Билл, герой Галактики, на планете роботов-рабов Гаррисон Гарри

Глава 18

— Не могу поверить, что все это случилось со мной, — простонал Ки.

— А с кем же — с посторонним дядей? — проворчала Мита. — Жалеть себя будем потом. Сейчас надо придумать какой-нибудь план.

— Ну и придумайте, — мрачно предложил Практис. — Я готов рассмотреть любые идеи, даже самые дикие.

Ответом ему было молчание. Долгое время спустя Билл кашлянул.

— Я хочу пить. Пойду раздобуду воды. Кому-нибудь еще принести? Мы знаем только одно — уж воды-то здесь хватит, от жажды мы не умрем.

Осыпаемый оскорблениями, он пошел прочь, остановившись только перед входом в туннель, чтобы перевести дух. Но не успел он двинуться дальше, как его окликнула Мита:

— Погоди, Билл. Тут один дракон хочет с тобой поговорить.

Дракон аккуратно приземлился на четыре точки и мирно сидел, время от времени пуская кольца дыма.

— Привет, Билл, и вы, ребята. Вот и я. Как видите, решил присоединиться к вам, как только крыло у меня отросло. Вернуться в драконник я теперь не могу, ведь я им изменил. Так что я решил, что у вас здесь может найтись для меня какая-нибудь работёнка.

— Еще бы, конечно! — радостно вскричали все. — Ты вывезешь нас отсюда!

— Проще простого. Только мне надо будет сначала заправиться. Бочки-другой нефти должно хватить.

— Тут могут быть сложности, — сказал Практис. — Мы слегка разошлись во мнениях с местными жителями.

— И теперь с ними не разговариваем, — сказал капитан Блай. — Вон там, если немного пройти по туннелю, у них склад. Предлагаю вам и вам вызваться добровольцами и выкатить оттуда бочку.

— Вечно вся грязная работа достается рядовым солдатам, — недовольно проворчал Билл.

— И солдаткам, — добавила Мита. — Так что давай не будем предаваться жалости к самим себе, а просто пойдем и сделаем, что надо.

Дверь склада была открыта, но внутри маленький робот-учетчик занимался учетом. И делал пометки металлическим пером на восковой пластинке. Они проскользнули мимо него, выбрали две полные бочки с нефтью и покатили их со склада. Робот-учетчик загородил перед ними дверь и яростно замахал всеми четырнадцатью руками:

— XII, II, XVI, XIV! — сказал он.

— Конечно, конечно, — согласился Билл. — Но ведь тут у тебя их целый склад. Всего на каких-нибудь две меньше — ты и не заметишь.

— XXIXIIXXX! — завопил робот.

Они покатили бочки прямо на него. Послышался хруст. Однако перед смертью он, должно быть, успел сделать последний радиопризыв, потому что они еще не добрались до посадочной площадки, когда на своем паланкине появился Зоц, которого бегом несли носильщики.

— Это вы только что раздавили моего робота-учетчика?

— Мы нечаянно, он споткнулся и упал прямо под бочку.

— И вы думаете, я поверю этим басням?

— Это сущая правда, — ответил Билл, положив руку на сердце и изображая святую невинность.

— Может быть, кто-то вам и поверил бы, но только не я. И потом, что вы собирались делать с этой нефтью?

Билл почувствовал, что больше врать уже не в силах, но на помощь ему пришла Мита.

— Вы хотите нашей смерти, — всхлипнула она. — Здесь нет пищи. Нам грозит голодная смерть. Мы и подумали — может, нам стащить немного нефти, попривыкнуть к ней, ведь в ней, в конце концов, полно питательных углеводородов, а мы как-никак углеродная форма жизни. Неужто вы пожалеете последний глоток нефти для умирающих инопланетян?

— Ладно, ладно, достаточно. У меня есть дела поважнее, чем болтать со слизистыми. Вы же знаете, у нас идет война.

Паланкин скрылся в глубине туннеля, и Билл издал громкий вздох облегчения.

— Здорово у тебя это получилось! — сказал он, глядя на Миту влажными глазами, полными собачьей преданности.

— Еще бы. У меня настоящий артистический талант. Я ведь тебе не просто смазливая мордашка. Неужто ты до сих пор не догадался? Ты какой-то непонятливый. Ведь тебя это интересует? Или ты ненормальный, а может, извращенец? Тогда скажи, чтобы я больше не тратила зря время. Кто тебе больше нравится — я или Ки?

— Ты, конечно! Кто я, по-твоему, такой?

— Я просто хотела убедиться. А теперь давай сюда свои губы!

Она крепко стиснула его в объятиях, и они поцеловались. Биллу показалось, что он попал в лапы к страстному тигру, жаждущему проглотить его целиком…

— Ой! Ты меня укусила!

— Это любовные игры, милый. Привыкай.

— Эй вы, прекратите заниматься сексом при исполнении служебных обязанностей и катите сюда эти бочки.

Практис подозрительно посмотрел, как они покатили бочки мимо него, потом пошел за ними к посадочной площадке.

— Какая прелесть! — воскликнул дракон, облизываясь. — Самая лучшая марка. Восхитительно.

Быстрым движением стального когтя он проткнул бочку, запрокинул ее и выпил одним огромным глотком. Потом удовлетворенно выпыхнул язык пламени и обдал их облаком копоти.

— Прошу простить, что так веду себя за столом.

Голос его замолк и перешел в бульканье — вторая бочка последовала за первой. Потом воздух огласился хрустом и звоном — он принялся жевать бочки.

— Теперь мы можем поговорить о деле? — спросил Практис, когда был проглочен последний кусочек железа.

— Конечно. Вам нужно средство передвижения?

— Правильно.

— Куда?

— Хороший вопрос, — задумчиво произнес Практис. — Ты мог бы доставить нас на то плато, где вам всем так понравилось. Вы говорили, что еда там вполне удобоваримая.

— А местные жители — нет! — заявил Ки, и остальные закивали в знак согласия. — Одни психи. И ничего хорошего там нет — только гоняются все друг за другом и дерутся.

— Веское замечание. Но куда еще? Не можем же мы сдаться чинджерам.

— А почему бы и нет? — Все повернулись к Биллу с разной степенью отвращения на лице. Ки нагнулся и поднял с земли большой камень. — Погодите минуту! Мы просто перебираем возможные варианты. Их не так много, вы же знаете. Чинджеры говорят, что настроены мирно и не желают ни убивать, ни воевать. Так пусть они это докажут. Мы идем к ним. Им придется нас кормить, чтобы мы не сдохли. А если у них нет такой пищи, которая бы нам подошла, им придется поскорее отправить нас куда-нибудь с этой планеты.

— Этот план настолько глуп, что может сработать, — хрипло выговорил капитан Блай, едва шевеля запекшимися губами.

— Я говорю — нет, а адмирал тут я. Никакой сдачи в плен. Только в самом крайнем случае. Есть на этой пустынной планете еще какое-нибудь место, куда мы могли бы податься?

— Вот что, — сказал дракон, и все глаза устремились на него. — Я помню одну историю, которую рассказывал нам старый дракон, когда мы ночами сиживали вокруг костра и пекли орешки. Козьи. Он рассказывал про зеленое плато, где мы только что побывали, и про отвратительные формы жизни, которые там кишмя кишат. Но он рассказывал еще и про другое плато, такого же мерзкого зеленого цвета, которое лежит на расстоянии почти целого дневного перелета за ним. Но он предостерегал нас, чтобы мы не вздумали туда соваться. Ибо там таятся Страшные Опасности. И всякая Нечисть.

— Он так и говорил? Страшные Опасности и Нечисть?

— Угу. Именно так. И если вы думаете, что так легко произносить заглавные буквы, попробуйте сами.

— Нет, спасибо, — отозвался Практис. — Я хочу спросить только об одном. Ты сказал, что оно зеленое?

— Как глаз дракона во время течки.

— Интересное сравнение. Прекрасно. Отправляемся туда.

— А как насчет Страшных Опасностей и Нечисти? — жалобно спросил Билл. — Что-то мне это не нравится.

— А что еще делать? Выполняйте приказы, солдат. И первый приказ — заткнуться. Ладно, отправляемся немедленно. В полете будет сильно трясти, так что, если кто не облегчился, облегчайтесь сейчас. Останавливаться ради этого мы не станем. Вперед!

Когда они карабкались на спину дракона, послышался знакомый гнусный голос:

— Эй, дракон! Я хочу тебе кое-что сказать.

Носильщики поднесли паланкин с Зоцем.

— Да, сэр, — ответил дракон, поглядев через плечо, уселись ли уже пассажиры.

— Немедленно стряхни этих инопланетных слизистых — это приказ. Мне это не нравится.

— Ах вот как, сэр? Ну, вот это, я думаю, понравится вам больше.

С этими словами дракон выдохнул язык пламени, который мгновенно расплавил и носильщиков, и паланкин. Остался невредим только Зоц, покрытый тугоплавким золотом. Он вскрикнул и пустился наутек. Дракон развел пары.

— Летим, летим, летим! — пропел он фальцетом и поднялся в воздух.

— Огромное спасибо тебе за помощь, — с благодарностью сказала Мита.

— Не за что. С тех пор как я только вылупился из яйца, меня учили ненавидеть этого Зоца, мне про Зоца и говорить не хоцца. Может, он и не так уж плох…

— Он просто железное чучело!

— Вот и хорошо. Так приятно, когда предрассудки подтверждаются. А раз так — пожелаем себе летной погоды. Следующая остановка — плато Тайн.

— И облети то, другое плато подальше, — посоветовал Билл. — Вспомни, что случилось в прошлый раз.

— Как я могу это забыть? Я еще не обновил толком новое крыло.

Подкрепившись высокооктановым горючим, дракон был полон сил и летел всю ночь напролет. Никто не спал, особенно дракон, по вполне понятной причине, и рассвет они встретили невыспавшимися и с мутными глазами. Моргая, они смотрели на восходящее солнце и на плато, которое поднималось перед ними из безжизненной пустыни прямо по курсу.

— Долетели, — хрипло произнес Билл.

— Не совсем, — сказал дракон, зевая и выпуская небольшой клуб пламени. — Я хочу немного набрать высоту на случай, если и там кому-то не терпится нажать на спуск.

Они долго кружили в восходящих потоках воздуха, прежде чем дракон решился пересечь границу плато.

— Там действующие вулканы, — сказал Практис. — Держись от них подальше.

— Буду пока держаться, если вы настаиваете. Но как я люблю лаву! Волны огня, дымящиеся фумаролы! Это как раз по мне. А вот это, похоже, как раз по вам. Там что, война идет?

Практис приподнял нашлепку на глазу и выдвинул свой телескопический объектив.

— Очень интересно. Какое-то огромное сооружение, что-то вроде замка. Оно отчаянно защищается, потому что на него отчаянно нападают. Подробности с такой высоты разглядеть трудно, но похоже, что у них ничья. Приземляйся, дракон.

— Только не в самую гущу боевых действий! — взмолился Билл.

— Да нет, болван, не в гущу. Но поблизости от нее. Видишь вон тот холм, покрытый лесом? Садись по другую сторону от него, чтобы наступающие нас не видели. Оттуда мы произведем рекогносцировку.

За время долгого полета ноги у них так затекли, что они смогли только повалиться на землю и лежали, едва шевеля лапками, словно перевернутые на спину жуки.

— Надеюсь, полет вам понравился, — сказал дракон.

— Отличный полет. Замечательный. Ого-го! — задыхаясь, еле выговорили они.

— Прекрасно. Здесь я намерен вас оставить, потому что воюющие слизистые меня не интересуют. Увидимся.

Они слабо помахали руками своему верному скакуну, и могучие крылья подняли его в воздух. Он громогласно попрощался, осыпав копотью их беспомощные тела.

Билл шевельнулся первым и со стоном встал. Кругом простирался пышный луг, по которому с веселым журчанием бежал ручеек.

— Пойду напьюсь из этого веселого ручейка, — сказал он и шатаясь пошел к нему.

Остальные, как только смогли, присоединились к Биллу и растянулись на берегу ручья, жадно, с хлюпаньем глотая воду. Вскоре они пришли в себя, сели и принялись осматриваться на новом месте. Вокруг пели птички, жужжали пчелки, цветочки покачивали пышными головками на ветерке и раздавались громкие команды адмирала.

— Вы, младший лейтенант, гляньте, что там по другую сторону холма, и доложите. Остальные, прочешите местность — нет ли тут плодов, ягод или какой-нибудь другой еды. И запомните — есть самим запрещается под страхом трибунала. Все съедобное приносите мне на проверку.

— Как бы не так, — злобно проворчала Мита, и остальные кивнули в знак согласия. Все рассыпались по лугу, а Билл полез через заросли кустарника на холм и вскоре смог разглядеть, что происходит по другую его сторону. Он укрылся под кустом, который случайно оказался кустом черной смородины, и с наслаждением жевал ее, глядя вниз. Наевшись, он сорвал одну ягодку для адмирала и начал спускаться с холма.

Остальные уже вернулись и слушали разнос, который устроил им адмирал.

— Вы принесли только по одному плоду каждый! Вы меня за идиота считаете, что ли? Не смейте отвечать! А вы, лейтенант, что вы принесли?

— Ягоду! — Он протянул ее адмиралу, и тот в ярости заорал:

— Ягоду! А у самого все лицо от них синее. — Сердито глядя на Билла, он сунул ягоду в рот и проглотил ее. — Докладывайте! Что там происходит?

— Там вот что, сэр… — Билл сыто рыгнул, и взгляд адмирала стал еще на несколько градусов сердитее. — Тот замок, что мы видели по дороге сюда, насколько я видел, со всех сторон окружен атакующими. Подъемный мост поднят, и время от времени они поливают тех, кто стоит под стенами, кипящим маслом. Шуму и крику много, но они, по-моему, не особенно спешат.

— Какие у них ружья?

— Это самое странное. Нет у них никаких ружей. Есть большие деревянные машины, которые швыряют камни, и другие машины, которые пускают длинные дротики. Солдаты вооружены копьями, луками и стрелами, мечами и прочим в том же роде. И я было подумал, что все атакующие — женщины, потому что они в юбках. Потом я подполз поближе и разглядел, что у них волосатые ноги и что все они мужчины…

— Приберегите свои грязные сексуальные впечатления для соседей по казарме. Какую-нибудь еду вы видели?

— Еще бы! — Глаза у Билла загорелись. — У них там разведен костер, и над ним на вертеле жарится целая туша. Запах жареного доносился даже до меня.

Все проглотили слюну, сплюнули и прокашлялись.

— Надо вступить с ними в контакт, — сказал Практис. — А для этого нам нужен доброволец.

Глава 19

— Адмирал Практис, — сладким голосом начала Мита, — мне кажется, сейчас самое время сделать одну вещь.

Она сжала кулаки, шагнула вперед — и отвесила ему затрещину. Он навзничь повалился на траву, и на его физиономии тут же начал наливаться синяк.

— Вы меня ударили!

— А вы заметили?

— Солдаты! — вскричал он с пеной на губах, брызгая слюной во все стороны. — Мятеж! Убейте изменницу на месте!

Но никто не кинулся восстанавливать справедливость. Двинулся с места один Ки — он зевнул, подошел к адмиралу и пнул его ногой в ребра.

— Дошло до вас? — спросил капитан Блай. — Я вижу, ваши остекленевшие глаза выражают полное непонимание, так что придется все вам растолковать. Мы находимся в бессчетных световых годах от нашей ближайшей базы, на которой даже не знают, где мы. Шансов выбраться с этой планеты у нас очень мало. И похоже, что, пока мы здесь, все чины отменяются. Обращаться друг к другу мы будем по имени. Меня зовут Арчибалд.

— Мне больше нравится «капитан», — сказала Мита. — А как ваше имя, Практис?

— Адмирал, — злобно буркнул он.

— Ну, будь по-вашему, если вам так нравится. Но больше никаких приказов, никакого чинопочитания и всей этой армейской хреновины, ясно?

— Никогда я не подчинюсь диктатуре пролетариата.

Они принялись колотить его ногами по ребрам, пока он не завопил:

— Да здравствует Народная Социалистическая Республика Сша!

— Вот это другое дело, — сказал Ки. — Ну а что дальше?

— Разрабатываем план? — с готовностью предположил Билл.

— Заткнитесь, — намекнул Практис. — Имею я право высказаться? Ведь теперь я из вашей шайки?

— Один человек — один голос. Говорите.

— Здесь идет война. Там, за холмом, — армия. А во время войны, когда рядом армия, всегда страдают мирные жители. Верно?

— У вас безупречная логика.

— Значит, мы не должны вести себя, как мирные жители. Мы военные и вступим в армию. И нас накормят. Предлагаю создать воинскую часть и выбрать командира. А потом пойти в добровольцы.

— А кто будет командиром? — спросил Билл.

— Наверное, экс-адмирал, — сказала Мита. — Черный монокль, лысина, отвратительные манеры — сразу видно, как раз из таких выходят офицеры. К тому же, в прежней жизни он имел опыт командования. Беретесь, Практис?

— Никак не ожидал, что вы мне это предложите, — сладким голосом ответил тот и, мгновенно сменив тон, рявкнул: — Становись! — но тут же заискивающе добавил: — Пожалуйста. Рад, что вы готовы сотрудничать. Надо, чтобы все было похоже на правду, поэтому постарайтесь шагать в ногу, если сможете. Спину распрямить, живот подобрать, грудь вперед — шагом… а-арш!

Он пристроил на плече свой маленький динамик и поставил бодрящий марш "Рев ракет, гром орудий, крики умирающих" — там очень громко бьют в большой барабан, так что даже тупица из тупиц понимает, когда надо шагать левой.

Промаршировав через луг и вокруг холма, они приблизились к армии осаждающих. Когда их заметили, битва замедлилась и остановилась. Все уставились на них, выпучив глаза и разинув рты. Офицер, который, по-видимому, командовал операцией, в доспехах из меди и кожи тоже повернулся к ним. Их пение заглушило даже плеск кипящего масла, лившегося со стен. Эхом отдавались слова марша:

И когда взревут ракеты

И раздастся зов трубы, -

Так и знай: уж все солдаты

Приготовили гробы!

Зрелище было крайне воинственное — для тех, кто мало что понимает в воинственных зрелищах. Отбивая шаг, они строем подошли к офицеру, и Практис во весь голос выкрикнул последнюю команду:

— Рота, стой!

Пристукнув сапогами, они остановились, и Практис лихо отдал честь офицеру — так эффектно это у него никогда не получалось.

— Все в наличии, СЭР. Адмирал Практис со своей частью явился для несения службы, СЭР.

При их внезапном появлении офицер сначала встал было в тупик, но тут же из него вышел, обернулся и что-то скомандовал через плечо хриплым голосом. К ним рысцой подбежал какой-то пожилой человек в грязной одежде и со столь же грязной белой бородой.

— Ave atque vale! [Здравствуй, а также привет! (лат.)] — нерешительно сказал он.

— Убей меня, папаша, не понимаю, — ответил Практис. — Я знаю два-три языка, но такого никогда еще не слыхал.

Старик приложил руку к уху, прислушался и, кивнув, по-вернулся к офицеру:

— Варварская смесь гэльских наречий, центурион. Немного от англов, немного от саксов, попадаются гортанные звуки — это из старонорвежского, и все это местами сдобрено латынью. Ничего интересного, даже существительные не склоняются.

— Хватит твоих лекций, Стерк. Ты здесь всего-навсего раб. Иди работай — продолжай жарить быка, а тут я займусь сам. — Он осмотрел с ног до головы Практиса и весь его маленький отряд и скривился. — Клянусь великим Юпитером, что это еще за сброд?

— Добровольцы, благородный центурион. Наемники, которые желают служить под твоим началом.

— Где ваше оружие?

— Тут вышла такая история…

— Какая?

Адмирал не сразу придумал, что бы соврать, но ему на помощь пришла Мита, которая уже начала приобретать богатую практику по этой части.

— Здесь дело чести, и наш уважаемый командир не хочет об этом говорить. Некоторое время назад, когда мы переходили ручей, нас застиг внезапный паводок. Чтобы не утонуть, нам пришлось бросить оружие и спасаться вплавь. Конечно, потерять оружие — позор для солдата, и наш командир даже пытался броситься на свой меч, но меча-то у него уже не было. Поэтому он и привел нас сюда, чтобы мы вступили в твою армию и вернули утраченную честь в огне битвы…

— Ладно, достаточно, — крикнул центурион. — Объяснение короткое и исчерпывающее. Во всяком случае, я ни слову не верю. — Он увидел, что Мита собирается что-то сказать, и крикнул еще громче: — Довольно! Верю, верю! И, кстати, мне сейчас в самом деле не хватает людей. Плата — один сестерций в день. Вам выдадут по одному мечу и по одному щиту на человека, и вы не будете получать платы, пока за них не рассчитаетесь. Примерно год — или до тех пор, пока вас не убьют. В этом случае оружие как государственная собственность будет возвращено государству…

— Мы согласны на эти условия! — заорал Практис, заглушая шум битвы. — Мы у вас на службе. Когда кормежка?

— Бык готов! — крикнул пожилой раб, и в возникшей суматохе новоприбывших едва не затоптали. Но они не ударили в грязь лицом — толкаться за кормежкой им было не привыкать. Поработав локтями и применив несколько приемов карате, отважный маленький отряд оказался в самой голове очереди как раз к тому времени, когда началась раздача мяса. Спасаясь от напора голодной толпы, они утащили свою еще шипящую добычу в ближайшую рощицу и принялись ее уплетать.

— Мясо слишком жирное, недожаренное, подгорелое, песок на зубах хрустит, и вообще гадость, — сказал Ки. — Но вкусно.

Все кивнули и вытерли жирные пальцы о траву.

— А чем его запить?

Билл указал пальцем.

— Вон стоит бочка, и к ней очередь с кружками. Они встали в очередь и взяли по кружке из лежавшей на земле груды. Кружки были кожаные и обмазанные чем-то вроде дегтя. Практис, как и положено офицеру, подошел первый и подставил свою кружку. В нее плеснули из черпака какой-то жидкости, он сделал большой глоток и тут же выплюнул.

— Ух! Это вино, на вкус — как уксус пополам с водой.

— А это и есть уксус пополам с водой, — сказал раздатчик. — Вино только для офицеров. Следующий!

— Но я офицер!

— Обратитесь в профсоюз, это не мое дело. Следующий!

Как ни противна на вкус была эта жидкость, все же она помогала еще более противному на вкус мясу проскочить в горло. Они осушили по кружке и растянулись на земле, чтобы вздремнуть после еды. Почувствовав, что на его лицо упала какая-то тень, Практис заворочался во сне, открыл один глаз и увидел, что над ним возвышается чья-то темная фигура.

— К оружию! — завопил он и принялся шарить вокруг себя в поисках меча.

— Это всего-навсего я, раб Стерк, — сказал раб Стерк. — Ты адмирал, который командует этим отрядом?

Практис сел и бросил на него подозрительный взгляд.

— Ага. А кому какое до этого дело?

— Я раб Стерк…

— Ты уже представился. Чего тебе надо?

— Скажи мне, адмирал — это офицер?

— Самый главный на флоте.

— А что такое флот?

— Тебе это зачем-то нужно знать?

— Да, сэр.

— На флоте говорят "так точно, сэр".

— Так точно, сэр.

— Вот это уже лучше. Так чего тебе надо?

— В жизни не слышала разговора нелепее и нуднее, — сказала Мита, снова улегшись поудобнее и натянув на голову куртку.

— Вино для офицеров, — сказал Стерк, скидывая со спины пузатый кожаный бурдюк. — Раз ты офицер, я тебе принес немного.

— Эта армия мне начинает нравиться, — радостно сказал Практис, запрокинул голову и направил темную струю из бурдюка себе в глотку.

Его пришлось колотить по спине не меньше пяти минут, прежде чем приступ судорожного кашля прошел. К этому времени все проснулись. Билл сделал маленький глоток и выпучил глаза.

— Впрочем, мне приходилось пить и похуже, — хрипло заметил он.