Герцогиня-дурнушка Джеймс Элоиза
Герцог прищурился.
– Вряд ли ты являешься жертвой! – воскликнул он, повышая голос. – Ведь тебя явно одолевает похоть. Тебя тянет к этой девчонке. У тебя нет причин жаловаться.
– Я предал ее – мою жену, – чтобы спасти вас.
– Ты поступил так вовсе не ради меня, – возразил герцог. – Ты сделал это, чтобы спасти поместье и поддержать наш титул. Ты мог послать меня ко всем чертям, но ты этого не сделал. Я думал, ты не поступишься моралью и скажешь, чтобы я отправлялся к дьяволу. Но оказалось, что ты не такой уж праведник, каким старался казаться. У нас с тобой много общего…
Джеймс в ярости сжимал кулаки. Но он не мог ударить отца.
– По правде говоря, – продолжал Ашбрук, – яблоко от яблони недалеко падает, не забывай этого. Твоя мать не обманывала себя и не считала меня идеальным мужем. Однако мы с ней ладили, вот так-то. – Губы отца скривились, и он проворчал: – Хотя в одном мы с тобой существенно отличаемся друг от друга. Я не нытик. Пожалуй, я удивился, когда ты столь успешно справился с этим делом. Но меня не удивляет, что ты оплакиваешь результат. Будь мужчиной, ради всего святого! Ты очень нерешителен. Всегда был нерешительным… с этим своим пением! Я виню в этом твою мать.
– Вы меня совсем не любите, – сказал Джеймс, нарушая негласное правило, предписывавшее английским джентльменам никогда не говорить на подобные темы. – Я прав?
– Из всех твоих глупых вопросов этот, должно быть, самый нелепый, – заявил герцог, щеки которого заметно побагровели. – Ты мой наследник, и этим все сказано.
– Любящие друг друга люди никогда так не поступают, – произнес Джеймс. Подойдя к двери библиотеки, он распахнул ее и добавил: – Уходите.
– Ты должен поговорить с ней, – сказал герцог, не тронувшись с места. – Возьми ситуацию под контроль. Ведь ты мужчина. Отстаивай свои права. Не позволяй ей закатить истерику. Иначе это может войти в привычку.
– Уходите, – повторил Джеймс, боясь, что все-таки не сдержится.
Герцог презрительно фыркнул, но направился к выходу. Взявшись за ручку двери, он остановился и, не оборачиваясь, тихо сказал:
– Я люблю тебя. Поверь, люблю. – С этими словами отец вышел из комнаты.
Глядя на закрытую дверь, Джеймс чувствовал, как его вновь захлестнула волна безумной тоски по матери. Тоска по тем счастливым дням, когда мама могла все исправить. Он должен пойти в утреннюю гостиную. Должен поговорить с Дейзи, сказать, как сильно он ее… что? Ведь теперь она уже не поверит, что он ее любит.
Он только что сказал своему отцу: «Любящие друг друга люди никогда так не поступают». А он, Джеймс, поступил. Свинцовая тяжесть в груди разлилась по всему его телу. Может, он вообще не способен любить? Может, он такой же, как его отец? Он должен уехать. Ей будет гораздо лучше без него.
Джеймс направился в утреннюю гостиную.
Тео долго не могла пошевелиться. Закрыв глаза, она сидела, словно оцепенев. И сначала даже не заметила пару сапог, появившуюся в поле ее зрения. А потом… Подняться и встретиться глазами с мужем – это стоило Теодоре Рейберн огромных усилий. Но она все же встала, посмотрела ему в глаза и увидела в них именно то, что и ожидала, – увидела стыд. Это был ответ на ее последний мучительный вопрос. Он не хотел на ней жениться.
– Надеюсь, ты получил удовольствие, – сказала наконец Тео. – Я уверена, ты уже понял: это был последний раз, когда твоя жена тебя… обслуживала.
– Дейзи!
– Я должна это разъяснить?
– Дейзи, не покидай меня, – сказал Джеймс, задыхаясь от подступивших к горлу рыданий.
Словно укрывшись за толстой ледяной стеной, Тео совершенно спокойно проговорила:
– Не будь дураком, Джеймс. Я не покидаю тебя, а выгоняю вон. И буду восстанавливать поместье с тем немногим, что осталось от моего расхищенного приданого. Думаю, мы можем оба согласиться после твоего поведения на вчерашнем совещании, что ты в этом деле совершенно бесполезен.
Он судорожно сглотнул, а она продолжала:
– А раз так обстоят дела, то нечего тебе задерживаться здесь. Ты со своим отцом явно не в лучших отношениях. Он просто-напросто преступник, а ты – трусливый дурак, сознательно разрушивший мою жизнь, чтобы скрыть преступления отца.
Глаза Джеймса пылали гневом, но он по-прежнему молчал.
– Ты покинешь этот дом, а затем и Англию. Можешь забрать тот корабль, на котором побывал вчера, – уведи его куда-нибудь. Я больше никогда не хочу видеть твое лицо.
Джеймс переминался с ноги на ногу – точь-в-точь как провинившийся ребенок.
– Хуже всего то, что мы осуществили наш брак, – продолжала Тео. – Увы, теперь его невозможно расторгнуть.
– Я не хочу его расторгать, – пробормотал Джеймс.
– Я ожидала, что не захочешь. Ведь это я стояла на коленях у твоих ног, выпрашивая милости, которые ты соблаговолишь мне оказать. Как любезно сообщил твой отец, любой мужчина был бы счастлив. Насколько я понимаю, подобная готовность обычно щедро оплачивается. Видимо, ты повторял требования, которые предъявлял любовнице, когда приказывал мне не носить панталоны. И оставлять волосы распущенными…
– Нет!
– Не ори на меня, Джеймс. Тебе не запугать меня. А если, как твой отец, швырнешь в меня фарфоровую статуэтку, то я подниму стол и запущу его тебе в голову.
– Но я никогда ничем не бросался…
– Пока нет. Но я уверена: когда ты достигнешь возраста своего отца, то станешь таким же кичливым мерзавцем. А впрочем… Думаю, ты уже стал таким.
– Прости меня, – пробормотал Джеймс прерывающимся голосом. – Мне очень жаль, Дейзи.
Лицо его сморщилось, словно он пытался сдержать рыдания, но Тео не испытывала к нему ни капли жалости. Окруженная ледяной стеной, она совершенно ничего не чувствовала.
– Ты прекрасен, а я – нет. Но знаешь что, Джеймс?… Быть такой, как я, в сто раз лучше. Ведь когда я полюбила тебя, я сделала это честно. Но я была дурой, теперь я поняла это. И я любила тебя ночью, искренне любила. Надеюсь, ты получил удовольствие.
Джеймс вздохнул, а его жена вновь заговорила:
– Когда же кто-нибудь полюбит меня, а это обязательно случится, потому что жизнь длинна, а наш с тобой брак закончился… Так вот, он полюбит меня вовсе не за внешность. Он сумеет разглядеть мою душу и захочет меня не из-за моего приданого и не из-за того, что мной можно помыкать и превратить в шлюху, не осознающую даже своего унижения.
– Я ничего подобного не делал!
Сделав над собой усилие, Тео ровным голосом проговорила:
– Ты отвратителен. Просто омерзителен. Но самое печальное – в другом: я делала все это с тобой, потому что думала, ты тоже любишь меня. Я делала это не ради денег, как ты. Что ж, похоже, это я провела две исключительно дорогостоящие ночи с любовником.
– Не делай этого, – произнес Джеймс хриплым шепотом. – Пожалуйста, Дейзи, не надо, не делай этого.
– Не делать чего? Не говорить тебе правду?
– Не разлучай нас.
Она помолчала, но у него больше не было слов.
– Нет никаких «нас», – заявила Тео, внезапно почувствовав, что ужасно устала. – Я ожидаю, что ты покинешь дом в течение дня. – К своему ужасу, она вдруг поняла, что все еще испытывает теплые чувства к мужу. – Джеймс, я бы никогда не поступила так с тобой. – В первый раз ее голос дрогнул. – Я любила тебя, Джеймс. Действительно любила. Странно, но я даже не осознавала этого, пока мы не поженились. Но даже если бы я не любила тебя, то все равно бы не предала тебя, потому что ты был моим самым близким другом. Моим братом. Ты мог бы просто попросить меня, знаешь ли…
Лицо его покрылось смертельной бледностью.
– Попросить… о чем?
– Попросить у меня денег. Ведь люди, которые уважают друг друга… они делятся. Отдают. Я бы дала тебе эти деньги. И тебе не нужно было бы обхаживать меня, чтобы заполучить их. – Резко развернувшись, Тео вышла из гостиной, захлопнув за собой дверь.
Поднимаясь на второй этаж, она чувствовала себя столетней старухой, высохшей и опустошенной. Уже наверху, в коридоре, Тео увидела герцога, выходившего из своей комнаты. Она встретилась с ним взглядом, не чувствуя ни капли стыда. Не ей следовало стыдиться в этой ситуации.
Он опустил голову, а Тео отчетливо проговорила:
– Этот дом принадлежит мне, и я хочу, чтобы вы покинули его. Как я узнала вчера, мне надлежит выплачивать вам щедрое содержание. Вы можете арендовать собственный дом из этих денег.
Герцог вскинул голову и проревел:
– Ты не сделаешь этого!
– Если вы не уберетесь отсюда до завтра, я вызову вашего лживого управляющего Рида и отправлю его вместе с его отчетами к моим поверенным. Или же прямиком на Боу-стрит, к полицейским! Скажите своим друзьям, что вам невыносимо видеть мое уродливое лицо по утрам, но убирайтесь.
– Скажи ей, что она не может этого сделать! – закричал свекор.
Тео посмотрела вниз и увидела Джеймса, стоявшего у подножия лестницы.
– Он тоже уезжает, – сообщила она герцогу. – Я запираю этот дом, чтобы не тратиться на его содержание. Я собираюсь жить в Стаффордшире в обозримом будущем. Но если кому-то из вас захочется связаться со мной, то вы сможете сделать это через моего поверенного.
– Я не собираюсь связываться с собственной женой через поверенного, – заявил Джеймс.
– А я бы предпочла, чтобы ты вообще со мной не связывался.
– Ты настоящая мегера! – рявкнул герцог; голос его дрожал от ярости.
– В этом коридоре нет ничего, что можно было бы бросить, милорд, – сказала Тео, глядя на него с отвращением.
– Ты не заставишь меня покинуть мой собственный дом! Дом, построенный моим дедом!
– Но я могу предать гласности доказательства растраты моего приданого, оставленного на ваше попечение вашим близким другом. Интересно, правда? – Тео снова взглянула на Джеймса. – Похоже, в вашей семье близких друзей всегда предают.
Последние ее слова, видимо, смутили герцога. Он повернулся и ушел в свою комнату, не сказав больше ни слова. А Тео, даже не взглянув вниз, на Джеймса, пошла дальше, оставляя позади Дейзи. Оставляя позади свой брак.
Оставляя позади свое сердце.
Часть вторая
После
Глава 14
Девять месяцев спустя
На борту «Персиваля»
Где-то на Мальдивах
– Мы не можем от них оторваться, милорд! Мы слишком нагружены! – Старшина-рулевой, крепкий мужчина по имени Скуиб, вынужден был кричать, чтобы Джеймс его услышал.
– Держите штурвал! – Джеймс повернулся, осматривая горизонт. Приближающийся корабль был едва виден, но он летел по волнам словно на крыльях. – Вы уверены, что это пиратское судно?
– Впередсмотрящий подтверждает это, – ответил Скуиб, вытирая вспотевший лоб. – Мне удавалось избегать пиратов все эти годы, будь они прокляты. У меня недавно родились внуки, и мне следовало остаться в Лондоне.
– На судне подняли черный флаг?
Скуиб утвердительно кивнул:
– Мы пропали. Это «Летучий мак». – Он невольно застонал. – У него алый цветок на черном поле. Легко заметить.
Джеймс замер у поручней, глядя на корабль так пристально, словно его взгляд мог заставить судно исчезнуть. Услышав название корабля, он почувствовал некоторое облегчение. Судя по тому, что он слышал об этом корабле, у них все же был шанс. Конечно, ничтожный шанс, но это лучше, чем ничего.
– Могло быть хуже, – сказал он, надеясь, что не ошибся.
– «Летучий мак» захватил пять кораблей только в этом сезоне – так я слышал в последнем порту. Правда, обычно они не убивают команду, но судно топят, милорд.
Джеймс хмыкнул:
– Пушки готовы к бою?
– Да, милорд.
– Тогда полный вперед. Быстрее! – Джеймс спрыгнул с полубака и побежал на нижнюю палубу.
Почти вся команда «Персиваля» занималась пушками; люди орудовали огромными шомполами, забивая порох в стволы. И они не прекращали работу, пока Джеймс не обратился к ним.
– Слушайте меня, матросы! – крикнул он.
Все сразу посмотрели на него, а Джеймс продолжал:
– Наша главная цель – остаться в живых, и мы сделаем для этого все возможное!
Матросы молча переглядывались.
– Мы пустим в ход пушки, и если нам повезет, то пробьем им борт! – кричал Джеймс. – Но я не хочу, чтобы вы погибли, сражаясь с людьми, которые всю жизнь только этим и занимаются! Если мы не потопим их корабль с первого захода, то ложитесь на палубу! Лицом вниз!
Среди матросов поднялся ропот.
– Я никогда не уклонялся от битвы! – закричал Клампер, верзила с грубыми чертами лица. Он был родом из Чипсайда и мастерски владел кинжалом.
– Теперь придется, – сказал Джеймс. – Только вытащите свой клинок, Клампер, и я объявлю вас мятежником.
Снова воцарилось молчание.
Джеймс провел с этими людьми уже девять месяцев. Случались трудные моменты, пока он учился морским законам и искусству управлять парусным торговым судном. Но все это время рядом с ним неизменно находился Скуиб. И будь он проклят, если допустит, чтобы его команда погибла.
– Я намерен бросить вызов их капитану, – заявил Джеймс. – Согласно морскому закону.
– Пираты не соблюдают никаких морских законов! – выкрикнул кто-то.
– Капитан «Летучего мака» соблюдает, – возразил Джеймс, посчитавший своим долгом выяснить все возможное о пиратах, промышлявших в океанских водах между Индией и Британскими островами. – Его имя – сэр Гриффин Берри. Он баронет и мой дальний родственник. Мы встречались, когда оба были еще мальчишками. Он должен меня помнить.
– Значит, вы сможете найти с ним общий язык? – сказал Клампер, и в глазах его затеплилась надежда.
– Я постараюсь, – ответил Джеймс.
Конечно, Берри был неисправимым преступником. Но он учился в Итоне, и они с Джеймсом были троюродными братьями. Короче говоря, в их семье имелись и другие негодяи, помимо его папаши и его самого.
– Не стрелять из пушек до моего приказа, – распорядился Джеймс, немного помолчав.
Но приказа так и не последовало. Команда «Летучего мака» была слишком опытной и искусной, чтобы подставлять борта огню с судна, которое они намеревались захватить. А «Персиваль» был слишком тяжел и неповоротлив из-за трюмов, заполненных специями, и не мог двигаться быстро.
«Летучий мак» долго маневрировал, танцуя на волнах, а затем прибился бортом к торговому судну. Пираты без помех взяли его на абордаж и мгновенно заполнили захваченный корабль. Однако увидев команду «Персиваля», лежавшую на собственной палубе лицами вниз, они молча выстроились вдоль борта, спиной к морю, держа пистолеты в одной руке, а ножи – в другой. Очевидно, «Персиваль» был не первым судном, капитан которого сдался без боя при виде кроваво-красного мака, пламеневшего на черном поле.
Предводитель пиратов поднялся на борт последним – спрыгнул на палубу с кинжалом в зубах и с пистолетом в руке. Разумеется, он совсем не походил на отпрыска английского аристократического семейства. Да и одет был как простой портовый рабочий. Маленький красный мак такой же, как на пиратском флаге, – был вытатуирован под его правым глазом.
– Рад видеть вас, сэр Гриффин Берри… – сказал Джеймс, склонив голову ровно настолько, насколько положено графу, приветствующему баронета.
Джеймс с невозмутимым видом стоял среди своих распростершихся на палубе людей. И он умышленно надел причудливый придворный наряд – камзол, расшитый золотыми нитями, с пуговицами из витого золота. Он даже надел парик – кое-как второпях напялил на голову.
Берри на мгновение опешил при этом зрелище, затем, опершись спиной о поручни, расхохотался. Конечно, смех его нельзя было назвать доброжелательным, но тем не менее он смеялся.
Джеймс приободрился – все-таки не пристрелили на месте.
– По морскому закону я могу вызвать вас на дуэль, – заявил он, изображая бесстрашие.
Баронет прищурился и, крепко сжав пистолет, кивнул:
– Да, верно.
– Но мы можем просто пойти ко мне в каюту и выпить, – продолжал Джеймс. – В конце концов, мы с тобой не виделись… уже сколько? Пять лет? – Его кузен молчал, и он добавил: – Полагаю, наша покойная тетушка Агата предпочла бы последнее.
– Будь я проклят!.. – Глаза пирата широко раскрылись; было ясно, что он наконец узнал Джеймса. – Так ты сын Придурковатого герцога?
Джеймс церемонно поклонился, взмахнув изысканными кружевами на манжетах.
– Граф Айлей, Джеймс Рейберн к вашим услугам. Пожалуй, я даже рад видеть тебя, сэр Гриффин Бартол…
Кузен прервал его непристойной руганью, – очевидно, опасался разглашения своего второго имени – Бартоломью.
– Какого черта? Что ты здесь делаешь? Может, ждешь, когда я тебя ограблю?! – проревел он.
Но баланс сил уже сместился. Статус Джеймса как наследника герцогства уравнял их положение на игровом поле. Хоть Берри и был пиратом, он оставался баронетом.
Все такой же невозмутимый Джеймс отвечал:
– Я добываю себе состояние, после того как мой отец потерял одно и растратил другое. Может, ты, кузен, мог бы научить меня, как это сделать? С помощью «Мака II», например… – Глядя прямо в глаза Берри, Джеймс скинул расшитый золотом камзол, открыв грубую рубаху под ним. Еще одним быстрым движением он сорвал с головы парик и швырнул его за борт. – Я являюсь капитаном этого судна уже девять месяцев. Я изучил ветра, воды и звезды. У меня трюмы полны специй. Но мне бы хотелось попробовать что-нибудь новенькое. Можно сказать, кузен, что склонность к преступлениям – наследственная черта в нашем семействе.
Неизвестно, что Берри ожидал услышать от кузена, – только не это. Джеймс затаил дыхание. Что же ответит ему родственник-пират?
Берри довольно долго молчал. Наконец изрек:
– Я бы, пожалуй, выпил бренди.
– Мои люди не вооружены, – спокойно заметил Джеймс, как будто говорил о погоде.
Берри кивнул кому-то из своих людей.
– Собери их всех и помести у поручней. А я пока переговорю с его светлостью. – Он взглянул на Джеймса с холодной беспощадностью пирата. – Если я не вернусь на палубу через час, убей их всех, Слай. Убей всех.
Прошел час, а Берри все не появлялся. Однако Слай был не настолько глуп, чтобы выполнить приказ своего капитана, не заглянув предварительно вниз. К тому моменту, как он спустился, Джеймс и Гриффин приканчивали уже вторую бутылку бренди.
А ночью «Персиваль» продолжил свой путь с «Летучим маком» на буксире. Команды обоих судов вернулись к своим обычным обязанностям, хотя нескольких пиратов оставили приглядывать за Скуибом и его людьми.
Джеймс же с кузеном продолжали возлияния.
– Обычно я не могу так пить… – пробормотал Гриффин в какой-то момент. – Капитан не может общаться со своими людьми, как с равными.
– Да… верно, – сказал Джеймс, с трудом выговаривая слова. – Помнишь, что мы сделали, когда впервые встретились?
– Влезли на крышу, – ответил Гриффин, немного помолчав. – А потом привязали веревку к одной из труб, сбросили ее вниз и, спустившись по ней, постучали в окна детской, чтобы напугать няню до смерти.
– Таков был план, – подтвердил Джеймс, снова отхлебнув бренди. Они пили прямо из бутылки. – Но план не удался.
– Верно. Моя сестра с криком убежала, а твоя – нет. Она открыла окно, помнишь? Я думал, она втащит нас внутрь. Но вместо этого она швырнула в нас тазик с водой, хохоча как безумная. Она могла убить нас.
– Она мне не сестра, – пробурчал Джеймс. – Я женился на ней. Теперь она – моя жена. – И прежде чем сам осознал это, Джеймс уже рассказывал о том, что произошло с ним девять месяцев назад. И он поведал кузену почти все. Умолчал только о том, чем они с Дейзи занимались в библиотеке.
– Проклятье! – воскликнул Гриффин. – Значит, она это слышала? Абсолютно все?
Корабль резко накренился на волне, и Джеймс едва не свалился со стула. Но ему, хоть и с трудом, удалось удержаться.
– Пьян… как никогда… – пробормотал он себе под нос. – Да, она слышала каждое слово. Сказала мне, чтобы я не показывался ей на глаза. Я ушел на «Персивале» на следующее же утро.
– У меня тоже где-то есть жена, – сказал Гриффин без тени сожаления в голосе. – Без нее лучше.
Они осторожно чокнулись бутылками.
– За «Мак», – сказал Джеймс.
– И за «Мак II», – добавил Гриффин. – Видишь это? – Он похлопал себя не по той щеке, но Джеймс понял, что кузен имел в виду, и его охватили мрачные предчувствия. Человек с татуировкой на лице никогда не сможет вернуться в английское высшее общество. Татуированные не попадают на прием к королеве, не танцуют менуэт в «Олмакс», не целуют своих жен на ночь.
Бывали моменты темными ночами, когда Джеймс так тосковал по Дейзи, что едва мог дышать. Моменты, когда он думал, что должен вернуться к ней и умолять принять его обратно. Спать на пороге ее дома, если понадобится. Они были друзьями всю свою жизнь и в конце концов стали любовниками…
И он до сих пор просыпался, дрожа от возбуждения после снов о ней.
Но если он сделает татуировку, то эти сны закончатся. Не останется никакой надежды на возвращение. Увы, она именно этого и хотела. Она сказала ему, чтобы он не возвращался. Что она больше никогда не захочет видеть его лицо. А Дейзи ведь никогда не говорила то, чего не думала. В отличие от него…
– Правильно, – сказал Джеймс и встал, шатаясь из стороны в сторону. – Пойдем к тебе на корабль. Нужно сделать мне татуировку, чтобы я стал настоящим пиратом.
– Можешь зайти туда, но никакого мака не будет, – ответил Гриффин. – Ты должен заслужить свою татуировку. Ее не делают просто так…
Джеймс кивнул и пробормотал:
– Проклятие, у меня голова раскалывается.
– Три бутылки бренди, – изрек Гриффин, тоже поднявшись. – Я больше не держу такой отличной выпивки. Я ведь говорил тебе, чтобы ты никогда не выпивал вместе с командой?
Джеймс кивнул, отчего его голову пронзила острая боль.
– Я все усвоил, – пробормотал он.
На палубе свежий морской ветер немного взбодрил их.
– Как мы попадем на твой корабль? – спросил Джеймс. Раньше «Летучий мак» был крепко пришвартован к «Персивалю», так что пираты легко перепрыгивали со своей палубы на «Персиваля», хватаясь за поручни. Но теперь оба судна, связанные канатом, дрейфовали со спущенными парусами на значительном расстоянии один от другого.
Тут Гриффин с диким ревом сбросил сапоги и, перемахнув через поручни, нырнул в голубую воду.
– Безумец, – пробормотал Джеймс. Английские лорды могли позволить себе только слегка окунуться в океан. Хотя он, конечно, умел плавать.
Немного помедлив, Джеймс прыгнул в воду, теплую как парное молоко, и устремился вслед за кузеном, плывшим не просто как рыба, а как акула. Вскоре он вскарабкался на «Мак» по веревочной лестнице, перебирая руками почти так же проворно, как Гриффин. В голове у него уже прояснилось, и теперь он был почти трезв.
Все пираты, насторожившись, повернулись к Джеймсу, как только он появился на палубе. Гриффин же в окружении своих людей стал совсем другим человеком – зловещим и неумолимым, без малейших признаков благородного происхождения.
– Это мой кузен! – объявил он, указывая на Джеймса. Пираты закивали, хотя некоторые с подозрением прищурились. – Он будет капитаном на «Маке II». Можете называть его Граф.
Кузены спустились в каюту Гриффина, где тот бросил Джеймсу сухую одежду, вполне пригодную для сражений на море. Без лишних церемоний он взял ножницы и обрезал длинные волосы Джеймса.
– Ты же не хочешь, чтобы какой-нибудь головорез рванул тебя назад, ухватив за твои очаровательные локоны, – объяснил он.
Джеймс посмотрел на себя в зеркало и одобрительно кивнул. Мужчина, смотревший на него из стекла, совершенно не походил на английского графа. Это был человек, которого ничто не волнует – ни его жена, ни его семья, ни его наследство. Правда, пока это было не совсем так, но если приложить усилия…
Год спустя
Используя свою усовершенствованную (и весьма успешную) тактику «клешневого» захвата, «Летучий мак» и «Мак II» захватили пиратский корабль «Дредноут» и забрали его груз, полученный неправедным путем. Штабеля тиковой древесины и бочки китайского чая разместились теперь в трюме «Летучего мака» вместе с командой «Дредноута», а их корабль вслед за телом пиратского капитана Фриберри Джека сгинул в глубинах Индийского океана.
Гриффин и Джеймс с бокалами коньяка сидели в каюте Гриффина, празднуя свою последнюю победу. После той первой ночи вдвоем они больше никогда не позволяли себе лишнего – это было несвойственно их натуре.
– Мы с тобой удивительно похожи, – заметил Джеймс.
– Верно, оба превосходные моряки, – отозвался Гриффин. – Я уже думал, что скорее всего «Мак II» не успеет незаметно подойти к месту, где он был мне нужен. А ты ухитрился привести судно вовремя.
– Мне жаль этих людей.
– Погибших? – спросил Гриффи.
– Да.
– Зато мы не потеряли никого из наших. А команда «Дредноута» держала в страхе всю Ост-Индию, – сообщил Гриффин. – Так что мы оказали миру услугу. Еще одну услугу, учитывая тот факт, что мы потопили «Черного паука» в прошлом месяце. И позволь заметить, что «Дредноут» заслужил свою репутацию тем, что захватил пассажирский корабль, следовавший в Бомбей, и отправил всех мужчин, женщин и детей за борт.
– Я знаю, – ответил Джеймс. Его исследования о пиратах и районах их деятельности сослужили им добрую службу в последние несколько месяцев.
Оба «Мака» нагоняли теперь такой же страх на пиратов, как пираты – на торговые суда.
– Мы с тобой Робин Гуды, вот кто мы! – заявил Гриффин.
– За тем небольшим исключением, что мы не раздаем все бедным, – заметил Джеймс.
– Но мы вернули ту золотую статую королю Сицилии. А могли бы продать ее, – сказал Гриффин.
– Грамота Фердинанда, предоставляющая нам право ходить под его флагом как каперам[6], гораздо ценнее статуи Святой Агаты, даже если бы она не была полая внутри. А она – полая, как ты, наверное, помнишь.
Гриффин в ответ пожал плечами. Он не любил отдавать что-либо даром. Но даже он вынужден был признать, что каперам живется гораздо легче, чем пиратам, хотя различия между ними были весьма неопределенные.
– Кстати, а что ты собираешься делать со всеми теми тканями, которыми набил свою каюту? – спросил Гриффин. – Хочешь взять женщину на борт? Матросы этого не потерпят. При первом же шторме они выкинут твою красотку за борт, чтобы умилостивить морских дьяволов, или Посейдона, или… кого там еще?
– Я думаю послать ткани моей жене. Она всегда этим увлекалась. А наши шелка очень красивы. Должно быть, «Дредноут» захватил торговца шелком.
– Кузен, зачем тебе это? – спросил Гриффин, явно удивленный. – Она вышибла тебя за дверь – и совершенно справедливо, как следует из твоих слов. Зачем же напоминать ей о твоем существовании?
– Хороший вопрос, – сказал Джеймс, залпом допивая коньяк. – Забудь о тканях. Нужно что-то делать с золотом.
– Положить в банк, – сразу же ответил Гриффин. – Когда я думаю о том, что до встречи с тобой обычно просто прятал добычу в пещере, меня всего передергивает. Будем хранить ценности в Генуе? Или откроем счет где-нибудь еще?
– Меня беспокоит наш счет в Парижском банке, – пробормотал Джеймс. – Очень уж липкие пальцы у проклятого Наполеона. Думаю, лучше отправиться туда и закрыть счет. Положим деньги в Генуе.
Гриффин отставил пустой бокал и встал.
– Послушай, Джеймс, тут для тебя плохие новости. Боцмана на «Дредноута» наняли два месяца назад в Бристоле. И при нем было вот это… – Он подошел к серванту, взял лежавшие там газеты и передал их кузену. Объявление в черной рамке гласило, что герцог Ашбрук внезапно скончался.
Джеймс молча смотрел на газету. Его отец умер. Умер два месяца назад. Вот так-то.
Спустя несколько секунд Джеймс поднялся и, совершенно спокойный, проговорил:
– Я возвращаюсь на «Мак II». Скажу своим людям, что мы направляемся в Марсель. Немедленно.
Гриффин ткнул его кулаком в плечо.
– Не мечтай, что я стану называть тебя ваша светлость. Думаешь, наши люди поймут, если мы объявим, что теперь тебя надо звать Герцог? А Граф уже не подходит для особы столь высокого ранга.
Джеймс не ответил и направился к трапу. У них имелся специальный член команды, единственная обязанность которого состояла в том, чтобы постоянно сновать между двумя «Маками» на гребной лодке. И уже через несколько секунд Джеймс спустился в эту лодку. Стемнело, и поверхность океана утратила цвет. Казалось, лодка движется сквозь серый туман.
Вернувшись в свою каюту, Джеймс почувствовал ужасную усталость и рухнул на койку не раздеваясь. Сегодня был долгий и крайне утомительный день. Обычно с момента обнаружения пиратского корабля ему и его людям приходилось не спать по сорок восемь часов кряду, пребывая в постоянной готовности. А потом, как правило, следовала кровопролитная схватка. Пираты всегда сражались отчаянно, и битвы с ними были безжалостными и беспощадными. Сегодняшний захват «Дредноута» происходил точно так же.
Ужасно уставший Джеймс мог думать сейчас лишь об одном – о смерти отца. Его люди внесли в каюту таз с горячей водой и тихонько удалились. Джеймс с трудом поднялся с койки и снял одежду. Воспоминания пестрым фейерверком вспыхивали у него в мозгу.
Бльшую часть своей жизни он испытывал ненависть к отцу. Но ему никогда не приходило в голову, что отца может не стать. К тому же герцог был не очень стар… Но потом Джеймс вспомнил про багровый цвет отцовских щек во время его постоянных приступов ярости. Без сомнения, у него случился разрыв сердца.
И все же… ри всем том, что сделал его отец, любил ли он его, Джеймса, своего сына и наследника, своего единственного ребенка? Герцог был дураком, игроком и совершенно безответственным человеком, не считавшимся с чувствами окружавших его людей. Но все же он любил Джеймса. И тот факт, что отец умер, не зная, жив ли его сын, причинял ужасную боль – словно удар кинжала под ребра.
Читать бесплатно другие книги:
