Человек в коричневом костюме Кристи Агата

Минкс взглянул на имя адресата. Сэр Юстас следил за ним пронзительным взором.

– По-моему, это ваш дружок, да?

– Мой?

Бедняга был потрясен.

– Вчера вы имели с ним в Йоханнесбурге весьма продолжительную беседу.

– Он подошел и начал расспрашивать о вас и о полковнике Рейсе. Я ему наплел с три короба.

– Прекрасно, мой дорогой, прекрасно! – добродушно кивнул сэр Юстас. – Значит, я ошибался.

Когда Чичестер-Петтигрю выходил из комнаты, я обратила внимание на его лицо. Оно было мертвенно-бледным, как от смертельного ужаса. Едва он удалился, сэр Юстас взял переговорную трубку, лежавшую у его локтя, и сказал:

– Это ты, Шварц? Не спускай глаз с Минкса. Он не смеет покидать дом без моего разрешения.

Положив трубку, сэр Юстас нахмурился и легонько забарабанил пальцами по столу.

– Можно мне вас кое о чем спросить? – сказала я через пару минут.

– Разумеется! Какие у вас крепкие нервы, Анна! Другая девушка на вашем месте хлюпала бы носом и заламывала руки, а вы еще чем-то интересуетесь.

– Почему вы взяли Гарри на работу, а не выдали его полиции?

– Да все из-за проклятых алмазов! Надина, маленькая чертовка, шантажировала меня вашим Гарри, угрожала, что, если я не заплачу ей сполна, она отошлет камни Гарри. Тогда я совершил еще одну ошибку – подумал, что она принесла драгоценности с собой в Марлоу. Но Надина оказалась умнее. Картон, ее муж, был к тому времени уже мертв, и я понятия не имел, где спрятаны алмазы. Потом мне удалось раздобыть копию телеграммы, которую Надина послала кому-то из пассажиров «Килмордена»: то ли Картону, то ли Рейберну (кому именно – я не знал). Оригинал ее попал к вам в руки, Анна. «Семнадцать – один – двадцать два», – гласила телеграмма. Я решил, что Надина договаривалась о свидании с Рейберном; его упорное стремление попасть на «Килморден» утвердило мои подозрения. Поэтому я притворился, что верю его вранью, и взял Рейберна с собой. На корабле я не спускал с него глаз и надеялся что-нибудь выяснить. Минкс тем временем попытался играть в одиночку и обскакать меня. Я быстро положил этому конец. Минкс образумился. Мне было немного неприятно, что не удалось заполучить семнадцатую каюту, и еще я беспокоился, потому что не мог раскусить вас. Действительно ли вы такая наивная девочка, какой кажетесь? Когда Рейберн отправился в ту ночь на свидание, Минксу было велено его перехватить. Но кретин, конечно же, не справился.

– А почему в телеграмме говорилось «семнадцать», а не «семьдесят один»?

– Я долго ломал над этим голову. Думаю, Картон дал текст телеграфисту, чтобы тот его переписал, и не потрудился перепечатать копию. Телеграфист совершил ту же ошибку, что и все мы, и решил, что правильно будет «17.1.22», а не «1.71.22». Я, правда, понятия не имею, как Минкс разнюхал про семнадцатую каюту. Наверно, его привел инстинкт.

– А фальшивая депеша генералу Сматсу каким образом появилась?

– Милая Анна, неужели, по-вашему, я мог спокойно примириться с тем, что мои планы будут расстроены, и не попытался бы их спасти? Когда мой секретарь, а в прошлом убийца, удрал, я без малейшего колебания подменил бланки. Никому и в голову не пришло подозревать бедного старика Педлера.

– Хм… А как насчет полковника Рейса?

– Да, с Рейсом вышла неприятность. Когда Пейджет сказал, что Рейс – сотрудник секретной службы, я занервничал. Мне вдруг вспомнилось, что во время войны он вертелся возле Надины, которая была тогда в Париже… и у меня возникло страшное подозрение, что на сей раз он выслеживает меня! Он все время лез ко мне, это настораживало. Рейс из тех сильных, молчаливых мужчин, что всегда держат камень за пазухой.

Раздался свист. Сэр Юстас поднял трубку, минуты две молча слушал, а потом произнес:

– Хорошо, я сейчас его приму. Дела, дела! – обратился он ко мне. – Мисс Анна, позвольте, я покажу вам ваши апартаменты.

Сэр Юстас отвел меня в убогую комнатушку, маленький кафр принес мой чемодан, и сэр Юстас удалился, не забыв на прощанье, как гостеприимный хозяин, сказать:

– Если вам что-нибудь понадобится – не стесняйтесь, просите!

На умывальнике стояло ведро с горячей водой. Я открыла чемодан, чтобы достать умывальные принадлежности, и с изумлением обнаружила в мешочке, где у меня хранилась губка, что-то твердое и очень знакомое. Развязав тесемку, я заглянула в мешочек.

К моему величайшему удивлению, там лежал маленький пистолет с перламутровой ручкой. Когда я выезжала из Кимберли, его там не было. Я осторожно осмотрела свою находку. Пистолет оказался заряжен.

Я держала его с приятным чувством. В таком доме, как этот, полезно иметь под рукой подобную вещь. Но современная одежда совсем не приспособлена для того, чтобы носить огнестрельное оружие. В конце концов я осторожно засунула пистолет за чулок. На ноге у меня образовалась как бы огромная опухоль, и я боялась, что в любой момент пистолет разрядится и прострелит мне ляжку, но больше его положить было некуда.

33

Сэр Юстас избавил меня от своего присутствия почти до вечера. Чай и ленч мне подали в комнату, и, подкрепившись, я чувствовала себя готовой к дальнейшей борьбе.

Сэр Юстас находился в комнате один. Он расхаживал взад и вперед, и я заметила в его глазах лихорадочный блеск. Сэр Юстас отчего-то ликовал. В его разговоре со мной появились новые интонации.

– У меня для вас новости. Ваш кавалер едет сюда. Он явится буквально через несколько минут. Однако умерьте свой пыл… Я хочу вам кое-что сказать. Сегодня утром вы попытались меня обмануть. Я предупреждал, что умнее будет не кривить душой, и до определенного момента вы меня слушались. Но потом уклонились от правды. Вы заставили меня поверить, что алмазы у Гарри Рейберна. Я не стал вас выводить на чистую воду сразу, потому что это соответствовало моим планам. Мне хотелось с вашей помощью заманить сюда Гарри Рейберна. Однако, моя дорогая Анна, с того момента, как я уехал из Фолза, алмазы находились у меня… Правда, обнаружилось это только вчера вечером.

– Так вы знаете? – ахнула я.

– Вероятно, вам небезынтересно будет услышать, что навел меня на эту мысль не кто иной, как Пейджет. Он битый час докучал мне, рассказывая бессмысленную и бесконечную историю про иллюминатор и фотопленку. Я живо вспомнил про недоверие, которое миссис Блер испытывала к полковнику Рейсу, про ее волнение и настойчивые просьбы позаботиться о ее сувенирах. Мой чудесный ревностный Пейджет раскрыл все ящики, так что перед уходом из отеля я просто переложил фотопленки к себе в карман. Они тут, в уголке. Скажу честно, я их не успел осмотреть, однако заметил, что один цилиндрик существенно отличается от остальных по весу, издает характерный звук, словно погремушка, и кроме того, его явно вскрывали. По-моему, все ясно, не правда ли? Так что вы оба в ловушке… Жаль, жаль, что вам пришлась не по вкусу идея стать леди Педлер.

Я не ответила, а лишь стояла и молча смотрела на него.

Внезапно на лестнице раздался топот ног, дверь распахнулась, и два человека ввели в комнату Гарри Рейберна. Сэр Юстас бросил на меня торжествующий взгляд.

– Все идет по плану, – ласково произнес он, – Любители, то есть вы, против профессионалов бессильны.

– Что все это значит? – хрипло вскричал Гарри.

– Это значит, что ты в моих сетях: так однажды сказал паук мухе, – весело отозвался сэр Юстас. – Мой дорогой Рейберн, вам необыкновенно повезло!

– Но ты же писала, что мне ничто не угрожает, Анна?!

– Не укоряйте ее, дружище. Она писала под мою диктовку, так что текст зависел не от нее. Конечно, разумнее было бы отказаться, но я вовремя ей этого не посоветовал. Вы выполнили инструкции, прошли через тайный ход, ведущий из задней комнаты, и оказались во вражеском логове!

Гарри посмотрел на меня. Я поняла его взгляд и пододвинулась поближе к сэру Юстасу.

– Да, – пробормотал сэр Юстас, – вам решительно не повезло. Это… дай бог памяти… наша третья встреча, так?

– Так, – сказал Гарри. – Третья. Оба предыдущих раза вы побеждали, но фортуна переменчива… или вы об этом никогда не слышали? Теперь настал мой черед… Анна, давай!

Я не заставила себя задать и, мгновенно вытащив пистолет, приставила его к виску сэра Юстаса. Мужчины, караулившие Гарри, кинулись было к боссу, но голос моего возлюбленного остановил их:

– Еще один шаг – и ваш хозяин умрет. Если они попытаются приблизиться, Анна, спускай курок не колеблясь.

– Будь уверен! – радостно ответила я. – Хотя боюсь, что эта штука выстрелит раньше.

Сэр Юстас, похоже, разделял мои страхи. Он дрожал, как желе на тарелке.

– Ни с места! – приказал он своим подручным, и они послушно замерли.

– Отправьте их в коридор, – сказал Гарри.

Сэр Юстас подчинился.

Громилы вышли, и Гарри закрыл дверь на задвижку.

– Теперь мы можем поговорить, – мрачно заявил он и, подойдя ко мне, взял пистолет.

Сэр Юстас облегченно вздохнул и отер лоб платком.

– До чего же вы меня напугали, – сказал он. – Боюсь, сердце не выдержит. Но, слава богу, теперь пистолет в надежных руках. Мисс Анна, по-моему, не специалист в этой области. Ну что ж, мой юный друг, теперь мы можем поговорить… Так вы, кажется, изволили выразиться? Должен признаться, что вы меня обскакали. Откуда, скажите на милость, взялся пистолет? Я обыскал чемодан сей юной особы, когда она прибыла в дом. Каким образом он попал к вам, Анна? Ведь минуту назад никакого оружия у вас не было!

– Было, – сказала я, – в чулке.

– Да, я все-таки мало знаю о женщинах. Следовало бы изучить их побольше, – грустно пробормотал сэр Юстас. – Интересно, Пейджет предусмотрел бы такой поворот событий?

Гарри ударил кулаком по столу.

– Не валяйте дурака! Если бы не ваши седины, я бы вышвырнул вас из окна. У-у, чертов мерзавец! Да какие там седины?! Я…

Он шагнул к сэру Юстасу, тот ловко юркнул за стол.

– Вы, юноши, теперь такие необузданные! – укоризненно произнес сэр Юстас. – Совсем не шевелите мозгами, надеетесь только на свои мускулы. Давайте поговорим спокойно. В данный момент вы взяли надо мной верх. Но долго это продолжаться не может. В доме полно моих людей. Вас же всего двое. Ваша победа – просто случайное везенье.

– Вы думаете?

В голосе Гарри прозвучала какая-то мрачная насмешка. Сэр Юстас насторожился.

– Вы так думаете? – повторил Гарри. – Присядьте-ка, сэр Юстас, и послушайте, что я вам скажу. На сей раз фортуна обернулась против вас. Для начала обратите внимание на это.

Гарри имел в виду шум внизу. До нас донеслись крики, проклятья, а затем звуки выстрелов. Сэр Юстас побледнел:

– Что это?

– Рейс со своими людьми. Ах да, вы, наверно, еще не знаете, сэр Юстас, о нашем с Анной уговоре насчет писем и телеграмм. В телеграммах я должен был подписываться «Энди», а в письмах перечеркивать союз «и». Анна знала, что ваша телеграмма ложная. Она пришла сюда по собственному почину, надеясь, что вы сами попадете в свою западню. Перед отъездом из Кимберли она послала две телеграммы: мне и Рейсу. После этого миссис Блер поддерживала с нами постоянную связь. Я получил письмо Анны, написанное под диктовку; именно этого я и ждал. Мы с Рейсом уже побеседовали о тайном ходе, ведущем из сувенирной лавки, и Рейсу удалось обнаружить его местонахождение.

Послышался вскрик, треск и громкий взрыв, от которого затряслись стены.

– Они обстреливают наш район. Я сейчас помогу тебе отсюда выбраться, Анна! – воскликнул Гарри.

Внезапно заполыхало пламя. Это загорелся дом напротив. Сэр Юстас вскочил с места и начал расхаживать взад и вперед по комнате. Гарри следил за врагом, наставив на него пистолет.

– Так что игра окончена, сэр Юстас. Вы сами любезно сообщили нам, где вас искать. Люди Рейса следили за тайным выходом из лавки, и, несмотря на все ваши предосторожности, им удалось проследовать за мной сюда.

Сэр Юстас резко обернулся.

– Очень умно. И очень правдоподобно. Но я вам еще не все сказал. Ладно, пусть моя игра проиграна. Но и ваша тоже! Вы никогда не сможете доказать, что я убил Надину. Да, я был в тот день в Марлоу, но больше никаких фактов у вас нет. Никто не в силах доказать, что я знал ту женщину, ваши же показания сработают против вас. Вы вор, не забывайте об этом. Вор! И есть еще кое-что, о чем вы, вероятно, не ведаете. Алмазы у меня! Вот они… фьють!

Сэр Юстас на удивление проворно нагнулся, вскинул руку и швырнул что-то в окно. Звякнуло разбитое стекло, и предмет, который выбросил сэр Юстас, исчез в языках огня, объявшего дом напротив.

– Пропала ваша последняя надежда доказать, что вы непричастны к преступлению в Кимберли. А теперь давайте поговорим. Я предлагаю вам сделку. Вы загнали меня в угол. Рейс найдет в этом доме все, что ему нужно. У меня один шанс спастись – убежать. Если я останусь тут, моя песенка спета. Но и вам, молодой человек, ничего хорошего не светит! В соседней комнате есть люк, ведущий на крышку. Всего пара минут – и я на свободе. У меня кое-что припасено на случай побега. Вы меня выпустите, дадите мне убежать, а я в обмен дам вам письменное признание в том, что я убил Надину.

– Да, Гарри! – воскликнула я. – Да, да, да!

Гарри сурово посмотрел на меня.

– Нет, Анна! Тысячу раз нет. Ты не знаешь, что говоришь.

– Нет, знаю! Это все решает.

– Да я не смогу посмотреть Рейсу в глаза! Конечно, глупо упускать свой шанс, но будь я проклят, если позволю верткой старой лисе убежать. Не упрашивай меня, Анна. Я так не поступлю.

Сэр Юстас усмехнулся. Он принял свое поражение абсолютно хладнокровно.

– Ну что ж, – заметил он. – Похоже, вы обрели хозяина, Анна. Но уверяю вас, честность и нравственность не всегда вознаграждаются.

Раздался треск разбиваемого в щепки дерева и топот ног, бегущих вверх по лестнице. Гарри отодвинул засов. Первым в комнату ворвался Рейс. Увидев меня, он просиял.

– Вы целы, Анна! А я боялся… – Он повернулся к сэру Юстасу: – Долго же я за вами гонялся, Педлер… Но наконец поймал!

– По-моему, вы все с ума посходили, – беззаботно улыбнулся Педлер. – Эти молодые люди угрожали мне пистолетом и обвиняли в каких-то жутких преступлениях. Я отказываюсь понимать, что происходит.

– Неужели? А происходит вот что: во-первых, мы обнаружили Полковника. Во-вторых, восьмого января этого года вы были не в Каннах, а в Марлоу. Когда ваше покорное орудие, мадам Надина, повернулось против вас, вы замыслили ее убрать… Наконец-то мы сможем привлечь вас к суду!

– Правда? А от кого вы получили все эти интересные сведения? От человека, которого разыскивает полиция? Да, его показания представляют огромную ценность…

– У нас есть и другие свидетели. Еще один человек знал, что Надина собиралась встретиться с вами в Милл-Хаузе.

Сэр Юстас удивленно поднял брови. Полковник Рейс взмахнул рукой. Артур Минкс, он же преподобный Эдвард Чичестер, он же мисс Петтигрю, выступил вперед. Он был бледен и нервничал, но говорил внятно:

– Я видел Надину в Париже вечером накануне ее отъезда в Англию. В то время я прикидывался русским князем. Она рассказала мне о цели своей поездки. Я ее предупредил, прекрасно сознавая, с кем она имеет дело, но Надина не послушалась моего совета. На столе у Надины лежала телеграмма. Я ее прочитал. А потом подумал: почему бы не попробовать самому заполучить эти алмазы? В Йоханнесбурге ко мне подошел мистер Рейберн. Он убедил меня перейти на его сторону.

Сэр Юстас посмотрел на Минкса и ничего не сказал, но Минкс заметно приуныл.

– Крысы всегда покидают тонущий корабль, – изрек сэр Юстас. – Но мне на крыс наплевать. Рано или поздно я уничтожу этих вредителей.

– А мне хотелось бы сказать вам еще вот что, сэр Юстас, – молвила я. – В баночке, которую вы швырнули в окно, не было никаких алмазов. Там лежала обыкновенная галька. А алмазы хранятся в совершенно безопасном месте. Между прочим, они в животе у большого жирафа. Сюзанна сделала в нем дырку, положила в нее камни, завернутые в шерстяную тряпочку, чтобы они не стучали, и заделала отверстие.

Сэр Юстас довольно долго смотрел на меня в упор. А потом ответил совсем в своем духе.

– Я всегда ненавидел эту зверюгу, – сказал он. – Чисто инстинктивно, наверное.

34

В ту ночь мы так и не смогли вернуться в Йоханнесбург. Обстрел был очень сильным, и я догадывалась, что мы отрезаны от центра. Видимо, окраинными районами завладели повстанцы.

Мы нашли себе прибежище на ферме, милях в двенадцати от Йоханнесбурга, прямо в саванне. Я падала от усталости. Все волнения и беспокойство последних двух дней навалились на меня, словно оползень. Я твердила себе, что тревоги позади, но сама в это не верила. Мы с Гарри вместе, и нас никто уже больше не разлучит. И все же я чувствовала, что между нами существует барьер… Воздвиг его Гарри, но почему – я не могла понять.

Сэра Юстаса увезли в противоположном направлении под надежной охраной. Уезжая, он беспечно помахал нам рукой.

Наутро я вышла на веранду и стала вглядываться в саванну, в ту сторону, где располагался Йоханнесбург. В бледных лучах утреннего солнца виднелись груды мусора, вдалеке громыхали ружья. Восстание еще не закончилось.

Жена фермера выглянула из двери и позвала меня завтракать. Я сразу полюбила эту добрую женщину, от которой веяло материнской заботой. «Гарри ушел на рассвете и еще не вернулся», – сообщила она. Мне опять стало не по себе. Что же за тень пролегла между нами?

После завтрака я уселась на веранде с книгой в руках, но читать не читала. Я была так поглощена своими мыслями, что даже не заметила, как полковник Рейс подъехал на лошади к дому и спешился. Я обратила на него внимание, лишь когда он сказал:

– Доброе утро, Анна!

– О! – зарделась я. – Это вы…

– Да. Можно присесть?

Он придвинул стул ко мне. С того дня в Матоппосе мы первый раз оказались наедине. Как всегда, Рейс меня завораживал и пугал.

– Какие новости? – спросила я.

– Сматс будет в Йоханнесбурге завтра. Я думаю, бунтовщики продержатся еще три дня, а потом восстание захлебнется. Но пока что борьба продолжается.

– Как бы мне хотелось, – сказала я, – чтобы убили только тех, кого нужно! Я хочу сказать, тех, кто заварил эту кашу, а не бедняг, которые имели несчастье жить там, где идет сражение.

Рейс кивнул.

– Я вас понимаю, Анна. Война несправедлива. Но у меня есть для вас известия.

– Да?

– Должен расписаться в своей некомпетентности. Педлеру удалось улизнуть.

– Что-о??

– Да. Никто не знает как. Его надежно заперли на ночь в комнате на верхнем этаже, на ферме, которую заняли войска, но к утру птичка улетела, и комната оказалась пуста.

Я втайне была довольна. Даже по сей день не могу избавиться от невольной симпатии к сэру Юстасу. Наверно, это нехорошо, но факт остается фактом. Я восхищаюсь Педлером. Он был, конечно, закоренелым преступником, но… очень милым! В жизни не встречала такого забавного собеседника.

Однако я, разумеется, скрывала свои эмоции. Полковник Рейс чувствовал себя виноватым. Ему хотелось, чтобы сэр Юстас предстал перед судом. А впрочем, если подумать, то в побеге сэра Юстаса не было ничего удивительного. В окрестностях Йоханнесбурга у него бесчисленное множество шпионов и агентов. Не знаю уж, что думал полковник Рейс, но я сильно сомневалась, что они отыщут Педлера. Он, наверно, прекрасно продумал путь к отступлению. Да он нам так прямо и сказал!

Я отреагировала, как полагается в подобной ситуации, но довольно вяло, и разговор иссяк. Потом полковник Рейс спросил про Гарри. Я сказала, что он ушел на рассвете и я его с утра не видела.

– Надеюсь, вы понимаете, Анна, что он полностью оправдан, остались лишь пустые формальности? Конечно, существует техническая сторона дела, но вина сэра Юстаса доказана. И вам теперь незачем скрываться.

Он сказал это отрывисто, не глядя в мою сторону.

– Я понимаю, – благодарно откликнулась я.

– И теперь Гарри незачем утаивать свое настоящее имя.

– Ну, конечно, незачем.

– А вы знаете его настоящее имя?

Вопрос меня удивил.

– Разумеется! Гарри Лукас.

Рейс не ответил, но почему-то его молчание показалось мне странным.

– Анна, вы помните, как тогда, по дороге из Матоппоса, я сказал, что теперь знаю, как поступить?

– Естественно, помню.

– Думаю, я с полным правом могу заявить, что я это сделал. С человека, которого вы любите, сняты подозрения.

– А вы это имели в виду?

– Разумеется.

Я опустила голову, стыдясь своей подозрительности. Рейс задумчиво продолжал:

– Когда я был совсем молодым, я влюбился в девушку, которая меня обманула. После этого я думал только о своей работе. Карьера значила для меня все… Потом я встретил вас, Анна… и остальное потеряло смысл. Но молодые тянутся к молодым… А у меня по-прежнему есть работа.

Я молчала. Наверно, нельзя по-настоящему любить двух мужчин одновременно, но так может порой казаться. Этот человек обладал огромным магнетизмом. Внезапно я подняла на Рейса глаза и мечтательно произнесла:

– Я думаю, вы очень далеко пойдете. Вас ждет головокружительная карьера. И станете великим человеком.

– Да, но я останусь одинок.

– Все, кто творят великие дела, одиноки.

– Вы так считаете?

– Я уверена.

Рейс взял меня за руку и тихо произнес:

– Я бы предпочел другое.

Тут из-за угла выехал на лошади Гарри. Полковник Рейс встал.

– Доброе утро… Лукас, – сказал он.

Гарри отчего-то покраснел до корней волос.

– Да! – радостно воскликнула я. – Теперь люди должны знать твое настоящее имя.

Но Гарри по-прежнему смотрел на полковника Рейса.

– Так вы знаете, сэр?! – наконец выдохнул он.

– Я никогда не забываю лиц. Я видел вас однажды… когда вы были мальчиком.

– О чем вы говорите? – удивленно переспросила я, попеременно глядя то на одного, то на другого.

Между ними шла молчаливая борьба. Наконец Рейс победил. Гарри отвернулся.

– Наверно, вы правы, сэр. Скажите ей мое настоящее имя.

– Анна, это не Гарри Лукас. Гарри Лукаса убили на войне. Перед вами Джон Гарольд Эрдсли.

35

С этими словами полковник Рейс повернулся и покинул нас. Я долго стояла, глядя ему вслед, и очнулась только, когда Гарри меня окликнул:

– Анна! Прости меня! Скажи, что ты меня прощаешь.

Он взял меня за руку, я как-то машинально вырвалась.

– Почему ты солгал?

– Я не знаю, как объяснить… Понимаешь, я боялся всего этого… Ну, магии богатства, его власти над людьми. Я хотел, чтобы ты любила меня таким, какой я есть… без прикрас и приманок.

– Значит, ты не доверял мне?

– Да, хотя это и не совсем так. Я озлобился, стал подозрительным, всегда искал в чужих поступках какой-то скрытый смысл… А твое отношение ко мне… оно было таким чудесным!

– Понимаю, – медленно произнесла я, припоминая историю, которую однажды рассказал мне Гарри. Теперь мне бросились в глаза кое-какие детали, которых я раньше не заметила: то, что Гарри не нуждался в деньгах, его желание ВЫКУПИТЬ у Надины алмазы, манера рассказывать о прошлом так, словно он был просто сторонним наблюдателем. Выходит, когда Гарри говорил «мой друг», он имел в виду Лукаса, а не Эрдсли? И значит, это Лукас, тихий, спокойный парень, так беззаветно любил Надину.

– Но как же тогда получилось, что ты взял имя Лукаса? – спросила я.

– Мы оба вели себя безрассудно, оба хотели умереть. Однажды ночью мы обменялись личными знаками – на счастье! На следующий день Лукаса убили… Снаряд разнес его в клочья.

Я содрогнулась.

– Но почему ты и сейчас мне ничего не сказал? Этим утром? Ты ведь уже не сомневался в моей любви!

– Анна, я боялся все испортить. Мне хотелось увезти тебя обратно на остров. Что хорошего в деньгах? Мы были счастливы на острове. Признаюсь тебе: я боюсь другой жизни… она меня однажды чуть было не сломила.

– А сэр Юстас знал, кто ты на самом деле?

– О да!

– А Картон?

– Нет. Как-то вечером, еще в Кимберли, он видел нас с Лукасом в компании Надины, но не знал, кто есть кто. Я назвался Лукасом, и он мне поверил, а Надину ввела в заблуждение его телеграмма. Она не боялась Лукаса. Он был тихим парнем, очень серьезным. Зато у меня характер дай боже. Узнай она, что я вдруг воскрес на мертвых, она бы сама умерла со страху.

– Гарри, а если бы полковник Рейс не открыл мне правды, что бы ты делал?

– Ничего. Ты бы по-прежнему считала меня Лукасом.

– А как же отцовские миллионы?

– Рейс мог взять их себе. Он в любом случае распорядился бы деньгами лучше меня… Но о чем ты задумалась, Анна? Ты так хмуришься…

– Знаешь, – медленно сказала я, – мне даже жалко, что полковник Рейс открыл твою тайну. Лучше бы он этого не знал.

– Нет. Он поступил правильно. Тебе все должно быть известно. – Гарри помолчал и вдруг выпалил: – Знаешь, Анна, я тебя ревную к Рейсу. Он тоже тебя любит, а ведь Рейс – человек гораздо более выдающийся, чем я.

Я засмеялась:

– Ну и дурачок же ты, Гарри! Ведь мне нужен ты, а все остальное не имеет значения.

Как только обстоятельства нам позволили, мы поспешили в Кейптаун. Там меня ждала Сюзанна, с которой мы опорожнили брюхо большого жирафа. После окончательного разгрома повстанцев полковник Рейс тоже приехал в Кейптаун. Он предложил нам переселиться в Мюзенберг, на большую виллу, некогда принадлежавшую сэру Лоренсу, и мы согласились.

Мы строили планы. Гарри и я вернемся в Англию вместе с Сюзанной и сыграем свадьбу в ее лондонском особняке. Подвенечное платье я выпишу из Парижа! Сюзанна предавалась этим мечтам с упоением. Я тоже. И все-таки будущее почему-то казалось мне немножко нереальным. Порой, сама не знаю отчего, у меня перехватывало горло, так что невозможно было дышать.

Это случилось в ночь перед отъездом. Я не могла уснуть. На душе было тяжело. Мне ужасно не хотелось покидать Африку. Будет ли все по-прежнему, когда я сюда вернусь? Повторится ли это когда-нибудь?

Тут я вздрогнула, потому что кто-то властно постучал в ставни. Я вскочила на ноги. На веранде стоял Гарри.

– Оденься и выйди, Анна. Я хочу с тобой поговорить.

Я набросила на себя первое, что попалось под руку, вышла на порог, и меня объяла ночная прохлада, бархатистая, ароматная, дышащая покоем. Гарри поманил меня, и мы отошли подальше от дома. Его лицо было бледным и решительным, глаза горели.

– Анна, помнишь, ты когда-то уверяла меня, будто бы женщины с удовольствием делают для своих любимых даже то, что им не нравится?

– Да, – кивнула я, не понимая, к чему он клонит.

Гарри сжал меня в объятиях.

– Анна, поехали со мной… сейчас… сегодня же ночью. Уедем в Родезию, обратно на остров. Я не могу вынести всего этого шутовства. Я не могу больше тебя ждать!

Я на секунду высвободилась из его объятий и шутливо прохныкала:

– А как же мой французский туалет?

Гарри и сегодня частенько не понимает, когда я говорю серьезно, а когда дразню его.

– К черту парижские тряпки! Какое мне до них дело? Мне гораздо интересней увидеть тебя без них. И я никуда не отпущу тебя, слышишь? Ты моя. Если ты уедешь, я могу тебя потерять. Я в тебе не уверен. Ты уйдешь со мной сегодня же ночью… И к черту всех остальных!

Гарри привлек меня к себе и поцеловал так, что я едва не задохнулась.

– Я больше не могу без тебя, Анна. Ей-богу! Ненавижу эти деньги. Пусть их забирает Рейс. Пойдем! Ну!

– А моя зубная щетка? – еще поупиралась я.

– Купишь новую. Я, конечно, сумасшедший, но, ради всего святого, пошли!

Он сорвался с места и как одержимый кинулся прочь.

Я двинулась за ним с покорностью женщины из племени баротси, которую я видела тогда в Фолзе. Только на голове у меня не было сковородки. Гарри шел так быстро, что я едва за ним поспевала.

Наконец я не выдержала и мягко спросила:

– Гарри, мы пойдем пешком до самой Родезии?

Страницы: «« ... 7891011121314 »»

Читать бесплатно другие книги:

«Евангелие от Тимофея» – первый роман цикла «Тропа», повествующего о человеке, волею сверхъестествен...
«Записки невесты программиста»....
Странствие Роланда Дискейна и его друзей продолжается…...
Отряд подполковника Сорокина отбивает атаки большевиков в заснеженной таврийской степи…...
Добро пожаловать на перепутье судьбы, где открываются по Слову таинственные двери в иные миры, а буд...