позвольте воды… В горле пересохло, – попросил серб.

Савелий, улыбаясь, предложил чай. Цепь, сковывавшая запястья и ноги, не позволяла арестанту поднести напиток к лицу. Серб аккуратно взял чашку двумя руками, склонил голову к ногам и, сделав несколько глотков, продолжил:

– Правда – это то, что они считали правдой. А что есть правда? Это маска, скрывающая суть лжеца? Или истина ценою в жизнь героя?

– У каждого своя правда, но показания полиграфа явились истиной для судей, вынесших вам приговор, – возразил ему Андерсен, – так что их правда будет правдивей, чем ваша.

– Увы, каждый второй готов за свою правду порвать глотку каждому первому, готовому сделать то же. И получается, что правдивые войны кровожаднее религиозных, – с горечью промолвил серб.

– Так значит, вы по-прежнему утверждаете, что невиновны?

– Мне нет смысла что-либо утверждать. Я виновен лишь в том, что не сделал того, за что меня осудили. И если бы у меня сейчас появился шанс, я бы каждый день убивал по пять ублюдков, погубивших мою семью и семьи моих соотечественников.

– Гражданин Николич, я предлагаю пройти еще одну процедуру на новейшем аппарате, – предложил Андерсен.

– А у меня есть шанс отказаться?

– Ни малейшего. Но будет проще и вам и нам, если вы добровольно согласитесь на эксперимент.

– Я не против, – ответил заключенный и не без иронии добавил: – Лишь бы вам было хорошо.

Экспериментаторы, отключив сербу сознание, уложили его на диван, затем, задав критерии поиска по дате, вошли в его память. Увиденное даже бывалых вояк повергло в ужас…

Горело все, что могло гореть. Что не могло гореть – чадило. Сброшенные с опаленной церкви колокола разбиты о камни. На двери, снятой с храма и приваленной к стене у входа, распят священник. Его пустые глазницы взирают на тела убитых, валяющихся у его ног. Окровавленные трупы свидетельствуют о том, что палачи, наслаждаясь муками жертв, убивали их медленно. Тело ребенка приколото к груди матери рогатиной для скирдования сена. Кровь ребенка и женщины соединилась в одно маленькое русло, питая лужицу с роящимися зелеными мухами…

Вот серб, выдернув рогатину, склонился над убитыми. В динамиках раздался вой отца, потерявшего в одночасье и сына и жену.

– Это его сын? – тихо спросил Перегуда.

– Пока непонятно. В деле указано, что он потерял жену и семилетнего сына, – так же тихо ответил Андерсен…

На двери, снятой с храма и приваленной к стене у входа, распят священник.

Серб бежит по лестнице дома и вбегает в комнату. На ковре, раскинув руки и ноги, лежит совершенно голая красивая женщина. Ее живот вспорот крест на крест, и сизые кишки, вытянутые на всю длину, обрамляют тело…

– Я фигею! – воскликнул Перегуда, – да я сам мочил бы, не задумываясь, всех тех, кто это сделал.

– У меня нет семьи, но и я солидарен с сербом, – выпалил Андерсен.

Мужчины поражались картинам увиденного, но еще больше возможностям аппаратуры. Чуть прокрутив события вперед, они увидели у церкви чумазых мужиков с заплаканными глазами. По всему было видно, что их постигло страшное горе. Живые предавали земле тела погибших и на свежих могилах клялись отомстить обидчикам. Николич взял автомат и пошел с мужчинами.

– Пока все сходится, так чего он выпендривается? – озвучил свои мысли Савелий.

Прокрутив сцены захвата, наблюдавшие задержали внимание на казни. Пятерых пленных, связанных по рукам и ногам, уложили на землю лицом вверх. На грудь им положили картонки, где было написано, что своими действиями они заслужили смерть. Затем четверо мужчин отошли на десять метров и открыли по лежащим огонь из автоматов. Николич автомат так и не поднял. Затем четверо мужчин отрезали головы убитым. Покончив с местью, четверка быстро зашагала в сторону леса, а Николич упал на колени и стал молить у Бога прощения. В это время к нему подбежали люди в масках, попинали ногами и увезли в бронированной машине миссии ООН…

– Выходит, наш подопытный никого не убивал, – сделал вывод Перегуда.

– Выходит, что так, – согласился Савелий.

– Было бы неплохо сделать так, чтобы правда восторжествовала. Снять с него оковы да отпустить домой… – изрек Перегуда, задумавшийся о возможностях аппарата.

– У него нет дома. Да и от себя не уйти… Он сам себя осудил добровольно. Мы думали плохого человека сделать хорошим, а теперь поступим наоборот. Сделаем из него монстра! – выразил свое мнение Андерсен.

Серба вернули в реальность. Придя в себя, он никак не мог понять, почему лежит на диване, когда уснул и почему ему приснился кошмар, пережитый год назад.

– Может, вам помочь? – поинтересовался хозяин кабинета, внимательно наблюдавший за подопытным.

– Что вы имеете в виду? – с недоумением взглянул на Андерсена серб.

– Вас мучает не то, что вы осуждены за преступления, вами не совершенные. Вы страдаете из-за того, что не смогли этого сделать.

– Вы правы, – ответил серб и низко опустил голову, обхватив ее руками.

Цепи звякнули, и он вновь погрузился в сон. Теперь, запустив программу «Перестройка», трое экспериментаторов стали моделировать будущее сознание серба.

Через несколько минут после закачки новых данных подопытного разбудили. Серба было не узнать: он преобразился, плечи расслабились, на лице появился румянец, а глаза заблестели злым огнем.

Николич встал, попробовал разорвать наручники, затем в один прыжок оказался за спиной Савелия и, сдавив его горло кандалами, скрутил в бараний рог. Савелий засипел и через десять секунд затих. Только удар электрического разряда в полета тысяч вольт ослабил хватку серба, и его выволокли из кабинета.

– Он нам больше не нужен, – вдогонку Фреду прокричал босс.

Во время минутного удушья Савелий обмочился. Придя в себя, он увидел, что товарищи по эксперименту ржут, тыча в него пальцами. Через некоторое время хохотал и он. Смех, замешанный на адреналине, гремел, как артиллерийская канонада. Раскрасневшиеся от смеха мужчины переглядывались между собой. Казалось, что от «кипящих» мыслей, переполнявших их головы, сейчас из ушей пойдет дым. Всем не терпелось немедленно продолжить эксперимент. Разрядил обстановку стоящий нараскоряку Савелий.

– Андерсен, душ в кабинете есть? – спросил он. – И успокойтесь! То, что произошло со мной, могло произойти с любым из вас. Так что харэ ржать! Иначе… – он не закончил свою мысль.

– Иначе, что? – улыбаясь, перебил его Андерсен. – Вызовешь нас на дуэль? А может, всем мозги переписать? Чтобы забыли об этом конфузе? Мы вряд ли сможем забыть… – Глянув на Савелия, осекся и сказал миролюбиво: – Ванная за той дверью. Одежду найдешь в шкафу. У нас размер, похоже, один и тот же.

– А давайте теперь из злодея сделаем «ангела»! – предложил Андерсен, выжидающе поглядывая на Перегуду. – Судя по выражению твоего лица, у тебя есть интересное предложение по поводу нового подопытного?

– Есть некоторые мысли, – улыбнулся Константин, глядя на выглянувшего из туалетной комнаты Савелия, и продолжил: – А не позвать ли нам женщин, господа?! Так сказать, совместить приятное с полезным.

– Я – за. Да и ваш коллега наверняка не будет возражать.

– Что, прямо здесь будем экспериментировать? – переспросил свежий, переодетый во все чистое Савелий, выходя из ванной с мокрой головой.

– Зачем здесь? В Гааге найдутся более уютные для этого места. Предлагаю поехать в ночной клуб «Континенталь». – Придав широкому лицу благостный вид, Андерсен набрал номер и, дождавшись ответа, сказал:

– Джентльменам необходимы дамы для эскорта… Три… С хорошими фигурами… Европейки… Пусть ждут у стойки бара в клубе «Континенталь»… – и, посмотрев на часы, добавил: – Минут через сорок… Как они нас узнают? Нас будет трое. Серые костюмы, рост выше среднего, двое плотные, один с небольшим животиком, коротко стриженые… Всем под пятьдесят… – Сделав паузу, неожиданно промолвил: – Главное – дамы должны быть рыжеволосыми.

Взглянув на Андерсена, Перегуда удивленно спросил:

– А почему они должны быть рыжими? Любимый цвет?

– Нет. Чтобы мы их с другими не спутали. В этом месте полно дамочек, ищущих приключения на свои прелестные попки, и среди них достаточно добропорядочных домохозяек. А нам нужна чистота эксперимента. Мы же должны сравнить моральный облик до и после. Нельзя рисковать. А посему наши дамы должны быть прожженными проститутками.

К тому же, если опыт удастся, потребуем у борделя компенсации за неполученное удовольствие.

– Разумно. Ну что, господа, пора выдвигаться в «лабораторию». Кстати, как ваше имя? А то все Андерсен да Андерсен… И давайте на «ты». Я – Костя.

– О’кей. Я – Майкл.

– По-нашему, Миша. Савелий, заканчивай марафет, иначе мы с Мишей уедем без тебя.

– Ну что, Майкл, вези нас, – ответил Удодов, приглаживая влажные волосы. – Народ к разврату готов. Я Савва.

Любая попытка вылечить оптимизм приводит к пессимизму

Вскоре три генерала сидели в салоне лимузина. Константин, убаюканный легкой музыкой в салоне автомобиля, задремал на заднем сиденье. Ему снилась Москва… Он стоит на трибуне мавзолея, принимает парад. Справа от него Савелий в маршальском мундире, слева – Патриарх Всея Руси. Внизу волнуется, ревет людское море. Толпы людей приветствуют своего «спасителя». Их лица, светящиеся счастьем, омыты слезами. Патриарх осеняет крестным знамением скандирующие колонны. Перегуда машет рукой, приветствуя делегации представителей всех народов и народностей необъятной державы. Ее границы распростерлись от Порт-Артура до Зеленой Гуры, от Ялты – до Финляндии… Перегуда сладко зевнул и заснул, смачно похрапывая.

Савелий время от времени украдкой принюхивался к себе, хотя в ванной вылил на себя целый флакон душистого шампуня, а потом окропил тело доброй порцией брендового одеколона. Однако так и не смог избавиться от ощущения, что запах позора, случившегося с ним, до сих пор витает в салоне. Чувствуя себя не в своей тарелке, он открыл окошко.

Ему снилась Москва…Он стоит на трибуне мавзолея, принимает парад. Справа от него Савелий в маршальском мундире, слева –Патриарх Всея Руси.

Майкл Андерсен, сидя на водительском месте и наблюдая за русскими в зеркало заднего вида, скривил пухлые губы в хищной ухмылке. От запаха одеколона, вылитого на себя, Савелию было трудно дышать, и Майкл внутренне выругался: «Вот засранец! Наверняка весь мой одеколон на себя вылил!»

И его мозг пронзила мысль: «А ведь они даже не задумываются над тем, что мало чем отличаются от проституток, чьи мозги будут перепотрошивать через полчаса. Рано или поздно с ними произойдет то же самое. Я их переиначу под себя».

А тем временем три девушки садились в черный автомобиль. Это были роскошные длинноногие, крутобедрые красавицы в ажурных чулочках, коротеньких юбочках, высоких ботфортах и в шубках, наброшенных на голые плечи. «Минивен» стоял у самых дверей борделя, и, несмотря на по-весеннему приятную погоду, барышни прошмыгнули в салон авто, ни на секунду не задерживаясь на улице. Одна из них, черноглазая и курносая, поправив рыжую прядь, сказала водителю:

– Клуб «Континенталь». Нам необходимо быть там через тридцать минут, – и села на переднее сиденье, выставив напоказ шикарные ноги.

Две ее подружки, щебеча, как тропические птички, устроились сзади. Они мало отличались друг от друга одеждой и манерами. Учитывая, что все были рыжеволосыми, их можно было принять за сестер, едущих развлечься в модный клуб. Водитель, мускулистый метис, поперхнулся, заметив в зеркале отсутствие трусиков на сидящих сзади девушках. Он поправил его так, чтобы видеть «стрижку» на «лобном» месте, и промямлил:

– Можем опоздать. В такое время в районах, примыкающих к клубу, возможны пробки.

Но девушки, занятые болтовней, не обратили никакого внимания на его реплику. Они находились в приподнятом настроении, потому что ехали на встречу с VIP-клиентами.

Мужчины, находящиеся в холле клуба «Континенталь», чуть не свернули себе шеи, когда туда вошли три сногсшибательные красотки. Частые походы в фитнес-клуб, солярий и работа с личными тренерами по «бодибилдингу» превратили их стройные фигурки в объект, вызывающий восторг у мужского и зависть у женского пола. Ягодички символически прикрытые мини-юбочками, заставляли самцов буквально истекать слюной… Одна из девушек подошла к барной стойке и, сладко улыбаясь бармену, заказала три мартини со льдом и лимоном, а затем обратилась к спутницам:

– Девочки, поверьте, я не зря пригласила вас именно сюда! Вот увидите – это клевое местечко. Здесь самые привлекательные мужики!

Подруги окинули оценивающим взглядом танцзал и сцену, где выступал накачанный мачо-стриптизер, и согласились:

– Да, местечко что надо. Однако пока неясно, зачем ты нацепила на нас рыжие парики?

– Дуры вы блондинистые! Это чтобы мы были более привлекательны… У меня завтра свадьба, и я здесь устраиваю девичник! Давайте оторвемся по полной.

А жениху я сказала, что вечер проведу дома с родственниками из Бельгии. Пусть считает меня пуританкой.

– Давно хотела тебе сказать. Мне твой Ганс не нравится, – вступила в разговор ее миниатюрная подружка, – он такой толстый, мордатый, спесивый… А когда посмотрит своими маленькими мутными глазками, так до вечера по спине мурашки бегают. Он у тебя маньяк какой-то. – Малышка допила коктейль и, заказав новый, стала любоваться стриптизером.

Третья – самая высокая девушка – положила норковое манто на соседнее кресло, изящно поправив прядь рыжих волос, и, попросив дайкири, дополнила подругу:

– И друзья твоего жениха – такие же. Хотя… я бы с ними переспала ради собственного удовольствия. Говорят, у них крепкое хозяйство, – сказала и, поймав на себе непонимающие взгляды подружек, уточнила, – в штанах.

Все трое звонко рассмеялись удачной шутке.

– Давайте не будем сегодня говорить о моем женихе, его друзьях и их «хозяйствах». Лучше займемся здешними самцами.

– Парниша, повтори мне и моим подругам, – обратилась к бармену, заигрывая с ним глазами.

– А мы не слишком налегаем на спиртное? – спросила, икнув, малышка.

– Мы еще даже не начинали веселиться. А коль приехали развлекаться, то пора начинать. Может, и я найду здесь свою вторую половину, – мечтательно промолвила высокая. И, положив ногу на ногу, стала оценивать мужчин, словно кошка, находящаяся в мясной лавке. Ее внимание, как, впрочем, и внимание подружек, привлекли трое мужчин в серых костюмах, идущих к бару.

– Привет, девочки! – произнес самый высокий из них, подойдя ближе.

Невеста оценила дорогие часы на его запястье, приличную обувь и, оставшись довольной осмотром, промурлыкала бархатным голосом:

– Привет, мальчики. Если вы решили отдохнуть, мы готовы составить вам компанию.

– Решили отдохнуть и именно с вашей помощью.

Подружки обменялись взглядами, а невеста ушла в раздумья, решая судьбу вечера: взвешивала «за» и «против». Остановив выбор на «за», она жеманно произнесла:

– Мы сейчас сходим попудрить носики, а вы пока закажите официанту шампанского и займите столик поближе к сцене.

– Девушки, давайте ускорим процесс. Нам сейчас не до посиделок за столом. Здесь есть гостевые номера. Поднимемся туда, закажем выпивку и славно отдохнем. Оттуда и сцену видно, – предложил плотный мужчина с добродушной улыбкой на широком лице и, не дожидаясь ответа, взял двоих из них под руки и повел к лестнице, ведущей на второй этаж.

Высокая девушка манерно подала руку Перегуде и последовала за подругами. Савелий по просьбе красотки захватил из кресла норковое манто и, время от времени подтягивая спадающие брюки, поспешил догонять друзей.

Не успела компания покинуть бар, как сюда вошли двое полных сорокалетних мужчин и, заказав виски, стали осматриваться. Чуть позже к ним присоединился третий.

– И зачем, Ганс, ты нас сюда вытащил? – недовольно ворча, спросил у товарища очкарик.

– Простите за таинственность. Хотел сделать для вас сюрприз. Устроить мальчишник. Невеста отпустила меня, сославшись на то, что приехали родственники из Бельгии, и сегодняшний вечер она должна провести с ними. А я хочу, пока не связан брачными узами, оторваться с вами по полной здесь.

Товарищ Ганса, похожий на него объемами, пошевелил пальцами-сардельками, словно разминая затекшую кисть. Затем достал из внутреннего кармана темно-серого костюма большой шелковый платок с монограммой и вытер бритый затылок, переходящий в покатые плечи. Взглянув на привлекательных женщин в вечерних платьях, сверкающих бриллиантами, ответил скрипучим голосом:

– Ты же знаешь, я не люблю тратить деньги на девок. К тому же здесь они явно дорогие.

– Ты как был жмотом, так им и остался. Сегодня все за мой счет. Ты только посмотри, какие здесь самки! – не переставая цедить виски, Ганс стал ощупывать взглядом женщин, и в его мутных глазках появился блеск.

Третий из их компании, ослабив голубой галстук и поправив очки на переносице, увлеченно смотрел на сцену, где к стриптизеру присоединилась девушка в бордово-красном бикини.

– Если мы развлекаемся за твой счет, я – за.

В это время мимо жениха и его друзей, красиво покачивая бедрами, проплыли три рыжеволосые девушки, приехавшие по вызову из борделя. Они остановились недалеко от танц-холла и внимательно рассматривали присутствующих. Затем направились к единственной в зале тройке мужчин, одетых в серые костюмы.

– Мы немного задержались, попали в пробку, – произнесла одна из них и спросила: – Ну, что, господа, идем в номера? – но не получив ответа, удивленно окинула взглядом мужчин и добавила: – Или мы отсюда уезжаем в другое место?

Преодолев замешательство, вызванное неожиданным предложением рыжеволосой, Ганс посмотрел осоловелыми глазками на ее красивое лицо и промолвил:

– Что вы! Мы не собираемся никуда уезжать. Нам и здесь хорошо было. А после вашего появления стало еще лучше. Желаете что-нибудь выпить?

– Конечно! Заказывайте, и все идем в будуар. Я здесь бывала не раз. Комнаты отличные, с видом на сцену и танцзал. К тому же время – деньги. Хотя вы, судя по всему, располагаете и тем и другим.

Мужчина, которого жених обозвал жмотом, не отрывая взгляда от девушек, произнес:

– Ганс, дружище, ты же обещал нас угостить «клубничкой». Великолепные экземпляры! Покупай напитки и вперед! – он подошел к одной из красоток, и та, улыбнувшись, взяла его под руку и повела к лестнице на второй этаж.

Два его товарища, купив пару бутылок шампанского для дам и виски для себя, последовали за ним в сопровождении оставшихся девушек. На втором этаже компанию встретил слегка удивленный администратор. Он многое повидал, работая в элитном клубе, но чтобы шесть рыжих барышень за пять минут… Администратор подумал, что сегодняшний вечер можно было бы назвать слетом рыжих девиц и серых самцов… Решив, что это одна компания, он принял заказ.

Не спешите умереть в собственной колыбели

А в это время в номере № 1 Константин Перегуда, голый, но в черных носках, мерно гонял свой «поршень» в «цилиндре» невесты. От немыслимого наслаждения она обняла мускулистое тело мужчины ногами, вцепилась длинными пальцами в шелковую простыню и в такт лопотала:

– Вперед! Вперед! Вперед!

Константин прикрыл глаза в сладкой истоме, волнами накрывавшей его, и неожиданно перед ним словно предстало видение…

Сидит он в кремлевском тронном зале на троне, а за дверью выстроилась длинная очередь из глав правительств разных стран мира: все жаждут прикоснуться к его ногам, одетым в красные сафьяновые сапожки. В руках у него скипетр, а на голове – корона Российской империи. И вот, прорываясь сквозь ряды королей, президентов и премьер-министров, к нему на карачках ползет темнокожий президент Америки. Раболепно заглядывая в глаза, президент просит сделать его своим вассалом, обещая служить верой и правдой, а сам тянется губами к его члену. Но вдруг Перегуда замечает, что на нем, кроме короны и сафьяновых сапог, больше ничего нет! От изумления он закричал и… излился.

Открыв глаза, взглянул на потное тело партнерши, подрагивающее в неге…

– Поедешь ко мне постельницей? – спросил Костя на своем родном языке и, не дожидаясь ответа, ушел в ванную комнату.

Девушка, желающая продолжения и ни слова не понявшая из сказанного, подошла к стеклянному столику, налила полный фужер вина и бросила в сердцах:

– Все мужики грязные свиньи! Только о себе и думают.

Услышав стук в дверь, открыла и увидела товарища своего партнера. Судя по всему, под фирменным гостиничным халатом на нем больше ничего не было…

– Где Костик? – спросил мужчина, не обнаружив в номере своего товарища.

– Ушел в ванную, бросив меня на полдороги.

Савелий попытался открыть дверь в ванную комнату, но она была заперта изнутри. Он постучался и громко сказал:

– Смена караула! Тебя ждут в комнате № 3.

Затем подошел к широкой кровати, снял длинный сиреневый халат с монограммой клуба, лег на спину и скомандовал:

– По коням!

Когда девушка оседлала его, поинтересовался, на чем она с Костей остановилась. Навалившись всем весом на «скакуна», невеста ответила:

– Не помню! Давай начнем сначала. Люблю кататься на жеребцах!

Перегуда вышел из ванной и увидел, что забег на кровати-ипподроме в самом разгаре. Подушки сброшены на пол. Девушка подпрыгивала в «седле», и капли пота струились по ее спине, стекая на подрагивающие ягодицы. Савелий держал «наездницу» за грудь и, закрыв глаза, блаженно улыбался.

Константин не стал им мешать. Взял со спинки стула халат и, перекинув его через руку, вышел в коридор. Вслед донеслось «ржание коня» и громкие возгласы «наездницы». Судя из восторженных междометий на разных языках, они пришли к финишу.

Администратор листал порнографический журнал. Услышав вопли, доносившиеся из номера, и увидев выходящего оттуда голого постояльца, он немного струхнул. Эрекция, возникшая от просмотра картинок, исчезла, мошонка сжалась. Пересиливая себя и дрожа всем телом, администратор спросил:

– У вас все нормально?

– Да. Все хорошо. Мой друг играл в лошадку и выиграл забег. Если вам скучно, можете его заменить. Всадница точно будет не против.

Не успел он закончить фразу, как из номера, тяжело дыша, вылетел голый Савелий, а следом за ним – обнаженная фурия.

– Слабаки! – гневно крикнула она и бросила в Удодова халатом. – Ну, кто следующий?!

– Загоняла совсем… Вторую гонку я не выдержу.

– Слышь, дружище, замени картинку из журнала на реальную бабу, – предложил Костя администратору и подтолкнул его к разгоряченной невесте. Та, словно акула, мгновенно ухватила нежданно доставшуюся добычу и утащила в номер.

На шум открылись двери других комнат. Из них вышли мужчины и направились к Константину и Савелию.

– Добрый вечер, господа, – поприветствовал всех Ганс и, с ухмылкой взглянув на русских, спросил: – Вас что, обокрали?

– Нет. Попали под тайфун. Правда, имя «стихии» выяснить не удалось, слишком уж страстная и ненасытная. – Перегуда посмотрел на самовлюбленное лицо Ганса и продолжил: – Можете тоже стать ее «жертвой». Поверьте, не пожалеете. Впечатлений хватит до конца жизни.

– Возможно, я воспользуюсь вашим предложением. А то моя партнерша не отработала гонорар. Так кто последний?

– Я, – ответил только что подошедший Андерсен, одетый, в отличие от остальных мужчин, в элегантный костюм. В руках он держал дипломат, делающий его похожим на директора банка или владельца крупной фирмы.

– Это наш друг и спонсор мероприятия, так что у него полное право быть впереди вас, – объяснил Гансу Удодов.

– Если «стихия», бушующая в этом номере, хотя бы наполовину такая, как вы утверждаете, я попробую ее укротить! – сделав паузу, Ганс смущенно спросил: – А можно я приглашу на этот праздник плоти своих друзей?

– Разумеется, можно. Через пятнадцать минут заходите, – ответил с усмешкой в глазах Андерсен.

После того как Ганс удалился, Майкл обратился к компаньонам.

– Отдохнули, а теперь необходимо поработать. Судя по всему, первым будет объект, опробованный вами. Через пять минут получим возможность оценить результаты эксперимента. Так что идемте, – и он решительно открыл комнату под первым номером.

К тому моменту там наступила тишина. Администратор блаженно смотрел в потолок, а женщина, останавливаясь для отдышки, пила шампанское. Андерсен открыл дипломат и начал настраивать аппаратуру. При этом он улыбался красотке, взирающей на его манипуляции с крайним недоумением.

– Мадам! Это обычная ролевая игра. Я – ученый, вы – моя лабораторная мышка, – сказал Майкл.

Девушка согласно кивнула головой и расслабилась. Что такое ролевая игра, она знала и, судя по всему, была не против участвовать в ней.

Запустив программу «Перестройка», Майкл стал моделировать новое сознание женщины. Через несколько минут после закачки новых жизненных ценностей он стал с неподдельным любопытством наблюдать за превращениями невесты. Сначала она с удивлением посмотрела на бокал шампанского в своей руке. А когда заметила лежащего рядом голого мужчину, с отвращением вскочила с кровати, словно это был ужасающего вида и размера паук.

Прикрываясь руками, девушка вскрикнула:

– Кто вы? Что вы здесь делаете? Как я здесь оказалась?

– Вы что, память ей стерли? – спросил Перегуда у Андерсена.