Парк юрского периода Крайтон Майкл
— Конечно же, дурачок, — хмыкнула Лекси, скидывая его руку. Она поглядела вверх. — Надеюсь, они ею подавятся и сдохнут.
— Ага, — согласился Тим. — Я тоже надеюсь.
Лекси приободрилась, когда они выплыли из-под серебристого купола авиария. Берега реки сдвинулись, и деревья снова сплелись ветвями в вышине. Река стала еще уже, чем раньше, местами она была шириной всего три метра, течение сильно ускорилось. Лекси протягивала руки вверх и касалась ветвей.
Грант сидел в лодке и прислушивался к журчанию воды под нагретой резиной. Они двигались теперь намного быстрее, и ветки проносились над головой с гораздо большей скоростью. Это было приятно, поскольку в знойный коридор из сплетенных ветвей задувал легкий ветерок. Ну и вдобавок раз они плывут быстрее, значит, будут на месте намного раньше.
Грант не знал точно, сколько они уже проплыли, но от домика на территории завроподов, где они провели прошлую ночь, их отделяло несколько километров. Может быть, семь-восемь. А может, и больше. Следовательно, им останется около часа ходьбы, когда они высадятся на берег. Но после авиария Грант не спешил покидать лодку. Пока и так хорошо...
— Интересно, как там Ральф? — задумчиво произнесла Лекси. — Наверное, его убили...
— Да нет, я уверен, что с ним все нормально!
— Я все думаю: разрешил бы он мне покататься верхом? — Лекси зевнула: ее разморило на жаре. — Было бы чудесно прокатиться на Ральфе.
Тим обратился к Гранту:
— Помните, мы были вчера вечером у стегозавра?
— Помню.
— Почему вы тогда их спросили про ДНК лягушки?
— Из-за размножения. Они не могли понять, почему их динозавры размножаются, несмотря на облучение и на то, что все динозавры в Парке — самки.
— Да, действительно, — согласился Тим.
— На облучение полагаться нельзя, от него часто никакого проку.
По-моему, это уже тут сказалось. Однако другое возражение остается в силе: если все динозавры — самки, как они могут размножаться?
— В самом деле, — откликнулся Тим.
— В животном царстве размножение существует в самых неожиданных вариантах.
— Тим очень любит слушать про размножение, — вставила Лекси.
Они не обратили на нее внимания.
— Например, — продолжал Грант, — некоторые животные размножаются без того, что мы называем сексом. Самец выделяет сперматофор, содержащий сперматозоиды, а самка позже его захватывает. При таком варианте между самцами и самками вовсе не обязательно должны существовать телесные различия, хотя мы и привыкли считать это необходимым. Самцы и самки у животных более сходны между собой, чем у людей.
Тим кивнул:
— Но при чем тут лягушки?
Внезапно вверху, на деревьях, раздался визг, и микроцератопсы в панике кинулись наутек, раскачивая ветки. Огромная голова тиранозавра просунулась сквозь листву слева от путников. Лекси в ужасе застонала. Грант судорожно погреб к правому берегу, но река здесь была всего три метра шириной. Тиранозавр запутался в густых зарослях. Он ревел и вертел головой. Затем голова скрылась.
Меж деревьев, росших на берегу, проглядывал огромный темный силуэт зверя: он двигался в северном направлении, ища просвет между деревьями, окаймляющими берег. Все микроцератопсы перебежали на противоположный берег и, вереща, метались и прыгали с ветки на ветку, вверх-вниз... Сидевшие в лодке Грант, Тим и Лекси беспомощно наблюдали за попытками тиранозавра продраться сквозь заросли. Но деревья росли слишком густо. Тиранозавр снова пошел вниз по течению, обогнал лодку и опять попробовал пробиться к реке, яростно сотрясая ветки.
Но его попытка снова не удалась.
Тогда он двинулся дальше.
— Я его ненавижу, — прошептала Лекси. Грант сидел потрясенный.
Если тиранозавр прорвется сквозь заросли, детей уже не спасти. Река сузилась настолько, что была чуть пошире лодки. Лодка плыла, словно по туннелю. Резиновые борта нередко терлись об илистые берега, вдоль которых быстрое течение проносило лодку.
Грант посмотрел на часы. Почти десять. Лодка по-прежнему неслась вниз по течению.
— Эй, — крикнула Лекси. — Слышите?
Грант услышал рычание, прерывавшееся настойчивым уханьем. Крики доносились из-за поворота, ниже по течению. Грант прислушался: снова уханье...
— Что это? — спросила Лекси.
— Не знаю, — ответил Грант. — Но их там несколько. Он подгреб к противоположному берегу и схватился за ветку, чтобы удержать лодку на месте. Рычание повторилось. И уханье — тоже.
— Словно стая сов, — заметил Тим.
Малкольм застонал:
— Не пора ввести еще морфин?
— Еще не пора, — откликнулась Элли. Малкольм вздохнул:
— А сколько у нас воды?
— Не знаю. Из крана она хлещет вовсю...
— Нет, я спрашиваю: какие у нас запасы воды? Есть хоть какие-нибудь?
Элли покачала головой:
— Никаких.
— Пройдите по номерам на нашем этаже, — приказал Малкольм, — и наполните водой ванны. Элли нахмурилась.
— И еще, — продолжал Малкольм, — у нас есть воки-токи? А карманные фонари? Спички? Примусы или что-нибудь еще в этом роде?
— Я поищу. Вы что, готовитесь к землетрясению?
— Примерно так. При эффекте Малкольма возможны катастрофические изменения.
— Но Арнольд уверяет, что все системы работают нормально!
— Да, и именно тогда и происходят катастрофы.
— А вы невысокого мнения об Арнольде, да? — спросила Элли.
— Нет, этого бы я не сказал. Он не математик. Как и Ву. У обоих нет настоящего ума. Я называю это умишком. Они не мыслят на два шага вперед. Их мышление ограниченно, и они называют это умением сфокусироваться. Они не замечают привходящих обстоятельств и не видят возможных последствий. Так получилось и с этим островом. Все наши беды из-за их умишка. Как можно создать животных и ожидать, что они будут вести себя, словно неживые?! Не верить, что они смогут совершать непредсказуемые поступки? Убежать? Но — нет, они этого не предусмотрели!
— А вам не кажется, что просто такова человеческая порода? — спросила Элли.
— О Боже! Конечно же, нет! — воскликнул Малкольм. — Точно с таким же успехом можно утверждать, что в человеческой природе есть на завтрак яичницу с ветчиной. Ничего подобного! Это всего лишь продукт западного воспитания, а большинству человечества противно даже думать о таком завтраке. — Малкольм поморщился от боли. — Морфин настраивает меня на философский лад.
— Хотите воды?
— Нет. Я объясню вам разницу между учеными и инженерами. Ученые дружно пудрят всем мозги, расписывая, как они докапываются до истины. Это правда, но на самом деле ими движут другие мотивы. Никто не руководствуется абстракциями вроде «поисков истины».
В действительности ученых интересует результат их исследований. Они сосредоточены на одном: способны ли они что-либо свершить? И никогда не спрашивают себя: а нужно ли это свершать? Такой вопрос они называют бессмысленным, им так удобно. Дескать, если ты этого не сделаешь, то сделает кто-то другой. Они верят, что открытие неотвратимо, а посему каждый рвется быть первым. В науке идет игра. Даже абстрактное научное открытие — это акт агрессии, подобный взлому. Открытие требует большого оборудования и в буквальном смысле слова изменяет мир. Ускорители элементарных частиц уродуют землю и загрязняют ее радиоактивными продуктами. Астронавты оставили мусор на поверхности Луны. Ученые, совершающие открытия, неизбежно оставляют следы. Открытие — всегда насилие над природой. Всегда!
Ученые сами стремятся к этому. Им необходимо препарировать природу. Им не терпится оставить в мире свой след. Они не могут удовлетвориться ролью наблюдателей. Не могут просто оценивать то, что они видят. Нет, они не желают мириться с естественным ходом вещей. Им нужно создать что-то противоестественное. Вот чем на самом деле занимаются ученые, а теперь все наше общество жаждет быть научным.
Малкольм вздохнул и откинулся на подушки.
— Вам не кажется, что вы преувеличиваете, — подняла брови Элли.
— А как выглядели ваши раскопки в прошлом году?
— Не очень-то красиво, — призналась Элли.
— Вы ведь не рекультивировали почву после раскопок?
— Нет.
— Почему?
Элли пожала плечами:
— Наверное, не хватило денег...
— Значит, на раскопки денег хватает, а на рекультивацию уже нет?
— Ну, вообще-то мы работаем на пустошах...
— На пустошах, — хмыкнул Малкольм, покачав головой. — У вас всего лишь пустоши, у других — всего лишь мусор, или всего лишь продукты распада, или побочные эффекты... Я пытаюсь втолковать вам, что ученым хочется действовать таким образом. Им нужны продукты распада, мусор, уродства и побочные эффекты. Они таким образом самоутверждаются. Этот путь — неотъемлемая часть всего научного подхода, и он ведет к катастрофе.
— Но тогда что же делать?
— Избавиться от людей, у которых не ум, а умишко, Отстранить их от власти.
— Но тогда мы лишимся всех наших достижений...
— Да каких достижений? — раздраженно вскричал Малкольм. — Несмотря на все достижения, время, которое женщины затрачивают на домашнее хозяйство, точно такое же, как было в 1930 году. Все эти пылесосы, стиральные машины, мусоропроводы, химчистки... Почему на уборку квартиры уходит столько же времени, как в тридцатом году?
Элли не ответила.
— А потому что нет никакого прогресса, — сказал Малкольм. — Никакого реального прогресса не существует. Тридцать тысяч лет назад, когда люди рисовали картины на стенах пещер в Ласко, они работали по двадцать часов в неделю, чтобы обеспечить себя пищей, инструментами и одеждой. В остальное время они могли играть, спать или просто делать что им заблагорассудится. И при этом они жили в естественном мире с чистым воздухом, с чистой водой, с прекрасными деревьями и роскошными закатами! Подумайте об этом! Двадцать часов в неделю... Тридцать тысяч лет тому назад...
Элли спросила:
— Вы что, хотите повернуть время вспять?
— Нет, — сказал Малкольм. — Я хочу, чтобы человечество очнулось.
Современная наука существует уже четыре столетия, и нам пора бы понять, что в ней хорошо, а что плохо. Пришло время все изменить.
— Пока мы не уничтожили нашу планету? — спросила Элли.
Малкольм вздохнул и закрыл глаза.
— О Господи! Да меня это меньше всего волнует, — пробормотал он.
В темном туннеле, нависавшем над Рекой Джунглей, Грант медленно вел лодку вниз по течению, хватаясь за ветки и притормаживая. Он по-прежнему слышал непонятные звуки. И наконец увидел динозавров.
— Это не те, ядовитые?
— Те самые, — подтвердил Грант. — Дилофозавры. На берегу реки стояли два дилофозавра. Их тела высотой три метра были покрыты черными и желтыми пятнами, а брюхо было ярко-зеленым, как у ящериц. Два красных изогнутых гребня проходили по верху от носа к глазам, образуя как бы букву «V». Сходство с птицами усиливалось тем, как дилофозавры двигались. Спустившись к реке на водопой, они наклонялись, а затем, подняв головы, рычали и ухали. Лекси прошептала:
— Может, нам лучше вылезти и пойти пешком? Грант отрицательно покачал головой. Дилофозавры меньше тиранозавра. Они могут протиснуться сквозь густые заросли на берегу. И вообще, они довольно проворны, подумал Грант, наблюдая за дилофозаврами, которые то рычали, то ухали, обращаясь друг к другу.
— Но мы не можем проплыть мимо них на лодке! — настаивала Лекси. — Они же ядовитые!
— Придется как-нибудь проплыть, — сказал Грант. Дилофозавры продолжали пить и ухать, как совы. Казалось, это у них какой-то странный, повторяющийся ритуал. Животное, стоящее слева, нагибалось к воде, разинув пасть, в которой виднелись длинные ряды острых зубов, и, попив, ухало. Тогда другой дилофозавр, стоящий справа, ухал в ответ и наклонялся к воде, он был как бы зеркальным отражением первого ящера, в точности воспроизводя его движения, только в обратной последовательности. После этого все опять повторялось.
Грант заметил, что динозавр, стоявший справа, немного поменьше, пятна на его спине тоже были меньше, а гребень — не такой яркий.
— Будь я проклят! — воскликнул он. — Это же брачный ритуал.
— Нам не удастся проскочить мимо них? — спросил Тим.
— Не сейчас. Они стоят у самой воды. Грант знал, что животные нередко исполняют подобные брачные ритуалы часами. Они находятся без еды и ни на что не обращают внимания... Он взглянул на часы. Двадцать минут десятого...
Ну, так что будем делать? — спросил Тим. Грант вздохнул:
— Понятия не имею.
Он сел на дно лодки, и тут вдруг дилофозавры начали возбужденно гоготать и рычать. Оба ящера отвернулись от воды и смотрели куда-то назад.
— Что там такое? — спросила Лекси. Грант улыбнулся.
— Я думаю, мы дождались подмоги. — Он оттолкнулся от берега. — Ребята, ложитесь на дно лодки. Мы должны промчаться мимо них как можно быстрее. Помните: что бы ни случилось, не говорите ни слова.
Лодка, набирая скорость, двинулась по течению в сторону трубящих дилофозавров. Лекси лежала в ногах у Гранта и испуганно смотрела на него. Они приближались к дилофозаврам, которые все еще глядели в противоположную сторону, Грант достал пневматический пистолет и проверил заряд.
Лодку несло дальше, до путников донесся странный запах: сладкий и одновременно тошнотворный. Пахло словно засохшей рвотой. Голоса ящеров стали громче. Лодка сделала еще один поворот, и Грант затаил дыхание. Дилофозавры были уже в нескольких метрах от путников и продолжали трубить, глядя в сторону деревьев. Как Грант и предполагал, они трубили, отпугивая тиранозавра. Тот пытался пробиться сквозь заросли, и дилофозавры трубили и топали лапами по прибрежному илу. Лодка прошла мимо них. Воняло невыносимо. Тиранозавр ревел — наверное, потому, что видел лодку. И вдруг...
Стоп!..
Лодка встала. Они сели на мель всего в полуметре от дилофозавров.
Лекси прошептала:
— О Боже!..
По дну лодки что-то поскребло, и она сошла с илистой отмели. Они снова поплыли вниз по течению. Тиранозавр взревел в последний раз и ушел от берега. Один из дилофозавров удивленно огляделся и ухнул. Второй ему ответил.
Лодка неслась вниз по реке.
Тиранозавр
Освещенный лучами восходящего солнца «джип», подпрыгивая, летел вперед. Малдун вел машину. Дженнаро разместился рядом с ним. Они ехали по открытому пространству, удаляясь от зарослей пальм и других деревьев, которые росли вдоль реки в сотне метров к востоку от них. «Джип» подъехал к подножию холма и остановился.
— Господи, ну и жарища! — вздохнул Малдун, отерев тыльной стороной ладони пот со лба. Он отхлебнул виски из бутылки, которую вез, зажав между коленями, и предложил глоток Дженнаро. Тот отрицательно покачал головой. Он разглядывал расплывшийся на утреннем солнцепеке пейзаж. Затем посмотрел на бортовой компьютер и видеомонитор, прикрепленный к приборному щитку. На мониторе мелькали виды Парка. Грант с детьми все еще не показывался. Тиранозавр тоже.
Рация вдруг ожила:
— Малдун!
Малдун щелкнул переключателем:
— Слушаю.
— Вы выключили бортовой монитор? Я обнаружил рекса, он в квадрате 442. Движется по направлению к 443-му.
— Погодите минуту! — отозвался Малдун, настраивая монитор. — Ага, сейчас я его вижу. Он идет вдоль реки.
Ящер шел к северу вдоль зарослей, окаймлявших берега.
— Поаккуратней с ним. Вы его только обездвижьте, ничего больше.
— Не волнуйтесь, — ответил Малдун, щурясь на солнце. — Я его не обижу.
— Не забывайте, — продолжал Арнольд. — Это наша главная приманка для туристов.
Малдун выключил рацию, которая вдруг затрещала, словно от грозовых разрядов.
— Идиот! Он до сих пор ждет туристов. Малдун завел мотор.
— Давайте-ка навестим нашего дружка рекса, — мрачно пробурчал он, — и вкатим ему хорошую дозу. «Джип» затормозил.
— А вам не терпится с ним схлестнуться, — заметил Дженнаро.
— Пока я лишь хочу всадить иголочку этому здоровенному ублюдку, — сказал Малдун. — И потому я здесь.
Машина завернула и остановилась. Через лобовое стекло Дженнаро увидел прямо перед собой тиранозавра: тот пробирался среди пальм, росших вдоль реки.
Малдун осушил бутылку и бросил ее на заднее сиденье. Затем потянулся за своей трубой. Дженнаро смотрел на монитор, который показывал их «джип» и тиранозавра. Видимо, где-то за ними на деревьях установлена видеокамера.
— Если хотите помочь, — сказал Малдун, — то вскройте ящики, что стоят у вас под ногами.
Дженнаро нагнулся и открыл Халлибуртоновский ящик из нержавеющей стали. Внутри в пенопластовых прокладках покоились четыре цилиндра размером с литровую молочную бутылку. Надпись на них гласила:
«МОРО-709».
Дженнаро достал один из цилиндров.
— Вы должны снять колпачок и привинтить иглу, — объяснил Малдун.
Дженнаро открыл пластиковую упаковку со здоровенными иглами. Каждая была толщиной с его палец. Ко дну цилиндра был прикреплен свинцовый кружок.
— Это поршень. Он выталкивает содержимое. — Малдун сидел впереди, держа пневматическое ружье на коленях, похожее на тяжелую металлическую трубу серого цвета. Дженнаро она напоминала гранатомет или пусковую установку для небольших ракет.
— А что такое «МОРО-709»?
— Обычное снотворное для животных, — ответил Малдун. — Все зоопарки мира им пользуются. Попробуем для начала тысячу сантиграммов.
Малдун с треском открыл затвор. В ствол свободно вошел бы его кулак. Он вставил цилиндр в ствол и повернул затвор.
— Должно подействовать, — сказал Малдун. — Среднему слону хватает двухсот сантиграммов, но слон весит две-три тонны. А в тиранозавре добрых восемь, и он гораздо злобнее слона. А именно это определяет дозу.
— Каким образом?
— Усыпляющая доза для животного зависит от его веса и темперамента. Если ввести одинаковую дозу «МОРО-709» слону, бегемоту и носорогу, то вы обездвижите слона, и он будет стоять как изваяние. У бегемота появится сонливость, но он будет двигаться, хотя и медленней. А носорог, как сумасшедший, ринется в бой. Но, с другой стороны, если вы погонитесь за ним на машине больше пяти минут, носорог упадет замертво от адреналинового шока. Ведь толстокожий носорог на самом деле очень нежное создание.
Малдун медленно вел «джип» вдоль реки, приближаясь к тиранозавру.
— Но все, о чем я говорил, касается млекопитающих, — продолжил он. — О них мы знаем достаточно много, потому что во всех зоопарках мира главные экспонаты — это крупные млекопитающие: львы, тигры, медведи, слоны. О рептилиях мы знаем намного меньше. А о динозаврах — вообще ничего.
Динозавры для нас — новые животные.
— Вы не относите их к рептилиям? — спросил Дженнаро.
— Нет, — ответил Малдун, переключив скорость. — Динозавры не укладываются в существующие категории.
— Мы обнаружили, что динозавры настолько же разнообразны, как и нынешние млекопитающие, — добавил Малдун. — Одни из динозавров вялые и неуклюжие, другие быстрые и ловкие. У каких-то хорошее зрение, у каких-то плохое. Некоторые тупые, иные очень даже неплохо соображают.
— Например, велоцирапторы? — спросил Дженнаро. Малдун кивнул:
— Велоцирапторы хитрые, очень хитрые. Поверьте, все неприятности, которые у нас были до того, не идут ни в какое сравнение с тем, что будет, если рапторы вырвутся из своего загона. Так... Я думаю, ближе к рексику подбираться не стоит.
Тиранозавр, стоявший впереди, просунул голову меж ветвей и внимательно разглядывал поверхность реки, пытаясь протиснуться к ней сквозь заросли. Потом ящер спустился немного по течению и возобновил свои попытки.
— Интересно, что он там разглядывает? — спросил Дженнаро.
— Кто его знает? Может, пытается поймать микроцератопсов, которые скачут там по веткам. Они устроят ему игру в догонялки.
Малдун остановил «джип» примерно в сорока пяти метрах от тиранозавра и развернул машину. Мотор он оставил включенным.
— Садитесь за руль, — приказал Малдун, — и пристегните ремень.
Он достал еще один заряд, сунул его под рубаху и вылез из машины.
Дженнаро сел за руль.
— Вам часто приходилось этим заниматься? — поинтересовался он.
Малдун вздохнул:
— Ни разу. Но я постараюсь попасть ему вон в то место, сразу за слуховым отверстием. И посмотрим, как он будет реагировать.
Малдун зашел за «джип» и встал на одно колено. Приложил огромное ружье к плечу и выдвинул телескопический прицел. Затем прицелился в тиранозавра, который все еще не обращал на них внимания.
Желтоватое облачко вылетело из ружья, и шприц-пуля белой стрелой промелькнул в воздухе, направляясь к тиранозавру. Но ничего особенного не произошло.
Чуть погодя ящер медленно повернулся и с любопытством уставился на них. Он медленно ворочал головой из стороны в сторону, словно хотел разглядеть их каждым глазом по очереди.
Малдун опустил ружье, перезарядил его.
— Вы попали в него? — спросил Дженнаро. Малдун покачал головой:
— Промазал. Проклятый лазерный прицел... Посмотрите, нет ли в ящике батареек.
— Чего-чего? — переспросил Дженнаро.
— Батареек, — повторил Малдун. — Они примерно с палец размером, с серой этикеткой.
Дженнаро заглянул в ящик. Нагнувшись, он ощутил вибрацию машины и отчетливее услышал ворчание двигателя. Батареек он не нашел. Неожиданно ящер взревел. Рев, исторгнутый огромной грудной клеткой тиранозавра, огласил окрестности и перепугал Дженнаро. Резко выпрямившись, он схватился одной рукой за руль, а другой — за рычаг переключения скоростей. Из рации раздался голос:
— Малдун! Я Арнольд! Немедленно уезжайте. Связь окончена.
— Я сам знаю, что мне делать, — проворчал Малдун.
Тиранозавр рванулся к машине.
Малдун остался стоять на коленях. Ящер мчался прямо на них.
Малдун медленно поднял ружье, прицелился и выстрелил. Дженнаро увидел желтоватое облачко и белую черточку, мелькнувшую навстречу ящеру.
Ничего не изменилось. Огромная зверюга по-прежнему мчалась на них.
Малдун вскочил на ноги с криком:
— Едем! Едем!
Дженнаро включил передачу, Малдун кинулся к двери, и «джип» рванулся вперед. Тиранозавр быстро приближался, Малдун распахнул дверь и впрыгнул в машину.
— Быстрей, черт побери! Быстрей!
Дженнаро врубил полную скорость. «Джип» отчаянно рванулся, нос машины задрался так, что через лобовое стекло было видно только небо, затем передние колеса ударились о землю, и «джип» стрелой помчался вперед. Дженнаро гнал машину к роще, располагавшейся слева от них, и вдруг увидел в зеркале главного вида, что тиранозавр, в последний раз взревев, повернул назад.
Дженнаро сбросил скорость.
— О Боже.
Малдун покачал головой:
— Клянусь всем святым: во второй раз я в него попал.
— А мне кажется, что вы промахнулись, — возразил Дженнаро.
— Может, игла сломалась раньше, чем препарат проник внутрь? — предположил Малдун.
— Лучше признайтесь, что вы промахнулись.
— Ладно, — вздыхая, произнес Малдун. — Я промазал. Сели батарейки в этом чертовом лазерном прицеле. Я сам виноват. Надо было проверить их после того. что случилось ночью. Давайте вернемся за новыми зарядами.
«Джип» направился к северу, к отелю. Малдун включил рацию.
— Контрольный пост?
— Слушаю, — откликнулся Арнольд.
— Мы возвращаемся на базу.
Река стала совсем узкой, течение еще ускорилось. Лодка неслась все быстрее. Это стало походить на захватывающий аттракцион.
— Ого-го! — воскликнула Лекси, схватившись за борт. — Быстрей! Еще, еще!
Грант, прищурившись, смотрел вперед. Река оставалась такой же узкой и темной, но впереди линия деревьев обрывалась и расстилалось залитое ярким солнцем открытое пространство, издалека доносился грохот. Казалось, река заканчивается на этой подозрительно ровной линии...
Но лодка понеслась еще стремительней.
Грант вцепился в весла.
— Что это?
— Водопад, — крикнул Грант.
Лодка вырвалась из темного растительного коридора и устремилась к водопаду. Грохот был оглушающим. Грант налегал на весла из последних сил, но добился лишь того, что лодка закружилась, однако ее по-прежнему неумолимо сносило вниз, к обрыву.
Лекси наклонилась к нему:
— Я не умею плавать.
Грант увидел, что спасательный жилет на ней не застегнут, но он уже ничего не мог поделать: они стремительно летели к водопаду, рев которого, каралось, заполнил весь мир. Грант вцепился в весло, посмотрел вниз и увидел под обрывом, в пятнадцати метрах чашу водопада.
А там, стоя в воде, их ожидал тиранозавр. Лекси в ужасе закричала. Лодка завертелась, и ее задний конец провалился вниз. Путники взлетели в воздух, и началось жуткое падение вместе с ревущим потоком. Грант раскинул руки, словно пытаясь удержаться за воздух, и внезапно окружающий мир погрузился в безмолвие и неподвижность.
Ему казалось, что он падает долго-долго, несколько минут. Грант успел увидеть, падая, как Лекси — она летела рядом — судорожно хватается за свой оранжевый спасательный жилет. Успел увидеть Тима, который глядел вниз. Успел заметить застывшую белую стену водопада, похожую на лист бумаги. А внизу пузырилась вода, и она беззвучно и плавно приближалась к нему.
Читать бесплатно другие книги:
