Черная Земля Довыдовский Кирилл

Глава 10

– А без этого нельзя было обойтись?

Щит надежно укрывал нас. Оказалось, не так уж и обязательно постоянно поддерживать его руками: достаточно просто не ослаблять контроля. Примерно то же самое, что держать в напряжении какую-нибудь из мышц.

Бочка с едой подпирала мне спину. Друзья больше не были при смерти. Я был бы почти счастлив, если б не успел за последнее время так привыкнуть к тишине.

– Нет, – повторил я раз в третий или в четвертый.

– Мог бы ущипнуть, – предложила Кесса.

– Я щипал. Честно!

Она с подозрением глянула на меня, но дополнительных вопросов решила не задавать.

Чтобы привести друзей в чувство, пришлось каждому посадить по небольшому ожогу на запястье. Иначе они просто отказывались просыпаться. Но еда, как это и должно быть, подействовала на них живительно.

– Гм… Кай, я тут подумал… – Мик недавно закончил есть и теперь был весь в каше: оттереться не получалось. – У меня такое ощущение, что чего-то здесь не хватает…

– Да! – воскликнула Кесса. – А Олм-то где? Неужели он…

– Ни фига!

И я, не жалея подробностей, рассказал им, куда делся квиит.

– …так что, если жуки за время моего отсутствия отложили личинок в ваших желудках, и спустя пару минут, набравшись сил, начнут набухать и рваться наружу, это будет вина коротышки.

– Я бы их переварил, – не слишком уверенно возразил Мик.

– Ну, шанс бы у тебя был, – не стал я спорить.

Кесса тему с зародышами развивать тоже не стала. Вспомнила про Олма:

– Но почему? Вроде он был нормальный.

– Не знаю я. Просто не захотел ждать – и все.

Я не стал рассказывать про то ощущение Олма: «Моему брату больно», – чтобы не тревожить друзей раньше времени. Когда я сам ее услышал, эта фраза, никак с Алисой не связанная, сразу же перекинулась на нее. Как будто больно было ей.

– Как мы теперь направление узнаем?

– Последний раз он указывал прямо вперед.

Ехать нам пришлось долго. Не один день. «Собако-конь» не требовал ни питья, ни еды, ни отдыха. А вот мы – требовали. И в конце концов произошло то, чего я начал опасаться с тех пор, как спасительная бочка оказалась в наших руках. Еда в ней стала заканчиваться.

– Мы вот едем-едем, а на нас ка-а-ак нападут невпопад, – сказал Мик.

– Из-за угла, что ли?

– Да хоть из-под земли. Мы ведь уже приближаемся… ну, к чему-то.

– Я бы почувствовал…

А если нет? То есть угасание излучения я бы, конечно, ощутил, но что если на нас нападут раньше?..

– Прежде чем закончится поле, на нас не нападут, – возразил я своим же сомнениям.

– Почему? – спросила Кесса.

– Ну… я так думаю.

– Дебил тоже думал.

С этим сложно было поспорить. Минуту я молчал.

– Я не дебил, – решил я уточнить на всякий случай.

– Может быть, – сказала Кесса.

– Теоретически – может быть, – поддакнул ей Мик.

Ничего, я ему еще припомню.

– Ладно, тогда будем почаще щит снима…

Тут нас качнуло. Обо что-то жесткое ударились передние колеса, потом задние. Мик вскочил и врезался головой в щит. Н-да, а если бы он до сих пор был атакующим с обеих сторон?

– Что это?

Я прислушался.

– Брусчатка. – Кесса определила раньше меня. – Гладкая.

– Город?! – удивился Мик.

– Может, просто дорога, – сказала Кесса. – В Аане, в Тавлии многие тракты мощеные…

– Поле закончилось, – сказал я.

Этого ощущения я уже заждался. Давление излучения стало отпускать. На его месте возникла пустота.

Колеса продолжали гулко стучать.

– Снимем щит?

– Давай…

Коснувшись заклинания ладонью, я позволил энергии впитаться. Защита исчезла. Все, как по команде, зажмурились.

– Вы видите что-нибудь? – спросила Кесса, сорвав с головы повязку.

Всегда, покидая узкое место, ожидаешь, что пространство расширится. Подует ветер, появятся звуки, света станет больше или меньше. Когда же ничего не меняется – теряешься.

Я перегнулся за край повозки. Черный камень не спеша утекал назад. Впереди, справа и слева – темнота. Я едва мог разглядеть костлявую спину существа, тянувшего телегу. Я глянул вверх. Темно-серое небо было невыразимо далеко. Пустоту под ним не могло вместить воображение.

– Вон там, – смотрел Мик не вперед, а назад, – какое широкое!

От поля, хоть мы и успели отъехать всего на пару сотен метров, осталась лишь тонкая золотая полоска. С каждой секундой ее все сильнее сжимал мрак. Истончаясь, она уходила далеко на запад и на восток.

Кесса рядом со мной делала что-то странное. Опершись о борт повозки, она махала рукой по темноте.

– Не надо, – дернул я ее за рукав.

– Что?.. – повернулась она ко мне. – Я хотела понять, что там происходит. У меня такое неприятное ощущение…

– А у меня ощущение, что там вообще ничего нет, – сказал я. – Ничего… Лучше не будем проверять.

Кесса и Мик спали. Я старательно слушал свои ощущения. Пару раз уже приходило чувство, будто в темноте, справа или слева возникает что-то, но оба раза я не был уверен. Создав черный шар и заставив его светиться, я отправил заклятие в темноту – к краю дороги. Разглядеть невысокий бордюр из все того же темного камня удалось, – потом шар освещал лишь самого себя. Я отвел его метров на двадцать в сторону и, так ничего и не разглядев, притянул обратно.

Дальше проверить было нельзя, точнее, проверить-то я мог, но не сумел бы вернуть шар себе. Чем больше расстояние до заклятия, тем сложнее удерживать над ним контроль. Просто бросить заклинание я был способен, наверное, чуть ли не на любое расстояние – разумеется, с каждым метром сложнее будет обеспечить точность, – а вот как-то влиять на него – только с двадцати-двадцати пяти метров. После разрыва связи заклятие становится сгустком энергии с заданным направлением и конкретной задачей, которую уже нельзя изменить.

Коснувшись моей ладони, шар впитался.

– Кай, ты спишь?

– Вообще-то я на посту, Мик. И, надеюсь, ты понимаешь под этими словами то же, что и я.

– Что? А, ты про пост… Можешь не сомневаться, из меня отличный постовик.

– Кто?

– Постовик – человек, стоящий на посту. Бдун, другими словами.

– Ясно…

Про «бдуна» я решил не спрашивать.

– Кай, так ты, значит, не спишь?

– Видимо, нет.

– Я хотел спросить тебя… про Алису.

Да, про нее мы давно не говорили. Не было времени. Да и вообще…

– Что спросить?

– Знаешь, все это так долго длится… Я уже… гм… Думаешь, мы найдем ее? Столько времени прошло, а у нас до сих пор даже намека нет, что с ней все хорошо. Что с ней вообще как-то. Тот же Олм – он ведь только про своего брата говорил. Как ты думаешь?

Я прислушался к своим ощущениям. Найдем? Сейчас… сейчас я почему-то не был уверен, хотя уверенность и вера – по сути, ведь разные штуки. Уверенность – убежденность. Вера – движущая сила. Уверенности может и не быть, а верить мы должны всегда.

– Так найдем?

– Я не знаю, – честно сказал я. – Ты думаешь, все зря?

Мне очень не нравилась эта мысль, но сложно было не начать так думать. А Мику тем более. Ведь он-то полагался на мою уверенность.

– Я не думаю, что все зря. Так, наверное, не бывает, если ты делаешь что-то, что может в конце правильным оказаться. Просто… У нас есть шанс?

– Шанс? Шанс есть… Мик, мы должны были попробовать. Ты же сам знаешь: если чувствуешь, что можешь сделать то, что хочешь сделать, – глупо не попробовать. Даже не сделать, а просто принять решение делать. Если есть силы принять его – нужно принимать. У нас ведь есть силы, так?

– Силы есть, раз уж мы тут. А раз мы тут, то разницы уже нет, верно?

– Верно. А надежда – вообще слабое чувство. Беспомощное. Не будем мы на шансы надеяться: без них как-нибудь.

Я почувствовал это внезапно. Несколько больших ярких сгустков «тепла» всего в 25–30 метрах впереди нас.

– Тихо, – шикнул я говорившей что-то Кессе. Еще секунду прислушивался… и резко прыгнул вниз. Повозка дальше поехала без меня.

– Ты озверел? – прохрипел Мик откуда-то снизу.

Разумеется, я все устроил так, чтобы Мик падал на камень, Кесса – частично на брусчатку, частично на Мика. Я упал на всех сверху.

– Тихо! Там кто-то есть.

Кое-как заставив всех сместиться к краю дороги, я поставил щит.

– И что? А если они выстроятся вокруг и ждать станут? – спросила Кесса.

– Щит снаружи не светится, – ответил я. – Может, не заметят.

Мы прождали минут пять. Я, в общем, сам не очень понимал, что нужно делать в таком случае.

– Кай, а может, того… нападем на всех сами? – предложил Мик. – А то сидеть здесь долго придется.

Может, и нападем. Но у меня были сомнения. Видеть я противников не мог, зато очень хорошо получилось ощутить размер. Каждый сгусток «тепла» превосходил размерами человеческий минимум раза в два.

– Их там четыре или пять. И… это могли быть те Твари из Лига.

– Какие твари? – переспросила Кесса. Ах да, ее же с нами не было.

– Неприятные, – ответил Мик. – Как тролли, только поумнее.

– Подручные накхов, – пояснил я.

– И они были в Лиге?

– Алису искали.

– И как вы в тот раз выпутались?

– Там их мало было…Ладно, – сказал я. Интонация была такая, что все от нее должны были на что-то решиться.

«Когда не знаешь, что делать, и очень при этом торопишься – делай первое, что придет в голову», – это говорил Ирвин. Один из спорных его советов, но сейчас я другого вспомнить не смог.

– Снимаем щит и идем. Нападут – нападем в ответ.

– Ты уверен?.. – Вопрос прозвучал, когда щит был уже снят. Мы оказались в темноте.

– Идем по краю, рядом с бордюром, – шепнул я.

Вообще-то мы ползли, но я не стал уточнять.

– Вы что-нибудь слышите? – Внезапно я перестал чувствовать живое впереди.

– Вообще-то я думал – это ты нас ведешь.

– Они куда-то исчезли.

Мы поднялись на ноги.

– Пойдем? – неуверенно предложил Мик.

– Пойдем, – поморщившись, ответил я, но с места не сдвинулся.

Темнота – густая, как холод – начиналась всего в паре метров от меня. Пока мы ехали под щитом и в повозке, все было в порядке. Колеса тихо стучали – мы двигались. Теперь нужно было идти самим. Самим раздвигать мрак. Бороться с темнотой было необходимо, иначе – шага не сделаешь.

Вытащив меч – будто мы не просто идем, а собираемся напасть на кого-то, – я двинулся. Мы шли десять секунд, двадцать, тридцать. Казалось, что стоим на месте: иллюзия настолько явная, что я чуть было и вправду не остановился.

– Главное – привыкнуть… – прошептал я себе.

Кое-как я сумел задать более-менее сносный темп. Кесса и Мик, не выходя вперед, шли строго друг за другом и за моей спиной. Я ждал нападения. Думал, что те, кого я почувствовал, вернутся…

– Смотрите, поворот!

Кесса – она шла в центре «колонны» – указала влево. Бордюр обрывался и уходил строго на восток. Сворачивать мы не стали. За полчаса мы успели оставить позади еще шесть поворотов. На седьмом споткнулись. Дорога уходила вправо и влево – на восток и на запад. Олм указывал на юг.

– Идем вправо, – сказал я.

– А почему не влево?

Про то, что можно срезать по прямой, никто даже заикаться не стал.

– У меня левый сапог больше стоптан, – нет, ну какую он тут логику хочет увидеть?

– А-а… Ясно.

Мы шли минуты две или три. В меня начали закрадываться сомнения. Что можно найти на западе, кроме Драконьих гор? Если дорога в ближайшее время снова не повернет на юг… Внезапно я упал. Успел выставить перед собой руки – и остановился, не долетев до земли.

– Стойте, – предупредил я остальных. – Тут ступеньки.

Я выпрямился. Левая ладонь запачкалась в черной краске. А на брусчатке ее не было – я точно помнил. Как и до этого, отряхиваться не пришлось: краска осыпалась сама. Лестница – я сумел разглядеть несколько ступенек.

– Не отставайте, – сказал я и рванул вперед. Возможно, мы были уже у цели.

Бежать, хоть и круто вверх, оказалось чуть легче, чем идти, зато я почти перестал видеть. Темнота встречала в лицо.

– Кай, постой! – Мик успел запыхаться. – Мы так в горы уйдем.

– Далеко отсюда до гор… Еще полчаса, – решил я. – Если ничего не изменится, повернем обратно. Вряд ли их замок… город… или что там у них?.. Вряд ли они живут под облаками.

Я осекся. Накхи могли жить где угодно. Облаков здесь действительно не было, зато была лестница. Зачем-то ее построили?.. Я сделал еще всего один шаг, и тут что-то изменилось. Подул ветерок. Легкий, едва заметный, но я ощутил его. Поднявшись чуть выше, я уже не сомневался. Мрак как будто малость рассеялся.

«Мы не туда идем», – понял я.

– Мы не туда идем.

– Что? Почему?

– Поднимись на одну ступеньку… – Кесса встала рядом со мной. – Чувствуешь? Мы стали отдаляться.

Не теряя времени, я зашагал вниз. Едва глотнув свежего воздуха, мы вновь погружались во мрак. Добравшись до развилки, мы двинулись на восток. Скоро дорога вновь повернула на юг – туда в последний раз указывал Олм. Через двадцать минут история повторилась. Два пути: влево и вправо. Мы попробовали идти и туда и туда, но первые пять минут поворотов не встретилось. Пришлось вернуться к развилке.

– Наверное, нужно влево идти, – произнесла Кесса. – В глубь полуострова.

Мы пошли: через десять минут дорога вильнула вправо – на юг. И почти сразу – новая развилка.

– Чертов лабиринт! – воскликнула Кесса. – Так мы здесь ничего не найдем.

– Это все Олм, – сказал я. – Из-за него. Но ничего, встретимся еще…

До этого у меня как-то не возникало желания кому-то отомстить, но в этот раз злость никуда исчезать не собиралась. Мерзкий, мелкий, уродливый, неблагодарный коротышка оставил нас без проводника.

– А помните – небо красным становилось? – спросил Мик. – Уже ведь два раза было. Сейчас бы… Вы не помните, какой был перерыв после первого раза?

– Больше недели, – сказала Кесса.

– Ну, и с последнего раза уже больше недели прошло.

Я кивнул. Это бы нам помогло. Да и муравьи в тот раз как будто в спячку впали.

– Ладно. Идем сначала влево. Если там сразу поворот – сюда возвращаться не станем.

За пять минут бордюр по правую руку от нас ни разу не прервался. Был один поворот влево, но его мы пропустили.

– Слышите? – призывая не спешить, Кесса тронула меня за плечо.

Двигаясь впереди, я слушал прежде всего свои чувства: готовился к нападению.

– Река? – я напряг слух..

– Скорее, речка или ручеек.

Кесса оказалась права. Через десять метров дорога стала полого подниматься, а спустя еще метров пять – полого опускаться. На мостике журчание было слышно отчетливо. Все так же двигаясь по правому бордюру – мостик обходился без перил, – мы наткнулись на узкую лесенку – спуск к воде.

– Пить охота, – пожаловался Мик.

– Мм-м… мне тоже, – призналась Кесса.

Каша, что я стащил у карликов, утоляла жажду, но по-настоящему мы не пили уже давно.

– На ком будем испытывать? – спросил я.

– В Касторе на границе с Кимской империей в горах есть речка маленькая. Если из нее хоть глоток выпить, то умираешь, – зачем-то сказала Кесса. – А через неделю тело опухает, и через рот начинают маленькие червяки с усиками вылезать – опарыши такие.

– Тартовые? – спросил я.

– Нет, те по-другому получаются, – сказала Кесса. Судя по выражению лица, она и сама была не рада, что подняла тему. Мик смотрел на нее с укором.

Пить мы не стали.

Глава 11

Мику давно и прочно хотелось в кабак – кутить. В Алемане ему, исключительно по вине Кая, так и не удалось стать завсегдатаем ни одного из питейных заведений. Теперь он был полон решимости наверстать упущенное. К сожалению, на Черной Земле совсем не было кабаков.

Болел шрам. Не так, чтобы это мешало идти, но и приятного мало. Сами-то «гуаки» маленькие, как шмакодявки, а вот убытка от них – как от красивых вредных баб. От просто красивых – нет убытка, а от вредных – есть. «Гуаки» – мало того что красивыми не были, они еще и плевались. Сволочи…

– Мик, ты там живой? – раздался голос Кая чуть впереди. Время от времени он окликал то его, то Кессу. Посмотреть было бы проще, но лучше, конечно, спросить. Если б они здесь еще и молчали постоянно, точно бы спятили.

– Да чего с ним сделается? – как всегда, когда ее не просили, встряла Кесса. – Ковыляет.

– Здесь я, – все же ответил Мик.

Вот интересно, а что бы он сейчас делал, если год назад при распределении он бы попал во взвод не к хиамцу, а к какому-нибудь другому сержанту. Что тогда? Наверное, служил бы сейчас где-нибудь, как дебил. Или тролли бы сожрали на границе с Игией, что даже вернее. Вот же судьба…

Гм… Вот Кай в судьбу не верит. А если это не судьба, тогда что? Совпадение? Разница какая?.. Никакой. Ну, и незачем об этом думать.

В любом случае тролли его так и не сожрали, чему можно только порадоваться. Да и всему остальному тоже. Вот только Алиса… Это, наверное, было нехорошо, но он уже не очень-то верил… То есть о самом результате, о том, как все закончится, он не думал. Просто сейчас, в этот момент Мик чувствовал не столько решимость добиться того, что нужно, сколько опасения, страх…

«Страх должен быть осознан», – говорил Киото. Сейчас Мик этого не чувствовал.

Зато было другое чувство – правильности. С Каем он отправился не зря. Не потому что нужно было спасти Алису, а в прежде всего по другой причине: друзей бросать нельзя. Возможно, сам он и не невообразимо крут, как Кай, а вообразимо, и пользы от него не так много, но уж что точно – Черная Земля не место для одиночек. Да и, как ни поверни, иметь друга – это вообще круто. По определению, без всякой привязки к полезности. С другом и по кабакам можно, и во много других разных мест. Дома у Мика тоже друзья были, но это совсем не то. С теми только по кабакам, да и то так ни разу и не сходили, – а в другое место уже не получится.

Кесса, вот, тоже друг. Только с закидонами. Вредности бы от нее кусок откромсать – и было бы самое то. Но какая часть тела у нее за вредность отвечает? Не определишь. А наугад кромсать нельзя. В ней ведь и полезные элементы есть.

Алиса тоже была их другом – младшим.

Вообще, если отбросить минусы – только не все сразу, а то зашибешь кого-нибудь, – идти через Черную Землю было круто. А ведь они еще и не просто так! Для пользы дела. Расскажи кому – дебилами обзовут. А как обзовут – так и отхватят. Одно слово – красота. А если с закрытыми глазами, так и вовсе – чудо.

Собственно говоря, Мик так и шел: полуприкрыв глаза. Чтобы видеть макушку Кессы, этого хватало, а ни на что другое он смотреть не собирался. Неприятная здесь была темнота, не термилионская совсем. На всякий случай он еще и думать старался о постороннем. Кай, в случае чего, предупредит. Это, конечно, нарушение правил безопасности, но тут уж ничего не сделаешь.

– Мы куда-то пришли. – Кай резко остановился.

Притормозить вовремя Мик, как всегда, не успел – Кесса что-то негромко прошипела, когда он в нее врезался, – но уже спустя секунду все лишние мысли из головы вылетели. Сосредотачиваться его учил сначала Киото, а потом и Кай во время морского путешествия.

Увидеть Мик ничего не увидел, а вот слух, внутренние ощущения – обострились. В мышцах как будто поселилось что-то живое и резкое. Мик и сам каждый раз удивлялся: каким бы он ни был уставшим, стоило настроить самого себя на правильный лад – силы всегда находились. Приходя, казалось, откуда-то извне.

– Что там? – спросила Кесса.

– Что там? – спросила Кесса.

– Э-э… Все вниз, быстро!

Не став ждать, пока они сами сообразят, я толкнул их в сторону и прижал к земле. Как всегда, Мик принялся что-то ворчать.

Пригнувшись, я заметил: бордюр уходил куда-то влево.

– Что ты увидел? – спросил Мик.

– Почувствовал. Там… в общем, это не описать. Втроем нам не справиться.

– Те Твари? – произнесла Кесса.

– Кажется, не только они.

– Накхи? – прошептал Мик.

– Возможно… Черт! Я даже не знаю, как подобраться.

Огромное пространство впереди пестрело множеством всполохов. Каждое из пятен «тепла» дрожало и сливалось с соседними. Когда мы только попали на Черную Землю, когда мое сознание впервые стало так четко ощущать мир и разумных в нем, тогда все виделось намного понятней. Стоило сосредоточиться, отстраниться от зрения, слуха, насколько это возможно, – я сразу же начинал ощущать происходящее вокруг меня. «Тепло» содержится практически во всем, – я и чувствовал все, что было рядом.

Здесь, в темноте, было по-другому. Мрак мешал чувствовать. Как и всегда, я был и оставался частью мира, знал, что он рядом со мной и во мне самом, но четкой картины окружающего сознание не давало. Картина стала больше, чем я ее видел сначала, но здесь совсем не была подробной.

– Нужно кого-нибудь на разведку отправить, – сказал я.

– Кого-нибудь?

– Да меня, меня. Только куда идти-то?

Что Мик с Кессой подсказать не смогут – я понимал, а вот как подступиться – не очень.

– Так, может, не ходить тогда? – сказал Мик. – Устроим просто переполох, и все. Ты чего-нибудь взорвешь повнушительней, ну, и желательно, конечно, чтобы при этом подсветка посильней была. Так мы и их отвлечем, и рассмотреть что-то сможем. Ты ведь не только щит можешь подсветить?

– Не только.