Артефакт «Время» Мун Женя
Вместо ответа он взял кусок хлеба и стал намазывать на него паштет:
– Не возражаешь, если я сначала поем?
От досады я схватила со стола сок и подскочила с места. Кирданн невозмутимо жевал бутерброд, и мне с трудом удалось подавить желание запустить стаканом ему в голову.
Отвернувшись, я упёрлась взглядом в знакомую картину Клода Моне, изображавшую живописный уголок водяного сада в местечке под названием Живерни. Через пруд, обильно усеянный венчиками кувшинок, был перекинут изящный японский мостик. Густая листва Ив и Тополей, перемежаясь с экзотической зеленью японской Вишни, китайского Гинко и Бамбука, укрывала от глаз прозрачное синее небо. Лишь небольшой его кусочек был виден там, где ветви растений неохотно расступались.
Залюбовавшись игрой солнечного света на тихой воде, я вдруг почувствовала на плечах руки Кирданна.
– Я соскучился, – прошептал он, уткнувшись мне в волосы.
Я застыла, боясь пошевелиться. Казалось, тело плавится будто свечка, начиная с тех мест, где меня касаются его пальцы. Внутри шла ожесточённая борьба желаний и разума. Желание требовало одного – Кирданна. Немедленно и прямо сейчас! Разум противостоял напору чувств, настойчиво напоминая о причине его внезапного возвращения в мою жизнь.
Я зажмурилась и резко распахнула глаза. Волна желания отступила.
– Если ты решил убить меня этим заявлением, то будешь разочарован. У меня на тебя иммунитет.
– Другого я не ждал, – хмыкнул он. – Ты никогда не рассматривала возможности примирения?
– Примирения?! Я с тобой не ссорилась. Или забыл, что это ты меня бросил? Чего ты хочешь, Кирданн? Чтобы я ползала у тебя в ногах и просила вернуться? Теперь это в твоём духе.
– С чего ты взяла?
– Ты изменился.
– Ты тоже. Стала … менее сговорчивой.
– Менее сговорчивой? – Я не понимала что происходит. – Только не говори, что затеял эту историю, чтобы притащить меня к себе и выяснять отношения, которых давно нет?!
Он пожал плечами:
– Это с какой стороны посмотреть.
– Ты или издеваешься или сошел с ума! Склоняюсь ко второму варианту.
– По ощущениям я вполне дееспособен.
– С меня хватит. Я ухожу.
Смеясь, Кирданн преградил мне путь:
– Постой. Вариант номер один, я просто пошутил.
Я толкнула его в грудь:
– Ненавижу тебя!
– От ненависти до любви один шаг.
– Ты опять?!
– Всё, всё, – поднял он руки в знак капитуляции и опустился в кресло, жестом указывая мне сделать то же самое.
Душу обуревали противоречивые чувства. Облегчение от того, что вижу пред собой прежнего Кирданна и разочарование, что его предложение о перемирии оказалось всего лишь шуткой.
– Итак, – Ангел стянул со стола кусочек сыра, – ты давно виделась с Эбби?
Вопрос меня озадачил.
– Точно не знаю. Может с полгода назад. Она пыталась меня утопить.
– Похоже на неё, – усмехнулся Кирданн.
Эбигайл Крэй – моя младшая сестра – настоящий ребёнок своей Земли, жестокая и бескомпромиссная. Хотя её трудно было представить где-нибудь кроме Миноса, не проходило и дня, чтобы Эбби не упрекнула отца в том, что он не желает забирать нас на Этайн. Папу она презирала даже после смерти, называя беспомощным и бесполезным существом. Единственным человеком, которого сестра хоть немного любила, если такое чувство вообще могло с ней случиться, была мама.
Что касается меня, то с самого раннего детства всё, что я делала, как одевалась, о чём говорила, вызывало у неё стойкое чувство отвращения. Мы не здоровались и не прощались, не желали друг другу приятного аппетита и спокойной ночи. Большую часть времени мы вообще не замечали друг друга, но когда наши пути пересекались, начиналась война.
После смерти мамы мы редко виделись. Однако стоило мне стать охотником, и между нами даже возникло некое подобие дружбы. Как оказалось, небескорыстной. Эбби бредила Охотой, а через меня надеялась привлечь внимание Конклава.
Дело в том, что Кирданн возглавляет так называемый «Комитет Выбора», занимающийся тестированием охотников-претендентов на профессиональную пригодность. Например, умение отращивать волосы по щиколотку даёт стопроцентную путёвку в аут без возможности повторного испытания, если конечно у человека не появиться другая, более подходящая способность.
Я знала, что Эбби когда-нибудь попадёт в поле зрения Конклава, ведь она по-настоящему одарена – Эбигайл управляет стихией Воды. Ещё в детстве она щелчком пальцев могла осушить лужу, но насколько развита её способность теперь я не представляла. До нашей последней встречи, на которой сестра едва не утопила меня в пруду городского парка. Захваченная врасплох, я только и успела, что выстроить стену из Бамбука, прочного и несокрушимого даже под натиском подобной силы. Преграда погасила основную массу волны, но растению не хватило высоты и сверху на меня обрушились потоки воды.
– Ты что творишь?!
– Делаю то, что давно должна была сделать, – процедила Эбби. – Избавляюсь от тебя! Думаешь, я не понимаю, почему в сотый раз не могу пройти отбор? Что ты наговорила про меня Фаулзу?
– Что ты ненормальная психопатка! После такого, – махнула я в сторону воды, – можешь забыть про работу охотника.
– Зато тебя тоже выгонят!
Я посмотрела по сторонам. На моё счастье было раннее утро, и город ещё спал. В противном случае, я действительно могла серьёзно пострадать, поскольку Конклав сурово пресекал публичные демонстрации силы.
– Эбби, поверь, это для твоей же пользы.
– Для моей пользы?! Да что ты вообще обо мне знаешь? Ты ничего не замечаешь, кроме своих деревьев! – пнула она ногой Бамбук, отчего тот протяжно загудел.
– А что ты знаешь о работе, к которой так стремишься? Радужные перспективы путешествия по другим мирам, приключения, богатство, известность? Но Охота – это убийство? Каждый день кто-то из нас умирает. Ты готова умереть?
Казалось, она растерялась.
– Ну, что молчишь? Хочешь умирать? Или ты готова убивать, не мучаясь угрызениями совести? О такой жизни ты мечтаешь?!
Эбби подошла к краю воды и застыла, обхватив себя руками. Я внутренне напряглась, готовая отражать новую атаку, но сестра спокойно произнесла:
– Значит, ты жалеешь?
– Мой выбор уже сделан.
– Так не мешай и мне сделать свой! – резко обернулась она. В глазах горела прежняя ненависть. – Слышишь, Калисто! Оставь меня в покое!
Эбби
Вырвавшись из плена воспоминаний, я посмотрела на Кирданна. Он задумчиво пережёвывал сыр. Я была благодарна ему за то, что он сдержал обещание не допускать Эбби в мир Охоты. Именно по моей просьбе её отбраковывал Комитет.
– Тебе известно, что через два дня начнутся Ежегодные соревнования? – подал голос Ангел.
– Ежегодные соревнования? Ты знаешь, как я к этому отношусь. Давайте ближе к теме, мистер Фаулз. Загадочная работа на Карнауффе, Эбби, а теперь Ежегодные соревнования…
– Эбигайл участвует в Играх.
– Нет, – затряслась я. – Нет! Только не так!
Кирданн ободряюще сжал мою ладонь:
– Она сама сделала выбор.
– Она не ведает, что творит.
Ангел молчал, давая мне время переосмыслить новость. За окном радовала глаз свежей зеленью молодая Ольха. Её ветви казались так близко, что ища поддержки, я машинально потянула к ним, но пальцы упёрлась в холодное стекло.
– А на Карнауффе? Что там? – Ольха теперь тоже стучала по стеклу, пытаясь до меня дотянуться.
– Там песок. Это одна из Земель, где будут проходить состязания. Понимаешь, что это значит?
Конечно, я понимала. Это значило, что среди игроков присутствует специалист по песку. Возможно, он умеет строить барханы или, наоборот, создаёт невидимые глазу ямы с зыбучим песком. На моей памяти таких охотников было немного. Все они известные личности и вряд ли станут участвовать в подобном шоу. Скорее всего, это кто-то из новичков. Такой же неопытный и амбициозный как Эбби.
«Какую Землю подобрали ей? А вдруг её мир выпадет последним?», – лезли в голову панические настроения.
По правилам Ежегодных соревнований каждый участник получает право единожды играть на своей Земле, то есть в мире, где он способен в полной мере реализовать свой дар. Исходя из характера талантов других игроков, кому-то на этой Землей повезёт, а кому-то не очень. Касательно Карнауффа для Эбигайл уже сейчас было ясно, что это из разряда «мне очень не повезло». Мёртвый и безлюдный, кто знает, есть ли там вообще вода?
– Уже знаешь, за кем закреплена пустыня?
– Да, их двое. Один – новичок, молодой парень по имени Кармин. А другой, – Кирданн замолчал. Я обернулась:
– А другой?
Он хмуро посмотрел мне в лицо:
– Другой – это Анубис.
Я ошарашено уставилась перед собой. Похоже, мир вокруг сходит с ума. Едва ли не самый сильный и опытный охотник будет учувствовать в этих так называемых соревнованиях.
– Тоже задаюсь вопросом, зачем ему это понадобилось, – неприязненно сощурился Кирданн. Вражда между ними давно стала притчей во языцех. Впрочем, нелюбовь египтянина в полной мере распространялась и на меня.
Как и я, Анубис зарабатывал не только Охотой. Помимо прочего мы преподавали в нескольких университетах. Моими дисциплинами являлись «Мифология растений» и «Фармакогнозия», у Анубиса, естественно, курс геологии. Я никогда не была знакома с ним лично, и мы не перебросились и парой слов, но я точно знаю, что ненавистна ему. В моменты, когда мы случайно сталкивались в учебных коридорах или преподавательской комнате, я всегда ощущала на себе колючий взгляд его синих глаз. А иногда в его присутствии мне делалось по-настоящему жутко. Анубис вёл себя так, будто я совершила какое-то страшное злодеяние, и чтобы поквитаться он выжидает удобного случая. Наконец, такой представился.
– Эбби. Ему нужна моя сестра.
– Зачем?
– Видимо, хочет отомстить.
– Отомстить?! За что?
– Понятия не имею. – Я нервно кусала губы. – Нужно что-то делать, встретиться с Эбби. Но, если я правильно помню, будущих игроков изолируют и держат под охраной. В таком случае, – решительно посмотрела я на Кирданна, – мне необходимо самой попасть на Игры. Только вносить свою кандидатуру слишком поздно. Просто появиться на территории соревнований организаторы тоже не дадут. Что делать? Наверняка есть какой-то выход?
– Выход есть всегда, – философски заметил Ангел и улыбнулся. – Ты права, во время соревнований охотникам запрещено появляться в зоне их проведения. Но! Если они не выполняют особо важный и дорогой заказ.
– И тут мне подворачивается работа на Карнауффе.
– Верно. Конечно, пришлось постараться, чтобы добыть лицензии на охоту в этот мир. Конклав сразу стал подозревать истинную причину моей активности. – Кирданн взял со стола сок и сделал глоток. – По их мнению, Эбби обладает ценным даром. Они давно планируют заполучить его, но по твоей просьбе я каждый раз отклоняю её кандидатуру. И вдруг она сама пишет заявление на участие в Играх. Тут я оказался бессилен. – Кирданн вновь сделал глоток и поставил стакан на место. – Пришлось идти другим путём. Я нашёл заказчика для якобы редкого и дорого артефакта на Карнауффе. Пообещав, что сам займусь доставкой, поставил одно непременное условие: в качестве напарника со мной должна работать некая Калисто Крэй. Наведя о тебе справки, банкир, естественно, занервничал. Однако я убедил его посмотреть на дело с другой стороны. В случае твоей смерти ему не нужно будет оплачивать работу погибшего искателя, тогда как артефакт оказывается у него.
Запустив руки в карманы, Кирданн стал бродить по комнате.
– После я стал добиваться разрешения работать на Карнауффе во время соревнований. Конклав не смог отказаться от выгодной сделки и, скрипя зубами, выдал лицензии.
– Подожди, я могу объяснить, почему выдали разрешение тебе, но как они допустили туда меня?! Неужели они думают, я буду смотреть, как умирает моя сестра?
– Учитывая бесполезность твоего дара в пустыне, Конклав не видит в тебе серьёзной угрозы. Большую опасность ты представляешь для них сейчас, когда можешь разыскать Эбби и устроить побег. А поскольку единственный источник информации для тебя это я, то пришлось пойти на некоторые уступки. Я обещал, что не стану встречаться с тобой до начала нашей совместной работы на Карнауффе. – Ангел улыбнулся. – Но о тебе речи не было. Расписывая банкиру твою героическую смерть в пустыне, я знал, что предложение покажется тебе подозрительным, и надеялся, станешь искать своего напарника. – Коснувшись моего лица, Кирданн пристально посмотрел мне в глаза: – И ты нашла его. Всё получилось лучше, чем я предполагал.
Глава 5. Участники и поля сражений
Кирданн низко надо мной склонился, а потом, миновав губы, легко поцеловал в шею. Едва заметное невесомое прикосновение, но и этого оказалось достаточно, чтобы ударила молния. Пронзив моё тело, она неистово металась в поисках выхода и не находя его, сжигала заживо изнутри. Агония была невыносимо сладкой и одновременно мучительной. Плоть отчаянно желала продолжения, а разум ненавидел её за это.
Я подавила порыв дотронуться до места поцелуя.
– Кто ещё участвует в Играх?
Кирданн плюхнулся в кресло.
– Компания на первый взгляд стандартная. Четыре стихии плюс ещё двое. Игроков от Земли ты уже знаешь; Эбигайл – Вода; Воздух – девушка по имени Лойя Хаки. От огненной среды желающих нет.
– Это радует. Но ты сказал представители четырёх стихий?
– А разве их четыре? Базовых элементов пять.
– Неужели Эфир?
Кирданн кивнул:
– Давненько никого из них не было. И появились в самый неподходящий момент.
Эфир. В отличие от других основополагающих элементов его нельзя было увидеть или потрогать. В некоторых Землях о нём до сих пор ничего не известно. Тем не менее, Эфир был и остаётся главным связующим звеном мироздания, чьи незримые нити пронизывают каждую клеточку каждого мира.
Способность подчинять себе эфирные потоки считается одним из самых сильных и опасных дарований. Трудно себе представить, чего сможет достичь человек, в полной мере овладевший таким умением. По мановению его руки станут рушиться горы и высыхать моря, рождаться и умирать люди. К счастью, Эфир крайне трудно подчиняется воле человека, а выйдя из под контроля, способен его убить. Впрочем, и людей, наделённых подобным талантом, очень мало. На данный момент я знала одного, помимо участника соревнований.
– Надеюсь, это не Валий? Иначе проще пустить себе пулю в лоб!
Владение Эфиром позволяет создавать яркие, неотличимые от реальности миражи. Качество исполнения и длительность показа напрямую зависят от умения и опыта обладателя дара. Собственно сам мираж не несёт в себе опасности. Ты словно находишься внутри нарисованной чьим-то воображением картины, которую легко покинуть, просто шагнув за границы, отделяющие явь от вымысла. Главное переступить их до момента, когда фальшивый мир начнёт разрушаться, увлекая за собой и тебя.
Валий фон Бантнер, в совершенстве владеющий искусством миража, на сегодняшний день самый серьёзный из противников. Создаваемые им видения точно сливаются с реальностью, становясь естественным её продолжением. Определить завуалированные границы очень трудно, практически невозможно. А впрочем, большинство эти границы не ищет. Осознание, что вокруг тебя иллюзия приходит слишком поздно, когда уже ничего нельзя предпринять. Ловушка захлопывается.
– Нет, – развеял опасения Кирданн. – Это молодой человек по имени Тиберий Краг. Кстати, об огнестрельном оружии. Ты помнишь, что на Ежегодных соревнованиях оно запрещено.
– Мы не входим в число участников и не собираемся ни соревноваться.
– Мы работаем в зоне проведения Игр, запрет распространяется и на нас. Конклав несколько раз подчеркнул этот пункт договора. Ты меня поняла?
Я откусила кусок пирога и недовольно пробурчала:
– Буд-то я когда-то им пользовалась.
– Просто не хочу, чтобы нас выдворили с Карнауффа за нарушение условий лицензионного соглашения.
Пить остывший чай не хотелось, и я потянулась к апельсиновому соку. Сделав несколько глотков, заметила, что мы оба почему-то пьём из одного стакана.
– Со стихиями разобрались. Кто следующий?
Кирданн вдруг оживился и тоже принялся за пирог.
– Игрок под номером шесть – оборотень.
– Можно было догадаться. Скоро ни одно мероприятие не обойдётся без их вездесущих персон. Кто на этот раз?
– Кошка. То ли гепард, то ли леопард, точно не скажу.
– Это девушка?
– Да, по имени Бастет.
– Бастет? Тоже египтянка?
– Не знаю, – пожал плечами Кирданн.
– Не важно. Кто последний?
– А вот тут начинается самое интересное.
– Куда уж интересней? Разве что открылась новая способность?
– Так и есть, новая способность.
Мне сделалась невыносимо душно. Я кое-как смирилась с участием Анубиса и появлением эфирного представителя, а теперь это! Новый дар, способность, о которой ничего неизвестно, и от которой, самое главное, непонятно как защищаться. Поразительно, что всё это происходит именно сейчас, когда мне поневоле приходиться соревноваться.
– Что за способность? – сглотнула я подступивший к горлу комок.
– Похоже на умение управлять тенями. В заявлении он обозначил себя как «мастер теней».
– Управление тенями?
– Однажды я читал о подобном даре, но никогда не видел, чтобы кто-то владел им в реальной жизни. – Кирданн задумчиво потёр подбородок. – Известно, что чёрный цвет поглощает остальные цвета солнечного спектра. Расширив его поглощающую способность на другие сферы, мы получаем первый из вариантов управления тенями – способность пожирать тенью любой попадающий в её поле объект, кроме собственного хозяина. Другой вариант связан с умением оживлять тень и подчинять её своей воле. Его использовали в сражениях, когда враг по численности превышал собственные силы. Каждая ожившая тень противника убивала соседского хозяина. «Запрет на хозяина» действует всегда. Тень не может убить того, кому принадлежит, поскольку исчезнет она сама.
– Закон самосохранения тени?
– Любопытно, что действует обратная зависимость. Если убить твою тень, ты тоже умрешь. Ничто и никто не может существовать без тени. Обладателю такого дара достаточно избавиться от тени человека, чтобы убить его самого. Вопрос только в том, как он это делает. Нужен ли ему непосредственный контакт или он способен убить на расстоянии?
– Какой из вариантов у нашего «мастера теней»?
– Понятия не имею. Это всё, что Кристиан указал в заявлении.
– Кристиан?
– Кристиан Биссон, восемнадцать лет, родом с Земли Персея.
– А если он умеет это всё?!
– Тогда очень жаль, что с нами не будет Валия. Придётся уповать на полное отсутствие солнца.
– На одной из Земель солнца будет предостаточно. В пустыне, знаешь ли, каждый день солнечный.
– Будем надеяться, Анубис с Кармином мумифицируют его раньше, чем он поубивает наши тени.
Повисло тягостное молчание. Из глубины коридора раздался гулкий бой часов, прервавший ход невесёлых мыслей. Считать количество ударов не требовалось. В этом доме часы отбивали лишь два раза в сутки: в двенадцать дня и в двенадцать ночи.
– Какие Земли участвуют в Игре?
– Организаторы долго не могли определиться с выбором мира для новой способности. Какая из Земель подходит для управления тенями?
– Вероятно та, на которой их много.
– Нельзя учитывать только количественный фактор. Самой большой численностью обладают насекомые. Не думаю, что мы станем соревноваться в мире, населённом тараканами. Принципиальное значение имеет размер теней. И тут нам повезло. Объект, отвечающий требованиям, оказался деревом. Осталось найти мир, где деревьев не просто много, а где их намного больше, чем на любой другой Земле, – скосил на меня лукавый взгляд Кирданн.
– Этайн, – поразилась я. – Раньше там никогда не проводились Игры.
– Кроме тебя он никому не интересен.
– Кельты вряд ли оценят нововведения.
– Мнение местного населения заботит Конклав в последнюю очередь, если вообще заботит, – хлопнул себя по коленям Ангел и поднялся.
– Посмотрим, посмотрим, – задумчиво чертила я каракули по подлокотнику. В голове рождался план на случай, если Этайн окажется первым в игровом списке. Тогда, отыскав Эбби, нужно будет лишь отговорить её от участия в соревнованиях. Конклав, конечно, придёт в ярость. Не исключено, что пошлёт группу специально обученных людей с целью вернуть мятежницу в Игру и наказать подстрекателей, но никакие особые навыки не помогут им одолеть меня на Этайн.
Углубившись в раздумья, я не слышала, как продолжал говорить Кирданн, и к реальности меня вернуло лишь неожиданное упоминание имени сестры.
– Эбби? – бестолково переспросила я.
– Конечно, Эбби! Кому ещё понадобился бы Себек?
Себек. Мир, испещрённый сотнями рек и бесчисленным количеством озёр, идеален для управления стихией Воды. Я несколько раз посещала эту Землю, и после каждого визита возникало стойкое ощущение, что я вылезла из болота.
– Ещё два?
– Один. Представитель Воздуха делит мир с оборотнем. У них Земля Лимониад.
Воздушные игроки часто не имеют специально выделенного им мира. Тем не менее, участник может заранее оговорить условия, в каких он предпочитает работать. Кому-то необходимо замкнутое пространство, а кто-то, наоборот, желает свободы и простора. В нашем случае, похоже, актуален последний вариант.
Сложилось, что большинство миров имеют мифологические названия, отражающие либо природный колорит Земли, либо характерную её особенность. К примеру, Себек – древнеегипетский бог воды и разлива Нила, а Лимониады, согласно легендам Древней Греции, нимфы лугов и полей. Соответственно и мир, названный в их честь, представляет собой безграничные прерии и саванны.
– Что ж, за исключением пустыни, поле битвы выглядит не так устрашающе. – В глубине души всё ещё теплилась надежда, что Этайн открывает список игровых Земель. – Почему ты достал разрешения на Карнауфф?
– Потому что он первый.
Я удручённо кивнула. Миры – это огромные пространства. Не зная точно, где находятся игроки, найти их будет практически невозможно. Добившись разрешения работать на Карнауффе, Кирданн обеспечил нас картой игровых полей. Она выдаётся для того, чтобы охотники, выполняющие заказы на артефакты, не сталкивались с участниками соревнований. Нам карта, напротив, позволит их отыскать.
Кирданн чётко просчитал каждый шаг, и на мгновение его тонкий расчёт показался подозрительным.
– Как ты узнал, что первый Карнауфф?
– Женщина в клубе. Она занимается подготовкой первого этапа соревнований и согласилась поделиться информацией взамен на небольшую услугу. Мы условились о встрече, на которой я надеялся узнать подробности относительно Игры в пустыне: артефакты, задания, ловушки, всего того, что могло бы облегчить нашу задачу. Я битый час потратил, чтобы развязать ей язык при помощи коктейлей, и только преступил к допросу, как появилась ты.
– Судя по тому, что она мне наговорила, язык у неё развязался дальше некуда. Надо было не упускать момента и ввернуть в её гневную тираду пару наводящих вопросов о Карнауффе. – Я усмехнулась. – Похоже, из-за меня ты остался в долгу.
– Честно говоря, – уставился Кирданн на носки своих туфель. – После того как она мне всё выложит, я намеревался до смерти её напоить и отвезти домой, где создал бы видимость бурно проведённой ночи.
Я еле сдерживала смех:
– Ничего себе! И часто ты прибегаешь к подобным методам? И для меня устраивал такой спектакль?
– Пользуюсь этим приёмом в исключительных случаях. К тебе это никогда не относилось, – равнодушно отвернулся он к окну.
От весёлости не осталось и следа. Я тоскливо смотрела на его одинокую фигуру, понимая, что обратного пути для нас не существует. Пора возвращаться домой.
Глава 6. Ежегодные соревнования. Начало
Спустя пять минут я уже стояла на пороге собственного жилища. Ровно столько времени мне понадобилось, чтобы добраться до векового дуба на углу особняка Кирданна. Я почтительно приветствовала его, а он, чувствуя моё подавленное состояние, быстро открыл портал, не потребовав ни крупицы энергии взамен.
Не спеша входить в дом, я присела на лавочку в мягких вересковых зарослях. Откинувшись на кованую спинку, закрыла глаза, позволив себе расслабиться. Вдыхая родной запах леса, слушая знакомую птичью трель и привычное журчание ручья, я исцелялась от переживаний и забот, что выпали мне накануне. Никогда прежде я не испытывала такого глубокого чувства удовлетворения от встречи с домом и только сейчас в полной мере оценила правильность своего выбора.
После смерти мамы меня ничто не могло удержать на Миносе. Я стала искать новое место жительства. Первым делом, конечно, посетила Этайн. Но, не смотря на дружелюбный приём, кельты отказали мне в просьбе осесть на их Земле. Без уловок и оправданий они честно признались в своих опасениях относительно моего уникального дара.
Побывав не менее чем в дюжине миров, я остановила свой выбор на Земле Арура. Арура – имя древней аккадской богини-матери, которая сотворила первого человека, вылепив его из глины. Также она почитается как богиня плодородия. Собственно и мир назван в её честь лишь по причине того, что основным занятием здесь является земледелие.
На Аруре нет городов, машин и заводов. Тут люди ценят и уважают Природу, за что щедро пользуются её дарами. Мир не снискал большой популярности в плане торговли, хотя я редко где могла найти фрукты и овощи по вкусу и свежести превосходящие здешние. Возможно, поэтому Аруре удалось сохранить ту самобытность и незатейливость, что сразу меня подкупили.
Я приобрела небольшой двухэтажный дом из добротного необожжённого кирпича. Он выглядел просто снаружи и практично внутри. На плоской терракотовой крыше была разбита огромная клумба из разнообразных цветов и зелени, а витая бахрома Плюща, спускаясь с карниза, укрывала верхнюю часть стен подобием зелёного одеяла.
Дом располагался на окраине деревеньки под названием Хор, что на местном наречии означало «пшеничное поле». Сразу за ним начинался густой лес, где бежал горный ручей с кристально чистой студёной водой. Я влюбилась в это место, как только увидела, и оно с лихвой платило мне тем же. Мы срослись с ним корнями душ, как говорили в таких случаях кельты.
Исполненная чувством умиротворения, я вошла в дом. Первым делом пустила наполняться водой большую круглую ванну и, взяв керамическую ступку, стала готовить простую ароматическую смесь из нескольких капель лавандового и лимонного эфирных масел. По комнате разлился свежий цветочный аромат.
Сбросив одежду, я с наслаждением погрузилась в воду, которая моментально растворила все мысли. Затем думы стали возвращаться, принося с собой образ Эбби. Я жестоко корила себя, что не смогла предугадать такой очевидный вариант как Ежегодные соревнования. Это был единственный альтернативный способ стать охотником. Да не сопливым новичком, а угодить в высшую лигу, заработав громкое имя, признание и кучу денег – всё то, к чему стремилась моя сестра.
Доподлинно неизвестно откуда зародилась идея устроить соревнования. По слухам один из новичков, не прошедший отбор, самодовольно заявил, что будь у него возможность показать таланты в деле, он заткнул бы за пояс конкурентов. Конклаву идея понравилось, и вскоре объявили набор на первые Игры. Победителя ждало автоматическое зачисление в ряды охотников. А им оказался вовсе не тот юноша, грозившийся показать, чего стоит в бою. Парня, который впервые выиграл, звали Анубис.
Я потянулась за мочалкой. Принимать ароматическую ванну дольше пятнадцати минут небезопасно для здоровья.
Машинально намыливаясь, я не переставала думать об Анубисе. Насколько мне известно, после победы он никогда не заговаривал о тех событиях, ясно давая понять, что больше не станет участвовать в Играх. Хотя предложения начали поступать, как только ввели новое правило, допускавшее к участию, помимо новобранцев, состоявшихся охотников. Сделано это было по просьбам заскучавшей публики, которой быстро надоела бестолковая драка молодёжи. Их борьбе недоставало стратегии, умения просчитывать ходы соперника, выстраивая собственную тактику. У юнцов не хватало опыта, чтобы ловко и красиво вести бой. Но надо отдать должное старожилам, никто из них не пожелал быть палачом детей. Тога Конклав ввёл дополнительную награду за победу, баснословную денежную сумму и главное – годовое освобождение от уплаты налога на добычу.
Налог на добычу – камень преткновения многих начинающих искателей. Когда твоё имя ещё не известно широкой публике, а заказов один-два в месяц, сорок пять процентов «на благо развития мира Охоты» весомая для кошелька сумма.
Я подошла к сосновому шкафчику, имитировавшему китайский аптечный комод с множеством выдвижных ящиков. Вынув баночку крема, принялась натирать тело, продолжая переживать историю «Ежегодных соревнований». Казалось поразительным, что, никогда не интересуясь этой темой, я знаю о ней так много. В этом, скорее всего, была заслуга средств массовой информации, которые всякий раз делали из Игр феерическое шоу.
Итак, к четвёртому сезону соревнования обрели приставку «ежегодные» и в них впервые принимали участие опытные охотники. Победителем стала одна из них – Напея, едва ли не первая обладательница способности управлять Эфиром. Позже именно на её примере все узнали, что излишняя самонадеянность при общении с этим элементом, может стоить собственной жизни.
Прочие участники, как и прежде, канули в небытие. За всё время проведения Игр, я помнила единственный случай, когда в живых оставалось больше одного человека. Это были парень и девушка, оба из дебютантов. В газетах писали что-то про «любовь на поле брани», но так как впоследствии они отказались от охотничьей карьеры, интерес к паре быстро угас.
Нырнув в тёплый махровый халат, я прихватила из комода ещё пару тюбиков и уселась перед зеркалом в оправе в виде вьющегося винограда. Косметические процедуры всегда меня успокаивали, позволяя привести мысли в порядок. Вот и сейчас они размеренно текли, послушно выуживая из памяти обрывки того, что я знала о правилах проведения соревнований.
Игровое поле представляет собой круг, состоящий из трёх кольцевых зон. Соревнования начинаются с крайней «стартовой», куда на индивидуальные позиции доставляют участников. В этом же кольце находятся первые части артефактов, которые необходимо собрать каждому игроку для перехода на следующий этап.
Отыскав первую часть, игрок перемещаются в среднюю зону. Там в случайном порядке расположены новые фрагменты. Их на единицу меньше, чем участников. Закончить задание необходимо в зоне номер три, так называемом «яблочке». В центре «яблочка» располагаются порталы, ключом для которых являются правильно собранные артефакты.
Попадая на новую Землю, игроки вновь начинают двигаться от края к центру «мишени». С каждым разом размеры полей уменьшаются соответственно количеству оставшихся в соревновании человек. До последнего добираются двое лучших.
Строгих ограничений в состязании практически нет. Это запрет на использование огнестрельного оружия и на добровольный выход из Игры. Нарушение влечёт довольно серьёзные последствия. Для охотника – пожизненное лишение права на охоту, а с новичком поступают и того проще – бросают на Земле, где он преступил Закон. Поскольку никто из молодых претендентов не умеет видеть порталы, вполне вероятно, что он останется там навсегда.
В зеркале отразились настенные часы, карикатурно изображавшие улыбающуюся пиранью. Половина третьего дня. Сегодня мне ещё предстояло вернуться на Парнас, чтобы обсудить с банкиром условия работы, но перед этим необходимо заглянуть в университет.
Я бодро проследовала на кухню, где меня поджидал теплый обед из трёх блюд. Как обычно, всё было по-деревенски просто и сытно: тушеные овощи, свиная отбивная ароматный грушевый пирог. Я мысленно поблагодарила Шатиру. Раз в день ко мне наведывалась работница из деревни. Женщина приносила еду и выполняла кое-какую работу по дому. Иногда, если позволяло время, я и сама любила повозиться у плиты. Но сегодня времени катастрофически не хватало.
Справившись с основными блюдами, я налила чашку чая и отрезала кусок пирога. Прихватив «добро» с собой, направилась в библиотеку, по совместительству выполнявшую роль кабинета. Там пришлось повозиться над планом лекции, но когда всё было готово, чай выпит, а пирог съеден, я удовлетворённо растянулась на подушках. Хотелось закрыть глаза и под мерное тиканье часов проспать до следующего утра. Однако, не позволяя малодушию взять над собой верх, быстро прошла в спальню и застыла перед распахнутым гардеробом, решая вечную женскую проблему «что надеть?».
Наученная горьким опытом, я уже не могла сказать точно, где и когда закончится мой день. В результате пришлось остановиться на классических широких брюках и трикотажной кофте с эффектом запаха. На шею я накинула вязаный шарф, в уши вставила серёжки-капли, а волосы подобрала в хвост. Придирчиво глянув в отражение, схватила большую замшевую сумку и выбежала из дома.
Глава 7. Первое столкновение
Переместившись на Персею, я оказалась в эпицентре её жизни. Это была Агора – студенческий город-вселенная, пропитанная кипучей энергией молодости. Даже в самые холодные дни здесь не покидает предвкушение того, что через минуту солнце станет теплее, из почек покажутся первые листочки, а слой снега превратиться в весенний поток.
По тенистой аллее парка я подошла к центральному входу учебного заведения, расположенного в здании бывшего готического собора. Его многоцветные стрельчатые окна и узкие башни, хищно смотрящие в небо острыми шпилями, создавали немного мистическое впечатление, будто бы здесь преподавали не общепринятые дисциплины, а колдовство. Взгляд упёрся в огромные часы, которые безжалостно констатировали, что до начала занятий осталось пять минут.
Я пулей взлетела по лестнице в лекционный зал. Он оказался почти полон, что в тайне порадовало. Всегда приятно, когда тебя внимательно и с удовольствием слушают.
Спустя полтора часа я уже закрыла дверь аудитории. За спиной послышался оклик:
– Мисс Крэй, подождите!
– Что-то случилось? – озабоченно посмотрела я на студентку.
Читать бесплатно другие книги:
