Дерзкая Кеннеди Крис
Джейми выпил, а потом ответил:
– Ну я же не без чести и совести, а ты не бычок на веревочке. Я нашел тебя, и только.
– Но если вы отдадите меня…
– Я никогда не отдам ребенка убийце его отца, – жестко перебил его Джейми.
Лицо Роджера побледнело и застыло.
– Ева рассказала вам – о той ночи.
Джейми кивнул и краем глаза заметил, что Рай окидывает взглядом комнату – они всю жизнь провели в борьбе за выживание.
– Мне все еще временами снится та ночь, – тихо признался Роджер.
– И мне тоже, – вспомнил прошлое Джейми.
– Вам, сэр? – удивленно обернулся к нему Роджер.
– Моего отца убили. И я это видел.
А потом сбежал. Всю жизнь Джейми казнил себя за это и был уверен, что место его в аду.
Двумя большими глотками Роджер допил то, что оставалось у него в кружке, и Рай жестом заказал еще. Служанка, петляя между покачивающимися телами, наполнявшими комнату, принесла выпивку.
– Как выбрать? – тихо пробормотал Роджер, откинувшись назад и прислонившись плечами к стене.
– Некоторые сказали бы: делай так, как подсказывает тебе совесть.
– И вы так говорите, сэр?
– Я говорю: делай ставку на победителя, – немного помедлив, ответил Джейми.
– Значит, вы считаете, что Иоанн одержит победу? – Роджер наклонился вперед, но Джейми ничего не сказал. – Но если бы вам пришлось выбирать, сэр…
Джейми с внезапной нервозностью провел рукой по бедру. Возможно, это горячность и неуемная энергия Роджера подействовали на него и захватили.
– Я делаю выбор, Роджер. Каждый день. Мой выбор только мой, а твой принадлежит лишь тебе.
Неожиданная резкость его тона привела Роджера в недоумение, и Рай наклонился вперед, стремясь разрядить напряжение или, возможно, отвлечь его на себя.
– Джейми, в чем дело? – спросил он спокойно.
– Я не знаю, – покачал головой Джейми.
Но задуматься над этим не было времени, потому что в дальнем конце комнаты среди нетрезвых фигур внезапно появилось мясистое, бородатое лицо Ангуса. Увидев его, Джейми окаменел. Добравшись до их стола, Ангус протяжно, тяжело вздохнул:
– Я виноват, Пропащий, но она сбежала.
Горячая волна счастья захлестнула Джейми. Радость наполняла его и согревала, как будто он пил горячий медовый напиток.
– Я невероятно виноват, – продолжал Ангус, понурив голову. – Она сделала именно так, как ты говорил.
– И что же это?
– Стыдно сказать. – Его следующие слова прозвучали совсем глухо. – Она попросила вина.
Джейми кивнул. Единственное, чего ему хотелось, это улыбнуться.
– И это после того, как мы выпили мамин эль, – с болью добавил Ангус.
– Ева пила эль? – Удивлению Роджера не было предела.
Ангус немного поднял опущенную от стыда голову и, взглянув на незнакомого юношу, с подозрением произнес:
– Да.
– И что, он ей понравился?
– Да, – подтвердил он снова, но теперь уже с негодованием. – Почему нет? Он приготовлен по рецепту моей мамы.
Упершись в стол основанием большого пальца, Джейми вращал рукой, проверяя ее после всех сегодняшних стычек. Рай был прав: он создан для оружия, это заложено в нем.
– Джейми, – повернулся к нему Ангус, – я на протяжении уже многих лет сторожил всех, от овец до солдат, как тебе хорошо известно, и никто никогда не выскальзывал из моей сети. Не могу сказать тебе, как… Я чертовски удивлен. И виноват. – Он снова повесил голову.
Джейми с огромным удовольствием наблюдал, как громадный сердитый шотландец, так сказать, падал ниц перед Евой за ее побег. В течение всех этих лет Ангус отказывался всего лишь признать свой долг перед Джейми за то, что тот много лет назад отвел от него гнев короля Иоанна, хотя в результате навлек на себя большие подозрения и сам оказался в огромном долгу. Ангус никогда по-настоящему не чувствовал себя виноватым и не испытывал угрызений совести – до настоящего момента.
– Но скажу тебе, Пропащий, девушка могла бы отвлечь любого.
– Вот как?
– Тебе нужно увидеть, что она сделала у меня на столе, – мрачно кивнул Ангус.
– На твоем… столе?
– Да. Мою маму.
– Твою маму, – в полной растерянности повторил Джейми.
– Да, именно мою маму. – Ангус широко взмахнул руками, словно разбрасывал семена. – На столе. Нарисовала фруктами и чем-то еще. Фруктами, Джейми. Своими руками и с помощью своей… – он слегка запнулся, – …своей чертовой ловкости твоя Ева нарисовала портрет моей дорогой мамы прямо там, на столе.
– А-а, – с облегчением улыбнулся Джейми, – она действительно полна сюрпризов.
– Сюрприз? – Ангус уставился на него. – Это то же самое, что сказать про нее «очаровательная».
– А разве это не так?
Не отрывая от него взгляда, Ангус оперся ладонями о стол и наклонился ближе.
– Ты ничего не понимаешь, Пропащий. Она не «очаровательная», и не «привлекательная», и не какая-то там бледная штучка из тех, на которых ты клюешь. Она… она… – Он поднял мясистую руку и помахал ею в воздухе, словно разгоняя туман, чтобы найти слова, а потом снова низко наклонился и, почти сомкнув большой и указательный пальцы, договорил: – Вот так близко к тому, чтобы быть чертовой колдуньей. Так что, Пропащий, тебе лучше поостеречься.
– Это мы уже проходили. – Джейми встал.
– Я не знаю, где она.
– Я знаю. Рай, подними меня на дежурство перед заутреней.
И он отправился наверх дожидаться Еву.
Глава 50
Но она уже была там. Он понял это, как только отворил дверь. Ева с грустным видом сидела на скамейке у стены. Комната утопала в свете свечей.
Он вошел и, остановившись у двери, скрестил руки на груди и оперся плечом о стену, а Ева так и осталась сидеть.
Они молча смотрели друг на друга, а потом она вызывающе заявила низким горловым голосом:
– Позвольте мне высказаться напрямик.
«О да, – подумал он, – это ее голос. Я скучал по нему все эти последние часы».
– Я изменила свое мнение.
Он почувствовал, как где-то в глубине у него зарождается улыбка. Она говорила так, словно они продолжали разговор, и, возможно, она мысленно так и делала, возможно, все время разговаривала с ним с тех пор, как он ушел. В этом было что-то, лишающее сил.
– Свое мнение о чем? – Джейми передвинул плечо по стене.
– О вас.
Он коротко усмехнулся, но изумление и радость, которые вспыхнули в нем, когда он был внизу, мгновенно погасли, как гаснет свет.
– Теперь, когда я превратил вас в своего врага, теперь, когда вы сбежали, именно теперь вы изменили свое мнение обо мне? – Он покачал головой. – Придерживайтесь своего первоначального суждения.
– Что это такое? – Ева подняла вверх руку. На ее ладони лежали пять лент приглушенного красного цвета, похожих на хвосты жизнерадостных пони.
Глубоко внутри его, в темных закоулках вспыхнула маленькая искра, которая очень долгое время тлела там.
– Ленты. – Он не узнал собственный голос.
– Для чего?
– Для ваших волос.
– Сколько лет вы на службе у короля Иоанна?
Он сделал вдох. Ему следовало понимать, что дойдет до этого. Ева жесткая, как кнут, и ее притворный цинизм, за которым скрывался ум военного стратега, должен был вызывать опасения.
– Пятнадцать.
– Значит, вам было…
– Пятнадцать.
– Что случилось с вашими родителями?
– Их убили.
– Кто?
– Король Иоанн.
У нее вырвался полузадушенный смех сквозь слезы; звук поплыл в воздухе плотным сгустком энергии, наполняя темнотой залитую светом комнату.
– Как такое возможно, Джейми?
– Как возможно – что? – Его поразила хрипота в собственном голосе.
– Как вы можете служить человеку, который убил ваших родителей?
– Это месть, – усмехнулся он криво.
– В этом нет смысла.
– Я еще не осуществил ее.
Она вздохнула и вздернула подбородок.
– Почему вы оставили меня с Ангусом?
– Ева, это не преследовало какой-то особой цели. – Он оттолкнулся от стены. – Вы не ошиблись во мне. Вы пришли ради Роджера, так забирайте его. Я не стану останавливать вас и не буду мешать делать то, что вы хотите.
– Это хорошо, потому что я вернулась не ради Роджера. Я вернулась ради вас.
Она раскрылась до ступней, а меховое покрывало с кровати, в которое она была завернута, сползло с плеч и свесилось на спину, удерживаемое только локтями и предплечьями, и ее тело светилось в ярком свете свечей.
– Я такой, какой есть, Ева, – хрипло произнес Джейми. – Вы уже видели меня с лучшей стороны, и она не так уж хороша.
– Давайте посмотрим, хорошо?
– Что?
– Кто хороший человек.
Нелепость, конечно, потому что это никак не он.
Он почувствовал прилив… чего-то, что не имело названия, – не гнева, не возбуждения, не желания и не злости, не жажды мщения или ненависти. Все эти чувства были ему знакомы, но это не обладало их вкусом. Это не была ни симпатия, ни страсть, ни надежда. Это чувство не было похоже ни на одно из тех, что он испытывал в прошлом, и оно, тревожно взмахивая крыльями, билось у него в груди, как крылатый дракон, сильный и беспокойный.
Это было чувство, которому нельзя давать свободу. Все эти годы он удерживал его, а теперь эта женщина так самонадеянно поверила во что-то, чего в нем не было. А то, что действительно было в нем, вся его ярость, могла вырваться наружу, и ее неистовство никогда не остановить.
Ева шла к нему через комнату нарочито медленно, не отрывая взгляда от его глаз и соблазнительно покачивая бедрами; ее распущенные волосы были влажными – его ванна, промелькнула у него мысль, она нагая была в его ванне.
– Знайте, Ева: вы ступаете на опасную почву, – проскрежетал Джейми. – Не обманывайтесь и не надейтесь на мое благородство: я возьму то, что вы мне предлагаете. Но вы предназначены не для этого.
Его слова ее не остановили.
– Знайте, Джейми: вы ошибаетесь во мне. С момента своего рождения я была предназначена для интриг и больших денег, однако во мне течет колдовская кровь и я не хочу того, для чего была предназначена. Я хочу тебя.
Ева отдавалась ему, и в нем застучала кровь, и желание забурлило как река. Теперь она уже была в шаге от него, и он, вытянув руку, погладил пальцами впадинку у нее между грудями и запрокинул голову.
– Не пытайся снова остановить меня, Джейми, – прошептала она, пробежав пальцами по его скуле. – Я уже сделала свой выбор.
– Тогда, Ева, знай, что ты выбираешь: я Эверут.
Все затихло и замерло, потом она протяжно выдохнула горячий воздух, а он наклонился и поцеловал ее. В этот поцелуй были вложены все секреты десятилетий, и он не хотел делиться ими, но если безрассудная Ева сделала выбор, то должна знать, какой яд пьет.
Она положила холодные ладони на его горячие щеки и посмотрела на него, а Джейми показалось, будто он падает.
– Вероятно, мне следовало догадаться об этом, – улыбаясь, прошептала она. – Вся моя жизнь состоит именно из этого – из прочно связанных сетей. Но не бойся, Джейми, я все равно выбираю тебя.
В голове у него гудело от оглушающей тишины, обрушившейся на него, как ливень на гору. Он положил руку ей на затылок и, поцеловав в шею, вдохнул ее аромат. Она ответила на его поцелуй, и они оба воспламенились, словно вспыхнувшее в огне сухое дерево.
Джейми скользнул языком глубоко к ней в рот, не пробуя ее, а поглощая. Его язык забирался во все потаенные места – и между нижней губой и зубами, – заставляя ее задыхаться и отвечать на его поцелуй, когда он завладевал горячими глубинами ее рта. Это то, чего ему хотелось в таверне, у дерева и вообще всякий раз, когда она улыбалась ему. Почти двадцать лет жизни он хотел этого: хотел ее, Еву, хотел держать ее в объятиях, хотел, чтобы она принадлежала ему.
Она нетерпеливо скользнула руками по его телу и потянула завязки лосин. Он отодвинулся, и ремень с мечом, сапоги, плащ, кольчуга и все остальное полетели в сторону, а потом он вернулся к ней и его наполнило жгучее удовольствие и предвкушение дальнейшего.
Он опустил руки на мягкие округлости ее ягодиц, и по нему прокатилась плотная, как скала, волна желания. Он обеими руками поднял Еву, и она, вцепившись ему в волосы, обхватила его ногами. Прерывисто дыша у его рта, она шептала ему нежные слова, которые он даже не мог разобрать, – так тихо она их произносила.
Прижавшись к нему и отведя назад плечи, она искушающе скользнула своим горячим теплом по его естеству.
– Подожди, Ева, – прохрипел он и поднял ее выше.
– Нет. – Их взгляды встретились, и она выразительно выгнула бровь.
Он ухмыльнулся, а затем рассмеялся.
– Ты, несомненно, моя. – Продолжая улыбаться, он повернулся и прижал ее спиной к стене, так что ее ноги теперь болтались у него по бокам.
Потом он медленно опустил ее вниз, но не на себя, а так, чтобы ее влажная плоть скользнула по всей длине его естества, уже отчаянно пульсировавшего. Задержав дыхание, она наклонила голову вперед, зажмурилась и схватилась за его плечи, а когда опустилась вниз, он, ухватив ее за бедра, потянул вперед и быстрым, резким движением снова поднял к себе.
Задыхаясь, она запрокинула голову, потом быстро подняла и впилась в него взглядом, который он мог назвать только распутным, похотливым и прекрасным.
– Вот, так мне нравится, – хрипло шепнула она, и в голове у него зашумело, а она, крепче уцепившись пальцами за его волосы, потянула ему голову назад и буквально вскарабкалась к нему на грудь, чтобы поцеловать. Это было неприкрытое желание, неистовое и всепоглощающее. Когда она его целовала, ее голова возвышалась над ним, а бедра кругами двигались у его живота, вызывая у Джейми головокружение. Он стиснул ей ягодицы, заставляя опуститься на него, но ее бедра следовали собственному ритму, а язык отвечал на каждый выпад его языка; она делала все так, как если бы он был внутри ее.
Джейми даже не думал о том, чтобы выпрямиться, и с трудом мог вспомнить, где находится. Он только сознавал, что Ева прерывисто, тяжело дышит ему в рот, что среди вздохов слышит свое имя и чувствует, как дрожит ее тело, и собирался через мгновение привести ее к концу.
– О… вот, сейчас… – мотая головой, горячо шептала она.
Он быстро перенес ее на кровать, и, разочарованно вздохнув, она приподнялась на локтях.
– Джейми, почему ты…
– Ш-ш-ш… Видишь, я занят.
Он оседлал ее, широко расставив колени, и она хрипло засмеялась. На ее лице, всегда очень бледном, пылал румянец, темные волосы разметались по подушке, а изящное хрупкое тело напряглось в ожидании его команд. И когда она потянулась к нему, ее серые глаза потемнели от едва сдерживаемой страсти, но было в них и что-то еще… доверие?…
Наблюдая за ней, он плавно водил фаллосом по ее животу, опускаясь все ниже, а она, положив руку ему на ягодицы, пыталась притянуть его ближе и подняла бедра.
– Пожалуйста, – прошептала Ева, обняв его за шею, – ну пожалуйста!..
– Ты слишком нетерпеливая.
– Совсем нет: я очень терпелива, просто хотела этого много дней.
Сердце у него в груди забилось быстрее.
– Правда? – Он оперся на локоть и посмотрел на ее полуопущенные веки, отяжелевшие от страсти.
– Ты опять остановился.
– Чего ты хочешь, Ева? – шепнул он ей на ушко и легко коснулся пальцем ее влажных складок. – Этого?
– О-о, Джейми! – Она едва не задохнулась, и их взгляды встретились.
– Этого? – Он медленно водил пальцем вверх и вниз, кружил вокруг крохотного бугорка, глубже проникая в ее складки, а потом вдруг резко надавил на него.
– О да, именно этого!
Джейми пошевелил пальцем, и она тяжело задышала, запрокинула голову и раскрыла влажные покрасневшие губы.
– Или этого? – Он резко просунул в нее палец, и она, прижавшись головой к матрацу, вскинула бедра вверх. Он плавно и ритмично двигал палец вглубь и обратно, пока она не застонала. Тогда он добавил второй палец, и Ева всхлипнула. Он погружался все глубже, заставляя ее стонать от наслаждения, а большим пальцем скользил по влажным складкам, снова и снова нажимая на чувствительный бугорок, пока Ева не подняла к нему лицо и не взмолилась о большем.
Он знал, что Ева сама страсть, – почувствовал это в тот момент, когда заметил ее в переулке. И теперь осознание, что вся сила этой страсти обращена к нему, рождало невероятные ощущения – нечто среднее между бурным мужским торжеством и острой, сладостной болью.
– Посмотри на меня, Ева.
Она медленно открыла глаза, и он, продолжая ласки рукой, завладел ее губами.
Ева задыхалась, серые глаза были полны мольбы, и, отстранившись, Джейми прохрипел:
– Впусти меня! Я ждал тебя десятилетия и теперь хочу обладать тобою.
Она вдруг вскрикнула и замерла, запрокинув голову и приоткрыв рот, и он почувствовал, как содрогается ее тело, а вокруг его пальцев будто сжимаются бархатные кольца. Она выкрикнула его имя, прелестная, восхитительная женщина – его женщина.
Чувствуя, как кровь стучит в висках, он коленом широко раздвинул ей бедра.
Глава 51
Тело Евы гудело и вибрировало, когда его жезл сладострастия проталкивался в ее лоно сквозь влажные складки. Сжав ему локоть, она всхлипнула и, согнув колено, открыла доступ, но он остановился и посмотрел на нее.
– Ну что же ты… – прошептала она, потянувшись к нему. Неужели и голос тоже гудит, как тело?
Взгляд темно-синих глаз, смотревших на нее в упор, был полон возбуждения и ликования охотника: никогда прежде она не видела у Джейми такого взгляда.
– Что ты думаешь о детях, Ева?
О детях?… Да она вообще с трудом могла думать. Зачем… вопросы? Ей нужны его действия, а не вопросы.
– Пусть будут, хоть полсотни, но сначала – муж.
– Мы поженимся. – Он устроился между ее бедрами и рукой отвел колено в сторону. – Я буду нежным.
– Этого никогда не будет.
– То есть? – Он взглянул на нее.
Она погладила его по щеке, и он слегка прижался к ее ладони.
– Так у нас было всегда, Джейми, и это не изменится.
Повернув голову, он укусил ее в ладонь и в тот же миг одним мощным толчком глубоко вошел в нее. Они оба, запрокинув головы, вскрикнули и замерли.
– Тебе больно? – спросил он глухим голосом.
– Да, – шепнула она. – Не останавливайся.
– Должно пройти, – хрипло пообещал Джейми и, опершись одной ладонью на матрац у ее головы, а другой ухватив за бедро, начал медленно и ритмично двигаться, так что темные волосы покачивались у щек, глаза блестели.
Сначала Ева просто терпела, наблюдая за ним: глаза не мигая смотрят ей в лицо, идеальное тело то поднимается, то опускается, – пока где-то глубоко внутри у нее не начало образовываться что-то очень маленькое и очень горячее, и оно становилось все горячее с каждым разом, когда Джейми, покачивая бедрами, снова медленно погружался в нее.
Он тоже это понял и, когда она, раскрыв губы, выдохнула, улыбнулся – да так, что сердце ее затрепетало.
– Боль утихла?
– Да, немного… О-о, Джейми. – У нее перехватило дыхание, когда он, чуть приподнявшись, шевельнул бедрами и снова погрузился в нее. Что-то горячее пробежало у нее по спине, как будто внутри сверкнула молния, и она застыла.
– Немного? – поинтересовался он, усмехнувшись.
– Да, немного, совсем чуть-чуть.
– А как теперь? – шепнул он ей на ухо, повторив то же неспешное, восхитительное движение.
Обжигающие толчки разрывали ей спину и живот, и дрожь была такой приятной и незнакомой, что ей стало почти страшно.
Сжимая ей бедро, он погружался в нее снова и снова, каждый раз сильнее раздвигая ее плоть, чтобы войти глубже. От этого у нее возникло желание стиснуть коленями его бедра и завыть, что она и сделала. Джейми забросил ее ноги себе на спину, и она, сцепив лодыжки, руками обхватила его плечи.
– Пожалуй… действительно… стало лучше, совсем чуть-чуть… – Она трепетала под ним так, что голова моталась из стороны в сторону, а волосы свешивались к полу.
Ответом ей был всепонимающий, уверенный смех, и ее сердце сделало поворот, прежде чем рвануться навстречу урагану по имени Джейми.
Он уперся руками в кровать, теперь толчки его сделались быстрее и проникали глубже, у ее уха раздавалось хриплое мужское дыхание, и ей казалось, что он похож на солнце внутри ее, пока горячая внутренняя пульсация не превратилась в дрожь, волной прокатившуюся по ее телу.
– О-о, Джейми, прошу, не останавливайся!..
Он неожиданно перевернулся вместе с ней, и Ева оказалась на нем.
– Это ты теперь не должна останавливаться. – Он крепко ухватил ее руками за бедра, не давая снизить темп, потом, зажав волосы в кулаке, потянул голову назад, и ее тело выгнулось перед ним, бесстыже и распутно: груди подпрыгивают, голова откинута, колени широко расставлены по бокам его совершенного тела.
Он запрокинул голову на матрац, так что ей стали видны напряженные жилы у него на шее, и поднял бедра. Теперь она оказалась на нем верхом, едва касаясь кровати коленями, а потом медленно опустилась на него, позволяя проникнуть в самые глубины ее лона. Тяжело дыша и издавая нечленораздельные звуки, она лихорадочно целовала его горячую шею, пока их языки не встретились в страстном, неистовом танце. Она не могла думать, не могла ничего произнести и только рыдала, чувствуя, как его тело поглощает ее тело, лишая сил, опустошая.
Он буквально пронзил ее, и она неистово задрожала, голова дернулась, а тело взорвалось и стало рассыпаться на мелкие осколки. Сильные, горячие спазмы в тот же миг охватили и его, и он мощно извергся в Еву. Их тела сотрясала дрожь; Ева, без сил рухнув на него, рыдала, выкрикивая его имя.
После этого время, казалось, остановилось: только медленно бились, успокаиваясь, сердца, дрожали перенапряженные мышцы, и губы блуждали по разгоряченным лицам.
Джейми, словно драгоценный дар, нежно прижимал ее к груди, пока они оба не уснули.
Глава 52
Когда Джейми проснулся, было еще темно. Лунный свет, как вода, просачивался между ставнями и разливался в комнате бледными белыми лужицами вокруг темных и бросающих тени предметов: кровати, маленького стола, его сапог. Под меховым покрывалом, на край которого тоже падал лунный свет, Ева, как кошка, свернулась комочком, спиной к нему, касаясь ступнями его бедер. Волосы ее спутались после столь бурного соития, и он принялся нежно причесывать их пальцами.
– У тебя это очень хорошо получается, – через некоторое время раздался ее сонный голос. – Чувствуется богатая практика.
– Да, ты права, – невинно согласился Джейми, поддразнивая ее.
Она перевернулась на спину и шутливо возмутилась:
– Ах так? Я намерена положить этому конец. Теперь ты будешь практиковаться только на мне.
– Вся моя жизнь была практикой ради тебя, Ева. – Он нагнулся и поцеловал ее, а затем снова занялся ее волосами. – Они требуют огромного внимания, все эти узлы.
– Перестань их дергать, – проворчала она, – тогда, возможно, скорее удастся распутать.
Он засмеялся и тыльной стороной ладони погладил ее по щеке.
– Джейми…
– Нет. – Он знал, что ей хочется о многом спросить, но пока не был готов отвечать. – Не сейчас.
– Да, ты прав, – кивнула она. – Это все потом.
– Я просто хочу, чтобы ты… знала.
Чтобы кто-нибудь знал, чтобы прошлое не было прошлым, а будущее принадлежало не только ему. Так он думал, но сейчас ему было достаточно обнимать Еву, ощущая под своей мозолистой ладонью ее нежную кожу. И это само по себе заслуживало внимания, потому что до сего момента он никогда не предавался подобным нежностям.
– Да, узнаю все досконально и совершенно незаметно, – пообещала она.
Он поверх покрывала провел рукой вниз по ее животу и бедрам и обратно, и она покрылась мурашками от прикосновения мягкого меха.
– Мы лучше поговорим о других вещах, не секретных.
Читать бесплатно другие книги:
