Путь Найденыша Щепетнов Евгений
– Не связывайся, – снова шепнул сосед, и Нед увидел, как на губах Ойдара появилась усмешка, – ну его к демонам. Он дурной, покалечит еще. Наглый парень. Плохо закончит, это точно.
– Это ты плохо закончишь! – взвился Ойдар. – Сейчас я и тебе глаза подобью, увалень тупоголовый!
– Слышь, придурок, – холодно сказал Нед, – не трогай его! Ты такой же, как и все мы, и не строй из себя важного человека! И я не вижу перед собой умного. По-моему – ты наглый болван. Тупой, как овца. Умный человек не стал бы бросаться на всех и кичиться своей силой. Особенно перед незнакомыми людьми.
– Ах ты тварь! – Ойдар встал с места, двигаясь, как змея, и навис над Недом. – Вставай, деревенщина! Я не хочу бить лежачего! Но тебе надо преподать урок, наглый селянин!
– Сейчас, – кивнул головой Нед и, нарочито кряхтя, поднялся на ноги. – Погоди только, я накачаю себе силы через дырку. Она у меня одна, и оттуда только выходит, а не входит, ну а вдруг? Дырка есть, и сила в нее может налезть! Как ты там делаешь? Глаза закрываешь и пыхтишь? И я так хочу. Силы.
– Ха-ха-ха, – внезапно раздался смех. Нед поднял глаза и обнаружил, что вокруг стоят десятки парней и мужчин, с любопытством наблюдающих за происходящим между Недом и молодым наглецом. Видимо, собеседники разговаривали очень громко, потому окружающие и заинтересовались. Делать-то все равно нечего, так что почему бы и не поглядеть?
– Смеяться, надо мной?! – Ойдар покраснел и закусил губу от сдерживаемого гнева. – Проклятый деревенщина! И вы, тупоголовые! Никто из вас не простоит в бою со мной и десяти ударов сердца! Бьемся, деревенщина! Я тебя покалечу, тварь, за насмешки над мастером уацу!
– Интересно, – задумчиво протянул Нед, – за что тебя выгнали из школы боя – не за то ли, что ты не умел сдерживать свои чувства?
Ойдар вздрогнул и широко раскрытыми глазами посмотрел на Неда, а потом… потом напал на него. Мгновенно, безжалостно, нанося удары по самым уязвимым и болезненным точкам. Похоже, что он решил не церемониться с наглым деревенщиной. Вернее, Ойдар хотел не церемониться, хотел нанести удары, но…
Нед мягко пропустил его правую руку с яростно сжатым кулаком мимо себя, встретив ее кошачьим движением «лапки», мгновенно захватил парня за шею, развернув вдоль оси, и, опускаясь на колено, загнул его так, что сделай еще движение, и шея Ойдара хрустнет, сломается, как сухая ветка. И при этом правая рука парня была блокирована правой рукой Неда, а голова с выгнутой шеей лежала под мышкой «деревенщины».
Нед действовал совершенно неосознанно, как тогда – убивая своих односельчан. И лишь когда оставалась доля секунды до момента, когда раздастся сухой хруст позвонков, Нед с трудом взял себя под контроль и остановился, глядя на толпу, жадно рассматривающую драку.
После этого сложного финта Неда они зашумели, стали хихикать и показывать пальцами на парней, слившихся в едином порыве, как влюбленная парочка. Начали свистеть и говорить гадости, радостно хлопая себя по ляжкам.
Нед посмотрел в напряженное, с вытаращенными глазами лицо Ойдара и четко сказал, оглядываясь на зрителей:
– Разошлись. Разошлись, я сказал! Ничего интересного нет.
Его голос был сухим, жестким, а глаза излучали такую силу, что люди осеклись и, негромко переговариваясь, стали расходиться по своим местам. Нед снова посмотрел в лицо Ойдара и негромко сказал:
– Я тебя сейчас отпущу, но пообещай, что ты больше не будешь никого оскорблять и вести себя так нагло. Хорошо? Договорились?
Ойдар мелко затряс головой в знак согласия, и Нед осторожно положил его на пол рядом со своим тюфяком. Потом снова Нед лег на свое место и уставился в потолок, закинув руку за голову и не обращая внимания на соседей.
Он чувствовал себя очень странно после этих событий. Опять – как будто какая-то сила управляла его телом. Помимо его воли, помимо сознания. Будто кто-то смотрел сквозь его глаза и взял управление над телом в тот момент, когда это стало нужно. И Неду это очень, очень не понравилось. А кому понравится ощущать себя безвольной игрушкой? Только не тому, кто был таковым семнадцать лет подряд.
– Здорово ты его! – шепнул сосед. – Меня звать Арнот. Давай вместе держаться? Ты сам откуда? Ну… можешь не отвечать, – слегка испуганно продолжил он, – мы все тут по разным причинам, и многие не хотят выдавать свои имена и откуда они родом. Тебя как звать?
– Недом, – нехотя ответил парень и, повернув голову, рассмотрел собеседника. Это был обычный деревенский парень, каких десятки и сотни в любом селе. Натруженные руки, крепкие плечи, изношенные башмаки и аккуратно заштопанная одежда – обычный парнюга. Какого демона он делает тут? А что он, Нед, делает тут? Послушать его мысли? А зачем? Что он может узнать у него или у этих парней? Их грязные тайны? Их потаенные желания? Зачем? Что это даст? «Абсолютно бесполезное умение, – тихонько вздохнул Нед, – лучше бы умел наколдовать себе еды. Ел-то давно, и всего два пирожка».
Как будто откликаясь на его мысли, живот издал такое громкое бурчание, что было слышно, вероятно, от борта до борта. Арнот хмыкнул, услышав этот звук, и, пошуршав мешком, протянул Неду кусок лепешки, на котором лежал кусочек копченого мяса:
– На, ешь. Ешь, ешь – у меня еще есть. Нас будут кормить, когда мы прибудем на базу пехотинцев, а пока придется обходиться тем, что у нас есть. Я заранее запасся едой на берегу. Мне сосед, солдат-инвалид, рассказал все, как оно будет, так что я как следует подготовился. Вода вон там, в баке. И кружка там. Только не советую пить из общей кружки. Мало ли кто откуда пришел – еще заразу подцепишь. Моя семья так померла – отец откуда-то заразу привез, с купцом плавал. Мы все и заразились. Сестра померла, потом мать… отец… а я как-то выжил. Моровое поветрие, говорят, было. Дом сожгли, вещи сожгли. Голышом остался. Ты не бойся – это давно было. Лет пять как. Я мыкался, мыкался… нищенствовал… работал… а потом решил – чего мне терять? Пойду в солдаты. Тут кормят, одевают, обувают. Пять лет отслужишь – и гуляй себе. Можно капитал сколотить. А можно еще и слегка пограбить – когда будем чужие города брать.
– А можно и… чего там твой сосед-инвалид потерял? Вот то и потерять, – раздался справа знакомый голос, слегка хрипловатый после того, как Нед помял гортань его обладателя.
– Ногу потерял, – неохотно ответил Арнот и отвернулся от Ойдара.
– Во-во, – кивнул головой Ойдар, – так и будем уродами, если будем вообще. Закопают где-нибудь на Масурских островах, и черви съедят. Инвалид хоть живой…
– А ты-то зачем тогда пошел в солдаты? – спросил Нед, проглотив последний кусочек лепешки, и, аккуратно собрав крошки, кинул их в рот под пристальным взглядом Ойдара, поморщившегося от такого явного проявления деревенского происхождения: вроде как все знаешь – что тебя сюда заманило?
– У всех свои проблемы, – неохотно пояснил Ойдар и, вздохнув, решился: – Прав ты был, когда сказал, что через мою невыдержанность все мои проблемы. И нечего так улыбаться, Арнот!
Помялся с минуту и продолжил:
– Да, я мастер уацу. Почти с младенчества учили. В Шусарде хорошая школа. Отец всегда считал, что я должен уметь постоять за себя. Он был стражником. Убили. Никто не знает – кто. Видимо, те, кому он мешал. Ночью шел домой – пустили стрелу из лука. Наповал. Мне было тогда десять лет. Вот после его смерти все и пошло вразнос… денег нет, проедали последнее, что было. Мать стала шить на богатых, но хватало не очень. У меня в школе боевых искусств хорошо шли дела, я способный. Мастер заметил это и позволил бесплатно заниматься, когда я ему рассказал, что на школу больше нет денег. А потом – я стал помогать ему тренировать других. Все бы ничего… но мой характер… А к нему добавить умение убивать… Они сами до меня докопались, сами! – Ойдар яростно ударил кулаком по колену. – Мне бы уйти, не ответить, а я… В общем, один умер, а двое других долго еще пролежат в постели. Все бы ничего, но тот, что умер, родственник городского головы. А его друзья – из самых уважаемых семей города. Стражники, расследовавшие дело, предупредили мать, чтобы я быстро смывался – и до суда не доживу, если меня посадят в темницу. Вот я и здесь. Теперь – я никто. Армия не даст меня в обиду. Армия сама меня обидит. Тебя Нед звать? Ага. Скажи, Нед, – Ойдар внимательно посмотрел на парня, – как ты меня смог уложить? Как называется этот стиль боя? Я никогда его не встречал вживую. И еще – спасибо тебе.
– За что? – недоуменно вскинул брови Нед.
– За то, что не убил, – тяжело вздохнул Ойдар. – Я ведь все-таки мастер, знаю, что был на волосок от смерти. Ты мог убить меня одним движением руки. Хрясь! И все. Конец. Но не убил. А я бы убил. Не выдержал бы. Так что – спасибо.
– Убил бы – самого бы убили, – хмуро бросил Арнот. – За убийство своего товарища, если оно совершено не при защите своей жизни или по приказу командира, – смерть. Повесят, и все тут. Или палками забьют до смерти. Тут это быстро. За кражу у товарищей – палки. За неподчинение приказу – палки. За все палки или смерть.
– А ты откуда знаешь? – недоверчиво помотал головой Ойдар.
– Я же сказал – у меня сосед был, инвалид. Он мне все и рассказал – чего ждать от армии, чего опасаться. Чего надо делать и чего не делать. Так что я все знаю.
– Да-а? Так, может, расскажешь, что и как? – Ойдар изогнул губы в насмешливой улыбке, но Нед чувствовал его любопытство. Парню лет было столько же, сколько и ему, так чего ожидать от мальчишки?
– Может, и расскажу, – солидно ответил Арнот и, помолчав для важности, начал: – Нас привезут на базу корпуса морской пехоты. Потом…
– На чем привезут? – перебил Нед. – Где мы сейчас? Я ничего не знаю. Как хватанул проклятого пива, так тут и оказался. И все. А вас опаивали?
– Кого-то опаивали, кого-то нет, – пожал плечами парень. – Меня – нет. А находимся мы на корабле морской пехоты под названием «Меч возмездия», вмещающем полторы тысячи пехотинцев. Целый полк. Вот, наловили рекрутов по всей стране и везут на базу, где будут из нас делать героев. Полгода будут обучать а потом… потом пошлют туда, куда надо королю. Мы основная ударная сила в борьбе с теми, кто хочет оттяпать Масурские острова. Ну и остальное, что принадлежит королю. Вот, в общем-то, и все.
– И все, – грустно протянул Ойдар. – И – все.
– Ну чего ты ноешь? – холодно сказал Нед. – Ты жив, здоров, умелый боец. Это нам с Арнотом надо волноваться, а ты-то чего так распереживался? И уж если на то пошло – ты знал, куда идешь. Не совсем уж такой деревенщина, как мы с Арнотом!
– Это тебе-то нужно волноваться? – фыркнул Ойдар. – Тебе, уложившему мастера уацу, как ребенка? Ты так и не сказал – что за стиль твоей борьбы? Я читал древний трактат – утерянное искусство древнего боя, называлось оно как-то… хм-м-м… сейчас вспомню… А! Вот! Шанцо. Шанцо оно называлось. И владели им бойцы секты Ширдуан – черные маги, притом демонологи. Они хранили традиции этой борьбы и не выдавали своих секретов никому. Выискивали по всему миру детей, у которых находили способности демонолога, и забирали их к себе – договаривались с родителями, воровали или покупали. Дети исчезали и никогда не возвращались к своим родителям. Никогда. Но бойцами эти маги были непобедимыми. Никогда не использовали никакого оружия, кроме посоха и своего тела, но в одиночку их не мог победить никто. Впрочем – и толпой тоже. Перебили их всех – неожиданно закончил Ойдар и, придвинув свой тюфяк, лег рядом с Недом, глядя в потолок.
– Это как это – перебили?! – фыркнул Арнот. – Если они были непобедимыми? Сказки какие-то. Начитался всякой хрени и сказки рассказываешь.
– Ну ты ду… В общем, не сказки это! – Ойдар покосился на невозмутимого Неда, лежащего на спине и разглядывающего доски потолка. – Перебили их из луков, задавили массой. Сожгли, опять же. Магов на них напустили. И погибла при этом куча народа. На каждого демонолога – не меньше пятидесяти человек полегло, пока их всех не положили. Исторический факт, читать книжки надо! А не глупости говорить! – рассердился Ойдар. – Они даже десятка два магов положили, пока их просто не сожгли «черным огнем» из боевых огненных труб! Блокировали их храм и сожгли! Никто не выжил! А говорят, сокровищ вывезли просто кучу – кораблями возили! Только часть из них погибла, кораблей этих самых, с золотом. Боги наслали бурю, и суда потонули где-то у наших берегов. Вот бы найти то место, где они лежат… Я бы уж нашел применение этим сокровищам.
– М-да… – протянул Арнот, – и я бы нашел им применение. Дом бы большой построил, слуг, работников нанял. Женился бы. Красивую жену бы взял. Детей бы завел. Семью… Я так хочу, чтобы у меня было много, много детей! Чтобы они бегали, шумели, а я никогда их не буду ругать. Пусть бегают. Пусть шумят. Так плохо, когда дома тихо-тихо, тихо-тихо… как в могиле.
Арнот отвернулся, и парни увидели, как его плечи вздрагивают от сдерживаемых рыданий. Потом он успокоился, и Ойдар продолжил слегка изменившимся, надтреснутым голосом:
– В общем, потонули корабли, а сокровища увезли в казну короля. Вот и все. Утеряно боевое искусство черных магов, нет демонологов. А место, где стоял их храм, сровняли с землей. И уже никто не помнит, где оно было, это проклятое место. А прошло с тех пор… я подсчитывал… около тысячи лет. Давно дело было. Так вот – откуда ты знаешь это боевое искусство?
– Отец научил, – нехотя ответил Нед, – и запретил мне об этом говорить.
– Отец? Ты ард – что, у ардов осталось древнее искусство? – недоуменно спросил Ойдар. – Странно. У них как-то не было развито искусство боя голыми руками такого рода. Больше кулачные бои да владение различным оружием. Они специалисты по бою тяжелыми мечами и топорами. Я же все-таки мастер уацу, так что знаю о бое очень много.
– Я же сказал – не хочу об этом говорить. Раз и навсегда тебе говорю – никогда не спрашивай меня об этом. И сразу закончим – не проси учить. Не буду. Лучше расскажи, кто такие демонологи, что они делали и почему король так на них ополчился. Я никогда не слышал о таких делах.
– Никогда? Ты уверен? – недоверчиво хмыкнул Ойдар, следя за невозмутимым, похожим на неподвижную маску лицом Неда. – Ну, как знаешь. Не хочешь говорить – не говори. Ладно. Будем считать, не знаешь. Демонологи – такие черные маги, которые умеют вызывать демонов из того места, где они обитают. Вернее, умели. Искусство вызова демонов утеряно.
– Настоящих демонов?! – встрепенулся Арнот. – С крыльями? Зубами и когтями? Вот бы поглядеть!
– Не советую. После этого ты бы превратился в фарш, – хихикнул Ойдар. – Нет, не таких демонов. Этих демонов никто не видит. Они невидимые. Но вселяются в человека, и тот заболевает какой-нибудь болезнью. Вот только вылечить его нельзя. Вернее, можно – но только если демона выгонит сам демонолог. Или другие демонологи. Было так: лекарь придет, человек вроде как вылечился, но проходит неделя, две – и тому становится еще хуже, так плохо, что он умирает в муках. Проклятия демонологов не лечились ничем, кроме как их заклинаниями. Вот!
– Хорошо, что их сожгли, – вздрогнул Арнот. – Как представлю, что какая-то тварь впивается в меня изнутри, выгрызает сердце, печень…
– Хорошо… – неопределенно протянул Нед. Перед его глазами стояла картина: лекарь Сенерад, сообщающий Антуру, что тот полностью здоров. У парня похолодело в животе, когда он услышал рассказ Ойдара о том, что вылечить проклятого демонологом нельзя. Неужели?! Нет, не может быть. Ни за что!
– Тьфу! У меня даже живот заболел, – притворно ойкнул Ойдар. – Ну тебя, расписал картину! Так вот за то их и поубивали. Они брали заказы на убийство, шантажировали богатых и бедных, вели себя гадко – устраивали жертвоприношения, оргии, богатели и накопили огромные сокровища. Якобы владели древними знаниями и вроде как открыли секрет изготовления золота из других металлов. Мне кажется, вот за то их и грохнули. Не за секреты всякие магические, а больно уж богаты стали. Какой король потерпит рядом с собой таких богатых людей? Когда казна истощена войнами и кутежами… Наши короли никогда не отличались умением бережно тратить деньги. И нынешний, говорят, любит устраивать бесконечные попойки и оргии.
– Кстати, а нельзя поподробнее об оргиях, которые устраивали демонологи… Ну, чего они там делали, зачем и почему… Можно и про королевские оргии тоже… – Арнот не выдержал и прыснул со смеху. Ойдар начал смеяться следом, Нед, и улыбавшийся-то редко, неожиданно для себя присоединился к парням и начал хихикать все сильнее и сильнее, пока его тихое хихиканье не переросло в хохот. И вот уже все три парня ржали, зажав животы и пуская слезы из глаз.
Что это было? Истерика? Возможно. А может, просто молодые, здоровые организмы искали себе повод для разрядки, выпуска психической энергии. И нашли.
– Эй, вы, кони! – беззлобно крикнул кто-то рядом с парнями. – Поспать дайте! Ржут, мерзавцы… аж завидно.
– Молодые, чего им, – хмыкнул кто-то с противоположной стороны трюма, – тоже когда-то такие дурные были. Впрочем, и сейчас не умнее стали. Были бы умными – не полезли бы в это дерьмо. За два золотых и кружку пива.
– Да-а-а… – поддержал кто-то издалека. – Сука вербовщик! Выпей, не отравишься! И палец приложил сам! Тварь. Завезут на острова, там нас и кончат. И закопают нас в сыру землю. И на кой черт королю эти острова?! Хоть бы боги их утопили на хрен, все сразу и до конца мироздания!
– Дурак! На островах и золото, и серебро. Черное масло для огненных трубок. Лес. Аборигены – выносливые и сильные. Все там есть! То-то три королевства собачатся за них уже сотню лет. Неспроста ведь.
– Неспроста? А если…
Нед краем уха слушал разговор рекрутов и думал о том, как он крепко попал – со всех сторон попал. Как кролик в силки. И теперь ему надо держать ухо востро – не показывать никаких признаков магии, не давать никому никаких оснований подозревать, что он читает мысли людей. По-хорошему, отказаться бы и от боевого умения – но как он это может сделать, если тело само делает то, что ему нужно? Хорошо хоть Ойдара сегодня не убил. И, надо признать, с большим трудом прекратил убийство. Его просто тянуло свернуть шею парню, еле-еле остановился. Контроль и еще раз контроль, сказал он себе и удивился: он и словами-то такими никогда не говорил, а уж думать?
Ойдар еще что-то рассказывал о жизни, о боевых искусствах, но Нед больше не слушал. Рассказ о демонологах поразил его. Ясно дело, что он понял, о чем идет речь. Немудрено понять, если являешься тем, о ком тот рассказывал. И это было страшно. На костер Неду очень не хотелось.
Глава пятая
Корабль добирался до места два дня. Два дня взаперти, в спертом воздухе жилого трюма.
Время от времени открывались люки, впуская свежий морской воздух, и люди хватали его открытыми ртами, наслаждаясь каждым глотком. К концу второго дня многие стали возмущаться – не рабы ведь, плыть без кормежки столько дней, да еще непонятно куда!
Тогда в люки спустили ящики с тонкими хлебцами, окаменевшими от долгого хранения, и все желающие смогли поесть, размачивая их в теплой воде, пахнущей тухлятиной.
Команда корабля практически не общалась с рекрутами – то ли считала ниже своего достоинства вести разговоры с этаким сбродом, то ли им было отдано распоряжение не общаться – в любом случае они отделывались лишь «да» и «нет», когда загружали ящики в трюм и наливали в бочки «свежую» воду.
Нед довольно легко переносил лишения – его школа выживания была покруче, чем двухдневное сидение в полутемном трюме, освещенном через зарешеченные люки. Ойдар и Арнот тоже не стонали, держались вполне пристойно.
За эти двое суток трое парней сдружились. Это получилось как-то незаметно – через сутки они вместе ели, рядом спали. К ним никто не лез – боялись репутации Ойдара и Неда, уже прославившихся как сильные бойцы. Если бы не они – у Арнота давно отобрали бы его мешок с продуктами, не оставив ни крошки хозяину. Такое происходило сплошь и рядом – драки, ругань, возмущенные крики.
Троица парней не обращала внимания на происходящее – дерутся, и демоны с ними. Главное, их не трогают. А тронут – пострадают. Не трогали.
Два дня, две ночи корабль переваливался на волнах, вызывая у своего живого содержимого морскую болезнь, что очень удивляло Неда – он не испытывал никаких неприятных ощущений. Да и с чего? На такой здоровенной штуке да чтобы укачивало? Это же не верткая лодчонка, пляшущая на волнах.
Впрочем, и его приятели тоже чувствовали себя нормально. Ойдар все время что-то рассказывал, Арнот его дополнял или рассказывал что-то свое – тоже интересное, а Нед молча впитывал информацию, как сухая губка впитывает воду.
Он наслаждался. Чем? Всем! Спать можно сколько угодно, лежать сколько угодно – никто тебя не пнет, требуя идти работать, никто не обидит – просто потому, что у него плохое настроение. Он среди равных, он уважаем.
Вот только воздуха свежего мало. Но ведь не вечно. Когда-нибудь они все равно приплывут на место.
И этот час настал. Утром, когда рекруты еще продирали глаза после душной, жаркой ночи, корабль ощутимо тряхнуло – он причалил к пирсу. Еще примерно час ничего не происходило, затем толстые деревянные решетки, прикрывающие люки, открылись, с грохотом упав в сторону, и громкий командный голос прокричал:
– Рекруты, на выход! Быстро! С вещами!
Народ в трюме ломанулся вверх по широким деревянным лестницам. Образовалась давка, вспыхнуло несколько драк и скандалов. Люди рвались к свежему воздуху, вкус которого почти позабыли за двое суток заточения.
Нед остановил товарищей, пытавшихся поддаться общей истерии, и теперь они с удовольствием наблюдали за тем, как люди пробивают себе дорогу на волю. Казалось бы, что такого, если бы те подождали некоторое время – всех ведь выпустят, никуда не денутся! Нет – надо ломиться, надо драться за место на лестнице, сталкивая с нее своих товарищей.
– Такова человеческая натура, – задумчиво сказал Ойдар, глядя, как один здоровяк спихнул с лестницы худого мужика с деревенской котомкой за плечами. – Более сильные всегда стараются залезть на верхнюю ступеньку, пролезая по головам товарищей. Так говорил мой мастер, и как обычно – он был прав.
– А чего он тебя не откупил? – с интересом спросил Арнот. – Он же вроде достаточно богат?
– Ну как тебе сказать… Кому нужны чужие проблемы. Притом – там речь о деньгах уже не шла. Если бы пострадавшие были простыми людьми, вроде нас с вами, другое дело, а так… Все, пошли и мы, а то рискуем огрести палкой по хребтине за то, что вовремя не вышли.
Парни зашагали к ближайшему выходу и пристроились в хвост очереди последних рекрутов, выходящих из трюма.
Десять ступеней, отполированных ногами тысяч людей, и вот она – свобода! Морской воздух заполняет легкие, солнце блещет в глаза так, что они слезятся и закрываются, будто засыпаны песком.
Нед задерживается на палубе, пытаясь рассмотреть, где он находится, но постоять ему не дают – удар палкой по спине обжигает, как кипятком, и противный сорванный голос громко вопит:
– Вперед! Вперед, скотина безрогая! Бегом, бегом на берег! Хватит бездельничать! Здесь вам не отчий дом – здесь армия, недоноски!
Ругаясь под нос и потирая ушибленные места, рекруты вереницей бегут по трапу на берег и врезаются в толпу тех, кто сошел раньше. Их тут много, так много, что берег кишит людьми. Вокруг стоят солдаты в полном боевом вооружении, в кольчугах, шлемах, с копьями, мечами и прямоугольными щитами на спине. Они с улыбкой наблюдают за столпотворением, переговариваются и отгоняют древками тех, кто пытается приблизиться к ним, чтобы перекинуться парой слов. Видно, что рекруты для них ниже низшего, на уровне червяков или жаб.
– Встали! Встали ровно! Да выровняйтесь, ублюдки вы эдакие! – вопил тот же голос. – Да что же вы за твари такие безмозглые! Хоть бы подобие строя создали! А вы чего лыбитесь, идиоты? – Человек крикнул солдатам, наблюдавшим за построением. – Сами недалеко от них ушли, дебилы! Встали, встали все! Подтянулись!
Не очень высокий, но крепкий, широкоплечий мужчина в потертом форменном мундире пробежал вдоль рядов рекрутов, выстраиваемых несколькими людьми в таких же мундирах, несколько раз врезал палкой по животам особо непонятливых парней, и наконец – выстроилось что-то вроде квадрата, составленного из дышащих в затылок друг другу будущих боевых товарищей. Разговоры стихали, и над причалом воцарилась тишина, которую прервало цоканье подковок сапог, надетых на мужчину в дорогом мундире, украшенном серебряной вышивкой. Он шел в сопровождении нескольких похожих на него людей, одетых победнее, но тоже отличавшихся военной выправкой – грудь вперед, плечи назад, будто кол проглотил.
– Господин полковник! Полк рекрутов выгружен на причал и готовится к переходу в казармы ожидания! В наличии тысяча двести тридцать три человека! Больных и раненых нет!
– Благодарю, лейтенант.
Полковник внимательно осмотрел молчащий строй и, усмехнувшись, громко сказал:
– Рекруты! Завтра вы примете присягу армии и королю. Завтра вы станете одними из тех, кто принесет славу Замару! Наш король надеется на нас, и мы его не посрамим! Не правда ли, рекруты? Не слышу вас! Громче!
– Не посрамим… – тускло заревели несчастные рекруты, переминающиеся с ноги на ногу и единственно о чем думающие – не о том, как не посрамить, а о гораздо более приземленных, так сказать, делах. Тухлая вода действовала как хорошее слабительное, и многие парни держались за животы, пытаясь не насрамить в штаны и на причал.
Наконец речь полковника, любующегося собой и красующегося перед подчиненными, закончилась, он повелительно махнул белыми кожаными перчатками, зажатыми в руке, и лейтенант с сержантами снова завопили, подгоняя человеческое стадо в его загон.
Сенерад в нетерпении почти подпрыгивал на месте, глядя, как матросы на пристани привязывают суденышко к здоровенным деревянным столбам. Трап прогремел по борту, и, помогая себе щегольской палкой, лекарь быстро забрался на причал. Потом оглянулся назад и махнул двум стражникам в выцветшей форме:
– Давайте, поторапливаемся! Время дорого! Вечером нас ждут в агаре!
Те переглянулись, вздохнув, как люди, смирившиеся с нелегкой судьбой, полезли через борт. Меньше всего им хотелось шастать по захолустным деревенькам на краю света. А то, что это край света, можно было видеть не сходя с корабля – убогие домишки на косогоре, вытоптанная земля, покрытая коровьими лепехами, глупые лица жителей деревни, встречающих корабль.
Ну как же – не всякий день появляется корабль стражи! Должно случиться что-то совсем уж из ряда вон выходящее, чтобы здесь появилась стража. Впрочем – разве оно и не случилось?
– Откуда вы узнали? – удивленно спросил Бранк, встретив стражников и лекаря на подъеме в горку.
– Что узнали? – неприятно удивился Сенерад, и его сердце заколотилось так, будто хотело вылететь из груди.
– Ну, про Неда? Вы же за ним приехали?
– За ним, – вытаращив глаза, ответил лекарь. – А ты откуда знаешь, что за ним?
– Вот что, – вмешался один из стражников, мужчина лет сорока пяти, видавший виды и не собиравшийся стоять на солнцепеке дольше, чем это требовали уставы службы, – ведите нас туда, где живет этот самый Нед, там и поговорим.
Бранк кивнул головой и повел всю компанию к себе домой. Лекарь шел последним. Он был очень озадачен встречей и запрещал себе строить выводы, хотя в глубине души и понимал: случилось что-то непоправимое и связано это с Недом. Единственное, что он приговаривал про себя: «Хоть бы был жив! Хоть бы успеть!»
Большая горница была пуста, хотя из кухни, из-за угла, выглядывали любопытные глаза челяди Бранка. Он сделал знак рукой, и скоро на столе стоял кувшин холодного молока, прямо из погреба, душистые свежие лепешки и соль в потрескавшейся от времени темной глиняной солонке. Стражники с наслаждением сняли свои шлемы, с грохотом опустив их на скамью, уселись рядом на широкую доску скамейки и налили молока, на время забыв о цели приезда. Впрочем – совсем забыть им не дали.
– Так откуда вы узнали о Неде? – снова начал Бранк, глядя на отдувающегося лекаря, пристраивающегося рядом с солдатами.
– Да что узнали-то? – сплюнув прямо на пол горькую слюну, спросил лекарь. У него першило в горле, и Сенерад с прискорбием отметил, что скорее всего простыл на палубе суденышка.
– Ну что Нед убил десять человек?
– Че-го он сделал?! – Сенерад даже привстал с места, а стражник поперхнулся, закашлялся и облился молоком до самых штанов. Выругался и, взяв со стола тряпку, стал оттирать кольчугу.
– Рассказывай сначала, – сказал стражник, – все в подробностях. Вижу, вы тут весело живете в тихой деревеньке.
– Была тихая, – буркнул Бранк, – пока этот ублюдок… В общем, началось с того, что вдруг заболел мой раб. Он, – Бранк показал на Сенерада, – якобы его вылечил. Кстати, верни мои серебреники! Загибается Антур. Вон там, в комнате лежит. Кровавый понос – будто его кто-то ест изнутри. Я вообще хочу подать на тебя в суд! Мошенник!
– Ближе к делу! – буркнул стражник. – Потом по судам друг друга затаскаете. Что там про убийство?
– Ну так вот – вроде он его вылечил. Только вот на следующий день случилось еще странное происшествие. Трое парней и девка ушли на охоту в холмы и вернулись безумными. Ну совершенно! Идут, а изо рта текут слюни. Им скажут что-то сделать – есть, пить, – они едят и пьют. А не скажут – с голоду сдохнут.
– Живы? – перебил Сенерад.
– Живы, – скривился Бранк, – только теперь они еще хуже стали! Кричат, беснуются, головой бьются. Девка сорвала с себя всю одежду и голой выбежала на улицу – еле поймали. Кусалась, визжала…
– Допрашивать их пытались? Спрашивали, как все вышло? – осведомился другой стражник, доливая кружку молоком.
– А что толку допрашивать? Они же безумны! – хмыкнул Бранк. – Когда все это случилось, приходил к нам отец девчонки. Он тут староста… был.
– Был? – быстро переспросил лекарь.
– Был. Убил его Нед, – кивнул мужчина. – Ну так дайте досказать по порядку, а? Что вы все время перебиваете?
– Господин лекарь, помолчите, – сказал стражник. – А нам, уважаемый, положено задавать вопросы! Вы тут неплохо развлекаетесь, штабелями людей кладете! Скоро королю эдак не с кого налоги будет брать! Мы еще выясним, что тут у вас творится и кто должен за это ответить!
Бранк слегка стушевался и уже на полтона пониже, слегка заискивающим голосом продолжил:
– Ну так вот, я и рассказываю – пришел ко мне староста и говорит: «У тебя в последнее время ничего не происходило? Никто не болел?» Ну я и рассказал про раба. Он поспрашивал его – тогда еще раб был в порядке, вроде как здоров…
– Видишь – здоров! Слышали, господа?! А он мне тут пытается вешать претензии! Сам небось отравил его, а теперь и несет бред! – не выдержал Сенерад. И жестом показал – молчу, молчу!
– Поговорил он с рабом, потом при мне опросил челядь. Девчонка одна, рабыня, показала, что Нед, когда стало плохо Антуру, чего-то бубнил и делал какие-то движения. Будто кидал что-то. Староста ушел, а перед уходом сказал, что его дочь в бреду кричала: «Нед! Нед!» Вот он и пришел узнать – чего тут Нед.
– Узнал? – невозмутимо спросил стражник, впившись глазами в грубое лицо Бранка.
– Видать, узнал, – пожал плечами мужчина. – Через некоторое время гляжу – староста и его ребята идут в сторону холмов, туда, куда ушел Нед. Больше живыми их никто не видел. Как и Неда.
– Что, он мертв?! – вскочил Сенерад. – Его убили?!
– Он всех убил. И где теперь находится – неизвестно. Дальше рассказываю. Вечером – нет коров и нет, пропало стадо. Народ ждал, ждал, разошлись. Утром собрались на поиски. Тем более что и староста с ребятами пропали, и Нед пропал. Нашли. Все десять человек лежали мертвыми, изуродованными так, как будто свалились со скалы на камни. Сломанные руки, ноги, ребра, перебитые шеи и позвоночники. И кругом – следы Неда. И собаки. Хорошая, кстати, собака была. Была, да! Убили ее. Охотники восстановили всю картину. Получилось так: староста с ребятами пришел к Неду и стал с ним разговаривать. Что там случилось – неизвестно, только Нарда вступилась за Неда, стала их драть. Они ее и убили. А Нед разозлился и убил парней. Вот и все. Я всегда говорил, что эти арды безумны! А если бы он спятил раньше? Да он всех бы в доме поубивал! Меня в первую очередь!
– И ты говоришь, что парень в семнадцать лет поубивал десять взрослых мужиков? – недоверчиво спросил стражник. – Да вы что тут, с ума все посходили?
– Он не просто пацан, – заметил другой стражник, – от него всего можно ожидать. Может, он вообще в демона какого-нибудь обернулся!
– Демона?! – привстал с места лекарь. – О боги! Какой я дурак… ах, дурак… концы сошлись. Все сошлось. Ах ты же…
– Нет никаких демонов! При чем тут демоны? – растерянно пояснил Бранк. – Там следы только Неда! Он сбежал, раздев одного из парней. Скорее всего, ушел в город и где-то там затерялся. Мы ночью за ним пошли – охотники и я. Но не успели к открытию ворот. А в городе уже не нашли. Возможно, он с рассветом нанялся на один из купеческих кораблей и уплыл из города. Шустрый парень оказался, никогда не думал, что он такой ловкий. На вид – настоящий дебил. Да и вел себя так, как будто он умственно отсталый. Его все считали полудурком. А вот видишь чего… Староста был, конечно, не прав – зачем убивать мою собаку? Но Нед за нее отомстил… я даже немного зауважал этого ардского скота, – неожиданно закончил Бранк.
– С его домочадцами разговаривали? Я имею в виду – старосты, конечно. Они что говорят?
– Его жена сказала, что староста пошел разбираться с Недом. Вроде как тот виноват в том, что случилось с их дочерью и тремя парнями. Парни собирались днем найти Неда и проучить. Все в деревне считают, что Нед их проклял. Вот. И раба моего проклял. Перед тем как рабу стало плохо, он харкнул в чашку Неду. Так все-таки – зачем вы сюда приехали? Сенерад, ты зачем ездил в город? Это ты стражу привез?
– Я, – потерянно ответил лекарь, – только теперь это не имеет ни малейшего значения. Раз Неда нет. Вот, читай! – Лекарь достал из сумки туго свернутый свиток и бросил его на стол. – Я за этим и ездил в город. А стража обеспечивает исполнение приказа.
Бранк развернул свиток, долго читал, шевеля губами, потом его глаза расширились от удивления, и он, слегка заикаясь, спросил:
– Что, в самом деле? Нед – черный маг?
– Чернее некуда, – угрюмо ответил лекарь. – Радуйся, что кровавым поносом не изошел. Все, кто его обижал, в ближайшее время должны были бы сильно за это поплатиться. Вот вам и мораль: не надо никого унижать, оскорблять, смешивать с грязью – вдруг завтра этот человек окажется черным магом, и твоя подлость вернется к тебе многократно усиленной и убьет тебя! Ты, и только ты, виноват в том, что случилось с Недом. И ваша гребаная деревня. Все, парни, делать тут нечего. Нет тут Неда. – Лекарь вздохнул и поднялся на ноги. – Пойду, соберу вещи. В город поеду. Там буду его искать.
– Стой! А что будет с моим рабом? – возмущенно вскричал Бранк. – Ему что делать?
– Помирать, конечно, – равнодушно ответил Сенерад, задерживаясь в дверях. – В нем сейчас демон сидит и выедает внутренности. Нечего было черному магу в чашку харкать.
– Так вылечи его! Ты же деньги взял за лечение! Аферист!
– Заткнись, сучонок! Ты довел Неда до убийства! Если бы не ваша деревня… иэх-х-х… – Лекарь махнул рукой и вышел наружу, потом вернулся, и добавил: – Вас всех можно засудить, придурков!
– И за что это? – воинственно спросил Бранк.
– За тупость! – усмехнулся Сенерад, повернулся и решительно зашагал к дому, в котором провел последние десять лет жизни. Ему было жаль, что так все закончилось, но одновременно в душе играли трубы – хватит! Пора возвращаться в город! Прочь из этой деревеньки с тупыми, бесчувственными жителями! Прочь от бранков и старост, прочь от этого захолустья, делающего из человека бесчувственную скотину, развлекающуюся лишь страданиями своего ближнего. Вечером он будет в городе, найдет себе приют – благо что заначка у него была, скопил за десять лет. Устроится – и займется поисками Неда. Не может быть, чтобы тот не оставил никакого следа. Парень никогда не был в городе, так что должен был растеряться и наследить. Всегда есть какой-то след, всегда.
– Ногу, ногу держи! Да что за твари безмозглые?! Р-р-раз! Р-р-раз! Р-р-раз – два! Поворот! Твари! Когда слышите этот сигнал, надо поворачиваться через плечо, не прекращая шагать! Ноги чуть согнуты, копье опущено и смотрит на врага! Ты чего его опустил, дебил проклятый? Куда у тебя конец копья смотрит? Это тебе что, твой конец?! Ты как колоть будешь, куда? В коровью лепеху?! У-у-у-у-у… дебилы! Каждый год рекруты все дебильнее и дебильнее! Скоро совсем идиоты будут вербоваться! Я бы вас к оружию близко не подпустил, того и гляди соседа наколете, как жука! Держи, держи шаг! Р-р-раз! Р-р-раз!
– Я его ненавижу, – простонал Ойдар, спотыкаясь и с трудом поднимая здоровенный шест, именуемый тут копьем, – у меня уже руки отваливаются от этой дряни!
– Держи, – усмехнулся Нед, – увидит Дранкон, он тебе горячих надает! Помнишь вчерашнего парня?
Ойдар кивнул с мученической гримасой и, покрепче сжав древко, принялся маршировать дальше, старательно направляя тупой наконечник копья в сторону «врага», сержанта Дранкона, которого, естественно, все именовали просто Дранконом. Вчера на плацу он высек нерадивого рекрута палкой – лично, да так, что у того брызгала кровь с разбитой спины. Пятнадцать ударов палкой – это вам не шутка. Парень был бестолковым и не соображал, куда и когда повернуть. А еще – осмелился пререкаться с командиром.
Теперь-то рекруты наконец осознали, куда попали. Как сказал Дранкон: «Здесь вам не дом родной! Вы все мясо! И к концу обучения я или сделаю из вас солдат, или вы сдохнете на скамье для наказаний, идиоты! Если вы думали, что пришли сюда, чтобы валяться на травке и получать золотые, – ошибаетесь! Каждый золотой будет умыт вашим потом и кровью, болваны! Зато те, кто выйдет живым и здоровым из ворот учебного лагеря, имеет шанс выжить, когда попадет на поле боя! Потом добрым словом вспомните старину Дранкона!»
«Я буду вспоминать его каждый раз, когда пойду в сортир – представлять, что делаю это ему на макушку!» – шепнул Ойдар своим приятелям, и те с минуту хихикали, кусая губы и кривясь, чтобы Дранкон не заметил их улыбки.
Прецеденты были – один парень, который улыбался в строю и попался на глаза Дранкону, получил пять палок и теперь стоял бледный и сосредоточенный, без улыбок и ужимок. Методы сержанта Дранкона были невероятно эффективны, а еще – очень, очень болезненны, это заметили все рекруты.
– Стой! Новобранцы! Сейчас мы все строем идем в столовую! Держать ногу! Покажите, что наша рота лучшая! А кто не покажет – я ему на голову вылью кипящую похлебку, не сомневайтесь, придурки! Па-а-а… шли! Р-р-раз! Р-р-раз! Р-р-раз-д-д-два!! Тянем ножку, ослоголовые, тянем! Ты чего там хромаешь, увалень проклятый? Ножку натер? А зад свой толстый не натер, жаба пупырчатая?! Ровно шагай, гадина, позор своей гребаной деревни! Р-р-раз! Р-р-раз!
– Интересно – почему его до сих пор не убили? – задыхаясь от жары и пыли, поднимаемой ногами сослуживцев, спросил Арнот. – Мне инвалид рассказывал, что бывали случаи, когда солдаты тихонько убивали особо злых командиров, как только попадали на поле боя!
– И что, не находили убийц? – с интересом спросил Ойдар, задумчиво поглядывая на коренастую фигуру Дранкона.
– Находили. Всегда, – с сожалением вздохнул Арнот и тоже проводил взглядом ненавистного сержанта, уже неделю истязающего их так, как если бы он задался целью максимально отравить жизнь новобранцам.
– Вы чего там удумали? – слегка улыбнулся Нед, держа на плече такой же шест, как и у товарищей. – Пусть живет. Нам только проблем не хватало. А как, интересно, узнавали, кто его убил, офицера этого?
– И ты туда же? – хихикнул Арнот. – Магов вызывали. Поднимали труп и расспрашивали.
– Это как это поднимали? – споткнулся Нед и тут же выправился, осторожно косясь на Дранкона, похлопывающего по начищенному до блеска голенищу сапога деревянной тростью.
– Ну… некоторые черные маги владеют искусством некромантии. Могут вдохнуть в мертвое тело душу – на время, конечно. И трупы сами рассказы… Ай! Ай!
– Разговоры в строю, придурок! Держи строй, ослиная морда!
У Арнота из глаз потекли слезы боли – Дранкон врезал ему прямо по макушке. Парень вытянулся и зашагал, тупо глядя перед собой, и Дранкон удовлетворенно кивнул, оглядев перед этим соседей Арнота – мол, видели? И с вами такое же будет!
– Копья – в пирамиду! Быстро, быстро, скоты! Бегом! Места в столовой занимать без толкотни и суеты, но быстро! Кто устроит свалку – останется без обеда! Марш!
Новобранцы цепочкой подбегали к специальному стеллажу и составляли туда «оглобли», которые таскали в руках целыми днями.
Всю неделю сержант дрессировал пополнение, добиваясь того, чтобы солдаты четко держали строй, понимали сигналы трубача и без задержки выполняли команды. К концу недели новобранцы довольно четко двигались, понимая свое место в строю, а еще – узнали много нового о своем происхождении, сексуальных пристрастиях и умственных способностях. Сержант Дранкон был неистощим в сочинении красочных определений физического и умственного состояния солдат.
Новобранцам пришлось тяжко. Даже Неду, который привык к тяжелому труду и лишениям. Не так просто научиться не сбиваться с шага в тесном строю, да еще и держа в руках здоровенное копье.
Копья были разного размера – третий ряд тащил трехметровые копья, концы которых торчали дальше первого ряда, у второго ряда копья были покороче, а впереди уже стояли солдаты с копьями совсем короткими. Этим достигалось то, что, когда враг пойдет на строй копейщиков, перед собой увидит сплошной лес из наконечников. Взаимодействие с пращниками, лучниками и мечниками они пока не отрабатывали. Это будет дальше.
Плохо то, как сказал Арнот, что копейщики это самое настоящее мясо, которое гибнет в первые минуты боя. Они всегда стоят впереди и принимают на себя весь удар врага, поднимая супостатов на копья. И отходят последними, прикрывая отступление основной группы.
– Бежим, не спи! – шепнул Ойдар и бросился следом за остальными в дверь столовой, хлопнув задумавшегося Неда по плечу. Тот очнулся от мыслей и тоже занырнул под длинный навес, где стояли вкопанные в землю столы с узкими скамьями с боков. Между рядами уже катились тележки, из которых солдаты-раздатчики наливали и насыпали еду в миски новобранцев. Все происходило довольно быстро, четко и отлаженно. А еще – еда была вполне приличной, а для неизбалованного Неда – очень вкусной. Мясо, разваренная в бульоне крупа, густая похлебка с куском лепешки – ешь сколько хочешь, но только в отведенное для обеда время. Не успел – остался голодным. Успел съесть и хочешь еще – хоть обожрись.
Армия не экономила на еде для солдат. Чем больше еды – тем больше можно списать на то, что сожрали солдаты. И получатся кругленькие суммы для командования. В общей массе продуктового потока легко украсть немножко от большого. А если бы экономили, порции были бы маленькими – от ноля ничего не украдешь. Кроме того – не будешь кормить это «мясо», они и до поля боя-то не доживут. Хороший хозяин кормит своих псов.
Отдельно на столах стояли овощи и фрукты – никому не нужны солдаты с шатающимися и выпадающими зубами, опухшие от цинги.
Через несколько минут в столовой слышался только стук деревянных ложек о деревянные же миски да чавканье, напоминающее хлюпанье сапог в болотной жиже. Большинство солдат не отличалось хорошими манерами. Ойдар всегда морщился, глядя, как сосед напротив перемалывает еду, раскрывая рот, как мусорная корзина. Он постоянно жаловался Неду и Арноту, что вид пережеванной пищи в глотке этого прыщавого увальня отбивает у него весь аппетит. Впрочем, это была неправда – аппетит этим парням не могло отбить ничего на свете: еда сметалась в мгновение ока, и скоро многие новобранцы подняли руку, требуя от подавальщиков добавки.
В обеденном перерыве, кроме еды, был еще один хороший пункт – после обеда будут вожделенные два часа отдыха, когда солдаты могли подремать в тени, сходить в сортир, посушить портянки, пропитанные едким потом, и расстегнуть надоевший мундир, натирающий шею. После отдыха будут новые тренировки, до самых сумерек, но пока – эти два часа принадлежат солдатам.
– Ох, как я налопался! – Арнот плюхнулся на скамейку у забора и откинулся назад, блаженно прикрыв глаза. – Так здесь хорошо кормят… если бы еще не эта муштра и не Дранкон…
– Тихо ты! – шикнул кто-то из солдат, сидевших и лежащих рядом. – Вон он, прохаживается, как цепной пес! У-у-у-у… ненавижу! Так бы и загнал ему нож в спину!
– Не болтай чего не надо, – нахмурился солдат постарше с пышными висячими усами. – Донесут, узнаешь, как это – когда шкура на спине висит клочьями! Чего он тебе сдался? Ходи правильно да копье держи как надо, и будет все нормально.
– Ой! – вздрогнул Арнот и оглянулся назад, туда, где за забором обычно занимались муштровкой старослужащие солдаты. – Чего это такое?
Щелк! Щелк! Твердые горошины прощелкали по скамье, а новобранцы вскочили со своих мест под дружный хохот солдат за забором – те высунули в щели трубочки, сделанные из тростника, и подвергли парней жестокому обстрелу.
– Что, не нравится, птенцы?! – захохотали солдаты за забором, продолжая расстреливать новобранцев, сидящих в карантине.
– Придурки! – взбесился Ойдар. – Сейчас я вам башки посворчиваю!
Он вскочил на скамейку, подпрыгнул, уцепившись руками за верхнюю перекладину, и с руганью отпустил, свалившись вниз – руки были разодраны в кровь. На высоченном заборе плюс ко всему имелись забитые мелкие гвозди – видимо, устроители военного лагеря прекрасно были осведомлены о пристрастиях солдат шастать там, где не надо. Все контакты с внешним миром у новобранцев были сведены до минимума.
– Иди к лекарю, – пожал плечами Арнот, – надо замазать раны мазью. Не замажешь – может начаться воспаление, и тебе отрежут руки. Будешь инвалидом. Зато пенсию получишь – целый золотой в месяц, и налоговые льготы.
– Тьфу на тебя! – яростно сплюнул Ойдар и под смех товарищей заторопился к белому зданию за плацем. Там сидел дежурный лекарь, обслуживающий полк.
После того как новобранцы прибыли на место своей службы, у него было полно работы, пришлось лечить кучу народа – от банальных поноса и чесотки до сломанных пальцев и треснувших челюстей. Несмотря на то что солдаты своими ногами вышли из трюма доставившего их корабля, процентов тридцать из них оказались больными в той или иной степени. Это были и болезни, полученные в гражданской жизни, и травмы, болезни, полученные во время хоть и недолгого, но неприятного путешествия. Работы у лекаря хватало.
– Эй, придурки! – послышался голос справа, и Нед, прилегший в тени забора рядом со скамейкой, приоткрыл глаза. Он плавал в полудреме, и ему только что приснилась Нарда, тыкающая его холодным носом в щеку, отчего у него в душе стало тепло и уютно. И тут какой-то дебил вырывает его из объятий сна.
– Говорят, тут у вас два бойца есть? – продолжал голос, безжалостно и окончательно вырывая Неда из объятий бога сна. – Предлагаем выставить ваших против наших!
Парень, высокий и жилистый, с насмешкой смотрел на группу, состоявшую из бойцов третьей роты копейщиков, в которой оказался Нед и его друзья. Рядом с парнем стояли человек десять таких же жилистых, крепких парней – их сразу отобрали в мечники, которых выбирали по непонятному Неду признаку – ну почему они вот попали в копейщики, а эти в мечники? Арнот предположил, что к мечникам брали более разумных на вид и тех, кого жальче сразу пускать на мясо, чем вызывал бурю негодования у самолюбивого Ойдара.
Нед только посмеялся его словам и предположил, что, возможно, и правда в мечники брали тех, кто выглядел более шустрым и умелым, чем остальные. Невидные, одетые по-деревенски и внешне слегка заторможенные Нед и его друзья никак не подпадали под категорию шустрых и умелых. Так что в словах Арнота был свой резон.
Двигаться Неду не хотелось, так что со спокойной совестью он закрыл глаза, наплевав на предложения незнакомого парня. Он не видел его раньше – на корабле парня не было, этот парень прибыл с другой партией новобранцев годового призыва.
– А что в заклад? Что ставить будем? – лениво осведомился один из парней третьей роты.
– Как обычно – серебряный пул против серебряного пула, медяк против медяка. А если хотите поставить покруче – можно и золотишком тряхнуть! – усмехнулся парень. – А выигравший боец получит золотой! Скинемся ему, со всех по медяку – вот и золотой! Зато будет на что посмотреть, а, парни? Или обделались со страху? Я слышал, вы все в третьей роте тупые деревенщины, копейное мясо, но говорят, два бойца у вас есть. Так что, позабавимся?
– Сам ты тупой… мечное мясо! – лениво отбрехнулся усатый мужчина на скамье. – А один боец – вон он! Видишь, от лекаря идет? Только что порвал себе руки, хотел покарать шпану за забором. Ты знаешь, какой он злой? Ему дай волю, он всех вас пинками погонит! Он мастер уацу!
– Хренацу! – усмехнулся мечник. – Одно дело все эти пируэты и прыжки, а другое – реальный бой! У нас есть и призовые бойцы, те, кто на самом деле выступал на арене!
– И чего же твои призовые оказались тут? – зевнув, спросил мужчина. – Морду все время им били, что ли?
– А это не твоего ума дело, – рассердился мечник. – Так будете выставлять своих бойцов от роты или нет?
– Ты у них спроси… Ойдар, тут пришли, предлагают подраться, за деньги! Хочешь попробовать?
– Как? Этими руками, что ли? – Парень показал перевязанные матерчатыми лентами руки. – Мне мазью намазали, щиплет все, на хрен! Какой сейчас из меня боец?! Пусть Нед сходит. Эй, Нед! Нед! Ну хватит дрыхнуть! Ты погляди – спит как убитый! Нед, иди морды набей этим придуркам!
– Сами придурки! Эта деревенщина – боец? О боги! Один урод какой-то, другой деревенщина – пойду лучше к арбалетчикам схожу. С такими дебилами, как вы, о чем говорить?
– А какая ставка, ты говоришь? – открыл глаз Нед.
Читать бесплатно другие книги:
