Криминальная армалогия Корецкий Данил
Субъектами сделок в отношении оружия полностью оборото- способного, а также предметов, конструктивно схожих с оружием, могут быть любые граждане РФ, достигшие 18-летного возраста, а перечень допущенных к заключению сделок с ним максимально широк (п. 1 ст. 129 ГК РФ).
На законодательном уровне сформулировано определение оружия как устройств и предметов, конструктивно предназначенных для поражения живой или иной цели, а также – подачи сигналов (ч. 2 ст. 1 Закона «Об оружии»), что позволяет более точно определить его гражданско-правовую природу. С точки зрения последней, все образцы оружия являются вещами, т. е. осязаемыми предметами материального мира. Подобный вывод, следует, в частности, из анализа приведенной выше дефиниции, при конструировании которой законодатель оперирует терминами «устройство» и «предмет» (ч. 1 ст. 1 Закона), которые указывают на «вещественность» описываемого объекта.
При этом данные вещи также неоднородны. Те из них, которые в силу закона должны иметь индивидуальные номера, приобретаются по специальным лицензиям и регистрируются за владельцем в документах органа внутренних дел, расположенного по месту жительства владельца, следует отнести к индивидуально определенным и непотребляемым вещам. Те образцы оружия, которые подобных индивидуальных номеров не имеют, и приобретение которых не требует получения соответствующей лицензии, следует отнести к вещам, определяемым родовыми признаками.
Примерами первой группы вещей являются гладкоствольные охотничьи ружья, бесствольное огнестрельное оружие самообороны, охотничьи ножи и т. д.
Примерами второй являются механические и аэрозольные распылители, электрические искровые разрядники, сигнальное оружие калибром не более б мм и т. д.
Особое место занимают боеприпасы: они являются вещами определяемыми родовыми признаками, потребляемыми, и приобретаются на основании лицензии на хранение и (или) ношение огнестрельного оружия. Сами по себе боеприпасы оружием не являются, они составляют категорию так называемых «вещей-принадлежностей»
Подобное разделение имеет очень важное, хотя и не вполне традиционное, гражданско-правовое значение. Если в отношении обычного объекта гражданского права данное обстоятельство определяет, главным образом, возможность защиты нарушенного права владения посредством предъявления виндикационного иска то здесь в порядке виндикационного иска можно истребовать лишь охотничье холодное оружие. Незаконное владение огнестрельным оружием составляет состав административного или уголовного правонарушения и влечет административное изъятие последнего правоохранительными органами, у которых законный владелец может получить его обратно2 также во внесудебном порядке.
Значение индивидуального номера оружия, зарегистрированного в органах внутренних дел по месту жительства его собственника, заключается в том, что последнее не может быть бесхозяйной или брошенной вещью, а, соответственно, право собственности на него не может возникнуть в силу приобретательной давности (ст. 234 ГК РФ), а также приобретено как на находку (ст. 228 ГК РФ), брошенную или бесхозяйную вещь (ст.ст. 225, 226 ГК РФ).
Сам факт необходимости регистрации огнестрельного гражданского, спортивного, сигнального (калибром свыше 6 мм) и служебного оружия в органе внутренних дел порождает закономерный вопрос: с какого момента право собственности на оружие переходит от продавца к покупателю? Напомним, что п. 2 ст. 164 ГК РФ допускает установление государственной регистрации сделок с имуществом определенных видов, а п. 2 ст. 223 ГК РФ устанавливает, что в тех случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом. Последний (в частности, Закон «Об оружии») как раз устанавливает необходимость регистрации оружия в органе внутренних дел (ч. 2 ст. 12; ч. 3, 10-11 ст. 13, ч. 4 ст. 15 названного закона). Вопрос о моменте возникновения права собственности на оружие является еще и исключительно важным для решения вопроса о возможности его конфискации. Напомним, что в силу ст. 35 Конституции РФ никто не может быть лишен права собственности иначе как по решению суда. Следовательно, если право собственности на оружие возникло, конфискация последнего в административном порядке4является нарушением Конституции РФ, а если не возникло, то она вполне возможна.
Думается, что право собственности на приобретаемое оружие возникает с момента его передачи приобретателю в соответствии с условиями договора (если, конечно, последним не определен иной порядок перехода данного права), а не с момента регистрации последнего в органе внутренних дел. Объясняется данный вывод следующими соображениями:
1. В своем Постановлении Т 8-П от 14.05.99 «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 131 и части первой статьи 380 Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой ЗАО „Сибирское агенство «Экспресс»" и гражданина С. И. Тененева, а также жалобой фирмы „,,Y. amp; G. Reliable Services, INC"»"». Конституционный Суд РФ указал, что по смыслу статей 17 (части 1 и 3), 35 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, исходя из общих принципов права, конституционные гарантии права собственности (в том числе права владения, пользования и распоряжения имуществом) предоставляются лишь в отношении того имущества, которое принадлежит субъектам права собственности – и, следовательно, приобретено ими – на законных основаниях (п. 4).
2. Однако решение вопроса о законности (незаконности) способа приобретения вещи (в нашем исследовании – оружия), а соответственно,- и вопрос о применении последствий недействительности ничтожной сделки относится к компетенции судов общей юрисдикции и арбитражных судов (ч. 2 п. 4 указанного Постановления)
Следовательно, право собственности приобретателя на полученную вещь презюмируется до тех пор, пока иное решение (применение последствий недействительности сделки) не вынесет суд.
3. Напомним, что в п. 2 ст. 164 ГК РФ идет речь о регистрации самой сделки. В данном случае, регистрации в органах внутренних дел подлежит не сделка сама по себе, а лишь ее предмет – оружие.
4. Данная ситуация качественно однородна со случаем купли- продажи транспортных средств: транспортное средство (а не договор по его приобретению) подлежит регистрации в органах ГИБДД, однако возникновение права собственности на него не связывается с последней.
Следует отметить, что позиция Конституционного Суда РФ по вопросу возможности конфискации имущества (а в нашем случае – оружия) во внесудебном порядке является противоречивой.
Так в указанном выше Постановлении, Конституционный Суд РФ, вопреки своему же собственному тезису, о том, что решение вопроса о применении последствий недействительной сделки в виде конфискации относится к компетенции судов, пришел к выводу о том, что Государственный таможенный комитет в лице своих подразделений вправе конфисковывать в административном порядке товары и предметы, не прошедшие таможенную очистку, причем у любых лиц – как собственников указанных товаров, так и иных титульных владельцев (ч. 3 п. 5 Постановления № 8-П).
Однако основой подобного вывода Конституционного Суда РФ выступили в большей мере финансово-экономические интересы государства нежели нормы Конституции РФ. Они же явились основой и более раннего постановления Конституционного Суда № 8-П от 20.05.97 «По делу о проверке конституционности пунктов 4 и 6 статьи 242 и статьи 280 Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Новгородского областного суда», в котором впервые было сформулировано и получило юридическую силу толкование, подменяющее норму ч.
3 ст. 35 Конституции РФ правилом, изложенным в ч. 2 ст. 46 Конституции. Так, вопреки императивному требованию п. 3 ст. 35 Конституции РФ о том, что никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда, Конституционный Суд РФ пришел к выводу о том, что административная конфискация имущества таможенными органами не противоречит Конституции РФ, если собственник имеет возможность оспорить в суде данное постановление о конфискации. Таким образом правило о невозможности лишения права собственности в административном порядке, установленное ст. 35 Конституции было подменено нормой статьи 46 Конституции, которая предоставляет гражданам право обжаловать в суд решения и действия органов государственной власти. Нелогичность и противоречивость подобного толкования убедительно обоснована в особом мнении судьи Конституционного Суда РФ А. Л. Кононова2 и подтверждается иными постановлениями Конституционного Суда РФ.
Так, в Постановлении от 11.03.98 № 8-П «По делу о проверке конституционности статьи 266 Таможенного кодекса РФ, части 2 статьи 85 и статьи 222 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан М. М. Гаглоевой и А. Б. Пестрякова» Конституционный Суд РФ указал на незаконность лишения права собственности на оружие без судебного решения в качестве санкции за нарушение правил охоты в соответствии ч. 2 ст. 85 КоАП РСФСР, поскольку оно противоречит закрепленным в ст. 35 Конституции РФ судебным гарантиям права собственности и корреспондирующим им нормам международного права: «Предписание статьи 35 (часть 3) Конституции Российской Федерации о лишении имущества не иначе как по решению суда является обязательным во всех случаях, когда встает вопрос о применении санкции в виде конфискации имущества. Состоявшееся по жалобе А. Б. Пестрякова на действия административного органа, конфисковавшего принадлежащее ему ружье, судебное решение не является достаточным с точки зрения обеспечения судебных гарантий права собственности, ибо одна только возможность такого обжалования не исключает лишение собственности и без судебного решения. Тем самым ставится под угрозу существо конституционной судебной гарантии права частной собственности, так как конфискация, влекущая переход права собственности на изъятое у нарушителя имущество к государству, должна осуществляться только по решению суда».
Аналогичные подходы высказаны (правда, не всегда столь ясно и категорично) и в Постановлении Конституционного Суда РФ от 17.12.96 № 20-П «По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части первой ст. 11 Закона РФ от 24 июня 1993 „О федеральных органах налоговой полиции"».
Право собственности на ограниченно оборотоспособное оружие обладает еще целым рядом особенностей.
Так, в отличие от обычного собственника, который в силу п. 2 ст. 209 ГК РФ «вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, передавать имущество в доверительное управление и распоряжаться им иным образом», правомочия собственника данной категории оружия крайне ограничены.
Начнем с ограничений правомочий владения гражданина – физического лица.
Во-первых, правомочие владения оружием (т. е. фактического обладания им, его «держания») вытекает не из факта его приобретения, а из сложного юридического состава – административного разрешения органа внутренних дел и последующей гражданско- правовой сделки. В случае истечения срока разрешения на ношение и (или) хранение оружия последнее должно быть передано на ответственное хранение в орган внутренних дел до момента получения нового разрешения, в противном случае владение (хранение) будет составлять состав преступления, предусмотренный а. 222 УК РФ. Таким образом, непрерывность (а в ряде случаев и сам факт) владения зависят не от воли самого собственника, а от воли третьего лица – органа государственного управления, который может это владение в любой момент прервать, аннулировав разрешение в случаях, предусмотренных ст. 26 Закона РФ «Об оружии».
Во-вторых, законом ограничены пространственные границы такого владения. Поскольку правомочие владения состоит в фактическом обладании вещью, оно охватывает его ношение и хранение. Последнее разрешено лишь по месту проживания гражданина (п. 59 Правил оборота гражданского и служебного оружия) либо в месте охоты (так называемом «месте временного пребывания»). Ношение разрешено лишь в местах охоты, проведения спортивных мероприятий, учебных и тренировочных стрельб (п.п. «г» п. 62 Правил).
Ношение копий (реплик) оружия, а также оружия, имеющего культурную ценность, разрешается только с историческими костюмами во время участия граждан в историко-культурных либо иных мероприятиях, проводимых федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации, музеями, государственными или общественными культурно – просветительными организациями и объединениями при условии согласования проведения указанных мероприятий с Министерством культуры Российской Федерации и Министерством внутренних дел Российской Федерации (п. 64 Правил).
Запрещаются пересылка оружия; его ношение при проведении митингов, уличных шествий, демонстраций, пикетирования и других массовых публичных мероприятий; ношение гражданами в целях самообороны огнестрельного длинноствольного оружия и холодного оружия, за исключением случаев перевозки или транспортирования указанного оружия (п.п. 4-6 ст. 6 Закона «Об оружии»).
Особые правила установлены для владения (ношения и хранения) холодного клинкового оружия, предназначенного для ношения с казачьей формой.
В-третьих, владение ограничено временными рамками – пятью годами т. е. периодом действия лицензии.
Наконец, в-четвертых, защита правомочия владения оружием не имеет абсолютного характера. Например, собственник оружия, у которого истек срок действия лицензии, не может истребовать его у органа внутренних дел посредством соответствующего иска, хотя данный орган, изъяв оружие, объективно нарушил правомочие владения.
Правомочие пользования оружием (т. е. извлечения его полезных свойств) вообще не регламентируется гражданским правом, что обусловлено его специфическим целевым предназначением. Напомню, что в силу самого понятия «оружие», закрепленного в ст. 1, последнее предназначено для поражения живой или иной цели а также подачи сигналов, что не имеет ничего общего с имущественными и тесно связанными с ними неимущественными отношениями, составляющими предмет гражданско-правового регулирования.
Что же касается правомочия распоряжения, то оно зависит от конкретного субъекта и разновидности оружия, вследствие чего имеет разный объем.
Следует отметить, что в результате расширения субъектного состава участников оборота оружия и придания отдельным видам оружия различных (в зависимости от конструктивных особенностей, места производства и назначения) юридических режимов, гражданско-правовой оборот последнего стал более обширным, разнообразным и стал регулироваться специфическими гражданско-правовыми актами. Например, Постановлением Правительства РФ № 1222 от 20.10.98г «О внесении изменений и дополнений в Правила продажи отдельных видов товаров, перечень товаров дпи- юльного пользования, на которые не распространяется требование покупателя о безвозмездном предоставлении ему на период ремонта или замены аналогичного товара, и перечень непродовольственных товаров надлежащего качества, не подлежащих возврату или обмену на аналогичный товар других размера, формы, габарита, фасона, расцветки или комплектации в указанные правила продажи введен новый раздел XIII – «Особенности продажи оружия и патронов к нему», которым установлены специфические требования к содержанию предпродажной подготовки оружия, содержанию информации о нем, порядку размещения его в торговом зале, ознакомления покупателя с устройством его механизма, оформлению договора купли-продажи и сопутствующей ему документации, порядок замены образцов оружия и патронов ненадлежащего качества и т. д. Тем самым, продажа оружия официально признана разновидностью розничной купли-продажи и подчинена не только действию Закона «Об оружии», но и Закону РФ № 2300-1 от 21.12.99 г. «0 защите прав потребителей».
Это статья 20, которая прямо разрешает гражданину совершение следующих видов сделок:
– продавать находящееся у них на законных основаниях на праве личной собственности оружие юридическим лицам, имеющим лицензию на торговлю гражданским и служебным оружием или на коллекционирование или экспонирование оружия, либо государственным военизированным организациям с предварительным уведомлением органов внутренних дел, выдавших им разрешение на хранение и ношение оружия, а также гражданам, имеющим лицензии на приобретение оружия, его коллекционирование или экспонирование, после перерегистрации оружия в органах внутренних дел по месту учета указанного оружия
Важным новшеством является то, что боевое ручное стрелковое оружие перешло из категории вещей, изъятых из гражданского оборота, в категорию вещей ограниченно оборотоспособных. Отныне оно может передаваться по специальному постановлению Правительства РФ во временное пользование ряду юридических лиц с особыми уставными задачами (Центральному банку РФ, Сберегательному банку РФ, Главному центру специальной связи Министерства связи РФ и др.), то есть может быть объектом сделок аренды (ст. 606 ГК РФ) и безвозмездного пользования (ст. 689 ГК РФ).
Кроме того, расширился перечень разрешенных сделок с оружием (к дозволенным ранее купле-продаже, мене, наследованию и дарению добавились аренда и безвозмездное пользование боевым оружием, а та часть, которая относится к оружию полностью оборотоспособному, может участвовать в совершении вообще любых гражданско-правовых сделок (залог, совместная деятельность ит. д.).
Впервые появились образцы оружия без индивидуальных номеров (механические распылители, аэрозольные и другие устрой- ства, снаряженные слезоточивыми или раздражающими веществами, электрошоковые устройства и искровые разрядники отечественного производства, что дает нам основание отнести их в категорию вещей, определяемых родовыми признаками.
Расширился состав субъектов, участвующих в обороте оружия. Если ранее к ним относились только члены общества охотников и рыболовов (т. е. физические лица), то теперь в обороте могут участвовать и обычные граждане (ч. 5 ст. 13 Закона) и юридические лица (в том числе и негосударственной формы собственности (ст. 18 Закона).
Вместе с тем, следует отметить, что в силу специфики оружия, как объекта гражданского права, некоторые сделки с ним, вполне укладывающиеся в рамки гражданско-правового режима, оказываются небезупречными с точки зрения административно-правового и уголовно-правового режима оружия.
Действующие в России Федеральный закон «Об оружии» 1996 года, а также утвержденные в его исполнение Правила оборота оружия не содержат дефиниции понятия «гражданский оборот». Они упоминают об обороте оружия вообще и приводят закрытый перечень юридически значимых действий, составляющих его содержание.
К ним относятся: производство оружия, торговля оружием, продажа, передача, приобретение, коллекционирование, экспонирование, учет, хранение, ношение, перевозка, транспортирование, использование, изъятие, уничтожение, ввоз оружия на территорию Российской Федерации и вывоз его из Российской Федерации. Естественно, что не все из перечисленных действий имеют отношение к гражданскому праву, а соответственно, регулируемому им обороту.
Классик отечественной цивилистики Г. Ф. Шершеневич понимал мод гражданским оборотом совокупность гражданско-правовых сделок между частными лицами по поводу вещей, обладающих потребительской и меновой стоимостью.2 Указанный подход является верным, хотя и нуждается в уточнении: круг субъектов гражданско-правовых отношений не ограничивается одной лишь категорией «частных лиц» (под которыми, профессор Шершеневич очевидно понимал физических и юридических лиц), его участниками может выступать Российская Федерация, ее субъекты, а также муниципальные образования в лице своих государственно-властных органов, действующих в рамках компетенции, установленной актами, определяющими их статус (ст. 124, п. 1 ст. 125 ГК РФ).
Гражданско-правовым оборотом оружия следует именовать совокупность гражданско-правовых сделок в отношении последнего, совершенных физическими и (или) юридическими лицами между собой, а также с государством, субъектами Российской Федерации или муниципальными образованиями в порядке, установленном Законодательством РФ. Таким образом, из перечисленных выше и дозволенных в отношении оружия 17 юридически значимых действии, к гражданско-правовому обороту явно не относятся семь: Производство оружия, его учет, использование, изъятие, уничтожение, ввоз оружия на территорию Российской Федерации и вывоз его из Российской Федерации. Оставшиеся 10 действий, с точки зрения гражданского, права повторяют друг друга, а потому могут быть объединены в следующие группы:
A. Приобретение имущественных прав на оружие в результате гражданско-правовых сделок. Причем права эти могут быть двух видов:
1) право собственности, (сюда относятся два вида сделок): по приобретению оружия в собственность (торговля оружием, продажа); по приобретению оружия в пользование (безвозмездное пользование (ссуда)),
2) имущественный наем (аренда).
Б. Владение оружием (коллекционирование, экспонирование, хранение, ношение, транспортирование).
B. Оказание услуг по перемещению оружия в пространстве (перевозка оружия).
До принятия законов РФ «Об оружии» 1993, а затем – 1996 гг. развитый гражданско-правовой оборот оружия практически отсутствовал. Объясняется данный вывод следующими соображениями:
1. В подавляющем большинстве случаев сделки по приобретению (продаже) оружия заключались между крайне ограниченным кругом лиц – гражданами, членами общества охотников и рыболовов, имевшими соответствующие разрешения органов внутренних дел. Юридические лица (за исключением спортивных секций) в гражданском обороте практически не участвовали.
2. Поскольку допущенное в оборот оружие имело узкоцелевое предназначение (охота) оно не могло использоваться владельцем в большинстве гражданско-правовых сделок (имущественный наем, залог, совместная деятельность и проч.). Регламентация правил и условий охоты выходила (и выходит) за рамки гражданского права.
3. Сделки с изъятым из оборота оружием, безусловно, влекли конфискацию последнего и привлечение сторон к уголовной или административной ответственности. Гражданско- правовым обоснованием конфискации служила ст. 49 ГК РСФСР, предусматривающая изъятие всего полученного сторонами по противоправной сделке в доход государства.
4. В гражданском кодексе РФ отсутствовали какие-либо нормы, регламентировавшие специфический режим оружия именно как объекта гражданского права. Оборот последнего, порядок его продажи, условия получения лицензий и т. д. определялись ведомственными приказами и инструкциями МВД
СССР, представлявшими по своей природе административно – правовые акты.
5. Сделки с оружием не могли иметь в качестве своей цели извлечение так называемого нетрудового дохода и совершаться в качестве промысла (за исключением специализированных магазинов), поскольку подобный вид деятельности составлял диспозицию ст. 153 (частнопредпринимательская деятельность и коммерческое посредничество) УК РСФСР, или ст. 218 (незаконное ношение, хранение, приобретение, изготовление или сбыт оружия, боевых припасов и взрывчатых веществ) УК РСФСР, либо мог быть квалифицирован по ст. 154 (спекуляция) УК РСФСР или ст. 162 (занятие запрещенными видами индивидуальной трудовой деятельности) УК РСФСР.
6. В подавляющем большинстве случаев главной движущей силой гражданского оборота служит имущественный интерес его участников, а в данном случае возможность его реализации практически полностью была сведена на нет административными и уголовными запретами и ограничениями.
Ныне действующий закон РФ «Об оружии» № 150-ФЗ от 11.12.96 года закрепляет целый ряд правил, имеющих принципиальное значение для характеристики гражданского режима последнего. Во-первых, Законом расширен перечень субъектов, которые могут выступать сторонами в гражданско-правовых сделках, предметом которых является оружие. Помимо граждан-членов общества охотником и рыболовов, стороной в сделке могут участвовать и граждане, не являющиеся членами указанного общества (приобретающие гражданское оружие в целях самообороны, либо занимающиеся его коллекционированием или экспонированием). Сюда относятся также разнообразные юридические лица: государственные военизированные организации; юридические лица с особыми уставными задачами; юридические лица, занимающиеся производством оружия или торговлей им (далее по тексту – юридические лица – поставщики); юридические лица, занимающиеся коллекционированием или экспонированием оружия; спортивные организации и организации, ведущие охотничье хозяйство; организации, занимающиеся олене-)од(1вом и коневодством, подразделения Российской академии наук, проводящие полевые работы, связанные с геологоразведкой, охраной природы и природных ресурсов в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, специализированные предприятия, ведущие охотничий или морской зверобойный промысел, а также специализированное предприятие, осуществляющее гидрографическое обеспечение судоходства на трассах Северного морского пути; образовательные учреждения (ст. 10 Закона). Закон не называет, таким образом, в качестве субъектов оборота оружия непосредственно государство – Российскую Федерацию, либо его субъекты и муниципальные образования.
Во-вторых, самому оружию (а точнее – отдельным его разновидностям) придан различный юридический режим, хотя данное обстоятельство в цивилистической литературе осталось незамеченным. Так термином «оружие» обозначают как правило особый вид вещи, оборот которой ограничен законодателем. Некоторые авторы пошли еще дальше – включили оружие в число вещей, предметов и веществ, исключенных из гражданского оборота.
Между тем, «оружие» является родовым понятием и объединяет разные по своим физическим свойствам и юридическому режиму его разновидности, которые в целях нашего исследования можно сгруппировать в три группы:
А) Оружие, изъятое из гражданского оборота. К нему относятся: военная техника, взрывчатые вещества, средства взрывания, боевые отравляющие вещества, ракетно-космические комплексы и прочее вооружение; оружие и иные предметы, поражающее действие которых основано на использовании радиоактивного излучения и биологических факторов; оружие и иные предметы, поражающее действие которых основано на использовании электромагнитного, светового, теплового, инфразвукового или ультразвукового излучения и которые имеют выходные параметры, превышающие величины, установленные государственными стандартами Российской Федерации и соответствующие нормам федерального органа исполнительной власти в области здравоохранения; газовое оружие, снаряженное нервно-паралитическими, отравляющими, а также другими веществами, не разрешенными к применению Министерством здравоохранения Российской Федерации; оружие и патроны к нему, имеющие технические характеристики, не соответствующие криминалистическим требованиям Министерства внутренних дел Российс кой Федерации, согласованным с Государственным комитетом Российской Федерации по стандартизации, метрологии и сертификации; холодное клинковое оружие и ножи, клинки и лезвия которым либо автоматически извлекаются из рукоятки при нажатии на кинику или рычаг и фиксируются ими, либо выдвигаются за счет сипы nzжести или ускоренного движения и автоматически фиксируют- (я, при длине клинка и лезвия более 90 мм; кистени, кастеты, сюрикены, бумеранги и другие специально приспособленные для использования в качестве оружия предметы ударно-дробящего и метательного действия, за исключением спортивных снарядов и специальных средств (палки резиновые – ПР-73, ПР-73М и др.), рцрешенных к использованию в деятельности органов внутренних дел, патроны с дробовыми снарядами для газовых пистолетов и револьверов (п. 1 ст. 6 Закона);
Б) ограниченно оборотоспособное, к которому относятся боевое ручное стрелковое и холодное оружие (ст. 5 Закона), служебное оружие (ст. 4 закона); огнестрельное длинноствольное оружие с емкостью магазина (барабана) более 10 патронов, имеющего длину ствола или длину ствола со ствольной коробкой менее 500 мм и общую длину оружия менее 800 мм, а также имеющего конструкцию, погорая позволяет сделать его длину менее 800 мм и при этом N9 теряется возможность производства выстрела; огнестрельное иружие, которое имеет форму, имитирующую другие предметы; Патроны с пулями бронебойного, зажигательного, разрывного или трассирующего действия, а также большинство гражданских видов оружия – охотничье, спортивное, сигнальное (калибром более 6 мм и патроны к ним), холодное клинковое оружие, предназначенное дли ношения с казачьей формой, а также с национальными костюмами народов Российской Федерации и некоторые виды ору-. Ий самообороны, такие как огнестрельное гладкоствольное длинноствольное оружие, в том числе с патронами травматического действия, соответствующими нормам Министерства здравоохранения Российской Федерации; огнестрельное бесствольное оружие отечественного производства с патронами травматического, газового и с вето-шумового действия, соответствующими нормам Министерства здравоохранения Российской Федерации; газовое оружие: газовые пистолеты и револьверы, в том числе патроны к ним (ст. 3 Закона);
В) полностью оборотоспособное, к которому относятся такие виды гражданского оружия как механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми или раздражающими веществами, разрешенными к применению Министерством здравоохранения Российской Федерации; пневматическое оружие с дульной энергией не более 7,5 Дж и калибра до 4,5 мм включительно; электрошоковые устройства и искровые разрядники отечественного производства, имеющие выходные параметры, соответствующие требованиям государственных стандартов Российской Федерации и нормам Министерства здравоохранения Российской Федерации, а также конструктивно схожие с оружием изделия: пневматические винтовки, пистолеты и револьверы с дульной энергией не более 3 Дж, сигнальные пистолеты и револьверы калибра не более б мм и патроны к ним, которые по заключению Министерства внутренних дел Российской Федерации не могут быть использованы в качестве огнестрельного и газового оружия, строительно-монтажные пистолеты и револьверы, сигнальные, осветительные, холостые, газовые строительно-монтажные, учебные и иные патроны, не имеющие поражающего элемента (снаряда – пули, дроби, картечи и т. п.) и не предназначенные для поражения цели, а также имитационно- пиротехнические и осветительные средства, не содержащие взрывчатых веществ и смесей
Естественно, что в силу п. 2 ст. 129 ГК РФ какие-либо гражданские сделки в отношении первой группы полностью запрещены, а потому гражданско-правовой их режим отсутствует, а оборот – невозможен.
В отношении оружия, ограниченно оборотоспособного, могут заключаться лишь прямо указанные в законе гражданско-правовые сделки, сторонами которых могут выступать лишь специальные (а не любые) субъекты гражданского права (ч. 2 п. 2 ст. 129 ГК РФ).
Так, субъектами сделок в отношении боевого ручного стрелкового и холодного оружия могут выступать, с одной стороны, его производитель (оружейный завод, имеющий соответствующую лицензию), а с другой – государственные военизированные организации (т. е. юридические лица Министерства обороны Российской федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации, Министерства юстиции Российской Федерации, Федеральной службы безопасности Российской Федерации, Федеральной пограничной службы Российской Федерации, Службы внешней разведки, Федеральной службы охраны Российской федерации. Федеральной службы специального строительства Российской Федерации, Службы специальных объектов при Президенте Российской Федерации, Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков, Государственного Таможенного комитета Российской Федерации, прокуратуры Российской Федерации, Федеральной службы железнодорожных войск Российской Федерации, войск гражданской обороны, Государственной фельдъегерской службы при Правительстве Российской Федерации), а в случаях, установленных Правительством РФ – другие государства.
Следует обратить внимание на то, что Закон «Об оружии» не содержит прямого разрешения на совершение гражданско-правовых сделок по поводу боевого ручного стрелкового и холодного оружия между самими государственными военизированными организациями. Вместе с тем, это не означает, что последние невозможны. Действительно, государственные военизированные организации лишены возможности совершать друг с другом сделки, влекущие переход права собственности на оружие. Объясняется это тем, что последние создаются либо в организационно-правовой форме государственных унитарных предприятий (например. Главный центр специальной связи Министерства связи РФ), либо в форме государственных учреждений и владеют указанным оружием, соответственно, на праве хозяйственного ведения или оперативного управления. Собственник оружия, равно как и собственник всех этих предприятий един – государство (Российская Федерация) и изменяться не может. Вместе с тем, заключение сделок, не влекущих перехода права собственности на оружие между государственными военизированными организациями, вполне возможно. Например, оказание услуг по регулировке и пристрелке оружия (договор на оказание услуг), ремонт оружия (договор подряда), транспортировка оружия (договор перевозки), передача его в безвозмездное пользование (договор ссуды), перераспределение боеприпасов (договор займа) и т. д.
Субъектами сделок в отношении гражданского и служебного оружия может выступать больший круг лиц. Так, помимо уже упоми-навшихся производителей, стороной в сделках могут выступать: юридические лица, занимающиеся исследованием, разработкой, испытанием, изготовлением и художественной отделкой оружия и патронов к нему, а также испытанием изделий на пулестойкость; юридические лица, занимающиеся торговлей оружием; спортивные организации и образовательные учреждения (могут приобретать лишь спортивное и охотничье оружие); граждане РФ, достигшие 18 лет и имеющие лицензию на приобретение конкретного вида оружия; организации, ведущие охотничье хозяйство (могут приобретать лишь охотничье оружие); юридические лица с особыми уставными задачами; частные охранные предприятия (ст. 12, ч. 1 ст. 13, ч. 1 ст. 15 Закона РФ «Об оружии», п. 2 Постановления Правительства РФ № 587 от 14.08.92 в ред. на 26.07.00 «Вопросы частной детективной и охранной деятельности», ч. 8 ст. 11 Закона РФ № 2487-1 от 11.03.92 «О частной детективной и охранной деятельности»).
Субъектами сделок в отношении оружия полностью оборото- способного, а также предметов, конструктивно схожих с оружием, могут быть любые граждане РФ, достигшие 18-летного возраста, а перечень допущенных к заключению сделок с ним максимально широк (п. 1 ст. 129 ГК РФ).
На законодательном уровне сформулировано определение оружия как устройств и предметов, конструктивно предназначенных для поражения живой или иной цели, а также – подачи сигналов (ч. 2 ст. 1 Закона «Об оружии»), что позволяет более точно определить его гражданско-правовую природу. С точки зрения последней, все образцы оружия являются вещами, т. е. осязаемыми предметами материального мира. Подобный вывод, следует, в частности, из анализа приведенной выше дефиниции, при конструировании которой законодатель оперирует терминами «устройство» и «предмет» (ч. 1 ст. 1 Закона), которые указывают на «вещественность» описываемого объекта.
При этом данные вещи также неоднородны. Те из них, которые в силу закона должны иметь индивидуальные номера, приобретаются по специальным лицензиям и регистрируются за владельцем в документах органа внутренних дел, расположенного по месту жительства владельца, следует отнести к индивидуально определенным и непотребляемым вещам. Те образцы оружия, которые подобных индивидуальных номеров не имеют, и приобретение которых не требует получения соответствующей лицензии, следует отнести к вещам, определяемым родовыми признаками.
Примерами первой группы вещей являются гладкоствольные охотничьи ружья, бесствольное огнестрельное оружие самообороны, охотничьи ножи и т. д.
Примерами второй являются механические и аэрозольные распылители, электрические искровые разрядники, сигнальное оружие калибром не более б мм и т. д.
Особое место занимают боеприпасы: они являются вещами определяемыми родовыми признаками, потребляемыми, и приобретаются на основании лицензии на хранение и (или) ношение огнестрельного оружия. Сами по себе боеприпасы оружием не являются, они составляют категорию так называемых «вещей-принадлежностей»
Подобное разделение имеет очень важное, хотя и не вполне традиционное, гражданско-правовое значение. Если в отношении обычного объекта гражданского права данное обстоятельство определяет, главным образом, возможность защиты нарушенного права владения посредством предъявления виндикационного иска то здесь в порядке виндикационного иска можно истребовать лишь охотничье холодное оружие. Незаконное владение огнестрельным оружием составляет состав административного или уголовного правонарушения и влечет административное изъятие последнего правоохранительными органами, у которых законный владелец может получить его обратно2 также во внесудебном порядке.
Значение индивидуального номера оружия, зарегистрированного в органах внутренних дел по месту жительства его собственника, заключается в том, что последнее не может быть бесхозяйной или брошенной вещью, а, соответственно, право собственности на него не может возникнуть в силу приобретательной давности (ст. 234 ГК РФ), а также приобретено как на находку (ст. 228 ГК РФ), брошенную или бесхозяйную вещь (ст.ст. 225, 226 ГК РФ).
Сам факт необходимости регистрации огнестрельного гражданского, спортивного, сигнального (калибром свыше 6 мм) и служебного оружия в органе внутренних дел порождает закономерный вопрос: с какого момента право собственности на оружие переходит от продавца к покупателю? Напомним, что п. 2 ст. 164 ГК РФ допускает установление государственной регистрации сделок с имуществом определенных видов, а п. 2 ст. 223 ГК РФ устанавливает, что в тех случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом. Последний (в частности, Закон «Об оружии») как раз устанавливает необходимость регистрации оружия в органе внутренних дел (ч. 2 ст. 12; ч. 3, 10-11 ст. 13, ч. 4 ст. 15 названного закона). Вопрос о моменте возникновения права собственности на оружие является еще и исключительно важным для решения вопроса о возможности его конфискации. Напомним, что в силу ст. 35 Конституции РФ никто не может быть лишен права собственности иначе как по решению суда. Следовательно, если право собственности на оружие возникло, конфискация последнего в административном порядке4является нарушением Конституции РФ, а если не возникло, то она вполне возможна.
Думается, что право собственности на приобретаемое оружие возникает с момента его передачи приобретателю в соответствии с условиями договора (если, конечно, последним не определен иной порядок перехода данного права), а не с момента регистрации последнего в органе внутренних дел. Объясняется данный вывод следующими соображениями:
1. В своем Постановлении Т 8-П от 14.05.99 «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 131 и части первой статьи 380 Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой ЗАО „Сибирское агенство «Экспресс»" и гражданина С. И. Тененева, а также жалобой фирмы „,,Y. amp; G. Reliable Services, INC"»"». Конституционный Суд РФ указал, что по смыслу статей 17 (части 1 и 3), 35 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, исходя из общих принципов права, конституционные гарантии права собственности (в том числе права владения, пользования и распоряжения имуществом) предоставляются лишь в отношении того имущества, которое принадлежит субъектам права собственности – и, следовательно, приобретено ими – на законных основаниях (п. 4).
2. Однако решение вопроса о законности (незаконности) способа приобретения вещи (в нашем исследовании – оружия), а соответственно,- и вопрос о применении последствий недействительности ничтожной сделки относится к компетенции судов общей юрисдикции и арбитражных судов (ч. 2 п. 4 указанного Постановления)
Следовательно, право собственности приобретателя на полученную вещь презюмируется до тех пор, пока иное решение (применение последствий недействительности сделки) не вынесет суд.
3. Напомним, что в п. 2 ст. 164 ГК РФ идет речь о регистрации самой сделки. В данном случае, регистрации в органах внутренних дел подлежит не сделка сама по себе, а лишь ее предмет – оружие.
4. Данная ситуация качественно однородна со случаем купли- продажи транспортных средств: транспортное средство (а не договор по его приобретению) подлежит регистрации в органах ГИБДД, однако возникновение права собственности на него не связывается с последней.
Следует отметить, что позиция Конституционного Суда РФ по вопросу возможности конфискации имущества (а в нашем случае – оружия) во внесудебном порядке является противоречивой.
Так в указанном выше Постановлении, Конституционный Суд РФ, вопреки своему же собственному тезису, о том, что решение вопроса о применении последствий недействительной сделки в виде конфискации относится к компетенции судов, пришел к выводу о том, что Государственный таможенный комитет в лице своих подразделений вправе конфисковывать в административном порядке товары и предметы, не прошедшие таможенную очистку, причем у любых лиц – как собственников указанных товаров, так и иных титульных владельцев (ч. 3 п. 5 Постановления № 8-П).
Однако основой подобного вывода Конституционного Суда РФ выступили в большей мере финансово-экономические интересы государства нежели нормы Конституции РФ. Они же явились основой и более раннего постановления Конституционного Суда № 8-П от 20.05.97 «По делу о проверке конституционности пунктов 4 и 6 статьи 242 и статьи 280 Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Новгородского областного суда», в котором впервые было сформулировано и получило юридическую силу толкование, подменяющее норму ч. 3 ст. 35 Конституции РФ правилом, изложенным в ч. 2 ст. 46 Конституции. Так, вопреки императивному требованию п. 3 ст. 35 Конституции РФ о том, что никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда, Конституционный Суд РФ пришел к выводу о том, что административная конфискация имущества таможенными органами не противоречит Конституции РФ, если собственник имеет возможность оспорить в суде данное постановление о конфискации. Таким образом правило о невозможности лишения права собственности в административном порядке, установленное ст. 35 Конституции было подменено нормой статьи 46 Конституции, которая предоставляет гражданам право обжаловать в суд решения и действия органов государственной власти. Нелогичность и противоречивость подобного толкования убедительно обоснована в особом мнении судьи Конституционного Суда РФ А. Л. Кононова2 и подтверждается иными постановлениями Конституционного Суда РФ.
Так, в Постановлении от 11.03.98 № 8-П «По делу о проверке конституционности статьи 266 Таможенного кодекса РФ, части 2 статьи 85 и статьи 222 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан М. М. Гаглоевой и А. Б. Пестрякова» Конституционный Суд РФ указал на незаконность лишения права собственности на оружие без судебного решения в качестве санкции за нарушение правил охоты в соответствии ч. 2 ст. 85 КоАП РСФСР, поскольку оно противоречит закрепленным в ст. 35 Конституции РФ судебным гарантиям права собственности и корреспондирующим им нормам международного права: «Предписание статьи 35 (часть 3) Конституции Российской Федерации о лишении имущества не иначе как по решению суда является обязательным во всех случаях, когда встает вопрос о применении санкции в виде конфискации имущества. Состоявшееся по жалобе А. Б. Пестрякова на действия административного органа, конфисковавшего принадлежащее ему ружье, судебное решение не является достаточным с точки зрения обеспечения судебных гарантий права собственности, ибо одна только возможность такого обжалования не исключает лишение собственности и без судебного решения. Тем самым ставится под угрозу существо конституционной судебной гарантии права частной собственности, так как конфискация, влекущая переход права собственности на изъятое у нарушителя имущество к государству, должна осуществляться только по решению суда».
Аналогичные подходы высказаны (правда, не всегда столь ясно и категорично) и в Постановлении Конституционного Суда РФ от 17.12.96 № 20-П «По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части первой ст. 11 Закона РФ от 24 июня 1993 „О федеральных органах налоговой полиции"».
Право собственности на ограниченно оборотоспособное оружие обладает еще целым рядом особенностей.
Так, в отличие от обычного собственника, который в силу п. 2 ст. 209 ГК РФ «вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, передавать имущество в доверительное управление и распоряжаться им иным образом», правомочия собственника данной категории оружия крайне ограничены.
Начнем с ограничений правомочий владения гражданина – физического лица.
Во-первых, правомочие владения оружием (т. е. фактического обладания им, его «держания») вытекает не из факта его приобретения, а из сложного юридического состава – административного разрешения органа внутренних дел и последующей гражданско- правовой сделки. В случае истечения срока разрешения на ношение и (или) хранение оружия последнее должно быть передано на ответственное хранение в орган внутренних дел до момента получения нового разрешения, в противном случае владение (хранение) будет составлять состав преступления, предусмотренный а. 222 УК РФ. Таким образом, непрерывность (а в ряде случаев и сам факт) владения зависят не от воли самого собственника, а от воли третьего лица – органа государственного управления, который может это владение в любой момент прервать, аннулировав разрешение в случаях, предусмотренных ст. 26 Закона РФ «Об оружии».
Во-вторых, законом ограничены пространственные границы такого владения. Поскольку правомочие владения состоит в фактическом обладании вещью, оно охватывает его ношение и хранение. Последнее разрешено лишь по месту проживания гражданина (п. 59 Правил оборота гражданского и служебного оружия) либо в месте охоты (так называемом «месте временного пребывания»). Ношение разрешено лишь в местах охоты, проведения спортивных мероприятий, учебных и тренировочных стрельб (п.п. «г» п. 62 Правил).
Ношение копий (реплик) оружия, а также оружия, имеющего культурную ценность, разрешается только с историческими костюмами во время участия граждан в историко-культурных либо иных мероприятиях, проводимых федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации, музеями, государственными или общественными культурно – просветительными организациями и объединениями при условии согласования проведения указанных мероприятий с Министерством культуры Российской Федерации и Министерством внутренних дел Российской Федерации (п. 64 Правил).
Запрещаются пересылка оружия; его ношение при проведении митингов, уличных шествий, демонстраций, пикетирования и других массовых публичных мероприятий; ношение гражданами в целях самообороны огнестрельного длинноствольного оружия и холодного оружия, за исключением случаев перевозки или транспортирования указанного оружия (п.п. 4-6 ст. 6 Закона «Об оружии»).
Особые правила установлены для владения (ношения и хранения) холодного клинкового оружия, предназначенного для ношения с казачьей формой.
В-третьих, владение ограничено временными рамками – пятью годами т. е. периодом действия лицензии.
Наконец, в-четвертых, защита правомочия владения оружием не имеет абсолютного характера. Например, собственник оружия, у которого истек срок действия лицензии, не может истребовать его у органа внутренних дел посредством соответствующего иска, хотя данный орган, изъяв оружие, объективно нарушил правомочие владения.
Правомочие пользования оружием (т. е. извлечения его полезных свойств) вообще не регламентируется гражданским правом, что обусловлено его специфическим целевым предназначением. Напомню, что в силу самого понятия «оружие», закрепленного в ст. 1, последнее предназначено для поражения живой или иной цели а также подачи сигналов, что не имеет ничего общего с имущественными и тесно связанными с ними неимущественными отношениями, составляющими предмет гражданско-правового регулирования.
Что же касается правомочия распоряжения, то оно зависит от конкретного субъекта и разновидности оружия, вследствие чего имеет разный объем.
Следует отметить, что в результате расширения субъектного состава участников оборота оружия и придания отдельным видам оружия различных (в зависимости от конструктивных особенностей, места производства и назначения) юридических режимов, гражданско-правовой оборот последнего стал более обширным, разнообразным и стал регулироваться специфическими гражданско-правовыми актами. Например, Постановлением Правительства РФ № 1222 от 20.10.98г «О внесении изменений и дополнений в Правила продажи отдельных видов товаров, перечень товаров дпи- юльного пользования, на которые не распространяется требование покупателя о безвозмездном предоставлении ему на период ремонта или замены аналогичного товара, и перечень непродовольственных товаров надлежащего качества, не подлежащих возврату или обмену на аналогичный товар других размера, формы, габарита, фасона, расцветки или комплектации в указанные правила продажи введен новый раздел XIII – «Особенности продажи оружия и патронов к нему», которым установлены специфические требования к содержанию предпродажной подготовки оружия, содержанию информации о нем, порядку размещения его в торговом зале, ознакомления покупателя с устройством его механизма, оформлению договора купли-продажи и сопутствующей ему документации, порядок замены образцов оружия и патронов ненадлежащего качества и т. д. Тем самым, продажа оружия официально признана разновидностью розничной купли-продажи и подчинена не только действию Закона «Об оружии», но и Закону РФ № 2300-1 от 21.12.99 г. «0 защите прав потребителей».
Это статья 20, которая прямо разрешает гражданину совершение следующих видов сделок:
– продавать находящееся у них на законных основаниях на праве личной собственности оружие юридическим лицам, имеющим лицензию на торговлю гражданским и служебным оружием или на коллекционирование или экспонирование оружия, либо государственным военизированным организациям с предварительным уведомлением органов внутренних дел, выдавших им разрешение на хранение и ношение оружия, а также гражданам, имеющим лицензии на приобретение оружия, его коллекционирование или экспонирование, после перерегистрации оружия в органах внутренних дел по месту учета указанного оружия
Важным новшеством является то, что боевое ручное стрелковое оружие перешло из категории вещей, изъятых из гражданского оборота, в категорию вещей ограниченно оборотоспособных. Отныне оно может передаваться по специальному постановлению Правительства РФ во временное пользование ряду юридических лиц с особыми уставными задачами (Центральному банку РФ, Сберегательному банку РФ, Главному центру специальной связи Министерства связи РФ и др.), то есть может быть объектом сделок аренды (ст. 606 ГК РФ) и безвозмездного пользования (ст. 689 ГК РФ).
Кроме того, расширился перечень разрешенных сделок с оружием (к дозволенным ранее купле-продаже, мене, наследованию и дарению добавились аренда и безвозмездное пользование боевым оружием, а та часть, которая относится к оружию полностью оборотоспособному, может участвовать в совершении вообще любых гражданско-правовых сделок (залог, совместная деятельность ит. д.).
Впервые появились образцы оружия без индивидуальных номеров (механические распылители, аэрозольные и другие устрой- ства, снаряженные слезоточивыми или раздражающими веществами, электрошоковые устройства и искровые разрядники отечественного производства, что дает нам основание отнести их в категорию вещей, определяемых родовыми признаками.
Расширился состав субъектов, участвующих в обороте оружия. Если ранее к ним относились только члены общества охотников и рыболовов (т. е. физические лица), то теперь в обороте могут участвовать и обычные граждане (ч. 5 ст. 13 Закона) и юридические лица (в том числе и негосударственной формы собственности (ст. 18 Закона).
Вместе с тем, следует отметить, что в силу специфики оружия, как объекта гражданского права, некоторые сделки с ним, вполне укладывающиеся в рамки гражданско-правового режима, оказываются небезупречными с точки зрения административно-правового и уголовно-правового режима оружия.
5. Проблема коллизий отраслевых правовых режимов оружия
Некоторые гражданско-правовые сделки с оружием вступают в противоречие с действующим законодательством и трансформируются из гражданско- и административно-правовых категорий «дарение», «награждение» в уголовно-правовую категорию «сбыт». Речь идет о награждении именным оружием.
Например, бывший министр обороны России П. Грачев приказом от б июня 1995 года № 189 «За образцовое выполнение обязанностей, связанных с подготовкой и проведением мероприятий, посвященных 50-летию Победы в Великой Отечественной войне» наградил именным огнестрельным оружием ряд лиц, в том числе: 7,62-мм охотничьим карабином «Сайга» – мэра Москвы, 9-мм пистолетом «ПМ» – директора Общественного Российского телевидения, заместителя руководителя Администрации Президента РФ, первого заместителя Министра иностранных дел, 5,45-мм пистолетом «ПСМ» – председателя Комитёта РФ по торговле, руководителя Российского космического агентства, заведующего канцелярией Президента РФ, Министра культуры РФ, руководителя Службы протокола Администрации Президента РФ. (Комсомольская правда». 1999.19 февраля. С. 7.)
Следует отметить, что законодательство 1995 года не предусматривало возможности награждения кого-либо именным огнестрельным оружием. По действующему в тот период Закону РФ «Об оружии» от 20.05.93 г. охотничий карабин «Сайга» относился к категории гражданского охотничьего огнестрельного оружия с нарезным стволом (статья 5 ч. 2 п. 3), которое может приобретаться гражданами, имеющими в собственности гладкоствольное охотничье оружие не менее пяти лет и не совершившими правонарушений, связанных с нарушением правил обращения с ним (ст. 13 ч. 5). Если мэр Москвы отвечал перечисленным условиям, то дарение ему «Сайги» является законным. Причем в данном случае речь идет именно о дарении или о ценном подарке, но не о награждении именным огнестрельным оружием.
Пистолеты же «ПМ» и «ПСМ» относятся к боевому оружию, предназначенному исключительно для решения боевых и оперативно-служебных задач, разрешены для вооружения только государственных военизированных организаций (ст. 3 Закона РФ «Об оружии» от 20.05.93 г.) и никакими иными предприятиями, организациями и учреждениями с особыми уставными задачами, а тем более гражданами использоваться не могут (ст.ст. 4 и 5 названного Закона). Постановление Совета Министров – Правительства Российской Федерации «О мерах по реализации Закона Российской Федерации „Об оружии"» от 2 декабря 1993 г. № 1256 и «Инструкция о работе органов внутренних дел по контролю за оборотом служебного и гражданского оружия» утвержденная приказом МВД РФ от 30 декабря 1993 г. № 609, не предусматривают выдачи лицензий на такое оружие. Таким образом, награждение боевым оружием ряда гражданских лиц является незаконным и противоправным.(См. Зверев Н. К. Об исполнении законодательства, направленного на борьбу с незаконным оборотом оружия на объектах их производства, использования и хранения в вооруженных силах и иных войсках. В сб.: О состоянии борьбы с незаконным оборотом оружия и мерах по ее усилению. М., 2000. С. 64, 65.)
Если подходить с сугубо формальных позиций, то в действиях министра и одаренных им чиновников имеется состав преступления, предусмотренный статьей 218 действующего в то время УК РСФСР – незаконный сбыт и незаконное приобретение огнестрельного оружия.
Однако подобная практика была распространенной. По сообщениям печати за четыре года пребывания в должности министр обороны наградил именными пистолетами несколько сот человек, большинство из которых не имели никакого отношения к армии. Причем незаконность подобных награждений понимали сотрудники Министерства обороны: когда готовился проект приказа о награждении офицерскими кортиками группы журналистов, юристы ведомства настояли на замене холодного оружия для сугубо гражданских лиц другими подарками – полевыми биноклями.
Очевидно, когда речь шла о высокопоставленных руководителях, на такие «мелочи» внимания не обращали, хотя высокая должность отнюдь не гарантирует соблюдения правил обращения с оружием и не страхует от его незаконного использования. Это подтверждается судебно-следственной практикой последних лет. Широкую известность получило скандальное убийство генерала Рохлина из его же наградного пистолета, а 16 апреля 2002 года бывший адъютант и друг покойного генерала В.Скопенко, находясь в нетрезвом виде, учинил хулиганские действия в ходе которых из именного пистолета тяжело ранил в живот свою жену.
В 1999 году уже другой Министр обороны И. Сергеев наградил именной шашкой бывшего военнослужащего советской армии хоккеиста Павла Буре, выступавшего за команду ЦСКА в 1987- 1991 годах, а затем выехавшего в Канаду. На вопрос журналиста о законности такого награждения сотрудники наградного отдела Главного управления кадров Минобороны ответили, что «Министр сам вправе решать, чем и кого награждать. На то он и министр».
Приведенные примеры свидетельствуют не столько о пробелах в законодательстве, сколько о вакууме законности в «высших сферах» власти и управления, о двойных стандартах оценки действий тех или иных лиц в зависимости от занимаемой ими должности.
Между тем, новый Федеральный Закон «Об оружии», принятый 13 ноября 1996 года в статье 20 предусмотрел возможность награждения оружием. При этом определены два режима такого награждения:
Первый можно назвать внутриведомственным. Руководители государственных военизированных организаций (МВД, ФСБ, ФПС, СВР, ФСО, ФСКН, ГТК, ФАПСИ и др.) вправе своими приказами награждать военнослужащих и гражданских сотрудников этих ведомств.
Второй режим носит вневедомственный характер. Указом Президента РФ, постановлением Правительства РФ, нормативными актами глав иностранных государств и глав правительств иностранных государств могут быть награждены любые граждане Российской Федерации независимо от ведомственной принадлежности и места работы.
Федеральный Закон говорит об оружии в широком смысле, следовательно, наградным может быть как холодное, так и огнестрельное оружие. Часть 2 статьи 20 исключает из числа наградного лишь автоматическое оружие и запрещенное к обороту на территории Российской Федерации.
Независимо от субъекта, принявшего решение о награждении оружием, разрешение на его хранение и ношение выдается органами внутренних дел по месту жительства награжденного в соответствии с утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 21 июля 1998 г. № 814 «0 мерах по регулированию оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации» «Правилами оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации» (статья 28).
Поскольку указанные Правила регламентируют только оборот гражданского и служебного, но не боевого оружия, выдача разрешений на право хранения и ношения такой разновидности наградного оружия, как огнестрельное короткоствольное (к которой относятся наиболее распространенные для награждения боевые пистолеты ПМ, ПСМ и ПММ) предусматривается утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 15 октября 1997 г. № 1314 «Правилами оборота боевого ручного стрелкового и иного оружия, боеприпасов и патронов к нему, а также холодного оружия в государственных военизированных организациях» (статья 16)2. Однако при этом порядок выдачи разрешений на владение боевым оружием все же определяется объявленной приказом МВД Российской Федерации от 12 апреля 1999 г. № 288 «0 мерах по реализации постановления Правительства Российской Федерации от 21 июля 1998 г. № 814» Инструкцией по организации работы органов внутренних дел по контролю за оборотом гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации (статья 33 ч. 3)
Известны случаи, когда ведомственный приказ о награждении оружием не подкреплялся полученным в органах внутренних дел разрешением на его хранение и ношение. Так, бывший Министр юстиции РФ Ковалев был награжден начальником ФАПСИ именным пистолетом Макарова (что по названным выше причинам само по себе являлось незаконным, так как Министр юстиции не входил в ведомство ФАПСИ), но не зарегистрировал его в органах внутренних дел. Впоследствии, при лишении Ковалева должности и привлечении к уголовной ответственности за должностные преступления, это обстоятельство дало возможность инкриминировать ему и незаконное хранение оружия. Правда, впоследствии, уголовное дело в этой части было прекращено (впрочем, и приговор по основному делу – 9 лет лишения-свободы условно лишь подтверждает специфику понимания справедливости и законности применительно к высшим эшелонам власти).
Практика незаконных награждений продолжалась ряд лет, при этом характер нарушений принимает все более вопиющий характер. Так, в феврале-марте 2000 года приказами директора Федеральной службы налоговой полиции В. Ф. Солтаганова «за активное участие в становлении Федеральных органов налоговой полиции» бизнесмен и депутат Государственной думы Р. А. Абрамович и бывший начальник Администрации Президента Российской Федерации В. Б. Юмашев награждены именным оружием – 7,65-мм пистолетами «Вальтер» и 16 патронами к каждому, а действующий руководитель Президентской Администрации награжден револьвером «Таурус» 357 Магнум и 16 патронами к нему.
В перечисленных случаях незаконный сбыт оружия гражданским лицам отягощается тем обстоятельством, что речь идет об иностранном боевом стрелковом оружии, не принятом в соответствии с нормативными актами Правительства РФ на вооружение ФСНП или любой другой государственной военизированной организации, как требует статья 5 Федерального закона «Об оружии». То есть, по существу, и «Вальтеры» и «Таурус» являются предметами контрабанды.
Очевидно, такое положение не устраивало гражданских лиц, желающих получать наградное оружие на законных основаниях и имеющих возможность вносить изменения в действующее законодательство – депутатов Государственной думы. Потому что Федеральным Законом № 170 – ФЗ от 8 декабря 2003 года «О внесении изменений в Федеральный закон „Об оружии"» руководители государственных военизированных организаций получили право награждать именным оружием граждан Российской Федерации, не являющихся военнослужащими и сотрудниками государственных военизированных организаций, а те, в свою очередь, получили легальную возможность обладать боевым короткоствольным огнестрельным оружием.
6. Классификация оружия в криминальной армалогии
В настоящее время существует и наиболее известна криминалистическая классификация оружия, в основу которой на видовом уровне положено традиционное наименование, производное от принципа действия, огнестрельное, стрелковое, холодное, метательное неогнестрельное, взрывного поражающего действия, зажигательное). А на уровне подвида – конструктивное исполнение (ствольное, ракетное стрелковое, клинковое, сосредоточенной массы), на уровне разновидности – по способу действия (механического воздействия, колющее, колюще-режущее, ударно-раздробляющее и т. д.). Далее идут конструктивные типы (пистолет, револьвер, ружье, стилет, нож, дубина и т.
д.), а затем – конкретный образец (пистолет Макарова, итальянский стилет, кистень «Кобра» и т. д.) При этом оружие и специальные средства воздействия на человека или животное разделяются, как разные объекты криминалистического оружиеведения.
Криминалистическая классификация в первую очередь отвечает научно-познавательным и экспертно-техническим задачам этой науки, обеспечивающей раскрытие и расследование преступлений, но на видовом уровне корреспондирует с уголовно – правовой классификацией, позволяя квалифицировать связанные с оружием деяния.
Уголовно-правовая классификация оружия, предусмотренная статьей 222 УК РФ основывается на его принципе действия и включает в себя следующие виды: огнестрельное (часть 1 ст. 222), холодное, метательное и газовое (часть 4 СТ. 222). При этом общественная опасность оружия, определяемая его поражающими свойствами, нивелируется: часть 1 устанавливает одинаковую ответственность за незаконные действия как со смертоносным огнестрельным, так и с нелетальным огнестрельным бесствольным. Часть 4 ст. 222 тоже устанавливала (до принятия ФЗ от 8.12.2003 года) равную ответственность за действия со смертоносным (холодное, метательное) и несмертоносным (газовое) оружием.
С введением в действие Федерального закона «Об оружии» стало возможным говорить об административно-правовой классификации, в основу которой положены цели использования оружия соответствующими субъектами, а также основные параметры и характеристики. При этом оружие подразделяется на три вида: гражданское, служебное, боевое стрелковое и холодное (ст. 2), принадлежность к которому определяет степень его оборотоспособности, порядок приобретения, производства, хранения, учета и применения.
Каждый вид подразделяется на подвиды (без учета аналогичной криминалистической классификации): огнестрельное, холодное, метательное, пневматическое, газовое и сигнальное (ст. 1), электрошоковые устройства и огнестрельное бесствольное оружие (ст. 3). В основу такого деления положен принцип действия (огнестрельное, холодное, метательное, пневматическое, газовое и электрошоковое), либо предназначенность (сигнальное) оружие.
Представляется назревшей разработка криминологической классификации, в основе которой должны лежать поражающие свойства оружия, определяющие его опасность при криминальном использовании, и, соответственно, правовой режим. По поражающим свойствам перечисленные в Законе «Об оружии» подвиды оружия делятся на две группы: смертоносное (огнестрельное, холодное, метательное) и оружие несмертельного действия, нелетальное (газовое, электрошоковое, огнестрельное бесствольное, пневматическое, сигнальное).
В группе нелетального следует выделять гражданское оружие самообороны (газовое, огнестрельное бесствольное и электрошоковое), и оружие убойно-травмирующего действия спортивного и иного назначения (пневматическое и сигнальное), которое при вовлечении в криминальный оборот утрачивает целевую предназначенность.
Дальнейшая криминологическая классификация как нелетального, так и смертоносного оружия требует разделения оружия, как родовой категории, на три вида.
а) Ошеломляющее оружие – специальные устройства, предназначенные для нетравмирующего воздействия на человеческий организм с целью кратковременного расстройства его функций, препятствующего совершению активных целенаправленных действий.
б) Убойно-травмирующее оружие – предметы и механизмы, специально предназначенные для поражения живой цели с временным выведением ее из строя путем нарушения физической целостности или функционирования организма.
в) Смертоносное оружие – предметы и механизмы, предназначенные для причинения смерти или вреда здоровью, опасного для жизни. (Более подробно содержание каждой из названных классификационных категорий будет раскрыто далее).
Схематически предложенная криминологическая классификация выглядит следующим образом.
Схема криминологической классификации оружия
Предлагаемая криминологическая классификация должна быть положена в основу уголовно-правовой классификации оружия, ню позволит решить ряд задач:
– дифференцировать ответственность за незаконный оборот оружия пропорционально поражающим свойствам каждого вида оружия;
– упростить квалификацию общественно-опасных деяний, совершаемых с использованием нелетального оружия: как газового, так и иных нетрадиционных видов;
– упорядочить правовой режим нелетального оружия с учетом его реальной вредоносности.
При этом следует учитывать, что если газовое, электрошоковое и огнестрельное бесствольное оружие относятся к гражданскому оружию самообороны, то есть официально предназначены для самозащиты и с полным основанием могут считаться нелетальным оружием в традиционном смысле этого термина, то пневматическое и сигнальное – имеют иное целевое назначение и в общепринятом смысле к нелетальному оружию не относятся.
Однако, когда пневматическое (имеется в виду наиболее распространенное – калибра 4,5 мм и с дульной энергией до 7,5 джоулей) И сигнальное оружие вопреки своему целевому назначению, используется в криминальных целях, то результаты их применения дают не смертоносный, а убойно-травмирующий эффект. Поэтому применительно к задачам криминальной армалогии пневматическое и сигнальное оружие тоже можно отнести к нелетальному в широком смысле этого слова.
Одним из негативных последствий геополитических, социально-экономических и идеологических изменений последних лет стало резкое насыщение общества оружием, как в сфере легального владения, так и в криминальном обороте. Это не могло не сказаться на криминальной обстановке в стране: если в конце XX века с использованием оружия в России совершалось 0,03% преступлений то в начале XXI – их удельный вес достиг 1,6%.
Но дело даже не в этом увеличении. Небольшая вроде бы часть вооруженных преступлений в общей массе является обманчивой. Главная опасность кроется в их качественной характеристике. По данным МВД РФ при совершении групповых преступлений доля использования оружия повышается до 4,2%, при совершении умышленных убийств – до 7,2%, разбоев – до 7,6%.
Такие особо опасные преступления, как заказные убийства, терроризм, захват заложников практически все совершаются с использованием оружия. Для вооруженных преступлений характерна особая дерзость. Нередко они совершаются открыто, связаны с сопротивлением представителям власти и чаще доводятся до конца.
Беспрепятственное распространение оружия в криминальных кругах – основа успешной деятельности бандитских групп. Они же в свою очередь, являются силовым фундаментом организованной преступности, уходящей в самые высокие государственные и экономические структуры. Сам факт существования вооруженных преступных группировок деморализует население, сотрудников милиции, порождает в людях чувство незащищенности и страха, создает в обществе атмосферу, не способствующую борьбе с преступностью. Перечисленные обстоятельства делают особенно актуальным целенаправленное изучение оружия как инструмента воздействия криминальных элементов на окружающую действительность в целях достижения своих противоправных целей, совершенствование правового режима оружия, выявление всего комплекса проблем, связанных с легальным и криминальным оборотом оружия, разработку мер по использованию оружия в целях борьбы с преступностью, предметное исследование вооруженных преступлений и повышение эффективности их предупреждения.
Перечисленные проблемы нашли отражение в трудах известных советских и российских ученых.
Их криминалистические аспекты разрабатывали С. Д. Кустанович, Б. М. Комаринец, Н. П. Яблоков, А. Дулов, А. И. Устинов, М. Э. Портнов, В. Н. Ладин, Н. Денисов, М. Любарский, В. М. Плескачевский, А. Подшибякин, вопросы уголовно-правовой оценки оружия изучали М. Н. Шавшин, Э. Ф. Соколов, В. Д. Малков, квалификацию преступлений, посягающих на жизнь, здоровье, общественную безопасность и порядок и связанных с использованием оружия рассматривали Н. Д. Дурманов, Н. И. Загородников, С. В. Бородин, П. И. Гришаев, П. Ф. Гришанин, И. Гальперин, И. И. Горелик, И. Н. Даньшин, Э. С. Тенчов, И. С. Тишкевич, В. П. Тихий, М. Д. Шаргородский, криминологические исследования насильственных посягательств, вооруженной преступности и преступлений, связанных с оружием, предпринимали Г. А. Аванесов, Ю. М. Антонян, М. М. Бабаев, Л. Д. Гаухман, К. К. Горяинов, А. И. Гуров, Т. И. Джелали, Л. М. Землянухина, В. А. Казакова, С.И.Кириллов, С.Я.Лебедев, Э. Ф. Побегайло, Т. А. Пособина, Э, В. Солоницкая, автор настоящей монографии и другие. Их труды заложили фундамент будущих предметных исследований оружия как криминологически значимой категории и вооруженных преступлений, как специфического вида криминальных деяний. Вместе с тем, следует отметить, что в силу ряда объективных и субъективных причин, комплексный подход к исследованиям по данной проблематике практически отсутствовал. Е. Н. Тихоновым и С. Подшибякиным в семидесятых – начале восьмидесятых годов была предпринята попытка дать комплексную уголовно-правовую и криминалистическую оценку холодного оружия а несколько лет назад Е. Г. Филатова попыталась рассмотреть уголовно-правовую, криминологическую и криминалистическую характеристику вооруженных преступлений. Однако и в этих случаях речь не шла об унификации относящихся к оружию понятий, терминологии, правовых оценок, выработке единого подхода к предупреждению вооруженных преступлений, хотя сама ориентация авторов на комплексный подход к проблеме заслуживает одобрения. В последние годы различным правовым аспектам оборота оружия уделяет внимание Е. Д. Шелковникова, касаясь, в основном, целей и задач лицензионно-разрешительной системы органов внутренних дел, криминалисты
A. М. Колотушкин и В. А. Ручкин активно работают в сфере оружиеведения, а криминалисты А. С. Подшибякин и В. М. Плескачевский плодотворно и интересно исследуют оружие, раздвигая традиционные рамки технико-экспертных подходов.
И все же, единая, логически обоснованная концепция правового режима оружия до настоящего времени, к сожалению, отсутствует. Это наглядно проявляется как при анализе ранее действовавшего уголовного законодательства, так и современных нормативных актов – уголовного кодекса России 1996 года и нового Федерального закона «Об оружии» 1996 года.
Вместо различаемых Уголовным кодексом РСФСР 1960 года двух основных видов оружия – холодного и огнестрельного, закон «Об оружии» от 20 мая 1993 года ввел целых пять: огнестрельное, холодное, холодное метательное, пневматическое, газовое. А второй Федеральный закон от 13 ноября 1996 года расширил этот круг еще больше, добавив к нему понятие сигнального оружия.
Если ранее газовые и стартовые пистолеты, пневматические ружья и пистолеты, ракетницы выпадали из сферы уголовно-правового регулирования, так как согласно постановлениям Пленумов
Верховного Суда СССР и Верховного Суда Российской Федерации не относились к огнестрельному оружию то Уголовный кодекс России в статье 222 установил уголовную ответственность за незаконное владение не только холодным и огнестрельным, но и метательным и газовым оружием.
И все же пробелы и внутренние противоречия в законодательстве остались. С одной стороны, не получило признания в качестве предмета преступления, предусмотренного статьей 222 УК РФ пневматическое оружие, некоторые образцы которого отличаются высокой убойностью, сравнимой с мощностью огнестрельного оружия и используются за рубежом в целях охоты.
С другой стороны названы оружием стартовые пистолеты, ракетницы и сигнальные устройства которые, так же не войдя в число предметов преступления, перечисленных в статье 222 УК России, и не отвечая критерию оружейности (убойности), необходимому для признания механизма огнестрельным оружием, выпадают из сферы уголовно-правового регулирования.
Противоречиво само понятие «сигнальное оружие». В общераспространенном смысле под оружием понимаются орудия нападения и защиты, в криминалистической литературе устойчиво выработано единое мнение о предназначенности оружия лишь для поражения живой или иной цели, и именно такое понятие давалось в первом законе «Об оружии».
Гладкоствольные охотничьи ружья, напротив, отвечали критерию оружейности и с точки зрения криминалистической оценки, бесспорно, относились к категории оружия. Но ранее действовавший уголовный кодекс исключал их из числа предметов преступления, предусмотренного ст. 218 УК РСФСР, а ст. 222 УК России такого исключения не делала до внесения изменений Федеральным Законом от 12.12.03, который декриминализировал незаконный оборот не только охотничьего, но любого гладкоствольного оружия, включая криминальное, что, впрочем, было исправлено законодателем через некоторое время.
Неоднозначности правовых оценок гладкоствольных охотничьих ружей способствует и терминологическая многозначность. Действующий Федеральный Закон «Об оружии» называет их по-разному: «гражданское огнестрельное оружие» (ст. 3 ч. 1), «огнестрельное гладкоствольное длинноствольное оружие» как разновидность гражданского (а. 3 ч. 2 п. 1), «огнестрельное гладкоствольное» оружие как разновидность охотничьего (ст. 3 ч. 2 п. 3), «огнестрельное гладкоствольное длинноствольное оружие» как разновидность служебного (ст. 4 п. 3).
Эти громоздкие и грамматически упречные терминологические конструкции призваны обозначать одну и ту же вещь в зависимости от целевой направленности ее использования. Между тем, ружье охотничье многозарядное «ИЖ-81» остается одним и тем же вне зависимости оттого, используется ли оно гражданином для охоты, самообороны или частным охранником при несении сторожевой службы.
Закон «Об оружии» 1996 года в статье 2 подразделяет оружие на три вида: гражданское, служебное и боевое, что не совпадает с уголовно-правовой классификацией, содержащейся в статье 222 УК РФ: огнестрельное, газовое, холодное и метательное. Возникает коллизия правовых норм.
Анализ причин этого приводит к выводу, что здесь играет роль ряд факторов, начиная с терминологических противоречий: вид – это подразделение в систематике, входящее в состав высшего раздела – рода. Исходя из соотношения понятий «род – вид», оружие есть родовое обозначение, а видами его в соответствии с криминалистической классификацией по принципу действия, (которую повторяет ст. 222 УК РФ) как раз и являются огнестрельное, холодное и т. д.
Эти противоречия и «нестыковки» вызваны разноречивыми подходами к столь сложному технико-социальному феномену, как оружие.
Те или иные аспекты, связанные с оборотом оружия в обществе являются предметом изучения ряда юридических дисциплин.
Криминалистика, пожалуй, наиболее предметно и целенаправленно подходит к изучению оружия, выделяя его из числа других объектов материального мира. Рассматривает технико-конструктивное понятие оружия, его признаки, виды, классификацию, механизмы следообразования на пулях и гильзах, а также на объектах, подвергавшихся воздействию оружия. Разрабатывает основы экспертного исследования оружия как орудия преступления.
В делах о вооруженных преступлениях свидетельская база, как правило, очень слаба. Зато в изобилии имеются следы и вещественные доказательства (пули, гильзы, следы действия пороховых газов, продуктов выстрела и т. д.), в связи с чем в ходе расследования особое значение приобретает технико-криминалистическое обеспечение доказывания.
Неслучайно именно в рамках данной науки появился специальный термин «криминалистическое оружиеведение», обозначающий «отрасль криминалистической техники, которая изучает различные виды оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, а также следы их действия, разрабатывает методы и средства собирания, исследования этих объектов в целях раскрытия и расследования преступлений».
Впоследствии появилось более широкое определение: «Криминалистическое исследование оружия и следов его применения (оружиеведение) – это отрасль криминалистической техники, которая изучает принципы конструирования и закономерности действия различных устройств, конструктивно и функционально предназначенных для поражения (вплоть до уничтожения) человека, животного или других материальных объектов, а также разрабатывает средства и приемы собирания и оценки таких следов при раскрытии, расследовании и предупреждении преступлений».
Правда, данная новация вызвала возражения авторитетнейшего криминалиста профессора Р. С. Белкина, который высказал мнение, что введение в криминалистику нового термина оправдано лишь в двух случаях: при появлении в науке нового понятия, которое не может быть выражено старыми терминами, и при новом аспекте рассмотрения старого понятия, когда термин необходим для обозначения выявленного качества объекта. А поскольку новый термин лишь заменял привычное название соответствующей отрасли криминалистической техники, условно именуемой судебной баллистикой, причем замена названия отрасли ничего не добавила к ее содержанию, возникают сомнения в его обоснованности.
Очевидно, прислушиваясь к этому мнению, ученые-криминалисты в учебниках и учебных пособиях последующих выпусков хотя и упоминают о такой отрасли криминалистической техники как «криминалистическое оружиеведение», но его не используют, мотивируя это тем, что это название «еще не закрепилось в понятийном аппарате криминалистики», или тем, что в связи с неразработанностью ряда вопросов в криминалистике использование данного термина преждевременно и нецелесообразно.
Например, В. А. Ручкин, отметив устойчивую тенденцию объединения различных направлений криминалистического исследования всех видов индивидуального оружия (холодного, метательного, огнестрельного, пневматического, газового и др.) в единую интегративную отрасль криминалистической техники, обозначил проблему разработки концепции целостного учения об оружии и следах его применения как частной криминалистической теории и предпринял попытку комплексного исследования названной проблемы. В качестве предмета исследования автор выбрал освещение теоретических основ криминалистического учения об оружии и оставляемых им следах, определение его места и роли в системе науки криминалистики и специальных знаний, используемых в борьбе с «вооруженной» преступностью, методическое обоснование интеграционных связей внутри этой отрасли. Для достижения поставленных целей автор расширяет традиционные рамки криминалистических подходов к оружию как орудию или предмету преступления и опирается на сведения «о тенденциях и закономерностях эволюции оружия как общем, объединяющем его различные виды знании, позволяющем в итоге выделить наличие естественных системных связей между видами оружия в целях сближения, а также унификации методик их криминалистического исследования и выработки единого методического подхода при изучении оружия в криминалистике», то есть, воспарив над традиционной криминалистической сферой, после достижения поставленных целей вновь в нее возвращается.
Предложение о выделении единой интегративной отрасли «оружейной» криминалистической техники, в принципиальных моментах совпадает с предложениями В. М. Плескачевского и других сторонников криминалистического оружиеведения. Однако, хотя В. А. Ручкин с симпатией отзывается о термине «криминалистическое оружиеведение», он воздерживается от применения его к формируемому учению, ссылаясь на некоторые чисто формальные моменты.
Зарождение идеи криминалистического оружиеведения обусловлено теми же реалиями, что и идея криминальной армалогии, а, следовательно, в ее основе – объективно существующие проблемы, требующие решения, возможно, нетрадиционными способами. Во всяком случае, если обоснование обособления криминалистического учения об оружии связано с привлечением таких несвойственных для криминалистики социально-исторических, технико-конструктивных, национально-психологических и т. п. категорий, как тенденции и закономерности эволюции оружия, можно считать, что первый шаг по отходу от «разумного научного консерватизма» уже сделан. Так, В. М. Колотушкин признает «криминалистическое оружиеведение» как объективно существующую данность, включая в рамки этого раздела криминалистической техники в качестве самостоятельной научной дисциплины криминалистическое взрывоведение.
Уголовное право изучает вопросы уголовной ответственности за нарушение установленного порядка оборота оружия, составы преступлений, связанных с использованием оружия и предметов, приспособленных для нанесения телесных повреждений. Уголовно-правового понятия оружия не существует, поэтому при решении вопроса об относимости предмета к оружию, приходится прибегать к экспертно-криминалистической оценке, которая по существу предопределяет и уголовно-правовую оценку, что вряд ли может быть признано правильным.
Другим способом восполнения названного пробела служит толкование понятия оружия, которое дается в постановлениях пленумов Верховного суда, хотя подобное толкование явно выходит за пределы компетенции органа, осуществляющего правосудие.
Оружие входит в уголовно-правовую характеристику преступлений. Характер и степень общественной опасности есть качественная и количественная характеристика всех преступлений. Под конкретной степенью общественной опасности понимают количественную характеристику преступления, которая выражает его внешнюю определенность, а именно степень развития его свойств… Познать и установить степень общественной опасности можно, лишь сравнивая преступление с другими такого же вида. Так, хулиганство с применением оружия обладает большей степенью общественной опасности, чем хулиганство без такового. (Такое положение вовсе не оправдывает декриминализации «невооруженного» хулиганства.- Д. К.)
Особенностью вооруженных преступлений является то обстоятельство, что они всегда совершаются с применением оружия, или предметов, используемых в качестве оружия. Являясь средством совершения преступления, оно служит одним из элементов, характеризующих индивидуальные объективные особенности преступления, а факт его применения образует особый – вооруженный способ совершения преступлений. Это свидетельствует о повышенной общественной опасности деяния и в ряде случаев выступает в качестве квалифицирующего признака.
При этом квалифицирующий признак может охватывать как сам факт применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия – п. «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ, так и опасность для посторонних лиц, наступающую в результате его применения – убийство, совершенное способом, опасным для жизни многих людей – п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Сам факт наличия оружия или его применение могут являться конструктивным признаком состава преступления, например бандитизма.
Административное право изучает вопросы административной ответственности за нарушение правил приобретения, регистрации, хранения и использования оружия. Административным по своей направленности является Федеральный Закон «Об оружии». Административно-правовые нормы дают понятие оружия, выделяют его виды, регламентируют осуществление разрешительной системы в отношении оружия, а также устанавливают основания и порядок применения оружия различными категориями должностных, иных лиц и граждан.
При этом ряд терминов и понятий административного закона входит в противоречие с аналогичными категориями, разработанными теорией криминалистики и используемыми в уголовном законодательстве.
Криминология исследует вооруженную преступность в целом и механизм совершения отдельных вооруженных преступлений, изучает их причины и условия, личность вооруженного преступника, разрабатывает комплекс предупредительно-профилактических мероприятий.
Криминологическую характеристику преступлений определяют как «совокупность данных (достаточную информацию) об определенном виде (группе) преступлений либо конкретном противоправном деянии, используемую для разработки и реализации мер профилактического характера».
До недавнего времени оружие не находило отражения в криминологической характеристике, ибо не играло не только определяющей, но и сколь либо заметной роли. В последние годы, когда резкое насыщение общества оружием и широкое вовлечение его в криминальный оборот существенно изменило качественные характеристики преступности, большое значение приобрела совокупность насильственных преступлений, совершаемых с применением оружия – вооруженная преступность.
Это обстоятельство потребовало выделения данного вида посягательств в отдельный блок вооруженной преступности для целенаправленного ее изучения и разработки адресных мер предупредительно-профилактического воздействия. В связи с этим оружие как стержневой классификационный признак вооруженных преступлений должно рассматриваться в качестве немаловажного элемента их криминологической характеристики.
На уровне отдельных преступлений оружие выступает в качестве инструмента воздействия на окружающую действительность для изменения ее в соответствии с преступными планами виновного и достижения им поставленной цели. Выбор оружия характеризует личность преступника (наличие специфических интересов, навыков и умений, опыт службы в российской армии или силовых структурах и т. д.), потерпевшего (социальное и экономическое положение, определяющее степень защищенности и обуславливающее требования к ее преодолению), способа реализации преступного замысла, интегрирующего перечисленные выше обстоятельства (убийство путем снайперского выстрела из засады с применением винтовки, снабженной оптическим прицелом и прибором гашения звука, дистанционного подрыва радиоуправляемого взрывного устройства, удара ножом во время бытовой ссоры и т. д.)
Иными словами, в выборе оружия и способе его использования находят отражение как личность преступника, так и характеристика преступления.
"Значительный интерес для криминологии в прогностическом и, детерминационном значении представляют процессы насыщения общества гражданским и служебным оружием, механизмы вовлечения в криминальный оборот самого современного высокоэффективного боевого оружия (автоматов, пулеметов, снайперских винтовок, гранатометов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, ручных гранат) и способов его использования.
Специальные дисциплины вузов МВД изучают проблемы выявления, предотвращения и пресечения вооруженных преступлений, обнаружения и изъятия незаконно хранимого оружия, розыска и захвата вооруженных преступников и др.
Гражданское право вводит понятие вещей полностью изъятых из гражданского оборота или ограниченно оборотоспособных, к которым относится и оружие. При этом режим права собственности на оружие существенно отличается от права собственности на другие вещи. В первую очередь тем, что ограничение правомочий собственника устанавливается не гражданским законодательством, а нормами других отраслей права, прежде всего, административного и уголовного.
В той или иной мере феномен оружия, накладывающий отпечаток на обычаи, традиции, национальную психологию и законодательство изучается и неюридическими дисциплинами: психологией, социологией, социальной психологией.
При этом каждая дисциплина рассматривает оружие применительно к своим задачам, разрабатывает собственный понятийный аппарат, пользуется своей терминологией, зачастую не совпадающей с общепринятыми.
Это свидетельствует о необходимости разработки узконаправленного учения об оружии и его использовании, позволяющего унифицировать подход к данной проблеме.
Читать бесплатно другие книги:
