Билл, герой Галактики, на планете роботов-рабов Гаррисон Гарри
— Главное — чтобы ты мог двигать рукой, в которой меч, остальное неважно, — сказал оружейник, заклепывая разболтавшуюся заклепку на шлеме Практиса.
— Я оглохну, прекрати! — завопил тот, шатаясь, сделал шаг и повалился на пол. — Я не могу встать!
— Вы непривычны к доспехам — может, стоит надеть на вас поменьше. — Оружейник сделал знак своим помощникам. — Снимите с них немного, чтобы они могли двигаться.
Сбросив около тонны брони, они получили возможность передвигаться. Правда, каждое их движение сопровождалось ужасным скрипом, но это было исправлено с помощью масленки. Они выпили вина на дорогу, и тут появился Мерлин, одетый точно так же и ехавший на осле.
— А нам тоже надо будет ехать верхом? — спросил Билл.
— На своих двоих, парень, — это очень полезно для здоровья. Мы выйдем через потайной ход, который выведет нас за холмы, в тыл легиона.
— Звучит неплохо, — сказал Практис, и они принялись подмигивать друг другу и пересмеиваться, прикрываясь рукой, как только Мерлин повернулся к ним спиной. Им сунули в руки зажженные факелы, окованная железом дверь распахнулась, и они вслед за Мерлином вошли в сырой туннель, с потолка которого капала вода. Туннель был длинный — им казалось, что они идут по нему целую вечность. Воздух становился все более спертым и вонючим, факелы в нем гасли один за другим. Когда последний почти догорел, Практис крикнул вперед Мерлину:
— Я понимаю, что это глупый вопрос, но все-таки — как мы будем находить дорогу, когда догорит и этот?
— Не страшитесь, ибо Мерлин великий маг. Пусть факел догорает. У меня есть вот этот магический кристалл, который осветит нам путь. Абракадабра!
Он вынул из висевшей на седле сумки какой-то шар и поднял его над головой. Шар тускло светился. Мерлин встряхнул шар, и свет стал немного ярче. Билл присмотрелся и шепнул Мите:
— Тоже мне магия. Это просто дурацкий аквариум, полный светлячков.
— Я тебя слышал! — крикнул Мерлин. — Но у тебя и такого нет, умник. И этот шар выведет нас отсюда.
В конце концов они добрались до выхода из туннеля и оказались на тенистой поляне, где толпились воины короля Артура.
— Почетный конвой, — усмехнулся Мерлин. — Он присмотрит, чтобы вы выполнили свое благородное дело и не попытались удрать в самоволку прежде, чем мы доберемся до храма Марса.
Ответом ему было лишь молчание и злобные взгляды. Он разразился старческим хихиканьем и встал во главе процессии. За ним последовали добровольцы поневоле, а за ними — конвой.
Они шли весь день — через рощи, лесистые ущелья, сухие русла рек, вдоль журчащих ручьев и холмов, сглаженных ледником. Идти было жарко, и когда солнце зашло, они с облегчением повалились на мягкую луговую траву.
— Я хочу пить, — сказал Ки.
— Вода вон в том ручье, — указал Мерлин. — С тобой пойдут пятеро стражников.
— А когда мы будем есть? — спросил Билл.
— Сейчас. Сержант, раздать галеты.
На каждой галете стояли рельефные буквы «АХК», что означало "Авалонская хлебная компания". Они, должно быть, были выштампованы на галетах еще до того, как их испекли — или отлили и закалили, или каким-то способом заставили окаменеть. Ибо не вырос еще такой зуб и не появилась на свет такая челюсть, которые могли бы разгрызть авалонскую галету. Их нужно было разбивать камнями, и прочными камнями, потому что непрочные рассыпались в пыль, не оставляя на галете и следа. И только если удавалось отломить от галеты кусочек, его можно было сделать съедобным, размочив в воде. Все, бормоча проклятья, принялись колотить камнями по галетам, злобно поглядывая на Мерлина, который ел холодное жаркое из лебедя, запивая его мальвазией.
Так шли они два дня и наконец вошли в мрачное, зловещее ущелье — глубокую расселину в скалах, словно прорубленную гигантским топором. Из невидимых ключей повсюду сочилась вода, стены были покрыты мерзким лишайником.
— Осталось немного, — бодро сказал Мерлин. — У этого ущелья занятное местное название — Десценсус Авернус. Это можно перевести приблизительно так: "Войдешь, но не выйдешь".
— Рота, стой! — скомандовал командир конвоя. — Куда ведет это сырое ущелье, почтенный волшебник?
— Оно ведет к храму Марса.
— Воистину! Тогда мы остаемся здесь и будем прикрывать ваш тыл. Идите с Богом.
— Спасибо. Я и то удивлен, что вы зашли так далеко. Ждите здесь нашего возвращения. И вот еще постскриптум: если я не вернусь вместе с этой компанией, если они вернутся одни, можете использовать их в качестве мишеней для своих лучников.
— Воистину, будет, как ты скажешь!
Мерлин покосился на небо.
— Еще часа два до темноты. Давайте покончим с этим делом. Вот, держите.
Он протянул Биллу тяжелый мешок, который был приторочен к его седлу.
— Что это такое? — спросила Мита, подбрасывая его на руке.
— Священные реликвии, о которых я говорил.
— Оставь их этим трусливым воинам, — сказал Практис, преисполненный чувства собственного превосходства. — Может, это поднимет их дух.
— Как хотите. Но сначала… — Мерлин пошарил в мешке и вытащил крестик, шестиконечную звезду, полумесяц и зубчик чеснока. — Я вообще-то не суеверен, но подстраховаться не мешает. Вперед
В мрачном молчании шли они за ним, пока не скрылись из вида солдат за поворотом ущелья.
— Ну-ка, постойте, — сказал тут Практис, и все остановились.
— Я не давал приказа стоять, — сказал Мерлин.
— Я дал. Раз уж мы идем с тобой до конца, — а судя по тому, какие крутые тут стены, нам деться некуда, — то скажи какой у тебя план действий.
— Идти к храму.
— А потом?
— Призвать Марса явиться и принять наши дары и приношения.
— Какие дары и приношения?
— Да эти галеты, которые вы жевали всю дорогу. Они больше ни на что не годятся. А приняв наши дары, он встанет на нашу сторону. И тогда перестанет побуждать их к войне. Очень просто.
— Глупец, — сказал Билл. — С какой стати Марсу это делать?
— А почему бы и нет? Боги постоянно вмешиваются в людские дела. Все дело в том, кто первый сунет им взятку.
— Меня не интересует эта лекция по сравнительной теологии, — вмешалась Мита. — У меня отсырела кольчуга, и если мы не будем двигаться, боюсь, что я проржавею насквозь. Вся эта болтовня ни к чему. Давайте отыщем храм, а там как получится. Пошли.
Они пошли. И сразу же из лежащего впереди ущелья до них донеслись барабанный бой и далекий звук труб.
— Слышите? — спросил Билл. — Что это такое?
— Храм Марса, — торжественно провозгласил Мерлин. — Приготовьтесь встретить свою судьбу!
Они пошли дальше, постепенно замедляя шаг, положив руки на рукояти мечей и то и дело тревожно хватаясь за кинжалы. Но разве может обычное оружие противостоять могуществу богов?
Воинственная музыка стала громче — и вот за последним изгибом ущелья перед ними предстал беломраморный храм. Перед ним стоял алтарь для приношений, а за алтарем ступени вели к темной двери святилища. Тихо, на цыпочках, словно боясь потревожить бога в его храме, они подошли к алтарю. На нем ничего не было, кроме птичьего помета и огрызка яблока.
— Дары, — шепотом сказал Мерлин, с кряхтением вылезая из седла. — Положите их на алтарь.
Когда галеты были высыпаны на грязную мраморную поверхность, звуки музыки мгновенно замерли. Замерли и они, полные самых зловещих предчувствий. Что-то шевельнулось в темном дверном проеме, и из него вылетело огромное черное облако. Осел с топотом умчался прочь. А потом зазвучал голос. Он не говорил, а гремел, как раскаты грома:
— КТО ИДЕТ? КАКИЕ СМЕРТНЫЕ ОСМЕЛИЛИСЬ НАВЛЕЧЬ НА СЕБЯ ГНЕВ МОГУЧЕГО МАРСА?
— Я Мерлин, всемирно знаменитый волшебник из Авалона.
— Я ЗНАЮ ТЕБЯ, МЕРЛИН. ТЫ ТЩЕТНО ПЫТАЕШЬСЯ ПРОНИКНУТЬ В ТАЙНЫ КОЛДОВСКОГО ИСКУССТВА И ДУМАЕШЬ, ЧТО ТЕБЕ ПОДВЛАСТНЫ СИЛЫ ТЬМЫ.
— Это просто у меня такое хобби, великий Марс. А вообще я хожу в церковь каждое воскресенье. Я и мои товарищи пришли воздать тебе почести и принесли богатые дары, чтобы просить твоего божественного заступничества в наших делах…
— БОГАТЫЕ ДАРЫ? — громыхнул голос. — ВЫ ОСМЕЛИЛИСЬ ПОДНЕСТИ МАРСУ ЭТИ НЕСЪЕДОБНЫЕ ГАЛЕТЫ?
Сильный порыв ветра вырвался из храма, сдул галеты с алтаря и повалил всех на землю.
Но это еще не все! Черное облако и тьма за дверью с грохотом заклубились, на них заплясали отсветы адского огня, и в их мрачной глубине возникло лицо. Злобное и страшное, в шлеме, увенчанном острым шишаком и обвешанном черепами. А когда Марс раскрыл рот, чтобы говорить, все увидели, что зубы у него в виде могильных камней и такого же размера.
— Я ОТВЕРГАЮ ВАШИ ЖАЛКИЕ И НЕСЪЕДОБНЫЕ ДАРЫ. ВАША НАГЛОСТЬ ЗАСЛУЖИВАЕТ СМЕРТИ…
— Ну а вот это?
Мерлин поднял над головой золотую пластинку, которую вынул из бумажника, и она сверкнула в свете молний.
— ЭТО ЕЩЕ ТУДА-СЮДА! — прогремел Марс. — НА АЛТАРЬ ЕЕ. ЕЩЕ ЕСТЬ?
— Воистину есть. Вот серебряная заколка с жемчугом для мужского плаща, подвязка с бриллиантом для женщины, у которой все есть, и шикарная булавка для галстука, украшенная рубинами и лунными камнями.
— ЛУННЫЕ КАМНИ — ЭТО ХОРОШО. ДИАНА ИХ ЛЮБИТ.
— Я рад, что могущественный Марс доволен. За это я прошу награды.
— ГОВОРИ, ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ?
— Очень просто, это сущий пустяк. Останови войну. Прикажи легиону возвратиться в казармы.
— ТЫ ЧТО, СМЕРТНЫЙ? ПРОСИТЬ МАРСА, БОГА ВОЙНЫ, ОСТАНОВИТЬ ВОЙНУ? НИКОГДА!
Изо рта у Марса вылетела молния и ударила в землю прямо перед ними, оставив дымящуюся воронку. Они кинулись врассыпную, а вслед им летел громовый голос:
— СЛЕДОВАЛО БЫ УНИЧТОЖИТЬ ВАС МОИМИ НЕБЕСНЫМИ МОЛНИЯМИ. ВОЙНА БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ. ПРОЧЬ ОТСЮДА, ИНАЧЕ ВЫ УМРЕТЕ. В ОБМЕН НА ВАШИ ПРИНОШЕНИЯ Я ДАРУЮ ВАМ ЖИЗНЬ, И НЕ БОЛЕЕ ТОГО. ПРОЧЬ ОТСЮДА!
Когда ударила молния, Билл кинулся в сторону и распластался по стене храма рядом с входом. Клубы дыма были здесь не такими густыми. Он подполз поближе, высунулся из-за мраморной колонны и бросил осторожный взгляд внутрь. Потом пригляделся внимательнее. Только насмотревшись вволю, он отполз и вернулся к остальным.
— Великий Марс! — взмолился Мерлин. — Если ты не хочешь остановить войну, устрой хотя бы перемирие на несколько месяцев, пока мы не уберем урожай!
— НИКОГДА! — Целый сноп молний заплясал вокруг него. — ПРОЧЬ ОТСЮДА, ИЛИ ВЫ УМРЕТЕ! НАЧИНАЮ ОТСЧЕТ. ДЕВЯТЬ… ВОСЕМЬ… СЕМЬ…
— Мы слышим тебя. Марс, успокойся! — крикнул Билл. — Мы возвращаемся обратно. Приятно было познакомиться. Пока.
Мерлин стоял в нерешительности, но остальные были готовы убраться подальше. Однако Билл взмахом руки остановил их, приложил палец к губам, требуя тишины, и снова, крадучись, пошел вдоль стены храма.
— Он спятил, — сказал Практис.
— Заткнитесь и смотрите! — перебила Мита и ткнула его локтем в бок, чтобы лучше дошло.
Билл уже добрался до входа, а потом встал и шагнул внутрь! А перед этим махнул им рукой, чтобы шли за ним. Все в молчании двинулись вперед, трепеща от страха. А голос Марса продолжал раскатисто грохотать:
— ЧЕТЫРЕ… ТРИ… А, ВЫ УЖЕ УШЛИ. И НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ, ПРЕЗРЕННЫЙ МЕРЛИН, НИ ТЫ, НИ ТВОИ ПОДРУЧНЫЕ. ЗДЕСЬ ВАС ЖДЕТ ЛИШЬ ГИБЕЛЬ ОТ РУКИ МОГУЩЕСТВЕННОГО МАРСА!
Билл вошел в храм, остальные за ним.
— Смотрите, — сказал он. — Нет, вы только посмотрите!
Глава 23
Храм был грубо вырублен в скале, на его стенах еще виднелись следы от сверл и зубил. В углах висела паутина, пол устилали сухие листья — зрелище было отнюдь не роскошное. У самого входа стоял дымогенератор, из которого валил дым, густым облаком стоявший в воздухе. Изображение Марса проецировал на облако кинопроектор из задней стены. А голос его гремел из двух студийных широкополосных динамиков, стоявших по бокам проектора.
— ХО-ХО-ХО! — прогремели динамики.
— Это что еще за хреновина? — спросил Практис, в изумлении глядя на эту выставку.
— Надувательство это, вот что, — сказал Ки. — Великий бог Марс — просто набор электронных фокусов. Но кто же тут нажимает на кнопки?
Билл указал на нишу в дальнем углу храма, вход в которую закрывала драпировка. Все со злорадной усмешкой обнажили мечи и крадучись, на цыпочках направились к ней.
— Готовы? — шепотом спросил Билл, и они нетерпеливо кивнули. — Ну, поехали!
Темная драпировка была подвешена на роликах, как занавес в ванной. Это и был занавес от ванной — Билл понял это, когда отдернул его. Все заглянули в нишу — и медленно опустили мечи.
За занавесом стоял пульт управления с циферблатами, телеэкраном и латунными тумблерами. "Хо-хо-хо!" — произнес в микрофон маленький лысый человечек, и позади них усиленный динамиками голос Марса громыхнул: "ХО-ХО-ХО!"
— Сейчас мы тебе устроим "хо-хо-хо"! — сказал Билл.
— Минутку, — пробормотал маленький человечек, лихорадочно щелкая тумблерами. — Проклятый дымогенератор не желает выключаться… А-а-ах!
Он испуганно ахнул, поняв, что оказался не один, круто повернулся и отступил к пульту, выпучив глаза, задыхаясь от ужаса и прижав руки к груди.
— Кто… кто вы? — выдавил он из себя.
— Вот чудеса, папаша, — ответил Практис. — А мы как раз хотели задать тот же вопрос тебе.
— Вы грубые скоты, — вмешалась Мита, растолкав их и схватив старика за руку. — Не видите, что ли, как он ужасно выглядит? Хотите довести его до сердечного приступа? Ну-ну, ничего, успокойся. — Она придвинула деревянный стул, стоявший у пульта, и осторожно усадила его. — Сядь. Никто тебя не обидит.
— Это еще не факт, — заявил Мерлин, выступив вперед с поднятым мечом. — Если он и есть голос Марса, значит, во всех бедах Авалона повинен этот гад!
Билл протянул руку и ущипнул Мерлина за локоть, там, где проходит нерв. Мерлин громко вскрикнул и выронил меч из онемевшей руки.
— Давайте сначала кое-что выясним, а потом уж будем махать мечами, — сказал Билл и повернулся к человечку на стуле. — Рассказывай. Кто ты и что тут делаешь?
— Я так и знал, что этим когда-нибудь кончится, — пробормотал человечек. — Отчасти даже хорошо, что так случилось. Эти крутые ступеньки для меня просто смерть. — Он поднял влажные глаза на Миту. — Там, на пульте, прелесть моя. Пожалуйста. Бренди. Плесни чуть-чуть в стакан.
Он сделал глоток, и лицо его порозовело. После чего он получил короткую передышку, пока те, кто его захватил, передавали бутылку из рук в руки и слышалось громкое бульканье. К тому времени, как бутылка дошла до Мерлина, в ней оставался всего один маленький глоток. Он с недовольной гримасой допил остатки и отшвырнул бутылку.
— Рассказывай, мерзавец!
— Я не мерзавец. Меня зовут Зог. Я волшебник.
— Ну и что, я сам волшебник. Выкладывай!
— Это длинная, длинная история.
— А мы никуда не спешим. Говори!
И старик заговорил.
Все это началось в незапамятные времена. Много веков назад. Я разыскал вахтенный журнал, но все записи в нем очень давние. А календаря здесь не существует и времен года, в сущности, тоже, так что следить за ходом времени очень трудно. Но из того, что рассказывал мне отец и что я прочел в вахтенном журнале космолета, мне удалось по частям восстановить всю историю. «Зог» — так назывался корабль с эмигрантами, он вез поселенцев на какую-то далекую планету. На борту что-то произошло — что именно, неясно, какая-то трагедия. Может быть, случился мятеж, или пиво кончилось, или туалеты взорвались, а может быть, и все сразу. Там есть только какие-то туманные намеки на что-то странное. Во всяком случае, «Зог» изменил курс и приземлился на этой планете. Покинуть ее было ему не суждено. И, как вы можете видеть, поселенцы живут здесь по сей день.
С самого начала все шло наперекосяк. Фамилия капитана была Гиббонс, а я его потомок, потому что моя фамилия тоже Гиббонс. Капитан хотел устроить жизнь поселенцев так, как считал нужным, но старший помощник, дурной человек по фамилии Мэллори, с этим не согласился. У него были собственные представления о том, как должно быть устроено цивилизованное общество. Он и его последователи покинули лагерь, перешли на дальний конец плато и там основали Авалон.
Мой дед был рад, что они ушли, — это написано в вахтенном журнале. Средневековый бред — так он называл их культуру, считая, что она далеко уступает величественной римской цивилизации. Те, кто остался с ним, обосновались на этом краю плато и долгое время процветали в здешнем благодатном климате. В вахтенном журнале есть еще одна неразборчивая запись, где говорится о третьей группе, о тех, кто ехал палубными пассажирами. Они не захотели иметь дела ни с теми, ни с другими, отправились на Бартрумианское плато, и с тех пор никто никогда о них не слыхал.
Вот так и шло дело на протяжении веков. Капитан Гиббонс знал, что простому аграрному обществу ни к чему всякие научно-технические хитрости, поэтому он удалился сюда, чтобы присматривать за своими подопечными. Был построен храм Марса, втайне установлено оборудование, и с тех давних пор ничего не менялось. Римские легионы делают свое дело, Артур и его авалонцы — свое, а Марс бдительно следит за всеми и поддерживает порядок.
Зог Гиббонс закончил свою историю, и наступило молчание — все переваривали его рассказ (а заодно и бренди). Первым заговорил Мерлин:
— Спасибо за урок истории. Но ты отнюдь не заслужил благодарности за то, что поддерживал войну. Зачем?
— Зачем? Вы спрашиваете — зачем?
— Да! — хором ответили все.
Зог попытался встать со стула, но ему не дали. Выхода не было. Он тяжело вздохнул и заговорил:
— Ради того, чтобы выжить, наверное, и ради легкой жизни. И еще ради того, чтобы поиграть в бога. Это захватывающая игра — швыряться молниями и раздавать налево и направо приказы. Куда лучше, чем работать ради собственного пропитания. Мне подносят самое лучшее вино, жареные бараньи ребрышки, мышей, замаринованных в меду, и еще много чего. Мне это нравится. И поддерживать войну мне тоже нравится. Если бы не это, какой-нибудь умник мог бы догадаться, что происходит. Тогда наступил бы мир и всеобщее процветание. И прогресс. О, как я ненавижу это слово! Во всех бедах человечества виноват прогресс. Мой предок капитан Гиббонс твердо на этом стоял. Я читал его записи и согласен с каждым словом. Прогресс — это политиканы, это прогрессивный подоходный налог, рекламные агентства, феминистки, загрязнение среды и все остальное, что делает современную жизнь столь невыносимой. Золотой век Рима куда лучше! Только величие, и никакого падения!
— Я начинаю думать, что он свихнулся, — сказал Практис.
— Не скажите, по-моему, отличная афера, — заметил Ки. Указав на толстый кабель, шедший вдоль стены, он спросил старика: — А это твое электропитание?
Зог кивнул.
— Самое драгоценное, что у меня есть, хотя напряжение понемногу падает и падает. После того как я метнул эти две молнии, придется заряжать аккумуляторы не меньше месяца. А все вы виноваты — нечего было совать нос не в свое дело.
— Пока мы еще не совсем размякли, — проворчал Мерлин, — давайте-ка не будем забывать, кто тут больше всего совал нос не в свое дело.
— А меня больше интересует другое, — сказал Билл. — Откуда берется электричество и куда идет этот кабель?
— Вот-вот, я тоже хотел спросить, — поддержал его Ки.
Зог с трудом поднялся на ноги.
— Следуйте за мной, — сказал он, — и вы все узнаете.
Он двинулся к выходу из храма. Практис, волоча ноги, двинулся за ним, на всякий случай придерживая его за шиворот, чтобы он ненароком не уволок ноги подальше. Кабель поднимался по стене к массивным изоляторам, вбитым в скалу. Потом он тянулся к выходу из храма и уходил куда-то вверх по ущелью. Они шли вдоль него, пока ущелье не закончилось обрывом. Кабель был перекинут через край обрыва и терялся из виду. Все осторожно подошли и заглянули через край. Здесь плато кончалось — каменная стена внизу упиралась в песок, в бескрайнее бездорожье пустыни. Но здесь оно было нарушено. Рядом с тем шестом, где они стояли, в скале была вырублена лестница, которая вела вниз, а от ее подножия по бездорожью пустыни шла тропинка. Она упиралась в открытый шлюз космолета.
— "Зог" — он еще здесь! — ахнул Билл.
— Конечно, здесь, — буркнул Практис. — А где ему еще быть, по-вашему?
— Первый, кто двинется с места, получит между глаз, — раздался сзади голос. — Бросьте мечи и повернитесь, только медленно.
Глава 24
Они положили на землю мечи, медленно повернулись и увидели какого-то молодого человека, стоявшего на скале над ними. На лице у него была злобная гримаса, а в руке пистолет.
— Это ионный пистолет, — сказал он. — Он стреляет смертоносным ионным лучом. А если вас еще ни разу не ионизировали, значит, вы не знаете, что такое настоящая боль. От которой вопят, корчатся и жалеют, что еще не умерли.
Он злорадно усмехнулся и провел языком по губам.
— Это еще кто? — спросил Практис.
— Это мой сын, Зог-младший, — сказал Зог-старший. — Наследник храма, будущий Марс. — Впрочем, он произнес это без особой радости.
— Хрен тебе, а не будущий, — крикнул Зог-младший. — Тут, чего доброго, и помрешь, не дождавшись, пока ты соберешься на пенсию. И между прочим, папаша, обрати внимание, что ты тоже под прицелом. Это же надо — угодить в плен! Нет, больше ты в Марсы не годишься. Старый Марс умер — да здравствует новый Марс! — выкрикнул он, брызгая слюной.
Зог-старший покачал поникшей головой.
— Ты для этой работы не годишься, мальчик. Теперь я могу это признать. Вот почему я так тянул с выходом в отставку. Ты слишком упрям, опрометчив…
— Ну да, как бы не так! — крикнул Зог-младший и, нажав на спуск, ионизировал камень, лежавший у края обрыва. — Ладно, ребята. Если кто из вас верующий, можете быстренько помолиться своему богу или богам. А потом начнется ионизация.
— Ох, сейчас упаду в обморок от ужаса! — сказала Мита, закрывая глаза и шумно падая в обморок от ужаса.
— Мой мальчик, не говори так! Ты же не станешь убивать этих ни в чем не повинных людей!
— Еще как стану, папаша! И тебя заодно. Так что прощайтесь и приготовьтесь отправиться к своим предкам.
Он сделал шаг вперед, поднял пистолет и прицелился. Но не успел он нажать на спуск, как Мита, троекратный чемпион ВМФ по дзюдо, продемонстрировала свое мастерство, вцепившись ему в лодыжку. Он охнул, почувствовав, что земля уходит у него из-под ног, выронил пистолет, получив рубящий" удар по руке, и покатился на землю сам, получив рубящий удар под челюсть.
— Спасибо, Мита, — от всего сердца сказал Билл.
— Кто-то должен же был что-нибудь сделать, пока вы стояли столбом, а этот маньяк вот-вот собирался нас ионизировать.
— Бедный мальчик, никто его не понимает, — сказал Зог, шатаясь подошел и склонился над сыном.
— Псих он, — заявил Практис. — Свяжите его, пока не очухался и не взялся за свое. Я пока это подержу, — и он поднял с земли ионный пистолет. — А больше ненормальных тут поблизости нет, Зог? Только на этот раз говори правду.
— Он мой единственный сын, единственное дитя, моя кровиночка, — захныкал Зог, свертывая свой плащ и подкладывая его Зогу-младшему под голову. — Это я виноват, что вконец его избаловал. Ему бросилась в голову вся та власть, которая будет у него в руках. Но этого не должно случиться, не должно…
— Да нет, должно, — произнес чей-то голос. — А ну-ка, отойдите от него все. И встаньте лицом к скале.
Какая-то седая женщина незаметно для них поднялась по каменным ступеням, оказавшимся у них за спиной, и теперь угрожающе целилась в них из ружья.
— Это ионное ружье, мэм? — вежливо спросил Билл.
— Будь уверен, сынок. Стоит мне нажать на спуск, и из него вырвется опустошительный поток ионов, уничтожая все на своем пути.
— Очень мило, — сказал Билл, опуская забрало своего шлема и делая шаг вперед. — Будьте так любезны, отдайте-ка его мне, пока никому не причинили вреда.
— Ты будешь первым, парень, если сделаешь еще шаг!
Билл сделал еще шаг, и из ружья вырвался опустошительный поток ионов, уничтожая все на своем пути. Мита вскрикнула, увидев, как смертоносное ионное пламя окутало его со всех сторон.
Он сделал еще шаг, схватил ружье за ствол, вырвал его из рук женщины и швырнул с обрыва.
— Ты жив! — ахнула Мита.
— Конечно, жив, — сказал Ки, — потому что он лучше вас знает физику. Ионы — это электрически заряженные частицы. Как только они попадали к нему на броню, заряд уходил в землю. Очень просто.
— В самом деле просто. Только я что-то не видел, чтобы ты сам двинулся с места.
— Ну да, я трус. — Ки пожал плечами. — Не спорю.
— Знакомьтесь — моя жена Электра, — сказал Зог.
— А кто тут еще есть? — спросил Практис, озираясь и держа наготове пистолет.
— Больше никого, — всхлипнул Зог. — Мы хотели иметь большую семью, чтобы по кораблю топотало множество маленьких ножек. Но этому не суждено было сбыться. Будь у нас семья побольше, этого не случилось бы. Ее единственный сын, ее кровинушка, теперь я понимаю, что это она его вконец избаловала…
— И ты имеешь наглость сваливать на меня, старый импотент! — проскрипела Электра. — О, как я сожалею о том дне, когда меня посвятили Марсу! Стоило мне попроситься в девы-весталки, меня бы наверняка приняли. Но нет, сказала моя мать. Тебя ждет лучшая судьба, потому что ты благородного происхождения…
— Прекратите, — сказал Практис. — Семейную ссору продолжите потом, без нас. Пошли к кораблю — я голоден, хочу пить, и вся эта чушь мне надоела. День выдался нелегкий.
— Особенно в этой броне, — сказала Мита, скинула доспехи и швырнула их вниз с обрыва.
Все мгновенно, со звоном и грохотом, последовали ее примеру. Потом, оставив Зога-младшего на попечение матери, они вслед за Зогом начали спускаться с плато.
— К сожалению, для питья у меня сейчас есть только жертаенное вино в холодильнике, — извиняющимся тоном сказал Зог. — Мне его много приносят.
— Я готов принять такую жертву, — сказал Билл, облизываясь.
В салоне космолета было очень уютно: драпировки на переборках, кресла-качалки, свежие железные цветы на столе, множество бокалов. Ки трижды осушил свой и, удовлетворенно рыгнув, указал пальцем на толстый кабель, который спускался с обрыва, шел по песку, проходил через открытый входной шлюз и исчезал где-то в глубине корабля.
— Куда он идет? — спросил он.
— В глубину корабля, — ответил Зог. — Не знаю, куда и зачем и даже как он работает. Все оборудование установили мои предки. Я только за ним присматриваю. Там, в ущелье, стоят сигнальные системы, они предупреждают меня, когда кто-нибудь там появляется. Я поднимаюсь по лестнице, включаю тумблеры и забираю приношения. Кстати, кому еще вина?
Из уважения к нему все согласились выпить еще по одной. Кроме Ки, которому не терпелось выяснить, куда ведет кабель. Пока все накачивались вином, он пошел вдоль кабеля, тянувшегося по коридору. Некоторое время он отсутствовал, но этого никто не заметил: жертвенное вино лилось рекой. Вернувшись, он окинул захмелевших товарищей насмешливым взглядом.
— Ну и ну! Дорвались наконец!
— Нуишшо? — отозвался кто-то. — Низзя, шшоли? Нам так туго пришлось на этой планете, можно немного и расслабиться.
— Ну да, рассказывайте! Нет, не рассказывайте! — воскликнул он, когда они заговорили все хором. — Это просто образное выражение, оно означает, что я с вами полностью согласен. Вы меня слышите, пропойцы? И в состоянии понять, что я говорю? Кивните головой, если в состоянии. Так, хорошо. Так вот, я хотел сказать вам, что кабель доходит до самого ядерного реактора. А реактор, представьте себе, еще на ходу, столько столетий спустя. Но топливо, должно быть, уже наполовину полураспалось. Настоящая реликвия. Ручное управление стержнями — там такое колесо, которое поднимает их и опускает. А графитовые блоки-замедлители надо забрасывать в топку лопатой. Я набросал немного, покрутил колесо, и теперь напряжение нормальное.
— Вы г-гений, — сказал Практис, еле ворочая языком, и все остальные согласно закивали, еле ворочая головами. Кроме Зога, который, отягощенный годами и невзгодами, уже допился до бессознательного состояния и лежал на полу.
— Спасибо, я так и знал, что вы это оцените. Но погодите, это еще не все. Я нашел рубку управления этой рухлядью, там даже штурвал стоит и масляные лампы. Я врубил ток, загорелся свет, и все стало выглядеть очень мило. Дверь в радиорубку была заварена, но я ее взломал. А там стоит субэфирный передатчик, и он в рабочем состоянии.
Он терпеливо ждал, когда звуки его голоса понемногу раскачают их вялые барабанные перепонки, те приведут в действие молоточек, наковальню и стремечко в среднем ухе, от которых нервные импульсы, протискиваясь сквозь затуманенные алкоголем синапсы, проследуют все глубже и глубже по пораженной склерозом нервной ткани и наконец достигнут тех крохотных остатков разума, какие еще уцелели у них в мозгу…
— Ты… ЧТО? — вскричали все хором, мгновенно протрезвев и вскочив на ноги под звон разбивающихся бокалов.
— Ну, ребята, если бы я мог собрать это в бутылку, получилось бы верное средство для мгновенного протрезвления. Да, вы все правильно поняли. Там есть субэфирный передатчик, и он работает.
— Все понятно, — сказал Практис, снова рухнув в качалку с налитыми кровью глазами и трясущимися руками. — Тот ненормальный капитан, который затеял все эти игры в римлян, должно быть, запечатал радиорубку, чтобы никто из жертв его социального идиотизма не мог позвать на помощь. Но он сохранил передатчик на случай, если самому понадобится помощь. И с тех пор все так и осталось.
— Ну что, передадим сообщение? — предложил Билл, и все, кивая головами, как полоумные, кинулись из комнаты вслед за Ки.
Электра, которая вошла на камбуз, ведя за ухо провинившегося сына, громко втянула носом воздух.
— Так я и знала. Стоит от них на секунду отвернуться, и они тут же налижутся жертвенным вином. А какое свинство тут устроили!
Глава 25
Послав субэфирное сообщение, все поспешили назад, чтобы отметить это событие жертвенным вином. Но не успели они поднять бокалы, чтобы выпить за успех, как послышался какой-то странный звук.
— Космолет! — ахнул Вербер.
— Они уже здесь!
Под звон бокалов, разбивающихся о палубу, они кинулись из салона. Над головой послышался рокот могучего двигателя космолета, и все высыпали через шлюз в пустыню. Космолет пронесся низко над ними, и Мита воскликнула:
— Это космолет чинджеров! Сейчас они будут нас бомбить!
Все одновременно кинулись внутрь корабля, но тут открылся бомбовый люк космолета, и что-то вылетело из него наружу.
— Поздно, — вздохнула Мита, выбираясь из толкучки. — От атомной бомбы не убежишь. Приятно было с тобой познакомиться, Билл, хотя никак не могу этого сказать кое о ком из твоих приятелей.
— Я тоже, Мита. Только пока еще не все кончено. Если я не ошибаюсь, это не бомба, а капсула с каким-то посланием, которая опускается на парашюте.
Он кинулся бежать и подоспел как раз в тот момент, когда парашют коснулся земли. Крышка капсулы откинулась, и ему в руку выпал клочок бумаги.
— Это письмо, — сказал он. — От моего старого приятеля Трудяги Бигера, который оказался шпионом чинджеров по имени Тдгб.
Читать бесплатно другие книги:
