Встреча без возможности прощания Жукова-Гладкова Мария
– Нет, вначале поговорим тут, – заявил Коля.
Я бросила взгляд на часы. Уже наступило утро. Мы опять не спали ночь. Ну ничего, днем выспимся. Если выспимся, конечно…
Разместились мы в комнате, в которой явно проживала «ангел».
– Ну, рассказывайте, – устало сказал Коля.
– Давай открывай пасть, тварь! – рявкнула Аполлинария.
– Не надо оскорблений, – подал голос Саша.
– Да, давайте вначале послушаем женщину, – заметила Настя.
– У нее явно были причины согласиться жить здесь, – произнесла я.
Женщина посмотрела на меня и улыбнулась.
– Соня права. Были.
– Вы знаете, как меня зовут? – удивилась я.
– Мне про тебя рассказывали. – Женщина опять улыбнулась. Улыбка была доброй. – А из трех особ женского пола только ты можешь быть молоденькой домработницей, не поступившей в институт.
Потом она обвела взглядом собравшихся, остановила его на Аполлинарии и сказала резким тоном и без намека на улыбку:
– Я согласилась на эту работу из-за денег, и только из-за денег, – как соглашаюсь на весь остальной бред, который придумывают зажравшиеся богатеи. У меня две дочери-школьницы и мама-пенсионерка, а работаю я одна. Я не имею ничего против вас, Аполлинария, у моей мамы вы вообще любимая певица, она раньше ни одной оперной арии не слышала, в оперном театре ни разу в жизни не была, а благодаря вам с этим жанром познакомилась и диски ваши каждый день слушает. Правда, ваши эстрадные песни ей не нравятся. Но мне нужно кормить семью. Да, меня зовут Тоня.
Я ожидала от Аполлинарии новой порции криков и мата, но их не последовало. Она заговорила совершенно спокойным голосом и вроде даже не собиралась больше бить неизвестной даме морду и рвать волосы.
– Кто вас нанял?
– Андрей Павлович Светозаров.
– Зачем? – встрял Коля.
– Изначально он хотел, чтобы я довела его законную супругу до белого каления – то есть чтобы она добровольно съехала с квартиры. Если не попадет в психушку.
– То есть вас нанимали изображать привидения, Смерть, ангела-хранителя и прочих? – уточнила Аполлинария. – Перед Риммой?
Тоня кивнула.
– Вы – профессиональная актриса? – подал голос Саша.
Тоня опять кивнула.
– А сменить сферу деятельности не думали? – поинтересовалась Настя.
– Нет пока, – усмехнулась Тоня. – Когда есть заказы, за них хорошо платят. Да, работа не постоянная, никакой стаж у меня не идет и пенсионные отчисления не капают. Но разве можно в этой стране рассчитывать на нормальную пенсию, если ты не чиновник и не депутат? Знаете, сколько насчитали моей маме, которая тридцать два года отработала водителем трамвая? Пять сто! Теперь доплачивают до прожиточного минимума для пенсионеров. Живем в коммуналке. У нас две комнаты, одна непригодна для жилья – стена все время мокрая. Так что вчетвером обитаем в двенадцатиметровом «трамвае». Знаете такие комнаты?
– Но вас же должны расселить! – воскликнула Аполлинария. – Я слышала про программу «Аварийное жилье», даже видела по телевизору, как людям дали новые квартиры, правда, в Колпино, но все равно…
Тоня печально усмехнулась и пояснила, что их семья под эту программу не попадает, потому что у них, кроме аварийной, есть вторая комната, пригодная для жилья. В ее квартире побывало уже несколько комиссий, и, к великому сожалению Тони, раньше у нее не было диктофона и она не смогла записать высказывание одного чиновника, возглавлявшего комиссию. Тот сказал, что если бы у нее во второй комнате обвалился потолок, то тогда бы их семью переселили. Тогда они бы попали в список нуждающихся в срочном расселении.
Женщина посмотрела на меня и произнесла:
– Уезжай в родной город, Соня. Как только вода спадет, так сразу же и уезжай. Потом уехать будет сложнее.
– Зачем ей уезжать? – спросил Коля. Я мгновенно почувствовала приятную волну тепла, растекающуюся по телу.
– А затем, что я видела множество поломанных судеб тех, кто приезжает в большие города. Моя мама – лимитчица и каждый день повторяет мне, что если бы можно было начать жизнь сначала, то она осталась бы в родном городке. Правда, приехала она в другие времена. Тогда девчонки не шли массово в так называемые «массажные салоны». Но работа водителя трамвая с ранним вставанием или очень поздним укладыванием спать – тоже не сахар.
– Соня не пойдет ни в какой массажный салон! – закричал Саша. – Я этого не допущу!
– И я не допущу, – добавил Коля. Я была готова броситься ему на шею.
– Если на то пошло, то и я не допущу, – заявила Аполлинария. – К себе возьму домработницей. Или лучше поваром. Мне очень понравилось, как ты готовишь, Соня. А то у меня все бабы-домработницы больше месяца не задерживаются – или проворуются, или делать ничего не хотят, а только деньги получать, или журналистам начинают информацию сливать. И ведь через агентство нанимаю!
Этих предложений я никак не ожидала и поблагодарила всех тех, кто был готов принять участие в моей судьбе. Не обращая внимания на все произнесенные слова, Тоня продолжила свою речь, обращаясь ко мне:
– Этот город затягивает, Соня. Отсюда невозможно уехать назад. В доме, где я живу, почти все приезжие. Все говорят, что если бы время можно было повернуть вспять, то они остались бы в родных краях. Да, сейчас кризис и в Питере реальнее найти работу, чем в маленьком городке. Но кризис был не всегда. Дома родственники и друзья детства. А в большом городе ты часто остаешься один на один со своими проблемами. Да, Соня, тебе повезло, что ты сразу же попала в богатый дом, но…
– Вопрос спорный, – подала голос боксерша Настя. – Судя по тому, что здесь произошло за выходные. И еще неизвестно, чем все это закончится.
– Насчет Сони мы все поняли и поняли, что вы говорите это из лучших побуждений, – встряла Аполлинария. – Но вопрос с трудоустройством и проживанием Сони мы как-нибудь общими усилиями решим. Не уходите от темы. Мы сейчас говорим о вас. Насколько я поняла, вы – профессиональная актриса, берущая разовые заказы. Так?
Тоня кивнула.
– Я вас могу нанять?
– Можете, – опять кивнула Тоня, даже не спрашивая, что потребуется делать.
– А вы на все соглашаетесь? – спросила боксерша.
– У меня постоянный круг клиентов. Они передают меня своим знакомым. Все знают, что я делаю. Уважаемая Аполлинария тоже ведь все поняла, не правда ли? Интим мне, естественно, уже не предлагают в силу возраста. Для этого другие есть.
– То есть на этот раз вас нанял Андрей Павлович Светозаров, чтобы избавиться от жены? – уточнил Коля.
– Подчеркиваю: под «избавиться» он не имел в виду убийство и вообще физическое уничтожение. На такое я не соглашусь никогда. Он хотел с ней развестись, но квартиру оставить себе. Его устраивали несколько вариантов. Например, ее согласие на переезд в купленную им квартиру. Я не знаю, куплена она или еще нет. Правда, принудительное лечение супруги его тоже устраивало.
– И что? – посмотрел на Тоню Коля.
– С Риммой случился первый в моей жизни облом. И не просто облом…
– Она нанесла вам телесные повреждения, если говорить официальным языком?
Тоня кивнула.
– Андрей Павлович насилу ее от меня оттащил. Ему тогда тоже досталось. Римма обо всем догадалась. Или, может, каким-то образом узнала о планах мужа? Сложила всю имевшуюся информацию? Я не знаю. Но мои ночные явления нужным образом действовали всегда и на всех! На нее не подействовали.
– Но вы остались в этой квартире? – спросил Коля.
Тоня покачала головой и пояснила, что после того облома она посоветовала Андрею Павловичу нанять чернокожую Диану и блондинку Лайму и поселить их у себя в квартире.
– Вы знакомы? – поразилась Аполлинария.
Тоня рассказала, как они пересеклись года три назад в загородном особняке у одного богатого господина и с тех пор сотрудничают – подкидывают друг другу заказы, иногда работают вместе. Диана с Лаймой, конечно, предоставляют и услуги интимного характера. Тоне Андрей Павлович выплатил компенсацию физического ущерба, нанесенного законной супругой.
– И что было дальше? – с интересом спросила Настя. Все остальные тоже слушали очень внимательно.
– Диана с Лаймой поселились в квартире, стали третировать хозяйку, но она опять не растерялась – привела Соню. А меня Андрей Павлович снова нанял – на встречу с одноклассниками.
– Но он же не мог знать про наводнение! – воскликнула Аполлинария.
– Можно подумать, я про него знала! Андрей Павлович сказал, что одноклассники так упьются, что останутся ночевать, по крайней мере часть людей. Тут и планировался мой выход.
– В роли белой горячки? – хохотнул Коля.
– В принципе да. Андрей Павлович велел привезти с собой несколько костюмов, потому что еще не знал, что потребуется. Он должен был это решить в процессе вечеринки.
– Но ситуация изменилась, мы все застряли в квартире Светозаровых, и Андрей заказал меня. Так? – уточнила Аполлинария.
Тоня кивнула.
– Наряды выбирал Андрей? – не унималась известная певица.
Тоня опять кивнула. Она была наемным работником и выполняла указания нанимателя.
– А как Андрей Павлович с вами связывался? – спросил Коля.
– По мобильному телефону, – удивленно ответила Тоня. – Сюда он не заходил.
– А кто вас выпускал и кто потом прикреплял ковер на место?
– Диана помогала.
– С ней вы тоже по мобильному связывались?
– Вообще-то только с Андреем Павловичем. Он четко называл время. Когда я подходила к двери, разделявшей квартиры, Диана уже ждала там. Потом она же помогала мне уйти.
– И она еду вам приносила? – спросила Настя.
– Еда была закуплена заранее. Здесь все было подготовлено для длительного проживания. – Тоня обвела рукой комнату. – Но после того, как электричество вырубилось, да, Диана мне собрала сухой паек. Лайму жалко…
– Что Диана сказала вам про смерть Лаймы? – спросил Коля.
– Ее убил рецидивист Анатолий. Больше некому.
– За что?
– Это у Дианы надо спрашивать.
– А вы как думаете? – спросила Аполлинария. – Понимаете, я знаю, то есть знала Толика много лет. Он был… близким мне человеком. Он – не убийца. Вор – да. Если он на самом деле убил Лайму – повторяю: я в это не верю, – то у него должны были быть очень веские основания.
– В их тюремно-криминальном мире свои законы, часто непонятные и неизвестные нам. Может, он по каким-то причинам должен был ее убить.
– Что вы имеете в виду? Что вы знаете про деятельность Лаймы и Дианы?
– Я думаю… – Тоня вздохнула. – Ну, например, девчонки когда-то выставили его в… Ну, не в том свете. Показали дураком. Назвали козлом. Или еще как-то. Я не знаю точно! Может, Диана этого даже не помнит! Или не поняла, что они натворили. А тут он воспользовался возможностью. Но это только одна из версий. Просто она первой пришла мне на ум.
– Очень может быть, – задумчиво кивнул Коля. – А остальные смерти?
Тоня пожала плечами.
– Могу поклясться здоровьем дочерей, что я не убивала, – только и сказала она.
– Но пугать меня приказал Андрей Павлович? – опять уточнила Аполлинария. Неужели не может поверить?
Тоня кивнула.
– Значит, он и остальных убил, – уверенно заявила певица. – И хотел меня подставить. И я знаю почему! Потому что я в свое время ему отказала! А мужики это не прощают. Соня, мотай на ус!
– Так что, всегда нужно соглашаться? – посмотрела я на Аполлинарию. – А если мужчина мне неприятен?
– Соглашаться не надо, но нужно помнить, что мужик может тебе потом отомстить. При первой же возможности, – добавила Тоня.
– Нужно постараться отказать вежливо, чтобы не задеть мужское самолюбие, которое у них уж слишком ранимое, – вставила Настя.
– Нормальный мужик с неприличным предложением к тебе просто не полезет, – высказал мужскую точку зрения Коля. – А если кто будет приставать, звони мне. Кстати, Тоня, у вас телефон работает?
– Надеюсь, батарея еще не села, – ответила Тоня, достала сумку из-под кровати, взглянула на экранчик и протянула аппарат Коле.
Он поблагодарил и вышел из комнаты. Не знаю уж, кому он собирался звонить, но явно не хотел, чтобы мы слышали разговор.
– Я не понял: вы все считаете, что убивал Андрей Павлович? – заговорил Саша. – Лайму – рецидивист Толик, а остальных хозяин квартиры? Но он с его габаритами…
– Я не знаю, – тут же сказала Тоня.
– Не мог он убить, по крайней мере всех, – уверенно заявила боксерша. – По времени не получается. Тоня, а в этой квартире вместе с вами больше никого не было?
Тоня покачала головой.
– Ты все-таки считаешь, что это был кто-то со стороны? – посмотрела на Настю Аполлинария.
– Считаю. Может, в основной части квартиры имеется какая-то скрытая ниша? Предположим, там не дверь, а что-то отходит в сторону… Ну то есть нужно с лупой стену рассматривать, чтобы заметить щель. Опять же это только мысль. Но раз мы нашли этот отсек, вполне может быть и небольшая ниша.
– Соня, ты во время уборок ничего такого не замечала? – посмотрела на меня известная певица.
Я покачала головой. Если бы я тут проработала год, то, может, у меня и были бы какие-то идеи, но я жила в квартире Светозаровых слишком мало времени…
Вернулся Коля и объявил, что нам всем следует отправиться в ту часть квартиры, где мы находились до сегодняшней ночи, и немного поспать. Уровень воды спадает. Вероятно, к вечеру по набережной уже можно будет проехать на машине.
Тоня заявила, что останется в этой части.
– Нет, пойдемте с нами, – сказал Коля. – Вам опасно здесь оставаться одной. А в том отсеке вы, например, можете поселиться с Аполлинарией.
– Точно! – воскликнула певица с плотоядной улыбочкой. – И спокойнее вдвоем, и Андрюхе щелчок по носу! Вот он удивится-то, что мы вместе.
– И я после этого лишусь выгодного заказчика. Нет, Аполлинария. Простите, но нет.
– Вы получите постоянную работу у меня, – заявила певица. – У меня уже есть идеи насчет вашего использования, и после совместного обсуждения, я уверена, мы с вами придумаем что-то еще. И для Насти у меня работа есть. А то я мужикам-телохранителям не верю. А ты, Соня, подумай: останешься у Риммы или ко мне пойдешь. Если убил Андрей Павлович, то он в тюрьму сядет, Римма лишится дохода и все равно тебя уволит. Или после нашего вызволения отсюда она скажет, что ты ей больше не нужна. Она же тебя не только и не столько для уборки квартиры нанимала. Она преследовала другие цели. Так что переходи ко мне.
Я поблагодарила Аполлинарию и глубоко задумалась.
– Позвонить можно? – тем временем спросила боксерша у Коли.
Он пояснил, что уже нет – зарядка кончилась. Теперь нужно ждать, когда включат электричество. Правда, Коля считал, что мы скорее покинем квартиру, чем его включат. Ведь проводке еще высохнуть нужно. А это как минимум неделя, а то и две.
– Здесь две недели может не быть электричества?! – пораженно спросила я. Даже в моем родном провинциальном городе такого никогда не было.
Аполлинария тут же вспомнила, как, переехав на предыдущую свою квартиру (не такую шикарную, как нынешняя), две недели сидела без электричества. Это было начало девяностых, как раз шло расселение коммуналок в Петроградском районе. Аполлинарии сделали ремонт, она разместилась в апартаментах, переделанных из бывшей коммуналки, но квартиру над ней еще расселить не успели. И те соседи залили ей только что отремонтированные апартаменты. Получить с них компенсацию не представлялось возможным, так как там были сплошные алкаши и бабки-пенсионерки, в двух комнатах даже спали на матрасиках, не имея кроватей. Следующую квартиру Аполлинария купила уже на последнем этаже.
– Но тут же не сверху заливали! – воскликнула я.
– Трудно сказать, что тут где залило, – заговорил Коля. – Естественно, в такой дом будут приглашены специалисты, и они все объяснят. Но первый этаж был залит полностью, вроде в пик наводнения вода и второй заливала. Я не знаю точно, как здесь проложены коммуникации, но я бы воздержался от включения чего-либо до прихода мастеров.
– Так, секундочку! – воскликнула певица. – Я так понимаю, что и у Андрея Павловича, и у Дианы мобильные остались? – Она обвела нас всех взглядом.
– Батареи могли разрядиться, – заметил Коля.
– А могли не разрядиться. Но ты помощь вызвал? – Она посмотрела на Колю.
Тот кивнул.
– Это самое главное. Значит, нам осталось немного продержаться. Ладно, пошли спать. Тоня, ты ложишься со мной!
Глава 25
Наш выход из-под ковра заставил писателя-фантаста с Валентиной впасть в ступор. Услышав непонятный шум, они побежали на звук и увидели наше странное явление…
– Что там?! – спросил Алекс Мерлин, потом заметил Тоню. – А вы кто?
Мы быстро ввели писателя-фантаста с подругой в курс дела.
– Обалдеть! – воскликнул Алекс Мерлин. – А я и не знал про тот отсек.
– Когда Светозаровы покупали эту квартиру, ты жил в провинции, – заметила Аполлинария.
– Точно, – кивнул писатель-фантаст. – Я и предположить не мог…
Алекс Мерлин глубоко задумался, правда, нам не стал объяснять, о чем.
Мы все решили перекусить сваренными мною вчера овощами. Я их подогрела – к счастью, газ был. Андрей Павлович с Риммой и Диана не выходили. Мы решили к ним не стучать. Захотят – сами себе подогреют. Потом те, кто ходил в «детский» отсек, пошли спать. Алекс Мерлин с Валентиной заявили, что останутся «на дежурстве». Писатель-фантаст принялся неторопливо раскуривать трубку.
Мы с Сашей опять разместились в моей комнате, Настя ушла с Колей, а Аполлинария забрала к себе Тоню. Мне было больно думать о том, чем Коля сейчас занимается с Настей, то есть может заниматься…
Я лично проснулась от криков каких-то незнакомых людей. Саша уже сидел на полу и прислушивался.
– Интересно, кого еще принесло? – спросил он.
– Может, кто-то вылез из ниши? – высказала предположение я. – Помнишь, вчера обсуждали, где может прятаться еще один неизвестный.
– Там много народа. – Саша кивнул на дверь, ведущую в коридор.
Я прислушалась. Да, на самом деле незнакомых голосов было слишком много.
Вскоре к нам в дверь постучали. Саша открыл. Вошел Коля в сопровождении незнакомого дядьки лет пятидесяти. Его лоб переходил в лысину, а по ее краям в разные стороны смотрели симпатичные легкие, пушистые, светлые кудряшки. Я никогда раньше не видела лысину, обрамленную кудряшками. Щеки у дядьки лоснились и напоминали хомячьи, усы я назвала бы «запорожскими», в животе вполне могла бы уместиться двойня. Из-за спины дядьки показался полицейский в форме. Ну слава богу!
– Живы? – улыбнулся дядька и стал каким-то уютным и домашним. Я почему-то представила его аппетитно жующим вареники со сметаной.
Мы с Сашей кивнули.
– Одевайтесь, умывайтесь и проходите в залу, – сказал дядька.
– А поесть можно? – робко спросил Саша.
Дядька расхохотался. У меня создалось впечатление, что его пузо смеется само по себе.
– Нельзя? – прошептал Саша.
– Конечно, можно. Я слышал, что тут Соня готовит? Сонечка, сообрази мне кофейку. В большой кружке, с молочком, сахарку ложки четыре.
– Молока нет, только сухие сливки, – быстро сказала я.
– Ну давай с сухими сливками. И бутербродик. Кусок хлеба только по-русски режь, а не по-буржуйски, маслицем от души намажь, потом положишь… Что есть в этом доме?
– Сыр. Масло должно было растаять.
– Степан Петрович, Соня сама сообразит, как надо сделать, – подал голос Коля и мне подмигнул.
– В общем, жду вас в зале с едой, – закончил речь Степан Петрович, любовно погладил свой огромный живот, развернулся и пошел прочь. Коля опять подмигнул нам с Сашей.
Вскоре я уже суетилась на кухне, Саша мне помогал. Коля заглянул к нам, взял поднос с кофе и бутербродами для нескольких членов следственной бригады, нам сказал, чтобы поели на кухне и не очень торопились, потом вернулся за очередной порцией кофе и бутербродов.
– Коля, что происходит? – спросила я.
– Сейчас допрашивают всех по отдельности. Потом Степан Петрович хочет собрать народ в зале и поговорить со всеми одновременно. Вас двоих после тоже по отдельности допросит, но с вами-то можно не торопиться.
– А ты его давно знаешь? – поинтересовался Саша.
– Давно, – улыбнулся Коля. – Это мой учитель. Я ему очень благодарен за все то, чему он меня научил. Потом я ушел на вольные хлеба – и он это одобрил. Но мы продолжаем сотрудничать. Степан Петрович очень хороший и очень толковый дядька. Но он создает обманчивое впечатление. Те, кому есть чего бояться, неоднократно прокалывались, полагая, что имеют дело с этаким увальнем, который думает только о том, как бы поскорее в очередной раз вкусно поесть. Не удивляйтесь: он на протяжении всего допроса будет возвращаться к теме еды. От таких разговоров преступники расслабляются и выдают себя. Но вам-то в любом случае бояться нечего.
Коля заходил за кофе и бутербродами еще три раза. Вероятно, носил их и тем, кто провел выходные вместе с нами в этой квартире. До нас с Сашей доносился гул голосов, но слов мы разобрать не могли. Какие-то люди ходили по квартире, заглядывали к нам пару раз и просили попить.
Я не чувствовала беспокойства. Я не была ни в чем виновата. Я не убивала. Мне просто хотелось узнать, кто все это сделал. Кто взял такой грех на душу? Ведь сколько людей погибло! Как вообще может подняться рука на другого человека?! Я понимаю, если человек защищается от нападения. Могу понять убийство в состоянии аффекта, например, если муж застал жену с любовником. Но тут-то совсем другое дело! Тут убивали из-за…
А все-таки из-за чего? Наверное, ради того, чтобы не всплыла какая-то информация. Что-то из прошлого. Но сможет ли следственная бригада найти тот случай из прошлого одноклассников? Хотя ведь в их классе учились и другие люди. Они могут что-то помнить. Или эта компания всегда держалась особняком? Хотя кто мог знать, кто кем станет? Насколько я поняла, эти одноклассники встречались, потому что все оказались людьми приблизительно одного круга и одного дохода. Да, конечно, различия были, но они все – обеспеченные люди. Это не бюджетники, пытающиеся свести концы с концами, не пьяницы, потерявшие человеческий облик. Эти богаты и известны, по крайней мере в определенных кругах, а некоторые и на всю Россию.
С другой стороны, они поддерживали отношения, но не дружили. Толик все годы любил Аполлинарию и всегда был готов прийти ей на помощь. Остальные были готовы прийти на помощь друг другу? По-моему, нет. Вон Алекс Мерлин не выручил деньгами Петра Годунова, когда последний проигрался в казино. Владелец супермаркетов Владимир Свистоплясов не дал денег Аполлинарии. Кстати, ей-то зачем были нужны деньги? Неужели она мало зарабатывает? Или тоже проигралась в казино? Вроде я читала в какой-то газете, что она большая любительница игорных заведений. Даже в Минск ездила с концертами, потому что Белоруссия сейчас считается Меккой для российских VIP-игроков. В одном Минске работает больше тридцати казино. Тот же Свистоплясов не желал выплатить долю в общежитиях Анне. Законную долю!
Нет, они не друзья. Но они общаются все годы, потому что иногда могут быть друг другу полезны. Среди них нет «бедных родственников», которые станут попрошайничать. К тому же – общие воспоминания детства и юности. Иногда в этой компании каждый из них может побыть самим собой. Ведь та же Аполлинария вечно играет роль – или, скорее, роли. Астролог тоже играл, как и писатель-фантаст. Какие они на самом деле? Кто знает…
Наконец нас с Сашей позвали в зал. Во главе стола на этот раз восседал не хозяин квартиры, а Степан Петрович с лоснящимся лицом. Когда мы зашли, он как раз утирал усы рукавом пиджака.
– Спасибо, Сонечка, все было очень вкусно. Через полчасика повторим. Садитесь, дети.
За столом уже сидели все те, с кем мы в эти выходные оказались заперты в квартире Светозаровых. К компании присоединилась Тоня. При дневном свете и без косметики она выглядела не лучшим образом – синяки под глазами, какой-то землистый цвет лица, незакрашенные корни седых волос. А ведь ей же всего тридцать семь лет! Видимо, ее очень сильно била жизнь.
Аполлинария успела подвести глаза и наложить на лицо тональный крем. Конечно, по телевизору и на снимках в глянцевых журналах и даже обычных газетах она выглядит несравненно лучше, но все равно она смотрелась неплохо. Постоянный уход за собой дает результат.
Римма-Революция тоже накрасилась и, пожалуй, выглядела лучше всех дам. Да и одежду она могла поменять – все-таки она находилась у себя дома. Валентина с боксершей казались лишь чуть более усталыми, чем в предыдущие дни. У Насти даже синяк стал менее ярким. Диана была невозмутима и сидела, положив одну длинную ногу на другую. Она сменила наряд на нечто из произвольно сшитых разноцветных лоскутков. Возможно, это дизайнерская вещь, но я не представляла, куда могла бы надеть такое. Андрей Павлович явно был страшно недоволен происходящим, Алекс Мерлин сидел с невозмутимым видом. По-моему, ему очень хотелось выпить чего-то с большим количеством градусов.
– Ну что ж, все в сборе, – заговорил Степан Петрович. – Сейчас побеседуем, потом перекусим…
– Послушайте! – перебил его Андрей Павлович. – Я должен позвонить своему адвокату, а вы не даете…
– Так звоните!
– Вы что, издеваетесь? Вы прекрасно знаете, что телефоны не работают! Ни один телефон! Ни у кого!
– А как же ты с Тоней общался? – сладким голосом спросила Аполлинария, рассматривая ноготь, на котором следовало обновить лак. – И почему ты нам врал, что никакой связи нет, хотя она была?
– Потому что Тоня была сюрпризом! Будто ты не знаешь, Аполлинария, что во время всех наших ежегодных встреч организатор должен приготовить сюрприз для гостей. У Петьки Годунова из торта девка вылезала, обвешанная колокольчиками, и его астрологические стихи читала. У тебя самой юные дарования пели на итальянском и стриптиз показывали под какую-то итальянскую песню, и ты как раз хотела узнать наше мнение о том, в кого лучше вкладывать деньги. А я приготовил Тоню! Ты же видела все ее костюмы? У меня должна была быть с ней связь!
– Так, значит, это вы утопили все наши телефоны? – подала голос боксерша. – Хотелось бы получить компенсацию.
– Я не топил телефоны, – заявил Андрей Павлович. – Я не занимаюсь такой ерундой.
– Это для вас может быть ерунда! – воскликнул Саша чуть ли не со слезами в голосе. – А я такой телефон, как мне подарил Лебединский, сам купить не смогу! И с какой стати мне тратить деньги на новый аппарат из-за того, что вы решили лишить нас связи? Если бы вы их еще хоть спрятали… Зачем же было их портить?!
– Я повторяю: я не заливал телефоны водой! После того как их кто-то залил, я вообще страшно обрадовался, что у меня запасной есть. И именно по нему я и поддерживал связь! Но теперь он разрядился! Я лишен связи! Всякой! – Андрей Павлович сделал над собой усилие, прекратил орать и спокойным голосом обратился к представителю правоохранительных органов: – Уважаемый Степан Петрович, пожалуйста, предоставьте мне возможность сделать положенный по закону звонок. Я хочу связаться со своим адвокатом, чтобы он присутствовал во время нашей… встречи.
– А зачем вам сейчас адвокат? – невозмутимо спросил Степан Петрович, достал из кармана огромный ярко-зеленый носовой платок и громко высморкался. – Вы кого-нибудь убили?
– Нет.
– Так зачем тогда?
– Затем, что вы и еще несколько представителей правоохранительных органов находитесь в моей квартире!
– И что из того? – Степан Петрович был все так же невозмутим. – Вот когда я вас в прокуратуру приглашу, тогда и приедете с адвокатом. А можете и без него. Мы просто протокольчик оформим. Чистая формальность. В особенности раз вы никого не убивали. Адвокат нужен убийце. Даже гражданке Зайцевой не нужен.
– А я-то тут при чем?! – полушепотом спросила Тоня. – Я вообще находилась в другой части, за запертой дверью!
– Если бы я представлял налоговую инспекцию, гражданка Зайцева, то мог бы кое-что рассказать вам о незаконном предпринимательстве и…
– Какое предпринимательство? – тут же осмелела Тоня. – Я просто оказывала дружескую услугу своему давнему знакомому Андрею Павловичу Светозарову.
– Вы называете дружеской услугой ваши ночные вылазки в образе Смерти и ангела-хранителя?
– Нет, я называю дружеской услугой развлечение гостей Андрея Павловича и сюрприз для его супруги.
– Так ты меня убить собиралась, гадина?! – заорала Римма, вскакивая с места и размахивая руками, потом она поставила их на бедра. Затем последовал поток отборного мата.
– Сядь и замолчи! Убивать тебя никто не собирался, – сказал Андрей Павлович. – Я попросил Тоню сыграть роль привидения. Ты же вроде всегда трепетно относилась к потусторонним силам, по всяким гадалкам бегала, на спиритические сеансы ходила, с предками общалась. В последнее время ты даже эти занятия забросила и поэтому доставала меня. Тебе совершенно нечего делать. От этого всякая дурь в голову лезет. А так бы ты занялась чисткой квартиры, кармы, может, и до прочистки мозгов бы дошло, чему я бы очень обрадовался.
– Но ведь Тоня заходила ко мне в комнату, – напомнила Аполлинария.
– Так моя супруга последние две ночи провела в моей спальне! – воскликнул Андрей Павлович. – Я планировал первое появление Тони в ночь после пьянки перед теми, кто бы тут остался. Ведь наши же всегда оставались. Ты, Аполлинария, точно бы не осталась у меня ночевать. За тобой приехал бы или шофер, или кто-то из твоих мужиков. Наши одноклассники утром стали бы обсуждать ночные видения. Я хотел, чтобы Тоня пришла ко всем в разных нарядах. Это был мой сюрприз! А потом она стала бы являться Римме. Я планировал корректировать «явления» по ходу дела. А мужиков бы потом развлекал. Петька бы мне еще, думаю, посоветовал что-то интересное.
– Сволочь! – рявкнула Римма, подскочила к мужу и врезала ему в ухо.
– Гражданка Светозарова! – очень удивленно воскликнул Степан Петрович. По-моему, с удивлением он переборщил. – Вы что себе позволяете? Да еще при сотруднике органов!
– Мой муж, хочу – и бью! – заявила Римма.
– Какая интересная постановка вопроса. – Степан Петрович аж рот приоткрыл. Мужчина в форме, стоявший у двери, хмыкнул.
– Но почему ты все-таки послал Тоню ко мне? – не унималась Аполлинария, натерпевшаяся страха.
– Да потому что я знал, что ты раздуешь из мухи слона! Ты – самая эмоциональная из всех собравшихся. И ты была одна. К кому мне было направлять Тоню? Римма устроилась в моей спальне. Алексей спал с Валентиной, Петр с Настей, Коля с Анной, Саша у Сони. Не сработало бы! Могло, конечно, но шанс значительно меньше.
– Я только во вторую ночь спала одна. Ты выдал себя, Андрей. В первую ночь я спала с Шуриком. В одиночестве оставался лишь Толик в этом зале, где его закололи пикой. Значит, их всех убил ты.
– Я заплатил Шурику, чтобы он оставил тебя ночью одну, и он пошел спать в этот зал! Я ему даже одеяло дал и подушку, которые куда-то исчезли. Наверное, убийца их в окно выкинул.
– Секундочку! – перебил Степан Петрович, который в эти минуты роль не играл.
– То есть Шурик погиб из-за тебя? – не унималась Аполлинария, не обращая внимания на следователя. – Его убили, потому что он подвернулся кому-то под руку?! Шли убивать Толика, а там оказался и Шурик?! Так…
Аполлинария резко развернулась к Диане.
– Я все поняла! Толик прибил твою подругу, а ты ночью пришла убивать его! В зале оказался и Шурик. И ты его прикончила, как свидетеля. И Володьку ты явно сбросила с балкона! Вынула пику из его шеи, убила Толика, Шурика, потом пику подсунула мне… Или ты, Тоня, мне ее подсунула? Вы же в сговоре были!
– Я только косу оставила в шкафу, как мне приказали, – спокойно сказала Тоня. – Никаких пик у меня не было.
– Значит, ты, чернокожая красотка, постаралась! Ну, говори, какие у тебя были дела с Толиком? Он был святым человеком!
– Потому, что столько лет терпел ваши выходки? – невозмутимо спросила Диана, покачивая ногой в сабо на высокой платформе. – Старого рецидивиста, ограбившего множество людей, едва ли можно назвать святым человеком только потому, что он был готов взять на себя вину любимой женщины.
Читать бесплатно другие книги:
