Внутри Ленина пресс Николаев Алексей
– Галина, здравствуйте!
– Здравствуйте, молодой человек.
По ее губам скользнула тень улыбки.
– Чем я могу вам помочь?
– Я хотел бы сегодня сторожем поработать. Просто у меня, знаете, такая тяга к этому месту возникла. Хотел, так сказать, проникнуться духом.
Во взгляде Галины вспыхнуло разочарование, и Слава заметил это. Но он твердо добавил:
– Пожалуйста.
Она молча, и как будто бы задумчиво сняла чайник с плиты. Бросила чайный пакетик в чашку себе и ему.
– Я думаю, что могу пойти вам навстречу. Нужно только встретить Григория Лаврентьевича.
Оглушительно хлопнула входная дверь. Слава и Галина еще не успели повернуться ко входу, как на порог кухни взлетела Женя.
– За пепельницей, значит, пошел. ЗА ЭТОЙ ПЕПЕЛЬНИЦЕЙ СТАРОЙ ПОШЕЛ, КОЗЕЛ?!
Лицо Галины поползло к земле.
– Вы… ты… да как ты смеешь, прохиндейка малолетняя!..
Женька взревела, как львица, и обрушилась на Галину потоком волос и ногтей. Они вцепились друг в друга. Ничего нельзя было разобрать в них, кроме ног и ярко накрашенных губ. Скоро они успокоятся, выпьют по чашке чая, а потом уйдут вместе, совсем позабыв и о Славе, и о старом стороже.
А сейчас Слава взял с пола рюкзак и вышел в коридор. Переступил порог гостиной и закрыл за собой дверь. Какое-то время он просто стоял и пытался привыкнуть к темноте. Подошел к рабочему столу. Опустил на него ладонь. Потом снял рюкзак с плеча, достал оттуда бутылку вина и отрез веревки. Вино он поставил на пол. Это для деда Гриши. Слава Перьев забрался на стол и горько улыбнулся портрету отца. Технология, отточенная поколениями. Потом он принялся за работу.
Когда дед Гриша вошел в гостиную, то ничему не удивился, даже бутылке вина на полу. Он пил вино и ждал утра. Когда небо за окном стало высоким и красным, старик вышел на порог дома и уселся на ступеньки. Его мутные глаза слезились от света, потому что наступило утро, и он еще мог его видеть.
Тогда он сказал:
– Здравствуй, небо!
А потом
– Здравствуй, солнце!
И больше ничего не говорил.
Незадолго до секса
Денег сегодня до неприличия много. Днем Артем подошел ко мне на улице, протянул пухлый конверт. Сказал: «Ты его нашел, понятно? Давай без вопросов.» Я понял, раз и навсегда.
Теперь я думал о растратах. О дорогих кабаках, об элитных напитках, о десятках книг. Состояние близилось к коматозному. Призрак капитализма обнажил белые зубы. Я тоже. Куда угодно и что угодно. Ворлд ис юрс.
По улице проплыла барышня. Она отбросила волосы с лица, и вместе с ними в воздух ворвался ржавый крюк. Он бережно вошел мне в затылок, и потянул следом за ней. Я обогнал ее, развернулся и застыл на месте, пораженный.
«Ты поразительна, – громко думал я, – смотри, меня обезоружила твоя красота». Я посмотрел ей в глаза. Чтобы оценить свои шансы достаточно одной лишней секунды взгляда. Есть! Мы тоже пускаем крюки! Мы, Александр Второй… Поехали дальше. Я подпустил ее поближе. Выдох и искренняя улыбка:
– Я прямо застыл. (Улыбайся, будь ошарашен. ОШАРАШЕНЕЕ!)
Она прыснула, и на каких-то полшага замедлила ход своих ног и истории человечества. Я пошел рядом с ней и добавил:
– Можешь считать меня навязчивым, но я решил посвятить тебе свою книгу.
Ее лицо тронула маска иронии. Еще и не дура, ну ничего себе. Я, пожалуй, лажанусь с минуты на минуту. Но она ответила.
– Книгу, которая в конверте?
– Это гонорар за предыдущую. Обналичил в банке.
– Трехлитровой?
– Стопудовой. Тут за углом.
Брейк! Дыши, дыши, дыши. Деньги творят чудеса, материализуют мысли. Секунда прошла.
Бокс!
– Я не смогу себе простить, если не угощу тебя кофе.
– Ну если все так серьезно, я тебя выручу.
Нокаут! Я закрыл глаза. Меня трясет за плечи тренер и смеется. Толпа объята пламенем. На ринг выносят Пояс Победителя… Я открыл глаза.
– Тогда нам налево.
И она пошла пить со мной кофе. Все удалось. Я заказывал виски и рассказывал о своей стремительной писательской карьере. Вкратце. Спрашивал ее. Она отвечала и принимала все, что я ей предлагал. Вечер еще только начинался, и я попросил принести нам счет.
– Знаешь, Лена, – начал я, вскрывая конверт, – в «Доме Кино» сегодня показывают одну действительно интересную фильму…
Тут я опустил глаза и увидел, что у меня в руках.
Листовки. С текстом.
«В ЖОПУ ЦАРЯ!
В ЖОПУ ДЕПУТАТОВ!
В ЖОПУ ЧЛЕНЫ
ИЗБИРКОМА!»
Дисквалификация. Тренер сдирает с меня пояс и громко матерится. Родители выпускают своих детей на ринг, чтобы они подрезали мне подколенные жилы. Падаю в обморок, запускаю автопилот.
– Лена, я должен был сказать. Я оппозиционный писатель. Это стыдно, но я…
Читать бесплатно другие книги:
