Работа собой Гавердовская Полина
Это я к чему? Грустить нормально. Иногда это значит, что вы чего-то добились :)
Главное – не напрягаться
Вчера, в пустом, напряженно замершем перед соревнованиями, манеже, летя вдоль стенки и вслушиваясь в крик тренера на противоположном его конце, подумала, что главное, чему научил меня конный спорт – это не напрягаться. Не напрягаясь, я продолжила думать. Главное, чему меня научила машина? Не надо напрягаться. Быстрее доедешь. Да и руль в судорожных ручонках лежит неудобно. А дети? Чему они учат? Не надо напрягаться. Им это гораздо приятнее. Чему меня учат мужчины? Главное – не напрягаться. Чужие свалят, останутся свои. И чем расслабленнее, тем их больше останется. Что с ними делать, другой вопрос, но главное – не напрягаться, когда решаешь его.
Короче, мудрость у порога. Умирать напряженным тоже, наверное, не с руки. Главное – не перевозбудиться перед смертью.
Терапевтические диалоги
Про секс и близость
– Я не понимаю, как я могу получать близость от других людей. Мне кажется, все женщины хотят секса. Получается, что через него надо переступить, и потом будет близость. Может быть.
– Секс – это не куча дерьма, чтобы через него переступать… Какая же после такого секса – близость?
– Не знаю. Близость – это секс.
– Необязательно. Близость возможна и без секса. Как и секс без близости.
– Я не понимаю, как это. Все хотят секса.
– Все кроме тебя?
– Да.
– А вот скажи мне. Скажи, как ты получаешь близость? Когда тебе не хватает ее, как ты поступаешь?
– … Я молчу, потому что думаю, что ты будешь делать с моим ответом. Я расскажу тебе, как я получаю близость, и ты будешь делать то же?
– Нет. Мне просто хочется сверить твое и мое понятие о близости.
– Для меня близость – это чтобы меня жалели. Чтобы хвалили. Чтобы жалели и хвалили даже, когда я не права…
– Для меня тоже.
– То есть мы похожи. А что ты плачешь?
– Не знаю.
– Это что-то про близость между нами?
– Да, про это. – Ты хотел выяснить, вхожу ли я в число близких людей?
– Да.
– От этого «да» мне тепло. И хочется быть ближе.
– Видишь, как интересно. Вот, в частности, что ты делаешь, чтобы организовать близость: ты задаешь вопросы. Но от этих вопросов хочется отодвинуться и спросить: «Что ты со мной делаешь?». А когда ты просто говоришь, что хочешь быть ближе – хочется быть ближе… Ты опять плачешь…
– Как просто всё.
Что сделать со злостью?
– Мне трудно выражать злость в жизни. Я никогда не говорю человеку, что мне что-то не нравится.
– Почему? Что тебя останавливает?
– Боюсь испортить отношения.
– А как они испортятся?
– Человек может обидеться. И уйдет. И не будет меня любить.
– Ты полагаешь, что люди столь хрупки?
– Я никогда не думал так. Наверное, да.
– Но знаешь, если люди ничего не знают про твою злость, у ваших отношений нет шансов измениться.
– Наверное.
– А скажи, во мне тебя что-то раздражает? Что-то не устраивает в наших отношениях?
– Я не думал об этом. Меня все устраивает.
– Подумай.
– Я очень смущаюсь.
– Чего?
– Сказать тебе. Боюсь.
– Чего?
– Что ты не будешь любить меня.
– Мне было бы важно знать, что тебе что-то не нравится. Я не разрушусь от этого. Иначе выходит, что у меня вся спина белая, а я не знаю.
– Иногда я еду сюда в плохом настроении и злюсь. Думаю: мне так плохо, а она мне не помогает. Никакого от нее толку!
– Да. Забавно. Вроде бы эта претензия и «бесполезная». Но ведь получается забавная вещь. Если ты едешь в плохом настроении, злишься на меня и не говоришь мне про это, я не могу встречаться с твоей злостью. А значит – не могу помогать тебе ее выразить. А значит – от меня и правда нет толку!
– Здорово. Я совсем не думал так.
Карлсон улетел
– Ты все время опаздываешь. Полтора года подряд. Тебе здесь что-то не нравится?
– Да. Мне не нравится, что ты не знаешь, что для меня правильно.
– Я этого не знаю, да.
– Вот это мне и не нравится.
– Ты сердито это говоришь.
– Да.
– И плачешь. Что с тобой?
– Мне не нравится это. Ты должна знать, что мне нужно.
– Повтори это медленно, пожалуйста.
– Полина, ты должна знать, что мне нужно!
– Что чувствуешь сейчас, когда говоришь это?
– Обидно.
– Ты понимаешь, что превращаешь меня в волшебное существо?
– Да. Странно. Это неправда, но я не хочу расставаться с тем, что ты волшебник!
– А повтори, пожалуйста: Полина, ты не волшебник.
– Полина, ты не волшебник…
– Ты плачешь…
– Да, я хочу защищать тебя. Что ты все же волшебник. Все равно буду в это верить.
– Так страшно со сказкой расставаться?
– Да.
– А что же случится, если ты поверишь, что я не волшебник?
– Я не хочу верить.
– А чего боишься?
– Ну, тогда я не буду тебе верить.
– Почему??
– Ты же не волшебник!
– Но я же как-то приносила тебе пользу, хоть я и не волшебник!
– Это потому, что я верила.
– А теперь что же?
– Теперь мне придется все делать самой! (смеется)
– Ты смеешься?
– Не хочется самой ничего делать!!
– Хорошая идея… Например, приходить вовремя не хочется.
– Да!
– Волшебники колдуют за секунду, а мне нужно определенное время. Это правда…
– Да.
Лечение абсурдом
– Я не выполнила домашнее задание.
– Напомни, в чем оно состояло.
– Ты велела составить список того, что мне здесь не нравится.
– И что же случилось?
– Я не смогла. Я сидела перед листком бумаги и злилась. Что за дурацкое задание? Как может что-то не нравиться?
– То есть тебе все нравится?
– Ну да.
– А то, что я задаю дурацкие задания – тоже?
– Это – нет.
– Так что же ты не написала хотя бы это?
– А я не уверена, что оно дурацкое!
– Так почему же ты его не выполнила?!
С чего читать Перлза?
– Хотел спросить. С чего начинать читать Фрица Перлза? – Умоляю. Зачем тебе Фриц Перлз? Почитай трехтомник Довлатова. – Нет, хочу Перлза. – Зачем?
– Не знаю.
– Ну, чтобы что?
– Ну, а чтобы что его обычно читают?
– Понятия не имею.
– Ну, а с чего начать?
– С Довлатова.
– А Фрица Перлза с чего начать?
– С Довлатова надо начать Фрица Перлза.
Помощь и одиночество
– Ты такой… прохладный сегодня. Чтобы не сказать «высокомерный».
– Чувствую себя… потерянным. Ненужным никому. Сегодня на работе снимался документальный фильм про нашу фирму. И я даже не попал в кадр.
– А кто попал?
– Даже наш координатор. Он и работает меньше меня и опыта у него нет совсем.
– Обидно…
– А главное, у меня сразу начинаются всякие страхи. Мне начинает мерещиться, что меня уволят. Что я провалю аттестацию. Что я никому не нужен.
– Неприятное, наверное, состояние.
– Да. И я один, один в нем. Никого нет рядом.
– Это точно…
– Хотел поговорить об этом с отцом, но не решился. Пытался поделиться с сестрой – не смог.
– А что помешало?
– Трудно просить кого-то о помощи.
– Понимаю. А что именно трудно?
– Трудно обращаться напрямую.
– Да. Легче косвенно жаловаться.
– Угу.
– У нас с тобой то же самое.
– Да, я совсем один.
– Звучит довольно анекдотично. Здесь еще сижу я. Ты видишь?
– Да, конечно.
– Но ты не просишь меня ни о чем.
– Не прошу. Это очень трудно.
– Ясно…
– Помоги мне избавиться ото всех этих опасений! (Смеется).
– А как они сейчас поживают, эти опасения?
– Они меньше. Их почти нет!
– Тебе не кажется, что это способ избавляться от опасений – говорить о них с кем-то?
– Да, похоже.
– Может, ты поэтому и в кадр не попал? Решили, наверное: «Не будем беспокоить этого суперзанятого ответственного работника. Поболтаем лучше с координатором!»
– Ха-ха. :)
Маме невозможно понравиться
– Сколько бы я ни старалась, меня никогда не хвалили. Маме невозможно было угодить! Она всегда была недовольна! Она всегда говорила: «Ты не дотягиваешь»…
– Ты плачешь и улыбаешься, рассказывая это.
– И даже смеюсь!
– Откуда этот смех? Почему?
– Хочу нравиться тебе.
– Хочешь нравиться? Что это за состояние? Скорее приятное или нет?
– Скорее неприятное. Как будто я все время в напряжении, а результат неизвестен.
– Результат – это если ты окончательно понравишься мне?
– Да.
– Как маме?
– Да.
– Но ведь на примере с мамой совершенно ясно, что желание нравиться – тупиковая вещь. Тебе ведь ни разу не удалось ей понравиться окончательно?
– Ни разу. Но желание добиваться этого сохраняется.
– (плачет) Зачем я так хотела им нравиться? Уроды. Так жалко себя, ужасно.
– Получается, что это совершенно безнадежная вещь!
– Я тоже так думаю. Ты либо нравишься, либо нет. А попытка понравиться кому-то сильнее – это некие утомительные и ненужные выкрутасы…
А стоит ли напрягаться?
– Я никуда не могу ее отпустить. Я все время в напряжении. Я чувствую, что как будто должен контролировать каждый ее шаг.
– Зачем?
– Чтобы она не изменила мне.
– А если ты расслабишься и не будешь ее контролировать?
– Она тут же изменит.
– А когда ты напряжен, она не изменит?
– Тоже изменит.
– Тогда зачем напрягаться?
Верю-не верю
– Наверное, у меня есть склонность подавлять и контролировать других людей.
– Согласна. Вы много говорите, но никогда не интересуетесь, есть ли у меня отклик, и какой он.
– Нет, я не согласен. Мне важно, какой отклик, но не важно, хороший он или плохой. Лишь бы был.
– А если я скажу, что не верю, что вам все равно? Вы ведь ничего не ответите, вам же все равно, какой у меня отклик…
– Ну, не верите – и ладно. Я же не собирался вас обманывать.
– Видите, вы даже не спрашиваете, почему я вам не верю. А говорите, что вам интересен мой отклик.
– И правда. Вы поймали меня!
Лента Мебиуса
Диалог на группе
– Я хочу рассказать группе о своей проблеме. У меня есть молодой человек, и многие мои друзья его не принимают. Говорят, что лучше бы я с ним рассталась. Я не хочу так сильно зависеть от мнения других людей.
– А в группе ты что бы хотела с этим сделать?
– Хотела бы рассказать свою проблему и послушать побольше мнений.
– Чтобы что?
– Чтобы вы разубедили меня. Сказали бы мне: «Все это фигня. Никого не слушай!».
– Поразительный парадокс. Не замечаешь?
– Нет. Почему?
– Потому, что ты просишь группу убедить тебя, что чужое мнение не должно на тебя влиять. Но если группе удастся это сделать, то получится, что ты не излечилась. А если бы ты излечилась, то тогда зачем тебе групповое мнение?
– Ты опять делаешь то же самое. Снова прислушиваешься к мнению других людей. Только там ты слушаешь, когда тебе говорят «не водись с ним», а здесь хочешь услышать, что все скажут тебе «водись с ним». По сути же разницы никакой.
– Я поняла. Я могу решить это только сама.
Чтобы не возбудиться
Диалог на группе
– Когда Миша сказал, что на нем слишком много ответственности потому, что он единственный мужчина в группе, я разозлилась.
– На что?
– Я вовсе не считаю, что из-за этого у него много ответственности. Он просто невнимателен ко мне. Если бы он больше обращал на меня внимания, он бы заметил, что я воспринимаю его просто, как члена группы, а не как мужчину. Никакой особой ответственности у тебя, Миша, передо мной нет.
– Я так и не поняла, что тебя злит.
– То, что я совершенно не считаю, что он несет за меня ответственность!
– Лучше скажи, чего тебе не хватает от него. Тебе что-то нужно от него…