Волчье логово Геммел Дэвид

— Выпьем за это, — сказал Касай, передавая кубок Нездешнему.

Завернувшись в плащ, положив голову на седло, Нездешний лежал на кошме и слушал, как воет ветер за стенами юрты. По ту сторону жаровни спал Касай с двумя своими женами и детьми. Нездешний устал, но сон не шел к нему. Он перевернулся на спину и стал смотреть, как дым уходит через отверстие в кровле и как ветер уносит его прочь. Через дыру виднелись три звезды.

Нездешний закрыл глаза, вспоминая день, когда сражался за бронзовые доспехи. На него напали надиры — он убил их. Потом явился последний оборотень — две стрелы в голову остановили его. Нездешний, одинокий и израненный, хотел уйти — и увидел перед собой Черных Рыцарей. Их он победить не смог, но великан Дурмаст, вероломный Дурмаст, пришел к нему на выручку и отдал свою жизнь за него, человека, которого намеревался предать.

Нездешний вздохнул. Столько смертей. Дурмаст, Геллан, Даниаль, Крилла. И эти вечные войны — битвы, разгром и отчаяние. Когда же все это кончится, в могиле? Или бой будет длиться и за ней?

Храпящий Касай заворчал, когда одна из жен толкнула его во сне. Нездешний поглядел в его сторону. Угли в жаровне догорали, и в юрте стоял красноватый сумрак. У Касая есть семья, его будущее обеспечено, он любим.

Нездешний повернулся на бок, спиной к надирскому вождю, и снова попытался уснуть. Но на этот раз перед ним возник Дардалион, привязанный к дереву, искромсанный и окровавленный, в окружении хохочущих мучителей.

В тот день мир Нездешнего переменился. Он спас священника и был втянут в вечный бой Света и Тьмы, Гармонии и Хаоса. А еще он встретил Даниаль. Нездешний застонал и снова повернулся. Все его мышцы ныли.

"Хватит копаться в прошлом, — сказал он себе. — Подумай о завтрашнем дне. Только о завтрашнем, не забегая вперед. Найти дорогу в Лунные горы, стать рядом с Мириэль и Ангелом и делать то, что ты умеешь лучше всего: драться.

И убивать”.

Сон застал Нездешнего врасплох, и душа его уплыла во тьму.

Стены были липкие, коридор темный и до ужаса тесный. Нездешний недоуменно заморгал, пытаясь вспомнить, как попал сюда. Это было очень трудно. Быть может, он ищет здесь что-то — или кого-то?

В бесконечном коридоре не было ни дверей, ни окон. Холодная вода проникала в сапоги.

"Должно быть, я заблудился”, — подумал он. Света здесь не было, и все же он видел. Лестница. Надо найти лестницу. Страх коснулся его души, но Нездешний безжалостно разделался с ним. Сохраняй спокойствие! Думай! Он двинулся дальше. Вдалеке в стенной нише что-то белело. Он устремился туда, расплескивая воду, и увидел скелет, на ржавых цепях подвешенный к стене. Связки и сухожилия не совсем еще сгнили, и скелет был цел, только левой ноги до колена недоставало. В грудной клетке что-то зашевелилось — две крысы устроили там гнездо.

— Добро пожаловать, — произнес голос, и Нездешний в испуге отступил. На месте черепа явилось красивое лицо, обрамленное золотыми волосами. Оно улыбалось. Нездешний с бешена бьющимся сердцем потянулся к арбалету — и увидел, что оружия нет. — Добро пожаловать в мой дом, — сказала красивая голова.

— Я вижу тебя во сне?

— Возможно.

Крыса шмыгнула из-под голых ребер на выступ стены.

— Что это за место?

Голова рассмеялась, вызвав эхо в туннеле.

— Что ж, давай подумаем… Как по-твоему, похоже оно на рай?

— Нет.

— Стало быть, это что-то другое. Но стоит ли жаловаться? Так приятно в кои-то веки увидеть здесь гостя. Есть, конечно, крысы, но с ними особенно не разговоришься.

— Как мне выйти отсюда?

Голова улыбнулась, и светлые глаза широко раскрылись, загоревшись торжеством. Нездешний обернулся и увидел меч, нацеленный ему в горло. Отклонившись, он ударил кулаком в жуткое лицо своего противника. Тот упал в воду, но тут же встал. Он походил на человека, но его кожу покрывала чешуя, а огромные глаза сидели по бокам головы, как у рыбы. Вместо носа у него была щель. безгубый, усаженный клыками рот имел форму перевернутой буквы V.

Существо ринулось вперед. Нездешний ухватился за ребра скелета и выломал одно из них. Существо взмахнуло мечом, и Нездешний ткнул ребром ему в грудь. Оно выронило меч, испустило страшный вой и исчезло.

Нездешний подобрал меч и вернулся к скелету. Красивое лицо пропало, а гнилой череп провалился внутрь и плюхнулся в мутную воду.

С мечом в руке Нездешний двинулся дальше, насторожив все свои чувства.

Туннель стал шире, и впереди показалась арка, а за ней — лестница. На первой ее ступени сидел старик в заплесневелых лохмотьях. В руках он держал шар из прозрачного хрусталя, светящийся белым огнем. — Это твоя душа, — сказал старик, подняв шар вверх. — Если я уроню ее и разобью, ты никогда уже не выйдешь отсюда и вечно будешь блуждать в этом подземелье. Ступай назад, откуда пришел.

— Я хочу подняться по этой лестнице, старик. Дай мне дорогу.

— Еще один шаг — и твоя душа погибнет! — Нездешний ударил по шару мечом, и блестящие осколки посыпались в воду. — Откуда ты знал? — простонал старик.

— Моя душа при мне, — ответил Нездешний, и старик исчез.

Нездешний двинулся к лестнице. Ее стены мерцали слабым зеленым светом, а ступени блестели, будто намасленные. Набрав в грудь воздуха, он взошел на первую ступень, потом на вторую. Из стены высунулись руки с крючковатыми когтистыми пальцами. Нездешний обрубил чешуйчатую кисть, и она вцепилась в его кожаный камзол. Он отшвырнул ее от себя и стал подниматься по лестнице, отбиваясь мечом от новых, хватающих его рук.

Лестница вывела его на площадку с двумя дверьми — одна, позолоченная, была приоткрыта, в проеме другой свернулся огромный трехголовый змей. За полуоткрытой дверью виднелся солнечный луч, теплый и манящий, но Нездешний, не глядя туда, смотрел на змея — в каждой пасти гада торчали клыки не меньше фута длиной. Яд, капающий с них, шипел на каменных плитах.

На пороге полуоткрытой двери появилась фигура в одеждах из света.

— Иди сюда. Скорее! — ласково позвал белокурый человек с добрыми голубыми глазами. — Иди сюда, где свет! — Нездешний двинулся к нему, ухватил за длинный подол и швырнул змею. Одна из голов вцепилась жертве в плечо, другая в ногу. Громкие вопли наполнили воздух.

Нездешний перескочил через бьющееся тело. Третья голова устремилась к нему — он ударил ее мечом в глаз. Из раны хлынула черная кровь, и голова отскочила назад. Нездешний навалился на дверь плечом и влетел в какой-то большой зал.

Там ждал его человек с мечом в руке — Морак.

— Тут уж никакой издыхающий пес тебя не спасет! — сказал он.

— С такими, как ты, мне помощь не нужна. Ты и тогда был ничем, а теперь стал меньше, чем ничто.

Лицо Морака исказилось, и он бросился в атаку. Нездешний отразил его выпад и ответным ударом чуть не снес Мораку голову. Убийца пошатнулся, но тут же выпрямился с повисшей под немыслимым углом головой.

— Разве можно убить мертвеца? — усмехнулся он и атаковал снова. Нездешний снова рубанул по рассеченной шее. Голова свалилась на пол, но тело продолжало нападать. Нездешний погрузил меч в уже вскрытую грудную клетку, но безголового это не остановило. — Ну как, узнал теперь, что такое страх? — загремел Морак, сопроводив свои слова непристойной руганью.

Уклонившись от взмаха меча. Нездешний схватил голову за волосы и швырнул через порог. Челюсти змея тут же сомкнулись на ней, и вопли внезапно прекратились, а безголовое тело сползло на пол.

Нездешний повернулся, ожидая нового нападения.

— Как ты догадался, в которую из дверей войти? — спросил голос, идущий неведомо откуда.

— Это было нетрудно. — ответил Нездешний, держа клинок наготове.

— Понимаю. Солнце и белые одежды — слишком откровенная приманка. Больше я своей ошибки не повторю. Да и Морак, надо признаться, меня разочаровал. При жизни он сражался с тобой куда лучше.

— Тогда ему было за что сражаться. Кто ты? Покажись!

— Ну конечно — как мог я быть столь неучтив? — В дальнем конце зала возникла высокая фигура в пурпурных одеждах, с гладко прилизанными волосами и заплетенными в косы бакенбардами, свисающими до узких плеч. — Меня зовут Цу Чао.

— Я слышал это имя.

— Разумеется, слышал. Чем бы нам теперь поразвлечься? Картинками из твоего прошлого, быть может? — Цу Чао простер руку, и в воздухе заклубился черный дым, приняв очертания чудища с головой волка и великанским человеческим телом. — Как жаль, что при тебе сейчас нет твоего арбалетика.

Нездешний попятился от зверя, вперившего в него свой кроваво-красный взор. Но серебряная стрела пролетела по воздуху и вонзилась в шею чудовища. Вторая пробила его широкую грудь. Зверь рухнул на колени и распростерся на камнях.

Нездешний обернулся. На пороге стояла Мириэль с луком в руках, а рядом с ней — Ангел. Гладиатор бросился к Нездешнему.

— Назад! — вскричал тот, подняв меч.

— Какого черта?

— Здесь все не то, каким кажется. И демон, принявший обличье друга, не одурачит меня.

— Суди по делам, отец, — сказала, подойдя, Мириэль, и в руках у Нездешнего появился арбалет, а на поясе — полный колчан.

— Как вы сюда попали? — все еще недоверчиво спросил он.

— Нас послал Кеса-хан. Теперь мы уйдем отсюда вместе.

Зарядив арбалет. Нездешний обернулся туда, где стоял Цу Чао, — чародей исчез.

По обе стороны зала виднелось множество дверей. Мириэль устремилась к той, что поближе, но Нездешний отозвал ее.

— Что это за место? — спросил он.

— Это замок, созданный Цу Чао в Пустоте, чтобы заманить тебя в ловушку. Мы должны поскорее выбраться из-под его власти. — Она снова подалась к двери, но он сердито удержал ее за руку.

— Остановись и подумай! — гаркнул он. — Раз это создал он, ни одна из этих дверей не выведет нас на волю. За ними нас поджидают новые опасности.

— Что же ты предлагаешь? — спросил Ангел. — Сидеть тут и ждать?

— Совершенно верно. Его власть не беспредельна. Мы останемся и убьем всякого, кто явится сюда.

— Нет, — настаивала Мириэль. — Ты не знаешь, с кем можешь встретиться в Пустоте. Здесь обитают демоны, чудовища, злые духи — Кеса-хан предупреждал меня о них.

— Если бы Цу Чао имел над ними власть, я уже был бы мертв. Все, что имеется в его распоряжении, ждет нас за этими дверьми. Уйти или остаться — вот наш единственный выбор, а здесь хотя бы место есть. Расскажи мне о Пустоте, — попросил он Мириэль.

— Это область духовных скитаний. Великое Ничто между тем, что было, и тем, что есть.

— И все здесь ненастоящее?

— Настоящее и в то же время нет.

— Значит, этот арбалет сделан не из дерева и стали?

— Нет. Он создан из духа — твоего духа. Это проявление твоей воли.

— Значит, и заряжать его незачем?

— Н-не знаю.

Нездешний прицелился и спустил оба курка. Стрелы, пролетев через зал, вонзились в черную дверь. Нездешний, уставившись на арбалет, снова поднял его, и снова две стрелы попали в цель.

— Хорошо, — кивнул он. — Теперь пусть приходят. Ножи мне тоже понадобятся. — Перевязь с тремя ножами перечеркнула его грудь, и кольчуга опустилась на плечи — но не черная, а из блестящего серебра. — Ну а ты, Ангел? — с широкой усмешкой спросил он. — Тебе что требуется?

— Два золотых меча и доспехи, украшенные самоцветами, — улыбнулся тот.

— Ты их получишь!

На Ангеле появился золотой шлем с пышным белым плюмажем, а следом панцирь и наручни, блистающие рубинами и алмазами. По бокам повисли два меча.

Все двери в зале открылись разом, и сонм теней устремился к воинам.

— Мне нужен свет! — вскричал Нездешний. С потолка хлынули солнечные лучи, пронзая темное скопище, и оно растаяло, как туман под утренним ветром.

Но черная туча закрыла свет, и холодный голос прошипел:

— Ты быстро учишься, Нездешний, но у тебя не хватит мастерства, чтобы одолеть меня.

Не успело умолкнуть эхо этих слов, как в зале явились девять рыцарей в черных доспехах, с длинными треугольными щитами и черными мечами в руках. Нездешний послал обе стрелы в первого, но они попали в щит. Такая же участь постигла и стрелу, пущенную Мириэль. Рыцари между тем приближались.

— Что делать будем? — шепнул Ангел, обнажив оба меча.

Нездешний выстрелил снова. Стрела, пролетев над головами рыцарей, повернула назад и вошла в спину одного из них.

— Здесь все возможно, — сказал Нездешний. — Дай волю своей фантазии!

Рыцари бросились в атаку, держа щиты перед собой. В руке Нездешнего тоже явился белый щит, арбалет же превратился в созданный из света меч. Нездешний двинул щитом переднего рыцаря, отшвырнув его назад, и раскроил мечом ребра другому.

Ангел с разбегу бросился рыцарям под ноги, и трое упали, клацая щитами о камень. Ангел, вскочив, убил двоих, третьего прикончила Мириэль, пустив стрелу ему в глаз.

Двое рыцарей напали на нее, и ее лук тут же преобразился в сверкающую саблю. Увернувшись от рубящего удара, девушка подскочила высоко в воздух и ногами ударила первого в подбородок. Рыцарь отлетел назад. Второй нанес удар ей в лицо, но она отклонилась и, размахнувшись что есть силы, рассекла кольчугу, прикрывавшую его горло. Он упал, и тогда она вонзила меч в его незащищенную спину.

Трое оставшихся рыцарей попятились прочь. Ангел бросился к ним.

— Нет! — взревел Нездешний. — Пусть уходят!

Ангел отошел к Нездешнему и Мириэль, ворча:

— Не дается мне это колдовство.

— Оно тебе больше не понадобится, — сказал Нездешний, указывая на тающие стены замка. — Все кончено.

Миг спустя они очутились на широкой серой дороге, а замок исчез без следа.

— Ты рисковала из-за меня жизнью, Мириэль, — сказал Нездешний, обнимая дочь. — Ради меня ты спустилась в преисподнюю. Я не забуду этого до конца своих дней. И ты тоже, Ангел, — как мне благодарить тебя?

— Для начала позволь Мириэль увести меня отсюда, — сказал Ангел, боязливо поглядывая на свинцово-серое небо и угрюмые холмы.

— Будь по-твоему, — засмеялся Нездешний. — Как это сделать, Мириэль?

Она руками закрыла ему глаза.

— Подумай о своем теле и о месте, где оно спит, и расслабься, как будто собираешься уснуть. Скоро мы с тобой встретимся в горах.

Он отвел ее руки, удерживая их в своих, и сказал мягко:

— Я не пойду в горы.

— Что ты говоришь?

— Там я всего лишь лишний меч. Я должен идти туда, где от меня будет больше пользы.

— Неужто в Гульготир? — воскликнула она.

— Да. За всем этим стоит Цу Чао. Быть может, его смерть положит этому конец.

— Отец, но ведь он чародей. И его хорошо охраняют. Хуже того, он знает, что ты придешь, — потому-то он и устроил тебе эту ловушку. Он будет ждать тебя. Разве ты можешь его победить?

— Он же Нездешний, — сказал Ангел. — Разве он может потерпеть неудачу?

— Экий дурак! — Кеса-хан вскочил и заплясал по пещере, забыв об усталости. Мириэль и Ангел смотрели на него во все глаза. — Подумать только, он вздумал одолеть Нездешнего в бою! Что за чудачество? Все равно, что пытаться задушить льва, сунув ему голову в пасть. Какая удача!

— О чем ты? — спросила Мириэль. Кеса-хан вздохнул и снова сел у огня.

— Не понимаешь? Ведь ты его дочь. Он как огонь. Если его не трогать, он превращается в тлеющие угли. Но напасть на него — все равно что бросить на угли дрова. Не понимаешь? Смотри же! — Кеса-хан провел рукой над костром, и тот превратился в огненное зеркало. В нем показался Нездешний, бредущий по воде через подземелье призрачного замка. — Сейчас он боится, потому что не видит врага — вокруг только тьма. Он растерян, ничего не помнит, и оружия при нем нет. — Маленькая фигурка в зеркале добрела до скелета и вступила в разговор со златовласой головой. — Теперь смотрите!

Чешуйчатое чудовище бросилось на Нездешнего, и тот ударил его ребром скелета.

— Теперь у него есть меч, — сказал шаман. — Теперь у него есть цель. Он знает, что вокруг враги, и его способности обостряются до предела. Смотрите, как он движется, — точно волк.

Фигурка в зеркале разбила хрустальный шар и пробилась вверх по лестнице.

— Вот это мне особенно понравилось, — прокаркал шаман, когда Нездешний швырнул священника в белых одеждах в пасть змея. — В темноте, окруженный врагами, зная, что помощи ждать неоткуда, он выбирает охраняемую дверь. Превосходно. В нем непременно должна быть надирская кровь. А как он заставил солнце просиять в Пустоте! Прекрасно, замечательно. Цу Чао, наверное, теперь дрожит — я бы уж точно трясся на его месте.

— Не знаю, дрожит он или нет, — сказала Мириэль, — но отец в самом деле едет к нему в Гульготир. А там солнце по заказу светить не станет. Цу Чао окружит себя стражей и будет его ждать.

— Боги тоже будут ждать. — Кеса-хан махнул рукой, и костер запылал снова. — Завтра мы должны перевести женщин и детей в Кар-Барзак. Я уже известил Анши Чена — он оставит на перевалах небольшое количество воинов. Пятьдесят человек будут удерживать стену дотемна — авось справятся.

— Но что будет с отцом? — настаивала Мириэль.

— Его судьба в руках богов. Либо он будет жить, либо умрет — мы здесь бессильны.

— Цу Чао отыщет его в пути с помощью магии. Не мог бы ты прикрыть его?

— Нет, это не в моей власти. В долине Кар-Барзака водятся страшные звери — все мои силы уйдут на то, чтобы прогнать их в горы и очистить нам путь.

— На что же тогда надеяться отцу?

— Там увидим. Не надо его недооценивать.

— Но должны же мы сделать хоть что-то!

— Ну конечно же. Мы будем сражаться. Заставим Цу Чао сосредоточить внимание на Кар-Барзаке. Крепость нужна ему — это предмет его мечтаний.

— Почему?

— Ее построили Древние. Там они творили демонов, называемых “полулюдами”, которые воевали за них. Полулюды — это звери, слитые с людьми: великое волшебство! Столь великое, что оно погубило самих Древних, и в Кар-Барзаке оно живет до сих пор. Скоро вы сами увидите эту долину — искореженные деревья, хищных овец и коз. Там даже клыкастые кролики встречаются. Ничто не может жить там, не претерпев искажений. Даже гранитная кладка замка перекосилась так, словно он слеплен из мокрой глины.

— Чего ж нас-то туда несет? — спросил Ангел. Кеса-хан улыбнулся, блеснув темными глазами.

— Кое-кто оказал нам услугу, разбив чары Кар-Барзака, — сказал он и уставился в огонь.

— Ты о чем-то умалчиваешь, — сказала Мириэль.

— О многом, — признался он, — но многого вам и не надо знать. Наши враги добрались до Кар-Барзака раньше нас — и уничтожили источник магии, поплатившись за это жизнью. Теперь нам нечего бояться. Мы будем оборонять крепость и тем продлим род Собирателя.

— Как долго мы сможем ее удерживать? — спросил Ангел.

— Посмотрим. Первым делом мне надо изгнать зверей из долины. Оставьте меня.

Глава 16

Альтарин стоял в своей палатке с адъютантом Повисом по правую руку и командиром Черных Рыцарей — альбиносом Инникасом — по левую. Перед ними парил в воздухе образ Цу Чао.

— Вы не оправдали доверия своего императора, — говорил чародей. — Он дал вам простое задание, которое вы позорно провалили, не сумев справиться с горсткой надиров. — Эта горстка надиров, — холодно ответил Альтарин, — засела за тремя узкими перевалами. Я потерял больше двухсот человек, пытаясь взять их штурмом, а ваше хваленое Братство преуспело не больше, чем я. Какой-то старик в одиночку отразил их атаку.

— Не смейте высказываться против Братства! — прошипел Цу Чао. — Вы хуже, чем профан, — вы предатель.

— Я служу императору, а не тебе, ты, надутый… — Альтарин застонал и повалился на руки Повису. Между ребер у него торчал длинный нож.

Повис, широко раскрыв глаза от ужаса, опустил умирающего генерала на пол.

— Вы убили его! — прошептал он, глядя на беловолосого Инникаса.

Альтарин пытался что-то сказать, но кровь запузырилась у него на губах, и голова запрокинулась. Инникас нагнулся и вытащил нож, вытерев его о шелковый камзол генерала. Повис встал, руки его дрожали.

— Не совершай необдуманных поступков, мальчик, — сказал образ Цу Чао. — Сам император отдал приказ о его казни. Ступай приведи Галлиса. Скажи, что император повысил его.

Повис стоял как вкопанный, глядя на труп своего начальника.

— Ступай! — рявкнул Инникас, и юноша опрометью выбежал из палатки.

— В тридцати милях к северу, мой господин, есть еще один перевал, — доложил Инникас.

— Возьми сотню человек — лучшее, что у вас есть. Надиры пойдут в Кар-Барзак, перехватите их в долине. Они будут растянуты: голова уже войдет в крепость, хвост попытается дать вам бой. Женщины и дети окажутся на открытом пространстве — перебейте их! Посмотрим, будут ли надиры так геройствовать, когда им не за что станет драться.

— Слушаю и повинуюсь, мой господин, — с поклоном ответил Инникас.

— Удалось ли вам связаться с Гракусом и остальными?

— Нет, господин, только с Замоном, который стережет их лошадей в горах. Он говорит, что до места они добрались благополучно и собирались спуститься под землю. Возможно, это магия Кар-Барзака препятствует общению.

— Они там — это главное. Все идет, как задумано. Вентрийцы высадились на юге, и дренаи, лишившись Карнака, беспорядочно бегут от них. Наши войска вот-вот вторгнутся на Сентранскую равнину. Но без того, что находится в Кар-Барзаке, наше будущее не будет прочным. Смотри не подведи меня, Инникас!

— Можете положиться на меня, господин.

— Хорошо.

Солнце закатилось за горы, и готиры отступили, унося своих раненых. Сента без сил опустился на землю, Белаш плюхнулся рядом.

— Должен признаться, я здорово устал, — сказал дренаи.

— Я тоже, — сознался надир, привалившись головой к черному камню стены. — Нынче они атаковали особенно яростно. — Он потер слипающиеся глаза. — Через два часа нас здесь уже не будет.

— Далеко ли эта крепость?

— К рассвету будем в долине, — угрюмо ответил Белаш.

— Непохоже, чтобы это вселяло в тебя бодрость, дружище.

— Злое это место. — Белаш достал из кошелька на поясе кости, зажал их в ладонях и вздохнул. — Мне кажется, Белаш умрет там.

— Что это у тебя такое? — спросил Сента, чтобы переменить разговор.

— Правая рука моего отца. Его убили давным-давно, а я все еще не отомстил за него.

— Как это случилось?

— Он погнал лошадей на рынок в Намибе — это долгий путь. С ним были мой брат и Анши Чен, и только Анши остался жив. Он ехал сзади и убежал, когда чужие напали.

— За что ты его так не любишь? За то, что он струсил?

— Он не трус! — отрезал Белаш. — Врагов было слишком много, и он был бы глупцом, если бы полез в драку. Дело в том, что мы с Анши любили одну и ту же женщину, а она предпочла его. Но он хороший вождь, да отсохнет мой язык, сказавший это. Я пытался напасть на след убийц отца. Я нашел его тело и похоронил его, только эти кости взял себе. Но следы к тому времени стали слишком старыми. Анши видел человека, нанесшего смертельный удар моему отцу, и описал его мне. С тех пор я живу надеждой найти его. У него белые волосы и глаза, словно кровь.

— Найдешь еще, — сказал Сента.

— Может быть. — Белаш встал и пошел вдоль стены, заговаривая с бойцами и опускаясь на колени рядом с ранеными и умирающими.

Сента вытянулся, заложив руки за голову, и стал смотреть, как проступают звезды на темнеющем небе. Было свежо и прохладно, а камни внизу казались почти мягкими. Сента закрыл глаза, а когда открыл их снова, увидел перед собой Мириэль.

— Я задремал, — улыбнулся он, — и мне приснилась ты.

— В каком-нибудь непристойном виде, конечно. Он сел и потянулся.

— А вот и нет. Мы сидели на лугу у ручья, под ивой, и держались за руки. Вот так. — Он взял ее руку и поднес к губам.

— Опять ты за свое, — сказала она, отдернув руку.

— А как же! Почему ты не поцелуешь меня, красавица? Только разок — посмотреть, понравится тебе или нет.

— Не хочу.

— Ты режешь меня без ножа.

— Ничего, переживешь.

— Ты боишься, правда? Боишься отдать что-то. Боишься жить. Я слышал, как ты предлагала себя Ангелу прошлой ночью. Это была ошибка, красавица, и он правильно поступил, отказав тебе. Донельзя глупо, но правильно. Чего ты боишься?

— Я не хочу говорить об этом, — сказала она, порываясь встать. Он тронул ее за руку.

— Поговори со мной.

— Зачем? — прошептала она.

— Затем, что я тебе не чужой.

Некоторое время она молчала, и он ее не торопил. Потом сказала:

— Если ты любишь кого-то, ты открываешь перед ним все двери своего сердца. Впускаешь его. А когда он умирает, ты остаешься беззащитным. Я видела, как страдал отец, когда мать погибла, и не хочу страдать так сама.

— Но это неизбежно, Мириэль. Таков наш удел. Мы точно времена года: весной расцветаем, летом мужаем, осенью вянем, зимой умираем. Но глупо было бы сказать: “Не стану сажать весной цветы — все равно они увянут”. Что такое жизнь без любви? Вечная зима, холод и снег. Это не для тебя, красавица, поверь мне.

Он гладил ее по волосам, прижавшись губами к ее щеке. Она медленно повернула голову, и их губы соприкоснулись.

Над стеной просвистела стрела, и послышался топот бегущих ног. — Выбрали время, нечего сказать! — сказал Сента, вынимая меч.

Ангел с тревожным чувством смотрел на освещенную луной долину, на ее луга и отлогие холмы. Вдали, близ широкой пустоши цвета старого железа, виднелись стены и башни Кар-Барзака. Надирские женщины и дети сходили в долину длинной спотыкающейся вереницей, многие тащили за собой тележки с пожитками. Ангел оглядел вздымающиеся вокруг горы. В долине укрыться негде — он молился, чтобы защитники, оставленные позади, удержались. Если готиры прорвутся хотя бы через один перевал…

Ему даже думать не хотелось о том, что будет тогда.

Почти все воины уехали вперед, к крепости, а остальные обороняли перевалы. Женщин и детей сопровождали всего тридцать человек. Ангел съехал вниз и немного приободрился, увидев немого мальчика, шагающего рядом с нагруженной тележкой. На нем был плащ Ангела, а в руке он держал выструганный из деревяшки меч. Плащ волочился по земле. Ангел подъехал, поднял его и посадил на коня за собой. Мальчик с улыбкой взмахнул деревянным мечом.

Пришпорив коня, Ангел проскакал вперед, где ехал Белаш рядом с вождем Анши Ченом. Они были заняты разговором. Анши, коренастый, начинающий полнеть, посмотрел на дреная с откровенной враждебностью.

— Мы движемся слишком медленно, — сказал Ангел. — Скоро рассвет.

— Это так, — кивнул Белаш, — но у нас много стариков. Они не могут идти быстрее.

— Могли бы, если бы бросили свою поклажу. Анши Чен громко фыркнул и сплюнул.

— Вся их жизнь заключается в этой поклаже. Тебе этого не понять, дренай, — ты живешь в богатой стране. Тебе невдомек, что везут люди в этих тележках. Вот, к примеру, бронзовая лампа. Для тебя это просто светильник, а для кого-то память от прадеда, который сделал ее сто лет назад, и очень ценная вещь. Каждая вещь здесь ценится гораздо выше, чем ты можешь себе представить. Ни одна семья не перенесет их потери.

— Тут не вещи, а жизнь можно потерять, — сказал Ангел. — Впрочем, это ваша война, не моя. — Он повернул коня и поехал обратно.

В долине сейчас находилось более трехсот человек; пройдет добрых два часа, прежде чем последние из них доберутся до крепости. Ангел думал о Сенте и Мириэль, оставшихся у стены, о Нездешнем, совершающем одинокий путь в Гульготир.

Звезды гасли, небо светлело, и тревога Ангела росла.

Беловолосый Инникас вышел из-за валуна к своим рыцарям.

— Вперед, — сказал он. — Теперь самое время. — Подобрав поводья своего вороного жеребца, он сел в седло и вынул из ножен черный меч. Сотня воинов села по коням, ожидая его приказа. Инникас закрыл глаза, принимая Кровавое Причастие. Он чувствовал души своих людей — их гнев, их нужды, их ожесточение, их желания. — Пусть не останется в живых ни одного надира, — прошептал он. — Пусть умрут все. Мы посвящаем их жизни Владыке Всех Желаний. Пусть будет боль. Пусть будет страх. Пусть будет отчаяние! — Души рыцарей трепетали в его уме, как черные мотыльки, кружа вокруг темного огня его ненависти. — Чего мы хотим? — спросил он.

Страницы: «« ... 1112131415161718 »»

Читать бесплатно другие книги:

Роман «Париж на три часа» – о дерзком заговоре французского генерала Мале, пытавшегося свергнуть имп...
Великая битва завершилась. Над пепелищем старого мира встает призрак мира нового – Господь Кришна, Ч...
В романе «Богатство» открываются новые страницы отечественной истории, описаны колоритные личности и...
Роман «Гэм» относится к раннему периоду творчества писателя и является попыткой Ремарка проникнуть в...
Ранний роман Ремарка, в котором он только нащупывает основные темы, ставшие ключевыми в его творчест...
Жизнь четырнадцатилетней Тамары дала крутой поворот: ее родители были жестоко убиты, а сама девочка ...