Свидание со смертью Кристи Агата

Глава 13

Надин Бойнтон вышла из гостиницы и в нерешительности остановилась. Мистер Джефферсон Коуп, давно уже ее поджидавший у входа, торопливо бросился к ней.

— Пойдемте в ту сторону, вы не против? По-моему, та дорожка самая красивая.

Они шли рядом, и мистер Коуп все время что-то говорил. Речь его звучала не смолкая и, пожалуй, несколько монотонно. И было непонятно, заметил ли он, что Надин его не слушает.

Когда они свернули к каменистому, пестревшему цветами склону холма, Надин вдруг прервала его:

— Джефферсон, простите, но мне нужно кое-что вам сказать. — Она побледнела от волнения.

— Да, конечно, дорогая. Я готов принять любое решение. Только не мучьте себя, умоляю вас.

— Вы догадливей, чем я думала… Так вы знаете, что я хочу сказать?

— Мы все зависим от обстоятельств, так уж устроена жизнь, — ответил Коуп. — Внутреннее чувство подсказывает мне, что теперь, когда обстоятельства изменились, ваше решение тоже может перемениться. — Он вздохнул. — Не бойтесь огорчить меня, Надин, и поступайте так, как вам велит ваше сердце.

— Вы так добры, Джефферсон, — растроганно сказала она. — Так терпеливы и великодушны. Я дурно с вами поступила. Это… просто непорядочно с моей стороны.

— Погодите-погодите, Надин. Ну зачем вы… Я ведь всегда понимал, на что могу рассчитывать, а на что — нет. С первых дней нашего знакомства я горячо вас люблю и почитаю. Главное для меня — чтобы вы были счастливы. Ничего в этой жизни я не желал сильнее. Когда я понял, что вы несчастны, я страшно расстроился. Скажу вам честно: я во всем винил Леннокса. Я полагал, что он не имеет права удерживать вас, раз не может дать вам счастья. — Коуп перевел дух и продолжал:

— Однако теперь, после нашего путешествия в Петру, я понял и то, что некоторые вещи от Леннокса не зависели. Он вовсе не был таким уж эгоистом по отношению к вам, он просто чересчур терпимо относился к своей матери. О мертвых дурно не говорят, но я все-таки позволю себе заметить, что ваша свекровь была на редкость нелегким человеком.

— Да, вы совершенно правы, — еле слышно проговорила Надин.

— Вчера вы сказали мне, что решились покинуть Леннокса. Я мысленно вам аплодировал, ибо вы заслуживаете совсем другой жизни… Я вполне оценил вашу искренность: вы не стали притворяться, будто испытываете ко мне какие-то особые чувства — я вам просто симпатичен. Я и этому был рад. И желал лишь одного: заботиться о вас и дать вам то, чего вы заслуживаете. Должен признаться, вчерашний день был счастливейшим в моей жизни.

— Простите меня, милый Джефферсон! — воскликнула Надин.

— Не нужно меня жалеть, моя дорогая, я все время чувствовал, что мои мечты так и останутся мечтами. И заранее настроился на то, что уже на следующее утро вы перемените свое решение. Ну так вот… теперь все совсем иначе. Теперь вам с Ленноксом никто не будет мешать.

— Да, — тихо сказала она. — Я не могу оставить Леннокса. Простите меня.

— Мне нечего вам прощать. Мы снова станем просто старыми друзьями и… забудем тот наш разговор.

— Спасибо, дорогой вы мой. — Надин ласково коснулась его плеча. — А сейчас я ухожу — мне надо поскорее найти Леннокса.

Она ушла, и мистер Коуп продолжил свою прогулку в полном одиночестве.

Надин нашла Леннокса на верхнем ярусе античного театра. Он так сосредоточенно что-то обдумывал, что даже не заметил, как она поднимается к нему наверх. Запыхавшаяся Надин уселась рядом с мужем и тихонько его окликнула:

— Леннокс…

Только сейчас он слегка повернул голову.

— Мы ведь так еще толком и не поговорили… после всего этого. Но, признайся, ты знал, что я тебя не оставлю?

— Неужели ты всерьез собиралась уйти? — грустным голосом спросил он. Она кивнула.

— Да. Пойми, мне больше ничего не оставалось. Я надеялась, что ты последуешь за мной. Бедный Джефферсон, как подло я с ним поступила!

Леннокс вдруг рассмеялся.

— Да ничего подобного. Таким жертвенным натурам, как Джефферсон Коуп, надо время от времени предоставлять возможность проявлять благородство! И знаешь, ты правильно сделала, что решила меня проучить. Когда ты сказала, что собираешься с ним уехать, я был сражен. Наповал. В жизни ничего подобного не испытывал! Скажу тебе честно: в последнее время со мной творилось что-то странное. Ну какого черта я не наплевал на ее самодурство и не уехал с тобой?

— Ты не мог этого сделать, милый, просто не мог, — нежно сказала она.

Он задумчиво продолжил:

— Мама была довольно… своеобразным человеком… Мне иногда кажется, что она нас как бы гипнотизировала.

— Так оно и было.

Он подумал и опять заговорил:

— Когда ты тогда на прогулке сообщила мне, что уходишь, у меня было такое ощущение, будто меня треснули чем-то тяжелым по голове. Я шел к лагерю, и перед глазами все плыло. Я понял, какой я идиот. И чтобы тебя не потерять, я должен был сделать одну-единственную вещь. — Он почувствовал, как она напряглась, однако неумолимо продолжал:

— И тогда я пошел и…

— Не надо…

Леннокс бросил на нее быстрый взгляд.

— Я пошел и… все ей выложил. — Он вдруг заговорил совсем по-другому — медленно, осторожно, старательно подыскивая слова. — Я сказал ей, что вынужден выбирать между ею и тобой и что я выбираю тебя. — Он умолк, а потом с каким-то странным удовлетворением повторил:

— Да, так ей и сказал.

Глава 14

По пути в гостиницу Пуаро встретил двоих нужных ему людей. Первым был мистер Джефферсон Коуп.

— Вы мосье Эркюль Пуаро? Меня зовут Джефферсон Коуп.

Они церемонно обменялись рукопожатием, и мистер Коуп пошел рядом.

— Я только что узнал, что вы проводите нечто вроде неофициального расследования в связи со смертью моей старинной приятельницы, миссис Бойнтон. Кошмарная история! Конечно же дамам ее возраста нельзя отправляться в такие утомительные путешествия. Но она была невероятно упрямой, мосье Пуаро. С мнением своих близких никогда не считалась. И вообще была эдаким доморощенным тираном и очень уж вжилась в эту роль. Она полагала, что любая ее прихоть — закон. И все ее прихоти действительно были законом для ее домочадцев. Я, знаете ли, давний друг Бойнтонов. Они сейчас, естественно, расстроены, и нервы у них на пределе. Эта история совершенно выбила их из колеи. Поэтому я готов взять на себя похоронные хлопоты — например, перевезти тело в Иерусалим, ну и прочее. В общем, я всячески готов помочь. Так что имейте это в виду.

— Думаю, ваши друзья будут вам весьма признательны, — сказал Пуаро и после некоторой паузы добавил:

— Вы, кажется, особенно дружны с миссис Леннокс Бойнтон?

Мистер Коуп слегка покраснел.

— Не стоит об этом говорить, мосье Пуаро. Я знаю, вы сегодня утром с нею беседовали, и она, возможно, что-то сказала вам о наших отношениях, но… теперь все изменилось. Миссис Бойнтон прекрасный человек и считает, что ее долг — поддержать мужа в столь тяжелую минуту.

Пуаро деликатно кивнул.

— Полковник Карбери попросил меня собрать как можно больше сведений о том роковом дне. Вы не могли бы мне поподробней рассказать обо всем, что происходило после ленча?

— Конечно. Мы немного отдохнули и решили отправиться на прогулку. К счастью, нам удалось ускользнуть от нашего назойливого драгомана. Все его разговоры вечно сводятся к «этим евреям». Полагаю, это уже превратилось у него в навязчивую идею. Итак, мы отправились гулять. Тогда и состоялся наш разговор с Надин. Она сказала, что хочет немедленно сообщить мужу о своем решении, и ушла. Погуляв еще немного, я не спеша побрел назад в наш лагерь. Где-то на полпути мне повстречались две англичанки, они тоже поднимались утром в горы. Одна из них, если не ошибаюсь, супруга английского пэра?

— Совершенно верно, — подтвердил Пуаро.

— Замечательная женщина, такая образованная, и умна необыкновенно. Вторая показалась мне довольно бесцветной и, похоже, просто умирала от усталости. Ну еще бы! Так долго бродить по горам пожилым леди, конечно, не под силу, тем более если они боятся высоты. Побеседовав о набатеях, мы немного прошлись, а около шести вместе вернулись в лагерь. Леди Уэстхолм распорядилась, чтобы заварили чай — из ее личных запасов. Я с удовольствием принял ее приглашение составить им с мисс Пирс компанию. Чай был некрепкий, но очень приятного пикантного вкуса. Затем слуги накрыли обед, и одного из них послали за старой леди, которую он, увы, застал уже мертвой, хотя она по-прежнему сидела в своем кресле.

— Когда вы возвращались, то обратили на нее внимание?

— Я просто увидел, что она сидит, по своему обыкновению, возле пещеры, но особого внимания на нее не обратил. В этот момент мы с леди Уэстхолм увлеченно обсуждали причины нашего последнего кризиса. Кроме того, я вынужден был то и дело поддерживать мисс Пирс, которая от усталости часто оступалась, рискуя вывихнуть ногу.

— Благодарю вас, мистер Коуп. Позвольте вам задать один нескромный вопрос: миссис Бойнтон оставила детям солидное наследство?

— Весьма! Точнее говоря, оставила наследство не она, а ее покойный супруг. Ей лично он завещал в пожизненное пользование проценты с капитала, который после ее смерти надлежало разделить между его детьми. Да, теперь они прекрасно обеспечены.

— Деньги, — промурлыкал себе под нос Пуаро, — как много они значат в нашей жизни… Сколько преступлений совершается из-за них!

— Да, да, конечно, — с готовностью подтвердил мистер Коуп, в голосе его прозвучал легкий испуг.

— Но вообще для убийства существует такое множество причин, верно? — с ласковой улыбочкой спросил Пуаро. — Благодарю вас за помощь, мистер Коуп, вы очень любезны.

— Всегда к вашим услугам, — отозвался тот. — Кто это там сидит, кажется, мисс Кинг? Пойду поболтаю с ней.

Пуаро стал спускаться с холма дальше и увидел, как навстречу ему вверх по крутому склону неверными шагами торопилась мисс Пирс.

— О, мосье Пуаро, я так рада, что встретила вас, — прощебетала она, с трудом переводя дыхание. — Я только что беседовала с этой странной девушкой, младшей мисс Бойнтон… она совершенно меня поразила. Вы бы слышали ее рассказ… У нее, оказывается, полно врагов, и ее хочет похитить какой-то шейх, и еще за ней кто-то все время шпионит. Как это романтично, как заманчиво! Леди Уэстхолм уверена, что все это сплошные выдумки. Она сказала, что у нее была когда-то рыжая кухарка, которая тоже очень ловко умела врать, но мне кажется, что леди Уэстхолм иногда чересчур уж категорична. А вдруг эта девочка говорит чистую правду, мосье Пуаро? Я где-то читала, что одна из дочерей русского царя не была расстреляна, ей удалось бежать в Америку. Кажется, это великая княжна Татьяна. Так, может, мисс Бойнтон — ее дочь? Она все время намекает на свое благородное происхождение. И взгляните на ее высокие скулы — совершенно славянские. Представляете, какой это может обернуться сенсацией!

— Да, на свете чего только не бывает, — согласился Пуаро.

— Сегодня утром я как-то не сообразила, кто вы, — стиснув пальцы, продолжала мисс Пирс. — А вы ведь тот самый знаменитый сыщик. Я прочитала все, буквально все об убийствах в алфавитном порядке. Так волнующе, просто нельзя оторваться. Я как раз в то время служила гувернанткой неподалеку от Донкастера[79].

Пуаро что-то невнятно пробормотал, а мисс Пирс еще более взволнованно продолжала:

— Вспомнив, кто вы, я поняла, что сегодня утром не совсем точно выполнила вашу просьбу. Ведь надо рассказывать абсолютно все, до мельчайших подробностей, которые на первый взгляд не имеют никакого отношения к убийству. Ведь раз расследование поручили вам, то это конечно же убийство! Теперь мне многое становится понятным! Как по-вашему, этот Махмуд… фамилию его запомнить просто невозможно… ну наш драгоман, он случайно не большевистский агент? Или мисс Кинг? Ведь сколько образованных девушек из очень приличных семей связываются с этими кошмарными коммунистами! Вот потому я и решила, что просто обязана рассказать вам об одной вещи. Если вдуматься, довольно странной.

— Рассказывайте скорее! И постарайтесь ничего не упустить.

— В общем-то это пустяк. Просто на следующее утро после смерти миссис Бойнтон я поднялась довольно рано и выглянула из своей палатки, чтобы полюбоваться рассветом, ну не совсем рассветом, потому что солнце уже примерно час как взошло, и все-таки было действительно рано.

— Ну-ну, и что же вы увидели?

— Самое удивительное, что тогда меня это ничуть не насторожило. Я увидела, как дочка миссис Бойнтон вышла из своей палатки и что-то швырнула в ручей. Ну и что особенного, верно? Но это что-то так ярко сверкнуло под лучами солнца!

— А которая из ее дочерей?

— По-моему, та, которую зовут Кэрол, очень красивая девушка и так похожа на брата… Они случайно не близнецы? А может, это была самая младшая. Солнце светило мне прямо в глаза, и я не могла ее хорошенько разглядеть. Но мне кажется, волосы были не рыжие, а такие… бронзовые… Мне нравится именно этот медно-бронзовый оттенок. А рыжие волосы очень уж напоминают морковь. — Мисс Пирс хихикнула.

— Так, значит, она швырнула в воду некий ярко сверкнувший на солнце предмет?

— Да. Только тогда, позвольте еще раз напомнить, я не обратила на это внимания. А чуть позже, прогуливаясь около ручья, я увидела, что и мисс Кинг решила пройтись. Я стала смотреть в воду и около двух консервных банок увидела что-то продолговатое и блестящее. Смотрю — металлическая коробочка…

— Ясно, я понял. Примерно такой вот длины?

— Совершенно верно. И как это вы догадались! И я тогда подумала: «Не эту ли штучку выбросила сегодня в ручей мисс Бойнтон? И зачем, коробочка ведь прехорошенькая». Тут меня одолело любопытство, я достала эту коробочку и открыла. И представьте, там оказался шприц — очень похожий на тот, которым мне делали прививку против брюшного тифа. И я еще удивилась, что его выбросили, он был совершенно целым и неиспорченным. Пока я над этим раздумывала, слышу за спиной голос мисс Кинг. Я не заметила, как она подошла. «Ой, спасибо, это же мой шприц, — говорит. — Я как раз его ищу». Ну я ей и отдала эту коробочку, и мисс Кинг унесла ее к себе в палатку.

Передохнув немного, мисс Пирс торопливо сказала:

— Конечно, тут вроде бы и нет ничего особенного… И все же непонятно, почему Кэрол Бойнтон зашвырнула в ручей чужой шприц. Странно все это… Что-то не так, вы понимаете, о чем я… Впрочем, наверное, этому есть какое-то вполне убедительное объяснение.

Она умолкла, выжидательно глядя на Пуаро, лицо которого вдруг стало торжественно-серьезным.

— Благодарю вас, мадемуазель. То, что вы мне только что рассказали, само по себе, возможно, не так важно, но не стану от вас скрывать: сообщенная вами подробность — последнее недостающее звено в цепочке! Теперь все стало на свои места и прояснилось. Расследование можно считать завершенным!

— Ах, в самом деле? — Мисс Пирс раскраснелась и была просто по-детски счастлива.

Пуаро галантно проводил ее до отеля.

А вернувшись к себе, добавил к своим заметкам еще один пункт, десятый: «Я никогда ничего не забываю. Запомните это. Я никогда не забываю ничего…» Mais oui.[80] Теперь все совершенно ясно.

Глава 15

— Все готово, — объявил Эркюль Пуаро, с удовлетворенным вздохом оглядывая предоставленный ему гостиничной администрацией свободный номер, превращенный на время в зрительный зал.

Полковник Карбери, грузно облокотившийся о кровать, которую великий сыщик велел подвинуть к самой стенке, улыбнулся и пыхнул трубкой.

— Занятная вы личность, Пуаро. Вам непременно нужно устроить спектакль.

— Возможно, вы правы, — согласился Пуаро. — Но это не просто каприз или чудачество. Прежде чем играть комедию, надо подготовить сцену.

— По-вашему, это комедия?

— Трагедия тоже требует соответствующих декораций.

Карбери взглянул на него с любопытством.

— Дело ваше. Не знаю, что вы задумали, но, сдается мне, вы все же до чего-то докопались.

— Очень скоро я буду иметь честь сообщить вам то, что вы хотели, — правду!

— И мы сможем возбудить уголовное дело?

— Этого я вам не обещал, дружище.

— Да, верно… А может, оно и к лучшему. Посмотрим, что получится.

— Мои аргументы в основном опираются на психологию.

— Так я и думал, — вздохнул полковник.

— Но они вполне убедительны! Вполне! Правда всегда бывает неожиданна и прекрасна.

— Ну не скажите, иногда она довольно-таки неприглядна, — возразил полковник.

— Вы меня не поняли. Я имею в виду не моральный аспект, а механизм, интригу действия. Тончайшая взаимосвязь всех событий, абсолютная логическая подчиненность одного другому просто не могут не восхищать.

— Что ж, я попытаюсь взглянуть на все вашими глазами, — пообещал полковник.

Пуаро извлек из кармана чудовищно огромные часы-«луковицу».

— Их еще мой дед носил, — гордо пояснил он.

— Я так и понял.

— Ну что ж, пора начинать наше заседание, — сказал Пуаро. — Вас, mon Colonel[81], попрошу сесть за стол, вы как-никак должностное лицо.

— Ладно, — проворчал Карбери. — Надеюсь, вы не заставите меня надевать мундир?

— Нет-нет. Только позвольте, я поправлю ваш галстук.

Полковник, милостиво улыбнувшись, разрешил ему проделать эту процедуру. Однако, усевшись, он уже через минуту, сам того не замечая, распустил аккуратно затянутый узел и опять сдвинул его набок.

— Сюда, — продолжал Пуаро, поправляя стулья, — мы усадим la famille Boynton[82]. А там разместим, так сказать, «людей со стороны», тоже имеющих некоторое отношение к делу. Их у нас трое. Доктор Жерар, на показаниях которого, собственно, и построено обвинение. Мисс Сара Кинг, лицо, дважды заинтересованное в счастливом для Бойнтонов исходе — очевиден как личный интерес, так и сугубо профессиональный — врача, осматривавшего тело. И наконец, мосье Джефферсон Коуп, близкий друг семьи, а стало быть, тоже лицо заинтересованное. — Тут Пуаро остановился, заслышав в коридоре шаги.

— Ага, идут. — Он распахнул дверь.

Первыми вошли Леннокс Бойнтон с женой. Следом за ними — Рэймонд и Кэрол. Джиневра шла одна, на губах ее играла рассеянная улыбка. Последними вошли доктор Жерар и Сара Кинг. Мистер Коуп явился несколькими минутами позже.

Подождав, когда он сядет, Пуаро выступил вперед.

— Дамы и господа, — начал он, — наша сегодняшняя встреча совершенно неофициальна. Так случилось, что я проездом оказался в Аммане, и полковник Карбери оказал мне честь, пригласив меня помочь…

Тут Пуаро прервали, причем не кто-нибудь, а Леннокс Бойнтон, от которого никто не ожидал подобной прыти.

— Зачем? — раздраженно спросил он. — Какого черта ему понадобилось вмешивать в это дело еще и вас?

Пуаро не без изящества взмахнул рукой, успокаивая его.

— Меня часто приглашают для консультаций в случаях неожиданной смерти.

— Врачи всегда посылают за вами, если у кого-то отказало сердце? — спросил Леннокс.

— «Отказало сердце» — формулировка весьма неточная и… ненаучная, — мягко заметил Пуаро. Полковник внушительно кашлянул и официальным тоном произнес:

— Давайте сразу же внесем полную ясность. Мне сообщили о смерти миссис Бойнтон. На первый взгляд, ничего подозрительного. Погода в этом году необычайно жаркая, и вполне понятно, что для пожилой дамы со слабым здоровьем такое путешествие было весьма рискованно. Казалось бы, все очевидно. Но тут ко мне приходит доктор Жерар и говорит, что хочет сделать заявление.

Полковник вопросительно взглянул на Пуаро. Тот кивнул.

— Доктор Жерар — ученый с мировой славой. Я никак не мог пренебречь его сообщением. А теперь послушайте, что он мне сказал. Первое: наутро после смерти миссис Бойнтон он обнаружил, что из его аптечки похищено некоторое количество сильнодействующего препарата. Днем раньше он не мог найти шприц. Однако ночью шприц положили на место. Второе: на запястье миссис Бойнтон он увидел небольшую отметинку, похожую на след от укола. — Полковник сделал паузу. — Учитывая все вышеизложенное, я решил, что необходимо тщательное расследование. Гостивший у меня мосье Эркюль Пуаро, крупнейший специалист в этой области, любезно предложил мне свою помощь. Я с благодарностью согласился и предоставил ему неограниченные полномочия для проведения расследования. Сейчас мы собрались здесь, чтобы выслушать его отчет.

Воцарилась мертвая тишина. И вдруг в соседнем номере кто-то что-то выронил из рук — скорее всего, ботинок. В напряженной до предела тишине этот звук прогремел, как взрыв бомбы.

Пуаро быстро взглянул на сидевших справа людей, затем — на сгрудившихся слева Бойнтонов: у всех у них на лицах был написан испуг.

— Когда полковник Карбери изложил мне суть дела, — негромко заговорил Пуаро, — я сразу же сказал ему, что доказательства мы, скорее всего, получить не сумеем, то есть такие доказательства, которые можно предъявить суду в качестве веских улик. Однако обещал ему, что узнаю всю правду, расспросив связанных с этой историей людей. Должен вам сказать, друзья мои, что при расследовании преступлений главное — не мешать виновному или виновным говорить, и в итоге вы услышите от них то, что вам требуется, — правду! — Он сделал эффектную паузу. — Так и произошло: хотя все вы старались меня обмануть, но невольно каждый в чем-то проговаривался, и я в конце концов узнал истину.

Справа раздался тихий вздох и скрип стула, но Пуаро не обернулся, продолжая смотреть на Бойнтонов.

— Прежде всего я, конечно, проанализировал, насколько вероятна была естественная смерть миссис Бойнтон — от сердечного приступа, и понял, что эта версия сразу отпадает. Исчезновение опасного лекарства, шприца и, самое главное, поведение родственников покойной — все убеждало в обратном! Миссис Бойнтон была конечно же убита, причем каждый член ее семьи отлично это понимал! Все они, беседуя со мной, вели себя так, как будто были в чем-то виновны. Правда, степень вины бывает разной. Я тщательно изучил все показания, дабы выяснить, не было ли убийство — а мы, конечно, имеем дело с убийством! — совершено совместными усилиями по заранее согласованному плану. Должен сказать, мотивов оказалось более чем достаточно. Ее смерть выгодна всем в финансовом отношении, ибо каждый член семьи сразу же обретал материальную независимость и значительное состояние. Кроме того, смерть эта освобождала их от мучительной тирании.

Однако мне сразу стало очевидно, что о сговоре не может быть и речи. Показания молодых Бойнтонов сплошь и рядом не совпадали, не были даже продуманы мало-мальски убедительные алиби. Известные мне факты наводили меня на мысль, что в преступлении повинен кто-то один, а скорее двое, действовавших заодно, остальные же просто прикрывали их, тем самым тоже становясь соучастниками. Я начал… м-м… вычислять наиболее вероятные кандидатуры. Должен сразу оговорить, что в своих суждениях я опирался на некую известную лишь мне улику.

Здесь Пуаро поведал о фразе, нечаянно подслушанной им в иерусалимском отеле.

— Естественно, это давало мне основания считать мосье Рэймонда Бойнтона главным подозреваемым. Разузнав о семье Бойнтонов поподробнее, я понял, что собеседницей мосье Рэймонда в тот вечер, вероятнее всего, была его сестра Кэрол. Они очень похожи и внешне, и характером и, видимо, очень друг к другу привязаны. А если учесть, что оба отличаются мятежным нравом и вспыльчивостью, ясно, что именно они могли додуматься до столь кардинальных мер. Ну а то, что их побуждения были в какой-то мере бескорыстными — освободить от ига всю семью и в особенности младшую сестру, — еще больше убеждало меня, что они и в самом деле могли бы отважиться на такой поступок.

Пуаро умолк. Рэймонд хотел что-то сказать, но не решился. Он с немым страданием смотрел на важную физиономию сыщика.

— Прежде чем рассмотреть аргументы в пользу причастности к преступлению мосье Рэймонда, мне хотелось бы зачитать вам список наиболее важных фактов, составленный мною для полковника Карбери:

Первое. Миссис Бойнтон принимала лекарство, содержащее дигиталин. Второе. У доктора Жерара пропал шприц. Третье. Миссис Бойнтон испытывала явное удовольствие, запрещая своим детям общаться с другими людьми. Четвертое. В день своей смерти миссис Бойнтон, напротив, сама предложила своим детям отправиться на прогулку без нее. Пятое. Миссис Бойнтон была своего рода садисткой, ей нравилось причинять людям душевные страдания. Шестое. Расстояние от большой палатки до места, где сидела миссис Бойнтон, примерно двести ярдов. Седьмое. Сначала мистер Леннокс Бойнтон утверждал, что не знает, в котором часу он вернулся в лагерь, но позже признался, что ему пришлось сразу же переставлять стрелки на остановившихся часах матери. Восьмое. Доктор Жерар и мисс Джиневра Бойнтон занимали палатки, стоящие рядом. Девятое. В 18 часов 30 минут, когда был готов обед, послали слугу сообщить об этом миссис Бойнтон. Десятое. Разговаривая с мисс Кинг в отеле «Соломон», миссис Бойнтон сказала: «Я никогда ничего не забываю. Запомните это. Я никогда не забываю ничего».

Хотя я перечислил все эти факты по отдельности, некоторые из них можно связать. Например, два первых пункта: «Миссис Бойнтон принимала лекарство, содержащее дигиталин». «У доктора Жерара пропал шприц». Оба эти факта сразу привлекли мое внимание и, должен сказать, показались мне необычными, мало того — совершенно необъяснимыми. Вы уловили мою мысль? Если нет, не страшно. Я к этому еще вернусь. Но сначала я все-таки завершу рассуждение о том, насколько вероятна причастность к содеянному Рэймонда Бойнтона. Итак, я услышал его слова о том, что миссис Бойнтон необходимо убить. Еще мне было известно, что он находился в состоянии сильного нервного возбуждения. Он, надеюсь, мадемуазель простит меня, — сыщик чуть поклонился Саре, — совсем недавно испытал глубокое эмоциональное потрясение. Иными словами, влюбился. Столь сильное чувство в создавшейся ситуации могло проявиться по-разному. Оно могло заставить его возлюбить всех и вся, в том числе и ненавистную мачеху; и оно же могло побудить его бросить ей вызов и попытаться избавиться от ее гнета; наконец, оно могло оказаться дополнительным стимулом для того, чтобы осуществить задуманное преступление. Такова психологическая сторона дела! Теперь рассмотрим факты.

В четверть четвертого Рэймонд Бойнтон отправляется вместе со всеми остальными на прогулку. Миссис Бойнтон в это время была жива. На этой же прогулке в какой-то момент у него происходит объяснение с Сарой Кинг. Она остается, а он уходит в лагерь — один. По его словам, он вернулся без десяти шесть. Подойдя к матери, он перекинулся с ней несколькими словами, затем направился в свою палатку, а после этого спустился в большую палатку. Рэймонд утверждает, что без десяти минут шесть миссис Бойнтон была жива и нормально себя чувствовала. Но имеется факт, который совершенно противоречит этому заявлению. В половине седьмого посланный за миссис Бойнтон слуга обнаружил, что она мертва. Мисс Кинг, имеющая высшее медицинское образование, обследовала тело усопшей. И хотя она и не ставила себе целью определить точное время кончины, тем не менее она категорически утверждает, что смерть наступила за час с лишним до того, как она ее осмотрела.

Итак, у нас налицо два взаимоисключающих утверждения. Однако мисс Кинг могла и ошибиться.

— Я никогда не ошибаюсь, — выпалила Сара. — То есть… я хочу сказать, что, если б я ошиблась, то сразу бы это признала.

Пуаро снова галантно ей поклонился.

— Тогда один из вас говорит не правду — либо вы, мисс Кинг, либо мистер Бойнтон. Допустим, что мисс Кинг не ошиблась и сказала нам правду. Что в таком случае заставило бы солгать мистера Рэймонда? Давайте попробуем представить, как могли развиваться события: Рэймонд Бойнтон возвращается в лагерь, подходит к сидящей у пещеры мачехе, и обнаруживает, что она мертва. Что он предпринимает, узнав это? Зовет на помощь? Немедленно сообщает администрации о случившемся? Ничего подобного. Немного выждав, он отправляется к себе в палатку, затем идет в большую палатку, где уже собралась вся его семья, и ни слова никому не говорит. Странная картина, не так ли?

— Не странная, а дикая, — страшно нервничая, резко сказал Рэймонд. — И вы сами прекрасно понимаете, что ничего такого не было, что моя мать действительно была жива. Мисс Кинг была потрясена ее внезапной смертью и, наверное, поэтому ошиблась.

— Возникает вопрос, — невозмутимо продолжал Пуаро, — чем объяснить такое поведение? Судя по всему, сам он убить миссис Бойнтон никак не мог — ведь известно, что в тот день он подходил к своей мачехе один-единственный раз, и уже тогда, когда она была мертва. Ну а если Рэймонд Бойнтон не совершал преступления, зачем ему понадобилось разыгрывать этот спектакль?

Я считаю, ответить на этот вопрос можно лишь исходя из того, что он не виновен! Вспомним услышанную мною в отеле фразу: «Ты же понимаешь — ее необходимо убить!» Рэймонд возвращается с прогулки, подходит к мачехе и видит, что она мертва, и нечистая совесть тут же заставляет его предположить, что задуманное им преступление все-таки рискнул совершить его сообщник — тот, кто знал о его намерениях. А именно — его сестра Кэрол. Tout simplement[83], он заподозрил именно ее.

— Это ложь, — дрожащим тихим голосом произнес Рэймонд.

— А теперь рассмотрим вероятность причастности к убийству Кэрол Бойнтон. Что мы имеем здесь? Что говорит за эту версию, какие факты? Первое — тот же горячий темперамент, что и у самого Рэймонда. При ее пылком воображении убийство мачехи вполне могло восприниматься чуть ли не как подвиг. А после разговора с братом ей наверняка все виделось именно в таком свете. Кэрол Бойнтон вернулась с прогулки десять минут шестого и уверяет, что тоже подходила к мачехе — перекинулась с ней парой слов. Правда, этого никто не видел. Слуги спали, поблизости никого не было. Леди Уэстхолм, мисс Пирс и мистер Коуп осматривали дальние пещеры. Итак, свидетелей, которые могли бы уточнить, что именно делала, подойдя к мачехе, Кэрол Бойнтон, нет. Время — как раз совпадает. То есть мы вправе предположить, что это совершила мисс Бойнтон.

Он замолчал. Кэрол подняла голову и печально, но твердо посмотрела ему в глаза.

— И еще одно важное обстоятельство. На следующее утро, причем в очень ранний час, мисс Кэрол что-то бросила в ручей. Есть все основания предполагать, что это был шприц.

— Comment?[84] — встрепенулся доктор Жерар. — Но мне ведь вернули мой шприц. Он у меня, можете убедиться.

— Да, конечно, — кивнул Пуаро. — Появление второго шприца — это очень любопытно, очень. Мне сказали, что этот шприц принадлежал мисс Кинг, не так ли?

Сара не нашлась, что ответить, и тут же вмешалась Кэрол:

— Нет, это вовсе не ее шприц, а мой.

— Но вы признаете, что бросили его в ручей, мадемуазель?

— Ну да, — сказала она, секунду поколебавшись. — А что в этом особенного?

— Кэрол! — Это вскрикнула Надин, с испугом и тревогой вглядываясь в лицо девушки. — Кэрол, что же это… я ничего не могу понять.

— Нечего здесь понимать! — Кэрол посмотрела на свою невестку с откровенной враждебностью. — Я просто выбросила старый шприц. А никаких таких опасных лекарств… я в глаза не видела.

Тут заговорила Сара:

— Мисс Пирс сказала вам абсолютную правду, мосье Пуаро. Это на самом деле был мой шприц.

— Эта история со шприцем весьма запутанна, — улыбнулся Пуаро. — Но ничего, чуть позже все выяснится. А пока не будем отвлекаться от главного. Итак, мы рассмотрели версию о невиновности Рэймонда Бойнтона и виновности его сестры Кэрол. Однако, поскольку я всегда стараюсь быть предельно беспристрастным, давайте посмотрим на все и с противоположной стороны. Давайте представим, как развивались бы события, если допустить, что Кэрол Бойнтон невиновна?

Вот мисс Кэрол возвращается с прогулки, вот подходит к мачехе и обнаруживает, что она — мертва. Какая мысль ей сразу же приходит в голову? Конечно же, что мачеху, скорей всего, убил ее брат, Рэймонд. Она не знает, как ей быть, что делать. И на всякий случай никому ничего не говорит. А примерно часом позже в лагерь возвращается и Рэймонд, он тоже подходит к мачехе и на виду у всех вроде бы с нею разговаривает. И тоже молчит, ни единой душе не сказав о том, что она мертва. Его молчание лишь усиливает подозрения Кэрол, вы согласны? Вероятно, она, улучив момент, идет в его палатку и… видит там коробочку со шприцем. И тогда у нее уже не остается никаких сомнений! Она хватает ее и прячет в укромное место. А ранним утром, когда обычно все еще спят, выбрасывает в ручей.

У меня имеется и вполне конкретное подтверждение невиновности Кэрол Бойнтон. При нашем с нею разговоре мисс Бойнтон уверяла меня, что они с братом на самом деле никогда не собирались приводить свой замысел в исполнение. Я попросил ее поклясться в этом, и она с готовностью это сделала, но я должен обратить ваше внимание на один момент: произнося клятву, она не сказала, что они оба невиновны. Она говорила лишь о себе, решив, что я не обращу внимания на такую мелочь.

Eh bien[85], мы рассмотрели аргументы в пользу невиновности мисс Кэрол Бойнтон. Ну а теперь еще раз вернемся к Рэймонду Бойнтону. Может быть, убийца все же он? Предположим, Кэрол говорила правду, и в десять минут шестого миссис Бойнтон была еще жива. При каких обстоятельствах Рэймонд мог совершить преступление? Допустим, что это он убил миссис Бойнтон, именно тогда, когда подошел к ней, то есть без десяти шесть. Слуги к тому времени уже проснулись, но, поскольку темнело, никто ничего не заметил. Однако в этом случае получается, что мисс Кинг солгала. Вспомним: она вернулась в лагерь через десять минут после Рэймонда. Она могла издали увидеть, как он подходит к мачехе. И когда спустя сорок минут обнаруживается, что миссис Бойнтон мертва, она думает, что это Рэймонд убил ее. И тогда, чтобы спасти его, она специально не правильно указывает время смерти, зная, что у доктора Жерара тяжелый приступ малярии и он не может уличить ее во лжи!

— Я не лгала! — звонким голосом крикнула Сара.

— Есть еще один вариант, — продолжал Пуаро. — Как я уже упоминал, мисс Кинг появилась в лагере десятью минутами позже Рэймонда. Если Рэймонд застал мачеху живой, то, возможно, смертоносный укол был сделан рукою мисс Кинг. Она считала миссис Бойнтон воплощением зла. И решила совершить справедливое возмездие. Это тоже вполне объясняет, почему она назвала неверное время кончины.

Сара страшно побледнела. Очень тихо, но твердо она произнесла:

— Да, я действительно говорила, что не считаю грехом ради спасения многих пожертвовать жизнью одного. Эту мысль навеял мне вид древнего жертвенника в горах, но клянусь, я и пальцем не тронула эту мерзкую старуху… Мне и в голову не могло такое прийти!

— И все же, — мягко возразил Пуаро, — кто-то из вас двоих сказал не правду.

Рэймонд беспокойно шевельнулся, словно собираясь встать.

— Ваша взяла, мосье Пуаро! — крикнул он. — Я солгал! Мать была уже мертва, когда я к ней подошел. И это совершенно выбило меня из колеи. Поймите, я ведь наконец собрался с духом и был готов поговорить с ней, выложить ей все начистоту. Сказать, что я свободный человек. Я собрал все свои силы, понимаете? И вдруг — вижу, что она мертва! Рука ее безжизненно повисла и была холодной. И я подумал… именно то, что вы сказали — что, возможно, Кэрол… Понимаете, я увидел у нее на кисти след от укола.

— А, вот мы наконец и приблизились к тому, что мне до сих пор еще неизвестно, — быстро сказал сыщик. — А каков был ваш собственный план? Вы ведь тоже собирались использовать шприц? Это я точно знаю. И если вы хотите, чтобы я вам поверил, рассказывайте все без утайки!