Сбежавшая невеста Никольская Ева
Она узнала также, что у База была своя служба доставки еды на дом. Часто он уходил из закусочной, взяв с собой пакет с едой. Или просил Адольфо или Хедду, когда они кончали работу и уходили домой, занести по дороге кое-что для мисс Смит или мисс Хэддок. Делалось это от случая к случаю, но у База в голове, вероятно, имелся определенный график доставки пищи нуждающимся. Он, похоже, знал, когда и кому потребуется его помощь.
В субботу утром, около девяти часов, закусочная была битком набита народом, и Хедда носилась как угорелая по залу. Дженифер уже научилась быстро обслуживать посетителей, но все равно до быстроты и точности Хедды ей было далеко.
– Не волнуйся, – успокаивала ее Хедда. – Ты работаешь хорошо, а я всегда могу тебя подстраховать.
Накладывая на тарелки сосиски, поджаренные на гриле, Хедда переключила радио на станцию, которая передавала буги-вуги.
– О Матерь Божья, – простонал Баз.
В маленькую закусочную ворвалась песня Ашера, и Хедца воскликнула:
– О, е!
Положив на одну руку две тарелки с сосисками, завтраком и держа в другой руке кофейник, она сделала два шага вбок в ритме хип-хопа. Широким жестом она поставила тарелки на стол, рывком, который совпадал с ритмом ударных, налила кофе и отпрыгнула от стола, возвращаясь к стойке.
Один посетитель начал отбивать на столе ритм руками, другой застучал ложечкой по блюдцу. Приободренная этим, Хедда, танцуя, стала убирать со столов тарелки. Дженифер, которая всегда любила танцевать, не смогла удержаться и присоединилась к Хедде, двигаясь в ритме танца от стола к нише и от ниши к столу, подхватывая по пути тарелки. Потом отскочила назад и закружилась, как это делала Хедда.
Пока официантки прыгали и скользили по залу, посетители с энтузиазмом отбивали ритм. Песня продолжалась минуты три, не больше, и, когда она закончилась, девушки поклонились и расхохотались. Небольшая аудитория зааплодировала.
– Ты хорошо танцуешь, Дорис, – сказала Хедда, а потом шепнула: – Как ты думаешь, кто-нибудь из этих хмырей подкинет нам лишний доллар?
В конце смены они подсчитали чаевые и разделили их. Улов был хорош – лицо Хедды светилось радостью, когда она засовывала в карман шестьдесят долларов.
– Да, пожалуй, я попаду на этот бал, – сказала она. – Мой дружок Макс говорит, что возьмет у старшего брата машину на всю ночь, чтобы отвезти меня туда.
– Вот, держи, – сказала Дженифер, протягивая ей двадцать долларов. – Ты работаешь в два раза быстрее, чем я.
– Нет, я не возьму, – отказалась Хедда. – Договорились пополам, значит, пополам. Кроме того, народу сегодня было больше, чем обычно. И я думаю, что нам добавили за танец.
– Да, наш оркестр не подкачал, – засмеялась Дженифер.
– Хедда, – раздался вдруг резкий женский голос.
Обе девушки обернулись и увидели мать Хедды, которая стояла в дверях, держа за руку семилетнего мальчика. Дженифер узнала ее не сразу – с того дня, когда она видела ее у двери в бунгало, ее внешний вид изменился к лучшему. Но этот резкий тон нельзя было спутать ни с чем; Дженифер поразило, что эта женщина была ее ровесницей – ну, может быть, на год младше или старше ее, должно быть, родила Хедду еще подростком. Это была довольно привлекательная блондинка, только немного бледная. Ее сильно портило выражение вечного недовольства на лице – улыбка сделала бы ее красивее.
– Ты ничего не забыла? – спросила она.
– Иду, мама. Мама, познакомься, это Дорис – наша новая официантка. Дорис, это моя мама, Сильвия.
– Привет, – коротко бросила Сильвия. – Хедда, из-за твоей болтовни я опоздаю на работу.
– Извини, мама. Я только налью Джоуи содовой воды и потом отведу его домой. – Хедда наклонилась к брату. – Чего тебе больше всего хочется, дружок? Вишневой кока-колы?
– Да! – сказал он, залезая на табурет.
– Хедда, выйдем-ка на минутку, мне надо с тобой поговорить, – сказала Сильвия и, повернувшись, направилась к двери.
– Иди, я налью мальчику кока-колы, – сказала Дженифер. – Приятно было с вами познакомиться, – крикнула она вслед Сильвии.
Сильвия обернулась и кивнула, но было видно, что она думает о другом. Опаздывает на работу, решила Дженифер. Она видела в окно, выходившее на улицу, как мать что-то говорит Хедде. Затем Хедда сунула руку в карман, вытащила свои чаевые и протянула матери две двадцатки. Но Сильвия не убрала руку, и Хедда отдала ей все, что у нее было.
У Дженифер сжалось сердце. Она надеялась, что Сильвия поцелует дочь, обнимет ее или как-нибудь по-другому продемонстрирует свою благодарность – ну, хотя бы улыбнется, – но Сильвия просто ушла, и сердце Дженифер упало.
Хедда немного постояла, глядя вслед матери. В закусочную она вернулась погрустневшей, но, к ее чести, не повесила носа. И никому не сказала, что отдала матери все свои деньги.
В мотеле «Закат» были стиральная машина и сушилка, в которую надо было бросать монеты. Дженифер надела хлопчатобумажный костюм, самую первую вещь, которую она купила после бегства из отеля МГМ, и постирала одежду и простыни. Ничто не давало ей большего ощущения роскоши – даже в своем форт-лодердейлском домике, – чем чистые простыни.
Лежа в кровати, пахнущей свежестью, и готовясь безмятежно уснуть, она слышала звуки, доносившиеся из-за тонких стен. У кого-то орало радио, из другого номера доносились голоса молодых людей. Иногда из окна доносились сигналы машин, рев двигателей и звук скейтборда, проносящегося мимо ее комнаты, который нельзя было спутать ни с чем.
«Что я здесь делаю?» – в сотый раз спрашивала она себя. Она много раз представляла себе свое будущее, но воображение никогда не заносило ее так далеко. Она думала о том, чтобы создать агентство по торговле недвижимостью или туристическое агентство.
Девушка не расстраивалась из-за того, что оставила в отеле все свои дорогие наряды, не тосковала она и по частым посещениям дорогих салонов красоты и курортов. Она не хотела всю свою жизнь быть подружкой богатых развратников, более того, чем раньше она с ними порвет, тем лучше. Но она никогда не думала о том, что вернется в те суровые жизненные условия, в которых прошли ее детство и юность.
Время летело быстро. Дженифер проработала в закусочной уже почти четыре недели. Ник, очевидно, оставил надежду найти ее. Она каждый день боялась увидеть машину с его шофером, медленно проезжающую по улице. Но машины не было, и Дженифер решила, что Ник вернулся во Флориду и, возможно, ищет ее там, где осталось все ее имущество. А здесь, в Неваде, он, может быть, поручил местной полиции найти ее?
Дженифер сказала себе — потерпи. Надо жить одним днем. Потом она придумает, как забрать свои сбережения и начать новую жизнь – заняться недвижимостью или создать туристическую фирму.
Перед тем как погрузиться в сон, Дженифер подумала, что в ее нынешней жизни есть много приятного. Приносить Луизе завтрак, а Алисе – печенье. Танцевать между столиками с Хеддой. Смотреть, как Баз заботится о соседях.
То, что ей приходилось ходить лысой, носить одежду из армейского магазина или питаться мясом по-мексикански, ее совершенно не волновало…
Глава 4
Дженифер наблюдала, как Луиза Барстоу осторожно ковыляет по разбитому тротуару, передвигая вперед сначала одну согнутую ногу, потом другую и опираясь скрюченными пальцами на палки, помогавшие ей держаться прямо. Ее седые волосы при каждом шаге медленно взлетали и опускались. Несомненно, ей было очень тяжело, но она говорила Дженифер, что если не будет как можно больше ходить, не обращая внимания на боль в суставах, то вскоре уже не сможет встать с постели. Ей предлагали ездить на скутере или в инвалидной коляске, но она отказалась.
– Я и так слишком быстро разрушаюсь, – сказала она. – Я видела своих ровесников, которые ездят в коляске, и знаю, во что они превратились. Они перестали ходить и угасают еще быстрее, чем я.
Для женщины восьмидесяти лет с сильным артритом она держалась очень хорошо. Рядом с ней, почти такая же старая и медлительная, шла Алиса. Собаке было четырнадцать лет, а для ее породы это очень много. Дженифер восхищалась ими обеими и думала о том, будет ли у нее в таком возрасте столько сил. Впрочем, вряд ли она вообще доживет до такого возраста.
Луиза раньше была преподавателем, профессором колледжа и приезжала в Лас-Вегас по работе, а Баз был единственным человеком в городе, закусочная которого открывалась в пять утра.
– Но я уже больше не преподаю, – сказала она как-то Дженифер. – Сначала после смерти моего мужа, Гарри, я ходила к Базу ради общения с людьми, потом стала ходить ради того, чтобы двигаться, а теперь это уже вопрос выживания. Но по утрам я уже не соскакиваю с постели.
Когда Луиза наконец дошла до кафе, Дженифер открыла ей дверь.
– Доброе утро, мадам профессор, – сказала она. Лицо Луизы сразу же засияло, и Дженифер поняла, что ей нравится, когда ее так называют. – Две палки свидетельствуют о том, что вам сегодня удалось укротить свой артрит, – заметила девушка.
– Ха. Это вы так думаете. Просто я сегодня особенно расхрабрилась.
– Так я и поняла. – Дженифер поставила миску с водой перед Алисой на тротуаре, а Луиза вошла в закусочную и уселась за стол.
Утром Дженифер всегда с нетерпением ждала, когда придут Луиза с Алисой.
– У тебя из-под кожи выпирают кости, Дорис, – сказала Луиза сразу же после знакомства. И она всегда задавала прямые вопросы, спрашивая о том, о чем Дженифер не хотелось говорить. Вопросы вроде – откуда ты родом и кто твои родители?
Дженифер призналась, что родилась на Среднем Западе, что почти соответствовало истине. Ее дед с бабушкой всю свою жизнь прожили в Огайо, а Дженифер с матерью постоянно переезжали с места на место. И еще она сказала, что, к сожалению, родственников у нее никого не осталось.
Она принесла Луизе чаю.
– Вот ваш чай. Что вы будете сегодня на завтрак?
– Не знаю, – ответила Луиза. – Я не хочу есть.
– Аппетит приходит во время еды. Вам надо хорошо питаться.
– Вдовы обычно пропускают завтрак или обед или перекусывают на ходу. Разве тебе не известно об этом, Дорис? Впрочем, к Розе, моей соседке, это не относится. Она в свои семьдесят прекрасно себя чувствует и каждый вечер готовит нормальный ужин и съедает его, сидя за столом. Но Роза ведь никогда не была замужем, и это сказывается.
– Почему?
– Я не знаю. Замужество отнимает много сил. А когда твой старикан умирает, исчезает и последний повод готовить обеды и ужины. Но перед тем, как я вышла замуж, я никогда не перекусывала на ходу. – Она фыркнула: – Меня выдали замуж в семь лет.
– В семь лет? Слишком рано. Вы что, родились в семье бродяг?
– Кого-кого?
– Тех цыган, которые выдают своих дочерей замуж еще до того, как они окончат начальную школу.
– Ты слишком много знаешь, Дорис, для байкерши.
Дженифер рассмеялась.
– Я люблю читать журналы – например, «60 минут». Что вы скажете, если я принесу вам яйца и фрукты?
– Прекрасно. Ты ведь здесь уже около месяца, Дорис?
– Вроде того. А тост из цельных зерен вам принести?
– Только без масла. Тебе, должно быть, понравилось у нас в Боулдер-Сити, иначе ты бы давно уже уехала. По крайней мере, в поисках работы получше.
– Ну что вы, доктор Барстоу, – лучшего мне не надо!
Дженифер нравилось смотреть, как светлеет лицо Луизы, когда она называет ее доктором. Услышав это в первый раз, Луиза так прямо и сказала, что ей нравится, когда ее так величают. В конце концов, она получила академическое звание в ту пору, когда женщин еще неохотно принимали в ученой среде.
– Базу повезло, что вы к нему ходите. Вы должны сказать ему, чтобы он называл вас доктором дважды в день.
Старушка не переставала удивлять Дженифер. С одной стороны, она была очень наблюдательна. Когда в закусочной впервые появились полицейские и Дженифер постаралась не попадаться им на глаза, Луиза сказала:
– Если ты будешь так себя вести, они сразу поймут, что ты не хочешь, чтобы тебя узнали. Смотри им прямо в глаза – это сбивает их с толку.
Пораженная Дженифер спросила:
– Вы хотите сказать, что они такие простофили?
Луиза пожала плечами.
– У них здесь, в Боулдер-Сити, не особенно много работы, Дорис.
Луиза стала советовать Дженифер, какие книги прочитать, и та каждый день ходила в библиотеку, проглатывая одну книгу за другой. За месяц она прочитала всю Джо Эн Мэнсон, Элис Хофман и Александра Маккола Смита. Луиза включила в список и несколько научных изданий – «Женщины и американский опыт» для начинающих. Чтобы осилить эту книгу, Дженифер потребовалось несколько дней.
Дженифер положила рядом с Алисой собачье печенье, погладила ее и пошла вымыть руки. После этого она отнесла Луизе тост и фрукты.
– Дорис, я вижу, что у тебя уже немного отросли волосы. Интересно, какого цвета они были. Они темнее, чем я себе представляла.
– Они темнее, чем я помню, – рассмеялась Дженифер. – Скорее всего, я остригу их, как только они станут длиннее дюйма.
– Ей-богу, не знаю, о чем ты думала, когда остриглась нал ого.
– Я думала, что это будет круто. Смело, не похоже на то, что было.
Луиза в удивлении подняла брови.
– Неужели ты так считала?
– Да, – ответила Дженифер.
– К сожалению, с бритой головой ты была похожа на убийцу, но теперь, с этими короткими волосами, ты выглядишь гораздо лучше. – Она протянула узловатую руку и погладила Дженифер по голове. – Хочу сказать тебе, что, когда ты улыбаешься, твое лицо совершенно преображается. И твоя улыбка не соответствует твоему виду – пирсингу и армейской одежде. Впрочем, я никогда не разбиралась в моде. – Тут Луиза внезапно переменила тему: – Еще не поздно сделать овощной омлет? Взамен яиц?
– Нет, не поздно. Я же говорила, что аппетит приходит во время еды. Сейчас распоряжусь, – сказала Дженифер, передавая листок с заказом Адольфо. – И после этого, словно это было в порядке вещей, подошла к столику Луизы и заявила: – Я закончила читать «Женские сезоны». Что вы мне еще посоветуете? Сегодня я иду в библиотеку сдавать книгу.
– Гм. Ты читала «Дар моря»?
– Нет, не думаю. Я всегда любила читать, но у меня не было времени. А здесь других дел у меня нет, и я могу читать.
– Да, это скучный городишко, – сказала Луиза.
– Нет, я не это хотела сказать. Там, где я живу, нет телевизора, и сначала я думала, что умру от скуки, но теперь мне это даже нравится. Это приятная перемена.
– Перемена чего? – решилась спросить Луиза.
– Когда-нибудь я расскажу вам о своей жизни, но сейчас мне надо заняться работой. – Она улыбнулась и ушла, ничего не сообщив Луизе. И это в который уже раз.
Дженифер принесла Луизе горячей воды, а потом пошла проверить, как там Алиса. Ей нравилось гладить голову и шею старой собаки. Алиса благодарно мычала. Убедившись, что воды у собаки много и что под навесом закусочной не очень жарко, она вошла в зал. Обернувшись, Дженифер заметила, что Луиза наблюдает за ней, слегка нахмурив брови.
– Я хотела посмотреть, хорошо ли там Алисе. И достаточно ли ей воды.
– Тебе нравится Алиса, правда?
– А что в ней может не нравиться? Это отличная собака. И я думаю, что после вас она больше всех любит меня. – Дженифер снова улыбнулась.
– Я всегда держала собак. Иногда нескольких. Это создавало определенные неудобства, когда мне приходилось много ездить, но я люблю животных. И я считаю, что те, кто не любят собак, – холодные и нетерпимые люди. Я думаю, что у тебя любящее сердце. Я ведь права?
– Надеюсь, мадам профессор.
– А ты знаешь, что я всю свою жизнь изучала женщин и их проблемы? Моя диссертация была посвящена женскому вопросу, и нет на земле такой женщины, которая показалась бы мне неинтересной. А ты, Дорис, одна из самых интригующих.
– Я? Фу. Если бы вы лучше меня знали, то поняли бы, какая я скучная. Давайте-ка я лучше принесу вам омлет.
Дженифер занялась делом – она насыпала сахар в сахарницы и долила в кувшинчик сливки, подмела пол за стойкой и собрала бутылочки из-под кетчупа, наполнив их до краев. Когда время завтрака закончилось, Луиза спросила Дженифер, может ли она ненадолго прерваться.
– Я хотела бы с тобой поговорить.
– Конечно, – ответила девушка, усаживаясь напротив.
– Нет. Пройдись немного со мной. Баз не будет возражать.
– Тогда подождите меня минуточку, – сказала Дженифер. Она поговорила с Базом, достала свой рюкзачок и просунула руки в лямки.
На улице Луиза сказала:
– Не знаю, что у тебя в этом рюкзаке, но ты с ним никогда не расстаешься.
– Да, это так. Я не могу оставить его, потому что… Потому что путешествую налегке и всегда ношу все необходимое с собой.
– И надолго ты решила здесь задержаться, Дорис?
Дженифер рассмеялась и даже слегка фыркнула:
– Разве я могу бросить прекрасную работу в «Консервной банке»? – И добавила: – Я не думала, что окажусь здесь, но мне полюбился ваш городок. Мне нравится, что здесь почти нет ночной жизни.
– Странно, что женщине твоего возраста это нравится. Но если ты собираешься остаться, у меня есть к тебе предложение. Каждую весну я езжу в Англию и возвращаюсь осенью. Там мой сын, Руди. Я хочу побыть рядом с ним, и, кроме того, мне, как заслуженному профессору в отставке, предоставляют в Оксфорде определенные льготы. Я изучаю культуру, женскую литературу и женские проблемы. Я давно уже работаю над учебником.
Дженифер издала непривычный для нее звук. Это был вздох. Вздох желания. И голос ее стал беспомощным и мягким.
– Пожалуйста, скажите, что вы хотите, чтобы я поехала с вами и носила за вами ваши книги.
– К сожалению, я этого не скажу. Но сиделка, выгуливающая собаку, на которую я обычно оставляю дом и Алису, на этот раз меня огорчила – она не сможет мне помочь. Ты же хорошо знаешь, что Алису нельзя оставлять одну и нельзя держать в конуре. С каждым разом мне все труднее и труднее покидать ее. Она ведь уже совсем старая, моя Алиса.
У Дженифер перехватило дыхание, и Луиза это заметила. Дженифер догадалась, о чем та собирается ее попросить, и молила Бога, чтобы это произошло. В конце концов, нельзя же все время жить в мотеле «Закат».
– Мне нужна женщина, которая присмотрела бы за моим домом. На пять-шесть месяцев.
– Вы хотите, чтобы этой женщиной была я? – с надеждой спросила Дженифер.
– Помимо присмотра за домом, надо будет готовить еду, убирать, ухаживать за собакой и регулярно выводить ее. Я буду платить тебе небольшую стипендию.
– Стипендию? – спросила Дженифер, слегка задыхаясь.
– Но есть одно условие, Дорис. – Луиза остановилась и посмотрела на нее. – С отросшими волосами ты выглядишь гораздо лучше. – Она прочистила горло. – Я хочу, чтобы ты рассказала мне обо всем, что скрываешь.
Дженифер разочарованно выдохнула, отрицательно покачав головой. Ей и в голову не пришло, что это уже само по себе говорило о том, что ей есть что скрывать.
– Я ничего не скрываю, – сказала она.
– Нет, скрываешь. Меня не особенно интересует что, если ты, конечно, не любительница душить маленьких старых леди. – Сказав это, она хмыкнула. – Я хорошо знаю женщин, Дорис, и я прекрасно понимаю, как жесток бывает к ним мир. И еще я умею хранить тайны. Но может быть, твоя проблема окажется слишком сложной для меня. Пожалуйста, пойми, я не могу оставить на тебя свои вещи и своего лучшего друга, не зная, от кого ты прячешься в Боулдер-Сити.
Дженифер немного подумала, но быстро решила, что Луизе можно открыться. Старушке было восемьдесят лет, и она была не болтлива. Если и можно кому-то довериться в этом городе, то только ей.
– Только, если вы расскажете кому-нибудь, мне будет очень, очень плохо, – предупредила девушка.
– У меня нет причин раскрывать твои тайны. Но я должна знать их.
– Я прячусь от мужчины. Он был жесток. Он… – Дженифер сделала глубокий вдох. – Он угрожал убить меня, если я от него уйду.
– Ты думаешь, он тебя ищет?
– Думаю, да – но мне кажется, что Боулдер-Сити – это последнее место, где он будет меня искать.
– Почему?
– Потому что это очень тихий городок. Никаких игорных домов, никакой ночной жизни, словом, скучища. А он думает, что я не могу жить без развлечений. Он, вероятно, решил, что я убежала в Лос-Анджелес или Нью-Йорк, поскольку я умру со скуки в городишке, полном… – Неожиданно она замолчала.
– Полном маленьких старых леди и их дряхлых собак?
Дженифер прикусила губу.
– Он думает, что мне нужны развлечения, которых здесь нет, доктор.
– Ну хорошо, хорошо, остановимся пока на этом. Я думаю, ты мне не все открыла, но, может быть, позже, когда ты станешь мне больше доверять, расскажешь поподробнее. Возможно, я сумею тебе чем-нибудь помочь. У меня богатый опыт в таких делах. Я ведь помогла открыть в Лас-Вегасе приют для женщин и девушек. Любая женщина может обратиться туда за помощью, если она не наркоманка.
– Но мне и здесь хорошо. Пока, – сказала Дженифер, ее голос прозвучал неуверенно. – Но что, если… Если мне придется отсюда бежать? Что будет с Алисой?
– В крайнем случае за ней присмотрят соседи. Ты ведь не пользуешься кредитной карточкой и не звонишь по междугородному телефону друзьям или родственникам, правда?
Наступило долгое молчание.
– Нет, – наконец ответила Дженифер. – У меня нет ни тех ни других. – В ее голосе, против ее желания, прозвучала грусть – она поняла, что, хотя у нее и водились богатые поклонники, близких людей у нее не было. – И я знаю, что надо делать, чтобы стать невидимкой.
– Тогда тебя никто не найдет. Итак, что ты скажешь мне, Дорис? Сможешь ли ты мне помочь?
– Да, – ответила Дженифер, и на лице ее вспыхнула сердечная улыбка. – Наверное, смогу.
– Отлично. Приходи как-нибудь ко мне и осмотрись. Я покажу тебе, как работать с компьютером, и ты будешь посылать мне письма по электронной почте. С одной стороны от меня живет Роза, а с другой – Алекс и… – Луиза замолчала, увидев, что выражение лица Дженифер неожиданно изменилось. – В чем дело, дорогая?
– Этот Алекс смотрит на меня так, как будто я хочу залезть к нему в карман.
– Не обращай внимания – он не всегда такой мрачный. Пройдет время, и он станет относиться к тебе по-другому. А Роза… впрочем, не буду даже пытаться объяснить тебе, что такое Роза. Я уезжаю на следующей неделе. Мне нужен человек, который позаботится об Алисе, а вы с ней прекрасно ладите. Вот так. Не могу сказать тебе, как я рада, что ты согласилась.
– А вы уверены, что вашим соседям это понравится?
– Абсолютно. Спасибо, что согласилась.
– Ну хорошо, – сказала Дженифер, пытаясь скрыть охватившее ее чувство облегчения и радости. – У меня ведь нет никаких других занятий.
– Ну а мне с тобой крупно повезло, – заметила Луиза. – Только знаешь что, Дорис. Если кто-нибудь заглянет в закусочную и будет вести себя так, будто разыскивает тебя, не улыбайся. Твоя улыбка незабываема.
Луиза жила в крошечном кирпичном домике, который вот уже тридцать лет был ее собственностью. Он стоял в ряду таких же домов, построенных из кирпича разного оттенка, обшитых досками или покрашенных. В нескольких кварталах от него проходила главная улица с магазинами, которые посещали туристы. Несколько лет назад сзади к дому была пристроена веранда, чтобы Луиза могла работать здесь в хорошую погоду, которая была обычным явлением в Неваде. При домах не было гаражей, но Луиза и ее соседи построили отдельно стоящие гаражи, которые выходили на аллею и оставляли свободным доступ к задним дверям домов. Дворик Луизы был маленьким, но, благодаря стараниям Алекса, который приводил его в порядок, ухоженным.
Луиза сидела на веранде за компьютером, водрузив на нос очки. На полу рядом с ее стулом громоздилась стопка книг. Она услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Тут же в проеме двери, ведущей на веранду, появилась Роза.
– Не знаю, зачем ты дала мне ключ, – сказала она. – Ведь ты никогда не запираешь дверь.
– Так же, как и ты.
– Я приучаю себя запираться, когда ложусь ночью спать. Я делаю это два или три раза в неделю.
Роза была выше Луизы, как, впрочем, почти всех остальных, и прямая как палка. Свое лицо она называла пикантным, а волосы красила в ярко-рыжий цвет. Раз в три недели она специально ездила в Лас-Вегас, чтобы покрасить их. Бедра у нее были стройные, а зубы сильные, прямые и белые. Она очень следила за собой и не страдала от болезней, донимавших Луизу.
Роза всегда одевалась по последней моде. Сегодня на ней была черная длинная юбка и серые сапоги из змеиной кожи, на тонком каблуке и с очень острым носом. Поверх ее черного джемпера с воротником «хомут» было наброшено яркое оранжевое пончо, которое прекрасно гармонировало с ее рыжими волосами. Губная помада была подобрана под цвет пончо, а на шее и запястьях сверкали золотые цепи.
Луиза подняла очки и посмотрела на ноги Розы.
– Как ты ходишь на таких каблуках?
– Я в них очень хорошо выгляжу, вот как. Скажи мне, что ты этого не сделаешь, – потребовала Роза. – Не пригласишь эту бритую девицу пожить в твоем доме.
Луиза глянула на нее поверх очков:
– Вы с Дорис прекрасно поладите. Ей, несомненно, нужна поддержка и совет женщины постарше. – Она сняла очки. – И она уже больше не бритая. У нее отросли волосы. И она довольно красивая… даже в этом странном мужском костюме, который всегда носит.
– Фу, – сказала Роза. – Да она ограбит тебя до нитки и ночью сбежит.
– Если она захочет сбежать ночью, то сможет взять только то, что поместится в ее рюкзаке. У нее ведь даже нет машины.
– Как ты можешь ей доверять?
– Она уже несколько недель работает у База, он не может сказать, чтобы она у него что-нибудь украла. Если бы он недосчитался хотя бы полушки, то тут же бы выгнал ее.
– Фу.
Роза повернулась и вошла в дом. Через секунду она вернулась со стаканом ледяного чая, который налила себе из бутылки, стоявшей в холодильнике Луизы. Она опустилась на плетеный стул, стоявший напротив рабочего стола Луизы. Обладая ростом около ста шестидесяти сантиметров, Роза всегда носила каблуки, чтобы казаться выше, и благодаря ее стройным формам казалось, что у нее очень длинные ноги и руки.
– Что ты ей сказала?
– Что женщина, которая обычно присматривает за домом, в этом году занята.
– Но когда ты уезжаешь, мы с Алексом обычно берем Алису к себе!
– Алисе будет лучше всего дома. Кроме того, Дорис нужно где-то жить, а мне будет спокойнее, если она будет жить здесь.
– Какая чушь! Пусть сама ищет себе жилье.
– Она, вероятно, попала в беду. Но, если ты осмелишься сказать ей, что я решила ей помочь, я спущу с тебя шкуру.
– Алекс тоже будет недоволен, – предсказала Роза.
– Я с ним поговорю, – сказала Луиза. Алексу нечего совать сюда свой нос. Но поскольку он все равно его сунет, то, может быть, сумеет помочь Дорис, подумала она. Роза с Луизой любили Алекса. Алексу было всего тридцать пять лет, и он заботился о своих соседках-старушках. Он ругал соседок за то, что они открывают дверь незнакомым людям, не запирают их, уходя из дома, что сообщают о себе слишком много сведений по телефону и вообще ведут себя неосторожно. Роза была права – Алексу не понравится, что она пустила к себе в дом Дорис. Но ему придется это пережить.
– А я-то надеялась, что в этом году ты никуда не поедешь, – сказала Роза.
– С чего это вдруг? Я люблю свои ежегодные поездки.
– Но ведь они становятся все тяжелее для тебя.
– И не говори. Только подумаю о перелете через океан, как ноги начинают дрожать. Но я скучаю по Руди.
– В твоем возрасте эти перемены – сущее безумие, – бросила Роза. Но потом, смягчившись, добавила: – Я думала, что с возрастом ты перестанешь летать к нему.
– Я не могу отказаться от поездок, черт побери. Но должна признать, что мне трудно покидать Алису. Я всегда боюсь, что, вернувшись, уже не застану ее в живых.
– Я присмотрю за ней. Но эта девушка…
– Она хорошая. Просто немного странная. У нее все получится.
– Все равно, мне это не нравится.
– Хочешь не хочешь, а дело сделано. Я дам ей свою кредитную карточку, чтобы она покупала продукты и все, что нужно для дома, и буду платить ей сто долларов в неделю.
– Сто долларов? Ты что, с ума сошла?
– Ты считаешь, что этого мало? – спросила Луиза, подняв тонкие брови.
– Слишком много! Непомерно много! Ты оплачиваешь ей еду, все счета, бесплатно пускаешь в свой дом…
– Ей придется заботиться об Алисе и содержать этот дом в порядке. Это работа. А за работу принято платить.
– Не удивляйся, если она спалит тебе дом…
– Это при том, что ты живешь рядом и ни на минуту не оставляешь меня в покое? Да, ты права – она сбежит отсюда, чтобы хоть какое-то время побыть в тишине!
– Тьфу, – плюнула Роза и ушла.
После обеда Луиза постучала в дверь Алекса. В это время он надевал чистую рубашку, собираясь уходить из дома.
– Здравствуйте, дорогая моя. Почему вы мне не позвонили? Я бы сам пришел.
– Мне надо размять ноги. Не мог бы ты принести в мою спальню тот большой чемодан из гаража? Но если ты торопишься, то можешь сделать это завтра.
– Я собираюсь на работу, но у меня есть время, – ответил Алекс, застегивая рубашку. – Сейчас я его принесу.
– Я наняла женщину присматривать за домом. Это Дорис – та самая молодая женщина, которая весь этот месяц работала у База.
– Девица, стриженная под уголовника, которая ходит в мужских штанах? – спросил он, нахмурясь. – Что вы о ней знаете?
– Немного знаю. Она прочитала все, что я ей советовала, и при этом очень быстро. Она любит джаз. Она хочет купить себе горный велосипед – когда-то она любила кататься на велосипеде. Она опекает Хедду и относится к ней как к младшей сестре, а Хедде очень нужна поддержка. И – она обожает Алису. – Луиза тяжело оперлась обеими руками на палку. – Считай ее моей гостьей и веди себя прилично.
Алекс рассмеялся, заправляя рубашку в брюки.
– Не беспокойтесь, приставать к ней не буду, – сказал он. Он подошел к бару, достал бумажник и укрепил на ремне кобуру с пистолетом. Алекс был полицейским детективом при отеле «Метро» в Лас-Вегасе.
Читать бесплатно другие книги:
