Долгие прогулки. Практический подход к творчеству Кэмерон Джулия

У нас, художников, сексуальная и творческая энергия перетекают одна в другую. Вот почему нам так нравятся любовные песни. Сонеты. Баллады о несчастной любви. И фраза «изнываю от любви», понятная всем, кто хоть однажды любил безответно.

Человек, способный воспламенить наше воображение, становится «искрой зажигания». Наш творческий мотор тут же заводится. Сразу находится то, о чем хочется поведать миру, и для этого обнаруживаются новые пути. И мы высказываемся – в живописи, танце, стихах, скульптуре. Внезапно появляются возможности – и мы открываемся им. Из нас брызжет энергия. Люди спрашивают: «Ты влюбился?»

В каком-то смысле мы влюблены – в нашего внутреннего художника тоже, который вдруг начинает казаться волнующим и авантюрным, сильным, возможно, даже опасным. Мы испытываем прилив сил. И не жалеем их на работу, засиживаясь над проектом допоздна. А потом вскакиваем рано утром, чтобы провести лишний час у мольберта, словно любовники, неспособные сдержать свою страсть по дороге на работу.

И творческая, и сексуальная энергия принадлежат нам. Использовать их можем только мы, и думать иначе оскорбительно и вредно для здоровья. На самом деле эти два вида энергии настолько близки, что могут казаться единым. Можно зачать ребенка, а можно – творческий проект. Оба вида энергии священны. Они проистекают из одного источника – из глубины нашей души. Творческую энергию нельзя растрачивать понапрасну – так же, как сексуальную. И все же нас часто к этому подталкивают.

Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.
Антуан де Сент-Экзюпери

Нам, художникам, нужно быть очень внимательными к тому, что люди у нас просят и чем награждают за то, что мы есть. Пусть и бессознательно, но близкие и друзья обусловливают наше поведение. Мы должны понимать, за что нас благодарят, почему дарят взаимность. И видеть, когда нами манипулируют, лишая одобрения и поддержки. Все это влияет на наши поступки и на то, удается нам творить или нет.

Творчество подпитывается атмосферой праздника. Строгость порождает отчаяние. Если заковать в кандалы свободный дух художника во имя добродетели или дисциплины, жизнелюбивый и вечно молодой огонек нашей души, стремящийся к приключениям и радости, без которых немыслимо создание нового, начнет мерцать, как пламя свечи на ветру.

Творческая природа нуждается в подпитке, тепле. Если нам запрещают быть детьми, говоря, что это ребячество или эгоизм; если принуждают к чрезмерному здравомыслию, мы реагируем так же, как одаренные студенты на авторитарного преподавателя: отказываемся учиться и расти. Значительная часть энергии уходит на сопротивление внешнему давлению, формируя со временем труднопреодолимую скорлупу притворного безразличия.

Вселенная кипит энергией. Она плодовита, обильна, даже изобильна – как и мы. Большинство из нас жизнерадостны и остроумны, мы любим пошутить – только повод дай. Но многим не хватает именно этого: повода. Мы покупаемся на идею о том, что жизнь сурова и трудна и прожить ее – не поле перейти. В итоге – обреченность: «Боже мой, ну а что я ожидал?»

Истина заключается в том, что в детстве мы ожидали гораздо большего. У нас были мечты и желания, стремление получать удовольствие от жизни и страстные увлечения. Мы занимались балетом в гостиной, пели во весь голос, любили рисовать картины пальцами. Короче, любили, и точка, а любовь – это сила, страсть и энергия. Чтобы расцвели наши творческие способности, нужно заявить о своем праве любить и быть любимыми. Вместо того чтобы позволить себе или кому-нибудь загонять себя во взрослую «солидность», нужно отстаивать свое право быть дурашливым, приземленным, даже глупым. Во время занятий любовью есть этап прелюдии, и мы так же должны позволять себе играть с тем, что любим. Это значит, что если партнер ограничивает нас, нужно не бояться быть собой хотя бы наедине с собой. Не одергивать себя, не зашнуровывать ботинки туже, а, наоборот, сбросить их и бегать босыми ногами по зеленой траве.

Будь то жизнь или смерть, мы жаждем лишь реальности.
Генри Торо

Для творчества, как и для нас самих, характерна чувственность. Если мы приветствуем свою страсть, вместо того чтобы подавлять ее, получаем вознаграждение в виде еще большей страсти, превращающейся в главное топливо искусства.

Если близкий человек относится к нам исключительно потребительски, отказывается выйти куда-то вместе и просто повеселиться, в нас просыпаются раздражение и неприязнь. То же верно и в отношении творческого партнера. Мы можем быть нежными, заботливыми, отзывчивыми, но это не любовь и не творческое сотрудничество. Забота – неотъемлемая черта любого партнерства, но чрезмерная забота представляет собой узурпацию вашей творческой энергии в чьих-то интересах.

Когда нас подталкивают к проявлению чрезмерной заботы, к тому, чтобы мы чуть ли не по-родительски опекали друга, любимого или коллегу, наш внутренний художник приходит в ярость или впадает в депрессию. Такие требования убивают и нашу сексуальную, и творческую энергию, как если бы нами воспользовались, а потом стерилизовали или кастрировали.

Женщина-писатель после развода с постоянно нуждавшимся в ее заботе супругом была поражена всплеску и сексуальной, и творческой энергии, как если бы она была львицей, которая возвращается к жизни после долгих лет в слишком тесной клетке. Она быстро поняла, что творческая и сексуальная энергия связаны между собой. Если подавлять творческий жар, ослабнет и сексуальный. Если подавлять сексуальный жар, требуя проявлять чрезмерную заботу и почти родительскую опеку, пострадает творчество.

Вовсе неслучайно история искусства полна примеров бурных романтических связей, ставших источником ярких творческих удач. Наша муза – горящий бикфордов шнур, и взрыв, который она провоцирует, может быть взрывом страсти, творческого вдохновения или одновременно и тем, и другим. Значит ли это, что мы должны переводить в сексуальную плоскость все наши отношения или творческое сотрудничество? Конечно же, нет. Это значит, что следует избегать обязательств и пут, кастрирующих наше жизнелюбие, убивающих сексуальность и творческую энергию. Если кто-то отказывается разделять наши взгляды, к нему нужно относиться так, как строгие родители к инфантильным запросам детей. Художник может жить в браке, но это должен быть успешный брак. И если хотите, чтобы творчество по-прежнему процветало, я утверждаю: в нем должно быть место радости. Умрет творчество – за ним вскоре последует и брак. Если вся наша энергия уходит на заботу о ком-то или подавляется, клавиши на творческой клавиатуре начинают западать одна за другой.

Я не понимаю – я люблю.
Альфред Теннисон

Когда романтические отношения связывают двух художников, в заботе и присмотре нуждаются оба. Ни один из них не должен быть кастрирован или стерилизован чрезмерной опекой. Планы не могут заменить приключений.

Если мужчина хочет видеть в вас мать, он не проявит энтузиазма к вашему новому сексуальному платью – или к вашей новой песне. Точно так же и женщина-художник может требовать от мужа проявления отеческой заботы, утверждая, что ее артистическую натуру следует как можно больше баловать.

Ни мужчины, ни женщины не способны избежать творческой кастрации, если их отношения лишены подлинной нежности, позволяющей вновь наполнять творческий колодец.

Сексуальность можно сублимировать во имя искусства, но необходимости в этом нет. Запутанные сексуальные отношения способны навредить творчеству, и наоборот: когда они нас радуют, и творчество становится богаче и разнообразнее.

Когда Дэниел был женат на самовлюбленной жадной актрисе, он чувствовал, что силы уходят, а работа мельчает. После, познакомившись с другой актрисой, которая считала привлекательным и его, и то, что он делает, Дэниел заметил, как активизировалось его творчество, как он начал фонтанировать пьесами, романами, фильмами – всеми этими творческими детьми удачных романтических отношений.

С личной жизнью художников связано много мифов, скорее негативных, раздувающих тему беспорядочности их любовных связей и деструктивного сексуального поведения. Но гораздо опаснее незаметная утечка творческой энергии из-за чрезмерной опеки: мало кто знает, что у процветающих художников обычно счастливая личная жизнь, подпитывающая их творческую и сексуальную энергию.

Цель жизни смысл дает, достиг ее иль нет;
Шекспиром стать реши и жди судьбы ответ[15].
Роберт Браунинг

Если творчество может вызвать любовь, то и любовь может стимулировать творчество.

ЗАДАНИЕ. Выпустите тигра из клетки

Когда мы влюблены, то увлечены своим партнером. Когда мы на творческом подъеме, то увлечены собой. Мы влюблены в свои идеи, догадки, вдохновение и порывы. Нам интересно то, что мы хотим сказать и сделать. Мы чувствуем себя живыми, бодрыми, энергичными – а если не чувствуем, то знаем это и расстраиваемся. Признав, что кто-то неспособен нас согреть, получаем возможность согреться самостоятельно.

Возьмите ручку и закончите следующие фразы, не раздумывая:

1. Среди моих друзей роль бикфордова шнура, благодаря которому я чувствую приток сил и творческой энергии, принадлежит…

2. Среди моих друзей роль человека, способного отравить мне праздник жизни, отведена…

3. В моей жизни были период, когда излишняя опека иссушала меня, это…

4. Если честно, сейчас мою творческую энергию душат отношения с…

5. Примером сбалансированных, взаимно подпитывающих творческую энергию отношений была дружба с…

После того как рассортируете своих близких и друзей и определите тех, кто разжигает в вас огонь, спросите: «Я могу позволить себе увлечься?» Возьмите ручку и напишите себе любовное письмо. Будьте как можно более убедительными и нежными.

Перестаньте быть «милыми», будьте честными

«Кто думает о родных, не забудет и чужих» – не просто избитая фраза. Это руководство к деятельности. Это означает, что прежде чем пытаться быть милым для других, стоит стать милым по отношению к себе, к своей природе. Если мы сами давим на себя, то на нас начинают давить и другие, в результате мы, естественно, чувствуем себя подавленными. Мы пренебрегаем своей работой или выполняем ее спустя рукава. И вот она уже приобретает ворчливый, кислый, едкий привкус – становится похожей на нас. Недооценивая себя, мы буквально хороним свою жизнь под грудой жизней других людей. Стремясь соответствовать ожиданиям других, забываем о собственных ценностях.

Если будешь самим собой, не равняясь и не соперничая с другими, все станут тебя уважать.
Лао-Цзы

Системы ценностей так же уникальны, как отпечатки пальцев. У каждого есть набор приоритетов, которые могут казаться странными другим, но абсолютно необходимы нам самим. Нарушая их, быстро начинаешь чувствовать себя бесполезным и недостойным. Руки опускаются, ничего не можешь сделать для себя и в итоге страдаешь еще сильнее.

Когда я была молодой матерью-одиночкой, постоянно чувствовала вину, поскольку считала, что краду время у своей дочери. Я жаждала тишины. Я хотела слышать свои мысли. Мне нужно было время от времени взять свою душу в руки, не боясь в этот момент выпустить из них крошечную ладошку ребенка. Какие бы мечты я ни вынашивала, их стоило поставить на дальнюю конфорку, говорила я себе: хотя совсем писать не бросила, действительно попыталась сдвинуть «кастрюльку» с ними вглубь плиты, где она медленно закипала – как и я. Доминик была замечательным ребенком. Я же перестала это видеть. Стала нервной, раздражительной, вечно виноватой. Тоскуя по возможности много писать, этой роскоши тех времен, когда я еще не была матерью, чувствовала себя загнанной в угол, словно в ловушке. Но разве мой ребенок не важнее моих творческих «детей», уговаривала я себя. Выхода не было.

«Сходи куда-нибудь одна, – посоветовала подруга, старая актриса. – Позаботься о своем внутреннем художнике. Ребенку будет только лучше. Прими эту реальность. Общество говорит тебе, что материнство важнее, но в твоем случае это не так. Если ты скажешь это себе честно и на первое место поставишь своего художника, станешь довольно хорошей матерью. Солжешь себе… ты знала, что большинство случаев жестокого обращения с детьми приходится на семьи, где отношения были слишком близкими?»

Мы неправильно проживаем жизнь, потому что задаем неправильные вопросы. А вопросы мы задаем неправильные потому, что были воспитаны культурой, в которой необходимые для процветания художника формы свободы под запретом. Это свобода быть чуть менее милым, чтобы иметь возможность быть чуть более гениальным. Ричарду Роджерсу нужно было время для игры на фортепиано, и он находил его каждое утро, причем в то время, когда был преданным отцом маленького ребенка – и только тогда.

Что поняли, то порицать не можем.
Иоганн Гете

Я не знала, что излишняя близость приводит к жестокому обращению с детьми, но поверила. Воспользовавшись советом радикальной подруги, стала вставать на час раньше и писала утренние страницы, пока дочка спала. А еще начала ходить на творческие свидания, придумывая себе и своему внутреннему художнику маленькие праздники, которые раньше доставались только девочке. За эту заботу о себе я была вознаграждена идеей фильма – написав сценарий, продала его киностудии Paramount.

Но важнее было то, что я поняла правоту своей матери, прикрепившей над кухонной мойкой листок с коротким стихотворением, которое мне всегда казалось ужасным. Вот оно:

Если включишь ты точило,
И прижмешься к нему носом,
И немного постоишь так,
То заметишь, что не хочешь
Думать о ручьях и птичках.
Весь твой мир сведется только
К трем вещам:
Ты, нос, точило.

Я преподаю уже 25 лет. И встречала много студентов, переживавших из-за своего эгоизма. Вообще-то я считаю, что большинство творческих людей действительно эгоистичны. Но вместо вопроса «Джулия, я эгоистичен?» студентам следовало задавать другой: «Джулия, я достаточно эгоистичен?» Если человек достаточно эгоистичен, у него будет свобода самовыражения. Если мы, художники, слишком милы слишком долго, в итоге вовсе перестаем быть милыми. «Мне просто нужно сесть за это чертово фортепиано», – скажем мы вежливо, или: «Я уже много дней не писал, и это меня просто бесит», – тоже ничего. А можем ведь и так сказать: «Если я не постою за мольбертом, то выброшу этих детей за борт». На медленном огне негодования из-за слишком много раз сказанного «да» вместо одного своевременного «нет», которое было бы честнее и высвободило бы время и пространство для работы, наше терпение постепенно доходит до точки кипения. Если продолжать настаивать, чтобы быть милым, блюдо, которое мы себе приготовим, окажется язвой или инсультом. Для художника быть добродетельным вовсе не добродетель. Это деструктивно и контрпродуктивно. Да, и я сказала, что это невесело?

Прыгай!
Джозеф Кэмпбелл

Успешная творческая карьера зависит от двух переменных: таланта и характера. Под «характером» я подразумеваю не положительные или отрицательные черты личности, а ее силу, истинную природу. Сочетание великого таланта с неровным характером дает неровную карьеру, когда обещания сменяются провалами, кристальная ясность – невнятицей. Успешная творческая карьера требует наличия дисциплины, то есть смелости отказаться от того, что не служит цели достижения совершенства. Вот что значит «характер».

То, «что не служит цели», отличается от человека к человеку. Для кого-то это чрезмерно драматичная подруга. Для кого-то – слишком много «высокооктановых» вечеринок, изобилующих выпивкой и закусками. Все, что вредит художнику, вредит и его работе. Все, что вредит художнику, следует устранить, ограничить – или практиковать, но осторожно. Мы, художники, знаем это на горьком опыте. Виртуозному виолончелисту хорошо известно, что даже единственная порция виски накануне концерта имеет свою цену с точки зрения легкости движений пальцев, необходимой для безопасного музыкального полета. Любое потакание прихотям имеет свою цену. Знают об этом и летчики, и Федеральное авиационное агентство. Поэтому пилотов проверяют на злоупотребление спиртным и прочими веществами. Если они слишком много себе позволят, в опасности окажутся жизни людей. В случае с художником в опасности окажется его работа. Потакание себе означает подвергание себя опасности. Наше большое «я» становится жертвой наших маленьких пороков. Продвинутый эгоист достаточно эгоистичен, чтобы уметь себя защитить. Когда защищаешься, можешь перестать выглядеть «милым». Приходится отвечать «нет» на приглашения, не служащие нашим интересам.

Того люблю я, кто жаждет невозможного.
Иоганн Гете

Для художника быть милым вовсе не так важно, как быть собой. Когда мы ведем себя естественно и говорим то, что думаем, перестаем перекладывать ответственность на чьи-либо плечи и начинаем отвечать сами перед собой. В результате происходят поразительные перемены. Раскрывается наша истинная творческая сила, работа делается легко и свободно.

Когда мы перестаем играть в Бога, Бог начинает играть нашими руками. Когда я перестала спасать своего бойфренда-писателя, оказавшегося в творческом тупике, то со статей и рассказов переключилась на написание книг. Вот сколько энергии он у меня забирал! Когда один композитор бросил свою чрезмерно требовательную подружку, наконец смог закончить альбом, работа над которым ни шатко ни валко шла целых десять лет. Женщина-художник с официальным диагнозом «выгорание» прекратила жертвовать свое время ненасытной экологической организации и обнаружила, что теперь его достаточно и для занятий живописью, и для преподавания, в результате чего выросла ее производительность – и доход. Ее добровольная работа с экологами давно уже не выглядела добровольной. Решившись на небольшое снижение уровня «святости», она почувствовала себя гораздо более свободной. Если объяснять окружающим, в чем заключаются наши приоритеты – и напоминать это себе, отношения становятся гармоничнее. И более честными, основанными на взаимоуважении, а всего-то и нужно разъяснить людям свою позицию. Но честность начинается с нас. Очень важно вычислить тех, кто привычно злоупотребляет нашим временем и энергией, но это только первый шаг. Шаг два – избегать их, и вот тут-то многие из нас спотыкаются. Словно мы сомневаемся в том, что имеем право на спокойствие, уважение и хорошее настроение. А мы не будем страдать? А разве не лучше сохранить статус-кво? Пуская в свою жизнь людей и события, в которых нет необходимости, мы портим свой характер. Чуть-чуть честного эгоизма – и вы увидите, какие чудеса начнутся в вашей жизни и вашем творчестве.

«Постой, Джулия, – слышу я голоса, – ты хочешь сказать, что нужно быть эгоистами?»

Я предпочитаю эгоизм медленному кипению, капризам, враждебности и бесконечным страданиям. И, кстати, разве это эгоизм – находить время на себя? Вам нужно быть собой, чтобы самовыражаться, и для многого другого тоже. Если жизнь без познания не стоит того, чтобы быть прожитой, то непрожитая жизнь не стоит того, чтобы быть познанной, или нарисованной, или вылепленной, или сыгранной.

Слишком часто богатый и яркий мир, рождающий шедевры, которые определяют карьеру мастера, сменяется миром тепличным, рождающим вторичные работы. Художникам любого уровня требуется приток питательных веществ. Ирония в том, что успех способен затруднить этот приток, поскольку время успешного творца пользуется повышенным спросом.

У одного художника, оказавшегося на вершине творческой карьеры, настолько плотный график и настолько тяжелый груз тех, кто старается дать совет или использовать его имя по поводу и без повода, что его жизнь ему уже не принадлежит. Престижные организации, с которыми он связан, похоже, обладают ненасытным аппетитом. Каждая просьба кажется «обоснованной», каждый повод – «стоящим». Он чувствует себя измотанным, выгоревшим, ничего не соображающим. «Я на самом верху, куда всегда стремился, – говорит он, – но мне не очень там нравится». Еще бы. У него нет времени на творчество – то есть на любимое дело, которое и вознесло его к вершинам успеха.

Важнее знать, что именно ты не можешь делать, чем что можешь. На самом деле это и есть хороший вкус.
Люсиль Болл

Невозможно сказать «да» себе и своему творчеству, пока не научишься говорить «нет» другим. Люди не хотят причинить нам вред, но все же причиняют его, требуя больше, чем мы можем им дать. Если же мы делаем шаг навстречу, сами себе вредим. «Я знаю, что нужно было сказать “нет”», – стонем мы, и рано или поздно делать это приходится. Нет, мы не можем взять еще одного ученика. Нет, мы не можем войти еще в один комитет. Нет, мы не можем позволить себе быть использованными – иначе перестанем быть полезными.

Добродетель – и ложная добродетель быть слишком добродетельным – очень соблазнительная штука. Проблема со стоящими поводами в том, что они стоящие.

«Или популярность, или здоровье, – предупреждала меня одна успешная старая актриса. – Люди хотят то, чего хотят, а если ты не даешь им это, начинают сердиться».

Это правда, но наш внутренний художник тоже хочет то, чего хочет, и если мы не даем ему это, из самых глубин нашей души поднимается гнев. Если представить, что наша отвечающая за творчество часть похожа на энергичного и одаренного ребенка, становится понятно, как подавляет его постоянное пренебрежение его интересами: «Нет, не сейчас, будь милым, веди себя хорошо, подожди немного».

Когда мы начинаем говорить: «Не могу, я занят», – жизнь перестает пробуксовывать. Возникает чувство, что внутренний художник снова доверяет нам и делится свежими идеями. Давайте еще раз представим, что он довольно юн. Как поступает ребенок, к которому относятся слишком строго? Он дуется. Замыкается в себе. Ведет себя импульсивно. Так же проявляет себя и наш внутренний художник, если мы пытаемся быть «милыми», вместо того чтобы быть честными.

Чтобы хорошо жить, нужно хорошо и много трудиться.
Фома Аквинский

Начать сначала никогда не поздно. Не существует точки невозврата, после которой возрождение внутреннего художника окажется невозможным. Мы можем издеваться над ним годами, десятилетиями, всю жизнь – но он отличается такой жизнестойкостью, упорством и силой, что оживет при первой же представившейся возможности. Вместо того чтобы в очередной раз дать себя убедить в необходимости напрячь силы ради помощи кому-то другому, можно попытаться помочь себе, пообещав внутреннему художнику найти время выслушать его, поговорить с ним и сделать что-то вместе. Если мы полюбим его, он тоже нас полюбит. Влюбленные обычно делятся друг с другом тайнами и мечтами. Они встречаются даже в самых неблагоприятных обстоятельствах, находя возможность для рандеву. Уделив внутреннему художнику внимание и время, мы получим вознаграждение в виде творческой удачи.

ЗАДАНИЕ. Будьте милыми с собой («самовыражение» – от слова «сам»)

Красота не только страшная, но и таинственная вещь.
Федор Достоевский

Многие из нас активно борются со своим эгоизмом. И забывают, что он просто необходим для самовыражения. Возьмите ручку и займитесь археологическими раскопками: снимайте слои «должен», пока не докопаетесь до «хочу». Закончите следующие предложения пятью желаниями. Пишите не особенно раздумывая, чтобы обмануть внутреннего цензора.

Не будь это так эгоистично, я бы хотел попробовать…

Не будь это так дорого, я бы хотел попробовать…

Не будь это так легкомысленно, я бы хотел иметь…

Не будь это так страшно, я бы хотел сказать…

Будь у меня еще пять жизней, я бы хотел быть…

Эти мечты обладают очень большой силой. Они могут проявиться в вашей жизни быстро и неожиданно. Поэтому для безопасности можете поместить список в свой сосуд для Божьих даров. И не удивляйтесь, если какие-то части ваших «других» жизней вдруг начнут проявляться в жизни нынешней.

Энергетические долги

Для любых действий требуется творческая энергия. Но люди редко это признают. Мы, художники, должны учиться думать о своей энергии, как принято думать о деньгах: разумно ли я трачу ее, правильно ли инвестировать ее в этого человека, в эту ситуацию, в этот способ потратить время? Как правило, художники щедры в плане темперамента, даже расточительны. Эту природную склонность следует сознательно контролировать. Чтобы чувствовать себя хорошо, нужно пополнять свой творческий колодец.

Телефонный разговор с нудным коллегой опустошает. Причем опустошает наш творческий банковский счет. Разговор по телефону или лично, в ходе которого интересуются нашим мнением, а потом используют его, забывая нашу роль, сродни консультированию по вопросу инвестиций на фондовом рынке, после которого не говорят «спасибо» за крупный выигрыш. Если же обмен мнениями был взаимным, это идет на пользу обоим собеседникам. Вы же не просто сайт, с которого можно скачать нужные материалы. Вы – партнер в уникальном диалоге, требующем усилий всех участников. Есть один музыкант, разговоры с которым меня настолько вдохновляют, что хочется немедленно броситься к столу и начать писать. Наверное, не всегда наше общение похоже на равноценный обмен.

Все, что стоит делать, стоит делать хорошо.
Лорд Честерфилд

Мы хотим, чтобы нас и как художников, и как людей ценили за то, кто и что мы на самом деле. Если наши отношения не приносят никаких дивидендов, это неудачная инвестиция. Если таковых будет слишком много, наша творческая лавка обанкротится. Мы должны спрашивать себя не только «Люблю ли я этого человека?», но и «Говорят ли эти отношения о том, что я люблю себя?». И если они вредят творческой стороне вашей личности, ответом на последний вопрос будет «нет».

Творческий человек должен подпитываться и из небесных, и из земных источников, но никакие питательные вещества к нам не попадут, если мы превратимся в источник пищи для других, позволим им неограниченно поглощать наше время, таланты и ресурсы. Предоставить кому-то полный доступ к своему времени и вниманию и разрешить без зазрения совести пользоваться ими – все равно что подарить свою творческую чековую книжку. Волей-неволей нас растратят, и когда эти сбережения потребуются, окажется, что их уже не осталось.

Искусство быть мудрым заключается в знании того, чем можно пренебречь.
Уильям Джемс

Творческие способности расцветают в благоприятной атмосфере и вянут в обстановке скепсиса и враждебности. Вот почему так мало художников в академической среде. Вот почему наши самые близкие друзья должны быть приятными и умными людьми, но не всезнайками, с которыми внутреннему художнику-ребенку даже заговорить страшно. Чувствуя, что не можешь ничего сказать; заметив отсутствие творческой энергии, не стоит искать причину в таинственной болезни. Корень зла обычно кроется в недавней встрече с человеком, злоупотребившим нашим вниманием.

Если кто-то покушается на все наши ресурсы, отказываясь уточнить время встречи – иногда так бывает во время репетиций, творческих мастер-классов или выполнения очень срочных проектов, – мы оказываемся в подвешенном состоянии. Невозможно инвестировать свою энергию во что-то другое, поскольку известно, что нас могут «вызвать» в любой момент, когда вдруг окажется доступным тот, кто нам нужен. От такого подвешенного состояния очень устаешь, поскольку не можешь распоряжаться своим временем и энергией так, как хотел бы. Работаешь «по вызову». Все равно что не запереть дверь своего творческого дома и не знать, кто и когда в него зайдет.

Думайте о своей энергии как о деньгах. Не слишком ли много времени и энергии, которым можно найти альтернативное применение, требует тот или иной человек? Не становится ли он человеческим эквивалентом неликвидных инвестиций? Если это так, отношения с ним дорого обходятся также потому, что потребуются дополнительные затраты на поиск и установление более эмоционально и творчески «выгодных» отношений.

Наша творческая энергия – дар небес. Если люди растрачивают ее, а мы им в этом потворствуем, можем стать творческими банкротами, вспыльчивыми и несдержанными, лишиться воли к работе и хорошего настроения. В итоге можем вовсе потерять волю к эффективному инвестированию собственной энергии с пользой для себя.

Мы, художники, должны заботиться о своей энергии так же сильно, как и о деньгах. Тратить ее лишь на то, что приносит удовлетворение в эмоциональном и творческом плане. На людей и проекты, которые помогают нам расти и добиваться большего.

Каждый выход – это вход куда-то еще.
Том Стоппард

Точно так же как мы рассчитываем на справедливый доход от финансовых инвестиций, у нас есть право ожидать и получать заслуженный доход от вложений своей энергии, и в личной, и в профессиональной области. Значит ли это, что мы вообще никогда не можем жертвовать собой ради друзей, семьи или работы? Нет, не значит. Просто мы должны знать, когда и где инвестиции нашей энергии приносят отдачу.

А еще нужно понимать, что эта отдача может и должна соотноситься с характером вложений. Если испеченная шарлотка становится символом заботы и любви, фраза «дашь мне рецепт?» никак не может считаться адекватной отдачей, поскольку игнорирует главный ингредиент блюда – любовь. Точно так же должны учитываться интеллектуальные инвестиции в отношения с другом, коллегой или близким человеком.

Художник с 35-летним стажем, я могу считать себя кем-то вроде старшего партнера в юридической фирме. Это не самолюбие, а констатация моего уровня. И если я разок с радостью пообщаюсь с близкой подругой по поводу ее творческой карьеры, то никак не могу сделать консультации за обедом регулярными. Иначе буду постоянно чувствовать себя одновременно и сытой, и голодной: наевшейся, но не напитавшейся.

Нам, художникам, следует инвестировать с умом – и в себя, и в других. Мы заслуживаем признания и уважения за те действительно ценные вложения времени, таланта и интеллекта, которые делаем.

Ближе всего мне в мире работа. Я замужем за ней.
Луиза Невельсон

В личной жизни нам требуются партнеры, видящие и признающие наш вклад. Вполне допустимо обсуждать с друзьями профессиональные вопросы и финансовые проблемы, но если они дают советы с высоты своего опыта и знаний, могут рассчитывать на благодарность с нашей стороны – и наоборот. Это взаимоуважение может почти не проявляться, но должно присутствовать, иначе покажется, что нами пренебрегают или просто используют нас.

Художники часто берут себе учеников и относятся к ним тепло, почти по-отечески, но если внимательно приглядеться к их отношениям, станет понятно – для них характерен взаимный обмен энергией, от старшего к младшему, от младшего к старшему. Ученик помогает мастеру и получает от него помощь. К таким союзам относятся по-разному, но они стимулируют творческую энергию всех их участников. Джорджия О’Киф была и благодетелем своего юного протеже Хуана Гамильтона, и сама получала пользу от их союза. В музыке наставничество вообще очень распространено. Аарон Копленд помогал Леонарду Бернстайну, а Бернстайн – Копленду. «Мы учим молодых артистов в том числе профессионализму», – подтверждает один маститый музыкант.

Награда опытных музыкантов, обучающих и опекающих молодых коллег, может быть высокой, но и претензии к ним часто предъявляются нереалистичные. В своем желании отдавать они могут растратить больше, нежели в состоянии компенсировать. Если ученик бездумно пропускает занятия, а затем ждет и даже требует, чтобы с ним работали индивидуально, он может изменить баланс возможного и невозможного в плотном графике своего учителя.

Если наше наставничество не приносит удовлетворения, мы или берем на себя слишком много, или не чувствуем благодарности – бывает, что верно и то и другое. Может так оказаться, что подопечный просто недотягивает до масштаба учителя – опытного, состоявшегося художника – или слишком потребительски относится к помощи. Если отношения приносят страдания, значит имеется какая-то диспропорция, возможно, не только в них, но и в жизни в целом. Нет, мы нормальны, но что-то точно не так. Мы чувствуем себя опустошенными, потому что это так. Если человек, благодаря которому колодец опустел, не помог вновь наполнить его, что ж, мы должны сделать это как-то иначе – и мысленно поставить маленький красный флажок напротив имени этого человека. Если друг хочет от нас слишком многого, мы должны спросить, что это – понятная, исключительная ситуация вроде смерти родственника или потери работы, требующая экстренной помощи, или же привычка паразитировать на других, драматизировать события, попадать в передряги, хронически злоупотреблять нашим временем и вниманием, не давая ничего взамен?

В каждом из нас столько личностей, что изучать и использовать только одну было бы неправильно, чертовски неправильно для творческого человека.
Джеймс Дикки

Мы, художники, тонко чувствуем мысли и эмоции окружающих. Нас может огорчить безразличие, обидеть невнимательность, опустошить отношение к нам как не совсем здоровым людям: «Ох, опять ты со своими безумными идеями». Нам, художникам, нужны эти безумные идеи и нам нужны те, кто не считает их такими уж безумными. Все симфонии и сценарии начинаются как безумные идеи. А также книги и картины, скульптуры и спектакли.

Писатели должны писать. Пианисты – играть. Живописцы – рисовать, певцы – петь. Можно использовать творческую энергию для поддержки других, но если наш внутренний художник при этом слишком много теряет, если помощь и поддержка принимаются как нечто само собой разумеющееся, если нас не ценят, не подпитывают и не помогают удовлетворить наши потребности, мы очень быстро истощаемся.

Алан договорился об издании своей книги, но нужно было существенно переделать ее, чтобы она окончательно устроила издательство. Его жена, не понимая прессинга, под которым он находился, воспользовалась этим «затишьем» («ты же всего лишь переписываешь!») и пригласила погостить многочисленных и шумных родственников. Некоторое время он, желая быть «милым» и стараясь не показаться «примадонной», боролся со все возрастающим гневом, поскольку шум и постоянные прерывания сбивали его с мысли. Но в конце концов, озлобленный и обиженный, Алан снял комнату в близлежащем мотеле и сбежал туда со своим компьютером и неоконченной книгой. Не то чтобы он не любил жену или ее родственников, просто они не смогли понять, что он оказался на переломной, чертовски сложной стадии проекта. В этот момент художник боится, что на поверку будет недостаточно талантлив и не сможет обеспечить совершенный результат, которого от него ждут.

Мир состоит из историй, а не из атомов.
Мюриэл Рукейзер

Одно из самых тяжелых переживаний в судьбе художника – горечь из-за недостаточно высокой оценки публикой его творчества. Поэтому вдвойне важно, чтобы в личной жизни он чувствовал признание и уважение. Речь не о том, что все в доме должны падать в обморок от восхищения или маршировать с плакатами «Ты – великий». Речь о том, что если вы – писатель и кто-то не уважает вашу потребность во времени для работы, он не уважает вас. Если вы – пианист и кто-то не уважает вашу потребность репетировать, он не уважает ваши личные и профессиональные приоритеты.

Некоторые требуют нашего внимания часто и тогда, когда сочтут нужным. Другие, вполне адекватные, обращаются к нам из-за действительно трудных жизненных обстоятельств. Чтобы научиться отличать одних от других, требуется практика. Причем практиковать великодушие мы должны не только в отношении других, но и самих себя.

В начале творческого пути мало кто может похвастаться любовью публики. Но вот наши работы начинают вызывать почитание и уважение, и у нас может выработаться слабость к почитанию и уважению. То есть нашей ахиллесовой пятой становится невозможность устоять перед комплиментом, что только мы можем стать наставником талантливого молодого художника. Эта вроде безобидная форма высокомерия на самом деле снижает нашу полезность для самого ученика. Да-да, это чудесно – быть прекрасным учителем и щедрым другом, но гораздо правильнее оставаться собой: активным художником, действующим в своих интересах. «Вы не можете передать то, чего у вас нет», – предупреждает организация «Анонимные алкоголики», и если в жизни не остается места для творчества, ужасно огорчает необходимость уделять внимание чему-то другому. При этом некоторые люди – одаренные, но требовательные ученики или коллеги – постоянно просят уделять им слишком много внимания. И мы идем навстречу!

Вместо того чтобы высказать свою позицию, включаем погромче внутренний голос: «Ничего, ничего. Будь милым. Будь разумным. Делай так, как удобно другим».

Мы принадлежим к культуре, в которой «чем больше, тем лучше» и что «больше – не меньше». Но в случае художника больше не всегда лучше, в случае художника больше – иногда значит «меньше». Для нас чрезмерная диверсификация может означать размывание. Имя, над созданием которого мы столь упорно работали, может постепенно снижать значимость, размазываясь слишком тонким слоем (как и энергия) лишь ради того, чтобы иметь возможность считаться «милым человеком» и «хорошим парнем». Мы сами художники и очень хорошо знаем, как вовремя протянутая рука помогает подняться к вершинам успеха. Так разве удивительно, что, едва достигнув этих вершин, мы торопимся начать помогать слишком многим? Режиссеры, поддерживая молодых режиссеров, способны слишком увлечься ролью «исполнительных продюсеров». Они становятся творческим зонтиком для начинающих и часто не замечают, когда он разрастается настолько, что закрывает от них собственную работу. Беря на себя завышенные обязательства в пользу других, мы начинаем нарушать обязательства перед собой. Вместо того чтобы разумно инвестировать свою энергию в то, что у нас уже есть, и осторожно расширять сферу влияния, мы идем ва-банк и в итоге калечим свою жизнь от переутомления и полной растраты творческой энергии. «Энергетические долги» перед другими означают, что у нас возникает худший вид долга – долга перед собой.

На самом деле творчество – это структурирование магии.
Энн Кент Раш

Не сдерживаясь, чтобы иметь возможность самим преуспевать; не возводя физических и психологических стен, чтобы защититься от требований и драм других людей, мы неминуемо оказываемся под невыносимым давлением. В нервной системе происходит короткое замыкание, и идеи становятся похожими на провода под током: мы полны энергии, но без заземления ее нельзя использовать. Страдает творчество, страдаем мы. Начиная устанавливать границы – никаких звонков после одиннадцати, никаких звонков до восьми, никакой работы по субботам и никаких индивидуальных уроков с теми, кто пропускает занятия, – понемногу обретаем веру. Почему? Потому что начинаем чувствовать себя в безопасности. Немилосердно эксплуатируем себя в настоящем, поэтому слабо верим в будущее. Чувствуя самого себя источником пищи, не находим пищи для размышлений.

Недостаток внимания убивает – и при мойке окон, и при попытке написать шедевр.
Надя Буланже

Мы не можем раз за разом подпитывать коллег, не чувствуя истощения собственных сил и ресурсов. Мы не можем снова и снова позволять другим тратить наше время и энергию, не видя, как это обкрадывает нашу творческую жизнь, притом что мы сами вручили ключи грабителям. Мы не можем совершать подвиги, спровоцированные «сложными» людьми и ситуациями, и наивно верить, что быть героем и победителем можно сколь угодно долго. Если постоянно раздаешь время другим, его может не остаться для себя, для своей жизни, любви, привязанности. В итоге окажется, что все растратил, ничего не вложив и жизнью не насладившись.

Если мы упорствуем в стремлении сравняться с Богом в бесконечном могуществе, понимании, щедрости по отношению ко всем, в собственной жизни не остается места чудесам. Конечно, божественные источники чудес бесконечны – зато конечны мы. Нас накрывает утомление, особенно от общения с утомительными людьми.

ЗАДАНИЕ. Энергично инвестируйте в себя

Иногда не сразу скажешь, что наше поведение деструктивно по отношению к собственной жизни. Мы воспитаны «не быть эгоистичными», поэтому трудно дистанцируемся от требований и ожиданий других. Наш внутренний художник может быть настолько одержимым помощью другим художникам, что это ведет к истощению запасов оптимизма. Обратившись к внутренним ресурсам, замечаем, что творческий колодец вычерпан до дна – просто потому, что из него слишком часто брали воду для других.

На выполнение этого письменного задания понадобится полчаса. Вы должны написать – и получить – письмо от лучшего друга своего внутреннего художника, в котором предлагается кое-то изменить. Автор письма желает вам только добра, давно наблюдает за вами и знает, как вы управляетесь с собственной жизнью. Некоторые его предложения просты (например, «Больше спать»), другие – посложнее («Реже видеться с Энни»). Некоторые идеи кажутся вполне реальными, например «Записаться на курсы рисования», другие заставляют поломать голову, например «Тебе нужны новые друзья». Позвольте автору письма высказать все, что он сочтет нужным, чтобы вернуть вас к реальности такими способами, которые сами хронически упускаете из виду. Через полчаса внимательно прочитайте письмо и уберите его в свой сосуд для Божьих даров. Если вы уже подобрали себе зеркало веры в лице кого-то из преданных друзей, можете дать прочесть письмо и ему.

Я – то, что меня окружает.
Уоллес Стивенс

Проверка

1. Сколько раз на этой неделе вы писали утренние страницы? Если какой-то день пропустили, то почему? Что испытывали, когда писали их? Большую ясность? Более широкий диапазон эмоций? Большую отстраненность, целеустремленность, спокойствие? Удивило ли вас что-нибудь? Есть ли какие-то повторяющиеся проблемы, над которыми вы размышляли?

2. Было ли у вас на этой неделе творческое свидание? Почувствовали себя лучше после него? Что делали и что при этом ощущали? Помните, что творческие свидания могут быть трудны, возможно, придется заставлять себя отправляться на них.

3. Были на еженедельной прогулке? Как ощущения? Какие эмоции вы испытали, какие идеи пришли в голову? Получилось ли погулять больше одного раза? Как прогулка отразилась на степени вашего оптимизма и чувстве перспективы?

4. Столкнулись ли вы на этой неделе с какими-то иными проблемами, важными с точки зрения процесса самораскрытия? Опишите их.

НЕДЕЛЯ 6
Раскрываем чувство границ

Чтобы творить, нужно постоянно заботиться о себе. Вредное внешнее воздействие следует блокировать и нейтрализовывать. Материалы и задания этой недели нацелены на то, чтобы помочь взаимодействовать с миром, минимизируя его негативное влияние и максимизируя продуктивность.

Сдержанность

Моя любимая карта таро – Маг. Думаю, это карта художников. Маг стоит в одиночестве, подняв руку вверх, словно притягивая небесную силу. Публики не видно. Его – и наша – сила заключается в личной и тайной связи с небесами. Мы, художники, можем играть для публики, издавать книги и создавать шоу, но вынашивать идеи, репетировать, практиковаться и создавать законченное произведение следует в безопасной, комфортной обстановке – ну, или как-то иначе.

Как «иначе»?

Чтобы творить, требуется обладать двумя очень разными качествами: умением охватить картину целиком и создать концепцию проекта, а также способностью тщательно и скрупулезно реализовать его так, как было задумано. Бывает, что в общих чертах задумка прорисовывается очень быстро, в результате нескольких озарений. Художнику становится понятно, что он собирается сделать. Но после этого на воплощение увиденного могут понадобиться годы. В течение этого времени под влиянием отвлекающего и вредного воздействия фокус может сместиться.

Когда размышляешь над концепцией чего-то масштабного – скажем, набрасываешь эскиз книги или пьесы, – любой неуместный вопрос может пустить под откос весь процесс, причем с катастрофическими последствиями. Если вы говорите «Я начал писать новый роман», а человек, сидящий напротив, интересуется: «Чем он закончится?» – этот вопрос способен сильно вам навредить. Вы ведь можете этого еще не знать, да и не должны знать. Материалу нужно время, чтобы окрепнуть и встать на ноги. В процессе работы, во время написания и «отыскания» все новых эпизодов, вы получите ответ на этот вопрос. Но если ограничить произведение, попытаться диктовать ему его форму, можно столкнуться с проблемой, характерной для деспотичных родителей, которые уже в момент рождения ребенка знают, что он станет математиком, врачом, юристом или оперным певцом. Правда, повзрослев, ребенок может с ними не согласиться. Если же обеспечить проекту достаточно продолжительное творческое «детство» и оградить от внешнего воздействия, со временем он раскроется перед вами, как дитя перед родителями. Но стать заботливым родителем непросто, этому нужно учиться.

Любой художник значительную часть времени не столько творит, сколько взывает к музе.
Льюис Хайд

Мы, художники, должны очень тщательно оберегать себя и свою работу от преждевременных вопросов и обсуждений. Представьте, что вы двумя-тремя фразами описываете проект и видите, как выражение интереса на лице слушателя сменяется миной: «Пожалуй, я – пас». На разговоры уходит много творческой энергии. Они обедняют наши чувства и гасят страсть. Да, не всегда, но чаще всего. Полезно говорить только с правильными людьми и в правильное время.

Нам, художникам, должна быть свойственна сдержанность. Наши идеи слишком ценны. Делиться ими с тем, кто неспособен их оценить, все равно что обсуждать драгоценный камень: вы знаете, что это алмаз, а человек отбрасывает его в сторону. Мало у кого из нас настолько высока самооценка, чтобы возразить: «Эй, это же был алмаз Хоупа!» Ведь это действительно может оказаться правдой.

Людям и проектам для роста требуется безопасная среда. И людям, и проектам нужна крыша над головой. А еще стены, чтобы защитить их личное пространство. Демонстрация проекта слишком рано слишком большому количеству людей вызывает такое же чувство смятения, как внезапное появление гостей («О боже, что мой красный кружевной бюстгальтер делает на фортепиано?»). Хуже всего, что это слишком рискованно. Проекты – как дети. Их нужно беречь.

Поскольку мир коммерции довлеет над миром искусства, художников из всех областей искусства постоянно просят рассказать о работе, «написать заявку». Любой редактор со стажем подтвердит, что заявка на книгу обычно имеет мало общего с конечным продуктом. Честный издатель или руководитель киностудии скажет, что хорошая заявка не всегда приводит к хорошей книге или фильму. Это вовсе не секрет. Энергия, которую следует вкладывать в написание книги или сценария, теряется и растрачивается на «продажу» идеи, которая еще не оформилась.

Творчество не забава, а священнодействие.
Жан Кокто

Так же как вы не стали бы будить ребенка только для того, чтобы гости могли поворковать и поумиляться над ним, не стоит демонстрировать всем свои проекты, они же не дрессированные тюлени. Всем известны ужасные истории о малышах, которых родители уговаривают спеть гостям. Вот и проекты, слишком рано представленные миру, испытывают задержки с ростом. Мы называем их своими «детьми», и относиться к ним нужно соответственно. Как у детей требование забавлять гостей на вечеринке впоследствии приводит к психологическим проблемам, в том числе страху перед публичными выступлениями, так и у проектов в случае преждевременного раскрытия и критики могут развиваться разные «тики» и «фобии».

Желаю вам терпения, чтобы не бросить работу, и простоты – чтобы верить; желаю, чтобы крепла уверенность в возможности справиться с трудностями и в своем неизбежном одиночестве среди людей.
Райнер Рильке

Писательские конференции полны мрачных историй о книгах, которые так и не появились на свет из-за того, что были прочитаны слишком рано и неподходящими людьми. «Первую версию я показала приятелю, он тоже писатель, но тогда находился в творческом кризисе. Его комментарии были настолько негативными, что я забросила работу над этой книгой».

Когда я была начинающим писателем, тоже совершила подобную ошибку: показала черновик романа подруге, которая хотела бы писать, но не писала. «В этом романе ничего не происходит», – пожаловалась она, имея в виду то, что там не было убийств, страданий и будоражащих кровь драм, о которых мечтала писать сама. Драма в моей книге была, но психологическая – как и тот писательский кризис, вследствие которого она отправилась в нижний ящик моего стола, где и пребывает по сей день, несмотря на обнадеживающий отзыв еще одного читателя, нью-йоркского редактора.

Это сейчас мы стали очень современными, а когда-то многие браки начинались с того, что людей знакомили друзья. Они рекомендовали тех, кто, по их мнению, мог вас заинтересовать. А им рекомендовали вас. В творчестве к таким проверкам и советам следует относиться с осторожностью. Если вам скажет кто-то, как мне: «Такой-то мог бы помочь тебе с мюзиклом», – постарайтесь выяснить, помог ли он уже хоть кому-то с мюзиклом или это просто очередной «эксперт», у которого за душой нет ничего, кроме неработающих теорий.

Мы, художники, должны быть открытыми, но не легковерными. Многие из тех, кто заявляет о готовности поспособствовать огранке нашего таланта, не сильно могут похвастаться успехами в огранке собственного таланта. Следует искать людей, действительно сделавших то, к чему мы только стремимся, а не всего лишь наблюдавших за тем, как этого добиваются другие. Есть разница между теми, кто занимал место в кабине космического корабля, готового к старту, и теми, кто следил за ними из Центра управления полетом. Великие писатели вроде Тома Вулфа могли бы поделиться очень полезным опытом, но большинство «экспертов» в вашей области искусства знают о мгновениях творческого отрыва от «стартовой площадки» лишь понаслышке и не научат вас их переживать.

Лишь пережившие землетрясение могут поведать, что такое подземный толчок. Нам, художникам, нужно искать людей, способных поделиться реальными переживаниями, а не их стерилизованными, драматизированными или гипертрофированными версиями. Если просишь о помощи, нужно быть уверенным, что она окажется своевременной и действительно полезной. Всегда спрашивайте себя: «Не слишком ли рано я ищу мнения о своем творчестве, не будет ли оно необоснованным и неуместным?» Можно также задаться вопросом: «А они правда больше меня знают о том, что я делаю?»

Завеса секретности вокруг проекта подобна герметичной пробке лабораторной колбы. Она сохраняет ее содержимое. Не позволяет микробам проникнуть внутрь. Неприятно сравнивать друзей с микробами, но иногда это сравнение справедливо.

Они способны испортить созревающую картину или пьесу ошибочными или даже злонамеренными замечаниями.

Ассоциация проста: «У семи нянек дитя без глазу» – это сформулированный народным языком призыв «практикуйте сдержанность». Храните свои творческие ингредиенты в тайне.

Вы же не хотите, чтобы люди слишком рано попробовали ваш проект и начали обеспокоенно шептаться за вашей спиной. Вы же не хотите, чтобы они добавили в него свои ингредиенты, прежде чем вы закончите с выбранными вами составляющими?

Может, вы еще не успели положить специи, а они уже говорят: «Ужасно пресно». И вместо того чтобы сказать «Ой, в этом яблочном соусе не хватает корицы», вы стонете: «Боже, яблочный соус не удался», – и выливаете его в раковину.

Итак, не от одного художника зависит успех творческого проекта: именно через зрителя он контактирует с внешним миром.
Марсель Дюшан

Один из наиболее полезных творческих законов, который я знаю, гласит: «Первое правило волшебства – сдержанность».

ЗАДАНИЕ. Практикуйте сдержанность

Большинство творческих кризисов вызвано недостатком не таланта, а сдержанности. Вместо того чтобы придирчиво и благоразумно выбирать тех, кому можно показать проект, мы распахиваем двери настежь и слушаем советы всех без разбора. Если внимательно проанализировать, почему мы отказали в праве на существование некоторым своим замыслам и мечтам, обычно удается вычислить обидчика – безжалостного комментатора, из-за которого мы совсем падаем духом.

ЗАДАНИЕ. Спасайте и воскрешайте

С помощью этого простого инструмента реанимации было спасено, воскрешено и восстановлено множество романов, фильмов и мюзиклов. Ему же обязана своим выходом научно-популярная книга-бестселлер. Попробуйте его и вы.

Возьмите ручку и не раздумывая ответьте на следующие вопросы. Так вы с минимальными потерями получите информацию, которая вернет вам силу.

1. Вы когда-нибудь отказывались от творческого проекта слишком рано из-за чьего-то необдуманного высказывания?

2. Что это был за проект?

3. Что это было за высказывание?

4. Что в нем особенно смутило или расстроило вас?

5. Сколько времени понадобилось, чтобы понять произошедшее с вами и вашим проектом?

6. Вы когда-нибудь возвращались к этому проекту?

7. Можете ли пообещать вернуться к нему?

8. Выберите друга, которому можете пообещать вернуться к проекту.

9. Вернитесь к проекту и заново обдумайте его (постарайтесь, чтобы этот процесс был как можно более гладким).

10. Позвоните другу и обсудите свои соображения.

Если у вас еще нет сосуда для Божьих даров, заведите его. Это контейнер, где будут храниться ваши главные мечты и надежды. Это может быть шкатулка, банка из-под печенья или китайская фарфоровая ваза. Мой сосуд для Божьих даров – как раз такая ваза с двумя сплетенными драконами, символом творчества в Китае. В этот сосуд должны отправляться названия и описания всего, что вы хотите вырастить или сберечь. Рождающаяся пьеса отправляется в мой сосуд для Божьих даров, а не в групповой чат. Все трудности с переработкой книги я также доверяю ему – как и свои надежды на то, что успешно справлюсь с ними.

Чудо рождает веру. В этом сущность и предназначение чудес.
Бернард Шоу

Нужно иметь не только сосуд для Божьих даров, но и «зеркало веры». Зеркало веры – это очень внимательно выбранный человек, помогающий реализовать проект тем, что поверит в него с самого начала. С помощью зеркала веры лучше всего практиковать сдержанность. Этот человек участвует в создании теплой атмосферы заботы, в которой зреет зерно идеи. Иначе говоря, это ваш тайный сообщник. Сдержанность проявляется в том, что своими мечтами вы делитесь только с ним. Всем бывает нужно с кем-то поговорить о своих творческих устремлениях. И правильным выбором будет общение с зеркалом веры.

Входящие сигналы

Мы подвержены внешним стимулам, часто даже слишком сильно. У нас есть мобильные телефоны, радиоприемники, телевизоры и компьютеры, посредством которых на нас непрерывным потоком льется информация. Кроме того, есть семьи, друзья, работа и увлечения – потенциальные источники стресса и сенсорной перегрузки. Как звенят наши телефоны, так начинают звенеть и наши нервы.

«Я не слышу своих мыслей», – иногда говорим мы, и в этом есть доля правды. У полноводных рек обычно медленное течение, но в шумных стремительных потоках нашей жизни остается лишь скользить по поверхности. Наша глубинная сущность придавлена текущими обязательствами и чрезмерными заботами и почти не проявляет себя. Чувства притуплены. Мы перестаем замечать и анализировать собственные реакции. Чувствуем только, что это перебор.

Всегда оказываешься перед одной и той же необходимостью: копать глубоко, чтобы докопаться до истины, иногда неприятной.
Мэй Сартон

Чтобы заниматься творчеством, требуется высокая чувствительность, и пытаясь ее развивать, замечаешь, что биение современной жизни довольно дорого обходится психике. Мы взвинчены и переутомлены. Наши запасы энергии истощены – и не решением творческих задач, а борьбой с бесконечным потоком отвлекающих и деморализующих факторов, требующих нашего времени, внимания и эмоциональной вовлеченности. Мы, художники, умеем слушать, но речи, обращенные к нам, слишком громки и многословны, и в результате страдают и слух, и работа.

Часто художник чувствует себя изможденным не потому, что слишком много отдает, а потому, что слишком много принимает. Работая над чем-то, мы прислушиваемся к внутреннему голосу, которому обычно есть что сказать – если мы готовы слушать. Но трудно слушать, когда стоит такой шум. Трудно слушать, когда вокруг такой хаос. Трудно слушать, когда требуется отдавать столько энергии.

Где время взять, чтобы припомнить, просеять, взвесить, оценить, сложить?
Тилли Олсен

Вопреки мифам о художниках мы щедры, иногда даже слишком. Мы слушаем других очень внимательно, иногда так внимательно, что это вредит нам самим. Мы не решаемся обидеть их отказом и поэтому продолжаем слушать, несмотря на то что в результате творческая энергия стремительно перетекает от нас к ним. Это вызывает утомление, раздражение и, наконец, гнев.

Дело не в том, что мы не хотим уделять людям время и внимание. Дело в том, что они должны проявить уважение, прислушиваясь, когда и как мы можем это делать. У нас действительно могут быть большие запасы энергии, но это наши запасы, и мы имеем право самостоятельно определять, по каким направлениям она должна течь. Поэтому-то нам нужны более явно выраженные границы личного пространства, чем большинству людей, и те, кто нас любит, должны понимать, что если не уважать эту особенность, другом себя считать нельзя.

Нам, художникам, нужно регулировать интенсивность потока входящей информации и приучить близких, друзей и коллег не нарушать в определенное время и определенными способами личное пространство как в физическом, так и в психологическом смысле. Это означает, например, что нельзя звонить раньше одиннадцати утра. Или что, прослушав сообщения на автоответчике, мы перезвоним после трех дня. Это значит «Потерпите. Контакт по первому требованию невозможен».

Многие художники в процессе самовыражения буквально забывают обо всем, полностью отдаваясь пронизывающему потоку вдохновения. В такие мгновения творчества нас не должны отвлекать мирские заботы. Именно поэтому у вечно занятых руководителей есть секретари: они контролируют входящую информацию, чтобы та не захлестнула боссов с головой. Нам, художникам, нужны такие же защитные барьеры, только возвести их придется самим.

Вирджиния Вульф сказала, что у каждого художника должна быть своя комната – я думаю, на самом деле это может быть и кафе, и подвал, и ванная комната, где вы сидите прямо на полу. Или просто слова «не сейчас».

Художнику нужны уединение и тишина – но это не то же самое, что одиночество и изоляция. Художникам нужно уважение к их мыслям и творческим процессам, но это уважение должно начинаться с нас самих. Художникам нужно правильное отношение к ним, но и мы должны правильно относиться к себе, тщательно отрегулировав клапан входящей информации, которой позволено достигать нашего внимания. Когда нас окружают близкие или многочисленные ученики, обеспечить это бывает трудно. Если телефон непрерывно звонит, мы не слышим собственных мыслей. Если нас что-то «достает», так это часто именно потому, что оно нас достает. Мы хотим быть «благоразумными». Не хотим «выходить из себя». Но как не выйти из себя, если находишься между молотом того, что рвется из тебя наружу, стремится быть выраженным (внутреннее давление), и наковальней желания соответствовать правилам поведения «обычных» людей (внешнее давление). Творчество – это рождение нового. А во время схваток не до изящных манер.

Жизнь предполагает открытость новым людям и идеям. А творчество – умение впитывать эти впечатления и придавать им форму.
Сьюзан Смит

Родовые схватки – дело интимное и всепоглощающее. Все мысли направлены на себя и на того, кто вот-вот должен родиться. Точно так же при написании книги я вслушиваюсь в то, что должно быть написано. Создавая музыку, следую за мелодией, звучащей в голове. Для этого требуется внимание. Внимание – это умение фокусироваться. Если наши друзья и коллеги не понимают, что мы заняты, если не отвечаем на их звонки, то обижают нас как художников. Вопрос «Ты работаешь?» нужно задавать искренне, как и отвечать на него. Почему? Потому что когда мы творим, психика распахнута настежь. Творческая энергия – как и психическая – может утекать в самых разных направлениях. Прерывая нас в момент творчества, чтобы мы помогли решать их проблемы, друзья часто невольно лишают нас этой энергии. Они направляют ее в такое русло, где она подпитывает их работу и жизнь, а не нашу. Когда нам звонят и загружают излишними деталями, творческая энергия расходуется на попытки помочь. «Так не делайте этого», – предложите вы. Это легче сказать, чем сделать.

Лишь какое-то нежное чувство внутри поддерживает мою связь с небесами.
Перси Биши Шелли

Творческая работа часто незаметна. Если они видят, что вы набираете текст на компьютере, могут догадаться, что вы пишете книгу. Если слышат, как из фортепиано вылетают звуки, могут понять, что рождается музыка. Но даже и тогда идея прервать вас кажется им вполне допустимой.

«Я всего лишь на минутку», – говорят они, не отдавая себе отчета, что нарушили вашу концентрацию, а сконцентрироваться вновь может быть очень и очень тяжело.

Довольно трудно заниматься творчеством и не нести дополнительного бремени в виде доступности для окружающих. Многим художникам не удается проявить самоуважение и сказать: «Я перезвоню» или «Сейчас не могу говорить». Кажется, это легко сделать, но достаточно послушать несколько минут разговора об «эгоистичности» родителей, которые занимаются творчеством, чтобы понять: мы выросли в культуре, где внимание, уделенное по первому требованию, приравнивается к любви, а отложенное – к холодности.

«Первым делом с утра отец садился за работу, – с едва скрываемым гневом вспоминает дочь знаменитого художника. – И только после этого возвращался к своей роли родителя…»

Поскольку часто творчеством занимаются дома, возможно, необходимость установления границ возмущает больше, чем когда папа-служащий каждый день уезжает в офис. Возможно, так проявляется ревность к творческим «детям», конкурирующим за внимание супруга или родителя.

Один востребованный живописец, специализирующийся на портретах, проводит в своей мастерской долгие часы и отличается высокой дисциплиной, без которой не мог бы успевать выполнять заказы клиентов в срок – к Рождеству и дням рождения, грустно жалуется: «Работа в мастерской кажется людям развлечением. Друзья могут позвонить из офиса, даже не подозревая, что отвлекают меня в моем офисе, притом что нет секретаря, призванного оберегать мой покой».

Многим и в голову не приходит просто выключить телефон. Телевизор и радио работают перманентно, это стало чем-то вроде гражданского долга. Нам «нужно» быть информированными. Тишина может показаться угрожающей, но хотя бы ненадолго подвергать себя этой «угрозе» стоит. Попробуйте отключить все на полчаса и прислушаться к себе. Полчаса – это время, достаточное для ванны, письма, чтения, маникюра или медитации. Для того чтобы услышать свои мысли или немного вздремнуть. Что вы делаете в эти полчаса, неважно, важно то, что они ваши. Даже такие скромные границы – уже огромный шаг к заботе о себе и самовыражению.

ЗАДАНИЕ. Ваша комната

Любите каждый момент, и энергия этого момента выйдет из берегов.
Корита Кент

Для большинства из нас обеспечение уединения требует определенной подготовки. Мы любим своих близких, друзей – и свое творчество. Чтобы побыть с ним наедине, возможно, придется ускользать из дома, как таящемуся от посторонних взглядов любовнику, или планировать провести выходные в другом городе – словно семейная пара с большим стажем, пытающаяся сделать отношения чуть более романтичными. Возьмите ручку и перечислите десять способов и мест, где вы могли бы уединиться со своим творчеством. Например, так.

1. Можно вставать на час раньше.

2. Можно ложиться на час позже.

3. Можно назначить внутреннему художнику свидание в Starbucks и писать там.

4. Можно взять ключи от квартиры приятеля и заниматься творчеством там.

5. Можно взять альбом или блокнот и сидеть в церкви в задних рядах.

6. Можно поехать куда-нибудь на поезде.

7. Можно найти библиотеку с тихим читальным залом.

8. Можно пожить у друзей, пока они в отъезде.

9. Можно съездить к родителям: это подтолкнет к бумаге, мольберту, альбому для рисования.

10. Можно запланировать короткий отпуск. Даже день-полтора, проведенные в одиночестве, могут упорядочить мысли и приоритеты.