Братство Конца Малинин Евгений
Если от камеры Душегуба до обеденного зала Бормотун вел меня очень долго, то обратный путь занял гораздо меньше времени. Во всяком случае, я даже не заметил, как оказался перед дверью своей комнаты. Видимо, Твист знал более короткую дорогу, правда, я совершенно не следил за маршрутом. Да и сам карлик, всегда такой говорливый, на этот раз молчал, словно откусил свой длинный язык по самый корень. Только когда я вошел в свою комнату и опустился на топчан, он, проскользнув следом, прикрыл за собой дверь и, воровато оглядевшись, быстро зашептал:
– Слушай, Серый Конец, я чего хотел спросить… Мне это… того… или ты на самом деле предлагал отыскать моих родителей?
Я не сразу понял, о чем он спрашивает, а когда смысл его вопроса все-таки дошел до меня, невесело улыбнулся:
– Нет, ты не того… Я на самом деле хотел попробовать отыскать твою родню. Но… понимаешь ли, в чем дело, это мое желание, оказывается, было вызвано наличием у меня души. А мне только что было недвусмысленно предложено от нее избавиться. Так что, если я соглашусь на эту операцию, мое желание тебе помочь, я думаю, исчезнет.
Твист долго смотрел прямо мне в лицо, потом как-то странно пожевал губами и, опустив голову, огорченно пробормотал:
– Да, конечно, от таких предложений не отказываются…
– Но и соглашаться особо не хочется… – в тон ему задумчиво протянул я.
Он немедленно вскинул голову, и глаза его сияли:
– Правда?! – шепотом выдохнул карлик.
– Да какой смысл мне врать? – пожал я плечами.
– Но тогда надо что-то делать! – маленький Твист от нетерпения начал переступать на месте.
– Вот я и думаю, что делать?
– Ну так думай быстрее!
– Знаешь что, дорогуша, – внезапно вспылил я, – шел бы ты к своему хозяину! От того, что ты здесь топчешься, мои мысли быстрее не побегут!
Стоило мне напомнить ему о его хозяине, как все возбуждение мгновенно схлынуло с карлика. Его плечи опустились, голова поникла, и он пробормотал, странно заикаясь:
– Да… к-к-конечно… я п-п-ойду…
И он, шаркая ногами, двинулся к выходу. Мне почему-то стало нестерпимо стыдно, и я торопливо бросил ему вслед:
– Не обижайся, видишь же, в каком я положении…
– Да нет, ничего, я понимаю… – вздохнул маленький Твист, но головы не поднял и не обернулся. Дверь за ним закрылась, и я остался один.
Вот тут-то мне и стало тошнехонько!
Я сидел на своем топчане, а в голове крутилась только одна мысль – либо я продам свою душу, либо ее у меня отберут без моего согласия! Альтернатива была невеселая. Кроме того, за моей спиной были друзья, которые очень скоро станут мне до лампочки, и королева, обреченная играть роль ширмы для самого последнего негодяя! И в запасе у меня не было ни одного дельного соображения и ни одного самого простенького заклинания!
Исконно русский вопрос – «Что делать?» – вставал передо мной во весь рост.
Ну со мной все не так уж и плохо. Продам свою душу и буду жить припеваючи! В конце концов, я знаю массу людей, вполне обходящихся без души и не испытывающих при этом особенного дискомфорта. Друзья? Ну что – друзья, когда душа покинет это тело, ему станет все равно, что там происходит с его бывшими друзьями. Королева? Королева… Кина…
Перед моими глазами снова встало бледное, лишенное красок, милое лицо с огромными темными глазами. А потом та девушка из сна, которая убеждала меня не верить, что без души можно жить. Не верить, даже если она сама будет меня убеждать в противном. Ну что ж, сейчас я с ней был полностью согласен, а вот когда я останусь без души, боюсь, что мое мнение об этом вопросе коренным образом поменяется.
– Бедная твоя головушка!.. – раздался в моем мозгу голосок моей рукописной подружки. – Как же она только выдерживает такое напряжение и до сих пор не покрылась вся морщинами!..
– Тебе бы все шутки шутить, – горько посетовал я, – а нет бы что-то посоветовать. Слышала же небось, какое я предложение получил? Или ты хочешь оказаться в кармане человека без души?
– Ну-у-у, не знаю, – задумчиво протянула она. – Может быть, в подаче Епископа это все и выглядит для кого-нибудь привлекательно, но мне, пожалуй, не очень понравилось бы общаться с таким человеком.
– Мне тоже, – тут же согласился я. – Теперь тебе понятно, отчего я стал такой задумчивый! Еще к тому же и магией пользоваться нельзя!
– Почему нельзя? – искренне удивилась книжка.
– Потому что в этом милом Храме действует исключительно один-единственный маг – сам Епископ! На все остальные проявления оного искусства наложено табу. И я уже попробовал опровергнуть это утверждение, однако у меня ничего не получилось!
– Надо же?! А у меня получилось! – весело отозвалась маленькая пискля.
– Да? – иронично воскликнул я, но вопрос «И как же ты это сделала?» замер на моих губах. Книжка-то была права! То, что она со мной разговаривала, было чистой воды магией, и ничем иным! Значит, у нее получалось! Значит, должно было получиться и у меня!
Быстро припомнив одно из простеньких, но гаденьких заклятий, я сложил пальцы соответствующим образом и прошептал незамысловатый стишок. И… ничего не произошло. Только в моей голове прозвучало насмешливое:
– Торопыга…
– Действительно торопыга, – сразу согласился я. – Давай-ка порассуждаем.
Епископ наложил на Храм мощное заклинание, гасящее любое проявление магии, не принадлежащее ему. Видимо, любое проявление магии, исходящее от другого мага и направленное во вред Храму, Епископу или его подчиненным. Но я же наговаривал совершенно безобидный наговор – «заклятие спрямленной тропы»… «Ага, безобидный!» – тут же одернул я сам себя. Куда это ты хотел проникнуть спрямленной тропой?! Ясное дело, что твое заклятие не сработало. И сейчас что ты там нашептывал? Наговор «против буйства чужого»?! Против чьего это буйства?.. И как, интересно, ты хотел, чтобы наговор реализовался?!»
Торопыга!
Значит, получается, что, во-первых, Епископ не предусмотрел возможность колдовства со стороны неодушевленных предметов (и прости, моя книжечка, за то, что я отнес тебя к неодушевленным предметам) и, возможно, проигнорировал заклятия, не касающиеся Храма и его обитателей. Остается только придумать, что бы такое наколдовать, что было бы не во вред Храму и на пользу мне.
Мои размышления, может быть, и были вполне логичны, но практической ценности пока что не имели. Я никак не мог сообразить, какое из знакомых мне заклятий или наговоров отвечает сформулированным мной условиям. Именно в этот момент у меня в голове прозвучал тонкий голосок, лишенный своей обычной иронии:
– Пожалуй, тебе действительно пришла пора учиться… – Следом за этим книжечка сама выпала у меня из кармана и раскрылась.
Я наклонился и поднял маленький томик, он был раскрыт как раз на одной из нечитаемых страниц. Только вместо прежних, непонятных мне буковок появился четкий и вполне ясный текст: «О сложении, вычитании и переплетении заклятий, или Хитроумие мага». Я понял, что свободного времени у меня больше нет!
Конец дня, ночь и начало следующего дня я провел за чтением, тренировкой пальцев и запоминанием различных стандартных приемов. Каждый короткий раздел вновь открытых глав заканчивался напоминанием о том, что сила применяемого заклинания или комбинации заклинаний зависит от техники, спонтанности и точности исполнения и от величины Дара мага.
Два или три раза ко мне кто-то заходил, мне приносили еду и питье, и я даже что-то жевал и пил, не отрываясь от своих занятий. Потом до меня вдруг дошло, что мое поведение должно было бы показаться странным всем видевшим меня, и эта странность должна была бы быть немедленно доложена Епископу, однако этого не было сделано. Епископ обо мне словно забыл или же действительно дал мне на размышление пару суток. И я их использовал!
Первое, что меня заинтересовало, когда я вынырнул из глубины собственных занятий, это сколько времени мне осталось до встречи с Епископом? Я на удивление легко сплел три малых заклинания, не пропустив ни одного необходимого пасса и даже добавив в четвертую строку необязательное грассирование. В то же мгновение мне стало ясно, что наступила вторая ночь и до вызова к Епископу мне осталось не больше восьми часов.
Все это получилось у меня настолько легко и естественно, что даже не вызвало удивления. Может быть, потому что я внезапно ощутил сильнейший голод и немедленно послал мысленный приказ представить мне кухонные запасы Храма. Точно не знаю кто, но по-моему, дежурный повар, доложил о наличии харчей, готовых к употреблению, и я распорядился подать мне в комнату половинку гуся, запеченного в тесте, два пирожных и бутылку красного вина. Поняв, что мой заказ принят к исполнению, я вскочил со своего топчана и взволнованно забегал по комнате.
Минут через двадцать дверь тихонько отворилась, и в комнату вошел незнакомый монашек удивительно маленького роста с глубоко надвинутым на лицо капюшоном. Из-под его длиннющей рясы торчали удивительно большие и грязные кожаные башмаки. В руках монашек держал здоровенный поднос с заказанной мной снедью, а сами руки, что было поразительно, скрывались под кожаными рыцарскими перчатками!
Монашек бегло оглядел комнату в поисках стола и, не найдя оного, водрузил свой поднос на мое ложе. Я тут же накинулся на еду и совершенно не обратил внимания на тот факт, что монах и не подумал покидать мои апартаменты. Он стоял у двери и наблюдал за моим поздним ужином.
Глава десятая
«…Погоня, погоня, погоня, погоня
в горячей крови…» – классная была песня!
Вот только я до сих пор не могу понять,
у кого в крови была погоня? У того,
кто убегал, или у того, кто догонял?..
Минут через двадцать, когда я прикончил гуся и наслаждался пирожными с вином, от двери раздался странно знакомый высокий голос:
– Ну, Серый, и здоров же ты жрать!
Я быстро повернулся и уперся взглядом в монаха, притащившего мой ужин. В моем сознании медленно происходил процесс узнавания, но он, по-видимому, шел недостаточно быстро, поскольку монах язвительно добавил:
– Что, или скажешь, я не прав?!
Я пролил вино на свой замечательный плащ и, чуть не подавившись остатком пирожного, просипел:
– Фродо?! Откуда ты здесь?!
– Оттуда… – ворчливо ответил потерявшийся и так неожиданно нашедшийся хоббит. – Не всем же в тепле и уюте брюхо себе набивать, надо кому-то и дело делать?
– Да куда ты делся из лагеря, где шлялся и какие такие дела делаешь?! – чуть не во весь голос завопил я.
– И не надо так орать… – спокойно ответил самый маленький член Братства. – На все твои вопросы я отвечу, только попозже. Сейчас нам надо как можно скорее убираться отсюда. Так что бери свои манатки и пошли.
– Куда пошли? – снова не понял я.
– На волю!
Это было сказано таким тоном, что я невольно потянулся к лежащей на топчане шляпе, но все-таки задал еще один, важный, на мой взгляд, вопрос:
– А Епископ?
– А Епископа как раз сейчас нет в Храме. У него появились кое-какие опасения насчет своего главного логова – Брошенной Башни. Вернется он только завтра утром, а нам до утра надо уехать как можно дальше!
И тут я остановился.
– Мне необходимо найти королеву. Без нее я не могу уйти!..
Хоббит как-то странно взглянул на меня из-под своего капюшона и негромко проговорил:
– Нашел я твою королеву, только… В общем, сам посмотришь… Пошли!
Мы вышли из комнаты, и Фродо, аккуратно притворив дверь, быстро направился влево по коридору. Коридор, по которому мы шагали, был почти полностью погружен в темноту, но, несмотря на это, я скоро понял, что хоббит спешит к комнатке Эльнорды. «Она же заперта…» – подумал я, но спросить у Фродо, что он думает делать с замком, я не успел. Мы уже были у цели, и хоббит прильнул к замочной скважине с какой-то железкой в руке. Буквально через мгновение замок щелкнул, но дверь, как я и ожидал, не открылась.
Фродо чертыхнулся совсем по-Пашиному и зашипел:
– Эта полоумная заперлась изнутри!
Я оттер хоббита от дверной скважины и негромко позвал:
– Эльнорда! Просыпайся!
– А я и не сплю, – раздался из-за двери негромкий голосок. – Щас дверь открою и в брюхо стрелой!
Фродо пыхтел у меня под боком, явно пытаясь довести до сведения гордой эльфийки, что он о ней думает, но я не дал ему перехватить инициативу:
– Эльнорда, открывай! Нам пора уходить из Храма! Ты что, не узнаешь меня?!
– Ой, – мгновенно сменился тон забаррикадировавшейся девчонки. – Серенький, ты? Одну секунду!..
Она уложилась в названное время. Дверь распахнулась, и два огромных глаза уперлись в меня:
– А Душегуба забираем?
– У кого что болит… – проворчал хоббит из-под моего бока.
Эльнорда мгновенно повернулась в его сторону и подозрительно прищурилась:
– А это что за коротыш в сутане?
– На себя посмотри, дылда, – мгновенно парировал Фродо.
И тут я впервые увидел потерявшего свое высокомерие сумеречного эльфа! Эльнорда медленно присела рядом с хоббитом на корточки, выдохнула:
– Фродо?! – и, словно не веря своему узнаванию, потянулась тонкой изящной рукой к скрывавшему лицо малыша капюшону.
– Ну, Фродо, Фродо… дальше что? – Хоббит отступил на шаг.
– Фродушка! – совсем по-бабьи проголосила Эльнорда и, не дотянувшись до головы хоббита, стала заваливаться вперед.
И столько в этом вопле было облегчения и нежности, что Фродо, буквально прыгнув к ней, подставил свое маленькое плечо под достаточно солидный вес падающей эльфийки. Чуть покряхтывая от напряжения, он помогал Эльнорде распрямиться и смущенно бормотал:
– Подумаешь, хоббита увидела… Эка невидаль…
– Да как же, Фродо? Я ж думала, с тобой какое несчастье случилось… То ли эти тупые рыцари тебя затоптали, то ли прирезали тебя где втихую. Все себя винила, что не уберегла!.. А ты вот он, цел и невредим…
Хоббит вдруг посуровел и строго одернул раскисшую девчонку:
– Все, хватит стонать! Пошли к Душегубу!
– Пошли! – тут же согласилась Эльнорда, и они шустро пошагали вдоль слабо освещенного коридора в сторону троллева узилища. С умилением глядя на неожиданно подружившихся извечных скандалистов, я двинулся следом.
Довольно быстро мы достигли дверей Душегубовой камеры. Здесь Фродо справился с замком еще быстрее и сам распахнул камеру, пропуская вперед эльфийку. Она заглянула в открывшуюся перед ней темноту и негромко позвала:
– Душегубчик…
Ответом ей стало негромкое всхрапывание, заканчивающееся неразборчивым бормотанием. Она позвала погромче:
– Душегу-у-б…
– М-да… – глухим басом проворчал тролль, и не думая просыпаться.
– Ну-ка, пропусти… – Я легко подвинул своих товарищей чуть в сторону и в свою очередь заглянул в камеру. Мрак, царивший в ней, мне очень не понравился, он имел явный запах колдовства. Слабый свет, мерцавший в коридоре, не перетекал и одного сантиметра за порог обиталища Душегуба.
Быстренько прикинув по памяти размеры темной комнаты, я сотворил заклинание, и в моих ладонях появился ярко светящийся шар величиной с голову тролля. Шар, словно живое существо, вырвался из моих рук и шмыгнул внутрь.
Камера мгновенно осветилась, и мы увидели, что Душегуб спит, сидя на своих нарах. Лечь ему мешала укороченная цепь, приковывавшая его к стене.
Увидев тролля, Эльнорда метнулась к нему и принялась его трясти. Голова Душегуба, с минуту помотавшись самым замысловатым образом, треснулась наконец со всего размаха о стену, и тролль промычал, не открывая глаз:
– В ухо хочешь?
– Душегубушка, просыпайся… – буквально пропела эльфийка, и я клянусь, у нее на реснице блеснула слеза.
Ее нежный голосок проник в затуманенное колдовским сном сознание тролля, и он медленно разлепил глаза. Несколько секунд Душегуб мутным взглядом рассматривал склонившееся над ним лицо, а затем на его толстых губах расцвела блаженная улыбка.
– Какой сон! – прорычал тролль и снова закрыл глаза.
– Надо что-то делать! – деловито проговорил хоббит и, протянув руку, бесцеремонно приподнял Душегубу веко. Глаз под ним закатился, и тролль даже не шелохнулся.
– Спит, зараза! – констатировал Фродо. – Что будем делать?
Он наклонил свою головенку, рассматривая сидящего тролля и неожиданно добавил:
– Хочу вас сразу предупредить, если он не проснется, я его на себе не потащу!
– Я потащу, – тут же высунулась Эльнорда. – Нельзя же его здесь оставлять!
– Никого тащить не придется, – зашипел я на обоих довольно свирепо. – Своими ногами пойдет!
Мне уже было ясно, что нашего друга держат под заклинанием. Более того, я вполне отчетливо видел переплетение наговора, охватывающее голову тролля, и то, что наговор постоянно подпитывается. Вот только я никак не мог обнаружить источник этой подпитки. Склонившись над сидящим телом, я взял Душегуба за плечи и попробовал чуть-чуть отодвинуть его от стены. Цепь, удерживавшая тролля, натянулась.
– Ты его задушишь! – чуть ли не взвизгнула Эльнорда, пытаясь помешать моим действиям. Тролль и в самом деле чуть захрипел, но я уже увидел на стене за его спиной маленького зеленого клопа. Именно он генерировал заклинание.
Просунув ладонь между троллевой спиной и стенкой, я прижал клопа ногтем. Тот слегка дернулся, пожелтел и прилип к подушечке моего пальца, а Душегуб тут же открыл глаза.
– Так это не сон! – прогудел он несколько ошарашенно, уставившись на эльфийку. – Ты на самом деле пришла ко мне!
– Конечно, на самом деле… – прошептала девушка, также не сводя с тролля глаз.
– Гляньте-ка! – пробурчал Фродо. – Они ж никого кроме друг друга не видят.
Левый глаз Душегуба съехал в сторону и уставился на хоббита.
– Во! И потерявшийся малыш здесь… – нисколько не удивился тролль.
– Ты как себя чувствуешь? – вмешался я в это разглядывание. – Нам надо срочно уходить из Храма, ты сможешь идти самостоятельно?
– Или Эльнорда тебя понесет… – немедленно добавил Фродо.
– Не надо меня нести! – пробасил тролль, поднимаясь с топчана, но цепь немедленно дернула его назад.
Душегуб поневоле сел на место. Но тут же ухватился обеими своими ручищами за сковывавший его стальной ошейник и одним движением порвал его. Отбросив цепь в сторону, Душегуб снова поднялся и буркнул:
– Пошли…
Но не тут-то было!
Цепь, с громким бряком рухнувшая на пол, извернулась и, как удав, метнулась к своему пленнику, а разорванный ошейник обхватил его ногу и снова сомкнулся.
Тролль, собиравшийся как раз в этот момент сделать первый шаг, едва не упал, и по каземату пронесся его разъяренный рык. Стремительно наклонившись, он взялся за ошейник, вновь разорвал его. Тот цапнул тролля за запястье и, мгновенно сократившись, обхватил его. Тролль, не обращая больше внимания на ошейник, ухватил свободной рукой толстое звено цепи и с силой дернул. Из стены выскочила еще пара метров цепи, а тролль, тут же перехватившись, снова дернул. Однако цепь, судя по всему, вышла из стены уже на полную длину, и второй мощный рывок тролля порвал цепь у самого основания. Ее свободный конец с глухим звоном попытался опутать ноги тролля, но тот, перехватив метнувшийся хвост, мгновенно завязал цепь узлом, а затем еще и еще раз. Длинная толстая цепь превратилась в какой-то узловатый дергающийся комок, а тролль в очередной раз порвал ошейник и отбросил завязанную цепь от себя. Она откатилась под топчан и бессильно задергалась там, пытаясь освободить свои звенья.
– Пошли… – повторил тролль и шагнул к выходу.
Вся эта борьба длилась буквально несколько секунд. Я не успел произнести отыскавшееся в памяти заклинание «на укрощение дикого железа», как все было кончено.
Мы выскользнули в коридор, и Фродо аккуратно запер дверь.
И снова маленький хоббит двинулся по темному коридору в одному ему известном направлении, но теперь за ним скользили три высокие тени.
Скоро коридор кончился лестничной клеткой, и мы начали подниматься вверх. Поднявшись на четыре этажа, мы оказались на площадке, и выхода с нее не было. Во всяком случае, мне так показалось. Однако хоббит, похоже, очень хорошо изучил наш маршрут. Наклонившись к голой кирпичной кладке, он пошарил по кирпичам своими мохнатыми ладошками, и неожиданно часть стены бесшумно вывалилась наружу.
Нам в лицо пахнул свежий ночной воздух.
– Свобода, – восторженно прошептала Эльнорда, но ее тут же осадил суровый писк Фродо:
– Нет еще…
Он первым нырнул в образовавшийся проем, а следом с немалым трудом выбрались и мы. Лаз, открытый хитроумным хоббитом, был очень мал, так что Душегубу пришлось попыхтеть, выбираясь наружу. Но все кончилось благополучно. Над нашими головами мерцало звездами темно-коричневое небо.
И все-таки снаружи было гораздо светлее. Я разглядел, что Фродо вывел нас на широкую площадь, покрытую темной брусчаткой. За нашими спинами высилось главное здание Храма, а с остальных трех сторон площадь замыкалась храмовыми стенами, по которым расхаживала стража. Прямо напротив того места, где мы вышли из подземелья Храма, темнело странное сооружение, весьма напоминавшее своими очертаниями… мавзолей. Да-да, московский мавзолей. Те же три строгих уменьшающихся параллелепипеда, поставленных один на другой. Только на месте широких дверей, обрамленных почетным караулом, ровным жемчужным светом светилось овальное входное отверстие.
Фродо, и без того маленький, пригнулся и едва слышно прошептал:
– Теперь очень быстро и очень тихо… – а затем на цыпочках двинулся в сторону мавзолея.
Мы не рассуждая двинулись следом, причем, как мне показалось, самым шумным в нашей компании оказался я.
И все-таки, несмотря на мое сопение и топот, мы беспрепятственно достигли входа. Видимо, страже на стенах не было дела до происходящего внутри Храма, а внутренних караулов не было предусмотрено. Мы по очереди нырнули в мерцающий овал… и оказались внутри крошечной ярко освещенной комнаты без входа и выхода. Это нас не слишком испугало, мы еще достаточно хорошо помнили свое жилище в Замке Качея. Фродо, негромко пробормотав:
– Пошли дальше, ее сегодня кормили… – смело шагнул к одной из стен и исчез за ней.
Последовав за ним, мы оказались в довольно просторной, хорошо освещенной зале, посреди которой располагался каменный постамент, накрытый выпуклым стеклянным колпаком. Подойдя ближе, я понял, что этот собранный из плоских пластин колпак скорее не стеклянный, а хрустальный. Под колпаком на ярко-красном шелке, прикрытая до пояса таким же покрывалом, лежала девушка. Девушка из моего сна! Темные волосы были собраны в аккуратный пучок, на матово-белом лице ярко выделялись ярко-красные губы без признаков косметики, темные длинные ресницы бросали под глаза синеватые тени, на щеках угадывался легкий румянец. Лицо было совершенно неподвижным и абсолютно живым. Такими же живыми казались и руки, лежащие поверх алого покрывала.
Наша четверка замерла у хрустального колпака, не в силах отвести глаз от лежащей под ним девушки.
– Королева! – прошептала Эльнорда.
– Спит! – в тон ей поддакнул Душегуб.
Однако я почему-то был совершенно уверен, что королева не спит. Ее грудь не поднималась в такт дыханию, а ресницы не подрагивали под ярким освещением. Она была совершенно неподвижна! И она была жива! Я ясно видел живую ауру вокруг ее тела!
– Хватит любоваться, – толкнул меня в бок Фродо. – Времени и так в обрез, а нам еще из Храма выбраться надо!
Я стряхнул охватившее меня очарование и взялся за край колпака. В тот же момент губы Кины дрогнули, и мы услышали ровный, спокойный, без эмоций голос:
– Я не хочу есть…
– А тебя никто и не собирается кормить, – проворчал Фродо, пытаясь помочь мне поднять прикрывающий тело королевы хрусталь. Колпак оказался неожиданно тяжелым, но когда к делу приложил свою длань Душегуб, откинулся, слегка скрипнув на спрятанных петлях.
И в этот момент глаза королевы широко распахнулись. Они смотрели прямо вверх, не замечая, казалось, нас, но я сразу почувствовал на себе, вернее, на своем затылке, тяжелый взгляд.
– Я же сказала, что не хочу сейчас живой крови!.. Зачем же вы открыли мой гроб?!
Ее голос прозвучал гораздо громче.
– Королева, вы должны поехать с нами в ваш Замок. Мы хотим вернуть вам ваш престол, – проговорил я, стараясь, чтобы мой голос не слишком дрожал.
Несколько секунд Кина лежала так же неподвижно, а затем медленно проговорила:
– Ты сказал глупость… Я ничего вам не должна… Мне никуда не надо ехать, я и так у себя в Замке… мне ничего не надо возвращать, поскольку я ничего не теряла… Закрой гроб…
– Королева, вас околдовали… – начал я, но в этот момент она резко села на своем постаменте.
– Ты, кажется, собираешься со мной спорить?!
Ее голова медленно повернулась в мою сторону, а широко открытые глаза заглянули прямо в мои зрачки. И я увидел черную бездну, вытягивающую сознание и стирающую разум. Мое беспомощное «я» медленно опускалось в эту бездну, не в силах противиться захватившему его наваждению размеренно падающих слов:
– Ну что ж, хоть я и сыта, я могу попробовать и твоей живой крови… Ты сам напросился, незнакомец… Так что не обессудь… Протяни мне свою руку… Для пробы… Если мне понравится, я снизойду до твоего горла…
Я неспешно, словно в замедленном кино, протянул к ее лицу свою руку, с удивлением наблюдая, как из-под алой верхней губки показались два длинных, хищно изогнутых клыка, и с умилением думая, что даже это страшное украшение не портит ее милого лица. Я развернул руку ладонью кверху, чтобы ей было удобнее добраться до пульсирующей на запястье жилки, и на мгновение коснулся кончиками пальцев гладкой, нежной щеки.
В это же мгновение королева закрыла глаза и медленно повалилась на свое алое покрывало, а мое тело пронзила резкая судорога.
На минуту я прикрыл глаза, спасаясь от хлынувшего в мой мозг света, но меня уже требовательно дергали за рукав и шептали в ухо мелодичным девичьим голоском:
– Что ты сделал?! Как тебе удалось с ней справиться?! Она ж тебя чуть не укусила, а в последний момент вдруг отрубилась!
Я с усилием разлепил глаза и огляделся. Трое моих товарищей с ужасом и облегчением смотрели на меня. Я перевел взгляд на тело королевы. Да, действительно, оно снова лежало на постаменте, но на этот раз в довольно неудобном положении на правом боку, подогнув под себя руку. Ее грудь едва заметно поднималась и опадала, обозначая вдохи и выдохи, а губки были чуть приоткрыты. Никаких следов привидевшихся мне непомерной длины клыков не было и в помине.
Королева просто спала, а на ее щеке маленькой, едва приметной зеленой родинкой притаился знакомый клопик. Вот так, подавая ей руку для пробного укуса, я нечаянно подсадил ей Душегубово заклинание, прилепившееся к моему пальцу!
Клопа заметил не только я, Фродо уже протянул свою ручку, чтобы смахнуть неприятное насекомое, но я успел его остановить:
– Ничего не надо трогать!.. Душегуб, – повернулся я к троллю, – эта ноша будет тебе вполне по силам. Заворачивай ее в покрывало и забирай. Фродо, двигаем к выходу. Эльнорда, смотри за тылами. Пошли!
Душегуб молча сграбастал с постамента тело королевы и, прижав его к своей необъятной груди, вопросительно посмотрел на хоббита. Тот, так же молча, развернулся и повел тролля к выходной стене. Мы с Эльнордой двинулись следом за Душегубом.
Через несколько секунд мы покинули мавзолей и вновь оказались на площади. Здесь Фродо сразу нырнул в тень стены и прокрался вдоль нее. Еще через пару минут мы оказались у небольшого домика, скорее сторожки. И у входа в эту сторожку маячил часовой!
Хоббит прижался к стене и тихо проговорил:
– Это вход в храмовые винные подвалы. Я отвлеку сторожа, а вы быстренько проходите внутрь и ждите меня внизу у лестницы.
Вслед за этими словами Фродо сделал какое-то неуловимое движение и сразу же растворился в окружающем мраке.
Через несколько минут он материализовался чуть ли не под самым носом сторожа, прямо на брусчатке площади. Часовой, увидев рядом с собой маленькую фигурку, закутанную в темную рясу, вздрогнул и вытянулся, а затем, словно спохватившись, рявкнул:
– Стой! Кто идет в кромешной тьме?!
– Спишь, касатик, – сурово пропищал Фродо в ответ, – а окошко продувное открыто! И что с тобой будет, если туда кто-нибудь влезет?
– Как открыто? – аж присел на месте сторож и, подхватив прислоненное к косяку и не замеченное мной копье, метнулся за угол сторожки.
Душегуб тут же оказался возле двери в домик, уже открытой и придерживаемой Эльнордой. В следующее мгновение мы были внутри и быстро, но бесшумно спускались вниз по каменным ступеням лестницы.
Мы притаились внизу, а вскорости дверь погреба снова распахнулась, на этот раз довольно громко, и мы услышали начальственный голосок Фродо:
– Ну что, прикрыл окошко? Вот и ладненько… Держи требование на получение двух графинов каларского темного. И сопровождать меня не надо, лучше смотри в оба, ведь кто-то оконце открыл.
Затем раздались торопливые шаги, и на лестнице замерцал отсвет огня. Фродо присоединился к нам, сжимая в руке маленький фонарь.
– Ну и зачем ты притащил нас в этот подвал? – прохрипел Душегуб. – Винцом, что ли, решил нас угостить?
Хоббит ничего не ответил, а только мотнул головой, приглашая нас следовать за ним. Пройдя почти до конца длинного ряда огромных дубовых бочек, он остановился и поставил фонарь на пол, направив выбивавшийся из него лучик на один из бочковых кранов. Потом, повернувшись ко мне, приказал:
– Возьми-ка свою ненаглядную у Душегуба, для него другая работа есть.
Я принял тело Кины в свои руки, и оно показалось мне не тяжелее пера. Фродо между тем отдавал распоряжения Душегубу:
– Поверни этот кран по часовой стрелке кверху, а потом попробуй повернуть бочку вокруг своей оси.
– Ты чего, – почесал тролль затылок, – за бульдозер меня держишь! В этой бочке небось тысячи четыре литров…
– Делай, как я говорю, – перебил его хоббит.
Тролль пожал плечами и быстрым движением кисти свернул кран носиком вверх. Вопреки моим ожиданиям, из-под краника ничего не потекло. Тролль уперся в перевернутый кран обеими руками и нажал. И неожиданно бочка плавно пошла вокруг своей оси, открывая темный провал хода в своем боку. Фродо посветил фонарем внутрь, и мы увидели, что дно этого шустрого бочонка является площадкой, с которой начинается металлическая винтовая лестница.
Маленький хоббит первым шагнул внутрь бочки. Я со своей ношей последовал за ним. Фродо, подсвечивая дорогу, пропустил меня вперед, за мной двинулась вниз по лесенке Эльнорда, а хоббит и тролль принялись возвращать бочку на место.
Мы с эльфийкой были уже внизу, когда они закончили свою работу. Спустившись к нам, Душегуб сразу же, несмотря на мои возражения, забрал у меня тело королевы.
Под неярким лучом хоббитского фонарика перед нами открылся узкий и высокий тоннель, уходящий вправо от лестницы. Пол тоннеля был выложен серым плиточником, а своды облицованы необработанными валунами, так что в полумраке казалось, будто из стен высовываются головы каких-то неведомых чудовищ, старающихся рассмотреть, кто это посмел нарушить их многовековой покой.
Хоббит, подсвечивая себе фонарем, смело ступил на серый пол. За ним двинулся тролль со своей ношей, дальше – Эльнорда, успевшая неизвестно когда натянуть лук и наложить на него стрелу. Я замыкал компанию, старательно прощупывая магическое окружение подземного хода. Оно оставалось совершенно спокойным.
Так мы шагали в полном молчании довольно долго. Стены и пол хода были абсолютно сухими и чистыми, словно по ним еженедельно проходились пылесосом. Раза два-три мне показалось, что некоторые из особо крупных валунов поворачивались в своих гнездах, словно провожали нас взглядом, но ручаться за достоверность своих наблюдений я бы не стал. Однажды я попытался забрать у Душегуба его ношу, чтобы он хоть немного отдохнул, но тролль только хрипло рассмеялся в ответ на мое предложение.
Наконец впереди показалось небольшое размытое светлое пятно.
Читать бесплатно другие книги:
