Когда смерть – копейка… Сивинских Александр

Желание

Очень звонко, пронзительно играет гармошка. Глухой топот, гул, пьяные женские взвизги, вокруг много разных людей… Свадьба, какое-то тесное помещение, белое-белое… А-а…! Это невеста, большая, высокая… Люди бросают к потолку звонкие, блестящие деньги… Глаза каждый раз внимательно запоминают те места на крашеных досках, куда падают и закатываются самые крупные монеты.

Это случится, обязательно случится – всё будет не так, наступит другая, богатая и счастливая жизнь… Другая жизнь… Обязательно.

…Серебряный доллар на цепочке, на шее, – приятная металлическая тяжесть – прохладная мечта! Тёмная рука медленно тянется к цепочке… Сколько же эти сволочи будут ещё мешаться под ногами… Хорошо бы… Стоит только закрыть глаза – очень большая яхта у чужого пряного берега, стрекочущая темнота тропиков, размытые лица и чёткие смокинги, сладкий дым сигар…

Суббота 13.10.

Особняк

Начинал накрапывать дождик. Делая вид, что рады, они обе почему-то неловко не встречались взглядами.

– Представляешь, я ведь так и знала, что это ты?! Как только с поворота увидела впереди такси, так сразу и поняла, что это ты ко мне направляешься! Дождь-то какой захлестал, ужас! А ты чего так долго-то? Ведь вчера же в десять договаривались? Хорошо, что застала меня случайно, не разминулись. Я-то сама с утра срочно выскочила к своей парикмахерше, ты же Альбинку из «Престижа» знаешь? Представляешь, звонит она мне с утра, так, мол, и так, приезжай обязательно, одна клиентка на пол-одиннадцатого отказалась, есть окошко, давай быстрей, не откладывай! Кошмар! Ну, я не стала тебе звонить, думаю, может, спишь ещё, ну, всякое такое…

Галина Азбель тараторила, не глядя на Жанну, одновременно закрывала машину и выгружала на землю какие-то большие свертки.

– Ничего, я тоже утром не могла к вам подъехать, только сейчас и освободилась.

Жанна зябко поежилась под зонтиком.

Внимательно осмотрев покупки, Галина с силой хлопнула багажником.

– Интересно, как там у мужиков-то дела? Промокли, небось, уже, с самого утра, на речке-то? Ну, ладно, бог с ними, пошли скорей в дом, чего тут в лужах-то торчать.

Сигнал подъехавшей машины застал женщин на ступеньках маленького дома.

– О, накаркала! Мой уже примчался! Долго жить будет. Чего это он так рано со своей любимой рыбалки-то сорвался-то?

Суббота 13.14.

Особняк

Суетливо радостный Марек даже не стал загонять свой «Патрол» во двор и сразу же бросился через дорогу к Галине.

– Ну что, девчонки, загрустили-то! Знаете, а я ведь сегодня на рыбалку с мужиками как бы и не попал – машина вот некстати сломалась, полдня с ней возился! Галюнь, представляешь, я ведь в город ездил, в автоцентре на Крестовской только вот сейчас мне всё и сделали. Ну, это и к лучшему, с мужиками-то нашими что – одна только пьянка, а с вами, девочки, можно и без алкоголя счастливым человеком себя чувствовать! Опять же, к обеду я поспел вовремя, правда, Галюня? Давайте, давайте проходите в дом! Жанна, а ты чего мокнешь? Проходи, проходи, давненько ты у нас не была, посмотришь, как у нас тут с супругой всё устраивается! Давайте, быстрей греться и обедать будем!

Не очень активно, неспешно, скорее даже безучастно, Жанна задавала хозяйке вежливые вопросы.

– А где ты эти шторы брала? Ткань-то какая хорошая…

– Помнишь же, я ещё перед прошлым Новым годом в Москву моталась? Там на распродаже, в галерее одной мебельной, модной, на Ореховом проспекте, почти по дешевке два комплекта купила. Ты посмотри только, как тюль этот замечательно к портьерам сиреневым подходит, правда! Мамаша ещё в те времена Мареку приданое готовила, сама этим тюлем и попользоваться не успела. Качество-то смотри какое, а! Сейчас такие нигде и не достать уже.

Галина, довольная таким вниманием гостьи, продолжала экскурсию по своим владениям.

Из кухни в гостиную, шаркая по паркету большими меховыми тапками, появился Марек. Дожевывая что-то на ходу, он одновременно продолжал телефонный разговор.

– Говорю же, в девять я никак не мог приехать. В сервис ездил. Да. Да! Ну, я же Вадику звонил, всё подробно объяснил, чтобы вы выходили на воду без меня, у меня сегодня никак не получалось. Чего ты-то нервничаешь? Чего?! Да иди ты…!

Не обращая особого внимания на мужа, Галина с улыбкой повернулась к Жанне.

– Ну что, здесь всё я тебе показала, пошли смотреть дальше. Мы теперь уже обедаем только в нашей новой столовой. На кухне мы храним продукты и готовим…, Марк готовит. Что такое, милый? Кто тебе звонил?

Не выпуская из руки надкусанный сухарик, Марек перевёл взгляд с Жанки на супругу и растерянно прошептал:

– Это Глеб Никитин. Говорит, что Назара застрелили.… Вроде как сильно очень.

В такси Жанка забилась в уголок на заднем сиденье и молча глотала слёзы. Пожилой водитель, приехавший по вызову к дому Азбелей, ещё при посадке обратил внимание на зарёванную пассажирку и вёл машину аккуратно, изредка украдкой посматривая в темноватый салон.

Жанка всхлипнула, наощупь вытащила из сумочки телефон.

– Что с ним, говори?! Ты где сейчас? Ты у него? Кто там ещё? Послушай, Глеб! Нет, слушай! В Вадима стрелял Серов! Я знаю, знаю! Этот ублюдок всегда просил у Вадима деньги, он наверняка шантажировал Вадика! Чем, чем… Сам знаешь чем.

– Это он стрелял! Он! – Жанка зашлась в истерике. – Не хочу, ничего не хочу больше слушать!

Сквозь слёзы она не заметила, как водитель с ещё более тревожным любопытством посмотрел на неё в зеркало заднего вида.

– Прошу тебя, прошу… Глебушка, съезди сейчас к Сергею, а? Прямо сейчас, да. Ну, обещай мне, что поговоришь с ним! Не из-за этого, что ты, нет! Заставь его, чтобы он тебе обещал, ладно?! Только тебя он и послушает, а? Ладно, хорошо? Я с ним ещё сама потом разберусь.… Сделай всё, чтобы он, ради Бога, ничего не вздумал говорить Герке про нас с Вадиком! Что угодно делай, только чтобы этот урод заткнулся навсегда! Если он расскажет Герке, я потеряю последнее, что у меня есть. Ты ведь сделаешь это, Глебушка? Для меня, а…?

Суббота 15.05.

Магазин

Короткий дневной дождик начал уставать от суетной городской работы. На стёклах встречных машин продолжали оставаться редкие капли, но сумасшествие автомобильных «дворников» уже постепенно заканчивалось. Ещё в такси, расплачиваясь с водителем, капитан Глеб Никитин поднял ворот куртки. Неторопливо вышел.

«Ну что же, привет тебе, о магазин стильной одежды „Ла Скала“…».

На крыльце, под лёгким стеклянным навесиком, стояла крупная девка с сигаретой во рту. С высоты своего положения она, щурясь сквозь редкие завитушки сигаретного дыма, лениво и оценивающе смотрела на прохожих, не забывая при этом демонстрировать тем существам, кто двигался внизу, что умеет курить элегантно и с удовольствием.

– Хозяин на месте?

Глаза труженицы текстильного фронта стали чуть внимательней.

– А по какому делу?

– Из собеса вот послали, насчет пенсии для любимого дедушки хлопочу.… Так здесь Данилов или нет?

– В кабинете сидит. Через зал направо, там красная дверь будет, девочки покажут.

Очередное колечко дыма закрыло задумчивые дамские глаза.

«Вроде деловой… А чо это он за пенсией для своего деда в наш магазин-то приперся?».

Данилов отреагировал на известие о покушении на Вадима как-то уж очень безучастно и коротко.

– Да, реальных косяков Назар успел наворочать…

Ещё не остыв от больничной суеты и взвинченный странной телефонной истерикой Жанки, Глеб нетерпеливо хлопнул его по плечу.

– Послушай, я к тебе ненадолго. Людмила сейчас прибегала к Вадику в больницу, вся в слезах, расстроенная, вечером опять навещать его собирается. Просила меня, пока их бабка к ним домой подъедет, чтобы я побыл с их младшей, как-то занял малышку, чтобы не особо горевала по поводу отца.… Свожу её в зверинец, что ли.

– Давай я по-быстрому свой факс получу и помчусь к Назаровым.

Данилов шагал по длинному и безоконному коридору уверенно, по-хозяйски, без стука распахивая двери кабинетов.

– Вот, смотри, здесь у меня в бухгалтерии и факс, и комп подключен. Интернет тут у моих девчонок есть, если надо.

Стоя в дверном проеме, Герман зычно крикнул через перегородку кабинетика.

– Светлана, у тебя Интернет-то сегодня хорошо работает, а?

Хорошенькая светленькая девушка выскочила из-за шкафов.

– Здрасьте…

Хрупкость и миловидность неожиданно возникшего создания, такие внезапные после массивной спины Данилова, заставили капитана Глеба невольно улыбнуться.

– Света, мне сейчас факс должен прийти на ваш номер. Звонить будет замечательная женщина Наталья Павловна. Большая просьба, проследите, чтобы всё там было разборчиво, ага? А мы пока с Германом Алексеевичем общее детство вспомним, побеседуем. Договорились?

Глядя только на капитана Глеба, Светлана тоже улыбнулась и опустила глаза.…

– Проходи. Располагайся.

Герман широким жестом рук пригласил Глеба в кабинет.

Светлый синтетический ковер на полу немного уравновешивал слепоту двух маленьких, красиво зарешёченных с улицы окон. Большой стол, раскладной глобус, портрет Путина над кожаным креслом, обитым медными гвоздиками, были как у всех и везде. Предметы такие же обычные, как и множество маленьких застеклённых рамочек на ближней стене.

Привычно извлекая из глобуса рюмки, Данилов продолжал ворчливо и свысока упрекать Глеба.

– Чего ты с факсом-то вздумал морочиться? Ведь, небось, компьютер с собой всегда таскаешь, принял бы электронкой свои шифровки, что ли?

Глеб улыбнулся.

– В этот раз мне нужно было именно твоим необыкновенным факсом воспользоваться.

– Да ладно уж, всё путём, не колотись. Светка как надо сейчас всё сделает. Садись вон туда, а я пока лимончик порежу. Ты как насчет коньячку-то, примешь пятьдесят грамм?

– Хоть керосин. После вчерашней рукопашной и сегодняшнего артобстрела я готов пить что угодно, лишь бы быстрей понять, что происходит в этом мире.

– Да садись ты, в натуре! Не стесняйся.

Гладкие, тщательно налакированные и зачёсанные назад волосы Данилова бросали блики на портретное стекло президента. Держа беззащитный лимон крупными холёными пальцами, он уверенно полосовал коньячную закуску на выдвижной полочке книжного шкафа.

Натуральный льняной костюм удивительным образом естественно сидел на его статной фигуре.

– Давай-ка. За здоровье Назара.

Отставив мизинец, Герман положил в рот дольку лимона, поморщился.

– Я ж тебе про бизнес-то свой ещё ничего не говорил вроде.

Глеб кивнул, невольно соглашаясь.

– Торгую тканями, рабочей одеждой, фурнитурой швейной. Оптом, конечно. Поставщики есть постоянные за границей, партнеры. Так что в этом плане у меня всё в порядке.

Поднялся-то я в основном на рабочих перчатках и на сапогах резиновых. Таскал их из Бобруйска ещё в девяностых, реализовывал здесь, в области, по жилкомхозам, по стройкам разным. Папаша мой, пока ещё в силе был, при должности, помогал мою продукцию пристраивать по своим знакомым. А потом, когда я ещё и машинами немного занимался, с поляками завязался по тканям-то уже по-взрослому.

Постукивая массивным золотым перстнем по рюмке, Данилов задумчиво и обстоятельно продолжал посвящать собеседника в нюансы своего сложного бизнеса.

– В этом феврале ездил вот в Ченстохов, ну, городок такой на юге Польши, ближе к горам. Там заводы текстильные классные, кореш мой хороший ещё с тех времен там живет. Ну, смотался туда на недельку, пару встреч мне мужики устроили, там по-любому на Россию товар гнать готовы. Поговорили нормально, пшеки только одно условие сильно двигали – чтобы объёмы одной партии не меньше двадцатифутового контейнера были. А мне без разницы, кредитная линия-то у меня нормальная, сбыт есть и здесь, и в Сибири. Так что в Ченстохове у меня сейчас всё на мази.

– Да, ещё вот, ты не поверишь! – Данилов со смаком облизнул липкие пальцы. – Мелочёвка, ну, брызги там разные типа «молний» спиральных, рулонных ещё, замки для них, нитки, самый классный навар сейчас дают! Лента корсажная тоже хорошо в сезон идёт, и карабины пластмассовые.

Наблюдая, как Герман увлёкся своим рассказом, Глеб поощрял его восхищёнными взглядами, согласно кивал головой, а сам продолжал намечать план дальнейшего и так необходимого ему разговора.

– Послушай, у тебя никого по тюрьмам здесь, в России, знакомых нет? – Данилов с энтузиазмом посмотрел на Глеба.

– Да вроде как-то до сих пор обходилось.… А что такое?

– Понимаешь, сейчас тут один левый груз ко мне приходит, ткань тайваньская, знакомые таможенники в своей системе конфискат реализуют. Полиэстер, четырехсотграммовка. Из неё такие чумовые сумки школьные и рюкзаки получаются, во! В августе отлетают по магазинам только так! Прикинь, заказ на шитье в какой-нибудь колонии можно запросто по хорошему блату разместить, а зэкам-то ведь по барабану, что под надзором-то строчить, я тканью бы их обеспечил, фурнитурой, начальнику обещал бы его личный интерес по полной схеме! Тема срастается только в путь! Может, ты подумаешь, Глеб, вспомнишь кого-нибудь по тюрьмам-то? В долю бы ко мне вошёл, а?

Взгляд Герман был полон надеждой.

– А с хулиганами у тебя как отношения? Не беспокоят?

– Ты про наезды, что ли?

Данилов важно усмехнулся, закинул ногу на ногу.

– Да не щемит меня никто, не беспокойся. У меня и в городе тут всё схвачено, и в областной думе кореша есть путёвые. С банкиром одним, местным, мы тут года два в бизнесе вась-вась, дела делаем, дай боже!

Задумчиво слушая милое хвастовство Германа, Глеб Никитин решал, как незаметно затянуть беседу и успеть качественно прокачать его по другим, более интересным для себя, темам.

– А у тебя что за бизнес? Чего крутишь-то, а?

– В свободное от чтения газет время я езжу, встречаюсь, договариваюсь. Отвечаю, если спрашивают. Не торгую, не продаю, не добываю, не обналичиваю, не толкаю, не беру, не даю. Иногда гуляю по берегу моря. Тоже с корыстными целями.

– Ну-у, слушай, чего-то я тебя не вполне догоняю, ты же, говорили, вроде как сильно поднялся в последнее-то время? Что это за бизнес-то такой у тебя смешной, если только гуляешь да трепешься?

– Переговорщик. Вроде так это занятие в бизнес-учебниках называется.

– С террористами, что ли?!

– Ну что ты – мы мирные люди. Как бы тебе попроще… Переговорщик – это одна из специализаций в процессе ведения бизнеса. Кто-то работает исключительно с финансами, другой человек – только с персоналом, третий специалист решает технические задачи, я же.… Ну, в общем, чтобы ты понял, так: одной стороне нужен определенный результат сделки, иные же люди хотят достичь немного другого. У первых нет полной информации или каких-то конкретных сведений; вторые, например, хотят убедиться в чем-то, перестраховаться. Если я вижу, что у них вместе должно получиться, берусь поговорить и с теми, и с другими, выкладываю свои резоны, представляю стороны, их интересы, уговариваю…

– И как ты умудряешься всё про всех знать? Учился когда-то, что ли?

– Учусь. Мои знания всегда актуальные. Я люблю свежие продукты и информацию, привык, знаешь ли, к такому. Лишнее не храню, выбрасываю.

При этих словах Данилов попробовал было задуматься на полную свою мощность, потрогал ещё раз мизинцем густую бровь и, не отрывая взгляда от верхнего полюса винно-водочного глобуса, тактично начал покряхтывать.

Капитан Глеб встал, несколько раз прошёлся за спиной плотно сидящего в кресле Германа. Онзнал, что в ожидании подходящего момента говорить нужно было непрерывно и, по возможности, не очень понятно для испытуемого.

Свежая даниловская лысинка, заботливо замаскированная на широкой предпринимательской макушке, выглядела сзади и сверху уже уныло.

– …Иногда интересно наблюдать за разными специалистами. Особенно за юными, которые пока ещё без мозгов, но уже с локтями, и за теми, кто в возрасте и очень трепетно чувствует неизбежную конкуренцию. Все они так похожи… Суетятся друг перед другом, вот, мол, поучиться бы надо, стажировочки как бы случайные у них постоянно образуются, курсы все стремятся посещать различные; вторые, третьи высшие образования получают, в программах каких-то улучшенных рвутся участвовать… А зачем? Я уверен, что только один из сотни этих, так называемых, менеджеров, экспертов или консультантов сможет применить новые знания в жизни, остальные же складируют свои дополнительные дипломы в домашние шкатулки, свидетельства – в папочки, сертификаты – вешают на стенки в своих красивых конторах.… Как парную телятину в морозилку запихивают. Когда ещё эти знания им пригодятся, если вообще пригодятся… Конечно, кое-что можно будет и через десять лет употреблять, но что это будет за продукт, через десять лет в морозилке-то?

Помнишь, как в советские времена граждане мещанского происхождения дефицитный хрусталь покупали? Вроде бы им фужеров да конфетниц разных особо-то и не надо было, в шкафы и стенки посуда уже не умещалась, а ведь покупали и покупали, в очередях давились, чтобы «было», как у людей и даже немного больше…

Уделяя коньяку больше внимания, чем речам Глеба, Данилов всё же посчитал нужным вставить в разговор и своё мудрое слово.

– Ты чего, типа, персональный лозунг изобрел «Каждому знанию – своё время», так что ли?

Капитан Глеб тоже поднял рюмку и ещё раз ласково улыбнулся грамотному собеседнику.

– Ну, типа этого…

– Давай ещё плесну. А ты, вообще, пьёшь или как? На переговорах-то там своих, небось, хлещете, дай боже, а?

– На переговорах мы обычно переговариваемся. И достигаем результатов. А вот здесь… Последние два дня постоянно ловлю себя на мысли, что в этом городе только я да дети малые находятся в трезвости.

– Ты надолго в отпуск-то? Поехали сегодня со мной в сауну, я девчонок классных организую, на твою долю тоже кукляша какого-нибудь со сказочными буферами закажем! Восстановишься после всех этих нервотрёпок, гарантирую.

Терпение Глеба заканчивалось, но главного он ещё так и не услышал.

– Я брезгливый. Пользуюсь только личными банными принадлежностями.

– Х-ха, говори мне ещё! Так я тебе и поверю, что ты и в Таиланде ни разу не массажировался, и во Вьетнаме малолеток не пробовал! Поехали, чего ты, у меня там одна крошка есть, посмотришь, чего она вытворяет – это же песня!

– У меня сегодня по плану пока только зоопарк.

Данилов вальяжно нажал кнопку внутреннего телефона.

– Ну, чего там, Светлана? Ещё не готово? Ладно, ждём.

– Да, вот… Чего ты вчера напридумывал там про взрыв-то? Какие-то шпионские варианты, подозрения. Всё же просто, разобрались мы как бы вроде с этим геморроем. И вообще, оно тебе надо? Чего ты суёшься в дерьмо-то наше, а?

Еле сдерживая бешенство, Глеб внимательно рассматривал на свет коньячную рюмку и молчал.

– Ну, вообще-то, конечно, если там чего смешное дополнительно надыбаешь.… Ну, типа, узнаешь, откуда взялась там, в костре, эта мина-то… Я поговорил бы в нашем городском Управлении, знакомые мужики там у меня есть, быстро бы этому щенку ласты скрутили. Чо, прощать такие дела всяким лохам что ли, в натуре? А я бы тебе денег дал за это, ну, за информацию. Тебе же деньги-то всегда за информацию платят, а? Конечно, кому в наше время бабки-то не нужны.

– Наверно, в этом месте, следуя твоей логике, я должен гордо выпрямиться и произнести: «Никогда еще Воробьянинов…». Да пошёл ты со своими деньгами.

Коньяк легкими слоями переливался по стенкам бокала капитана Глеба. Плавные маслянистые полоски на стекле медленно опускались на дно, дробя неяркий свет люстры.

– Ты мне лучше про нашего Назара расскажи. Враги у него серьёзные есть?

– Да какие враги у Вадика! Не смеши ты меня! Так, может погавкался когда с кем из-за ремонта тачки, или из-за бабы с кем влёгкую перемахнулся. Это с ним бывает! А так… Нет, я уверен, что ничего особенного. Вокруг него всегда какая-нибудь шантрапа вертится, с серьёзными-то людьми он и не общается, не умеет. Это я тебе точно говорю.

– Азбель на него не сильно обижается? До каких скандалов они по этим своим рыболовным участкам дошли?

– Марчелло?! Нет, что ты! Он жмот ещё тот, порода просто такая, развести на деньги может любого и по полной программе! Но так, чтобы сам стрелять – кишка тонка. Кореша, ну те, с кем он хороводится по рыбной-то теме, вот те могли запросто по его наводке попугать Назара, чтобы не раскатывал губы на эти самые участки, а чтобы сам Марчелло.… Нет, не думаю.

– А Серый?

– Чего Серый?

– У него никаких трений с Вадимом не было?

Данилов потянулся за бутылкой и натужно, лениво, совсем невысоко приподнялся в своем роскошном кресле.

Глеб Никитин закрыл рюмку ладонью.

– Хорош. Я не буду.

Герман с удовольствием наполнил себе рюмку почти до краев, хотел, уже было, поставить бутылку на стол, но передумал, добавил ещё, облизнул горлышко.

– Говорю тебе – брось ты это всё выдумывать. Конечно, Серый по всем понятиям совсем оборзел. Деньги, которые мы с Азбелем этому придурку в прошлом году на раскрутку кинули, он так и не возвращает. Всё завтраками нас кормит. Хотели ему по рогам надавать; ну, тогда, перед костром, думали взять с собой, там, на реке, по-свойски с ним и разобраться, да потом прикинули – чего об его сопли-то нам мараться, своих дел и разговоров и так хватало. Я ему так прямо тогда и сказал: «Завтра сиди дома, ты нам не нужен. Не мелькай перед глазами. Понадобишься – вызовем». Ну, он и не чухался у нас под ногами всё это время. Торчит там у себя на огороде, чего-то выдумывает, планы строит. Чего ему Назара-то калечить? Ему-то какой с этого навар?

Данилов тяжело поднялся, принялся расхаживать по кабинету.

– Во ещё, смотри, сертификат у меня из Чехии. Я у них дилер, дали мне в прошлом году эксклюзив на шелковые галстуки.

– Сигару будешь? – Данилов протянул Глебу роскошную деревянную коробку.

– Ты балуешься?

– Ещё чего! Это же частный заказ, они же по два доллара штука! Да у меня и астма с пятого класса.

– Ох, ёк-макарёк!

Герман в ужасе отпрянул от окна. Не зная, куда поставить рюмку, рысцой пробежал с ней до двери и обратно.

Капитан Глеб с удивлением смотрел на его мгновенно посеревшее лицо.

– Ты чего засуетился? С сердцем плохо?

– Да вот, подъехали…. Местные ребята подъехали, ну, дела у меня сейчас с ними… Я деньги вчера должен был им отдать, брал недавно в долг. Н-ну, понимаешь, выгодный контракт недавно из Саратова предложили, они мне денег под него дали.… Достали уже! Сейчас я не могу им ничего отдать. Через неделю смогу! А сейчас у меня голяк, ни в кассе ничего нет, ни дома.

– Мне вилы…

Данилов снова бросился к двери.

Не вставая со своего стула, Глеб поймал его за рукав пиджака и сильно дернул. Властно и жестко заговорил.

– Веди их сюда. Особо не спеши. Не удивляйся ничему, что здесь закрутится. Буду говорить – мычи и поддакивай. Понял, да? Ещё раз – понял?!

– Д-да…

Данилов пулей вылетел в коридор.

Суббота 15.25.

Магазин

Первый вошедший был повыше и посолидней. Второй остро огляделся по сторонам и, слегка отодвинув рукой суетящегося перед ним Германа, тщательно вытер нечистые ботинки о белый кабинетный ковер.

– Вот.… Проходите, пожалуйста! Садитесь.… Вот вам креслице, помягче будет.… Чтобы удобней… Свету ещё включить? Нет? Ну и ладно… Кофейку хорошего не хотите?

Негромкий голос прервал его.

– Остынь, уважаемый, сядь.

Крепкий незнакомец отреагировал мгновенно. Развернувшись на каблуках, он сделал шаг к столу.

– Кто это у тебя здесь, Данила?

Герман пялился вглубь сумрачного кабинета и не мог произнести ни слова.

За его столом, небрежно развалившись в хозяйском кресле, сидел Глеб. Но не тот, с кем они только что трепались про общих знакомых, про дипломы и дешёвые нитки, а совсем другой. Опасный.

Светлая рубашка Глеба Никитина была расстегнута немного больше, чем до этого, не очень прилично демонстрируя две тонкие золотые цепочки на его загорелой груди. Чёрные очки («Мои! Из стола. Как он их только нашёл-то?» – Герман задохнулся от неожиданности) глухо закрывали всего пять минут назад смеющиеся глаза. В правой руке Глеб держал дымящуюся сигару.

– Чего за дела? Что это за лишний перец? Мы к тебе ведь лично приехали, а не на собрание.

– Да, да, я сейчас всё объясню…

Данилов был явно не в состоянии ничего и никому объяснять.

– Слушай, Данила, быстро выкидывай отсюда этого клоуна и давай дела решать. Нам некогда.

– Н-ну, вот, сейчас…, это вот…

Капитан Глеб молчал.

Медленно поднес сигару ко рту, слегка затянулся, выпустил струйку дыма.

Крепенький боец угрожающе двинул подбородком.

– Ты, чё, не понял, что ли?!

– Не нервничай, малыш! – Глеб лениво махнул рукой в сторону гостей. – Чувствую я, что дела у нас здесь очень по своей сути похожие, родственные, так сказать, поэтому и предлагаю нам всем вместе никуда не спешить. Также разумно будет поближе познакомиться. Я – Глеб Никитин. Прибыл в ваш симпатичный город по поручению Володи Литовца. Надеюсь, что это имя вам что-нибудь говорит. А вы кто, собственно, будете, господа?

Коренастый начал кипятиться.

– Не, ты чё, баран, не врубился, в натуре?! У нас к этому кренделю тугое дело. Ты лишний. Сгинь, пока я не урыл тебя.

Данилов с ужасом смотрел, как ещё одна медленная, не очень стройная струйка дыма поднялась от кончика сигары к тёмному потолку.

– Погоди. – Солидный посетитель шагнул к Глебу. – От Литовца? Какие у него дела к этому…, к Даниле?

– Вот, сразу видно интеллигентного человека. Чертовски приятно. Ещё рюмки. И коньяк. Быстро. – Глеб Никитин ткнул сигарой в сторону Германа.

– …Проблемы мои, коллеги, не столь важные, какие решаете вы, но так же связаны с этим вот печальным персонажем.

– Думаю, вам известно, что господин Данилов в начале сего года был за рубежом, «по бизнесу», как он сам всем говорит. За этим самым рубежом, в близкой нам по духу стране Польше, господин Данилов участвовал в ряде деловых встреч с представителями местных промышленных кругов. Замечу также, что проявил он там себя отменно, очень понравился владельцам одного крупного текстильного концерна. Не поверите, но он был очарователен, коллеги! Просто очарователен! Польские старички-эмигранты, нынешние хозяева этих текстильных производств, восторгаются им до сих пор. Представляете, наш общий знакомый их так покорил, что для дальнейших переговоров, кстати, его никоим образом уже не касающихся, но очень, подчеркиваю, очень интересующих нас, пожилые извращенцы хотят видеть только Германа Данилова. Представляете, вот так они на своих европейских просторах капризничают! Подавай им непременно вот этого, как вы только что изволили выразиться, клоуна, и всё! Иначе они обидятся и, тем самым, обидят и несколько унизят нас.

Таким вот образом, выполняя просьбу Володи, я и прибыл в ваши края с целью сопроводить господина Данилова на переговоры в Польшу. Кстати, встреча с акулами иностранного капитализма состоится на следующей неделе, так что этот трясущийся господин будет отсутствовать среди вас дней семь-восемь, не более…

Капитан Глеб вкусно и медленно затянулся сигарой.

– …В нашем распоряжении, коллеги, есть два варианта развития событий. Первый я уже вам живописал. Данилов сегодня же отправляется в короткую командировку, торгует там своей приятной физиономией и быстренько возвращается в ваш уютный город. Более он нам будет не нужен, делайте с ним в дальнейшем всё, что пожелаете. Это нам уже не интересно.

И второй вариант. Менее привлекательный и оттого скучный. Вы сейчас увозите этого господина на собеседование, а я с пустыми руками возвращаюсь в свои края.

Два варианта. Всего два.

Задача несложная – всего лишь определить право очереди попользоваться этим, как вы его называете…, Данилой. Уверяю вас, коллеги, что я и сам с удовольствием бы уступил вам возможность первого контакта с подсудимым, но, увы, у меня есть все основания считать, что после беседы с вами доблестный негоциант Данилов долгое время будет не в состоянии представлять российский бизнес на международной арене. И тогда он явно не сможет выполнить маленькую просьбу Володи Литовца. Что, в свою очередь, приведёт к вынужденной, так сказать, прискорбной необходимости Володи встречаться уже с вами, господа, лично. В камерной, если можно так выразиться, в интимной обстановке. Чего я вам, поверьте, от чистого сердца не желаю.

Бычок дернулся в сторону Глеба.

– Ты чё, провоцируешь нас, да?! Провоцируешь?