Мы Люди Распопова Алина
По сигналу Любимова поднялся занавес большой сцены. Первым на неё взобрался пятилетний карапуз. За мальчиком послушно выкатился андроид. Мальчик остановился в центре и поклонился, андроид проехал чуть вперед и встал.
– Позвольте представить вам нашего Вэни. Он продемонстрирует сейчас нам образец своего творчества, – представил мальчика Любимов.
После этих слов мальчик громко и отчетливо произнес: «Лунный стих». Андроид рядом с ним встрепенулся, хорошо поставленный голос внутри него зазвучал:
- «И в темноте прекрасной ночи,
- И в облаках, средь бела дня,
- То в небесах, то над водою
- Бросаешь взор свой вниз, Луна.
- Покорно, тихо и спокойно
- Несешь ты свой безмолвный труд.
- Ты наблюдаешь за Землею,
- Тебя здесь знают, любят, ждут
- Те распростертые долины,
- Та гладь воды, леса, луга,
- Что, притаясь в ночной прохладе,
- С восторгом смотрят на тебя.
- Твой бледный лик прекрасен, нежен,
- Он освещает долгий путь,
- А ты хотела бы однажды
- Уйти с небес и отдохнуть.
- Чтобы уснуть во мраке ночи,
- Набраться сил, увидеть сны,
- Ну а потом, зардевшись светом,
- На небо солнышком взойти».
В зале стояла тишина. Наконец, Боттичелли разрушил оцепенение комиссии и спросил:
– Вы хотите сказать, эти строки написал вот этот самый ребенок?… Любимов как будто ждал этого вопроса.
– Вэни четыре года девять месяцев. Родился он ребенком двух лет, стихи стал писать с двух с половиной. Его мозг отлично рифмует фразы, а идеи для стихов подают ему андроиды.
– «Распростертые», «зардевшись»… Откуда ребенок знает столько слов?
– Андроиды обучают наших детей. Детский мозг, как никакой другой, настроен на обучение. Он способен развиваться очень быстро, намного быстрее, чем в более позднем возрасте. Андроиды работают с детьми по специально разработанным программам. В ходе занятий развивается как общая эрудиция, так и словарный запас.
Вэни поклонился и вышел. Андроид поспешил за ним.
После этого три других андроида выкатили на сцену электронный рояль.
Хрупкая светловолосая девочка лет семи поднялась на сцену. Она, как положено музыкантам, поклонилась, села на стул. Опять подоспевший робот-андроид встал рядом.
– Андроид сымитирует нам оркестр. Эри же, так зовут нашу воспитанницу, будет исполнять главную партию фортепиано, – поспешил пояснить Любимов.
Руки девочки взметнулись над клавишами, каждый пальчик её запорхал. Эта малышка играла сложнейшее произведение. Она уверенно извлекала из инструмента то, что было не просто звуком. Сыгранный концерт Бетховена напомнил всем о том, сколько прекрасного создано людьми, как много ещё на свете того, что является творением разума человека. Техника Эри была выше всяких похвал. Девочка играла блестяще.
Когда Эри закончила, воцарилась тишина. Никто не решался разрушить её своим неосторожным возгласом, звуком, словом.
Наконец посыпалось:
– Это замечательно!
– Великолепно!
– Изумительно!
– Такая малышка!…
– Как вам это удалось?
Любимов сиял. Эри, его подопечная, прекрасно владела фортепиано. Всё больше отмечал Любимов заложенный в этом ребенке талант. Достался ли он ей генетически от родителей или был случайным образом смоделирован в результате улучшения генов, Любимов мог лишь предполагать. Эри была его любимицей. Невероятно способная и очень милая, она не могла не вызвать симпатий… Однако надо было продолжать. Задуманное Любимовым выступление детей имело целью показать комиссии неординарные способности биоников.
– Остальные дети не менее талантливы, – продолжил Любимов. – Они рисуют картины, превосходно играют в шахматы, поют…
– Поразительно! – восклицали приглашенные, глядя на демонстрируемые андроидами работы биоников.
Любимов продолжал нахваливать своих учеников, а в это время Вертинский задумался над одной особенностью. Глядя на рисунки подопечных Любимова, он не увидел на них одной детали. Люди. Они отсутствовали в этих работах. Почему ни на одном рисунке ребенка нельзя было увидеть человеческих лиц? Бионики рисовали предметы, пейзажи, животных, и делали это замечательно, технично. Но где на их рисунках люди? Почему каждая картина напоминает по настроению схему или чертеж? Произведения детей бездушны. Всё, что показывали дети – это безупречную технику. Безусловно, во многом Любимов прав, все дети проявляют неординарные способности, но возьмется ли кто-нибудь из биоников за кисти и карандаш без задания на то андроидов? Знает ли кто-нибудь из них, что по-настоящему значит слово «творить»? Дети были аккуратны, послушны, но сами по себе создавать ничего не желали. Вертинский делал скидку на их возраст, на то, что воспитываются они при отсутствии полноценного общения, а попади они в руки людей… Лишенные вынашивания в утробе матери, выращенные искусственно, эти дети теряли нечто, что делало всех нас людьми – наши чувства. При комиссии о сниженных показателях психоэмоциональных параметров он решил пока не упоминать. Он мог ошибаться и был не вправе отнимать у детей будущее.
– Восхитительно! – радовались члены комиссии.
– Мне нужно всех их осмотреть…
Медпредставитель Франко суетился.
– Я хочу видеть каждого, без исключения каждого…
– Для вас мы со Станиславом Евгеньевичем уже подготовили оборудование и место. Пройдемте за мной.
Любимов ничего не скрывал. Он гордился своими малышами и был уверен, что все ими останутся довольны.
Дети послушно заходили по одному в приготовленный для осмотра кабинет.
– Как тебя зовут? – начал Франко свой осмотр.
Дети воспринимали всё происходящее, как свою работу. Они давно привыкли к всевозможным обследованиям и тестам. Каждый из них послушно подставлял руку для сканирования крови, давал снимать с себя показатели, отвечал на любой поставленный вопрос.
– Ну что ж, должен вас поздравить, – сказал Франко Вертинскому через два часа. – Созданные вами бионики прекрасны. Они идеальны. Как вам это удалось? Признаться, я поначалу не верил в успех этой затеи.
Вертинский молчал. Он вспомнил те бессонные ночи, когда он сам клеточка за клеточкой собирал первых биоников. Потом как всем коллективом они смогли, наконец, смоделировать первый технологический процесс. Вспомнил терабайты ошибочных расчетов, десятки неудачных капсул, испорченные ткани тел.
– Увидев сегодня способности детей, я, признаться, подумал, что это медикаментозное вмешательство… – продолжил Франко. – Предполагалось же использовать специальные вещества для стимуляции развития этих детей.
– Мы отказались от них, – отрезал Вертинский. – Стоило заниматься генной инженерией, чтобы потом ещё использовать дополнительные медикаментозные средства. Эти дети – максимум того, что может дать нам на сегодняшний день человеческая ДНК.
– Да, удивительно… Вы даже не представляете, что вам удалось сделать!
– восхищался Франко. – Возможно, мы на пороге новой эры – гениальных людей. Вы представляете, как далеко благодаря вашим бионикам может шагнуть человечество в целом? Может быть, так и должно было случиться, мы должны были встать на порог исчезновения, чтобы потом воскреснуть вновь, в виде совершенных, преображенных людей. За ними будущее…
Вертинский молчал.
– Я заметил уплотнения на пальцах каждого из детей. Что это? – спросил Франко.
– Остатки технологических стержней, – пояснил Вертинский. – Нет пока времени поработать над их устранением.
– Это даже хорошо, не надо ничего с этим делать. Благодаря этим отметкам мы всегда сможем отличить биоников от настоящих людей.
«Настоящих людей»… Вертинский бросил на Франко косой взгляд. Он понял, при всей восторженности, Франко не мог пока смириться с происхождением детей. Он видел в них не людей, которыми на самом деле они являлись, а всего лишь экспериментальный продукт. Кто знает, захочет ли общество признать каждого из биоников человеком.
– Бионики – это полноценные люди. Они носители наших ДНК, – напомнил Вертинский.
– Да, я знаю, знаю… Мы хотели сконструировать человека вне нашего тела, и вот он – человек. Профессор, вы сделали невозможное!
Всё это было днем, а вечером Вертинский открыл бутылку дорогого вина. В его кабинет пришли Любимов, Бель и Репнин.
– Ну что ж, Станислав Евгеньевич, давайте праздновать наш успех, – начал Любимов.
Вертинский разлил вино по бокалам.
– Промежуточный успех, – уточнил он.
– А я считаю, успех можно считать полным. Комиссия приняла нашу работу, чертежи и программы переданы в производство, для нас работа закончена, научная разработка биоников – это уже пройденный этап.
– Станислав Евгеньевич, это ведь действительно успех, – робко вторил Любимову Репнин. – Наши капсулы – это верх технической мысли. Глядя на них, мне не верится, что это дело наших рук. Мы действительно сделали невозможное.
Выпили вина.
– Знаете, друзья мои, нам всё время надо было торопиться, спешить куда-то, нас захлестывали неотложные дела, а вот теперь можно спокойно сесть и осмыслить то, что мы сделали. А ведь только сейчас я стал осознавать, что все мы, вся наша команда сотворили человека, – сказал Вертинский.
Любимов встал с кресла и взволнованно заходил по комнате, он подхватил слова Вертинского:
– Вы только подумайте, двадцать шесть детей! Они уже созданы и обучаются нами. Они умны, талантливы! Они прекрасны! Даже природа не смогла создать таких. Бель, скажите, вы могли бы когда-нибудь раньше предположить, что вашими руками будет создан человек?
Бель закашлялся и обернулся. Он посмотрел на Вертинского и неуверенно сказал:
– Ну со Станиславом Евгеньевичем мы работаем уже давно, раньше все мои идеи были только теориями… Теперь они воплотились в жизнь, я очень рад.
– Бель, вы скучный, – сказал Любимов, – вы изобрели способ создания человека и говорите об этом, как об обычной работе. Хотел назвать вас великим, а вы даже не цените полученный вами результат.
– Я ценю!… – возмутился Бель.
– Наши имена войдут в историю, а вы этим даже не гордитесь! – всплеснул руками Любимов.
– Ещё столько работы…, – бормотал ему в ответ Репнин. – Капсулы надо доработать, Боттичелли распорядился, чтобы мы поработали над их внешним видом.
– Нечего заниматься этой ерундой, – отозвался Вертинский. – Нам ещё надо работать над сокращением срока производства биоников.
– Столько работы, ещё столько работы… – смакуя вино, бормотал Репнин.
– Вы даже не празднуете, – возмутился Любимов. – А ведь это именно мы спасли человечество от гибели. Пройдет пара-тройка лет, и по нашей технологии, в наших капсулах, каждая семья создаст себе ребенка. Нам будут благодарны миллионы, миллиарды людей. Бионики будут жить в каждом доме…
Глава 4
«Нет искусственным людям!», «Долой программу насильственного получения детей!» – с такими лозунгами сотни человек вышли на площадь перед зданием медицинского комитета.
– Мы надеялись, нам предложат новые лекарства, новые методики восстановления естественных репродуктивных функций, а в прессе прошел обзор новостей… – кричал с импровизированной трибуны оратор.
– Вы только посмотрите, что они нам предлагают – искусственных людей. Они хотят, чтобы мы выращивали сами себя в механических устройствах. Они хотят предложить нам конструктор, чтобы мы собирали из него собственных детей. И что это будут за дети? Они уже растят целую армию их. Это глупые уродцы, и им мы должны доверить наше будущее?…
Толпа на площади шумела. Сегодня здесь собралось неимоверное множество людей. Несколько сотен – по современным меркам это население среднего города. Все они требовали одного – запрета программы «Бионики».
Ничего не подозревающий Любимов ехал по заброшенным улицам города, он вез отчеты по последнему этапу программы «Бионики» в медицинский комитет. С грустью смотрел Любимов по сторонам. Ещё совсем недавно по этим тротуарам, сейчас уже полуразрушенным, ходили люди, работали кафе, магазины… Теперь серые стены заброшенных кирпичных зданий заплетал зеленый плющ. Мостовая была пустынна, выцветшие рекламные щиты покосились. Падающая со стен штукатурка обнажала раскрошившийся кирпич… Всё говорило о том, что город в запустении. Аэропорт был давно закрыт. Поезда больше не стучали колесами по рельсам, а тоннели метро разрушались… Там, на въезде в город, Любимов проехал заброшенный космодром. Громадные ржавеющие конструкции немым напоминанием былой мощи человечества возвышались над землей. В космос больше уже никто не летал. Все колоссальные проекты стали для людей непозволительной роскошью. Строительство в городах давно не велось, а всё, что было построено ранее, быстро приходило в упадок. Одинокий напоминающий старую консервную банку андроид, сохраняя верность своим ушедшим уже в иной мир хозяевам, старательно подметал двор. На мгновение Любимов представил, как вскоре преобразятся эти улицы. Здесь появятся дети. Не пройдет и пары десятков лет, эти районы снова оживут. Стены старых зданий будут приведены в порядок, новые поднимутся ввысь.
Любимов повернул на центральную улицу, и тут ему пришлось резко затормозить. Толпа людей преграждала путь к зданию комитета. Давно Любимов не видел такого скопления людей. Он поспешил выйти из машины.
– Что случилось? Что-то произошло? – обратился он к тем, кто стоял с самого края.
– Митинг, – буркнул один из них.
– Но почему здесь? Для чего столько людей?
Тут до Любимова долетели обрывки фраз. Говорил оратор, стоящий где-то далеко впереди, почти у самого здания комитета. Надрываясь, он кричал в микрофон:
– Долой искусственных людей!… Мы требуем, другого способа воспроизводства!… Неужели все наши деньги пошли на создание биологических машин?…
– Простите, я пропустил начало… О чём там говорят? – стал переспрашивать Любимов.
– Комитет придумал способ создавать искусственных людей.
Любимов опешил. Ни о каких подобных программах он не слышал. Неужели комитет наряду с их проектом финансировал и другие аналогичные разработки? Любимов стер со лба выступивший пот.
– Простите, а что за искусственные люди? – стал переспрашивать он у рядом стоящих. – Машины? Как выглядят эти искусственные люди?
– Вот, – какой-то рослый мужчина угрюмо сунул Любимову газету.
На электронном её экране была статья о… биониках. Это был тот самый репортаж о приезде комиссии комитета в институт № 27, где работал Любимов. Корреспондент кратко описал производственный процесс, была тут и фотография воспроизводящей капсулы.
– Они хотят навязать создание этих монстров нам…, – прохрипела стоящая рядом с Любимовым старушка.
– Почему же монстров? – возмутился Любимов и тут же умолк, поймав на себе дюжину недобрых взглядов. – Я хотел сказать может быть это обычные, нормальные дети. Может быть, это единственная надежда человечества продолжить свой род. Ведь они же ещё не были представлены, вы не видели их…
Народ вокруг Любимова зашумел.
– Они хотят, чтобы мы выращивали их искусственных детей прямо у себя дома, вместо настоящих детей…
– Поставят каждому дома специальный аппарат…
– А потом эти монстры вырастут и поубивают нас или чего хуже, заставят нас всю жизнь на себя работать…
– Они хотят создать себе армию при помощи нас!
– Мы выбрали их, чтобы они помогли нам, а они хотят заставить нас растить клонов-роботов!
– Да нет же, вы не понимаете, это будут ваши дети, с вашим набором ДНК. Они абсолютно такие же, как мы с вами. Они будут состоять из всего лучшего, что есть в вас! – не выдержал Любимов.
– Вы за комитет! Да вы один из них! – возмутилась толпа. Любимов опешил, а через минуту уже распинался:
– Нет, я не из комитета. Вы всё неправильно поняли и про меня, и про новых людей. Это будут прекрасные дети, очень талантливые, очень одаренные…
Ещё через минуту Любимов уже бежал. Он уносил ноги от бросившихся за ним, от кучки дряхлеющих стариков. Заскочив в свой автомобиль, он нажал на газ и сдал назад. Осыпаемый вдогонку всякой бранью, он помчался обратно в институт.
«Как же так, – думал Любимов, проезжая по полуразрушенным улицам, – мы думали, спасаем человечество, нашли возможность продолжить наш род, а тут такой протест. Как же они не понимают, что это единственный выход! Неужели им нравятся эти приходящие в упадок города? Неужели им хочется видеть, как день ото дня нас становится всё меньше и меньше! И никакие методы нам уже не помогают! Как объяснить им, что бионики такие же люди, как и мы? Обидно, совсем не этого мы ждали. Столько трудов было положено на то, чтобы разработать технологию, чтобы опробовать процесс. Специально старались не сообщать о наших разработках, не хотели обнадеживать раньше времени людей. И вот когда, наконец, проект подошел к последней стадии, когда капсулы запущены в производство… Корреспондент был специально приглашен, чтобы информировать весь мир о радостном событии, а получился совсем обратный эффект. Может, он что-то не так написал… Надо перечитать его статью. Ведь наши бионики – идеальные дети. А эти люди не хотят принимать их…» Любимов вспомнил, как замечательно танцует Джилис, какие красивые картины пишет Тристан. Сердце его защемило. В памяти всплыли гневные лица людей в толпе. Они называли биоников монстрами! «Неужели всё напрасно?» – с грустью думал Любимов. Он рассчитывал на совершенно иную реакцию. Теперь он понимал, что человечество принять новую технологию было не готово.
Глава 5
Просторный зал в здании медицинского комитета был сегодня до отказа заполнен. Публика, собравшаяся здесь, шумела, гул внутри стен не утихал. Впервые за время своего существования комитет вынужден был созвать этот конгресс. Ведущие ученые, общественные деятели, политики пока ещё сохранившихся государств планеты были сегодня приглашены на заседание комитета. Решалась судьба программы «Бионики».
В центр зала вышел Лукас Триав. Этот семидесятичетырехлетний седовласый старик был весьма уважаем. Вот уже много лет он возглавлял Международный медицинский комитет репродукции и самосохранения. Человечество было многим обязано этому общественному деятелю. Его стараниями была введена программа поддержки продолжительности жизни стариков, организованы репродукционные центры, запущены многочисленные проекты возрождения.
Заиграла прекраснейшая, будоражащая душу музыка. Медленно начали проецироваться на все стены зала изображения лучших живописных шедевров, кадры из известнейших кинофильмов, знаменитые архитектурные сооружения, портреты писателей, поэтов, композиторов, и, наконец, теперь уже забытые космические станции. Было понятно, Лукас Триав демонстрировал всем то, что могло уйти безвозвратно и что надо было сохранить и передать.
В зале установилась тишина.
– Начинаем наше собрание, – без всякого приветствия начал Лукас Триав. – Вам всем известна причина, по который мы сегодня собрались. Наш конгресс посвящен программе «Бионики», вернее тем проблемам, с которыми мы столкнулись в последние дни. Именно они заставили нас экстренно созвать всех вас – лидеров своих государств. Сегодня вам предстоит решить, какое будущее мы предложим человечеству. Итак, я начну. Напомню, что по нашим указаниям в стенах лаборатории института № 27 был разработан новый способ воспроизводства людей. Это новость вам давно известна. Информация о ходе работ направлялась вам регулярно. И вот, наконец, в программе производства биоников наступил долгожданный завершающий этап. Анонс этого известия появился в прессе. И что же мы видим? Вот уже вторую неделю я наблюдаю, как перед зданием нашего комитета то и дело собираются массовые акции протеста. Люди, узнав по опубликованной нами в прессе информации о том, что мы готовы предложить им новый способ воспроизводства, теперь недовольны. Они не хотят и не готовы его принять. Это означает, что нам потребуется помощь, требуется участие каждого из вас. Итак, изначально нами предполагалось, что новый метод воспроизводства будет предлагаться семейным парам на добровольной основе, в качестве альтернативы тем методам естественной репродукции, что мы уже имеем. Однако после того как численность людей на планете за последние пять лет сократилась почти втрое, мы вынуждены настаивать на обязательном внедрении нового способа воспроизводства в каждую семью.
Старик замолчал. Он неспешно выпил воды, поданной ему расторопным андроидом, обвел ещё раз внимательным взглядом зал и только после этого продолжил:
– Сегодня вы заслушаете подготовленную нами для вас информацию по проекту «Бионики», после этого вам предстоит решить, как заставить людей поверить в то, что ничего опасного в биониках нет. Для начала представляю вам доклад человека, который вел в нашем комитете этот проект.
Из первых рядов зала поднялся Боттичелли. Расторопные камеры тут же развернулись к нему, посередине зала возникла его увеличенная трехмерная проекция. Боттичелли прокашлялся и начал, его большое электронное изображение, возникшее благодаря экрану в центре зала, вторило ему.
– Демографическая ситуация по состоянию на 2114 год. Население планеты – шестьсот восемнадцать миллионов. Средний возраст – семьдесят четыре года. Средняя продолжительность жизни – девяносто пять лет. Темпы сокращения населения по данным за последние пять лет – в среднем пятьдесят два миллиона человек в год.
Проект «Бионики» был запущен ровно десять лет назад. Цель проекта – разработать альтернативный способ воспроизводства человека из родной ДНК. Вариант предусматривался в качестве запасного к уже имеющимся методам стандартного воспроизводства. Предполагалось, что вариант экстракорпорального конструирования, так мы его назвали, мы будем предлагать тем парам, работа с которыми по заключению врачей уже не может дать естественного рождения ребенка. Но катастрофически участившиеся случаи полного бесплодия, заставили нас бросить все средства на этот проект. Из дополнительного он вырос в основной. Самыми успешными оказались разработки института № 27. В его лаборатории мы направили лучших специалистов и все необходимые средства. Месяц назад нашей комиссией был принят последний, завершающий этап научных разработок, отработанные технологии и комплекты документации были переданы в производство. Это означает, что на сегодняшний день мы обладаем технологией получения человека, минуя биологическое тело. К третьему кварталу следующего года мы готовы будем поставлять первые капсулы для производства биоников, через три года мы сможем оснастить ими каждый дом. Все затраты на их производство и размещение берет на себя комитет. Мы считаем, в настоящее время альтернативного способа воспроизводства мы не имеем. Если не предпринять сейчас серьезные меры, через десяток лет нас останется всего несколько тысяч.
– Это при той степени воспроизводства, что есть сейчас, – вмешался в доклад Лукас Триав. – На самом же деле, практика показывает, что с каждым годом то, и так мизерное, число репродуктивных пар катастрофически снижается.
Трехмерное изображение Боттичелли посередине зала сменил график. Жирная линия на нем неумолимо ползла вниз.
– 2120 год станет критическим. По нашим расчетам в этот год не родится ни один человек. Если мы ничего не изменим сейчас то, в начале следующего столетия нашу планету покинут последние люди. Человеческий род прекратится.
Зал зашумел. В середину зала вернулось трехмерное изображение Боттичелли.
– Мы предлагаем вам подключиться к осуществлению разработанного нами плана работ, – продолжил он. – Для внедрения технологии экстракорпорального конструирования среди населения или, проще говоря, для создания биоников внутри семей нам требуется соответствующая законодательная база. Необходимо принять закон, обязывающий людей обеспечить себя потомством. Кроме того, надо проследить, чтобы бионики ничем не были ущемлены в правах. Среди населения нужно провести масштабную организационно-разъяснительную работу. Выступления против биоников недопустимы. Это такие же люди, как и мы с вами, только полученные несколько иным путем. Они несут полный набор ДНК человека, а значит, по всем признакам это люди, они должны продолжить наш род.
Сразу несколько сигнальных табло загорелось в зале, это означало, что есть вопросы.
– Вы сказали, что рост населения снижается, – заговорил премьер-министр Италии, – этот показатель одинаков по всем странам? У меня есть сведения, что странам Востока ещё удается сохранить, хоть и совсем небольшой, естественный прирост.
Боттичелли мгновенно вывел таблицу сводок.
– Страны Востока, как вы знаете, не вошли в состав Пятой конвенции, поэтому на сегодняшний день не попадают под влияние нашего комитета. Однако можем вас заверить, после проведенной ими семь лет назад серии неудачных испытаний квазистационраных установок, теперь они испытывают ещё больше проблемы с рождаемостью, чем мы. На сегодняшний день девять из двенадцати сохранившихся стран Азии уже попросили нашей помощи. Смею вас уверить, что сокращение численности – это уже не просто международная, это общечеловеческая проблема. Превосходства ни одной нации над другой в этом вопросе нет.
– Я не понимаю, почему, как вы их называете, биоников нельзя выращивать централизованно. Давайте создадим специальный завод. Будем производить их там, не привлекая к этому процессу население.
– Мы думали над этим, однако давайте не будем забывать, что речь идёт не о простой вещи или товаре. Бионики – это люди, такие же, как мы с вами. Вернее, это дети. Они создаются и ещё какое-то время остаются детьми. Все наши расчеты и опыты показывают, что их полноценное воспитание не возможно вне социума. Мы можем в замкнутом пространстве вырастить тела, но не мозги. То, чем будут наполнены головы биоников, зависит от тех, кто будет рядом. Чтобы не получить отдельную расу людей, которая ещё не известно как поведет себя по отношению к нам, мы считаем обязательным помещение биоников в условия современного социума. Воспитание детей надо доверить обычным людям, родителям. Они же будут поставщиками необходимых клеток ДНК. Таким образом, мы планируем максимально приблизиться к заложенному природой естественному процессу воспроизводства.
– Все мы знаем, что есть уже готовые экземпляры биоников. Вы готовы подтвердить, что они являются полноценными людьми?
– Сейчас вы заслушаете следующего докладчика. Его доклад как раз на эту тему.
При этих словах Боттичелли перевел от себя камеры, в центре зала возникло изображение Любимова. Впервые выступал он перед столь большим собранием. Здесь были видные ученые, политики, представители разных стран. Любимов раньше и не предполагал, что ответ придется держать перед ними. Заявить о своей работе было для него мечтой. Раньше бы он всё отдал за то, чтобы оказаться на конгрессе комитета, однако сегодня он чувствовал себя неуютно. После увиденного возмущения против созданных им и его коллегами биоников, он уже не испытывал ни прежней радости, ни гордости за проделанный труд. Реакция людей охладила его пыл. Но ради будущего одной маленькой девочки, замечательно играющей на фортепиано, ради жизни прочих созданных им и профессором талантливых, прекрасных детей, ради тех, кто может ещё появиться на свет, он приехал сюда.
– В настоящее время в нашей лаборатории воспитывается двадцать шесть полученных методом экстракорпорального конструирования детей, – слегка дрожащим от волнения голоса, начал он. – Все дети растут и развиваются нормально, никаких отклонений в их развитии нет. Их физическое и психическое состояния соответствуют номинальным для их возраста.
Любимов, задачей которого было своим докладом доказать, что биоников с полной уверенностью можно считать полноценными людьми, хотел было вывести на экран таблицу параметров своих подопечных, но на него посыпались вопросы.
– Всеми ли признаками людей обладают полученные экземпляры?
– Вы гарантируете, что это полноценные люди?
– Сколько времени занимает процесс их создания?
По мере того, как Любимов отвечал на вопросы, в нём росла уверенность в том, что их бионики, не просто полученный искусственным путём и отвергнутый обществом продукт. Это полноценные люди, лучшие из всех. Бессонные ночи, поиски, мучения не прошли зря. Теперь Любимову было чем гордиться. Одного за другим представлял он на экране детей. Он демонстрировал, их рисунки, поэмы. Закончил Любимов своё выступление музыкой маленькой Эри. Зал ликовал.
Вертинский отказался приехать сегодня на этот конгресс. Он доверил представление биоников Любимову. Профессор по-прежнему оставался при мнении, что окончательные выводы делать рано.
Казалось, никто уже не сомневался в том, что международный проект «Бионики» удался, однако для пущей уверенности Лукас Триав вызвал ещё одного человека.
На экране появился сухонький морщинистый старичок.
– Я врач, – дребезжащим голосом начал он. – Моё имя Жанэ Франсуа.
Зал встрепенулся. Половина современного человечества была обязана своим появлением этому человеку. Большинство методик современной репродукции была разработана именно им.
– Обычно на протяжении многих лет я привык рассказывать о последних достижениях в нашей медицинской науке. Сейчас я смотрел на представленных предыдущим докладчиком так называемых биоников. Хотя мне не нравится это название. Эти создания – носители человеческой ДНК, а значит это люди. Всю свою жизнь я бился над тем, чтобы получить вот таких детей нормальным, естественным путём. Мы придумывали всякие методы, внедряли разные схемы, в результате мы превратили тело женщины в то, что можно назвать словом «киборг». Мы начинили их тела всеми возможными техническими новинками, мы научились контролировать всё происходящие в телах женщин и мужчин процессы, и что мы получили? Ничего. Мы только лишь отсрочили собственное вымирание. Организм людей устроен удивительным образом, он привыкает ко всему, что с ним творят, и возвращается к некоторой константе. В нашем случае константа – это полное бесплодие. Люди утратили способность размножаться и все наши современные методы воздействия на организм больше не приносят плодов. Я хотел вам рассказать обо всех используемых нами технологиях, я подготовил их описания, но я не буду этого делать. Я думаю одного моего авторитета будет достаточно, чтобы вы поверили, что другого способа, как размножаться методом экстракорпорального конструирования у человечества нет.
В зале пробежал шорох. Лукас Триав перевел на себя камеры.
– Мы не собираемся оказывать на вас давление, у вас есть право решить продолжать нам программу «Бионики» или нет. Сейчас мы призываем вас принять участие в скрытом голосовании за этот проект. В случае если вы поддержите его, мы будем вынуждены просить каждую из стран подготовить соответствующую законодательную базу для дальнейшего продвижения программы, если же нет…
Лукас Триав развел руками.
– Ну что ж, мы будем вынуждены для всех стран закрыть этот проект. Будем пытаться найти другие альтернативы повышения численности человечества, но скажу сразу, никаких успешных на сегодняшний день разработок у нас нет.
– Тут нечего решать, – поднялся со своего места высокий человек. – Моей страны скоро не станет. Я управляю сейчас всего лишь несколькими тысячами человек. Для нас бионики – это единственный выход. Я призываю всех поддержать проект. Даже если вы проголосуете против, мы согласны поддерживать его своими силами.
– Ваших сил не хватит, – ответил Лукас Триав. – Затраты слишком велики, только вместе мы будем способны создать необходимое количество капсул и вырастить детей. Вы можете проконсультироваться с советниками, и мы будем голосовать.
После недолгих раздумий представители правительств проголосовали, они поддержали проект.
Глава 6
– Мария, иди сюда!
В комнату на зов мужа вошла женщина лет двадцати пяти. Изящная фигура, роскошные волосы, высокий рост. Невероятно красивая, бодро стуча острыми каблучками своих туфель, она прошлась по комнате и села рядом с мужем.
– Ты только посмотри, послушай, о чём они говорят, – сказал тот, включая громче информационный канал.
«Правительство готовит законопроект, обязывающий каждого гражданина, достигшего двадцатилетнего возраста, создать семейную пару. Кроме того, каждая семейная пара, независимо от возраста, в течение двух лет с момента принятия закона обязана произвести на свет не менее одного ребенка, в последующие пять лет – ещё троих детей. За несоблюдение этих правил репродукции будут накладываться штрафы. Размеры штрафов находятся в обсуждении».
– Ну ты только послушай, послушай!… – не унимался муж. – Они хотят всех без исключения вынудить завести детей.
– Как это? – возмутилась девушка. – А может я не хочу!
– Так про то и речь! Тебя никто спрашивать не будет. Я уже представляю, какого размера будут их штрафы, а вознаграждение за ребенка, наверняка, отменят. Зачем его давать, если ребенок будет у каждого?
– И на что же нам тогда жить? Сейчас мы единственная пара репродуктивного возраста в нашем городе, нам и работать-то не надо. Неужели они лишат нас финансирования?
– Ну уж нет! Не для этого я подписывался на программу «Возрождение»… Мне нужны были субсидии комитета и свой дом, вот этот самый. Не приняв участие в программе, я бы ничего этого не получил. В лучшем случае вкалывал бы где-то…
Дом действительно был хорош. Трехэтажный особняк, сохранив в себе элегантность прошлого века, сегодня был оснащен всеми изысками современной цивилизации – стены, с облицовкой из телевизионных экранов, автономная система комфорта, ряд цифровых колонн. Гордостью дома был пол. Выполненный в виде огромного иллюминатора, он создавал полную иллюзию полета над Землей. Точные копии огромных материков медленно проплывали прямо под ногами. Все эти чудеса техники были созданы ещё в те времена, когда на их разработку хватало людей. Теперь же этот сказочный экран показывал то, чего человечество могло лишиться, исчезнув с этой планеты.
Двери дома выходили в огромный сад. Несколько андроидов неустанно трудились здесь над порядком. То и дело они что-то чистили, высаживали, поливали.
– А я только хотел заменить автомобиль…
– Обновить гостиную…
– Построить пирс…
– Не хочу я детей, я никогда их не хотела! – закричала Мария и стукнула каблучком.
– Да знаю я, мы же много раз говорили об этом… Если всех обяжут иметь детей, их заведут все. Мы станем обычными… Дети появятся даже у стариков.
– Я должна буду выращивать каких-то монстров!
– А наши путешествия? На них уже не будет ни времени, ни сил…
– Дети всё нам тут испортят! Весь наш дом и сад!…
– Чтобы их обслуживать нам придется купить, по меньшей мере, ещё десяток андроидов… Дома будет не отдохнуть. Шум, гам… Никаких развлечений, жить будем по расписанию, вставать придется рано по утрам…
– Это ужасно! С детьми я стану некрасивой и старой… Целые дни мне придется сидеть с ними взаперти…
– Да ты и так весь день дома! И без детей ничего не делаешь! – возмутился таким словам муж.
– Да как ты можешь так говорить?! Я весь день кручусь как муха!
– Правильно говорить «как пчела»…
– Да ты просто не замечаешь, сколько у меня дел! Ты вообще не интересуешься мной!
– По мне, так ты только тратишь то, что мы получаем от комитета…
– Да если бы не я, кем бы ты сейчас был… Это я, а не ты, ведущая в нашей паре. Кто бы ты был без меня? Это мне дают деньги, на меня оформлены все субсидии комитета. Женщина главная в паре, не ты, а я!
– Замолчи!
Муж замахнулся, но глянув на вызывающий взгляд жены, руку опустил.
– И кто только придумал этот способ экстракорпорального конструирования людей… – пробормотал он.
Глава 7
Любимов с удивлением смотрел на выданное ему только что Вертинским техническое задание.
– Станислав Евгеньевич, но зачем? – наконец, спросил он. – Мы же уже сотворили им человека, но это?…
Любимов развел руками.
– Новый проект, теперь им нужны животные, – ответил Вертинский.
– Да кошек и собак и так на каждом углу полно! – возмутился Любимов. – Они-то как раз отлично размножаются сами. Зачем нам тратить время и силы на разработку их экстракорпорального конструирования?
– Это распоряжение комитета, – ответил Вертинский. – Человечество встретиться с нашей технологией по-прежнему не готово. Придуман план постепенного продвижения технологии «Бионики» в жизнь, будем приучать к ней людей.
– Будут тренироваться на животных?
– Ну а почему нет? Будем создавать кошек, хомячков, свинок, собак. Это только одна часть развернутой многоуровневой программы. Нам с вами досталась задача изготовить некий биологический конструктор. Продаваться будет он в любом магазине как обыкновенная игра. В результате люди будут выращивать себе домашних питомцев, а в основе процесса будет лежать наша технология.
– Но мы никогда не пробовали работать с отличными от человеческих цепочками ДНК, мы были сосредоточены только на одной цели, нам нужен был человек!
– Мы создали универсальный метод, в котором не принципиально ДНК какого организма будет заложено в построение электронной модели, – спокойно продолжил Вертинский. – Это значит, что теоретически мы можем сконструировать любое живое существо, нужно только перестроить капсулу и подправить техпроцесс. Человечество не готово принять наших биоников, но кто знает, может для начала люди примут то, что мы выдадим за очередную техническую новинку.
– Биоигрушки?
– Можно назвать их и так. Мы долгое время занимались серьезной работой, настало время отдохнуть и поиграть. Будем опробовать нашу технологию с ДНК различных живых организмов.
– Должно получиться. Но что будет потом?…
– Это сумасшествие… – глядя на только что вынутое из воспроизводящей капсулы животное, произнес Любимов. – Станислав Евгеньевич, в комитете хоть понимают, что это не игрушки? Они серьезно собираются населить ими мир?
– Мы сотворили то, что было указано в техническом задании. Комитет посчитал нужным видоизменить животных. Сейчас никого не заинтересуешь тем, что само по себе уже существует в природе. А так смотрите, презабавно получилось… – ответил Вертинский, рассматривая взятого им на руки крохотного розового цвета пушистого зверька.
Малыш забавно пошевелил огромными ушами. Вертинский провел рукой по его волнистой шерсти.
– Цветные собаки, теперь вот розовые коты… – развел руками Любимов.
– Мы создаем то, что приучит людей к нашей технологии. Приходится идти на вот такие ухищрения…
Зверек на руках Вертинского потешно наморщил мордочку и чихнул.
– Станислав Евгеньевич, но какой получился смешной! – воскликнул Любимов и взял малыша на руки.
– Один в один, как его цифровой прототип. Пойдемте, Сергей, надо протестировать его.
– А потом подарю его Эри, очень уж получился забавный! – оживился Любимов.
Вертинский с Любимовым понесли нового питомца в лабораторию мимо клеток с прочими неведомыми зверьми. Синие птицы, фиолетовые псы поворачивали к своим создателям потешные морды. Кем были все они? Их внешний вид не имел аналогов в живой природе. Их кваканьем, рычанием, кудахтаньем скоро наполнится каждый дом. Капсулы для их воспроизводства готовились к продаже.
Глава 8
Анна встала сегодня рано. Прохладный ночной ветерок ещё гулял по луговым травам, а на небе только-только забрезжил несмелый рассвет. Анна умылась, оделась и повязала на голову старый, доставшийся ей ещё от бабушки платок. Надев сегодня на ноги свои самые удобные, приготовленные ещё с вечера туфли, она тихонько направилась к выходу. Муж, скованный сном, не почувствовал её легких шагов. Он только слегка пошевелился, и, как малый ребенок, обнял руками подушку, когда Анна, аккуратно затворив дверь, вышла на порог.
Невесомая и сегодня, как никогда, очень юная Анна бесшумно пропорхнула по саду. Она не пошла через центральные ворота, а проскользнула в едва заметную за зеленью разросшихся кустов калитку.
Легкой поступью Анна побежала наверх. Она устремилась к тому месту, которое считалось давно забытым. Сюда нельзя было добраться на автомобиле, к нему не было протоптано тропинок, проложено дорог.
Путь пролегал в заброшенный город. Наконец, Анна ступила на его мостовую. Кусты и деревья, разорвав старое асфальтовое покрытие, перешептывались здесь друг с другом, вторя порывам ветров. Полуразрушенные здания немыми памятниками старины возвышались над землей. Птицы, да мыши были теперь обитателями этих стен. А когда-то это место было весьма людным, толкались в пробках автомобили, магазины зазывали вывесками, народ сновал по улицам плотной толпой. Теперь этот район находился в запустении. Осторожно Анна пробиралась сквозь заросли, возникшие на месте тротуара.
Читать бесплатно другие книги:
