Прощай, прощай, черный дрозд! Робертс Нора

18.

До дома было ближе, чем до управления. Кроме того, у нее имелся хороший предлог не возвращаться на работу: оборудование, стоявшее в доме Евы, было на много лучше того, что могли предложить копы. Конечно, за исключением пресловутого отдела электронного сыска.

Честно говоря, она имела доступ к оборудованию, которому позавидовал бы сам Пентагон. «Вот оно, пре имущество семейной жизни! — подумала Ева. — Выйди замуж за одного из самых богатых и могущественных людей на свете, обожающего электронные игрушки, и играй в них сколько влезет…»

Впрочем, если уж быть честной, Рорк не столько играл в эти игрушки, сколько с их помощью разыскивал информацию, необходимую для разоблачения очередного преступника. Обычно Ева этому сопротивлялась, но сегодня решила не спорить. Тем более что рядом не было Пибоди, на долю которой обычно выпадала эта утомительная и скучная работа.

Гипотеза о бриллиантах ей понравилась. Нужно было копнуть это дело поглубже. А кто сможет найти сведения об ограблении лучше, чем бывший вор? В этом смысле темное прошлое Рорка было большим плюсом. Конечно, брак — вещь странная и таинственная, но в целом очень неплохая.

К тому же обязанности ученого секретаря пошли бы Рорку на пользу. Отвлекли бы его от истории, вынырнувшей из этого темного прошлого и выбившей его из колеи. Когда взрослый мужчина узнает, что злобная сука, которая била ребенка, а потом бросила его, не была его матерью, а его настоящую мать, чудесную юную женщину, без памяти любившую своего маленького сынишку, убил его собственный отец, это может свести человека с ума. Даже такого психически уравновешенного, как Рорк.

Помогая ей, он поможет себе самому. Правда, это слегка нарушит ее планы на вечер. У нее на уме было нечто более личное и интимное. Дворец кий Рорка Соммерсет, проклятие ее жизни, наконец-то уехал в отпуск, они с Рорком остались в доме одни, и на счету была каждая минута. Насколько она помнила, ни о каких совещаниях и приемах речи не шло.

Сегодня вечером Ева надеялась свести мужа с ума и позволить ему отплатить ей той же монетой.

Но поработать вместе тоже было неплохо.

Она миновала большие чугунные ворота, защищавшие мир, который построил Рорк. Зрелище было захватывающее: широкий газон, такой же изумрудно-зеленый, как трава, которую она видела в Ирландии, огромные лиственные деревья и цветущие кусты. В центре города, ставшего родным им обоим, раскинулся оазис мира и спокойствия. Его башенки и шпили вонзались в голубое небо, а бесчисленные окна пламенели в лучах закатного солнца.

Как ни странно, дом, бывший наполовину крепостью, наполовину замком, незаметно стал ее кровом. Она начинала понимать мужа. Тяжелое детство вызвало у него неукротимое стремление никогда не оглядываться на прошлое. Теперь Ева по достоинству оценила желание Рорка создать свой собственный, единственный и неповторимый домашний очаг, который мог бы стать его опорой.

Та же самая причина заставила Еву пойти работать в полицию. Только ее опорой был закон.

Она оставила уродливый полицейский автомобиль у величественного парадного, поднялась по ступенькам и вошла в просторный вестибюль, казавшийся прохладным после изнурительной летней жары.

Еве не терпелось взяться за работу, упорядочить свои разрозненные заметки и провести первый машинный поиск. Тем не менее она повернулась к домашнему сканеру.

— Где Рорк?

— Добро пожаловать домой, милая Ева.

Как обычно, записанное на пленку ласковое обращение вызвало у нее острое чувство вины. По спине пристыженной Евы побежали мурашки.

— Да, да. Отвечай на вопрос.

— Он у вас за спиной.

— Черт побери! — Она стремительно обернулась и прикусила язык, увидев мужа, стоявшего в проеме арки. — Уж лучше бы ты взял бластер и выстрелил в меня!

— Я надеялся, что наше сегодняшнее свидание пройдет по-другому. У тебя кровь на брюках.

Ева опустила глаза.

— Это не моя. — Она рассеянно потерла пятно, а потом снова посмотрела на мужа.

Сердце ее забилось сильнее, но приветствие Рорка было тут ни при чем. Так бывало всегда, стоило ей взглянуть на него. Она все никак не могла привыкнуть, что он так невероятно красив. Эти ослепительно синие глаза, эти губы, на которых сейчас играла легкая улыбка, эти скульптурные точеные черты, грива шелковистых черных волос, стройное мускулистое тело… В общем, все вместе. Плюс то, что она уже знала о нем, и то, что ей еще предстояло узнать. Она смотрела на него и чувствовала, что в душе бушует любовь.

Это было глупо. Невозможно. Но абсолютно искренне.

— И как же ты собирался меня встретить?

Он протянул руку. Ева сделала несколько шагов по мраморному полу, и их пальцы переплелись. Рорк нагнулся и нежно поцеловал ее в губы.

— Примерно так, — пробормотал он, по-ирландски растягивая слова. — Для начала.

— Начало хорошее. А что дальше? Он засмеялся.

— Может быть, бокал вина в гостиной?

— Мы с тобой совершенно одни и пьем вино в гостиной? Просто мечта!

Ликование, прозвучавшее в голосе Евы, заставило его поднять бровь.

— Да, я уверен, что Соммерсет хорошо проводит свой отпуск. С твоей стороны было очень любезно вспомнить об этом.

— Чихать мне на него с высокого дерева! — Она вошла в гостиную, опустилась на старинный диван и нарочно положила ноги на антикварный кофейный столик. — Видишь, что я делаю? Вот ему! Пусть почешется!

— Лейтенант, это просто ребячество.

— Наплевать!

Рорк невольно рассмеялся, взял уже открытую бутылку и наполнил бокалы.

— Ну, раз так… — Он протянул ей бокал и тоже положил ноги на стол. — Как прошел день?

— Сначала ты.

— Тебя интересует куча совещаний, реализация планов приобретения группы Итон и реставрация жилого комплекса во Франкфурте-на-Майне?

— О'кей, с меня хватит. — Ева лениво подняла руку, освобождая место жирному коту Галахаду, и тот гулко шмякнулся на диван рядом с ней.

— Я так и думал. — Рорк играл волосами жены, а она тем временем гладила кота. — Как поживает наш ново испеченный детектив?

— Пибоди? Нормально. Пока что занимается канцелярией. Расчищает старые дела перед тем, как взяться за новое. Я хотела, чтобы она несколько дней посидела за письменным столом. Еще успеет обновить свой значок.

Рорк посмотрел на испачканные кровью брюки Евы.

— Но новое дело ты, кажется, уже приняла.

— Угу. — Она сделала глоток вина, пытаясь смыть неприятный вкус во рту. — Я управилась одна.

— Выходит, помощница тебе нужнее, чем напарник?

— Нет. Может быть. Не знаю. — Она с досадой по жала плечами. — Я же не могу бросить ее на произвол судьбы, верно?

Рорк провел пальцем по ямочке на ее подбородке.

— Ты просто не хочешь ее отпускать.

— С какой стати? Мы уже сработались. Понимаем друг друга с полуслова. Она хороший коп. Я не взяла Пибоди с собой, потому что она уже ушла. Ей предстоит праздничный обед. На этой проклятой работе все планы то и дело летят к чертовой матери. Зачем портить человеку торжество?

Рорк поцеловал ее в щеку.

— Очень мило с твоей стороны.

— Ничего подобного. — Ева понурилась. — Просто это было легче, чем слышать ее ругань и нытье. Мол, нее заказан столик, зря пропадет платье и так далее. Я все расскажу ей завтра.

— А мне?

— Именно это я и собиралась сделать. — Она посмотрела на мужа и фыркнула. — Думаю, я могла бы тебя использовать.

— Ты знаешь, как я люблю, когда меня используют. — Ладонь Рорка поглаживала ее бедро.

Ева поставила бокал и сняла Галахада, растянувшегося на ее коленях.

— Раз так, пойдем со мной, дружок. Сейчас я тебя использую.

— Звучит… многообещающе.

Когда Ева остановилась посреди лестницы, шедший следом Рорк поднял бровь. — Что?

— Мне пришла в голову одна мысль. Помнишь, как Соммерсет упал с этой лестницы?

— Не забуду до самой смерти.

— Да. Мне тоже очень жаль, что он сломал себе шейку бедра и что это помешало ему вовремя отправиться отсюда к чертовой матери.

— Милая Ева, ты слишком чувствительна. Не стоит так переживать из-за чужих несчастий.

— Ха-ха… Ему сильно не повезло. Я имею в виду лестницу. Знаешь, я теперь ее боюсь. Мне кажется, если не преодолеть в себе этот комплекс, один из нас рано или поздно последует примеру Соммерсета.

— И как ты собираешься?..

Закончить вопрос Рорк не успел. Горячие губы Евы прильнули к его рту, руки потянулись к пряжке ремня, и он с трудом вспомнил, о чем шла речь.

— Ты нашла способ борьбы с невезением? — выдавил он, затем прижал Еву спиной к стене и начал стаскивать с нее жакет.

— Если мы не упадем и не убьемся, то снимем проклятие… Ты очень любишь этот костюм?

— У меня есть другие.

Ева засмеялась, сняла с него пиджак и поцеловала в шею. Рорк расстегнул ее портупею, и тяжелый револьвер с грохотом покатился по ступенькам. За ним последовали наручники, сотовый телефон, галстук из шелка-сырца и один ботинок. Рорк прижал полуодетую Еву к стене. Ее ногти вонзились в его спину; затем ладони Евы спустились ниже и стиснули его ягодицы.

— Думаю, это поможет.

Беззвучно рассмеявшись, Рорк положил ее насту пеньки, но удержаться в таком положении было невозможно. Они сползали вниз и снова карабкались наверх. Наконец Ева из последних сил вцепилась в столбик перил и обхватила Рорка ногами. Это был единственный способ, иначе они кубарем скатились бы к подножию лестницы.

Распалившийся Рорк яростно ласкал ее груди. Когда она вздрогнула и, задыхаясь, прошептала его имя, Рорк опустил руку и вновь заставил Еву возбудиться.

Он хотел от жизни многого, но ничто не могло сравниться с его желанием владеть Евой. Чем больше он имел, тем большего желал. Этот цикл нежности, вожделения и страсти мог продолжаться бесконечно. Рорк знал: пока у него есть Ева, ему ничто не страшно. Он справится со всем — и с прошлым, и с будущим…

— Держись! — Рорк обхватил ее бедра и приподнял их. — Держись, — повторил он и вонзился в нее.

Это был миг такого ослепительного блаженства, что Ева едва не разжала пальцы. Ей казалось, что еще не много — и у нее остановится сердце. Ошеломленная, Ева открыла глаза, посмотрела в глаза Рорка и поняла, что он забыл обо всем на свете. Они слились друг с другом, как два куска расплавленной стали.

Она собралась с силами и вновь вцепилась в деревянный столбик.

Они распростерлись на ступеньках, чувствуя себя так, словно пережили землетрясение. Еве казалось, что земля еще подрагивает.

На ней был один ботинок, вывернутые наизнанку брюки висели на лодыжке. Ева знала, что выглядит смешно, но у нее не было ни сил, ни желания думать об этом.

— Кажется, проклятие мы сняли, — пробормотала она.

— Надеюсь на это от всей души. Потому что в данный момент сил на вторую попытку у меня нет.

— Я стерла себе всю спину.

— Извини. — Рорк скатился с нее, сел и пригладил волосы. — Это было… не знаю, как сказать. Незабываемо. Да, незабываемо.

Ева подумала, что тоже не забудет этого до самой смерти.

— Между прочим, все наше барахло лежит у подножия лестницы.

Рорк послушно посмотрел вниз.

— Если бы кто-то проходил мимо, он бы его собрал.

— Если бы этот «кто-то», имя которого запрещается произносить здесь три чудесные недели, был в доме, ты бы не устроил эту оргию на ступеньках.

— Вы, как всегда, правы, лейтенант. — Рорк усмехнулся. — Давай соберем вещи, а потом съедим что-нибудь. Заодно расскажешь, как еще ты хотела меня использовать.

— Договорились.

Ели они в кабинете Евы — она решила, что здесь ей будет удобнее рассказать Рорку о своем новом деле. А еще она решила, что секс выжег из ее организма алкоголь, и можно позволить себе пару бокалов вина.

— О'кей… Одна женщина, которой принадлежит частный дом на Верхнем Ист-Сайде, уезжала из города на две недели. За домом присматривала ее подруга. Сегодня днем владелица вернулась и увидела, что ее гостиная разгромлена. Говорит, что дверь была заперта, а охранная система включена. Она поднялась по лестнице и почуяла жуткий запах, который разозлил ее еще больше, чем устроенный внизу погром. Вошла в спальню и обнаружила, что ее подруга мертва. Я провела экспертизу и выяснила, что та мертва уже пять дней. Перерезано горло. Других видимых повреждений нет. Судя по всему, на нее напали сзади. Камера слежения у входной двери была выключена, дискеты вынули. Ни каких признаков взлома. На жертве было множество украшений. Возможно — даже скорее всего, — они фальшивые, но наручные часы — хорошей марки.

— Нападение на сексуальной почве?

— Судя по предварительным данным, нет, но посмотрим, что скажет медэксперт. Когда владелица придет в себя, мы попросим ее составить список пропавшего, однако меня смущает, что не тронуты антикварные вещи, оригиналы картин, дорогая электроника. При осмотре места преступления нашла в ящике кое-какие украшения. Похоже, дорогие, но тут я не судья.

Конечно, возможно, что это была обычная неудачная кража со взломом, но…

— А тут ты судья. Ева пожала плечами:

— Не похоже это на обычную кражу со взломом. Чутье подсказывает мне, что взломщик искал что-то конкретное. Похоже, жертва вернулась слишком рано — он не успел закончить работу и скрыться.

— Иными словами, она неудачно выбрала время?

— Совершенно верно. Было известно, что владелицы нет в городе. Может быть, он не ожидал, что в доме кто-то живет. Она вошла в спальню, он шагнул за ней, перерезал ей горло от уха до уха и либо продолжил обыск, либо ушел.

— Да, похоже, это не обычный средний взломщик. Те хватают первое, что попалось под руку, и удирают. Без шума и пыли. И без оружия. Если у них найдут оружие, то впаяют дополнительный срок.

— Тебе знать лучше. Рорк только улыбнулся.

— Меня ни разу не ловили и не давали срок, так что твой сарказм неуместен… Поскольку это не обычный взломщик, — задумчиво продолжил он, — тебе придется копнуть поглубже. Здесь явно что-то личное.

— Я тоже так думаю. Поэтому мы должны проверить досье владелицы дома и убитой — и постараться выяснить, почему кто-то мог желать им смерти.

— Бывшие супруги? Любовники?

— Согласно показаниям свидетельницы, Джекобс любила встречаться с мужчинами, но постоянного партнера не имела. У Гэннон был такой партнер, но она дала ему отставку. Говорит, что они не питали друг к другу особых чувств и расстались по-дружески, при мерно месяц назад. Но люди часто ошибаются в таких вещах. А вдруг он затаил на нее зло?

— Тебе знать лучше.

Какое-то мгновение Ева растерянно хлопала глаза ми, а потом вспомнила, как Рорк отлупил ее коллегу, с которым она однажды переспала.

— Уэбстер — не мой любовник. Чтобы считаться бывшим любовником, нужно провести с кем-то как минимум два часа в обнаженном виде. Таков закон.

— Поправка принимается.

— Сейчас же перестань улыбаться! Я проверю этого малого. Некто Чад Дикс. Тоже обитатель Верхнего Ист-Сайда… Кстати, жертва работала турагентом в бюро «Деловые и увеселительные поездки», в Среднем городе. Знаешь такую фирму?

— Нет. Подобными услугами я не пользуюсь.

— Кое-кто совершает не только деловые или увеселительные поездки. Например, контрабандисты.

Рорк поднял бокал и стал рассматривать вино.

— Все зависит от точки зрения. Контрабанду можно отнести к любой из этих двух категорий.

— Не буду повторять «тебе знать лучше». Это скучно. Конечно, агентство мы проверим, но я сомневаюсь, что Джекобс была целью. Целью был дом и вещи Гэннон. Она уезжала из города, и об этом многие знали.

— Поездка была деловой или увеселительной?

— Деловой. Она рекламировала свою книгу. И эта книга меня очень интересует.

— В самом деле? Ты меня удивила.

— Послушай, я тоже иногда читаю! — нахмурилась Ева.

— Уголовные дела не в счет. — Рорк отправил в рот очередную порцию салата. — Но продолжай. Чем тебя заинтересовала эта книга?

— Гэннон сказала, что это главным образом семейная история. Но основная приманка — кража бриллиантов, которая действительно произошла в Нью-Йорке пятьдесят лет назад. На… на…

— На Сорок седьмой улице. Ты говоришь про «Горячие камни»? Я знаю эту книгу.

— Ты читал ее?

— Честно говоря, да. В прошлом году рукопись про давалась с аукциона. Права на нее приобрело издательство «Старлайн».

— «Старлайн»? Оно тоже принадлежит тебе?

— Да. Я узнал о рукописи от знакомого редактора одного ежемесячного журнала, и она меня заинтересовала. Впрочем, о самой истории я слышал гораздо раньше — об этой краже в свое время много говорили.

— Так в чем же там было дело?

— Из здания Биржи исчезли бриллианты стоимостью около тридцати миллионов. Примерно три четверти удалось вернуть. Но изрядное количество блестящих камушков пропало с концами. Дед этой Гэннон… Как же ее? Сильвия… Сьюзен… Нет, Саманта Гэннон. Конечно, Саманта.

«О таком помощнике, как Рорк, можно только меч тать», — подумала Ева.

— О'кей. Стало быть, ты все знаешь. Ее дед вернул или помог вернуть эти бриллианты?

— Да. А ее прадед с материнской стороны входил в шайку, которая совершила эту кражу.

— Серьезно? — Ева откинулась на спинку кресла и задумалась. — Я этого не знала.

— Во всяком случае, так написано в книге. Она ни чего не скрывает. Честно говоря, именно описание родственных связей и способа кражи придает книге ценность.

— И что это за способ?

— Насколько известно, шайка состояла из четырех человек. Один из них был наводчиком, именно он нажал на кнопку. Когда обнаружилось, что бриллианты исчезли, другие члены шайки притворились заинтересованными клиентами, у каждого из которых была назначена встреча с дизайнером или брокером. Каждый вынес из здания Биржи вещь, заранее приготовленную наводчиком. Фаянсовую собачку, тряпичную куклу и так далее.

— Стоп! Куклу?

— Лежавшую на самом видном месте, — объяснил Рорк. — Совершенно невинную с виду. В каждой такой вещи лежала четверть добычи. Они вошли и вышли в самый разгар дня. Существует легенда — и Саманта Гэннон увековечила ее в своей книге, — что двое членов шайки пообедали в двух кварталах от Биржи, держа в карманах свою долю.

— Едва выйдя из здания?

— План был гениально прост. На первом этаже Биржи расположена секция розничной торговли. Почти базар. При наличии нужных сведений, присутствия духа и небольшой помощи человека, причастного к этому делу, уйти с драгоценностями при свете дня легче, чем тебе кажется. Куда легче, чем под покровом ночи… Хочешь кофе?

— А ты будешь?

— Буду. — Рорк встал и пошел на кухню. — Но эта затея была заранее обречена на провал, — сказал он, вернувшись с кофейником и двумя чашками. — Все подобные камни зарегистрированы и тщательно описаны. Понадобилось бы огромное терпение и громадная сила воли, чтобы дождаться нужного момента, а потом найти подходящего покупателя. Но такое выше человеческих сил.

— И все же каждый из них ушел с добычей.

— Не совсем так. С самого начала дела пошли вкривь и вкось. Как обычно, вор обокрал вора. Один из членов шайки, которого звали Крю, решил, что глупо ограничиваться четвертью, если можно забрать все. Он был человеком совсем другого сорта, чем прадед Саманты Джек О'Хара и все остальные. Им не следовало связываться с ним. Он заманил наводчика в уединенное место, видимо, что-то пообещав, и всадил ему в голову две пули. Потом забрал долю мертвого партнера и в результате получил половину.

— А затем погнался за остальными?

— Верно. Однако двое оставшихся услышали об убийстве и удрали до того, как Крю успел перехватить их. Кончилось тем, что они привлекли к этому делу дочь О'Хары. Началась путаница. Ты все узнаешь, когда прочитаешь книгу, а пока расскажу в двух словах: сообщник О'Хары погиб. Крю и коп, нанятый страховой компанией, одновременно напали на след. Коп и дочь вора полюбили друг друга, и она помогла ему вернуть половину камней, к которым имел доступ О'Хара. Потом разыгралась драма, было совершено несколько героических поступков, в результате чего Крю схвати ли и посадили в тюрьму. Но не прошло и трех лет, как его там убили. Первоначальная доля Крю лежала в сейфе здесь, в городе. Это выяснилось благодаря ключу, который был найден при нем в момент ареста. Но он так и не сообщил, где находятся бриллианты, принадлежавшие убитому наводчику.

— Прошло больше пятидесяти лет. Наверно, камни давно разрезали, вправили в кольца, браслеты и так далее. И теперь они лежат в чьей-то шкатулке для драгоценностей.

— Возможно. Но — куда забавнее думать, что они спрятаны в фаянсовой кошке, которая пылится на полке какой-нибудь сувенирной лавчонки, правда?

Еве это забавным не казалось. Но мотив для преступления явно имел место.

— Поскольку родня Саманты имела отношение к пропавшим бриллиантам, кто-нибудь мог решить, что камни лежат у нее или что автор знает, где они, — за метила она.

— Конечно, в книге это опровергается. Но ты права. Кое-кто мог подумать, что камни хранятся у нее или у кого-нибудь из членов ее семьи. Если бриллианты еще существуют и не были разрезаны, сейчас они стоят на много больше, чем пятьдесят лет назад.

— Сколько именно?

— Думаю, около пятнадцати миллионов.

— Ого! Такая сумма может кого угодно превратить в охотника за сокровищами. Это существенно сужает область поисков. Всего каких-нибудь два миллиона чело век…

— Думаю, больше. Она не зря ездила в рекламное турне. Даже те, кто не купил и не прочитал книгу, могут ознакомиться с сюжетом благодаря многочисленным интервью ее автора.

— Что за жизнь без приключений! Ну а сам ты ни когда не искал их? Бриллианты с Сорок седьмой улицы?

— Нет. Но болтать о них с приятелями за кружкой пива было приятно. Помню, в юности мы гордились тем, что этот Джек О'Хара был ирландцем. Кое-кому нравилось думать, что он прикарманил оставшуюся часть и прожил свой век припеваючи.

— Ты сам так не думаешь?

— Не знаю. Если бы он попробовал их присвоить, Крю набросился бы на него, как собака набрасывается на кусающую ее блоху. Нет, эти камни принадлежали Крю, и их тайну он унес с собой в ад. Во-первых, назло всем. Во-вторых, потому, что теперь они будут принадлежать только ему. На веки веков.

— Он был маньяком?

— Во всяком случае, таким он описан в книге. А я слышал, что документальная точность и достоверность изложения стали для Саманты Гэннон делом чести.

— Ладно… Теперь давай посмотрим на список действующих лиц. — Ева пошла к компьютеру, стоявшему на ее письменном столе. — Отчеты медицинского и судебного экспертов поступят ко мне только завтра утром. Но Гэннон утверждает, что, когда она вернулась, дом был заперт, а охранная система включена. Я проверила это сама и не обнаружила следов взлома. Он пришел либо с Джекобс, либо сам по себе. Я склоняюсь к последнему варианту. Но в таком случае он либо знал коды, либо хорошо разбирался в охранных системах.

— Бывший любовник?