Необыкновенные приключения кошки Нюси. Домовой и тайна волшебной книги Ларкин Наталья
© ООО Издательство «Питер», 2016
© Серия «Вы и ваш ребёнок», 2016
Права приобретены при содействии агента Ирины Горюновой.
В книге и оформлении обложки использованы рисунки Елены Устиновой.
Все события и герои вымышлены, совпадения с реальными людьми, кошками и домовыми являются случайными.
От автора
Здравствуйте, мои дорогие читатели, «мальчишки и девчонки, а также их родители!»
Помните, как там дальше, в замечательной песенке композитора Алексея Рыбникова на слова Александра Хмелика к вашей любимой передаче-тележурналу «Ералаш»? Правильно: «Весёлые истории услышать не хотите ли?»
Эта книжка написана мной как несколько историй из жизни обычной киевской семьи, увиденной глазами всеобщей любимицы – кошки Анфисы, или ласково – Нюси. Я рассказывала эти истории по вечерам своей маленькой дочке Машеньке. Так родился образ своенравной и весёлой кошки, которая в самом деле живёт в киевской квартире с бабушкой и дедушкой. Но так как кошка Нюся одновременно и реальный, и сказочный персонаж, то живёт она на невидимой грани между сказкой и реальной жизнью, дружит с домовыми, дроздами, говорящими крысами и многими другими волшебными существами страны под названием Детство.
Мой муж – Машин папа – учёный-физик, прочитав книжку, очень развеселился и предложил сделать её ещё более сказочнее и загадочнее. И, чтобы вам было о чём подумать с вашими родителями на выходных, зашифровал на страницах этой книги слово-ключ к фразе, сказанной когда-то одним мудрецом. Второе слово-ключ, которое даст возможность угадать эту фразу, будет спрятано на страницах второй книги о приключениях кошки Анфисы. Мы также изготовили фигурку кошки из чистого золота и передали её на хранение в банк. Те ребята, которым их родители купят книжку и помогут расшифровать таинственную фразу, смогут побороться за право получить настоящее сокровище – статуэтку кошки из чистого золота с изумрудными глазами! Кстати, для этого будет работать интернет-страница www.koshkanusya.com, где вы найдёте условия доступа к сокровищу и даже подсказки, которые помогут вам на пути к истине…
«О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух…» Помните, чьи это слова? Правильно, величайшего русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Так вот, чтобы весёлых открытий было несколько в каждой книжке, киевские ювелиры изготовили две серебряные копии золотой статуэтки…
А теперь – внимание! Первая серебряная статуэтка разыгрывается прямо сейчас – в этом предисловии! Угадайте, какое слово зашифровано на этой странице.
Успехов вам, мои маленькие кладоискатели.
Ваша Наталья Ларкин
Кошка в варежке
Не то чтобы давным-давно, но лет семь или даже восемь назад, когда папа был ещё достаточно лохматым директором, мама – студенткой, а Маша пока не родилась, в квартире на улице Гарматной завелась кошка Нюся. Вы спросите: это как же она там завелась, ведь кошка – это не таракан и не крыса? Вообще-то говоря, коты заводятся по-разному: некоторых покупают на рынке, иных дарят, а особо хитрые сами приходят. Нюсю подарили, можно сказать, как «киндер-сюрприз». Папа тогда ухаживал за мамой, очень хотел удивить её, искал для подарка что-то необычное, например крокодила или удава. Но мама была не согласна на крокодила: он занял бы всю ванну, а как, скажите на милость, такого зубастого оттуда вылавливать каждый раз, когда она кому-то понадобится? Удава же надо кормить живыми мышами, а их доброй маме было жалко.
Так вот, однажды папа предложил:
– Дорогая, у нашей соседки Францевны кошка родила трёх котят. Двух забрали соседи и назвали их Джозефсон-1 и Джозефсон-2 – в честь известного физика. Осталась кошечка. Францевна её больше всех любит и хочет непременно отдать в хорошие руки.
Руки у тебя хорошие, а у твоей мамы особенно. Так что можно я вам котёнка подарю?
– Котёнка – можно, – ответила мама. – Всё-таки лучше, чем крокодил. Места меньше занимает и вряд ли кого-то съест.
И вот в один очень морозный день, когда даже сосулькам за окном было холодно, так что они печально звенели на ветру; когда бабушки в пуховых платках и тёплых шубах поскальзывались и катались между сугробами, как колобки; когда завёрнутые в сто одёжек малыши, не в силах двинуть ручкой-ножкой, и вовсе примерзали к санкам, – папа влетел в квартиру на Гарматной. Нос у папы был красный, как у Деда Мороза на утреннике в детском саду, уши позванивали, как те самые сосульки, а в руках была варежка.
Мама удивлённо проговорила:
– Какой замечательный подарок! Ведь на улице ужасная стужа… Но почему варежка одна?
И тут варежка зашевелилась, и из неё послышалось тоненькое «Мяу!». Затем показались два ушка с кисточками на концах, изумрудные глаза, маленькая розовая кнопочка носа и, наконец, вылезла вся мордочка.
«Мяу!» – повторил котёнок в варежке. – Это кошка Анфиса, – пояснил папа. – Можно просто Нюся.
Котёнок помещался у папы на ладони.
– Какая она хорошенькая, – не смогла сдержать восторга мама. – Моя миленькая, иди ко мне!
Папа поставил кошечку на пол. Нюся огляделась, принюхалась, нерешительно постояла, словно прикидывая, не лучше ли забиться для начала в какой-нибудь тихий и безопасный угол, но потом решила, что ей тут нравится, и пошла к маме.
Мама подняла её, прижала к груди и запела от счастья:
- – Нюсю примем мы в семью,
- Нюсе песенку спою,
- Баю-баюшки-баю,
- Баю Нюсеньку мою!
Так в квартире на улице Гарматной и завелась новая жилица. Мама с папой вскоре поженились, переехали и стали жить отдельно от своих родителей, и через некоторое время у них родилась дочка Маша. А Нюся осталась жить с бабушкой и дедушкой.
Прошло время. Девочка Маша пошла в школу. Нюся тоже выросла и из маленького пушистого чертёнка превратилась в своенравную и очень любопытную кошку, о которой и будут наши истории, а также о бабушке с дедушкой, Маше и тех приключениях, которые с ними всеми произошли. Благодаря Нюсе, разумеется, и её таланту совать везде свой розовый нос, а ещё уши, лапы и хвост.
Предки
В этот день Маша ночевала у бабушки с дедушкой в доме на Гарматной, а это всегда значило, что можно от души пошалить с Нюськой.
Сначала Маша играла с дедушкой в шахматы. Дедушка неизменно начинал партию с хода Е2-Е4, а потом плутовал и поэтому выигрывал. Нюся наблюдала за игрой, задумчиво наклонив голову, и шевелила усами. «Мур, – думала она. – Жаль, что дедушка никогда не играет со мной в шахматы. Я бы ему показала! А то выигрывает у маленьких, да ещё и жульничает!»
Потом, когда Маша пошла помогать бабушке готовить блинчики с творогом, Нюся решила, что на кухне интереснее, и отправилась следом. «Мур-мяу, – проговорила она. – У вас кошка от голода помирает, и никакого сострадания! Творожку бы предложили!» Нюся запрыгнула прямо на стол и ткнулась носом в большую тарелку, куда бабушка и внучка складывали готовые блинчики.
– А ну брысь, подлая, – сердито заворчала бабушка. – Детка, забирай это чучело и идите играть. Я сама тут управлюсь.
«Мур! Это кто ещё тут чучело? – обиделась Нюся. – На себя в зеркало давно смотрели?»
Кошка демонстративно спрыгнула со стола, подняв за собой облако муки, и пошла играть с Машей в прятки. В квартире на Гарматной было столько разных мест, где можно спрятаться, что игра получалась очень весёлой! Маша пряталась и в туалете, и в кладовке, и за шторой, и на диване под одеялом, а Нюся её быстренько с победным мявом находила. Ведь это была почти как настоящая охота, во время которой у Нюси горели глаза, топорщились усы и прижимались уши, шерсть на загривке вставала дыбом, а кончик хвоста нервно подрагивал.
– Деда, давай с нами! – закричала Маша. – Ты будешь нас с Нюськой искать!
Дедушке оказалось непросто найти Машу и кошку – так ловко они спрятались, а потом у него прихватило спину и, обмотавшись бабушкиным пуховым платком, он заковылял на кухню в надежде перехватить блинчик-другой.
Только протянул руку к блюду, как из-под обеденного стола на него сверкнули два лукавых зелёных огонька. Дедушка схватил блинчик и побежал в гостиную с победным возгласом:
– Вот вы и попались, значит! Это вот: тратата за кота! Вышла Нюся за блином! Нюсю в кухне мы найдём, значит…
За всеми играми незаметно подошло время ложиться спать. Бабушка села на край Машиной кровати, а Нюся залезла под одеяло в ногах девочки.
– Засыпай, детка, – бабушка ласково погладила Машу по голове. – Вот и Нюсенька наша спать хочет.
– Бабуль, а где родители сейчас?
– Твои предки пошли куда-то на тусовку, – бодро ответила бабушка.
– А что такое тусовка и предки?
– Тусовка – это место, где разные люди собираются пообщаться и повеселиться, а слово «предки» значит «люди перед нами». Вот твои ближайшие предки – это мама с папой. Называть сейчас так родителей просто модно, так все говорят. По-настоящему предки – это наши родственники, которые жили сто, двести и даже триста лет тому назад.
– Бабуль, а у нашей Нюси есть предки? – Маша была очень любознательна и любопытна.
– Конечно, есть. Не из инкубаторского яйца же она вылупилась!
«Мур! Какой интересный и, главное, оригинальный взгляд на эволюционные процессы в природе!» – пробурчала кошка и удивилась собственной эрудиции.
А бабушка продолжала:
– Вот послушай… Эту историю мне рассказала бывшая папина соседка – бабушка Францевна. Нюся наша – не простая кошка.
– Волшебная? – У Маши округлились глаза.
Нюся тоже заинтересовалась разговором: «Продолжайте, вдруг я о себе чего-то не знаю!»
– Нет, Машенька, ты уже большая и в волшебство всякое-разное не поверишь.
Дедушке непросто найти Машу и кошку…
Эта история произошла на самом деле. Нюся – кошка сибирской породы. Её мама Прошка приехала к нам из Сибири на поезде.
– На поезде… – задумчиво повторила Маша.
– Стояла тогда суровая зима, – продолжила бабушка. – Знаешь, Машенька, какие зимы в Сибири? Не то что у нас. Снега много-много, а мороз такой, что и холодильника никакого не надо. Прошка тогда была котёнком, вот и заползла в вагон погреться, а пока грелась, поезд тронулся. Ехал он долго, через всю Сибирь, через Уральские горы, пока к нам на вокзал не прибыл. По дороге Прошку пассажиры подкармливали: кто колбаски даст, кто курочки кусочек.
«Мур! Мне бы сейчас курочки кусочек…» – вспомнила про еду Нюся.
– А как в городе все из поезда вышли, куда было деваться бедной кошечке? – бабушка погладила Машу по голове. – Вот сердобольная проводница и отнесла Прошку в привокзальный магазин, где папина соседка Францевна работала. И рассказала ей про вынужденное кошачье путешествие. Францевна наша добрая, вот и взяла Прошку к себе.
– Какая замечательная история, – прошептала, уже почти засыпая, Маша. – Я хочу узнать и о наших предках. Вот завтра встану, и ты мне всё подробно расскажешь, а я ещё потом в Интернете поищу. И волшебства всё-таки хочется…
Бабушка тихонько вышла из комнаты. Нюська прижалась к Маше под одеялом. Нюсе захотелось поговорить с мамой Прошей об истории их кошачьего рода! Всё-таки у людей бывают и дельные мысли – ещё бы вкусненького побольше любимой кошке давали, так и вообще всё было бы замечательно!
Выезд на дачу
Вот уже целую неделю Нюське плохо спалось – урывками и без прежнего удовольствия. Дело в том, что бабушка с дедушкой купили дачу. Нюся не имела ни малейшего представления, что же такое дача, поэтому её воображение рисовало разные картины. То дача представлялась ей ужасным монстром – таким огромным, что ему и места в квартире нет, поэтому надо куда-то к нему в гости с вещами ехать. То Нюсе казалось, что дача – это новая кошка и бабушка с дедушкой будут теперь любить только её, а про Нюсю совсем забудут… В общем, с кошачьей точки зрения ситуация была тяжёлая.
На дворе давно стояла весна, приближалось первое мая, и бабушка только и говорила, что о переезде на дачу. Утром она обсуждала его с дедушкой, в обед – с мамой по телефону, а вечером вообще залезала в кладовку и часами перебирала там банки, склянки, какую-то посуду, старые подушки, одеяла – в общем, на взгляд Нюси, всякое барахло. Коридор был полностью заставлен сумками, торбами и мешками. Возглавлял этот ералаш огромный старый чемодан, который мама отдала бабушке специально для поездок на дачу. Дедушка каждый раз, проходя мимо, спотыкался об него и громко ругался:
– Когда же это безобразие прекратится, а? Уже неделю у нас сборы, как перед всемирным потопом! Я сейчас весь этот хлам с балкона спущу! И кошку отсюда убери! Чего она здесь всё время сидит и меня пугает?!
Нюся действительно не отходила от чемодана и очень волновалась. Ведь она никогда ещё не была на даче. «Мур, – думала она, – и зачем им эта дача, если у них есть я? Ведь я гораздо лучше! Усы, лапы, хвост – всё при мне. Что им тут не живётся? Придумают на свою голову и на мою тоже!»
Нюся боялась, что бабушка с дедушкой уедут навсегда, а она останется одна-одинёшенька, так что и кормить её будет некому. Поэтому кошка решила дежурить на чемодане, чтобы предотвратить непоправимое. В темноте глаза у неё пугающе вспыхивали ярко-зелёными огоньками. Конечно, Нюся иногда делала перерывы на кормёжку, но потом пулей неслась обратно на чемодан.
Наступило первое мая. Ровно в восемь часов утра к подъезду прибыло такси. Дедушка начал выносить вещи. Кошка беспокойными глазами наблюдала за отъездом: «Как же так? МЯ-Я-У!
Неужто бросаете меня здесь?» Из прихожей постепенно исчезали тюки и баулы, и вот остался только один чемодан. «Что же будет?» – с ужасом думала Нюся, вцепившись в него когтями изо всех кошачьих сил.
– Ира, забери кошку, она мне мешает, – командовал дедушка.
«Мур! Ну уж дудки! Так просто я вам не дамся!» – Нюся зашипела и в отчаяньи царапнула бабушку.
– Володя, я одна не справлюсь! – закричала бабушка. – Наша кошка совсем взбесилась!
Дедушка помчался на кухню, влез в рукавицу, которой бабушка обычно доставала пироги из духовки, и влетел в коридор.
– Ира, держи сумку, я беру Нюську! – выпалил он и смело ухватил кошку за шкирку.
Бабушка ловко подставила сумку и закрыла её на замок.
– Ну всё, Нюсенька. Вот и тебя запаковали. Моя ты путешественница, не волнуйся, – ласково приговаривала бабушка, поглаживая сумку.
Примерно через час после заточения Нюси машина подъехала к даче. Бабушка вынесла сумку и поставила во дворе. Потом осторожно открыла её и на всякий случай отпрыгнула в сторону. Из сумки, как когда-то из варежки, показались кисточки ушек, а затем глаза, усы, нос и, наконец, вся кошка.
Зажмурилась от яркого света… и – прыг! – выскочила. Бабушка умилилась:
– Вот мы и на даче. Гуляй, Нюсенька!
– Гуляй, гуляй, – хлопнул в ладоши дедушка.
«Так вот какая она – ваша дача! Это же полная антисанитария, а ещё – насилие над личностью. Мур! Меня ведь никто не спросил, хочу ли я сюда, – возмущалась Нюся. – Раз так, пеняйте на себя. Я ещё посмотрю, кто тут хозяин!»
С независимым видом, демонстративно подняв хвост, кошка пошла изучать новые владения, одним глазом на всякий случай поглядывая на бабушку.
– Добрый день, – неожиданно раздалось за забором. – Дык это вы соседи новые будете?
У калитки стоял человек в огромных кирзовых сапогах и ушанке, несмотря на то что уже стало тепло.
– Ну, да, – ответил дедушка. – А вы, значится, кто?
– Я – дядя Витя, сосед ваш. Так что, как говорится, будем знакомы. А что за зверь у вас такой под кустом сидит? Енот, что ли?
– Что вы, дядя Витя, это наша кошечка сибирской породы, лесного окраса. Анфиса её полное имя, но мы её Нюсенькой зовём. Она сегодня первый раз из города на природу приехала, – затараторила бабушка.
– Нам Нюську, это вот, зять подарил, – добавил дедушка.
– Я бы эту шкурку лесного окраса в сапоги себе пустил на стельки, да вот… – мечтательно проговорил дядя Витя.
Бабушка схватилась за сердце.
«Р-р-р! Ничего себе сосед! – зарычала кошка. – Знакомиться он пришёл! За таким глаз да глаз нужен!»
– Ты, мать, давай сообрази нам что-нибудь на стол за знакомство, – сказал дедушка. – С соседями дружить надо.
– За знакомство – это мы всегда и везде, – прикрывая за собой калитку, поддержал его дядя Витя. – Отчего не посидеть в хорошей компании!
– Милости просим к нашему шалашу, – гостеприимно сказал дедушка.
Все трое пошли на летнюю кухню, где и провели за чаепитием часок-другой. А Нюся осталась осваивать дачную территорию.
Надо вам сказать, что за всеми этими событиями наблюдало одно странное существо, в которое бабушка, как в сказки и в небылички, не верила. Это был домовой Палыч. Ему недавно стукнуло девятьсот лет, но по нему это было совсем незаметно. Крепкий приземистый толстячок со взлохмаченными волосами пшеничного цвета, с небольшой, криво торчащей бородкой клинышком, с крупным носом-картошкой и объёмистым брюшком, он напоминал уменьшенную копию византийского императора Константина. Собственно, домовой и прибыл в своё время из древней столицы Византии – Константинополя. Там, пока турки не захватили город, он охранял храм Святой Софии. На самом деле домового звали Юлиус-Базилевс-Пабло, но он предпочёл назваться на деревенский манер – Палычем.
Палыч был уменьшенной копией императора Константина
Последние лет двести он провёл в селе Великие Кошарища. Дом, где он поселился, когда-то принадлежал деревенской знахарке бабе Тоне (ремесло своё она никому из родственников, увы, не передала), потом неоднократно перестраивался, последний раз после войны, в сорок девятом году. Палыч при всех неудобствах оставался – бросить уже родной для него, обжитой за два столетия дом было выше его сил. Вот только с потомками бабы Тони Палычу не слишком повезло: они его пугались. Палыч был неплохим домовым, даже добрым и хозяйственным, так что вполне мог приносить людям пользу, охраняя их от нечистой силы. Но проблема заключалась в том, что иногда он, к ужасу хозяев, становился видимым – потому дом и продали практически за бесценок в самом начале весны.
Вы наверняка спросите: почему его занесло так далеко от дома? Дело в том, что вместе с турками в Константинополь заявился злой колдун Атмаса, искавший по всему миру великую волшебную книгу «Акорикус Мидас». В ней содержались тайные знания, доверить которые можно было далеко не каждому, к примеру, заклинания, превращающие в золото любой предмет или вещество, подчиняющие воле произносившего их целые народы… Если бы книга попала Атмасу в руки, он бы такого натворил! Поэтому хранители книги выбрали для секретной миссии одного из самых незаметных волшебных существ – домового Юлиуса-Базилевса-Пабло. Во-первых, он был честным, верным и никогда не подводил тех, кто на него надеялся. Вовторых, ничем не примечательный, неприметный Пабло не вызывал к своей персоне особого интереса: заподозрить, что домовой выполняет важное задание, было сложно. После долгих раздумий и совещаний хранители направили Юлиуса-Пабло в село Великие Кошарища к колдунье-травнице Алевтине. Потом Палыч жил под крылом её дочери Клавдии, достался в наследство Алевтининой внучке – бабе Тоне, а когда дом продали, оказался внезапно в одной компании с бабушкой, дедушкой и Анфисой, что оказалось для него полным сюрпризом.
«Эус-дэус-буц, букум-тукум-круц, – забормотал какое-то древнее заклинание Палыч, наблюдая с чердака за прибытием семейства. – Новенькие хозяева явились – не запылились. Ха-ха-ха! Пожуём – увидим. Я-то ведь невидим, могу помочь или помешать, однако незачем поспешать».
Вечером из города приехала Маша с родителями – посмотреть, как устроились дедушка, бабушка и Нюся, да и на саму дачу ей очень хотелось поглядеть. По небу плыли пушистые, словно сделанные из сладкой ваты облачка, ласково поигрывал Машиными волосами лёгкий ветерок…
Всё вокруг зеленело и цвело. Было тихо-тихо, ни столичного шума, ни гама – только пение птиц, гудение деловитых насекомых, поскрипывание деревьев и порой отдалённый собачий лай, от звуков которого Нюся страдальчески морщилась, недоумевая, зачем кому-то нужно заводить этих брехливых, прожорливых и бесполезных животных.
Дедушка с гордостью показывал участок:
– Такая у нас вот, значится, дача, дорогие мои.
На летней кухне запахло пирогами. Вся семья села пить чай. И тут папа с недоумением спросил:
– Постойте, что-то я Нюси сегодня не видел. Может, она заблудилась на новом месте?
– Сейчас я вам её покажу, – засмеялась бабушка и отдернула штору.
Там, за шторой, в углу стоял скатанный в рулон старый ковёр. В городе он был не нужен, и бабушка распорядилась прихватить его на дачу. На рулоне, под самым потолком, носом в угол сидела кошка. Шерсть на её загривке стояла дыбом, а хвост активно ходил из стороны в сторону, выражая недовольство. В общем, Нюся сидела с чувством глубочайшего презрения ко всему происходящему.
Маша попыталась пригласить её за стол:
– Нюся-Нюся-Нюся! Иди к нам! Тут бабуля столько всего вкусного приготовила, иди, а то не останется!
Нюся даже не шевельнулась. Тогда бабушка задёрнула штору:
– Ничего, пообижается-пообижается, да и спать пойдёт. А не захочет в дом идти, тут заночует. Это всё-таки деревня. Пусть привыкает.
«Что я слышу! – расстроилась Нюся. – Мало того, что я вся изнервничалась, пока караулила на чемодане, потом ехала в закрытой сумке, словно подушка или посудина! Так ещё какой-то очень подозрительный сосед захотел пустить мою шкурку на стельки, а им хоть бы что! Эх, бедная я, несчастная, голодная, никто даже не погладит, не утешит…»
Кошка подумала-подумала и спустилась вниз, к Маше, правильно оценив ситуацию… В общем, Нюся поняла, что для того, чтобы жизнь была комфортной и приятной, дело надо брать в свои лапы, иначе ничего не дождёшься.
Джунгли зовут
Прошла целая неделя с тех пор, как Нюся приехала с дедушкой и бабушкой на дачу. Маша с родителями уехала обратно в город, потому что у неё были занятия в школе, а у папы и мамы – работа.
Сначала кошка привыкала. Всё оказалось для неё новым: звуки, запахи, растения, насекомые, животные, люди, дом и летняя кухня. Нюся аккуратно переступала лапками по огороду, ко всему принюхиваясь и всего опасаясь, но потихоньку приживалась на новом месте, даже нашла себе любимую травку, которую ела по утрам перед завтраком для пищеварения.
Бабушка с дедушкой тоже не скучали на новом месте.
Дедушка всё своё детство провёл в деревне, так что умел многое и знал, что, где и когда посадить. Он бы и корову подоить тоже смог – теоретически, конечно, поскольку сам никогда не пробовал, но видел не раз, как это делается.
Среди старого хлама, привезённого бабушкой на дачу, он нашёл свой армейский ремень с пятиконечной звездой на пряжке и двенадцатью зазубринами – по числу месяцев службы. Пряжку он, как это делали в армии, до блеска начистил зубным порошком и продел ремень в полосатые дачные штаны. Дедушка очень гордился тем, что служил в Советской армии, и решил поэтому установить на даче армейский порядок. Утром он кричал: «Рота, подъём!» А вечером укладывался по своей же команде:
«Рота, отбой!» Правда, в роте пока числилась одна Нюся, но дедушку это не огорчало.
Бабушка по утрам занималась йогой. Все сельские бабульки ей страшно завидовали и даже иногда приходили с тетрадками, чтобы записывать упражнения, хотя потом не особо отваживались их повторять, боясь стать поводом для насмешек у своих дедов.
После модной и полезной зарядки бабушка шла в огород. Нужно было внимательно осмотреть все деревья и кусты – не завелись ли на них прожорливые вредители; дать задание дедушке прополоть грядки; поправить отпугиватели кротов, установить чучело и так далее. Бабушка ходила между грядками и мечтала: «Здесь у меня будет укроп, здесь – базилик, петрушка, а здесь – огурцы и помидоры. Хорошо бы ещё парник сделать на следующий год. Надо ещё стволы яблонь и вишен не забыть побелить. Будут у нас осенью яблочки, да и варенья с компотами наварю!» Следом за ней бродила Нюся, размышляя по-своему: «Мур! Жаль, что мясо и колбаса не растут в огороде! Ну или хотя бы котлеты…»
После осмотра огорода и необходимых указаний деду бабушка готовила обед, а вечером занималась обустройством дачи. На старенькой швейной машинке, привезённой из города, она смастерила новые занавески, синие в белый горошек, и в доме сразу стало веселее и наряднее.
Нюся как могла помогала старикам: переходила от одного к другому, садилась рядышком, мурлыкала. Но могла и подолгу сидеть неподвижно, за что бабушка прозвала её зеленоглазым сфинксом.
Ещё Нюське нравился футбол. Дедушка установил антенну во дворе, чтобы можно было смотреть телевизор прямо под вишней. Он садился в кресло, Нюська запрыгивала на журнальный столик или укладывалась деду на колени, и они вместе болели за какую-нибудь команду. Во время футбола у них разыгрывался аппетит, так что дедушка всё время бегал к холодильнику, а потом подкидывал кусочки любимице. Если же бабушка не успевала прибрать продукты со стола, то Нюська хватала котлету зубами и тащила её дедушке. И они делились по-братски.
Ночью, если было холодно, Нюся шла спать к бабушке, а если тепло – предпочитала ночевать на летней кухне. Бабушка специально оставляла дверь открытой, чтобы кошка могла вволю гулять и охотиться.
Домовому Палычу новые жильцы понравились. В особенности ему приглянулась хозяйственная бабушка, но и дед, занимавшийся огородом и мелкой починкой того-сего, тоже был им оценён как человек стоящий. Домовой старался незаметно помогать новым хозяевам. То газ убавит на кухне, чтобы котлеты не подгорели и суп не выкипел, то доску крыльца, которое дед ремонтирует, подержит, то ещё чем подсобит.
«Лето – не зима, зима – не лето. Будем вести себя незаметно. Быра-быра-дон. Квира-квора-сон. Берег с берегом не сойдётся, человеку же друг найдётся, – вдыхая запах котлет и супа, бормотал Палыч. – И домовой с человеком сходится, так и дружба порою заводится. Главное, сокровище беречь, зорко-зорко книгу стеречь».
Одна только Нюся заметила, что в доме кроме бабушки с дедушкой живёт ещё одно существо. Сначала они не спешили знакомиться: Нюся, когда видела Палыча, поворачивала голову в его сторону и настороженно следила, пока тот не уходил, а он похмыкивал и бурчал себе под нос: «Кошка в доме – хорошо, кошка в дом не пустит зло. Ты порядок примечай и без дела не скучай». А потом они познакомились.
Как-то раз Нюська расшалилась, опрокинула кастрюлю (хорошо ещё, что та была пустая), подскочила с перепугу и врезалась прямо Палычу в живот.
– Что ты творишь, зверюга шалая! – закричал тот. – Не видишь, куда летишь?!
– А ты мне тут не командуй, – не осталась в долгу Нюся. – Тебя сюда кто звал, что ты тут распоряжаешься?
– Я тут хозяин, издавна тут живу, тебя ещё и на свете не было, – возмутился домовой.
– Бабушке с дедушкой скажи, что ты хозяин, а то они не знают, – огрызнулась Нюся.
– Вот дурное животное, – проговорил Палыч. – Нет чтобы извиниться…
– Ну, извини. Я не нарочно.
– Ладно уж. Ты это, смотри в оба, тут иногда всякое случается. Если что странное заметишь, сразу ко мне. Я всё-таки дом храню-берегу, да и обитателей его заодно. Да, тут крыса в подвале живёт. Ты её не трогай! Она мне обстановку докладывает, много чего знает, слухи и сплетни собирает. Полезное животное.
– А что тут может случиться? Или ты знаешь что-то важное и молчишь? Утаиваешь? Хм… Насчёт полезности крысы я очень сомневаюсь, но пусть пока живёт, если вести себя будет прилично.
– Что я утаиваю, то моя головная боль. Может, мне от старости мерещиться что стало – откуда я знаю? Как что выясню, скажу, а народ баламутить зазря не привык. За крысу спасибо, Анфиса. Я по делам пошёл. А ты, я смотрю, не проста, прабабка твоя у колдуньи в помощницах числилась, от неё у тебя тоже дар.
Мур, охоты хочется, приключений!
Только Нюся открыла пасть, чтобы узнать, что же это за дар такой и с чем его едят, как домового и след простыл.
Дождавшись, пока бабушка с дедушкой отправятся спать, Нюся вышла во двор. Целый день было тепло, и ночь обещала выдаться ясная, звёздная. Уличные запахи будили в Нюське охотничьи инстинкты. За дверью начиналась жизнь, полная приключений, она одновременно и манила, и пугала.
Нюся вдохнула побольше воздуха, переступила с лапки на лапку на уличном обеденном столе (слава богу, бабушка этого не видела!), спрыгнула и направилась обходить владения. Конечно, ей хотелось совершить какой-то свой, кошачий подвиг, например поймать полевую мышь или разорителя огорода крота. Для начала она подбежала к издавна облюбованным кустикам смородины, под которыми обычно делала свои кошачьи дела. Там всё было в порядке.
«Мур, приключений хочется! Сейчас кого-то найду и буду на него охотиться», – мечтала Нюся, перескакивая с грядки на грядку. Она охотилась и раньше, в городе, но в основном на дедушкины тапочки или на птичек за стеклом, так что это было, увы, не в счёт. «Вот поймаю большую ворону и съем её. Нет, не съем, подарю бабушке. Нет, половину съем, а половину подарю», – планировала Нюся.
Тут она учуяла какой-то незнакомый запах. Пахло сыростью и болотной травой. Кошка аккуратно подкралась к грядке, от которой шёл запах. Под листьями картофельных кустов сидела огромная жаба. «Мур! Интересно, жабы вкусные?» – задумалась Нюся.
Она начала красться, стелясь по земле и готовясь к прыжку. Жаба посмотрела на кошку с презрением:
– Брысь отсюда! А то я сейчас как плюну на тебя, будешь вся в бородавках ходить!
Нюся от неожиданного наглого кваканья даже подскочила и стремглав побежала в малинник, цепляясь шёрсткой за колючки. Вдруг на неё что-то упало. Нюся ещё больше перепугалась и попыталась зарыться в самую гущу малинника.
– Ты кто? – услышала она сверху.
– Я – кошка Анфиса, хозяйка здешняя. Но для своих можно просто Нюся… – произнесла она робко.
– А я – певчий дрозд. Спал в малине, пока ты не разбудила. Я видел тебя днём. Ты ела котлету, пока я охотился на жучков. Их у вас много, так что я решил остаться здесь жить, если ты не против. Что скажешь, хозяйка?
– Ну, – задумалась Нюся, – живи, я не возражаю. Только с одним условием.
– С каким?
– Тут на картофельных грядках живёт огромная мерзкая жаба, она мне нахамила ни за что ни про что. Так вот, прогони её, чтобы завтра этой пакости тут не было!
– Ладно, – ответил дрозд. – И тогда все жучки мои?
– Согласна, – муркнула Нюся.
Дрозд отправился спать, а Нюся, довольная сделкой, побежала на кухню. Правда, ей пришлось сделать крюк, чтобы больше не встречаться с жабой. На летней кухне она легла на коврике и сказала сама себе: «А классная у меня всё-таки получилась охота!»
Славик
– Дед, а дед, а ты ругаться не будешь? – спросила как-то утром бабушка.
– А что случилось? – поинтересовался тот.
– Ещё не случилось, но скоро случится, – немного подумав, ответила бабушка. – К нам приедет мой двоюродный внучатый племянник из Жмеринки поступать в училище. Помнишь сына Любы – Славика? Он поживёт у нас две недели, а потом, если поступит, ему место в общежитии дадут. Мне Люба письмо прислала, очень просила Славика приютить.
– Ну вот, ты, значится, говорила, на три дня в город съездим, а выйдет на две недели. У меня тут работы непочатый край, огород, а мы Славиков принимать будем…
– Пожалуйста, дед, не сердись. Всё равно дочка с семьёй в Венгрии. Вот вернутся – и мы сразу Машеньку с собой заберём и на дачу вместе поедем.
– А этот Славик твой, значится, спокойный? Нам хулиганы в доме не нужны, – вяло возражал дед.
– Очень, очень спокойный мальчик, – обрадованно сказала бабушка, чувствуя, что дедушка уже поддался.
– Ну что с вами поделать, – обречённо вздохнул тот. – Раз двоюродный и внучатый, придётся принять.
Нюся расстроилась. «Мур! – думала она. – Нам самим места мало, а они ещё какого-то Славика взять решили! Зачем нам Славик?»
Прошло три дня. В город пришла настоящая жара. Дедушка с бабушкой и Нюся, приехавшие в городскую квартиру, мечтали о даче, но бабушка уже пообещала тёте Любе ждать Славика.
В день приезда так называемого племянника дедушка по-праздничному тщательно пропылесосил квартиру, а бабушка разложила диванчик в гостиной и приготовила обед. Нюся сидела на подоконнике и умывалась.
Когда раздался звонок в дверь, бабушка с дедушкой тут же побежали открывать.
На пороге стоял Славик
Бабушка распахнула дверь и… невольно ойкнула.
На пороге стоял Славик. Взлохмаченные рыжие волосья воинственно торчали во все стороны. Нос, весь усыпанный веснушками, довольно морщился, уловив вкусные запахи с кухни. Мальчишка был одет в полинялую растянутую майку неопределённого цвета и продранные во многих местах штаны. Войдя в квартиру и поставив на пол рюкзак, он сказал:
– Здр-р-равствуйте. Я Славик. Я приехал к вам жить.
Бабушка и дедушка во все глаза разглядывали «спокойного мальчика», которого ожидали от тёти Любы. Под глазом у этого чуда был синяк. Руки почернели от грязи, да и ногти не отличались чистотой.
Кроссовки просили каши, из кармана джинсов выглядывала рогатка. Нюся покосилась на эту рогатку и возмущенно мяукнула: «Вот только этого нам и не хватало! Всё, с сегодняшнего дня я в состоянии войны!» И, задрав хвост, высокомерно удалилась.
Первой пришла в чувство бабушка, отправившая Славика сначала умыться с дороги. По каким таким буеракам, оврагам и болотам добирался племянничек, приехавший на поезде, было непонятно… Дедушка вызвал бабушку в гостиную пошептаться, пока молодой человек совершал вынужденные водные процедуры. Нюся, словно предчувствуя неладное, осталась охранять холодильник. Она влезла на самый его верх и сделала охотничью стойку.
Дедушка ошарашенно вопрошал бабушку:
– В какое такое училище его возьмут, а? Да его в таком виде даже на экзамен не пустят. Разве что в цирковое пусть попробует. Вдруг там клоунов недобор? Пригласили на свою голову. Ну, Люба твоя и воспитала сыночка! Ох, чувствую, хлебнём мы с ним!
Бедная бабушка только и успевала согласно кивать головой.
Вдруг с кухни раздалось истошное «МЯ-Я-У!». Дедушка с бабушкой, как молодые, рванули на кухню. Там их ожидал сюрприз. Славик с расцарапанным лицом стоял возле холодильника. В одной руке он сжимал дедушкину мухобойку, а другой держал кошку за хвост. Глаза его хитро блестели. Кошка тщетно пыталась вырваться и продолжала орать, переходя на хриплый бас.
У дедушки от ужаса зашевелились усы. Бабушка схватилась за сердце, пытаясь осесть на табуретку. Наконец дедушка обрёл дар речи:
– Изверг, ты что это с кошкой делаешь, поганец?!
– А чего она меня к холодильнику не пускает? – возмутился Славик.
– Немедленно отпусти животное и положи мухобойку! – скомандовал дед.
Славик разжал руку, в которой находился хвост, Нюся шлёпнулась на пол и, как экскаватор, загребая когтями линолеум, со всех лап понеслась в спальню. Через секунду оттуда послышался звон трёхлитровых банок, которые бабушка собирала под кроватью, чтобы потом солить в них помидоры и огурцы. Нюся, когда знала, что ей грозит расправа за плохое поведение, обычно пряталась за этими банками, в самом укромном месте. А бабушкин веник, которым она пыталась выгрести оттуда Нюсю, к счастью, был слишком коротким.
У дедушки строго топорщились усы
Бабушка с дедушкой переглянулись. По грохоту они поняли, где спряталась Нюся. Дедушка снял очки и начал их протирать, а то от волнения они даже запотели, после чего внушительно сказал:
– Ну вот что, молодой человек! Я не позволю хулиганить у себя в доме. И кошечку нашу попрошу не обижать! Вот так вот, значится. Имейте в виду. Хоть вы и в гостях, но управу я на вас сыщу. Хотя бы вот эту самую мухобойку, – дед кивнул на предмет, всё ещё находившийся у Славика в руке, после чего мальчишка торопливо пристроил его на подоконник.
– Да ладно вам! Успокойся, дед! А ты, Славик, больше так не делай. Давайте лучше обедать, а то остынет всё. Садитесь за стол, и будем мириться.
Бабушка была дипломатом по характеру. Она могла помирить абсолютно всех, даже самых лютых врагов.
А уж Славика с дедушкой – и подавно. Но только одной маленькой вещи не учла бабушка: она не помирила парня с Нюськой, и на следующий день Славика ждала месть. Для профилактики обиженная Нюся также решила потрепать нервы и бабушке с дедушкой.
Утром дедушка собрался на рынок за продуктами. Он, как всегда, взял свою любимую ещё с советских времён авоську, достал из комода деньги, нахлобучил на голову бейсболку и пошёл в коридор обуваться, как вдруг ему на голову что-то прыгнуло. Это была Нюська.
– Ой-ой-ой! – закричал дедушка. – По-мо-ги-те!
Бабушка выбежала из кухни с мухобойкой в руке, подскочила к деду и стала его с перепугу охаживать по плечам. Дедушкина бейсболка свалилась на пол, во все стороны полетели клочья Нюсиной шерсти, а сама кошка рванула под кровать, где уже привычно зазвенели банки.
У деда выпала из рук авоська, у бабушки раскрутились на голове бигуди, отчего волосы повисли забавными макаронными спиральками. Когда дедушка опустился на пуфик, чтобы обуться, то с удивлением обнаружил, что его обувь куда-то исчезла.
– Ира, а где мои любимые кроссовки? Те, которые мне зять подарил?