UFO: враг неизвестен Васильев Владимир
— Горит, сволочь! — подтвердил он.
В башенке-пирамидке обнаружился мертвый сектоид с тяжелым плазменным ружьем. Наверное, его убило взрывом кибердиска. Еще в башенке обнаружился красный квадрат гравитационного лифта, точно такой же, как в абдукторе флоатеров, только побольше в поперечнике.
— Иду вниз! — объявил Ревеню и исчез из башенки. Следом отправились подоспевшие Миллс и Мбида.
Когда Пир спустился на нижний уровень базы, ему показалось, что он попал на огромную вражью тарелку — такие же стены, такой же псевдочешуйчатый пол, тот же синеватый, кажущийся неживым свет. Лифт опустил их в совершенно пустой квадратный отсек. Во всех четырех стенах виднелись широкие арки-тоннели, танк проходил в них с огромным запасом, МакМаннаман волновался совершенно зря.
— Цель! — выкрикнул Мбида азартно. Он был левее Пира. В тот же миг бухнула тяжелая плазма, и камерунец, захрипев, осел на пол. Пробитая «Скорлупа» задымилась и вспыхнула. Мбида умер секундой раньше.
Сразу несколько лазерников икс-команды ответили на выстрел, и в соседнем отсеке закричал умирающий сектоид. Келлер сунулся туда, осматриваясь на ходу. В отсеке было полно вертикально стоящих контейнеров, наполненных полупрозрачной жидкостью вроде формалина. Внутри что-то смутно шевелилось. В самом центре отсека виднелась квадратная отгороженная комнатка, совсем небольшая. Дверь-бабочка ненадолго отворилась, показался сектоид; увидел людей, выстрелил, и дверь тут же закрылась. Келлер, прячась за контейнерами, подобрался поближе к входу. Во второй вход уже проник Ооно Ивасаки. Он сразу увидел в дальнем правом углу кибердиск, шныряющий между двух проходов. Прижавшись к стене, Ивасаки выстрелил, и кибердиск тотчас развернулся, готовый ответить. Японец убрался назад, и плазменные импульсы с шипением вгрызлись в стену, где он только что стоял.
Пир и Завадски пошли в другую сторону, шаги гулко отдавались в пустых коридорах.
— Эй, Верни! — позвал Келлера Белов, манипулировавший с шаром-сканером. — Тот сектоид за дверью — просто солдат. Можешь его грохнуть.
— Понял, — отозвался немец и юркнул к ближней полупрозрачной колонне. От кибердиска его закрывала та самая квадратная комнатка, где прятался сектоид-солдат. Вскоре тот снова выглянул, и Келлер спокойно выстрелил ему в голову. Сектоид с криком упал у распахнутых дверей. В отсек просочились уже и Ревеню с Миллсом, и Чонгради с ракетницей наготове. Венгр явно подбирался к кибердиску. Адам Дориго, с самого начала ушедший в сторону от остальных, пробирался полутемным коридорчиком с вереницей дверей с одной стороны — слева. Комнаты были большей частью пусты, но в некоторых краснели светящиеся столбы малых лифтов. Иногда в комнатах встречались узкие, похожие на бойницы, окошки. Именно в такое окошко Дориго увидел спустившегося сектоида с плазменной винтовкой. Стрелять Адаму было неудобно, но зато в этого чужака запросто мог попасть Вернер Келлер, если бы взглянул налево, в ближний угол большого отсека с колоннами-контейнерами. Дориго тут же отдал ему цель, и Келлер не сплоховал — немец всегда был стрелком из лучших. Потом Келлер прокрался вдоль стены, ткнул мертвого врага носком ботинка и подобрал плазменную винтовку, которая была помощнее лазерной. Рукоятка легла в ладонь на удивление ладно, пальцы коснулись шероховатых кодовых нейродатчиков, и винтовка тихо пискнула, признавая нового хозяина. Крохотный зеленый глазок готовности к выстрелу вспыхнул у серебристого затвора.
Завадски и Пир добежали почти до глухой стены, до границы базы, и тут в сознание Пира ворвалось нечто ужасное, сминая волю и вселяя безотчетный страх. Пир мгновенно взмок, понимая, что больше не принадлежит себе. Сознание съежилось в крохотный комок, беспомощный и жалкий, а тело, отданное на откуп животным инстинктам, стало действовать само по себе. Пир выронил оружие, развернулся и побежал прочь, назад, к лифту наверх, в шлюз-башенку. Завадски с удивлением провел его взглядом и выглянул в поперечный коридор. В зале у зеленоватой колонны с чем-то живым стоял сектоид и пристально глядел на Ника. От его взгляда мурашки прогулялись по спине, но Ник нашел в себе силы выстрелить. Он промахнулся, потому что предательски задрожали руки.
— Shit! — выругался австралиец, вытирая холодный пот. Никогда раньше он не помнил такого ледяного сквозняка.
Тем временем Ревеню и Ивасаки, зажавшие кибердиск перекрестным огнем, всадили счастливый импульс, чуть раньше, чем Чонгради подобрался со своей ракетницей. Кибердиск бабахнул, разворотив половину дальней стены отсека. Ивасаки направился туда, чихая от едкого дыма.
В тот же миг сзади по нему выстрелили. Из лазерной винтовки. Японец с недоумением обернулся — стрелял Артур Миллс из центра отсека. Взгляд у него был совершенно стеклянный и ничего не выражающий.
Ивасаки нырнул за угол, размышляя, кто сошел с ума — он или Миллс.
Ревеню с венгром засекли еще один кибердиск, в глубине прохода, где только что взорвался предыдущий. Сзади к ним подтягивался Келлер с серебристым ружьем наперевес.
— Миллс спятил, — сообщил венгр, тяжело дыша: ракетница была вполне увесистой, а он бегал с ней почти четверть часа. — По Ивасаки стрелять начал.
— С Пиром тоже что-то не в порядке, — тут же отозвался Завадски. — Он бросил ружье и убежал.
— Дьявольщина! — процедил Ревеню. — Наверное, это какой-то чертов гипноз.
— Что делаем? — спросил, прислушиваясь, Дориго. Он шастал по закрытым комнатам и отсекам, поднимаясь на второй уровень везде, где находил лифты. Одного сектоида он уже уложил.
— Констан, что скажешь? — Ревеню позвал Белова.
— Ничего, — отозвался тот. — Я не могу их просканировать. Что-то мешает.
— Все не так, — буркнул Ревеню Везунчик. — Вот невезуха!
Он явно не любил, когда его прозвище не оправдывалось.
Ивасаки осторожно выглянул из-за колонны. Миллс, тяжело дыша, сидел у лицевой стены отсека. Ружье валялось у его ног; выглядел он неважно. Подавленным он выглядел.
— Хрен с ним. Не стрелять же в него? Пошли, но спины берегите, — решил француз.
Ревеню двинулся к проходу; кибердиск, похоже, оттянулся в глубь внутреннего коридора. Чонгради прошел чуть дальше, в следующий небольшой отсек, чтобы зайти кибердиску с фланга. Как он заметил сектоида — венгр и сам не понял. Красный предупреждающий огонек в визоре шлема почему-то не загорелся. Идущий следом Келлер выстрелил, Чонгради непроизвольно вздрогнул, потому что привык плазменные импульсы связывать с чужаками, а не со своими.
Сектоид упал как подкошенный, издав знакомый хрипловатый предсмертный стон. Из рук его вывалилось незнакомое оружие — коричневый шар с коническим раструбом на зеленоватой рукоятке. С плазменными ружьями оно не имело ничего общего, это была совершенно новая установка.
— А, головогрудь! — выругался венгр. — У тебя цель проявилась?
— Да, как обычно, — отозвался Келлер. — А что?
— А у меня — нет. Шлем барахлит, наверное.
— Гут, Дьюла. — Немец поднял указательный палец. — Я тебе голосом скажу в случае чего.
В коридоре снова бабахнуло. Это Везунчик разобрался с кибердиском.
— Ты глянь! — завистливо сказал Чонгради. — Зачем я только эту дуру с собой таскаю? — Он потряс тяжеленной ракетницей. — Все Клод да Клод…
— Вижу эмблему командного пункта, — обычным ледяным голосом сообщил Ивасаки. — Пир, Завадски, вы где? Языка брать будем?
Неожиданно на связи объявился Пир:
— Я далеко, у самого входа. Ребята, у меня с башкой не все в порядке. Ни хрена не помню. И ружье где-то выронил, тоже не помню где.
— Ладно, Пир, сиди, где сидишь, не дергайся, — посоветовал ему Ревеню. — Потом, все потом.
— Я уже рядом, Ооно, зайду с дальней стены, — объявился и Завадски.
— Понял, начали.
— Миллс, ты слышишь меня? — решил на всякий случай проверить второго спятившего оперативника Ревеню.
— Слышу, — тихо отозвался американец. — Я в большом зале с чучелами. Что происходит?
— Сиди, не дергайся, — велел ему Ревеню. — Мы тебя подберем.
— Хорошо… — Голос Миллса был какой-то потусторонний, неживой.
— Дориго, ты где? — Продолжал перекличку француз.
— Второй уровень, иду на командный. У меня порядок.
— Чонгради?
— Мы здесь, с Келлером.
— Ага, вижу. Хорошо. Белов?
— Здесь, во внешнем коридоре. Я…
Проклятия потонули в грохоте выстрела. Закричал сектоид.
— Ну, тля, ну, урод! — В голосе Белова звенела злость. — В окно хотел застрелить, скотина! Ребята, осторожнее, они в окошки палят!
Ивасаки и Ревеню скользнули в проем шлюза и двинулись по дальнему рукаву; Завадски и Келлер — по ближнему. Белов увидел их и приветственно махнул рукой.
Вместо ответа Келлер выстрелил, и за стеной, невидимый Белову, взвыл чужак.
— Ну, тля… — опять выругался тот.
В следующую секунду Дьюла Чонгради выронил ракетницу и, объятый неожиданно свалившимся страхом, резво побежал в полутемный коридор. Крик его отозвался в шлемах остальных икскомовцев.
— Что такое? — спросил Ревеню.
— Теперь Чонгради спятил, — сказал Адам Дориго. — Я его вижу.
Завадски, Ивасаки и Келлер подоспели к приоткрытому шлюзу. Первым — Ивасаки. Он увидел внутри командного сразу двух сектоидов, у самого входа. Один держал в руках плазменную винтовку, у второго она валялась под ногами. И он решил достать шокером вооруженного. Тенью японец метнулся в проем, но сектоид оказался быстрее. Ивасаки встретил грудью плазменный импульс и упал, чувствуя, как внутри все исходит нестерпимой болью. Келлер тотчас выстрелил в ответ; чужаку с винтовкой разорвало горло. Он даже закричать не смог, опрокинулся на спину, заливая пол зеленым. Второго сектоида с ходу угостил шокером Завадски. Удачно, головастик дернулся и упал.
В тот же миг в коридоре дико, совершенно не по-человечески закричал Клод Ревеню и принялся свирепо палить из лазерки. В стены, в пол, в потолок, без всякой системы и смысла.
Завадски и Келлер на миг замерли. В командном было пусто, но какое-то помещение еще располагалось наверху, потому что посреди пустой комнаты виднелся толстый столб большого лифта.
«Наверх!» — жестом показал Келлер.
«Готов!» — Завадски в одной руке сжал шокер, во второй — лазерное ружье.
Лифт вознес их одновременно. Завадски нос к носу столкнулся с головастиком, ему даже не пришлось вытягивать шокер, сектоид сам на него напоролся и, смешно хрюкнув, упал на спину, закатив раскосые глаза. Второй успел выстрелить, импульс по касательной чиркнул по «Скорлупе» Келлера. «Скорлупа» выдержала, а второй попытки немец врагу не предоставил. Серебристая трофейная винтовка спела чужаку предсмертную песню. Келлер упал и Перекатился, шаря стволом по верхнему отсеку. Завадски упал под круглый стол, торчащий из пола у самого лифта на манер диковинного гриба. Но больше в этой комнате живых сектоидов не оказалось. Если не считать парализованного Завадски.
Последнего чужака спустя десяток минут выследил Дориго на втором этаже. В узком длинном помещении среди стоящих торчком красных эллипсоидов, к которым подходило по три растущих из пола синих трубы. Чужак, видно, был инженером, потому что из оружия при нем нашелся только плазменный пистолет, зато в маленькой пластиковой сумочке Дориго увидел целый комплект разнообразных инструментов, более всего похожих на помесь гаечных ключей со скальпелем, плюс что-то электронное внутри. Инструменты Адам подобрал и бросил в заплечный мешок — на радость научникам.
Оперативники еще с час обшаривали каждый сантиметр базы, каждый освещенный отсек, пустой или уставленный непонятными предметами: либо уже виденными ранее полупрозрачными контейнерами с живыми экспонатами, либо установками загадочными и непонятными с виду; темные квадратные залы с кустами синеватых растений и лабиринтами ломаных стен, затененные залы со светящимся красноватым полом… Случаи внезапного помешательства у Пира, Миллса, Чонгради и Ревеню прекратились. Потом, когда убедились, что база пуста, спустилась экспертная группа с рабочими, эти принялись демонтировать и подбирать все, что выглядело интересным и многообещающим. Трупы Мбиды и Ивасаки унесли наверх сразу же; Миллсом занялись психологи, остальные слонялись по базе на случай, если из какого-нибудь незамеченного ранее тайника выползет ничего не подозревающий чужак и устроит пальбу. Двоих пленных сектоидов сразу увезли на вертолете — к слову, это оказались инженер и коммандер, военный лидер инопланетян.
На базе возились до темноты, а покидали ее в перекрестном свете прожекторов. Стая транспортных вертолетов, истребители сопровождения, вызванные «Интерсепторы» и «Скайрейнджер» с икс-командой взмыли в прожаренное за день африканское небо. У захваченной вражеской базы остались только саперы. Впрочем, скоро и их вертолет ушел в небо, а далекий подземный гул на мгновение потряс джунгли.
Логово сектоидов в Мозамбике перестало существовать.
Глава 8. Май — июнь 1999
Удачное нападение на вражескую базу сильно подстегнуло научников проекта «X-com defence». Практически сразу же выяснилось, что сектоиды — раса, обладающая очень мощными псионическими способностями. Странное поведение некоторых оперативников на последней миссии сначала объяснили результатом действия гипотетического психотронного оружия, на деле же оказалось, что этим оружием был развитый мозг «головастиков». Они были в состоянии ввергать противника в панику и даже брать под контроль, как это случилось с Миллсом. Психотронщики взвыли от зависти, тут же в Европе была отстроена еще одна лаборатория, понаехало светил нейрофизиологии, а шеф научного отдела туманно пообещал, что вскорости и оперативники икс-команды будут в состоянии захватывать контроль над разумом и моторными функциями пришельцев. Батт выслушал это сообщение молча; впрочем, удивляться за последнее время он разучился. Биологи и ксенологи яростно спорили о целях пребывания сектоидов и других инопланетян на Земле. Организмы чужаков хранили следы глубочайших генетических изменений, возможно, они искали на Земле свежий генетический материал для дальнейшего совершенствования своего общества, похожего на огромный рой.
Май прошел в общем спокойно. С уничтожением вражеской базы активность пришельцев заметно упала, а сектоиды словно затаились. Зато чаще стали встречаться флоатеры и человекозмеи. Было сбито несколько малых тарелок, на одну миссию, Пир слышал, вылетал «Скайрейнджер» с американской базы. Паллистер, Олаэча и Бейли увеличили свой личный счет убитых врагов, а заодно на деле познакомились с флоатерами.
Семнадцатого мая спецы из оружейной лаборатории торжественно принесли в тренажерную три тяжелых плазменных ружья. На базе их последнее время называли «хэви плазма». Метод нейрокодировки был изучен целиком, все коды опознаны и разбиты по группам в соответствии с индивидуальными данными каждого икскомовца. Всем отсканили личный код и ввели в рабочие боекомплекты. Отныне плазменное оружие оказывалось в полной власти оперативников, можно было его подбирать, бросать, перезаряжать — словом, прежние ограничения отменялись.
Двадцать первого «Интерсепторы» долго гоняли над Приморьем абдуктор, но быстроходный корабль пришельцев легко уходил от преследования. Засекли даже место, где он садился, где-то в Якутии, но «Рейнджер» с Европейской базы просто не успел вовремя долететь. Абдуктор снялся и с чудовищной скоростью покинул пределы земной атмосферы. Пилоты завистливо скрежетали зубами, но что они могли поделать? Техника чужаков превосходила человеческую. Впрочем, эксперты из технических лабораторий заверяли, что вот-вот разберутся с навигационными системами чужаков, их силовой установкой и элериумом-115, который использовался в качестве топлива, начинки для инопланетного реактора. Еще эксперты обещали техническую революцию и, как всегда, рекомендовали подождать с месяц. А вот потом… Батт регулярно устраивал техникам шумные разносы, но помогало это слабо: те разводили руками и говорили, что и так почти не спят. Глядя на измятые физиономии научников, в это легко верилось.
Опять появлялись шишки из ООН, под конец месяца на базе поднялась суета, и тут из Лимы донесся вопль о помощи. Инопланетяне высадили очередную террор-группу. Флоатеры.
Икс-команда поднялась по сигналу «ALERT». Все уже стало привычным, десятка оперативников и дистанционщик, Стив МакМаннаман, за считанные минуты заняли места в брюхе десантного «Рейнджера». Вместо Артура Миллса, проходившего психологическое конденционирование, и погибших Мбиды и Ивасаки шли новички: итальянец Гаэтано Скаветти, взрывной, как Везувий; маленький немец Зигфрид Бергер и Фрэнк Тернер, раньше сотрудничавший с британской контрразведкой. Скаветти вместо Мбиды управлялся на тренировках со «Шкаром», и, надо сказать, не без успеха.
До Лимы было часов пять-шесть лету. Пир, пристроив в специально измененном захвате хэви плазму, дремал в ожидании рекомендаций экспертной группы, которые, как обычно, оглашал ван Торенс. Это была первая миссия, когда с самого начала вместо стандартных лазерных винтовок взяли две единицы оружия чужаков, на это решились Пир и Ревеню. Батт возражать не стал. Да и что он мог возразить? Некоторый запас плазменного оружия и обойм к нему всегда хранился на базе «Европа», хотя почти все, что захватывали в миссиях, впоследствии продавалось. Содержание двух баз обходилось в кругленькую сумму и приходилось торговать инопланетными диковинками.
Ван Торенс вышел на связь, когда «Рейнджер» несся над бескрайними амазонскими джунглями. Пир с товарищами тотчас пробудились от неглубокой путевой спячки.
Голландец выглядел достаточно веселым.
— Привет, головорезы! — поздоровался он и неожиданно помахал рукой, хотя раньше никогда так не делал. — Есть хорошие новости.
— Хорошие! — проворчал Ревеню. — Тут террор, а он о хороших новостях!
— Ввиду того, что сегодня — вечер тридцать первого мая, а значит, конец месяца и время подведения итогов, вам рекомендовано даже не пытаться брать пленных. Работайте на уничтожение, вынесите флоатеров, чтоб их коммандеры содрогнулись на центральной базе!
— Центральной базе? — удивился Завадски. — Впервые о такой слышу!
— А чего? — Пир зевнул, прикрываясь ладонью, и рассудительно ткнул в потолок указательным пальцем. — Должна же быть у них центральная база?
Ван Торенс часто закивал:
— Вот-вот. Коммандер сектоидов, которого взяли на мозамбикской базе, раскололся. Кажется, случайно, но он упомянул об общей большой станции в пределах Солнечной системы. Наши лингвисты и специалисты по дознанию крутят его и так, и эдак — молчит, зараза.
Ван Торенс кашлянул в кулак.
— То бишь о чем это я? Ага, о терроре. Шокеры даже не берите с собой, оставляйте в «Рейнджере». Вы окажетесь на месте несколько раньше, чем было рассчитано, ветер над Атлантикой помог. Поэтому появление в пределах колпака будет для флоатеров слегка неожиданным. Воспользуйтесь этим.
— Марк, а почему на террор идем мы, а не ребята с американской базы? Южная Америка, кажется, в их зоне, — спросил Завадски, прищурившись.
— Исключено, — ответил ван Торенс. — Их десятку еще не укомплектовали «Скорлупой». Куда их под плазму? Да и опыта у них маловато, разве что Паллистер, Олаэча и Бейли порох нюхали. Ну, Ален Эванс еще.
— Да чего ты, Ник? — Пир ткнул приятеля локтем. — Недоспал, что ли?
Завадски отмахнулся, что-то бормоча; Пир разобрал только слово «бабушка».
«Рейнджер» подбирался к высокогорью. Близилось время высадки.
— Кстати, техническая лаборатория приступила к разработке нового корабля. Пока — чистого истребителя, но вскоре сядут и за крафт-десантника.
— Знаем, — ответил Ревеню. — Думаешь, мы на базе только по мишеням палим, тренажеры мучаем да спим?
Ван Торенс хохотнул.
— Ладно, готовьтесь!
Завадски развел руками.
— Что тут готовиться?
Готовиться и впрямь было нечего. Пир опять задремал. В себя его привел гул посадочных турбин и ощущение проколотого колпака. Пир потянулся к хэви плазме и отщелкнул держатель.
Касание. Турбины утихают. С лязгом откидывается трап, в «Рейнджер» вливается поток свежего воздуха Анд и дневной свет. МакМаннаман склонился над пультом, танк оживает.
— Цели слева! — тут же огласил дистанционщик. Ревеню и Завадски одновременно соскочили с трапа. Совсем рядом с севшим «Рейнджером» висел над жиденькими кустиками флоатер. Позади него возвышались два здания; в проходе между ними прятался за телефонной будкой еще один; чуть дальше с голого места удирал третий. Все были вооружены тяжелой плазмой.
Висящий над кустами чужак успел выстрелить дважды, и танк, самая большая мишень, ткнулся в кусты и вдруг развалился на части. Его специально делали так, чтоб не взорвался в гуще оперативников.
Завадски, присев у шасси, занялся вражеским снайпером, Ревеню с леденящим душу спокойствием разнес сначала телефонную будку, благо импульс из хэви плазмы мало что оставлял от таких целей, потом накрыл ближнего флоатера и спустя миг — второго. Красные метки целеуказателей погасли в десяти шлемах одновременно. Летун на высоте с запозданием вскрикнул и спустя несколько секунд взорвался, хотя сначала просто осел на газон перед зданием. Наверное, выстрелом повредило антигравитационную установку. У левого дома обрушился угол, потом рухнули две стены. Потом над развалинами возникло облачко черного, как смола, дыма.
«Резина у него внутри, что ли?» — недоуменно-рассеянно подумал Завадски и ринулся из-под шасси в проход между зданиями следом за Ревеню, прижимаясь к стене. Проход был широкий.
Пир, Скаветти, Тернер и Бергер пошли цепью; позади севшего «Рейнджера» расстилалась ровная зеленая лужайка. За ней виднелся ровный асфальт шоссе, пустынного, а за шоссе сплошной стеной стояли дома.
Белов, Чонгради, Дориго и Келлер вытянулись во вторую цепь.
Пир, шедший первым слева, уложил вынырнувшего из-за угла на дорогу флоатера единственным выстрелом. Флоатеру оторвало голову. Пир глянул назад и сразу увидел мелькнувший за развалинами фиолетовый плащ. Тут же Пир выстрелил и попал очень удачно. Шар под флоатером взорвался в поперечном проходе. Ревеню и Завадски натолкнулись на плотную стену взрывной волны.
— Отлично, Пир! — прокомментировал Завадски. — Только в нас не попади.
— Ладно, — буркнул Пир и ушел вперед, оставляя в проходе товарищей. Туда же отправились Чонгради с ракетницей и Белов Костя. Остальные так же, цепью, бежали по лужайке.
Пир свернул налево, за здание, и двинулся параллельно шоссе. Впереди маячила будка регулировщика на широком перекрестке.
Скаветти первым отследил сразу двух флоатеров, за шоссе, у стены двухэтажного милого домика с римскими колоннами у портала. «Шкар» дал две очереди; чужаков разбросало взрывами, колонны сразу перестали казаться новенькими: их нещадно иссекли осколки, а у окон сизыми облаками закурился вонючий дым. На шум из соседних домов показалось еще трое летунов с плазменными ружьями, они пробовали стрелять, но плотный огонь икскомовцев смел их. Двое остались у обочины, один спрятался в дом. Скаветти еще разок пальнул из автопушки, стену домика как ножом срезало. В дыму заметалось два силуэта, Тернер, Бергер и Дориго уйти им не дали. Итого на шоссе и рядом положили шестерых. Если и остались еще чужаки под силовым колпаком, их должно быть немного.
Пир, проворно бежавший вдоль стены дома к перекрестку, не успел достичь угла: за поперечной дорогой из дома показался летун; чуть левее из-за фонтана выглянул еще один. Хэви плазма плюнула зеленым огнем, и тот, что за фонтаном, свалился в воду.
— Эх! — с досадой вздохнул Пир, пригибаясь. — Фонтан изуродовал!
Вода вытекала на асфальт сквозь широкий оплавленный пролом, сразу переставший дымить.
Секундой позже плазменный импульс угодил Пиру в левую руку. Его бросило на землю. «Скорлупа» в месте попадания потемнела и изогнулась.
Келлер, великолепный стрелок, помог Пиру: он снял флоатера с двух сотен метров, с лужайки. Потом сорвал с пояса аптечку и ринулся к Пиру.
Ревеню и Завадски напрасно прошли развалины и целые дома насквозь, Дьюла Чонгради зря выискивал цель для своей ракетницы, Дориго, Тернер, Скаветти и Бергер безуспешно шастали в домиках за шоссе: десант флоатеров был уничтожен в три приема, за каких-то десять минут. Кибердисков или других роботов икскомовцы не встретили. Пир уже уверился, что вот-вот подадут сигнал на эвакуацию, но тут из командного поступила странная команда: прекратить двигаться и ждать. Ждать в зоне террора, под колпаком, хотя всех чужаков уже убили. И все стали ждать. Пять минут, десять. Первым не выдержал Адам Дориго.
— Эй, Командный! Когда назад-то? — спросил он. — Долго еще тут торчать?
Ван Торенс откликнулся тотчас. Голос у него был словно бы виноватый — скорее всего голландец сам не понимал причин неожиданной задержки оперативников в зоне террора. Но приказ есть приказ, и он тоже вынужден был подчиняться, точно так же, как любой из икс-команды.
— Терпение, парни. Прогнозисты уловили какие-то расхождения со своими схемами. Скоро все прояснится — еще минут десять — двадцать, не больше.
Из-за туманной стены защитного поля доносилось басовитое урчание вертолетных двигателей. Запах гари и горячей пыли висел повсюду, забивая ноздри и горло. Пир недовольно поморщился, поправляя шлем. Даже фильтры помогали неважно.
Он подтянул ослабевший после беготни и ползания пояс с запасными обоймами и парой гранат и опустился на безобразную глыбу, отвалившуюся от угла дома. Взрыв, который повредил этот дом, несомненно, был сильным. В обнажившейся арматуре путалась кирпичная крошка, а сквозь зияющие пробоины в стенах виднелась сильно попорченная обстановка угловой комнаты. Изуродованный выстрелами фонтан виднелся прямо перед домом.
— Шарон, что датчики движения?
— Чисто… Выводят гражданских из подвала. Проследи.
Спецы из группы сопровождения деловито переговаривались в эфире. Пир невнимательно слушал. Сигнала на возвращение к «Рейнджеру» никто по-прежнему не давал.
— Пир, — послышался голос Завадски. — Я иду к тебе.
— Сказали же — оставаться на местах, — проворчал Пир. По правде говоря, он совсем не был против того, чтобы Ник вышел из-за угла. Ну какая, скажите, разница, будут они ждать вместе или в полусотне шагов друг от друга?
— Да ну их к монахам! — сказал Завадски. — Я тут торчу на открытом месте, как сапог на плацу. Если кто остался, о лучшей цели ему и мечтать нечего.
— Положим, я тоже не в крепости сижу… — вздохнул Пир.
Ник пружинистым шагом направился к полуразрушенному взрывом коттеджу. Лужайка, по которой он шел, чернела безобразными пятнами ожогов. Спустя полминуты Ник уже сидел на той же глыбе, что и Пир, положив винтовку на колени и глядел на текущий из поврежденного фонтана ручеек.
— Чего это с ними сегодня, ты не в курсе? — спросил он, роясь в кармане на бедре. Говорил он, понятно, о прогнозистах.
— Приступ бдительности, — вздохнул Пир. — Небось перед натовцами выпендриваются.
Завадски наконец добыл из кармана зеленый пластиковый пакетик с жареным миндалем, надорвал его и поднял лицевую пластину шлема.
— Держи! — сказал он.
Пир протянул ладонь и тоже поднял пластину. Горка коричневых продолговатых орешков высыпалась ему в руку.
С минуту оба молча грызли содержимое пакета.
— Жена моя любила миндаль, — неожиданно сказал Завадски. — И еще фисташки.
Пир на секунду перестал жевать.
— Жена? — переспросил он осторожно. Не понравилось ему слово «любила». Смущало прошедшее время, а в таких случаях нужно быть посдержаннее. Даже с друзьями.
— Ага. Я ведь был женат раньше.
— Я не знал, — тихо отозвался Пир.
— Конечно, не знал. — Ник пожал плечами. — Я ведь тебе никогда не рассказывал.
Пир молчал. Он не знал, какой вопрос сейчас прозвучит уместно. Казалось, что никакой.
— Мы три года прожили вместе. — Ник пошуршал пакетом. — Она все уговаривала меня бросить работу в отделе. Опасно, говорила. Я смеялся.
Ник умолк. Миндаль у него кончился. Пир внимательно глядел на Завадски, а у того взгляд блуждал по испещренной трещинами и пятнами стене, по грязно-серому потоку воды, растекшемуся по асфальту.
— А потом она сказала мне, что уходит. К другому. К такому, который не проводит на работе собственный день рождения.
— И?.. — несмело спросил Пир.
— И ушла. Через неделю она погибла — разбилась на машине. Ее отец пришел ко мне и вылил мне в морду целый галлон виски — все, что я не успел влить в себя, потому что уже знал обо всем. Представляешь, Пир, он решил, что я это подстроил, я и наша контора. Мать Синтии требовала суда. Тот осел, к которому Синтия ушла, пытался начистить мне физиономию. Родственники проклинали меня, словно я и вправду был к этому причастен.
Завадски снова умолк, скомкал пустой пакет и бросил под ноги.
— А ты был женат? — неожиданно спросил он Пира.
— Н-нет… — Пир пожал плечами. — Не был.
— А почему?
Пир задумался. В самом деле — почему? Как объяснить этому славному парню из благополучной Австралии, что у него, россиянина Геннадия Лихачева, до сих пор нет своего угла? Что мать и сестра в Вологде ютятся в крошечной квартирке? Что в России большинство людей снедаемы бытовыми проблемами, которые иностранцам из развитых стран просто непонятны?
Кстати, какого черта Пир до сих пор не купил своим приличное жилье? С момента поступления в проект «X-com defence» он наконец-то может это позволить. Не то что раньше, на гроши, получаемые в кассе отдела по борьбе с терроризмом…
— Не знаю, Ник. Некогда было. Да и не на ком. У меня и девчонок-то знакомых не было. Я и спал чаще всего в конторе… На столе. В курьерской такой стол был — мечта идиота. Аэродром, не стол, зеленым сукном обитый. Ботинки, бывало, сбросишь, почту на стул свалишь, куртку под голову… Только шеф ругался.
Завадски грустно покачал головой.
— Никогда мне не понять вас, русских.
Пир улыбнулся.
— Нам самим себя не понять… — Он помолчал с полминуты. — А чем у тебя все закончилось-то?
Завадски наклонил голову.
— Да ничем. Уехал я. К бабушке. А потом меня в проект завербовали.
— Икс-команда! — наконец ожил командный. — Добро на возвращение! Стягивайтесь к «Рейнджеру». Отлично сегодня поработали!
— Ага, очнулись, — проворчал Дориго откуда-то издалека. — Не прошло и полгода. И чего было тянуть?
— Разговорчики! — прикрикнул на него Ник Завадски. — Ноги в руки — и в «Рейнджер»!
И добавил, обернувшись к Лихачеву:
— Пошли, Пир.
Только на следующий день на базу из Лимы сообщили, что под развалинами нашли тело неизвестного зверя. Пир слышал об этом, но краем уха и подробностей не знал.
Это была самая безупречно проведенная миссия за пять месяцев.
Наступил июнь; утром второго числа по вещанию базы Батт объявил о двух вещах: ООН довольна действиями участников проекта «X-com defence», а следовательно, трудности с финансированием пока преодолены, и второе — независимой агентурной сетью в Антарктиде засечена база пришельцев.
— Ну, радость! — Завадски всплеснул руками и ткнул локтем Пира. — Слыхал, дружище? Час от часу не легче.
Пир, удравший из медчасти к себе в каюту, зевнул и отмахнулся:
— А ты чего ждал? Ты не в армию спасения нанимался…
Пир был уверен, что руководство проекта не отпустит его на очередную миссию из-за ранения в Лиме. И поэтому злился. После того как ему обработали раненую руку, он послал медиков подальше и решил не прерывать тренировок. За что и получил от Батта незамедлительную выволочку, спустя какие-то полтора часа после выступления шефа по радио, и был с помпой водворен в госпитальные покои.
Сутки ушли на подготовку к вылету на снежный материк. Подгонялось оружие, проверялись доспехи, психологи накачивали оперативников, словно спортсменов перед Олимпиадой. У многих еще свежи были воспоминания о последнем терроре и высокогорный воздух, казалось, еще обжигал легкие, а приходилось снова лезть в самое пекло — вражескую базу.
Третьего вечером «Скайрейнджер» вылетел с базы «Европа» и взял курс на юг. База чужаков была расположена в полутора тысячах километров от полюса, недалеко от антарктической станции «Мак-Мердо». На этот раз летели без танка, потерянного в Лиме. Двенадцать человек — «холодная дюжина», как прозвала их группа сопровождения. Из первой восьмерки шел только Ник Завадски; из опытных икскомовцев — Везунчик Ревеню, Адам Дориго, Дьюла Чонгради и Вернер Келлер; из тертых в боях — Артур Миллс и Костя Белов; из понюхавших миссии — Тернер, Скаветти и Бергер; плюс трое новичков — австралиец из Брисбена Майкл Строрм, смуглый курчавый турок Ахмет Тюрамаз и меланхоличный швед Густаф Сегерсен. Пир, снова пославший подальше постельный режим и разругавшийся с врачами, со смешанными чувствами провожал товарищей взглядом. Да и разве мог он, единственный из оперативников, остающийся на базе, не прийти сюда, в ангар, к урчащему турбинами «Рейнджеру», готовому взмыть в небо, голубеющее в конце стартового тоннеля? И Стив МакМаннаман пришел, мрачный, как Арктика зимой. На складе имелся еще один танк, с ракетной установкой на борту вместо пушки, но решено было брать вражескую базу без танков. А значит, дистанционщикам — МакМаннаману и его напарнику Станиславу Бржизе — оставалось только скрипеть зубами и надеяться, что либо новые танки привезут, либо руководство изменит мнение относительно состава оперативной группы.
Пир оставался в ангаре до тех пор, пока транспортник с гулом не исчез в тоннеле. Потом вздохнул и побрел на командный, к ван Торенсу, надеясь, что Батт его не выгонит. По правде говоря, надеялся он не очень.
Дистанционщики направились следом за ним.
Те, кто летел на задание, расслабились в десантном отсеке. Спинки кресел были откинуты. Отсек, где расположились двенадцать икскомовцев, больше напоминал салон пассажирского лайнера, только кресла стояли гораздо реже и не по два-три в ряд, а по одному. Рядом с каждым сверкали хромом и пластмассой зажимы и крепления для оружия и снаряжения. Впереди, над овальным люком в кабину пилотов, мерцал большой экран. Сейчас на него транслировали новости из Лондона, но ближе к началу миссии на связь выйдет командный центр проекта и ставший уже привычным и родным голландец ван Торенс спокойным и уверенным голосом расскажет, что новенького им может встретиться в предстоящей операции.
— Hi, ребята! — возник ван Торенс. — Вам большой привет от Пира; вон он сидит.
На экране на миг возник нахохлившийся и недовольный, как намокший воробей, Геннадий Лихачев, лейтенант из первой восьмерки. Рядом с ним сидели присмиревшие в присутствии начальства дистанционщики. Батт на них и Пира косился, но молчал.
— Вот что значит боевой офицер! — восхитился Завадски. — Дисциплина дисциплиной, но ведь понимает, что Пир сейчас в койке не улежит…
— А ты познакомь шефа со своей бабушкой, — с самой серьезной миной посоветовал Ревеню, и все оперативники дружно захохотали. Улыбнулись и в командном центре, по ту сторону экрана. Включая самого Батта.
— А что? — Завадски ничуть не смутился. — Это идея! Надо будет обдумать и позвонить бабушке.
— А меня ты решил не спрашивать? — осведомился Батт грозно, но глаза его смеялись.
— Это будет сюрпризом, шеф! — не растерялся Завадски.
— Ладно, — отрезал Батт. — Хватит болтать. Марк, прошу.
— Ага, — отозвался ван Торенс. — Итак, что у нас плохого: да ничего. Эксперты с 70 %-ой вероятностью считают, что это будет база флоатеров, а не сектоидов.
— Это еще почему? — подал голос Дориго. — Сектоидов мы встречали в основном в южном полушарии, а единственный абдуктор флоатеров — в северном. И второй абдуктор, который не догнали, тоже в северном.
— Во втором абдукторе могли быть и не флоатеры. И Лима расположена в Южном полушарии, если ты не знаешь…
— Знаю, — огрызнулся Дориго.
— …но не в этом дело, — невозмутимо продолжил ван Торенс. — Скорее всего, что на базе будут не сектоиды. Это хорошо — исключается возможность псионических атак. Флоатеры, конечно, покрепче и солдаты куда более опасные, чем головастики, но и вы, ребята, прямо скажу — не сахар. Пусть у нас похуже оружие и снаряжение — пока похуже, зато мы воюем за свой собственный дом. А солдаты любой расы пришельцев вообще не знают, что такое дом. Их просто клонируют, словно цыплят в инкубаторе, прямо здесь, в окрестностях Земли. Но с другой стороны, они мало страшатся смерти, потому что генетически запрограммированы ее не бояться. Поэтому они — хорошие солдаты. Я не имею в виду сектоидов, их солдаты — скорее внешняя охрана в миссиях по захвату живых людей и животных, которых они пускают под ножи своих генных инженеров. Флоатеры же — прирожденные солдаты и террористы. Они сильны и жестоки, их организм усилен кибернетическими внедрениями, а часть уязвимых органов просто удалена.
— То-то мы их вынесли в первой же миссии! — довольно и не без саморекламы сказал Завадски. — Да еще троих в плен взяли. И в Лиме дали им прикурить…
— Это большая удача, поверьте мне, — сказал ван Торенс. — Я ничуть не умаляю достоинств каждого из вас, но скорее всего флоатеры просто не воспринимали землян всерьез. Что можно ожидать от такой, по их мнению, отсталой расы, как мы? Икс-команда просто застала их врасплох, когда они собирались в очередной раз похитить несколько тупоголовых аборигенов. А в Лиме они ожидали нас несколько позже. Не стоит обольщаться результатами тех миссий. Лучше вспомните, как легко мы теряли людей в других.
Ван Торенс отпил из высокого стакана и продолжил:
— Прошлый раз на базе мы встретили два кибердиска, и один — наверху, у лифта. Есть основания полагать, что и на этот раз их будет столько же.
— Стоп! — поднял руку научник в белом халате, сидящий в первом ряду кресел для экспертов в командном пункте. Пир узнал его, это был Сендер, который вместе с Дражаном Чукичем представлял икс-команде плазменные пистолеты в январе. — А никому в голову не приходила мысль, что флоатеры могут использовать других роботов, нежели кибердиски? Вспомните того неизвестного зверя из Лимы!
Один из советников по стратегии с сомнением покачал головой:
— Сомнительно. Мы знаем, что обе расы пришельцев используют однотипное снаряжение и оружие и, похоже, совершенно идентичные боевые и разведывательные корабли. С чего бы им использовать роботов разных систем? А что до зверя — его инопланетное происхождение, мягко говоря, сомнительно. Да и мало что от него осталось, если говорить начистоту.
— Но из пленного инженера мы выудили сведения о другом роботе, двуногом. Мы назвали его сектопод, разве вы не знакомились с отчетом технической группы?
— Знакомился, — ответил эксперт невозмутимо. — Возможно, вы и правы, Сендер. Я лично скептически отношусь к вашим идеям, но учитывать их, безусловно, нужно. Марк, расскажите, пожалуйста, о втором роботе.
— Хорошо. — Ван Торенс вызвал на экран портативного компьютера, стоящего рядом с видеодатчиком, что передавал изображение на экран «Рейнджера», соответствующий раздел. — Двуногий боевой робот, условное название «сектопод», маневренная, быстрая и снаряженная мощным оружием машина. По предварительным прикидкам, более опасна, чем кибердиск. Честно говоря, кибердиски вовсе не показались опасными, так, икс-команда?
Читать бесплатно другие книги:
