Темная сторона Швеции (сборник) Ларссон Стиг
– Я заблудился, – сказал Валландер. – Я швед. Полицейский. Еду встречать Рождество с дочерью. Но я заблудился и не знаю, где я теперь.
– Маардам, – сказал мужчина.
Валландер вспомнил указатели. Но на карте он ничего похожего не видел. Тогда он назвал место, в которое направлялся.
Мужчина покачал головой:
– Сегодня не доберетесь. Это далеко. Вы не туда свернули.
И вдруг он улыбнулся. Совершенно неожиданно. Лицо его словно треснуло в улыбке.
– Я тоже из полиции, – добавил он.
Валландер удивленно посмотрел на собеседника и протянул руку.
– Валландер, – представился он, – инспектор по уголовным делам. Я работаю в Истаде.
– Ван Веетерен, – ответил мужчина. – Полиция Маардама.
– Двое одиноких полицейских. И один из них заблудился. Не самая смешная ситуация.
Ван Веетерен с улыбкой кивнул:
– Вы правы. Двое полицейских могут встретиться, только если один из них совершил ошибку.
– Это так, – согласился Валландер.
Ему принесли еду.
Они подняли стаканы и чокнулись.
– Ешьте не спеша, – посоветовал местный. – У вас полно времени.
Валландер подумал о Линде. Надо позвонить ей… Но этот полицейский со странным именем был прав. Ему придется встретить Рождество в этом непонятном месте под названием Маардам, которого нет даже на карте.
Что поделать.
Ничего.
Такова жизнь.
Валландер позвонил Линде. Она расстроилась, но поняла ситуацию. Положив трубку, Валландер вышел из кабинки и замер. Рождественские мелодии навевали грусть. Ему не нравилось грустить. Особенно в Рождество. Снаружи снова пошел снег.
Ван Веетерен сидел в кабинке, разглядывая две скрещенные зубочистки. «Странно, – подумал он. – Я уже смирился с тем, что проведу рождественскую ночь в одиночестве, а тут этот тип…»
Шведский полицейский, заблудившийся в снежную ночь.
Жизнь непредсказуема. Сам он тоже не планировал оказаться в ресторане в рождественскую ночь. После обязательного ланча с Ренатой и поздравительных разговоров по телефону с Эриком, Джесс и внуками он залез в ванну с пеной, кружкой темного пива и Генделем на полную громкость и стал ждать вечера. Вечером были запланирована шахматная партия с Малером в клубе. Точь-в-точь как в прошлом году. И позапрошлом. Малер позвонил около шести. Звонил он из больницы в Аарлахе, куда старого поэта вызвали к еще более старому отцу с переломом бедра. Жаль отца. В свои девяносто он был довольно бодр. Жаль шахматной партии…
Добравшись сквозь снег в клуб, Ван Веетерен понял, что без Малера там делать нечего. Он прошел еще несколько кварталов в направлении Цвилле и в конце концов оказался в этом злачном местечке. Все равно надо было поесть и выпить.
Шведский полицейский вернулся, улыбаясь.
– Дозвонился до нее?.. Как тебя зовут – запамятовал…
– Валландер. Да, дозвонился. Договорились на завтра.
В его взгляде появилась теплота.
– Дочь – это хорошо… – произнес Ван Веетерен. – У тебя одна дочь?
– Одна, – сказал Валландер. – Она замечательная.
– Моя тоже, – отозвался Ван Веетерен. – Еще есть сын. Но это совсем другое.
– Понимаю, – согласился Валландер.
Грустный официант спросил, не хотят ли они еще что-то заказать.
– Лично я предпочитаю пиво в одиночестве и вино в компании… – сказал Валландер. – Мне надо заняться поисками ночлега, – добавил он.
– Это я уже продумал, – сообщил Ван Веетерен. – Красное или белое?
– Благодарю. Красное.
Официант исчез в глубине зала. Повисла тишина. Из динамиков полилась «Аве Мария» неизвестного происхождения.
– Почему ты стал полицейским? – спросил Валландер.
Ван Веетерен медлил с ответом:
– Я столько раз задавал себе этот вопрос, что уже не помню ответ. Но ты ведь моложе меня. Может, лучше ты ответишь?
Валландер скривился и облокотился на спинку дивана.
– Могу и я… Хотя должен признаться, мне самому приходится напоминать себе об этом. Думаю, дело в зле. Я хочу уничтожить зло. Но проблема в том, что все цивилизации основаны на зле.
– Да, это один из их столпов, – кивнул Ван Веетерен. – Я считал, что Швеция избавлена от самых худших его видов… шведская модель, взаимопонимание и всякие такие вещи…
– Я тоже так думал. Но ситуация изменилась.
Официант вернулся с красным вином и сырной тарелкой – комплимент от ресторана. «Аве Мария» закончилась, и начала играть другая мелодия. Валландер поднял было бокал, но спохватился и спросил:
– Узнаешь вот это?
Ван Веетерен кивнул.
– Вилла-Лобос[11]. Так ведь?
– Не знаю. Восемь виолончелей и одно сопрано. Безумно красиво. Послушай.
Они прислушались в молчании.
– У нас много общего, – ответил Валландер.
Ван Веетерен довольно кивнул:
– Кажется, да. Только не говори мне, что ты тоже играешь в шахматы.
Валландер выпил, потом покачал головой.
– Очень плохо, – признался он. – Бридж мне дается легче, но и в картах я не мастак.
– Бридж? – спросил Ван Веетерен, беря третий кусок камамбера. – Я в него тридцать лет не играл. Но в то время требовались четыре игрока…
Валландер улыбнулся:
– Вон там двое играют в карты.
Ван Веетерен выглянул из кабинки посмотреть.
Действительно, в кабинке подальше двое мужчин со скучающими минами перекидывались в карты. Один был длинный, худой, сутулый. Другой – его полная противоположность. Невысокий крепыш. Обоим на вид казалось лет за сорок. Ван Веетерен выпрямился.
– Хорошо, – сказал он. – Рождество бывает раз в году. Давай спросим.
Спустя десять минут они уже раздавали карты, а спустя двадцать пять пара Валландер – Ван Веетерен уже взяла двойную заявку на четырех пиках.
– Случайное везение, – пробормотал коротышка.
– И слепой курице попадается зерно, – развил мысль высокий.
– Двум, – поправил Ван Веетерен. – Двум слепым курицам.
Валландер отвыкшими от игры руками перемешал карты.
– А чем вы, господа, зарабатываете на жизнь? – спросил Ван Веетерен, принимая предложенную сигарету.
– Мы писатели, – ответил высокий.
– Детективщики, – добавил коротышка. – Мы довольно известны. По крайней мере, в наших краях. По крайней мере, я… Мы заблудились и потому оказались здесь.
– Не вы одни, – отозвался Ван Веетерен.
– Детективщики плохо ориентируются по карте, – отметил Валландер, раздавая карты. – Это у них профессиональное.
– Конечно, – согласился Ван Веетерен.
На середине новой партии, когда игру вел известный писатель, из тени возник официант. Выглядел он взволнованно.
– Извините за беспокойство, – прокашлялся он, – но мы закрываемся через десять минут. Сегодня Рождество.
– Что за черт! – воскликнул Валландер.
– Сто чертей! – вторил Ван Веетерен.
Высокий писатель кашлянул и отмахнулся от официанта. Но низкий возразил:
– Я, со своей стороны, должен сказать, что в профессии писателя есть по меньшей мере одно преимущество.
– Хоть и не очевидное, – вставил высокий.
– Это мы пишем реплики, – сказал низкий. – Так что, будьте добры, выйдите и войдите снова.
Официант с поклоном удалился, чтобы вернуться через минуту со связкой ключей. Снова поклонился и, откашлявшись, сказал:
– От имени хозяина ресторана я хочу пожелать вам счастливого Рождества. Можете пользоваться баром. В холодильнике есть нарезка. Пожалуйста, заприте дверь, когда уйдете, и опустите ключи в почтовый ящик.
– Превосходно, – обрадовался Ван Веетерен, выпуская в воздух кольцо дыма. – Есть еще в этом мире разум и доброта…
Официант вышел. На секунду в помещение ворвался шум снежной бури, но все сразу стихло, и остались только зимняя ночь и маленький ресторан в городе, которого нет на карте.
«Разум? – подумал Курт Валландер, доставая тройку. – Доброта?»
И вытащил тройку против козырного валета.
Рождество.
В компании фальшивых поэтов.
«Поэты, поцелуй меня в зад, – добавил про себя Валландер. – Восемь романов и, блин, ни одной стихотворной строчки.
Завтра я увижу Линду».
Хеннинг Манкелль родился в Стокгольме в 1948 году. Писал он уже с юных лет. Манкеллю всегда нравился театр, и начал он с работы в театре. С 1984 по 1990 год работал режиссером-постановщиком в театре города Вэкшё. В шестидесятые и семидесятые активно занимался политикой. Симпатизировал левым, особенно маоистам в Швеции и Норвегии, где жил в семидесятые. Сейчас Манкелль живет со своей четвертой женой Евой, дочерью знаменитого режиссера Ингмара Бергмана, в Истаде на юге Швеции, а также много времени проводит на острове Фарё в Швеции и в Мапуту – столице Мозамбика. Манкелль опубликовал свой первый роман «Подрывник» в 1973 году. С тех пор он написал более тридцати романов. Автор также пишет пьесы, рассказы, книги для детей. Есть у него и автобиография.
Первый детектив, в котором появляется инспектор полиции Курт Валландер, назывался «Убийца без лица» (1991). Шведская детективная академия выбрала его романом года. Это также было первое скандинавское произведение, получившее премию «Хрустальный ключ» за лучший роман года. В 1995 году пятый детектив про Валландера, «Ложный след», снова стал лучшим романом года. В Швеции вышло тридцать пять фильмов, снятых по произведениям Манкелля. В Великобритании канал BBC снял собственный телевизионный сериал по книгам Манкелля с Кеннетом Брана в роли Валландера. Книги Манкелля любят и читают во всем мире.
Хокан Нессер родился в 1950 году в маленьком городке Кумла, где находится самая строго охраняемая тюрьма Швеции. Он окончил Уппсальский университет и преподавал шведский и английский в гимназии, до того как полностью посвятил себя писательству. Его первый роман «Хореограф» вышел в 1988 году. Второй, «Грубая сеть», – в 1993-м. В нем впервые появился инспектор Ван Веетерен из выдуманного города Маардам. Роман был признан лучшим дебютом года Шведской детективной академией. Вторая и четвертая книги серии – «Точка Боркманна» и «Женщина с родимым пятном» – стали романами года, седьмая, «Карамболь», удостоилась «Хрустального ключа» за лучший скандинавский триллер в 2000 году. В 2006 году Нессер представил публике нового героя – шведского инспектора итальянского происхождения Гуннара Барбаротти. За второй роман про Барбаротти, «Совсем другая история» (2007), Нессер в третий раз получил премию за лучший роман года. За этим успехом последовали еще три детектива. Нессер также создает внесерийные произведения, действие которых происходит в Швеции, в Лондоне и в Нью-Йорке.
Магнус Монтелиус
Алиби для сеньора Банегаса
Магнус Монтелиус – консультант по вопросам охраны окружающей среды. Много лет он провел в Африке, Латинской Америке и в странах бывшего СССР в Восточной Европе. Сейчас он живет с семьей на юге Стокгольма. Первый роман Магнус Монтелиус выпустил в 2011 году. Его действие происходит в 1990 году.
Автора занимают политические вопросы прошлых десятилетий. Он вырос в семье левых активистов, которые в 60–70-е годы участвовали в политической жизни страны. В своих произведениях автор стремится описать взаимоотношения человека с окружающим миром. «Албанец» – очень мощная книга для литературного дебюта. Действие этого политического триллера развивается на исходе холодной войны и опирается на огромный фактический материал, подробно изученный автором. Есть в романе место и для личной позиции Монтелиуса. И до и после дебютного триллера Монтелиус писал короткие рассказы. В них, как и в его романах, личные качества героев играют важную роль, влияя на их поступки и отношение к происходящим событиям. В книгах Монтелиуса критики отмечают крепкую сюжетную линию, отличное чувство юмора и умение передать характер персонажа.
Они были одни в тесной комнате для допросов. Адвокат разглядывал его из-под тяжелых век. Лицо у него было красное и опухшее, волосы растрепались. Наверное, выходные выдались тяжелые. «Добро пожаловать в клуб», – подумал Адам.
– Так вы утверждаете, – вздохнул адвокат, – что совершенно невиновны?
Адам кивнул.
– Но при этом в полиции вы сознались в совершении всех этих деяний?
– Это сложно объяснить.
Вид у юриста был усталый. Было очевидно, что Адаму он не верит и ни в какие сложные объяснения вдаваться не желает. Но Адам все равно решил рассказать ему о том, что произошло на самом деле.
Сеньор Банегас пил вино, поглядывая по сторонам. Они с Адамом были единственными посетителями бара в отеле «Райзен», поскольку дело происходило накануне Рождества.
– Неплохой план, не так ли?
Адам молчал, не зная, что сказать. На самом деле, это была самая идиотская идея из всех, что ему доводилось слышать. Банегас хитро улыбнулся:
– Конечно, она предполагает некоторые неудобства, а также значительные траты с моей стороны. Но любовь, мой дорогой друг, требует жертв.
Сеньор Банегас был государственным советником Гондураса по вопросам инфраструктуры и министром транспорта страны. К нему часто обращались с просьбами об услуге в обмен на ответную. В город он прибыл со своей делегацией неделю назад, нарочно подгадав визит к Рождеству, чтобы делегаты смогли взять с собой жен и устроить им праздничный шопинг. Банегас покрутил ус.
– Адам, я говорю серьезно. Никогда не знаешь, когда встретишь большую любовь.
Он не желал раскрывать личность объекта своего романтического интереса.
Советник словно прочитал его мысли.
– Мы с тобой оба джентльмены. Так что нет нужды называть имя этой юной леди. Как я тебе сказал, проблема заключается в моей жене. – Он вздохнул. – Она безумна, и я нисколько не преувеличиваю.
Адам готов был согласиться. Во время визитов в Гондурас он имел возможность встречать сеньору Банегас на приемах. Эта женщина следила за каждым шагом мужа.
– Когда я сказал ей, что мы задержимся на неделю – только мы вдвоем, – чтобы отметить Рождество в Стокгольме, она сперва обрадовалась. Но потом начала подозревать, что что-то не так. С чего я принял такое решение? Ради кого хотел задержаться в Стокгольме? Я же говорю – она обезумела от ревности.
– Ну, видимо, у нее есть на то причины. Но какое я имею ко всему этому отношение?
Банегас взмахнул руками.
– А вот какое. Я объяснил жене, что не могу все время проводить с нею, потому что мой хороший друг Адам Дильнер устроил мне деловые встречи, и я не мог отказаться. Конечно, какие встречи в период Рождества, но моя жена ведь этого не знает…
Банегас вытащил из внутреннего кармана бумагу и положил на стол.
– Я позволил себе набросать расписание, которое ты якобы составил для меня, на бланке твоей компании.
«Где он его взял»?
– Расписание довольно плотное.
Банегас приложил руку к сердцу:
– Мой друг, я влюблен, – и с чувством добавил: – Я вынужден просить тебя о помощи. Скажи семье, что у тебя встречи с важным клиентом, и не появляйся дома, когда по расписанию мы с тобою торчим на этих встречах. Как я тебе говорил, моя жена не в себе. Ей может прийти в голову проверить, дома ты или нет. Так что это разумные меры предосторожности.
Адам посмотрел на расписание. Он не видел ничего разумного в том, чтобы провести большую часть времени в праздники на улице, лишь бы избежать подозрений сеньоры Банегас. Пусть неверный муж сам с ней разбирается. Можно строить хорошие деловые отношения со странами Центральной Америки, не опускаясь до подобного рода услуг. Но Адам чувствовал, что безумная жена Банегаса на данный момент может ему весьма пригодиться.
– Дедушка! Деда!
Макс с Адой носились по дому – из гостиной по коридору в кухню и обратно. Адам протиснулся к кухонной стойке, чтобы налть себе вина. Каттис многозначительно на него посмотрела:
– Адам, нас ждет приятный вечер.
В кухне появилась с пустым бокалом в руках теща. Споткнувшись о ковер, она выругалась себе под нос, подошла к картонной коробке с вином и сморщила нос:
– А испанского у вас нет? «Риохи», например?
Она всего несколько часов назад прилетела из Малаги.
Каттис доставала имбирное печенье из духовки.
– Адам, посмотришь?
Но теща уже забыла про «Риоху» и наполнила бокал из картонки.
– Я, наверное, сделаю вечером ирисок. У бедных детей нет сладостей на Рождество.
– Мы пытаемся сократить потребление сахара.
– Адам, милый, не стоит слепо следовать моде.
– Но это…
Каттис закончила возиться с противнем.
– Это прекрасная идея, мама.
Бабушка крикнула в гостиную:
– А вы что скажете, дети? Хотите ирисок?
Те хором заорали: «Да!» Безнадежно. Эти дети душу готовы продать за сладости.
– Вот видите! – с триумфом заявила бабушка.
Он повернулся к Каттис.
– Адам! – предостерегла его жена.
В гостиной дедушка играл во что-то с Максом и Адой, а бабушка читала старые шведские журналы, которые Каттис достала специально для нее. Дедушка налил им виски и вернулся на диван.
– Катарина рассказала нам о твоем мексиканце, Адам.
– Гондурасце.
Тесть отмахнулся:
– А я что сказал? Чего я не понимаю, так это того, как муж может покинуть жену в рождественские праздники ради того, чтобы показывать город какому-то колумбийцу.
– Гонду…
– Когда у него дома двое маленьких детей и родители жены приехали их навестить…
– Папа, всё в порядке. Мы с Адамом уже все обсудили. Работа есть работа.
– Все только и говорят о равноправии, а на деле вон что творится… Что такого особого в этом… гондурасце?
Адам помедлил с ответом:
– Мы пытаемся выиграть тендер на новый проект. Шоссе между Гондурасом и Никарагуа. И Банегас…
Отец покачал головой.
– Адам, Адам… Это же прошлый век. Почему бы не построить скоростную железную дорогу?
Бабушка отложила журнал и повернулась к Каттис.
– Дедушка председательствует в клубе охраны окружающей среды Торремолинос. Мы теперь активисты.
– Это здорово, мама.
Адам без особого энтузиазма начал рассказывать о транспортной инфраструктуре Гондураса, но тесть снова его перебил:
– Им не нужно шоссе в Никарагуа, Адам. Им нужно шоссе, ведущее прочь от экологической катастрофы.
– Как ты эффектно выразился, Йоран! – воскликнула теща. – Запиши это выражение, Адам. Пригодится.
Тот медленно встал:
– Пойду накрывать на стол.
По дороге в кухню Адам услышал слова тещи: «Он никогда нас не слушает».
Завтра канун Рождества, но, согласно Банегасу, они должны два часа обсуждать транспортные развязки. Адам ждал этого с нетерпением. Благодаря плану Банегаса он сможет несколько часов провести в кафе на Нюбругатан. Он захватил книгу, которую сам себе подарил на Рождество, но читать было лень, так что Адам просто пил кофе и смотрел в окно на людей, спешащих сделать покупки. Ему самому ничего не требовалось покупать. Все, что нужно было делать, это создавать алиби гулящему министру транспорта. В Рождество Банегас не осмелился назначать свидание, и Адам провел весь день с семьей и родителями жены. Это было ужасно. В семье Каттис было столько традиций, что Рождество напоминало спектакль, точнее, церковную службу, в которой нельзя было поменять ни одной детали. А сколько у них было игр! Даже спустя десять лет Адам все еще не видел в них никакого смысла. Они играли в «Спрячь поросенка», «Миндальную гонку» и даже в игру, которая заключалась в том, что все старались ударить друг друга по голове мешочками с песком, которые теща специально привезла из Испании. Адам хотел отказаться, но по опыту знал, что в этом случае все будет еще хуже. Он был единственным, кто не мог выучить правила игры и всегда проигрывал – к нескрываемому удовольствию тестя. В отличие от Адама, дети обожали эти игры. Вечер закончился викториной, состоящей из вопросов о родственниках. Несмотря на то что ему всегда доставались так называемые легкие вопросы, он все равно ни на один не сумел ответить правильно.
– Но, Адам, – воскликнула теща, – ведь тебе в прошлом году достался тот же самый вопрос про ржавую «Ауди» тети Лотты.
Завтра наступал второй день Рождества. В этот день они обычно завтракали вафлями перед телевизором. За завтраком следовали прогулка, новая викторина, ланч с сестрой Каттис из Австралии по «Скайпу» и семейная игра под названием «Где крокослон?». Но, слава богу, в этот день у Банегаса было плотное расписание.
Адам решил устроиться с книгой в кафе при музее Средиземноморья. В расписании значилось, что они с Банегасом посещают завод по производству биогаза, а вечером заняты чем-то не менее глупым. Он уже и забыл чем. Да это было и неважно. Адам читал, когда позвонил телефон. Это оказался Банегас.
– Адам, у нас проблема. Нам нужно срочно встретиться.
Адам попытался было возразить, но министр не поддавался.
– Это важно. Я жду тебя в баре отеля «Райзен».
Адам неохотно пошел через Старый город. Во что он влез?
Банегас мирно сидел в кресле с бокалом горячего тодди – явно не первым. Он сразу перешел к делу.
– У нас проблемы с вечерней программой.
У нас?
Гондурасец продолжал:
– Я решил поехать в Хаммарбю, потому что жена не любит плавать на лодке. Но оказалось, что туда можно добраться и по суше. А ты мне этого не сказал, – он уставился на Адама. – Естественно, жена это выяснила и теперь настаивает на том, чтобы поехать со мной.
Зачем я только на это согласился…
– Адам, так дело не пойдет. Поэтому я решил, что ты в последний момент поменяешь расписание и организуешь поход в оперу.
– Оперу?
– Моя жена ненавидит оперу. А для достоверности я решил, что сеньор Харальд Торвальдссон из Совета по экспорту присоединится к нам, и после оперы мы поужинаем в «Юллене Фреден» и обсудим дела. – Банегас продемонстрировал Адаму визитку Торвальдссона с таким видом, словно это был лотерейный билет. – Эта визитка будет доказательством нашей истории.
В Торговый совет и в обычные-то дни не дозвониться, не говоря уже о том, чтобы их сотрудники отправились на Рождество в оперу с советником из Гондураса. Но, как уже говорил Банегас, его жена не могла этого знать. Чиновник достал из кармана расписание:
– Хочу попросить тебя внести изменения в нашу программу. От руки, – добавил он, протягивая ручку.
Как в трансе, Адам вычеркнул визит в Хаммарбю и вписал оперу, как просил Банегас.
– Не забудь, что компанию нам составит сеньор Торвальдссон.
Затем Банегас достал билет на «Дона Джованни» и демонстративно оторвал контрольный талон.
– Вот твой билет, Адам. На всякий случай.
– Это действительно необходимо?
– Я настаиваю.
На улице Банегас обнял его.
– Адам, как я смогу тебя… – Потеряв равновесие, он запнулся и вцепился в Адама. Тот пошатнулся и одной ногой угодил в лужу. Ботинок тут же наполнился ледяной водой.
– Проклятье!
Банегас с удивлением взглянул на него.
– Дорогой друг! Тебе нечего опасаться, – он опустил взгляд на ботинки Адама. – Извини за обувь. Но это сейчас не самая серьезная проблема.
Он сверился с часами.
Читать бесплатно другие книги:
