Любовь без репетиций. Неполоманная жизнь Гордиенко Александр

*** (2)(7) Игра (Формат: «Она мне нравится»)

Прямой эфир. Аппаратная

Второй тур. Интеллектуальный. 1/8 финала

– Выход с рекламы! Двадцать пять секунд… – Паша давал отсчет.

– Саня, вы как? – Наум развернулся к Железнову с Андрюхой Борисовым, которые всю рекламную паузу готовили анализ результатов первого тура игры.

– Сейчас – сейчас… Все. «Джульетта» заряжена.

– Коллеги, выбирайте выражения… Она у вас что, пушка какая-то. – Несмотря на цейтнот, на лице у Наума висела улыбка.

– Простите, сэ-эр-р… Как вам будет угодно, сэ-эр-р… Докладаю, – Железнов приложил руку к виску на манер отдания воинской чести, ему явно хотелось просто что-то «нести» – по-видимому, брала свое релаксация после шпионских страстей первого тура. – В программу динамического графического отображения собирательного образа мужских предпочтений при оценке женской привлекательности – «Джульетту» – исходная информация введена! Хотя, босс, сообщение «Джульетта» заряжена» – значительно информативнее, для понимающих, конечно, несмотря на некую неблагозвучность. Текст с анализом – на мониторе ведущего, – уже вполне серьезно закончил Железнов.

– Всё? – Наум скептически разглядывал друга.

– Так точно! – Сашка «козырнул» еще раз. – Доклад окончен.

– Отсчет!

– Пятнадцать секунд…

– Камеры, внимание! Десять секунд. Восьмая – экран – подводка «Мисс Мира». Девятая, десятая – «Пентагон» – крупный план, седьмая – сектор для проигравших – средний, начинаем «качели».

– Андрей, «Мисс Мира»… пошла!

На эфирном мониторе и огромном экране в Павильоне пошла нарезка с последнего конкурса «Мисс Мира»: купальники, туалеты, шубы… Голос диктора сообщил, что победительницей конкурса красоты этого года стала представительница…

– Кукла, – подал голос Андрюха, – огня в ней нет.

В аппаратной повис еле сдерживаемый смех – все знали, что Андрюха был убежденным холостяком исключительно в силу природной робости перед женщинами. Никто и никогда не видел его с подругой. Но это никогда и не обсуждалось – все любили Борисова.

– И параметры у нее не те… – продолжало «нести» Андрюху, после того как диктор сообщил о росте, объеме груди, талии и бедер «Королевы красоты».

– То есть, ты бы отказал ей в ее притязаниях?

– Само собой, – Андрюха был крайне сосредоточен. – И русского она не знает…

– Прекращай, патриот! Давай графику на табло!

На огромном экране в павильоне появились два полупрозрачных женских изображения – усредненные образы победивших и проигравших в первом туре участниц.

Наум сосредоточено уставился на мониторы – перед ним стояла достаточно напряженная задача – сопровождать комментарий ведущего по результатам первого тура визуальной картинкой – «раскачивать» на местном слэнге.

Ведущий, развернувшись к студийному экрану, в высоком темпе озвучивал текст, подготовленный Железновым и Борисовым во время рекламной паузы:

– По результатам 1/16 финала выяснилось, что средний возраст участниц, победивших в первом туре…

Наум вывел на эфирный монитор общий план «гладиаторской», где находились девчонки, победившие в первом туре.

– …составляет 23,7 года, в то время как у проигравших участниц…

Наум переключил на эфирный монитор сигнал с седьмой камеры – сектор с «проигравшими» участницами – 25,9 года…

– …средний рост победительниц (камера в «гладиаторской» – улыбающаяся Алина Караваева, номер 23) составляет 172 см против 169 см у проигравших (камера в секторе для «проигравших»)…

Железнов внимательно наблюдал, как графические изображения женских фигур, выведенных на экран, в динамике изменяют свои пропорции относительно начальных средних значений в соответствии с озвучиванием результатов сравнительного анализа:

– …соотношение объема груди – объема талии – объема бедер у победительниц составило 102-75-98 в то время как у проигравших: 95-78-88…

– …100 % результат показали «рыжие», из блондинок 73 % прошли во второй тур, в то время как наибольшие потери понесли «шатенки» – 80 % оказалось среди проигравших, практически поровну разделились «брюнетки»…

– …наши мужчины предпочитают девушек с зелеными глазами, правда, их всего две, в то время как голубоглазые пока проигрывают кареглазым…

– Подводка ко второму туру… пять секунд…

– …интересно, что на данном этапе практически не оказали влияния на выбор мужчин наличие украшений, уровень образования и социальный статус участниц…

– Подводка «Крылатые…»… пошла!

– Андрей! Проверим?!.

– Давай, – Андрюха развернулся спиной к эфирному монитору. Процедура была неоднократно апробирована. Железнов требовал от редакторов, чтобы фразы из нарезки были абсолютно узнаваемы.

С экрана раздалось:

– «Муля, не нервируй меня»…

– Легко… Раневская, «Подкидыш».

– «Добрая я…»…

– Нонна Мордюкова, Женитьба Бальзаминова…

– «Я само совершенство…»

– Не знаю… – Андрей пожал плечами и характерно «блымнул» глазами.

– Правильно, что не заешь. Интеллектуалы… – На лице Железнова появилось раздражение. – Еще упанишады процитировали бы. Мэри Поппинс это.

– «Не виноватая я-а…»

– Кто ж не знает-то… «Бриллиантовая рука».

– Пятая, – вмешался Наум, – ведущий – крупный, начинаем второй тур.

– Марина, вопросы на экран ведущего.

– Вопросы на экране.

Дикало, напомнив аудитории и телезрителям условия второго тура, двинулся к лототрону.

– «Пентагон», внимание, – Наум включил громкую связь. – Девочки! Лототрон! Сосредоточились! Удачи вам, красавицы.

– На подиум вызываются… – Дикало запустил лототрон.

– Девятая, десятая, внимание!

– Белый сектор – номер двадцать! Ольга Чернова!

Ольга Чернова, шатенка с длинными густыми волосами, волнами спадающими на плечи, в светло-зеленом, плотно облегающем прекрасную фигуру платье, высоких босоножках с редкой плетенкой по колено, с тату на правой ноге, улыбнулась в камеру, приветливо помахала рукой, направляясь к белому выходу из «Пентагона».

– Оранжевый сектор – номер пять! Юлия Ключевая!

Юлия Ключевая – рыжая красавица в ярко зеленом атласном коротком платье с открытыми плечами, высоких сапогах и перчатках до плеча с открытыми пальцами – все такого же ярко изумрудного цвета, уверенной походкой направилась к оранжевому выходу из «Пентагона».

– Встречайте! – Дикало развернулся в сторону подиума. – Ольга Чернова! Белый сектор. Юлия Ключевая! Оранжевый сектор.

Ольга и Юлия отработанной походкой – как учили – добрались до конца подиума в виде круга, разделенного пополам на белый и оранжевый секторы.

– Оля! – Дикало узнаваемо придвинул голову к микрофону. – По традиции первой отвечает участница, находящаяся в белом секторе. Итак, вам первый вопрос. Уважаемые наши мужчины, я призываю вас оценивать не только сногсшибательные наряды наших красавиц! Оцените их чувство юмора, если оно присутствует, конечно, в той или иной степени.

– Итак, Оля, что для вас в жизни важнее: дырокол или степлер?

Ольга развернулась в сторону аудитории, слегка усмехнулась, чувствовалось, что она чувствует себя как рыба в воде:

– Степлер, конечно же, сближает, – Ольга сложила руки лодочкой. – Это важно… но дырокол звучит значительно эротичнее. – Оля улыбнулась, опустила руки и провела ими по бедрам.

В зале раздался смех.

– Заведу себе дырокол, – Дикало развел руками. – Кто бы мог подумать!?. – он удивлено покачал головой. – Аплодисменты!

– Юля, – Алексей уже обращался к Юлии Ключевой, – а вы что предпочли бы: рога или копыта?

– Я бы предпочла рога отдать плохому любовнику, копыта – мне, такие… на высокой платформе… я постаралась бы ввести их в моду… И еще не хватает подковы… для счастья, на дверь своего дома.

В зале раздался легкий гул разочарования.

– Оля, – Дикало опять повернулся в сторону Черновой, – а мужчины для вас цель или средство?

– Хм… я сама предпочитаю быть целью, – Ольга кокетливо повела глазами, сделала полшажка вперед, повела фигурой, демонстрируя правильность форм, – и оценивать средства.

В зале раздались дружные аплодисменты Ольге – жюри оценило и смысл, и форму ответа. Дикало остановил их поднятой рукой, и следующий вопрос адресовал уже рыжей красавице.

– Юля, должен ли джентльмен вести себя в постели так же выдержанно, как джентльмен?

– Наверное, да, если он пропустит даму к выходу первой.

– Это ответ леди! Аплодисменты!

– А «котелок» у них «варит», – вмешался Андрюха, – шансы практически равны. Карьерные девки… без вариантов.

– Умная женщина – это катастрофа, – вмешался Железнов, – в первую очередь, для нее самой. Она же всех мужиков по себе «мерять» будет.

– Пятая, экран, – Наум вернул всех к работе. – Результаты голосования!

– С минимальным! – в голосе Дикало звучали трагические нотки. – С минимальным, всего в один голос преимуществом победила Ольга Чернова! 26/25! Юля, – Дикало подошел к спуску с подиума оранжевого сектора, – поверьте мне! Мне – человеку, который всю жизнь прожил среди красивых женщин. Вы достойны любого финала! Любого!

Дикало проводил Юлию в сектор для проигравших и вернулся к лототрону.

*** (1)(14) Маша

Офис телекомпании

За 8 месяцев и 13 дней до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».

Середина апреля. Вторник

Железнов только-только успел прикурить сигарету в «своей» курилке между одиннадцатым и двенадцатым, когда из дверей двенадцатого резко вывалился Наум с телефоном, прижатым к уху:

– Нет, нет и нет! Владимир Владимирович, еще раз вам повторяю, в министры культуры не пойду! Да вы что! Моё светлое имя опорочить хотите! Что я вам такого сделал?!. Вот зачем вы мне предлагаете быть министром того, чего нет?!. Как чего? А вы считаете, есть?!. Владимир Владимирович, – тон у Нямы стал укоризненным, – ну не разочаровывайте меня…

Неся всю эту чушь, Наум спустился пол пролета вниз к Железнову, развёл руки в стороны: не могу прекратить, глазами показал вверх – откуда звонок, словами подтвердил: «Нет, Владимир Владимирович, и не умоляйте! Даже если на коленях просить будете… Что?!. Вот это могу! Министра финансов посоветовать могу!.. Сашка Железнов! Не слыхали?!.»

Сашка, с удовольствием наблюдавший за Нямой, включился:

– Скажи «Президенту», что он просит меня угостить тебя сигаретой.

Няма сделал «возмущенное» лицо, переложил телефон в другую руку:

– Что-что, Владимир Владимирович? Зачем вам это? У меня свои есть…

– Президенту – не ври!

– Да-а. Есть… Точно… ФСБ можете прислать проверить… Но вы все-таки настаиваете?!. Ну, хорошо… Единственно потому, чтобы и дальше не отрывать вас от дел государственных… Ага… И вам – не кашлять.

Якобы дав отбой, Наум пару секунд изучающе смотрел в смеющиеся глаза Железнова. Наконец, «увидев» в них то, что он хотел увидеть, он отступил на шаг, вскинул руку и произнес:

– Александр!

– Да!

– Не перебивай! – Наум махнул на Сашку рукой. – Александр! Вас ожидает миссия государственной важности! Как вы слышали, указание поступило прямо от Президента! Он, подчеркиваю, он лично просил вас угостить меня сигаретой!

– Ты забыл сказать, что «Отечество в опасности!» – Железнов протягивал ему пачку.

– Президент сказал – только одну сигарету! – Няма вожделенно смотрел на пачку.

– Бери пачку. У меня еще есть. А то так и будешь весь день дёргать меня по одной сигарете от имени Фиделя, английской королевы, ООН и еще кого-либо…

– Грубый ты, Железнов, – произнес Наум «укоризненно», взял пачку, заглянул вовнутрь, – а почему неполная? – «возмущенно» продолжил он.

– Ну, извини… Не знал, что Президент позвонит. Не подготовился.

Неизвестно, сколько еще продолжалась бы эта утренняя «разминка мозгов», если бы практически одновременно у каждого из них не зазвонил телефон. Железнов, взглянув на определитель, махнул Няме рукой и двинулся в сторону своего кабинета:

– Доброе утро, Маша. Как всегда?

– Да, еду на работу. И как всегда, хочу услышать ваш голос… Вы знаете, Саша, мне абсолютно всё равно, о чём говорить. Мне не бывает неинтересно с вами.

– Это, наверное, потому что мы с вами во многом ортогональны.

– Как? Это вы ругаетесь? – по интонации Железнов понял, что Маша улыбается.

– Я неверно выразился. Скорее всего, мы с вами – некомпланарны.

– Спасибо! Разъяснили, – Маша рассмеялась. – А это ещё что такое?!.

– Некомпланарны – дословно – не в одной плоскости.

– Саша, я не Софья Ковалевская…

– И, слава Богу! Поясняю. У каждого из нас – свой жизненный опыт, соответственно у каждого – свой взгляд на одни и те же вещи, сформированный на основе ценностей, которые преобладают в семье, мировоззрения, прививаемого в школе и институте, в колледже, соответствующего окружения на работе, соотнесения ваших представлений о жизненных целях с реалиями действительности…

– То есть вы хотите сказать, что мы шли по жизни через непересекающиеся плоскости…

– Да, именно так. Я же говорил, что вы схватываете мысль на лету. Судя по всему, хотя вы так и не хотите говорить, кем вы работаете…

– Потом, Саш, хорошо?

– Стоическая позиция… Ну, да ладно. Так вот, судя по всему, исключая базовые человеческие ценности, на многое мы с вами смотрим по-разному. При этом у каждого из нас – обоснованная позиция, имеющая право на жизнь в силу того, что сформирована она тем индивидуальным путём, который был пройден и вами, и мной.

– Но ведь у каждого человека – свой жизненный путь. Но очень многие – похожи друг на друга.

– Отлично, Маша! Вы молодец! Похожи те, у кого цели в жизни – стандартные либо – примитивные. И пути достижения у них, как правило – с минимальными затратами как умственной, так и физической энергии. Просто живут, особо не задумываясь ни о чём.

– Саша, а какая у вас цель в жизни?

– Глобальная… – не скажу.

– Почему?

– Суеверный, наверное. Мне кажется, если всё время о ней говорить окружающим…

– И мне не скажете?

– Вам – тем более.

– Ага! Я для вас теперь – среди окружающих! Хорошо! Я запомню!

– В общем, – продолжил Железнов, не замечая весёлого «возмущения» Маши, – я считаю, что лучше каждый день делать что-то для того, чтобы цель приблизить, чем рассуждать о том, что было бы неплохо, если бы… В общем, я надеюсь, вы меня поняли.

– Да, конечно. А не глобальные, не глобальные цели у вас есть? Или тоже – не хотите мне о них говорить?

– Не глобальные… – Железнов взял секундную паузу. – Их – море, Маша. В частности, вас увидеть…

– Ах, так! То есть я не ваша глобальная цель?!.

– Не выцыганите…

– Ну, хорошо!

– …проект довести до конца.

– А, кстати, Саша, что вас подтолкнуло на написание формата?

– Здесь всё очень просто. С одной стороны – это современный кризис телевидения в целом, не нужно быть специалистом, чтобы понять, что на всех каналах идет практически одно и то же…

– Согласна.

– Ну, может быть, с небольшими вариациями, в зависимости от количества вкладываемых в проекты денег…

– В каком смысле?

– Декорации – поэффектнее, «звёзды» – поизвестнее…

– Поняла.

– То есть, возникла мысль, что хотелось бы увидеть что-нибудь не избитое. Это – с одной стороны. А с другой стороны… с другой стороны мне никогда не были понятны принципы оценки женской красоты на так называемых конкурсах красоты.

– Но там же, насколько я понимаю, есть жюри.

– Да в том-то и дело, что есть. Пять – шесть членов этого так называемого жюри, которые по совершенно непонятным для меня, обычного мужика…

– Ага, совсем обычный – ученый, полковник, финансист, автор формата, что еще я забыла?

– Что? Самое главное – я люблю детей… И, как выяснилось, умею любить одну единственную женщину. Без всякой надежды.

– Спасибо вам…

– Маша, не сбивайте меня… Так вот, пять-шесть членов этого самого жюри по непонятным для меня критериям выбирают из пятидесяти моделей пятнадцать, которые проходят в следующий круг. Почему эти, а не те? На мой взгляд, они все очень похожи друг на друга. То же самое происходит и с выбором победительницы. И никто не удосуживается объяснить заинтересованной публике, почему эта, а не та…

– И?

– Если вы посмотрите хотя бы одну программу…

– Саша, вашу программу я смотрю еженедельно, что бы ни происходило.

– Тогда вы должны понимать, о чем идет речь.

– Мне кажется, я понимаю, вы хотели добиться объективности при оценке женской красоты…

– И показать её многообразие. За счет того, что в конкурсе могут принимать участие все желающие…

– За исключением профессиональных моделей.

– Совершенно верно. Элемент дискриминации присутствует.

– Саша, признайтесь честно, но в то же время вами двигали и материальные стимулы, и… – Маша пыталась подобрать слова, – …и возможность стать достаточно известной личностью?

– Не хочу об этом говорить.

– Иметь много денег – что в этом плохого?

– Вот здесь, Маша, и сказывается наша некомпланарность, на одни и те же вещи мы с вами смотрим по-разному.

– Вам не нужны деньги?

– Нужны, конечно, Маша. Весь вопрос в их количестве. Я считаю, что очень большие деньги убивают искренность во взаимоотношениях людей. Те, у кого их много – испытывают подобострастное отношение окружающих… по понятным причинам…

– Да уж, конечно…

– И сами перестают понимать, кто их окружает – родные и близкие люди, друзья, либо «рыбки-прилипалы».

– Но все-таки, Саша, ведь деньги всё равно нужны!

– Нужны. Но не ценой потери друзей и близких! Я не хочу превратиться в одного из тех, для кого деньги становятся самоцелью: ещё, ещё и ещё! – Железнов вздохнул. – А ещё я знаю, что есть вещи, которые не купишь ни за какие деньги.

– Вы о чём?

– Любовь и здоровье, Маша. Это, как Бог распорядится. Любовь и здоровье не купишь ни за какие деньги! А я считаю, что важнее этого нет ничего!

– Вы это – искренне? В моем окружении так не принято думать. Саша, извините меня… Я хочу… очень хочу понять вас до конца… А не может быть так, что у вас не получается много заработать… и, – чувствовалось, что Маша очень аккуратно подбирает слова, – и поэтому оправдываете свою позицию подобной… философией?

– Да нет, Маша. Мне действительно деньги неинтересны сами по себе. Во всяком случае, того, что я зарабатываю на канале, мне более чем хватает. Да, и потом… Нет, не буду говорить…

– Нет, Саш, скажите… Ну, пожалуйста! Для меня это важно!

– Ну, хорошо! Дело в том, что для того чтобы производить программу на основе формата, созданного кем-то, производитель программы или телеканал должны выкупить у автора права на использование формата…

– То есть, вы хотите сказать, что канал выкупил у вас права на формат. Это дорого?

– Очень. Продажа форматов – это очень выгодный бизнес. Особенно, если формат – успешный. Тогда он имеет шансы «прокатиться» по всему миру.

– То есть, вы хотите сказать, что вы – очень богатый человек.

– Да, Маша! Но не в том смысле, о чём говорите вы. Главное моё богатство – вы! Для меня нет ничего более важного, чем вы!