Чужой мир Гринберга Оксана

– А «нормально» – это как? – склонив голову набок, спросил Кир, в глазах которого засверкали искорки веселья.

– Ну… – я ещё больше замялась, – со свиданиями, с походами в кино… с поцелуями перед подъездом…

– Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя перед подъездом? – словно издеваясь, уточнил Кир, продолжая улыбаться.

– Нет, – я покраснела, как рак, и сложила руки в защитном жесте. – Я просто хочу, чтобы мы не находились в неопределённом положении между «врагами государства» и «лицами, неугодными обществу»… это не идёт на пользу отношениям… Как и психическому здоровью – в принципе. Иногда я думаю, как было бы хорошо, не будь я уникумом.

– Я бы не встретил тебя, не будь ты уникумом, – спокойно сказал Кир, и мне было нечего на это ответить.

– Просто то, что происходит между нами… – я замолчала, пытаясь найти слова.

Мы были знакомы две недели, но за это время я успела побывать в будущем, оно дало мне те чувства, которые я должна была испытывать только через полтора года после знакомства с ним. Я испытала всё – от любви до отчаяния, находясь в теле самой себя из альтернативной реальности. Теперь этого будущего нет: мы его изменили, но то, что я «познала» – осталось со мной. Я любила Кира даже тогда, когда мир разрушился, я продолжала любить его, когда он объявил меня своим врагом, напрямую предупредив, чтоб я не вставала у него на пути. Бог мой, мы через столько всего прошли вместе, а ведь на деле мы знали друг друга считаные дни!

Но всё это я испытала одна – Кир не имел способностей хамелеона, потому узнавал об всём из моих рассказов. Что он на самом деле чувствовал ко мне? Насколько «глубока» была его симпатия? На эти вопросы мне не ответило ни будущее, ни прошлое, ни настоящее…

– Ты хочешь услышать эти слова? – Кир внимательно смотрел на моё лицо, словно читая мои мысли по мимике и по глазам.

Я замерла, не зная, что ответить. Его голос был так спокоен, когда он спрашивал… Насколько честно он сможет мне ответить, учитывая, что он не испытывал любви никогда в жизни?..

– Я люблю тебя.

Я резко подняла на него глаза и застыла, решив, что ослышалась.

– Я не уверен, что «любовь» – это то слово, которое может описать мои чувства к тебе, но другого я не знаю. Ты стала частью меня. Ты поселилась в моих мыслях. Я стал думать о том, как отреагируешь Ты на мои решения. Стал размышлять, как Ты отнесёшься к тому или иному высказыванию. Я перестал мысленно говорить «мне надо», теперь я говорю только «нам надо». Я меняю своё отношение к людям в зависимости от тебя. Я стал недолюбливать Алекса. А когда ты столкнулась с Антоном вчера, я думал, что убью его. Но сдержался.

– Спасибо, – проблеяла я, теперь действительно не зная, что на это ответить.

Была ли я рада?..

Да я была в полном ауте! Словами не описать, что испытывал мой мозг, когда воспринимал через уши эти его слова… Мне кажется, он пел. Или это голос какого-то американского священника баптистской церкви провозглашал радостное «Аллилуйя» в моей голове, разложив это слово на несколько нот…

– Это правда? – жалкий вопрос, жалкий голос – но я не могла иначе.

– Да, – глядя мне прямо в глаза, сказал Кир, – но я не смогу доказать тебе это на деле, потому что ты слишком долго просидела в ванной, – добавил он, когда я хотела было запрыгнуть на него с совершенно определённой целью.

– Нам пора идти? – слегка разочарованным голосом спросила я.

– Тебе пора поесть, – улыбнулся Кир и кивнул куда-то в глубь номера. – А потом, кажется, ты хотела прогуляться по парку на территории отеля.

– Ты нереальный, – заключила я, с каким-то суеверным страхом глядя на него.

– Иди ешь, – наклонившись к самому моему лицу, негромко сказал Кир, а я не удержалась и прильнула к нему губами.

Полотенце быстро оказалось где-то далеко, но только не на мне, а я, ужасаясь самой себе, оказалась на Кире, руки которого жадно впивались в мою кожу, а губы и язык – сводили меня с ума, врываясь всё глубже и глубже…

– Яра, ты просто не успеешь потом поесть, – быстро отстранив меня от себя, хриплым голосом сказал Кир.

– У нас не так много времени, – протестуя, я вновь потянулась к нему.

– У нас впереди вся ночь, – выдохнул мне в губы Кир, а у меня стянуло низ живота в предвкушении этой ночи… – одевайся.

Он подал мне полотенце, оказавшееся лежащим на кровати в паре метров от нас. И кто его туда закинул? Да ещё и с такой точностью?..

– Буду готова через пару минут, – мгновенно замотавшись в мягкую ткань, сказала я и нырнула обратно в ванную за одеждой.

Через двадцать минут я прогуливалась по выложенной камнем тропинке на территории отеля, и любовалась деревьями, усыпанной разноцветными листьями землёй, небольшими скульптурками, расставленными вдоль моей тропинки, и красивыми коваными скамьями для тех, кто желал полюбоваться природой в «режиме лентяя». Сам парк был скорее частью леса, что окружал отель, ровно, как и всю дорогу, по которой мы ехали – вплоть до следующего поселения. Но хозяева земли решили оградить определённую зону от «дикой», выкорчевали пару совсем старых деревьев, избавились от ненужной растительности, поработав газонокосилкой, выложили тропинку из камней и… получилось то, что получилось. Лично я была в восторге. Моим окружением последние две недели были стены особняка, номер отеля рядом со штабом и, собственно, сам штаб. О природе я и не мечтала. Потому сейчас блаженно улыбалась, глядя на всё это великолепие с расстояния вытянутой руки.

– Прогуливаешься? – голос Тани заставил меня замереть и недоверчиво развернуться.

– Как ты здесь оказалась? Провидец же должен был за тобой следить! – напряжённо сказала я.

– Да, он как раз собирался просмотреть мои двадцать четыре часа, чтобы убедиться, что я не сбегу, как Ана устроила ему такой мозговой штурм, что я решила ненадолго удалиться… – задумчиво глядя куда-то вдаль, сказала черноволосая.

– Думаю, предупредить своих конвоиров ты забыла, – прищурившись, предположила я.

– Да, я не стала отвлекать их… Они были так заняты, – протянула Таня и вдруг расщепилась, ровно через секунду появляясь прямо передо мной. – Нам нужно поговорить.

– Согласна. Но не наедине, а в присутствие всех уникумов, – кивнула я, не отрывая от неё сосредоточенного взгляда.

– Нет. Они не поймут. Они предвзяты и не хотят видеть сути, – голос Тани прозвенел колокольчиком, вынуждая меня напрячься ещё сильнее – я чувствовала, что черноволосая от меня чего-то хочет. Какого-то решения, которое я ещё не готова была принять.

– Я уже дала понять, что верю тебе. И желаю освобождения от Организации для всех нас. Но я не стану твоим оружием. Да у меня и нет такой силы, – спокойно ответила я.

– Есть. Теперь есть, – возразила Таня.

– Что ты имеешь в виду? – я нахмурилась. – Мои способности не изменились – я могу брать чужую силу. Но ничего нового у меня не появилось.

– Да. Ты можешь брать чужую силу. И ты возьмёшь мою, – глаза Тани засветились странным, фанатичным блеском, и я осторожно отступила от неё.

– Какой мне прок от твоей способности перемещаться? – спросила я, не отрывая от неё встревоженного взгляда, – Соглашусь, дар любопытный, но он не способен освободить нас от оков Организации.

– Теперь я знаю, что могу не только перемещаться, – сказала Таня, и её голос вдруг зазвучал как-то по-новому… словно стал ниже, мощнее, внушительнее.

– Ты говоришь о смерти Яна? – едва слышно проговорила я. – О том, что ты можешь расщеплять… других?..

– Не только других людей, но и предметы. Материю, – продолжая смотреть мне в глаза, сказала Таня.

– Ты пробовала расщепить ещё что-то? – напряжённо уточнила я.

– Нет. Но ты сможешь.

Я замерла. Я знала из будущего, что умею не только перенимать способность уникума, но и развивать её – даже в случае, когда этого не мог сам носитель.

Я могла избавиться от Организации раз и навсегда. Я могла уничтожить как всех агентов штаба, так и сам штаб со всем зданием. Я могла забрать сотни жизней без помощи Кира.

И всё это я могла сделать сама…

– Ничего не говори сейчас. Просто подумай, – голос Тани зазвучал тише… доверительней – и словно из другой реальности. – Ты в состоянии освободить всех уникумов без единой жертвы. Тебе даже не нужна армия одарённых. Никто из людей не погибнет. Жертв вообще не будет.

– Кроме членов Организации, которые тоже являются людьми, – сквозь зубы заметила я. – А часть из них – уникумами. Такими же, как мы.

– Не такими же, – покачала головой Таня.

– Они – люди, Таня, – процедила я, сверля глазами черноволосую. – И у них есть семьи. Ты считаешь себя «замаранной в крови», забрав лишь одну жизнь – и то, по случайности. А что прикажешь делать мне, когда от моих рук будут убиты несколько десятков людей?

– Сейчас ты невинна. Ты сможешь взять на себя этот крест.

– Заткнись, – злобно выдохнула я, – не тебе рассуждать о невинности и тяжести крестов, стоя по колено в крови уникумов, которых ты убивала руками Антона.

– Я пыталась спасти мир, – голос Тани изменился, а глаза – сузились.

– А я хочу спасти его без жертв, – парировала я, сжав ладони в кулаки.

– Это невозможно. Не в этой реальности, – покачала головой Таня.

– Если ты не смогла, это не значит, что и у других не получится, – отрезала я, прикладывая массу усилий, чтобы не перейти на крик, – советую тебе вернуться в номер Аны и провидца. В противном случае, последствия твоего побега тебя не обрадуют.

– Я могу уйти отсюда прямо сейчас, – и впервые в голосе Тани появился холод.

– Нет, не можешь, – криво улыбнулась я, – ведь ты ещё не заставила меня стать опасной государственной преступницей. А пока этого не произойдёт, ты никуда не денешься.

Таня некоторое время смотрела на меня, словно раздумывая над моими словами, а потом расщепилась на тысячи крохотных частиц.

Не знаю почему, но я была уверена – она перенеслась в номер отеля. Она знала, чего хочет, и была нацелена добиться своего.

Я не отличалась подобной твёрдостью.

– Боженька, ты ведь не простишь мне этого, да? – сквозь сжатые зубы прошептала я, стараясь, чтобы глаза оставались сухими, а сердце – спокойным…

Ответа, разумеется, не последовало. В наше время люди сами делали свой выбор, а высшие силы, как водится, – молчали. Однако, мне необходима была поддержка со стороны. Любая. Или нет. Мне необходим был ясный ум. То, о чём говорила Таня, – это действительно выход… но, как его использовать и при этом умудриться обойтись без жертв? Я не уверена, что смогу найти решение сама, а идти к ребятам с предложением ненормальной расщепенки, взрастившей убийцу уникумов… мне не нужно было быть провидицей, чтобы понять – этот вариант будет отметён даже без рассмотрения.

Выход был один – он мне не очень нравился, поскольку лишал меня привычного видения вещей, но зато открывал глаза на те стороны, которые я могла проигнорировать, находясь в своём обычном состоянии.

Я развернулась к отелю и быстро пересекла весь парк. Фонтан и качели подождут. Ещё немного, и мы сможем решить свою главную проблему…

Подходя к номеру Аны и провидца, я уже издалека услышала их спорящие голоса.

– Да чёрта с два я буду спать с тобой на одной кровати! – это Ана.

– Здесь есть замечательный коврик, можешь лечь на нём, – это провидец.

– Почему Эта должна спать на диване в гостиной, а я – на коврике в спальне?!

О! Так у них номер из двух комнат?..

– Ты хочешь спать на диване? – провидец.

– Хочу?! Да на нём будет удобно разве что годовалому младенцу! – Ана.

– Именно поэтому ты и будешь спать на кровати, – провидец, явно издеваясь.

– Только попробуй коснуться меня ночью! Я тебе все твои татуировки подправлю! – Ана.

– Вот и славно, давно думал набить себе новый рисунок, – провидец, уже точно издеваясь.

– Набей себе [здесь поработала цензура]!!!

Я мудро переждала пару секунд перед закрытой дверью, а потом негромко постучалась.

– Да? – крикнула Ана и распахнула передо мной дверь.

Вид у неё при этом был такой воинствующий, что мне как-то сразу стало жаль провидца… ну, да – он языкастый, и лепит порой всё, что взбредёт ему в голову…

Но Ана в гневе – это страшно. Факт.

– Ты пришла избавить меня от него? – тут же набросилась на меня она.

– Нет, я пришла к Тане, – честно призналась я и прошла внутрь.

– Зачем тебе расщепенка? Она сидит себе спокойно на креслице и никому не мешает, – нахмурилась Ана.

Ну, уж им-то она точно не мешает…

– По правде говоря, мне нужна не сама Таня, а её способность, – ответила я и остановилась перед черноволосой, действительно, послушно сидевшей перед дверьми в спальню.

Диван, о котором говорил провидец, и впрямь оказался крохотных размеров, так что я заранее посочувствовала той девушке, которой предстояло провести на нём целую ночь… Неважно, кто ей окажется – Таня или Ана.

– Я просмотрел её будущее – она никуда не денется, – сказал провидец, входя вслед за мной, затем упёр в меня пристальный взгляд: – и это странно.

Этот взгляд давил на меня, словно вынуждая раскаяться во всех грехах сразу, – но я была тверда в своём решении. Я не раскрою им деталей плана Тани, пока сама не решу, насколько этот план… жизнеспособен.

– Ты ведь знаешь, зачем я пришла, – глядя на черноволосую, негромко сказала я.

– Делай, что должна, – отозвалась та, не отрывая от меня широко раскрытых ланьих глаз.

И я рассредоточила зрение, а затем – расщепила своё тело на миллионы крохотных частиц…

– Она неправильно реагирует…

Первый пазл встал на место, освобождаясь от чужого блока.

– Она должна перенять твою способность, но всё, что она делает – это боится, – голос Эльзы взрывает моё сознание, разделённое сейчас на тысячи частей.

Я осознаю себя лежащей на диване в учительской своей старой школы; всё моё тело ноет от первых в жизни побоев; сквозь опухший глаз я смотрю на высокую красногубую женщину в строгом костюме, изучающую меня с научным интересом и лёгким недоумением в глазах. За её спиной на стене висит календарь, на котором… на котором черным по белому было написано «7 октября». Мой Второй День. Второй День после прихода в школу Алекса. Второй День моих мучений. День, подробности которого были до странного размытыми в моей памяти.

Рядом с Эльзой стоит кто-то, чьё лицо я никак не могу рассмотреть… Почему?..

Следующий пазл встал на своё место…

Я ощутила лёгкий хлопок – словно от разрыва чужого блока в моём сознании. Мои воспоминания были запечатаны; и теперь, из-за расщепления всего тела на мельчайшие крупицы, моя память начинала высвобождаться.

Я вновь открываю полуприпухший глаз.

– Я постараюсь запустить регенерирующие механизмы в её теле, – Эльза склоняется надо мной и кладёт руку на мой лоб, – но, если она не научится брать твою способность с притуплением чувствительности, эксперимент можно смело называть неудавшимся. Она не выдержит ещё одной драки.

В моём теле появляется странная лёгкость, а припухлость на глазу словно опадает, мгновенно облегчая видимость.

Рядом с красногубой женщиной стоит блондин, который второй день не даёт покоя всей школе. Наш новенький… хотя нет, не просто новенький. Это Алекс, уникум-агрессор. Он донимает меня своими едкими замечаниями и присматривает за Леной, делая вид, что это его обязанность. Всё это я узнаю о нём чуть позже, а сейчас он – парень, из-за которого я оказалась побитой девчонками из одиннадцатого «Б». Они били сильнее, чем их сверстницы из 11 «А» – вчера вечером…

А по правую руку от Эльзы – с другой стороны, чуть за плечом, стояла маленькая девочка лет десяти. Её темно-русые волосы были собраны в худую косу, белая блузочка аккуратно выглядывала из-под формы – серой юбки в складку и серого же пиджака. Всё в ней выдавало третьеклассницу, пока я не посмотрела в её глаза. Глаза не маленького ребёнка, но взрослой женщины – если не мудрой старухи. Нет, они не были обрамлены дряхлыми веками или морщинами на коже, но само выражение её глаз… оно было пугающе-взрослым.

– Почему она испытывает страх? – голос Алекса звучит необычно в моей голове – так, словно я его очень редко слышу.

– Наверное, потому, что ты настроил против неё всю школу, – отвечает девочка за спиной у Эльзы, голос которой кажется мне знакомым… он необычно низок для такого юного создания, и совершенно лишён эмоционального окраса.

– Я думаю, что катализатор её силы – не страх, – Эльза внимательно смотрит мне в глаза, – возможно, это какая-то иная эмоция, которой она лишена или которая недостаточно развита в её сознании.

– Злость? Уверенность в себе? – девочка тоже подошла ко мне и внимательно осмотрела лицо.

– Думаю, стоит начать с негативных эмоций. Сейчас она почти не проявляет их, они подавлены её страхом, – Эльза прикрывает глаза и медленно выдыхает, продолжая держать руку на моём лбу.

А я начинаю испытывать странные изменения в своём организме…

– Что ты делаешь? – бесцветно спрашивает девочка.

– Заставляю её организм выделять адреналин… влияю на гормональный фон… она будет очень недовольна, когда очнётся…

– Ты погрузишь её в сон? – бесстрастно уточнила обладательница старых глаз.

– После того, как закончу. А завтра мы придём посмотреть на неё…

Частицы моего тела потянулись друг к другу – они слишком долго находились «не вместе»… Я чувствовала, что могу продолжить раскрывать блоки, наложенные на мои воспоминания, но я не хотела продолжать; я также чувствовала, что могу заставить свои частицы направиться куда угодно – но сдерживала себя в своём стремлении. Мне нужно вернуться, иначе я могу забыть, как это – возвращаться.

Я втянула в себя всё, что когда-то считалось моим «я», и открыла глаза.

– Мне нужна ручка. Прямо сейчас, – я посмотрела на провидца, стоявшего прямо передо мной и смотревшего на меня внимательным сосредоточенным взглядом.

Потянувшись к комоду у входной двери, тот взял нехитрый предмет письма и перекинул его мне.

– Блокнот за твоей спиной, – сказал уникум, кивнув на календарь, висевший рядом с часами на маленьком крючке.

Я быстро оторвала последний листок с конца, оставленный производителем для «заметок», и написала то, что должна была… Сейчас я не могла на это отвлекаться, но понимала, что это знание пригодится мне в будущем, когда встанет вопрос о том, что я готова дать взамен… Эта мысль пришла ко мне, как только я соединилась после расщепления, а потому – она не была окрашена лишними эмоциями и носила в себе одну лишь чистую логику. Ту самую логику, которой я вскоре буду лишена – как только последствия от применения дара Тани будут выветрены из моего организма. Я согнула бумажку вчетверо и убрала в карман джинсов, а сама подняла взгляд на уникумов и сказала:

– Зовите всех. Я знаю, как нам избавиться от давления Организации.

– Думаю, первым стоит позвать темноволосого, – шепнула провидцу Ана и вышла из номера.

Я оставила её высказывание без оценки – хотя, тень любопытства всё-таки мелькнула где-то на задворках сознания.

– Что с ней? – провидец посмотрел на Таню.

– Ты не увидел этого в своих видениях? – прожурчал колокольчиком голос черноволосой нимфы.

– Она не просматривается. Влияние дружка, – оскалился уникум, глядя на Таню не самым добрым взглядом.

– После второго раза расщепляются все блоки. Сама проходила через это. Довольно странное ощущение, – внимательно глядя на меня, сказала та.

– Блоки? На её сознании есть блоки? – голос провидца изменился, став напряжённым.

– На воспоминаниях, – ответила Таня, притянула к себе колени и ушла в себя.

Мне было забавно слушать, как обо мне говорят в третьем лице, но меня это нисколько не напрягало. Важно было другое – важно успеть рассказать, зная, что у меня всего несколько минут.

Кир вошёл в номер резко и бесшумно. Он остановился передо мной и посмотрел мне прямо в глаза.

– Скажи, что ты чувствуешь? – спросил он негромким, но твёрдым голосом.

Я несколько секунд потратила, размышляя, насколько необходим сейчас точный анализ моего состояния… и всё же решила ответить:

– Спокойствие, уверенность, направленность на достижение цели, – сказала ему.

– Нет, – он покачал головой. – Что ты чувствуешь ко мне?

Я застыла, пытаясь отыскать в себе нужные эмоции… и не находя их.

– Ты сбиваешь её. Она не зря пришла сюда за чистым разумом, – сказала Таня, подняв голову от колен.

– Мне неинтересно, что ты думаешь, – спокойно ответил Кир, – я хочу понять, насколько твои поступки зависели от «чистоты» твоего сознания.

– На сто процентов, – без заминки ответила Таня. – Верные решения никогда не окрашены эмоциями. Они состоят из логики и прямоты зрения. Чувства притупляют видение.

– Чувства вообще притупляют, – не без иронии заметил провидец, стоя у стены и наблюдая за их разговором.

– Какое бы решение она не приняла, это не будет решением девушки, которую я знаю, – Кир отступил от меня на шаг.

– Она сама сделала этот выбор, – ответила ему Таня.

Кир перевёл на неё взгляд… а в следующую секунду она захрипела, схватившись за горло.

– Не нужно этого делать, – спокойно сказала я.

Я прекрасно видела, Что душит Таню. Это существо стояло рядом с черноволосой и сжимало тёмный отросток на горле девушки. Я увидела это существо сразу же, как зашёл Кир, и поняла, что только чистый разум и глаза самого темноволосого способны показать мне Его… Также поняла, что, настраиваясь на Кира, я не перенимала его способность, а всего лишь начинала видеть мир его глазами; потому – могла видеть и это существо, что в данный момент перестало душить Таню и зависло в паре шагов от меня… Но стоило двери открыться, как эта тёмная материя метнулась к Киру и облепила его, словно второй кожей.

А в номер зашла Ана с Майей, Алексом, Леной и Максом.

– Ну, как? – Ана внимательно посмотрела на меня, зависнув на пару секунд, а потом мотнула головой и заключила: – Никак.

– Она убрала эмоции из своего сознания. Каким образом? – спросила Майя спокойным бесцветным голосом.

Таким знакомым голосом…

– Последствия после расщепления, – сказал Кир и вновь посмотрел на Таню, но та сжалась в комок, стараясь стать незаметной – она явно не ожидала, что ей могут причинить боль.

Тем более – Кир.

– Мне бы такую способность, – сложив руки на груди, сказала Лена.

– Перед тем, как начну, я бы хотела спросить… – я перевела взгляд на дочь начальницы, – тебя, Майя.

– Спрашивай, – ровно ответила она.

– Что за девочка десяти лет ходила с Эльзой в мою школу? – я склонила голову набок, внимательно глядя на неё.

– Ты вспомнила Каю? – удивилась та.

– Каю? – переспросила Ана.

– Какого черта ты интересуешься второй дочерью Эльзы? – нахмурилась Лена.

Я перевела взгляд на рыжую:

– Ты знала о ней?

– Знаю, что ей десять лет, и что Эльза с неё пылинки сдувает, – фыркнула та.

– Как ты смогла её вспомнить? – повторила вопрос Майя.

– Она умеет стирать память, – сделала вывод я.

– У Эльзы есть ещё одна дочь? – глаза Аны буквально полезли на лоб.

– В школе с Эльзой не было никакой девочки, – Алекс тоже сложил руки на груди, машинально повторяя жест Лены, стоявшей с ним рядом. – Там была женщина возраста Эльзы.

– Расскажи мне о способностях своей… сестры, – мягко попросила я, чувствуя, как где-то внутри меня начинают пробуждаться эмоции… очень негативные эмоции…

– Я не очень люблю говорить о своей младшей, – чуть отвернувшись, сказала Майя, поправляя свои очки.

– Оно и понятно, – заметила Ана. – Если твоя младшая в любимицах у мамочки.

– Ана, – Лена посмотрела на желтоволосую недовольным взглядом.

Она что… только что заступилась за Майю?..

– Кая умеет стирать память и внушать ложные воспоминания, – сказала дочь Эльзы, посмотрев мне в глаза, – и да, она подправила воспоминания всем присутствующим, так что можете начинать дружно её ненавидеть.

– Она тоже агент Организации? – спросила я.

– Она намного хуже, – без эмоций поправила Майя. – Она – правая рука Эльзы, её щит, её нерушимая стена, её опора.

– А мать тебя не жалует, – задумчиво заметила Ана.

– Я не такая сильная, как Кая. Всего лишь пассив, – сказала та.

– Ты не права, – я покачала головой, – Эльза дорожит тобой. Она просила меня сделать всё, чтобы ты осталась жива.

– Вот видишь, – Майя посмотрела на меня своими спокойными умными глазами.

Я нахмурилась. Это было высказано сомнение в моей способности защитить её?

– Ну, хватит, – Лена подошла к Майе и как-то резко прижала девочку к себе. – Давайте закроем эту тему. Я сама не знала, какими способностями обладает Кая. Думала, что Эльза держит её при себе, потому что она – младшая дочь.

– Нет, совсем не поэтому, – качнула головой Ана, скептично глядя на Майю.

– Ана, – в голосе Алекса звучало предупреждение.

Что происходит? Я прокрутила все события в своей голове и мысленно кивнула: всё верно, Алекс беспокоится за Лену, которая сегодня впервые за два дня проявила нормальные человеческие эмоции. Блондин поощрял в ней попытку вернуться к нормальной жизни. Я тоже была с ним согласна… почему-то… да, потому что я тоже раньше за неё переживала… И сейчас мои эмоции вновь возвращались ко мне.

– Майя, прошу, скажи мне то, чего я ещё не знаю, но что обязательно должна узнать.

Не знаю – как, но девочка поняла мою просьбу, как, возможно, поняла причину этой просьбы… и, вновь поправив очки на носу и подняв на меня свои умные глаза, негромко сказала:

– Глава Организации – хамелеон.

Аут. Это был аут.

– Ты что, раньше не могла сказать?! – вытаращилась на неё Ана.

– Эта информация и впрямь… должна была прозвучать, – протянул провидец, проведя рукой по своей татуированной голове.

– Даже я этого не знала, – нахмурилась Лена.

– Я гляжу, ты вообще многого не знала, – в ответ заметила Ана.

– Не интересовалась начальством, знаешь ли, – криво улыбнулась рыжая.

– А зря, – оскалилась в ответ Ана.

– Прекратите это, – громко сказал Алекс и посмотрел на Лену. – Внуши той, чтобы никуда не сбегала.

Лена послушно (!) подошла к Тане, заглянула ей в глаза, и тело черноволосой завалилось на бок без чувств.

– А теперь объясните, наконец, как нам поможет знание того, что глава – хамелеон, в освобождении от влияния Организации? – спросил блондин, глядя на нас с провидцем не самым дружелюбным взглядом.

– Очень просто. Я смогу показать ему – что будет, если он не оставит нас в покое, – ответила я, уверенно глядя на него.

– Показать? – переспросила Майя.

– Да, но для этого нам сначала нужно будет пробраться в штаб Организации. И, возможно, с боем, – спокойно кивнула я, затем посмотрела на остальных уникумов, – благодаря способности Тани расщеплять материю, я могу уничтожить целое здание со всеми агентами внутри. Но, для того, чтобы ты, провидец, мог «увидеть» подобное будущее, я должна на самом деле захотеть воспользоваться даром Тани. Всё, что от нас требуется – это показать главе Организации, что случится в том случае, если от нас не отстанут.