Мы Люди Распопова Алина

Глава 9

– Приобретайте новых домашних любимцев! Сконструируйте их сами! Лучшая тренировка и гарантированное разрешение иметь настоящих детей! Приглашаем всех в магазин!

Супермаркеты кипели. Яркие рекламные плакаты зазывали изображениями причудливых зверей.

Люди выстраивались в очереди, толкались, вырывали друг у друга заветные коробки. Те всё подвозились и подвозились.

Виновником всей этой суматохи был медицинский комитет.

Все страны-участницы программы «Возрождение» единогласно приняли закон. Теперь каждая семья обязана была иметь ребенка. Всё оборудование для экстракорпорального конструирования предоставляется семьям бесплатно. Приступать же к воспроизводству биоников будет разрешено только тем, кто предоставит в комитет выращенное им здоровое биологически сконструированное животное.

Потому-то так резво и скупались сейчас новые биоконструкторы, что за невыполнение закона налагался жесткий штраф. Каждая семья, нежелающая или не сумевшая сконструировать собственного ребенка в ближайший год лишалась половины своего имущества, которое уходило в фонд помощи тем, кто с подобной задачей справился. Те же, кто за первый год сконструирует троих детей, получат неслыханные доселе преимущества перед прочими. Для воспитывающих детей семей начнется новая жизнь.

– Отойдите, я беру вот этого зелененького, – кричала какая-то старушка, распихивая всех перед полками с конструкторами.

– Да вам-то он, бабушка, зачем, – с упреком смотрела на неё молодая, высокая женщина.

– Сейчас, знаете ли, на возраст уже не смотрят, – стаскивал с полки капсулу щуплый мужичонка.

– Да вы ведь ребенка и воспитать не успеете…

– Знаете ли, это не проблема. Обещают, что можно будет конструировать любого возраста детей.

– Граждане, не сходите с ума, – призывал продавец, – конструкторов хватит на всех. Всех купивших просим внимательно ознакомиться с инструкцией. Следите за пополнением питательных веществ.

– А там и детишек сконструируем, – приговаривала пожилая пара, оплачивающая заветную покупку.

– Заработаем три с половиной миллиона премии за каждого, – шептала девушка лет пятнадцати своему парню. – И делать-то ничего особо не надо, а уж если сконструируем троих…

– Вы сначала животных получите, – повернулся к ним стоящий рядом мужчина в очереди, но увидев юный возраст говоривших, только покачал головой.

– Пропустите меня, я участник программы «Возрождение»…

– Ну и что, теперь завести ребенка может каждый, стойте вместе со всеми, мы все собираемся заводить детей.

Толпа шумела. Каждый из стоящих в очереди теперь не просто хотел, а всеми силами стремился заполучить устройство для биологического конструирования. Теперь все желали создать биоников-зверей. Тем, кому это удалось, уже получили первые капсулы для воспроизводства детей-биоников. Остальные же скупали конструкторы животных, чтобы уже в самое ближайшее время продемонстрировав всем какого-нибудь синего, красного или зеленого пса и доказать, что к созданию детей они готовы.

Глава 10

Шел 2126 год.

– Альди, выйди, погуляй. Посиди с нами, сынок.

На зеленой лужайке, перед собственным домом расположилась семья. Отец лет сорока, его жена, пятеро детей. Каждый сидел, безмолвно уткнувшись в свой электронный экран. Так проводили они все выходные. Семья выходила на прогулку в собственный сад. Когда-то раньше Марк и Белла, так звали родителей, пытались с детьми играть. Но потом они поняли, что их детям это не интересно.

Пара Марка и Беллы была одной их тех, кто ещё двенадцать лет назад, окончательно разочаровавшись в методах естественного продолжения рода, одними из первых стали в очередь на получение воспроизводящей капсулы. Все их сегодняшние дети были получены именно в ней. Заворд был первенцем. Его так ждали, волновались, пытались угадать, каким он будет. И вот теперь крепкий высокий подросток сидит рядом. Родился он ребенком возраста трех лет и был всем хорош. С его появлением в дом пришла новая жизнь, полная надежд и свежих эмоций. Малыш развивался не по дням, а по часам. Мальчик вышел невероятно способным ко всяким наукам, однако теперь свои таланты он ото всех скрывал. Быстро пройдя школьную программу, Заворд теперь часами сидел в своей цифровой комнате, обычно он листал электронные страницы, иногда во что-то играл. Больше заниматься он ничем не хотел. Спокойный, послушный, он радовал родителей своими успехами, но сам в них смысла никакого не видел.

Другие дети оказались на него очень похожи. Воспроизводящая капсула в доме Марка и Беллы запускалась потом каждый год. На свет появились малыши Ганри, Кларисс, Лили, Альди, Лилот. Своим детям все стремились дать как можно более оригинальные имена.

Родители в детях души не чаяли. В обществе, где мало кто помнил, какими должны быть настоящие дети, все считали своих чад самыми лучшими.

– Завтра поведу Ганри к себе на работу, покажу производство, – сказал Марк. – Ты хочешь увидеть завод? – обратился он к сыну.

Ребенок, невероятно внешне похожий на своего отца, только пожал плечами. Ничего он не хотел. Ганри, родившись несколько лет назад сразу в восьмилетнем возрасте, не желал ничего. Часами мог он лежать на кровати. О чём думал в такие моменты этот ребенок? Он был послушен, поручения родителей выполнял, учился хорошо, обладал отменной памятью, играл в одну и ту же игру, а в остальные часы, казалось, скучал. Сейчас Ганри с равнодушным видом перелистывал какие-то он-лайн страницы.

– Альди, ну где же ты? – ещё раз позвала сына Белла.

На крыльце дома появился мальчик лет шести. Послушно подошел он к матери, та нежно погладила его по голове. Ребенок сел рядом. Его пустой, равнодушный ко всему взгляд родителей уже давно не пугал. Такими были все дети, не только этой семьи. Ограждаемые от всяческих проблем, долгожданные, желанные и тщательно оберегаемые от всего взрослыми, находясь под постоянной опекой андроидов, каждый из них не испытывал ни в чём нужды. Их лелеяли, ими гордились. Они были последней опорой и надеждой человечества. Альди скучал.

Дети не общались ни друг с другом, ни с соседскими, такими же, как они, ребятами.

Два андроида трудились в саду. Один длинный, похожий на шест, спрятавшись за стволами деревьев, подправлял их крону. Другой, своим видом напоминающий большую консервную банку, в тени у искусственного водоема создавал сегодняшнюю декоративную клумбу цветок за цветком.

Маленький фиолетовый зверек вышел на лужайку. Похожий мордой то ли на собаку, то ли на кота, с длинной шерстью, скрывающей его короткие лапки, он принялся медленно пересекать лужайку. Никто внимания на него не обращал. Этот домашний питомец появился в семье ещё до рождения детей. Вслед за ним на лужайку выполз большой желтый паук. Покрытый плотной шерстью, он расположился на солнышке и притих.

Установившуюся тишину нарушил раздавшийся из пруда писк. Фиолетовый зверек, пройдя всю лужайку, добрался до водоема, упал в воду и теперь тонул. Издавая жалобные звуки, он звал на помощь. Наконец, один из детей оторвал от своего компьютера взгляд.

– Си-Эл-45, вытащи! – приказал он, указав на фиолетового питомца.

Андроид, трудящийся над клумбой, услышав своё имя, оставил работу и направился в пруд. Шурша своими шестью колесами, он принялся послушно спускаться в воду. Какое-то время он неплохо двигался по дну водоема, но уже через полминуты встал.

– Лилот, я же говорил тебе, что Си-Эл-45 не защищен от воды. Зачем ты снова отправил его в пруд? Теперь опять придется отдавать его в починку, – обратился отец к сыну, отправившему андроида в воду.

– Он был ближе всех, – развел руками мальчик.

Отец не стал возражать.

Между тем, фиолетовый зверек испуганно вцепился в протянутую ему CL-45 металлическую руку. Скоро животное оказалось на траве лужайки, а поломанный андроид так и остался стоять в воде.

Это был уже не первый случай, когда фиолетовый домашний питомец, падал в водоем. Теперь какое-то время он будет бояться любой влаги, а потом, позабыв о случившемся, повинуясь каким-то своим нелепым инстинктам, снова, не умея делать этого, отправится плавать. Андроидам в очередной раз придется его спасать.

Ни одного взволнованного взгляда не удостоился фиолетовый зверек, ни одного сочувствующего взора не досталось роботу-андроиду. Всё вокруг было тихо, спокойно. Родители отдыхали, их дети-бионики послушно сидели рядом.

Глава 11

– Эри, ну зачем ты сделала это, зачем?!

Голос Любимова казался ему самому чужим и странным.

– Эри, ты не можешь так поступать! Запомни, не можешь! Ну почему, почему ты так не ценишь собственную жизнь?

Любимов был в отчаянии. Тонкая струйка крови текла по руке Эри. Глупо, неумело она пыталась вот уже во второй раз покончить с собой.

– Ты не представляешь, сколько мы старались, сколько работали, чтобы все вы появились на свет… Не понимаю! Не понимаю, почему ты это делаешь!… – восклицал Любимов, накладывая на руку Эри жгут.

– Сергей Владимирович, я ведь никому не нужна. Разве вы не видите? Для чего я живу? – подняв на своего создателя взгляд, тихо произнесла Эри.

Любимов посмотрел в эти огромные, полные вопросов глаза и ещё большее отчаянье сдавило ему грудь.

– Ну что ты такое говоришь, ну как это не нужна… – заторопился переубедить он Эри. – Очень нужна. Ты же так великолепно играешь, тебе замечательно даются уроки, ты способная…

В голове Любимова тут же пронеслись прочие достоинства этой девочки.

– Но ведь смысл жизни не в этом? Правда? В чём? – снова спросила Эри, с надеждой глядя на Любимова.

Что он мог ей ответить? Он, тот, кто всю жизнь гнался за идеей осчастливить человечество, что он мог сказать? Для чего он это всё делал? Для того чтобы теперь этот прекрасный, подросший ребенок спрашивал его в чём смысл? Знал ли Любимов сам ответ на этот вопрос?

– Ты поймешь, ты всё поймешь, когда у тебя будут собственные дети…

– Дети? – встрепенулась Эри. – Вы думаете для таких, как мы, это возможно?

– Ну конечно! Эри, запомни, вы такие же люди, как и мы… Вы лучше нас. Всё встанет на свои места, когда рядом с тобой будет расти новая жизнь, ты увидишь смысл… А пока… Ты так прекрасно играешь. Почему ты считаешь, что это никому не нужно?

– Сергей Владимирович, Джед, Ион, Адам, Сэма и другие… Они слушают меня, но вы ведь видите, что им всё равно. Они бы слушали и кого-то другого или вообще не слушали бы. А я? Именно я нужна кому-то?

– Мне нужна!.. – выпалил Любимов. – Эри, ты мне нужна!

Глядя на то, какой прекрасной выросла эта девочка, Любимов уже не мог не признать, что очень привязан к ней. Из всех детей с самых же первых дней он выделял это своё творение среди прочих. Легкий румянец, светлая кожа и еле уловимый блеск её глаз… Что из этого делало эту девочку для него особенной? Её фантастическая игра на фортепиано? Её сдержанность, скромность, кротость?… А может её желание задавать вот такие непростые вопросы? Любимов старался не думать об этом.

– Ты мне нужна… – повторил он.

Судьба ни одного из биоников не заботила его так, как судьба Эри. Дети по-прежнему росли в стенах лаборатории, но Любимов ждал, что скоро им разрешат увидеть мир.

– Эри, послушай, я обещаю, что буду заботиться о тебе как ни о ком другом! Я уверен, скоро нам разрешат выпустить вас из стен института и тогда, я покажу тебе, как прекрасна Земля. Ты увидишь всё, ради чего стоит жить, но пока подожди… Ну посмотри, что ты сделала со своей рукой. Теперь придется её восстанавливать. Ты лишила меня возможности услышать сегодня твою игру.

– Я буду играть теперь для вас, только для вас, – произнесла Эри. – Раз вам это нужно, я буду…

– Нужно, Эри, очень нужно… Обещай, что больше не будешь делать глупостей и творить такое над собой…

Глава 12

Вертинский негодовал.

– Вы только посмотрите, что происходит. Вот оно то, чего я опасался. Я знал, был уверен, что с нашими детьми что-то не так!

Профессор тряс в руках бумагу, присланную из комитета. Короткая сводка содержала угрожающие цифры – почти половина детей, созданных методом экстракорпорального конструирования, пыталась покончить с собой.

– Вот к чему привела наша поспешность! Мы накачиваем детей знаниями, развиваем их, готовим к будущему прогрессу, но не можем разбудить в них тягу к жизни, к саморазвитию, к творчеству. Это бесчувственные болваны, которые делают только то, что им скажут, и не способные на большее!

– Станислав Евгеньевич, вы не правы… – попытался возразить Любимов.

– Нет, я прав! Вы посмотрите, мой друг, посмотрите, что мы создали! По всем признаком это люди, мы создали людей. Они прекрасны, умны, способны, но в любом андроиде больше души, чем в них. Давно вы слышали их плач, их шум, их смех?

– Никогда, – согласился Любимов. – Но это ничего не значит!

Любимову вспомнилась Эри.

– Это не значит, что, как вы утверждаете, в них нет души. Они малоэмоциональны, мы уже много лет говорим об этом, но вы знаете, какой вопрос задала мне недавно Эри? «Для чего я живу? В чём смысл жизни?». И догадайтесь, когда она это спросила? Когда пыталась покончить с собой.

– Вы мне не говорили, что среди наших воспитанников были подобные попытки. Вы это скрыли от меня? – ещё больше злился Вертинский.

– Скрыл, потому что эти попытки предпринимала только Эри и так неумело…

– И она, в самом деле, задала такой вопрос?

– Станислав Евгеньевич, я давно с вами хотел поговорить об этом. Мы воспитываем детей неправильно. Мы их учим, учим, учим, но чему? Мы не дали им самого главного – они не видят смысла в собственном существовании…

– Удивительно! Сергей, это удивительно! Я-то думал, ладно наши бионики, они растут в стенах закрытого института, они изолированы от общества, но в нормальных семьях всё будет иначе. Почему те, кто стали родителями, не воспитывают детей? Они доверили их обучение андроидам и на этом считают свою миссию выполненной? Кто, как ни родители, должны привить детям хоть какой-то интерес…

Любимов вспомнил об Эри. Она выросла прекрасной девушкой, талантливой, красивой… Но дальше что? Ни она, ни прочие бионики не понимают, как им дальше жить. Они не чувствуют интереса к жизни, им дается всё слишком легко.

– Мы преподнесли им наш мир на блюдечке, – грустно констатировал Любимов. – Всё, что предстоит этим детям делать в будущем – это следить за работой андроидов, да время от времени запускать воспроизводящие капсулы. Вот весь их труд. Станислав Евгеньевич, вам самому такая бы жизнь не наскучила?

– Мы что-то упустили, что-то очень важное. Но что? – бормотал Вертинский. – Посмотрите, что от нас теперь требует комитет.

В бумаге, протянутой Любимову, помимо констатации фактов низкой эмоциональной активности биоников, приводящей к отказу их от жизни, был текст нового задания. Комитет не приказывал, но просил продумать пути, так называемого, «очеловечивания» искусственно созданных людей.

– Станислав Евгеньевич, я не понимаю, чего они хотят?

– Комитет официально признает несостоятельность биоников как личностей. Были проведены всяческие тесты и вот… Низкая эмоциональность, полная социальная пассивность, неспособность к самостоятельной постановке задачи и принятию решений, отсутствие стремления к жизни, к творчеству, к продолжению рода… Программа «Бионики», которой мы так долго занимаемся, теперь уже практически потерпела крах. Мы создали то, о чём нас просили, но это не люди. Если мы этого не исправим, бионики погибнут или будут уничтожены.

– Нет! – воскликнул Любимов. – Они просто не понимают…

– Сергей, комитет не ставит перед нами четкой задачи, они не могут её сформулировать. Но в биониках нет чего-то того, что делает похожими их по душевным качествам на людей.

– Станислав Евгеньевич, наши дети хорошо трудятся, когда мы им ставим четкие цели. Если комитету так угодно, наши дети научатся даже творчеству.

– Нет, Сергей, поймите, нет. Дети сами должны продемонстрировать своё стремление, интерес развиваться. Они уже взрослые, а мы до сих пор руководим во всём ими. Да в физическом и умственном плане они давно уже превзошли нас всех. Дети должны теперь научиться жить своим умом. Они выросли, но я, честно говоря, не знаю, что с ними делать… И я говорю сейчас не только о тех, что воспитываются в нашей лаборатории. Последние годы я наблюдал и тех, что живут за этими стенами. Результат один. Дети способные, но они пассивны во всех вопросах. Удивительно, они даже не общаются друг с другом…

– Я не знаю пока, как это исправить…

– Задание дано не только нам, оно дано всем…

«Я сделаю всё возможное», – подумал Любимов. – «Иначе Эри погибнет. Если комитет решит ликвидировать биоников, мне её уже не спасти…»

Глава 13

Марк и Белла везли сегодня детей в аквапарк. Построенный совсем недавно, огромный, со множеством горок, бассейнов, аттракционов, теперь каждый день он принимал гостей. Возведено это сооружение было только лишь с одной целью – подобно всем прочим открытым в последнее время циркам, зоопаркам, оно должно было развлечь, заинтересовать, вызвать хоть какие-то эмоции у биоников-детей.

Поспешно предпринимались отчаянные попытки поднять активность биоников. Первым делом было решено создать все условия для новых развлечений. Всё, что так нравилось прежним детям, благодаря чему не утихал детский смех, поспешно возрождалось. В самые короткие сроки повсюду разбивались городские парки, новенькие детские площадки строились на каждом углу.

– Выходим, выходим! – оживленно подгонял Марк своё семейство. – Белла, раздавай игрушки.

Дети один за другим молчаливо выбирались из машины. Ни тени радости, ни доли веселья невозможно было уловить на лице ни одного из них. Молчаливо следовали они с яркими надувными игрушками в руках за родителями, прошли вход.

Территория была огромной. Повсюду здесь играла музыка, летали воздушные шарики, андроиды-клоуны пытались развеселить детей. Тут должны были царить веселье, оживленный шум, раздаваться детский смех, но ничего этого не было.

Представившееся зрелище заставило Беллу тревожно взять за руку мужа.

Огромные горки, бирюзовые бассейны, искусственные водопады поражали своей красотой. Воздвигнутые андроидами, они были безупречны. Но дети…

Один за другим, словно следуя какому-то незримому указу, они молчаливо взбирались на аттракционы и, сохраняя всю свою отрешенность, спускались по горкам вниз. Дети не издавали ни звука. Это был немой, безучастный ко всему конвейер.

– Ничего, – шепотом попытался успокоить Марк жену. – Дети, а ну-ка давайте повеселимся, вас ждут горки. Ганри, Кларисс, Заворд, вы идите вон на тот аттракцион, Альди, Лилот, а вы бегите на вот этот, пониже. Катайтесь!

Ганри, Кларисс, Заворд молчаливо стали взбираться на указанную отцом горку. Младшие, повинуясь отцу, прошли к неглубокому бассейну.

– Ну вот, Белла, а ты устраивайся здесь, на шезлонге. Отсюда нам хорошо будет видно ребят. Будем загорать, а дети пусть отдыхают. Думаю, правильно мы сделали, что выбрались сюда.

– Марк, а ты помнишь наше детство? – спросила Белла.

– Ну конечно, – Марк нежно похлопал жену по руке. – Тогда таких чудес для нас не строили. Мы любили ходить к соседскому мальчишке в сад. Для него отец построил там маленький такой бассейн. Вот где мы хлюпались… Резвились всегда до самой темноты.

– А мы жили прямо на берегу озера. Помню, я так радовалась, когда отец брал лодку и катал меня. Представляешь, сказал мне, что если, не отрываясь, смотреть в воду, то можно будет увидеть русалку.

Белла засмеялась.

– Да, были времена… – вздохнул Марк. – А теперь смотри, вот и наши дети подросли.

Ганри и Заворд уныло, один за другим, спустились по горке вниз.

– Невесело тут как-то, – произнесла Белла.

– Да это всё андроиды, – возмутился Марк, – не могут хорошенько развеселить детей.

– Через полчаса детям надо будет поесть, – сказала Белла.

– Понял, пойду куплю всем термообеды.

Марк ушел. Его жена, воткнув в уши наушники, принялась слушать очередную аудиокнигу. Ту, в которой были описаны настоящие эмоции, чувства, любовь.

Ганри, Кларисс, Заворд продолжали кататься. Послушно взбирались они по лестницам вверх и потом, в полном молчании, спускались по горкам вниз. Альди и Лилот, держась за своих надувных животных, подобно поплавкам висели на поверхности воды.

Двое мужчин в пиджаках прошли мимо Беллы.

– Сергей, вы неисправимы, – раздавался голос Вертинского, рассматривающего протянутый ему Любимовым отчет. – Ну посмотрите на это всё здраво, как вы можете ставить столь высокие психоэмоциональные оценки этим детям? Посмотрите вокруг, да вот хотя бы на этого ребенка…

Вертинский подал руку выбирающемуся из бассейна мальчугану.

– Посмотрите, зрачки глаз не расширены, мимические мышцы лица не сокращены. Мальчик, тебе понравилось кататься?

– Наверно понравилось, – безразлично пожав плечами, сказал ребенок.

– Вот видите, – оживился Любимов. – Ему понравилось!

Вертинский махнул рукой.

– Не понимаю, Сергей, как вы не замечаете элементарных вещей. Детям всё это не интересно, – раздосадовано сказал он. – Как вы не видите… Вы слышите сейчас, среди этого шума, хоть один детский голос? Нет, вы, кажется, уже забыли, что такое детские эмоции.

– Значит снова провал? – грустно поинтересовался Любимов.

– Снова, а вы как думаете?… Я не поставлю хорошую оценку идее развивать таким образом детей. По моему мнению, ничего не изменилось. Эмоций как не было, так и нет.

– Станислав Евгеньевич, военные забирают ещё двоих из наших биоников, на этот раз Ион и Адам.

Вертинский развел руками.

– Сергей, я ничего не могу сделать, официально дети, выращенные в нашей лаборатории, принадлежат комитету.

– Отдайте мне Эри, я докажу на её примере, что биоников можно превратить в полноценных людей…

Глава 14

Кларк проснулся. Вставать рано стало для молодого ученого делом привычным. Запустив кофеварочную машину, он открыл окно. Сегодня всё вокруг было затянуто туманом. Кларк любил то место, в котором жил. Его одинокое расположенное на горе жилище возвышалось над окрестностями. Отвесные каменные стены скал обрамляли его с одной стороны, с другой же склон, заросший лесом, уходил вниз. Там, в конце склона, расположился поселок. Кларк сам для себя окрестил его «Новым светом». Раз в месяц по пыльной покалеченной временем дороге он спускался туда. Население поселка росло. Здесь селились семьи, в которых в последние годы появились дети. Андроиды неустанно трудились над обустройством простаивающих долгое время заброшенными домов. Вот только улицы… По-прежнему они оставались тихи и пустынны. В восстановленные сквер и парк мало кто ходил. Каждый раз тишиной поселок встречал и провожал Кларка. Закупив продуктов, Кларк снова поднимался на своем автомобиле в гору и там, нетревожимый никем, предавался работе. Он вел уединенную жизнь.

Кофе был готов, завтрак зашипел в инфракрасной печке.

Кларк запустил ленту новостей. Обсуждали снова проблему биоников. Всех призывали к тому, чтобы увлечь, заинтересовать чем-то детей, развить у них творческие способности, пробудить интерес к созиданию, к жизни. Объявлялся конкурс на лучший проект.

Кларк выключил новостной дайджест, допил кофе, принял сегодняшнюю порцию витамин. Завтрак был окончен, пора было приступать к работе.

Пройдя камеру дезинфекции, Кларк надел чистый белый халат.

В лабораторию надо было спускаться по длинной винтовой лестнице. В старинном здании, которое теперь являлось жилищем Кларка, под лабораторию был отведен подвал. Комнаты с оборудованием, клетки с животными располагались в прохладных стенах этого доставшегося Кларку от института дома.

С той проблемой, о которой сейчас так рьяно твердили во всех новостях, Кларк был уже знаком. Ещё полгода назад перед всеми, кто имел хоть какое-то отношение к науке, была поставлена задача – найти способы изменить поведение созданных детей-биоников. Задача, не вызвавшая у Кларка ни малейшего энтузиазма. Уединившись в этом давно опустевшем доме, он большее количество своего времени посвящал исследованиям медикаментозного влияния на поведенческие реакции животных. Но тут вдруг, три месяца назад, ему поставили особую партию подопытных. Белые крысы, пришедшие в контейнере с печатью медицинского комитета, были, как и люди-бионики, получены искусственным путем. Это означало, что Кларку предоставили материал для работы над проблемой низкой эмоциональности биоников. Крысы во всём были похожи на них. Кларк мало имел дела с биониками-людьми, своими детьми он обзавестись ещё не успел, однако после первых же тестов пришедшей партии животных, он записал в своем журнале: «Слабый ответ на внешние раздражители, отсутствие стандартных поведенческих реакций». Кларк долго и не без интереса разглядывал новых крыс. Все они были сильны и здоровы, но его обследование говорило о том, что полученные тем невероятным способом, которым рождаются теперь все дети, эти животные унаследовали все издержки новой технологии. Никогда Кларк не видел столь пассивных крыс. Те экземпляры, которых обычно он использовал для своих опытов, даже под воздействием наркотических веществ вели себя активнее, чем эти.

Сегодня Кларк собирался опробовать на этих крысах новый препарат. Он открыл журнал и посмотрел на список медикаментов, с которыми уже ставил опыты. Более двадцати наименований. Кроме того, на крысах были испробованы такие технологии, как воздействие электромагнитного излучения и ультразвук. Ничто из того, о чём теперь свидетельствовала соответствующая запись в журнале, результатов не дало. Крысы-бионики были тихи и малоподвижны. Они оставались безучастны ко всему и только изредка, чтобы поесть, подходили к кормушкам.

Признаться, опыты с этими экземплярами Кларку уже порядком надоели. Поставленную перед ним задачу он и раньше считал для себя бесперспективной, а уж теперь ему больше всего хотелось вернуться назад, к прежним своим исследованиям, а не тратить время на то, чтобы раскачать малоподвижных присланных ему медицинским комитетом биоников-крыс. Кларк достал из шкафа ампулы с приготовленным им накануне раствором, поставил соответствующую отметку в журнал и, слегка помедлив, наконец, открыл дверь в помещение с клетками подопытных.

Шум работающего андроида-манипулятора Кларка насторожил. Кларк его не включал. Робот достался ему старый, и использовал его Кларк исключительно для захвата из клетки необходимых животных. Прикасаться к подопытным самому было, подчас, делом небезопасным. Андроид работал. Пронося свою руку в воздухе, он резко опускал её в клетку, замирал в пяти сантиметрах от дна, потом водил ею вправо-влево, делал захват пустого воздуха, поднимал руку вверх и её разжимал. Так продолжалось от раза к разу. Манипулятор пытался найти зверя и его схватить. Но что в это время делали крысы? Это было удивительно! Кларк сначала не поверил своим глазам. Он включил яркий свет и подошел ближе. Сетки, образующие внутренние перегородки клетки, были перекушены. Звери собрались вместе и теперь пытались манипулятор обмануть. Активно двигаясь, они предпринимали явно командные действия, благодаря которым каждый раз манипулятор поднимался ни с чем. Фантастика! Крысы проявляли невероятную сноровку и прыть!

Кларк побежал снова к электронному журналу. Он проверил, какой последним вводил им препарат. К его удивлению, последним был медикамент, очищающий организм от прочих. Это означало, что крысы были идеально подготовлены к следующему эксперименту и не могли находиться под действием каких-либо веществ.

Кларк поспешил вернуться к зверям. Манипулятор продолжал работать, Кларк не желал его отключать. Он ринулся проверять записи камер. Получалось, андроид включился больше пяти часов назад. Это старый аппарат, в котором, видимо, замкнуло одну из цепей, сделал немыслимое. Крысы на записи из камер вели себя спокойно до тех пор, пока манипулятор не стал хватать их одну за другой и, разжимая пальцы в воздухе, бросать вниз. Теперь зверей было не узнать. Их как будто подменили. Кларк медленно опустился на стул. Вот оно! Все его эксперименты, все опыты прочих ученых разбивались об одно только слово «опасность»! Вот что превращало лабораторных животных, привыкших жить в комфортных условиях, в обычных зверей! Да ещё каких активных! Кларк с удивлением разглядывал остатки той проволоки, которою перекусили крысы! А их совместные маневры, призванные обмануть андроид, вызывали восхищение!…

Кларк отключил аппарат! Тот застыл прямо с опущенной рукой в клетке. Звери сначала опасливо обходили его, но потом, увидев, что андроид неподвижен… Крысы, те самые, которые всего сутки назад не желали лишний раз пошевельнуться, начали нападать. Ловко атакуя, они терзали старенький андроид.

Глава 15

– Эри, давай руку, иди сюда!

Любимов помогал выбраться девушке из аэролета.

Эри ступила на зеленую траву.

– Посмотри, ты только глянь, как красиво! – продолжал вести за собой девушку Любимов. – Тебе нравится?

Эри посмотрела на раскинувшийся у её ног пейзаж. Покрытые зеленью склоны Греции спускались к гладкой синеве моря. Яркие крыши прибрежного городка виднелись вдали.

Эри и Любимов стояли на самой вершине горы, так близко к небу, что казалось, стоит поднять руку, и какое-нибудь заблудившееся на небе облачко будет задето ладонью.

– Тебе нравится? – произнес Любимов.

– Здесь красиво… – сказала Эри, задумчиво глядя вдаль.

Там, на верхушках гор, виднелись оставшиеся от прежней жизни мачты ветряных генераторов. Проступившая от долгого простоя механизмов ржавчина ещё не успела полностью скрыть изначально белый цвет их лопастей.

– Да, красиво, – подтвердил Любимов. – Эри, я хочу, чтобы и ты, и твои потомки, и их потомки наслаждались этой красотой. Мы уже и так слишком многое утратили. Ты помнишь Нью-Йорк? Тот город, в который мы летали на прошлой неделе.

– Очень хорошо помню, – ответила Эри. – И Нью-Йорк, и Лондон, и Токио. Такие огромные города…

– И все они сейчас практически пустынны, – с грустью констатировал Любимов. – Эри, нельзя допустить, чтобы человечество погибло. Ты же видела старинные постройки, замки, храмы. Ты видела музей… Люди жили, творили, создавали, пытались сделать этот мир лучше и оставить в нем свой след. Ты тоже должна научиться радоваться жизни.

– Сергей Владимирович, я пытаюсь. Но я много не понимаю… Я не понимаю, для чего здесь я, в чём моя миссия, что мне делать?

– Пока ничего, Эри, – засуетился Любимов. – Смотри на всё это, отдыхай, наслаждайся. Я ещё столько всего запланировал. Я многое тебе покажу. Послезавтра мы полетим в Париж. Ты даже представить не можешь, какая там красота. Это большой город и не заброшенный, там живут люди. Будем гулять по городу, я покажу тебе Лувр, Версаль… А потом полетим в Италию, в Рим. Представляешь, там тоже ещё многое сохранилось. Я свожу тебя в оперу, в театр. Ты увидишь всё то, чем наслаждались раньше люди. Сейчас это искусство возродили. Правда в постановках пока задействованы андроиды, но всё равно, ты увидишь то, чего не видела раньше…

– Сергей Владимирович, спасибо вам, – Эри робко дотронулась до его руки.

Любимов вздрогнул. Никогда раньше Эри сама не протягивала к нему руку. Ладонь девушки оказалось не холодной, как обычно, а теплой.

– Мне столько тебе нужно ещё показать, столько ещё нужно показать… – стал твердить Любимов.

Он давно разработал план. Любимов собирался вдохновить Эри достижениями человеческой цивилизации. Он хотел показать этой девочке весь мир. Любимов верил, что творения человеческих рук и красота природы, вдохнут жизнь в это его любимое хрупкое создание, в Эри. А после этого можно будет увлечь и других…

Любимов с Эри шли вдоль высоких старинных крепостных стен. Камни их уже повсюду поросли мхом, а настойчивый кустарник пробивался сквозь трещины в кладке. И тут на одной из стен Эри заметила еле различимый рисунок большого сердца и буквы внутри него «М+А».

– Сергей Владимирович, что это? – оживилась Эри.

– Это любовь, – улыбнувшись, сказал ей в ответ Любимов. – Тех людей, которые нарисовали это, уже давно нет, но видишь, они оставили, хоть и не самым лучшим способом, память о собственных чувствах.

– Любовь – это то, от чего раньше появлялись на свет люди? – неожиданно спросила Эри.

Любимов опешил. Он не ожидал услышать от девушки этот вопрос.

– Да, – ответил Любимов после небольшой паузы.

– Жаль, что теперь всё не так, – произнесла Эри.

– Послушай, Эри, не важно, что теперь люди появляются на свет другим путем. Но любовь, её никто не отменял. Эри, вы такие же люди, как и все прочие, только ваши чувства нам ещё предстоит разбудить. Обещай, что поможешь мне сделать это.

– Я буду стараться, – пообещала Эри.

– Ты молодец, я всегда знал, всегда чувствовал, что ты особенная. Пойдем, тебе пора поесть.

Андроид уже накрывал стол под старым оливковым деревом. Сидя рядом с Эри, глядя на раскинувшиеся внизу горы равнину и море, Любимову очень хотелось верить в то, что этот мир перейдет в руки тех, кто будет способен улыбаться, смеяться, радоваться жизни и любить…

– А что такое любовь? – как будто прочитав мысли Любимова, спросила Эри.

– Любовь… – Сергей задумался. – Как бы это тебе объяснить… Знаю! Подожди минутку! Мы ведь сейчас находимся с тобой в прекрасной, удивительной стране. Сейчас, оставайся здесь…

Любимов взял аппарат для съемки и выдвинул объектив на максимум. Он искал любой, хоть немного сохранившийся ещё поселок. Давно заброшенные старые домики ещё пестрели среди деревьев черепицей своих крыш.

– Нашел, Эри, мы сейчас отправимся туда, – Любимов указал на возвышающийся где-то далеко вдали крест.

Андроид быстро довез Сергея и Эри к поселку, он остановился в том месте, которое указал ему Любимов, это был храм. Высокие каменные стены, не утратившие до сих пор своей крепости, и громадный купол, увенчанный крестом. Эри подняла взгляд вверх.

– Это церковь, – пояснил Любимов. – Такие раньше люди строили повсюду. Они верили, что в них живет бог – та сила, которая создала наш мир, Землю, природу и нас. Пойдем…

Любимов подвел девушку к дверям храма. Здесь за покосившимися и почти сгнившими от времени досками был вход. Церковь некогда великой православной страны встречала первых за долгие годы гостей храма.

Эри и Любимов вошли. Эри ахнула. Древние своды не утратили былой красоты, а обвалившаяся местами штукатурка не нарушила целостности покрывающей все стены храма и его купол росписи. Эри принялась разглядывать замысловатые рисунки.

– Подожди здесь, – сказал Любимов, а сам пошел вдоль стен.

– Эри, иди сюда, – скоро позвал он.

Девушка послушно подошла к Любимову.

– Вот то, ради чего я тебя звал сюда, – сказал он и указал наверх.

Там, на потолке храма, был изображен человек. Руки и ноги его образовывали крест, а под ними проглядывалось распятье.

– Вот, он лучше всех знал, что такое любовь, – сказал Любимов. – Это Христос. Он жил больше двух тысячелетий назад. В то время людей было очень много, но погрузившись в заботы, они совсем забыли о душе. А душа – это эмоции, разум, чувства, это всё, чем мы себя осознаем. Ты понимаешь меня, Эри? Развитая душа и делает нас настоящими людьми, а без неё мы мало отличимы от растений, животных. Так вот он, – Любимов указал на Христа, – он показал всем, что такое любовь. Он жил ради других, лечил их, учил их, помогал. Он настолько любил людей, что принес им в жертву собственную жизнь. Он увидел, что нет другого способа возродить в душах людей истинные чувства. Люди в то время привыкли жить в зависти и злобе друг к другу, никто никому не помогал, всем руководил человеческий эгоизм и желание наживы. И вот, увидев совершенного Христа, они поняли, насколько сами несовершенны, и тогда они решили уничтожить его, убить. Он позволил им сделать с собой это. Люди прибили его к кресту и ждали смерти. Но когда это произошло, свершилось чудо, люди осознали, сколько зла в них самих. Они поняли, что надо жить подобно Христу – ради других, а любовь к ближнему – это путь к всеобщему спасению.

– Красивая сказка, – произнесла Эри.

– Это не сказка, – возразил Любимов. – Потом на протяжении тысяч лет люди хранили память о случившемся, но ты можешь считать это сказкой. Я просто пытался тебе объяснить, что любовь – это добровольное и бескорыстное желание каждого человека отдавать всё самое лучшее, что есть в нем, его способности, знания и главное чувства кому-то другому.

– Как он? – спросила Эри, указав вверх на распятье.